Шейх Хаджи-Мухаммад Эфенди Рамазанов Штульский

Штульское восстание - единственное антисоветское восстание в ДАССР, жестоко подавленное большевиками. Восстание, которое долгое время замалчивалось в истории Дагестана и в учебниках истории. Крайне мало материалов до сих пор.

Шейх Хаджи-Мухаммад Эфенди Штульский (1855, Штул, Дагестан — 1930) — народный деятель Южного Дагестана, организатор крупного восстания 1930 года в Южном Дагестане против советской власти. По национальности лезгин.
Шейх Хаджи-Мухаммад Эфенди (Штульский) родился в 1855 году в селении Штул Курахского района. Был известен как Шейх Штульский. Из документов партийного фонда, ранее не введенных в научный оборот, можно ыяснить, что шейх обладал собственностью в Штуле, Касум хуьр и Винни Стале, а именно: три дома, сады, 50 голов скота и т. д. Что касается его семьи,: женат, семеро детей. Шейх Штульский был известным религиозным деятелем в Южном Дагестане, часто бывал в Порт-Петровске (ныне Махачкала) и Баку. За антисоветсткие настроения в 1929 году привлекался госорганами и два месяца содержался под стражей, но после был освобожден. В 1930 году шейх Штульский организовал восстание против советской власти в Южном Дагестане.

Восстание организовывалось в течение двух месяцев, шла агитация против колхозов,  со стороны людей Штульского распространялись прокламации. Ожидалось, что к восставшим присоединятся и восставшие из Чечни и Хасавюрта. Рассылались письма во все регионы Дагестана с предложением восстать совместно против советской власти. Изначально восстание намечалось начать 1 мая 1930 года,  но оно началось раньше. 27 апреля восстание перекинулось в Касумкент.  Из официальной сводки Курахского РК ВКБ (б) в Дагобком партии: «...началось восстание внезапным столкновением повстанцев с Курахским отрядом, который они разоружили и распустили, районные власти, узнав об этом факте, бросив район, бежали… Восстание стихийно распространялось, 27 апреля оно перекинулось в Касумкент, здесь начавшаяся на базаре перестрелка распространилась на весь райцентр, в ходе которой были убиты секретарь РК ВКБ(б) Герейханов и сотрудник уголовного розыска. В развитии событий в Касумкенте Штульский не участвовал. К восстанию присоединились все сёла Курахского района: Цнал, Ичин, Махмудкент и др. Затем восстание начало распространяться в Табасаран – 27 апреля власти селения Тинит (центр Табасаранского района) бежали, услышав о восстании, а 28 апреля туда вступили повстанцы. Возглавлял повстанческий штаб в Тините Акимов. Распространились слухи и в северном Табасаране, здесь повстанческий штаб возглавлял Мавзакая Эфенди. Повстанцы Табасарана были плохо вооружены. Тем не менее, они разоружили погранзаставу, и взяли в плен пять человек...Общая численность восставших доходит до трех тысяч человек».

Таким образом, к восстанию присоединились все села Самурской долины и Курахского района. Затем восстание перекинулось на Табасаранский район. С каждым днём численность повстанцев росла. В выступлении шейха Штульского приняли участие не только духовенство, но и основная масса населения — крестьяне, а также, что показательно, часть партийных и советских работников из лезгин, перешедших сразу же на сторону  повстанцев. Последний факт подверждается многочисленными архивными документами.

Советская власть быстро и жёстко среагировала на данное  выступление.  Главная задача властей была как можно скорее пресечь и не дать возможность разрастанию антисовесткого движения на весь Дагестан. Были использованны войсковые части Красной Армии, милиции и отрядов партизан из горцев других регионов республики, которые были оперативно переброшены на подавление антисовесткого движения в Южном Дагестане. Из официальной сводки: «для ликвидации восстания была организована центральная оперативная группа из прибывших войсковых частей и отрядов партизан из местных горцев. Были привлечены также части 5-го полка Северо-Кавказской дивизии, дивизион самокатчиков, два взвода ОГПУ Дагестана и партизанские отряды из горцев. Была разработана масштабная операция с привлечением войск».

