Культуры додинастического Египта

Мост между доисторическим и историческим этапами в Египте составляет так называемый додинастический период, который начался около 5500 г. до н. э. в разрозненных оседлых неолитических общинах, образовавшихся на берегах Нила. Кульминация наступила примерно в 3000 г. до н. э. с возникновением объединенного Египетского государства, управляемого очень богатым царем, возглавлявшим глубоко стратифицированное общество и находившимся в центре сложной системы верований. Различные элементы цивилизации фараонов в зачаточной форме проявлялись в разных местах и в разное время, медленно обретая форму; затем скорость стала нарастать, и за два столетия сложилась целостная, уникальная система, определявшая жизнь Египта на протяжении следующих трех тысячелетий.
 
В Верхнем Египте на смену бадарийской культуре приходит амратская культура (или культура Негады I), которая, весьма вероятно, происходит непосредственно от бадарийской. Эта культура открывает длинный последовательный ряд хорошо известных культур, документированных материалами многочисленных могильников. Носители этой культуры, амратийцы, успели уже утратить те слабые черты негроидности, которые можно наблюдать по некоторым бадарийским костякам. Они достигали ростом приблизительно 1,57-1,58 м, были хорошего, не очень плотного сложения, имели небольшой вытянутый череп, тонкие черты лица и прямые волосы. Почти полное соответствие этому физическому типу можно встретить среди представителей современного восточносуданского племени беджа. Дополнением к нашим сведениям, основанным на исследовании хорошо сохранившихся костяков, могут служить фигурки из глины и слоновой кости. Ранние статуэтки изображают мужчин с гладко выбритыми подбородками или длинными остроконечными бородами, сильно выдающимся орлиным носом и высоким лбом. В свою очередь женщины часто брили головы и носили парики, которые у глиняных статуэток вылепливались отдельно. Наряду со стройными женскими статуэтками, соответствующими остаткам скелетов, и статуэтками мужчин имеется группа фигурок, характеризующаяся заметной стеатопигией. Возможно, что эти статуэтки изображают оставшихся в живых представительниц какой-то покоренной расы, соответствующей предполагаемому более древнему культурному слою европейско-африканских протонегроидов, для которых такая толщина, возможно, служила признаком особой красоты.

 Амратийцы, по всей вероятности, первые приступили к систематической обработке естественно орошавшихся земель в заливной пойме Нила, ибо протекавшие по пустыням вади, по-видимому, уже не могли снабжать их достаточным количеством влаги. Тем не менее, как сообщают, остатки, по крайней мере, одной амратийской деревни были обнаружены в Восточной пустыне, не считая относящихся, вероятно, к более позднему времени трех поселений, расположенных вдоль торгового пути Вади-Хаммамат, и одного поселения, специализировавшегося на производстве браслетов из раковин. Во всяком случае, земледелие теперь в значительно большей степени уравновешивалось скотоводством, и крупный рогатый скот разводили теперь не только на мясо, но и для получения молока. Тем не менее, хозяйство продолжало ещё носить «смешанный» характер, то есть представляло собою совокупность новых приемов «производства пищи» со старым охотничьим промыслом, рыболовством и собирательством.

 Распространение на большой территории наскальных рисунков, включающих серповидные изображения амратских лодок из папируса и напоминающих по стилю рисунки, выцарапанные на амратских горшках, является, по-видимому, результатом экспедиций в поисках дичи и пастбищ. Такая двойная эксплуатация природных ресурсов долины Нила вызвала большой рост населения. Сильно увеличилось количество поселений, и многие из них, по-видимому, выросли в большие деревни. О величине поселений можно судить по могильникам, из которых лишь немногие удалось раскопать до конца. Все могильники, принадлежавшие постоянным поселениям, на протяжении многих поколений служили местами захоронения и дали при раскопках материалы, относящиеся к нескольким археологическим периодам. Могильник в Негаде насчитывал более 2000 погребений, относящихся к двум или трем периодам. Некоторые поселения, возможно, были укреплены.

