Начальная пора. Юрий Лорес и Юрий Шерлинг

Мне было лет четырнадцать, когда сестра Татьяна дала мне послушать запись домашнего концерта Юрия Лореса. Я была сражена, восхищена, очарована (не знала я тогда, что это – на всю жизнь). Я и представить себе не могла, что в совдепии можно писать такое. Истинной поэзией веяло от этих песен, чем-то родным, но давно забытым, воскрешенным несильным, но чарующим голосом.
       Недели через две после нашего с Сережей знакомства (1985-ый год) прихожу с работы домой и вижу сидящего за столом напротив Сережи Лореса. Оказалось, они давно дружат. Я узнала Лореса сразу, потому что у меня была его фотография, не без труда добытая мной на слёте КСП. Через некоторое время Сережа показал Лоресу мои стихи (написанные от руки, у меня тогда даже пишмашинки не было), не сказав, кто автор. Лорес долго читал, потом отрезюмировал: «Это стихи зрелого тридцатипятилетнего поэта, причем мужчины». О таком признании я и мечтать не могла. Мне было восемнадцать лет. И я была не мужчиной. Я была пацаном. Так на всю жизнь пацаном и осталась…
       В Лялином переулке нашим соседом по площадке был самый знаменитый еврей Советского Союза Юрий Шерлинг. У него был свой театр! Как-то раз Шерлинг укусил милиционера, за что даже получил условный срок. Он заходил в гости к нам, мы – к нему. Как-то зашел и увидел, что я разбираю рукописи. Поинтересовался: «Можно почитать?» Я молча протянула ему пачку стихов. Очень внимательно их прочитав, Шерлинг изрек: «Вы слишком густо пишете. Советский стихотворец из каждого Вашего стихотворения состряпал бы десяток». Всё те же мои восемнадцать.
       Лорес был у нас в доме завсегдатаем. Мы были благодарными слушателями его новых песен, а нашем же доме родилась и идея «Театра авторском песни». Началась Перестройка, и все дружно стали сдавать партбилеты. Серёжа, будучи подполковником, естественно, был членом КПСС и тоже решил сдать билет. Но Лорес ему сказал: «Погоди, билет пока не сдавай. Будешь у нас в театре директором. Мы же, сам знаешь, будем петь антисоветчину, вот ты нас своим билетом и прикроешь». В театр, помимо Лореса, вошли: Александр Мирзаян, Виктор Луферов, Владимир Бережков (получивший напутствие от самого Галича), Александр Смогул, Андрей Анпилов, Михаил Кочетков, Владимир Капгер и Надежда Сосновская. Все они тогда были широко известны. Сценической базой этого странного театра стал клуб имени Зуева на Лесной улице. Концерты шли при полном аншлаге. После концертов зрители могли высказаться. И один мужичок сказал как-то: «Слушал я и думал: когда же за нами придут?» Но время-то было уже вегетарианское. Тем не менее, Серёжу как директора антисоветского коллектива вызвали-таки в КГБ. Да, время было уже другое, но мы всё равно очень нервничали. Слава Богу, Серёжа вернулся с Лубянки цел и невредим и даже посмеивался. «Что они тебе сказали?» - спросила я, имея ввиду господ инквизиторов. «Они сказали: «Сергей Владимирович, что-то ваши ребята уж слишком распоясались». - «А ты им что сказал?» - «Я сказал, что всех выпорю и поставлю в угол». Да, времена и впрямь были уже другие.