Восставшие были плохо подготовлены и вооружены, также не пришла обещанная помощь из Чечни и из  регионов  Дагестана. Восставшие оказались практически один на один с серьёзно подготовленными, хорошо вооружёнными и имевшими боевой опыт, советскими войсками.  Воевали с одной стороны вооружённые исключительно холодными оружием и, изредко, пистолетами, горцы, а с другой стороны хорошо подготовленные, многочисленные, имевшие большой боевой опыт, войска,  вооружённые огнестрельным оружием, пулемётами и танками. Последний бой был очень страшный, уцелевшие очевидцы рассказывали, что  противник танками давил живые ряди восставших коных горцев и огнём пулемётов сметал всё вокруг... Был тяжёлый перевес в боевых людских ресурсах и в оружие. Поэтому восстание было скоро подавлено. Но Штульскому с небольшой группой руководителей восстания удалось скрыться в Курахских лесах. К 2-3 мая оперативно-войсковая операция была завершена, основные очаги сопротивления подавлены, органами ОГПУ принимались меры к поимке скрывающихся в лесах руководителей движения. Органы не скупились на обещания сохранения жизни скрывающимся руководителям восстания в обмен на добровольную явку. К ним засыпались авторитетные люди с письмами от близких, а также обращением руководства ДагОПГУ с предложением сдаться в обмен на сохранение жизни.

В ответ на эти призывы шейх Штульский направил на имя начальника ДагОПГУ Мамадбекова:

«Вам известно, что в последнее время проведение мероприятий советстской власти, при неумелом руководства на местах вызвало массовое возмущение населения, связанное с коллективизацией и обобществлением личного имущества и скота граждан, что в конечном итоге привело к разорению крестьянских хозяйств, а также массовые гонения на религию и религиозных деятелей. Ввиду этого я вынужден был руководить не вооруженным восстанием, а всеобщим протестом, выполнив который я сразу отступил от районого центра, доведя до вас это недовольство. Причем в этот период никакие репрессии нами не применялись, была строгая дисциплина. Несмотря на наши протесты, вы предлагаете мне добровольно явиться. Вследствие этого я прошу удовлетворить следующие наши просьбы:
Не затрагивать основы нашей религии;
Отказаться от обобществление личного имущества и скота граждан;
Решить вопрос избирательных прав, установить всеобщее избирательное право;
Отказаться от массовых арестов и освободить невинно заключенных; ...
Теперь когда вы расследуете истинные причины настоящего протеста и в зависимости от результатов настояшей просьбы, я готов к вам явиться"... ».
(Составлено 12 мая 1930 года).

Довольно долгое время Штульскому с группой единомышленников удавалось скрываться в лесах Касум хуьр и Кураха. Точно не известны обстоятельства пленения или добровольной явки шейха, но в деле имеются материалы его допроса, датированные 19 июля 1930 года:

«Я – Гаджи Магомед Эфенди Рамазанов шейх Штульский заявляю: что 26 апреля 1930 года я возглавил вооруженное восстание против советской власти, граждан Кюринского округа – районов Курахского, Касумкентского и Табасаранского.
Целью восстания было требование от советской власти восстановление шариата, предоставление тех прав и положений которыми пользовались граждане до прихода советской власти в Дагестан. В частности, мои и граждан, мною возглавлявших, сводились к следующему:
а) восстановление шариатских судов и школ с преподаванием для детей;
б) введение брака по шариату взамен ЗАГСа;
в) ликвидация сельских советов и восстановление статуса старшин;
г) возвращение отобранных мечетей и прекращение гонений на религию;
д) освобождение служащих культа от налогов;
ж) восстановление в избирательных правах незаконно лишенных;
и) прекращение арестов невинных людей.
Изложенные выше мы хотели предъявить советской власти в виде ультиматума, что если советская власть не выполнит их, то начать военные действия и таким образом добиться своего. Причем мы решили, если не победим, будем скрываться в горах и оттуда производить налеты на сельсоветы, комячейки и т.д. с целью помешать советскому строительству, пока власти не выполнят наши требования. Оговорюсь, лично я на победу не надеялся, так как восстание граждан было плохо вооружено, но я знал советская власть пойдет на уступки, если увидит массу вооруженных и восставших людей». 