Многие ученые полагают, что каждая амратийская деревня, подобно деревням культуры Динка на Верхнем Ниле, принадлежала отдельному клану, имевшему свой тотем. Действительно, в таком случае изображение на сосудах крокодилов, скорпионов и других омерзительных существ можно было бы объяснить тем, что это были тотемические животные; кроме того, мы знаем, что некоторые амратские символы появляются снова в исторический период как эмблемы номов. Возможно, что в число этих изображений входили и женщины с коровьей головой и животное, связываемое с богом Сетом. Первая эмблема позднее выступает в виде богини-матери Хатхор, но, пожалуй, – было бы слишком поспешно делать вывод, что Хатхор или Сет почитались как божества еще во времена амратийцев.
 
До сих пор погребения амратийцев не дают прямых свидетельств о каких-либо царях или вождях. Но на одной палетке этого периода, хотя и найденной в Верхнем Египте, вырезано изображение Красной Короны, которую позднее носили фараоны как символ царской власти над Нижним Египтом!

Возможно, что в тот период уже существовало рабство. Именно таким образом трактуются статуэтки водоносов, обычно женские, и пленников со связанными за спиною руками. О существовании частной собственности в противоположность общественному имуществу всего клана можно судить по тому, что на сосудах часто встречаются выцарапанные значки, обозначавшие принадлежность их определенному хозяину; все сосуды в одном погребении бывают, как правило, помечены одним значком.

Помимо отраслей производства, развитых у бадарийцев, амратийцы освоили также, по-видимому, добычу кремня в каменоломнях или копях, судя по тому, что они использовали в качестве материала не разбросанные по поверхности земли желваки, разумеется, значительно труднее поддававшиеся обработке, а извлеченные из известковой породы большие куски слоистого кремня.

Амратийцы возделывали лен и изготовляли из него ткани на документированных раскопками горизонтальных, а, возможно, также и вертикальных ткацких станках. Медь теперь употреблялась уже для изготовления мелких орудий, таких, как гарпуны, которые они вырезали из откованных металлических пластинок и булавок со спиралеобразными головками. Но литье еще не практиковалось, и, по всей вероятности, амратийцы собирали медь в виде естественных кусочков чистого металла, а не выплавляли ее из руды. Настоящая развитая металлургия была им еще не известна. Применение добываемого в копях кремня собирание малахита, меди и золота и изготовление базальтовых и алебастровых ваз свидетельствуют уже о какой-то специализации отдельных общин, а в связи с этим и о торговле.

Поселения на Вади-Хаммамат, если это были действительно амратийские поселения, служили, должно быть, станциями на караванном пути, который вел к Красному морю и, несомненно, специализировались на изготовлении на вывоз шиферных браслетов и на торговле малахитом из месторождений в Восточной пустыне. О дальнейшем развитии широких торговых связей, существовавших еще, судя по находкам морских раковин и малахита, в период тасийской и бадарийской культур, свидетельствуют теперь попадающиеся время от времени обсидиан с Эгейских островов, из Передней Азии или, что вероятнее всего, из Абиссинии, ягоды можжевельника и древесина хвойных деревьев из Палестины и Сирии и корунд, возможно, с Наксоса. Вполне возможно, что в это время уже был приручен осел, который мог использоваться в такой торговле для перевозки тяжелых товаров.
 
Известно, что, во всяком случае, египтяне уже пользовались в этот период весьма прочными лодками из скрепленных между собою связок папируса. Посредине такой лодки помещались две квадратные каюты; лодка приводилась в движение шестью или восемью парами весел и управлялась стоявшим на корме под навесом рулевым. Вероятно, что такие лодки должны были оснащаться парусами, так как подниматься в них вверх по Нилу против течения на одних веслах было бы невозможно. Однако лодки этого типа никогда не изображаются с распущенными парусами в противоположность более поздним «чужеземным» парусным судам, так что вероятнее предположить, что вверх по реке их просто тянули на бечеве. Возможно, что в связи с той же «торговлей» получили развитие и широкое распространение и выцарапанные на сосудах алфавитоподобные знаки, восходящие, должно быть, еще к значкам палеолитической эпохи.
 