Подпись – Штульский.   

Восставшие были жестоко наказаны. Было привлечено к ответственности 316 человек, из них 104 осуждены на различные сроки советских концлагерей сроком от 3 до 10 лет.
Среди осужденных был старший сын Штульского Магомед-Шапи, приговоренный к 10 годам лагерей. По Табасаранскому району дело было в отдельное производство, решением тройки осуждено 72 человека. Постановлением тройки, при полномочном представителе ОГПУ Северо-Кавказского края по ДАССР от 29 ноября 1930г. «за организацию вооруженного восстания с целью свержения советской власти и в соответствии со ст. 582 УК РСФСР шейх Рамазанов (Штульский), которому к тому времени исполнилось 75 лет, был приговорен к высшей мере наказания (расстрелу) с конфискацией имущества». К данной мере наказания были приговорены и 10 его соратников, в их числе Масумов Иса, Магомедов Абдул-Вагаб, Айдемиров Навруз, Загиров Муталиб, Кафланов Абдуразак и другие. Остальные участники антиколхозного движения в составе 39 семей, проживавших в 17-ти селениях Касумкентского и Табасаранского районов решением районных троек от 22 февраля 1935г были выселены (кулацкое выселение) за пределы Дагестана как активные участники антиколхозного, антисоветского восстания в апреле 1930г.

Обстоятельства пленения или добровольной явки шейха Штульского не ясны, но известно, что постановлением заседания тройки при полномочном представителе ОПГУ СКК И ДАССР от 29 ноября 1930 года за организацию вооруженного восстания с целью свержение советстской власти ст. 58/2  Шейх Штульский был приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. 
Приговор принесли в исполнение...
Из материалов дела N- 1632 по обвинению Магамеда Рамазанова.
Данные сводки Курахского РК ВКБ(б) в Дагобком партии.
Х. Махмудов "Дело" шейха Штульского

Руководство республики, проанализировав события, связанные с восстанием весной 1930 г. в этих районах, выяснило, что уполномоченные органы власти приступили здесь к насаждению колхозов путем административного нажима, и к концу февраля 1930 г. в районе было создано 44 колхозов с вовлечением в них 2168 хозяйств. Одновременно местные властные структуры без соответствующей агитационно-пропагандистской работы, без учета мнения сельских жителей вели работу по насильственному изъятию вакуфного имущества мечетей, закрыли 48 мечетей, при этом арестовали всех протестующих против такой акции властей. К другим мотивам восстания относились случаи насильственного изымания всего хлеба вовремя хлебозаготовок, в том числе предназначенного для питания и посевов, не только у зажиточных крестьян, но и у середняков. Поэтому среди повстанцев большинство составляли середняки и даже крестьяне-бедняки. Анализ состава участников восстания дает все основания предполагать, что в выступлении шейха Штульского приняли участие представители всех слоев сельского общества указанных районов.
Главной целью восстания было требование восстановления  тех прав, которыми горцы обладали до установления советской власти в Дагестане. Повстанцы во всех аулах сменили председателей сельсоветов и других советских работников, назначили на их места старшин, разогнали колхозы.

Чтобы понять мотивы и цели этого восстания, необходимо детально ознакомиться с содержанием дела № 1632 по обвинению Магомеда Рамазанова и др., а также с некоторыми документами партийного фонда, не введенные в научно-исторический оборот.


А теперь взгляд на те события с позиции наших дней.

Несмотря на религиозный окрас, это был серьёзный социально-политический  протест лезгин против Советской власти и сказанное в такой форме "Нет" всем новым переменам, которые на деле оказались совершенно не "светлыми", как их преподносили в 1917-1922-х годах. Реальность оказалась совершенно иной. Именно к 1930 году выяснился тот страшный обман большевиков, на который повелось большинство народов бывшей российской империи. Например, почему Шейх Штульский был крайне возмущён таким обманом со стороны большевиков, как обещание сохранения шариата и прав народов, каковыми они были до советской власти. Ведь в реальности, народы не только потеряли всё то, что у них было в Российской империи, но даже оказались лишены того, что могло помочь им сохраниться как этносам в тех страшных условиях. В Российской империи в Дагестанской области сохранялись местные правовые нормы (адат и шариат) наравне в российским судопроизводством, а горские сельские общины не трогались и в их внутреннюю жизнь не вмешивались. В Российской империи сохранялись традиционные экономические связи между, например, кюринскими и самурскими и куба-ширванскими общинами. Несмотря на административное разделение, которое было только на бумаге и картах, не было установлено ни одного пограничного пункта или столба в целях ограничения передвижения лезгин по своей этнической территории. Полностью сохранялась традиционное отгонное животноводство с сохранением за лезгинскими вольными обществами Южного Дагестана своих исконных зимних пастбищ в Закавказье (они были официально закреплены за ними за мизерную арендную плату в казну). Кавказская администрация помогала и поддерживала местных овцеводов, открыв на путях прогона мелкого рогатого скота ветеринарные пункты и практически бесплатно ведя ветеринарный контроль над стадами, чтобы болезни не распространялись среди них. Строились дороги и мосты в труднодоступных местах за счёт казны. Были проекты аграрного развития горных областей, которые ставили своей целью помощь горцев в культурной обработке пахотных земель и в ведении пчеловодства и проч. На этом и зиждился хрупкий баланс отношений между горцами и империей после Кавказской войны. Русские цари держали слово и не нарушали его, несмотря даже на иногда вспыхивающие восстания народов Кавказа, которых, в основном, науськивала и подбивала против царской власти Турция (та самая Турция, которая сама веками жестоко угнетала нетюркские народы внутри себя, на Кавказа играла несвойственную себе роль освободительницы и друга, кем она, конечно же, никогда для кавказских горцев не являлась). Российская империя сохраняла адат и шариат на Кавказе наравне с российской судебной системой: горцы вольны были в выборе, к какой системе им обращаться при необходимости. Большевики же к 1930 году показали себя с совершенно иной стороны. Они цинично использовали религию до той поры, пока она им самим на руку. А к концу 1920-х гг. уже не считали нужным скрывать свою антирелигиозную направленность и играть лояльную роль.