Прогресс в области религии сказывается в усложнении погребального ритуала. Прекрасная сохранность трупов в горячих песках пустыни должна была внушить обитателям долины Нила особенно твердую веру в продолжение жизни человека после его смерти. Однако варварский обычай убивать жен и слуг и хоронить их вместе с их господином для сопровождения его в загробной жизни, еще до недавнего времени наблюдавшийся у некоторых южных нильских племен, не был распространен среди амратийцев, так как симпатическая магия давала им более экономный выход. Живых жен и прислужников заменяли, по-видимому, женские статуэтки и фигурки слуг, несущих на голове сосуд с водою, подобно тому как в историческую эпоху эту роль выполняли фигуры ушебти. Однако собаку, бессловесного слугу мужчины, нередко принуждали сопровождать своего господина и после его смерти и хоронили вместе с ним в гробнице. Других домашних животных, относящихся к крупному рогатому скоту, заменяли глиняными моделями.

Теперь, чтобы разобраться в составных элементах этой культуры и обосновать наши предварительные утверждения, мы должны обратиться к более тщательному анализу отдельных черт ее археологического наследия. Конечно, амратский период не оставил после себя полированных каменных топоров или тесел, но кремневые тесла и топоры, из которых некоторые  заточены с помощью удара «транше», представляют довольно обычное явление; в число других кремневых орудий входят вкладыши для серпов, дисковидные и одноконечные скребла, из которых последние, вероятно, употреблялись и качестве бритв, и красивый нож, имеющий форму uimion, представляющий собою, в сущности, остроконечник с одной поверхностью, отделанной с помощью отжимной техники. Все также применяются наконечники стрел с выемчатым основанием или с черешком, но, по крайней мере, в Нубии теперь начинают попадаться сегментовидные или трапециевидные наконечники стрел с поперечным лезвием. Своеобразными типами орудий являются лезвие с одним концом в форме рыбьего хвоста, вставлявшееся заострённым концом в деревянную или костяную рукоятку, применяющееся, как обычно считают, при охоте для подрезания поджилок у животных, и большое ромбовидное орудие, служившее наконечником «копья» или клинком кинжала. Навершья булав представляют собою каменные диски с острым краем; реже попадаются каменные булавы с заостренными концами. Рыбу били гарпунами; изредка встречаются медные гарпуны, но чаще они изготовлялись из кости; все они имеют более уплощенную форму, чем фаюмские. Керамика амратийцев, уступающая по качеству лучшей бадарийской керамике, может быть разделена на четыре группы. Наиболее распространенной является так называемая черноверхая посуда; подобно лучшим бадарийским образцам, она покрывалась красновато-коричневой ангобой, подвергавшейся при обжиге частичному окислению, но мы не встречаем здесь красивой волнистой лощеной поверхности и тонких стенок, характерных для бадарийской керамики этого типа. Что касается форм, то обращают на себя внимание бутылеобразные сосуды, острореберные кубки, узкие кубки на низких поддонах и двойные сосуды, но особенно выделяются высокие узкие стаканы. Вторую группу составляет красная лощеная посуда, обжигавшаяся целиком в окисляющей атмосфере; наряду с нею в употреблении была также черная керамика, окраска которой достигалась путем реакции восстановления и являлась имитацией базальта. Однако более характерна посуда с белым крестолинейным орнаментом. Это преимущественно красная керамика, украшенная узором, нанесенным матовой белой краской. Узоры делятся на две группы. Первую группу составляют сосуды, орнаментированные простыми прямолинейными мотивами, в которых, как и в форме самих сосудов, по-видимому, сказывается подражание корзинному плетению. Другую группу составляют сосуды, украшенные изображениями людей и животных; художники, по-видимому, старались придать изображениям как можно больше жизненности, хотя их старания и не всегда увенчивались успехом. Этим выполненным в краске сценам предшествовали более грубые рисунки, выцарапанные на стенках красных лощеных и черноверхих сосудов. В некоторых случаях на краях сосудов можно встретить скульптурные изображения идущих вереницей животных, обычно слонов или гиппопотамов. Эти фигурки, так же как выполненные краской изображения жирафов, берберийских овец и скорпионов, дают нам живое представление о доисторической фауне долины Нила и соседних с нею областей. К той же группе, что и посуда с белым крестолинейным орнаментом, можно отнести немногочисленные образцы черной посуды с нарезным узором, встречающейся преимущественно в Нубии. По технике изготовления она близка тасийским колоколовидным кубкам и так же, как и они, является подражанием корзинному плетению, за исключением нескольких нубийских образцов, имитирующих тыквенные сосуды в плетеных соломенных сетках. Наконец, в поселениях вроде Арманта и Хаммамийи (Бадари) была в употреблении довольно грубая посуда, украшенная, подобно ранней меримдийской керамике, нарезным елочным орнаментом. Для изготовления сосудов употреблялся, хотя и не очень часто, камень. Известно только два типа каменных сосудов амратской культуры: высокие яйцевидной формы кубки на поддоне с двумя расположенными под самым краем ушками и цилиндрические кувшины со слегка выпуклыми боками и скошенным краем. В ранний додинастический период материалом для изготовления каменных ваз служили исключительно мелкозернистые породы, главным образом базальт и алебастр. Помимо этого, вазы изготовлялись из скорлупы страусовых яиц и из слоновой кости.

Перейдем к принадлежностям туалета. Мы находим у амратийцев все тот же обычай подводить глаза малахитом; малахит растирали на шиферных палетках, ромбовидных или вырезанных в форме какого-нибудь животного. Хранили его в маленьких мешочках, украшенных подвесками, которые представляли собою либо настоящие бивни, либо вырезанные в такой форме плоские кусочки слоновой кости, либо тщательно сделанные модели бивней из камня. Амратийцы покрывали тело разнообразной татуировкой. Подобно бадарийцам, они носили в волосах или в париках гребни слоновой кости с длинными зубьями; возможно, что для этой же цели применялись и булавки из слоновой кости. На шее они носили ожерелья из кружочков, вырезанных из скорлупы страусовых яиц, бус из сердолика, стеатита и полевого шпата или бус, покрытых зеленой глазурью, а также из морских раковин или кораллов. К этим ожерельям прикреплялись шиферные подвески, изображавшие различных животных, птиц или рыб, которые могли являться тотемическими эмблемами или магическими амулетами. Руки они унизывали браслетами из раковин, слоновой кости и панциря черепахи. Мужчины, судя по статуэткам, ходили совершенно нагие, если не считать так называемого «ливийского футляра» для полового члена, перьев в волосах и сандалий из травы. Женщины носили полотняные передники и, во всяком случае иногда, парики.

Могилы представляют собою неглубокие овальные ямы. Покойников хоронили в сильно скорченном положении. Иногда в одной могиле можно встретить несколько погребений, в некоторых случаях кости были обнаружены в беспорядке, словно покойников предавали земле уже после разложения кожного покрова. Покойника для загробной жизни щедро снабжали оружием, украшениями и пищей, а также магическими принадлежностями.

Все статуэтки амратийцев можно разделить на несколько групп. Первую группу составляют статуэтки в виде целых слоновых бивней лишь с вырезанным на конце изображением головы. Далее следует серия законченных статуэток также из слоновой кости. Более ранние образцы отличаются тонкостью резьбы и реалистичностью. Глиняные фигурки обычно бывают значительно грубее. Встречаются статуэтки, изображающие людей в стоячем положении и сидящих на корточках; руки у статуэток бывают подняты вверх или, округленные в локтях, протянуты вперед ниже уровня груди.

Герцейский период был свидетелем преобразования земледельческой экономики в Верхнем Египте, изобретения или проникновения откуда-то извне новых производственных технических приемов и расширения по объему и диапазону «внешних торговых связей», то есть всего того, что явилось подготовкой ко второй экономической революции. Вместе с тем этот период характеризуется и новой археологической культурой, явившейся результатом влияния на амратское производство Среднего и Верхнего Египта иноземных традиций, которые в некоторых случаях носят ярко выраженные азиатские черты и обозначают проникновение в Египет новых этнических элементов.
 
Амратская культура базировалась на смешанном хозяйстве, в котором земледелие и скотоводство сочетались с собирательством. В герцейский период земледелие и скотоводство становятся основным источником пропитания населения, и не лишено вероятия, что оно уже в какой-то степени базируется на искусственном орошении. Охотничье оружие представляет теперь сравнительную редкость и почти не встречается в погребениях. Прекратил свое существование и обычай хоронить вместе с хозяином его собаку.