 На съезде народов Дагестана 13 ноября 1920 года в дагестанской столице Темир-хан-Шуре, в «Декларации о Советской автономии Дагестана» нарком по делам национальностей Иосиф Сталин заявил: «Советское правительство считает Шариат таким же правомочным, обычным правом какое имеется и у других народов, населяющих Россию. Если дагестанский народ желает сохранить свои законы и обычаи, то они должны быть сохранены». Такая политика нашла поддержку у некоторых лезгинских религиозных лидеров, которые не стали особо враждовать с советской властью по этой причине.  Дагестану  практически была обещана с высокой трибуны некая адатско-шариатская конституция в жизни. Во всех правительственных учреждениях, школах и других публичных местах, по приказу самих же большевиков развешивались портреты шейха Яраги, имама Шамиля  и его наибов. Причем они размещались под лозунгами «Вся власть – Советам!» На протяжении нескольких лет большевики отождествляли Коран с программами ВКП(б) и сравнивали Ислам с социализмом. В ряде населенных пунктов Дагестана праздник разговения Ид аль-фитр отмечали вместе с днем Октябрьской революции, в некоторых мечетях даже проводили сбор заката в пользу большевистского комитета.  Вместе с этим, со второй половины 20-х гг. произошёл резкий поворот большевиков к антирелигиозной политике и в сторону полного уничтожения аграрной общины в горах - которая  в веках была ядром союзов сельских общин лезгин, а в целом, и всего этноса.  Первые факты публичного сожжения экземпляров Корана и рукописных арабских книг  большевиками были зафиксированы именно в Дербентском районе в начале 1930 г. и в сёлах Самурской долины. Подобные акции были позднее названы даже центральным руководством в Махачкале «левыми перегибами».  Духовенство являлось наиболее образованным и просвещённым слоем лезгинского народа. Если оно изначально отнеслось лояльно к советской власти, то только потому что поверило ему, оно посчитало, что  перемены, какие  обещались большевиками даже чем-то напоминают положения Корана о социальной справедливости, но к 30-м годам  они быстро поняли обман... Добившись своего, большевикам больше религия не была нужна, как и не нужны были шибко умные горские шейхи, имевшие огромное влияние на народ.  К тому же, в южных землях Дагестана местные шейхи  сопротивлялись новой власти наиболее ожесточенно.  К примеру, только в 1926 г. на территории Самурского и Кюринского округов произошло 45 случаев антисоветских выступлений, организованных местными суфиями.  Суфизм это единственное течение в исламе, которое всегда во все времена боролось за социальную справедливость и возглавляло все народно-освободительные движения на Кавказе и по всему миру.  Шейх Штульский также был суфием. Примечательно, что всё то, что большевикам хоть как-то удавалось в других регионах Дагестана, не удавалось в южном Дагестане. Например,  к 1930 году в Рутульском и Ахтынском районах, власти не смогли добиться масштабного закрытия молитвенных зданий, когда они уже были закрыты во всём Дагестане. Местные ячейки сообщали в Центральный комитет Махачкалы, что в данных районах «…Работать трудно, нет поддержки из-за полной охваченности населения религиозным фанатизмом». В то же время, после того как в Касумкентском районе было закрыто свыше 40 мечетей и усилились темпы коллективизации, местные шейхи возглавили вооруженные протестные выступления. Часть жителей селений Ичин, Махмуд-Кент и Цилигун самостоятельно открыли мечети и организовали отряды ополченцев, которые в дальнейшем и  возглавил суфийский шейх из селения Штул Хаджи Мухаммад Эфенди Рамазанов. В селах Хутхул, Курах, Штул, Ашакент, Ирича, Кушхур (ныне Кочхюр) Курахского района практически была низложена советская власть. Восстание охватило Курахский, Касумкентский и Табасаранский районы. Следует заметить, что штульский «бунт» катализировал в самых разных районах Дагестана резкие религиозные и социальные протесты, направленные против перегибов сплошной коллективизации и антирелигиозной политики большевиков – ликвидации шариатских судов, закрытия мечетей, арестов богословов, лишения избирательных прав имамов и алимов и т. д. В мае того же года суфийские муриды Муса Ширинбеков и мулла Мухаммад организовали восстание жителей двух сел Ахтынского района Хнов и Фий, а также села Борч Рутульского района. Повстанцы были поддержаны восставшими Закатальского и Нухинского округов Азербайджана, населенных в основном лезгинами, цахурами, джарцами, выступивших под руководством шейха Мустафы Шейх-заде и Исмаила Эфенди. В дидойском селении Шаури Цунтинского района Вали Даглаев организовал вооруженные отряды сельчан, разогнал сельсовет и восстановил шариатские суды. Религиозные «бунты» вспыхнули в ряде сел Хасавюртовского района с чеченским приграничьем, возглавленные Байраковым при поддержке накшбандийского шейха Арсанукая Хидирлезова Дейбукского (Амая).  После жестокого подавления Штульского восстания, именно Южный Дагестан стал центром борьбы с религией и всем социальными протестами в ДАССР. В 1938 г. только в одном селе Усух Докузпаринского района властями было открыто 16 ячеек Союза атеистов. В Ахцах (Ахты) стояли самые мощные в республике радио громкоговорители для антирелигиозной пропаганды. Только в Ахцахе (Ахты), где прежде было 10 квартальных мечетей и одна соборная, в начале 30-х гг. было установлено 320 радиоустановок. После подавления хновского восстания из села Хнов было выслано свыше 100 жителей, включая целые семьи.

Религия в южных районах Дагестана была фактически обезглавлена, шейхи и имамы казнены и арестованы, мечети снесены или закрыты, а Кораны и вся этническая историческая литература на арабском и других восточных языках - уничтожена. Потерявшие духовные ориентиры лезгины все больше отрывались от национальных и религиозных традиций, пропитывались светскими идеями и образом жизни. Возвращение к Вере сейчас уже происходит в искажённом варианте ортодоксального ислама, в то время как только СУФИЙСКИЙ ислам является религией наших предков и последних воинов лезгинского народа. Поэтому, не стоит удивляться к тому, что имеем сейчас. Все события прошлого, все без исключения, так или иначе влияют на наше настоящее и будут влиять на наше будущее.

Как известно от внуков живых свидетелей тех событий, имамы села Штул и села Ахцах - были приговорены к различным срокам и умерли в тюрьме, так и не выйдя на свободу. Хотя они лично в восстании шейха Штульского не участвовали и ни в чём антисоветском не были замечены. Никакой вины им не могли инкриминировать, кроме как того, что они были "имамы". Было репрессировано большое количество народа. Считается среди специалистов, что именно с Штульским восстанием связаны былы и последующие репрессии в отношении ремесленной и крестьянской верхушки лезгин, которые были выселены в Казахстан и Киргизию. Частично народ сам переселялся в Среднюю Азию и куда подальше от родных мест, чтобы избежать наказания. Много карательных действий скрыто в государственных архивах, большинство которых до сих пор не открыты для историков. О самом Штульском восстании и его  последствиях ещё предстоит  изучать, но бесусловно, что  они  носили крайне негативный характер как для самого лезгинского народа, так и для дальнейшего развития лезгинского этноса.  Хотелось бы выяснить доподлинно, насколько это возможно, какова  была судьба приговоренных к различным срокам по этому делу, и какова была судьба сына Шейха Штульского.

Как я писала выше, после Штульского восстания произошла жесточайшая чистка духовенства,  уничтожение арабоязычных и иноязычных библиотек по всему Южному Дагестану. Одновременно вчистую разрушались остатки древнейших культовых сооружений и любых зданий с бойницами - остатки после Кавказкой войны - все старинные высокие здания, которых предположительно  можно было бы в дальнейшем использовать для какого-либо мятежа. Тем самым нанесли колоссальный вред и местной исторической архитектуре. Лезгинское духовенство полностью было уничтожено в 30-е годы. А  духовенство всегда играло цементирующую роль между институтом народного джамаата (вече) и  патриархальным институтом сихила(род). Без духовенства легко произошло и разрушение патриархальной структуры родовых обществ лезгин, в дальнейшем, глубокое размывание вековых семейно-родовых основ этноса. В политическом отношение, лезгины подтвердили свой имперский статус неблагонадёжного народа ещё раз. Но для нас - потомков тех воинов свободы - это свидетельство той особенной тяги к Свободе и сопротивление любой несправедливости, свойственной лезгинам на генетическом уровне. Эти два свойства живы и в нас, в потомках тех героев, несмотря на все старания уничтожить само понятие свободы и справедливости в лезгинском народе. Чувство свободы в лезгинах неискоренимо, пока жив сам народ. 


В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессии, имевших место в период 30-х – 40-х и начала 50-х годов" все участники выступления во главе с шейхом Штульским постановлением Верховного суда ДАССР от 30 мая 1989 года реабилитированы.



На фото в первом ряду слева: Шейх Хаджи-Мухаммад Эфенди Рамазанов Штульский, справа в первом ряду: суфийский шейх Вакъуф (Вагъыф ба), обладавший святостью и позрением, очень почитаемый у ахцахских лезгин.