В производстве кремневых орудий более широкое распространение получают ножевидные пластины, откалывавшиеся от настоящих призматических ядрищ. Однако они не вытесняют из употребления и двусторонне ретушированные орудия и широкие пластины и ядрища. Но особенного совершенства в этот период достигает техника отжима.
 Топоры систематически подтачивались с помощью удара «транше». Наряду с этим люди уже имели более ясное представление о принципах настоящей металлургии и применяли их на деле. Входят в употребление, хотя и являются еще большой редкостью, первые литые металлические орудия и оружие; литейщики изготовляют в формах плоские медные топоры с расширяющимся лезвием, ромбовидные кинжалы и ножи специального назначения. Кинжалы вставлялись в деревянную или костяную рукоятку с выемчатым основанием; рогообразные выступы рукоятки так же, как у амратских кремневых орудий, в форме рыбьего хвоста, охватывают обушковую часть медного клинка; этот способ укрепления орудия в рукояти помогает отличать египетские традиции в области металлургии от месопотамских. В середине исследуемого периода, если не раньше, кинжалы для придания им большей прочности начинают снабжать толстым продольным осевым ребром, а конец их вытягивается и сужается. К этому времени были уже, вероятно, в ходу те самые булавки с узловидной головкой, которые в Центральной Европе стоят на первом месте в ряду металлических изделий бронзового века. Эти предметы изготовлялись, вероятно, профессиональными специалистами, которые, по-видимому, не жили постоянно на одном месте, обслуживая несколько соседних деревень, и являлись, по существу, не кем иным, как странствующими торговцами-ремесленниками.
 
Герцейцы умели также изготовлять два новых искусственных материала: гипс и фаянс. Изобретение фаянса, состоящего из порошка кварца, скрепленного и покрытого сверху глазурью, можно рассматривать как усовершенствование процесса глазирования камней, практиковавшегося еще в бадарийский период; из него можно было формовать различные бусы и подвески, а изготовление его в Египте не вызывало затруднений, так как запас необходимой для этого щелочи был тут же под рукою, в Западной пустыне (Вади-Натрон). Сильно расширилось производство каменных ваз; теперь их с успехом изготовляют даже из таких твердых пород, как порфир. Эти вазы, по-видимому, являются также делом рук профессионалов, существовавших за счет излишков пищи, производство которой не составляло для герцейских земледельцев большого труда.

Ветровые заслоны и круглые хижины уступили место довольно большим прямоугольным глинобитным домам. Модель из Эль-Амра изображает жилище размерами, насколько об этом можно судить, приблизительно 7,5 X 5,5 м со входом, расположенным в одной из продольных стен и укрепленным деревянной дверной коробкой. Некоторые из деревень, возможно, уже достигли размеров небольших городков. К этому периоду можно отнести расположенный недалеко от продолжавшей процветать Негады город Сокола – Иераконполь, руины которого занимают площадь около 2 кв. км.

Систематическое употребление меди независимо от того, где добывалась руда, исключительно ли в Восточной пустыне или также в Синае, требовало постоянной связи с областями, лежащими за пределами долины Нила. Можно с уверенностью сказать, что Вади-Хаммамат и другие пересекавшие пустыню пути служили исключительно интересам торговли, а планомерное распространение таких товаров, как добытый в шахтах кремень, каменные вазы и другие предметы местного производства, осуществлялось речным путем. С расширением торговых связей в Северную Африку стали проникать и различные азиатские товары. Из Азии поступали серебро, свинец и лазурит. Если предположить, что лазурит доставляли из Бадахшана, единственного крупного месторождения и, по достоверным свидетельствам, еще в древности служившего местом добычи этого минерала, то нужно думать, что он проникал в Египет через Месопотамию. Поэтому можно не удивляться, что некоторые изделия этой страны достигали берегов Нила. Так, например, найденные в долине Нила две цилиндрические печати были, по-видимому, изготовлены приблизительно в это же время в Месопотамии, а одна местная копия такой печати была найдена в герцейском погребении.

В торговле, о которой свидетельствуют эти иноземные изделия и материалы, для перевозки товаров, по-видимому, использовались ослы; кости осла были обнаружены на поселениях этого периода близ Арманта. Труднее решить, применялись ли для этой цели также и верблюды. В Абусир эль-Мелеке была найдена небольшая модель, по-видимому, изображающая верблюда. Но если это и так, это еще не свидетельствует о приручении верблюда. Нельзя также настаивать на азиатском происхождении этого животного, так как кости верблюда встречаются в плейстоценовых отложениях Северной Африки.

Все эти технические и экономические достижения способствовали росту благосостояния Египта герцейского периода. Но возможно, что богатства распределялись теперь менее равномерно, чем прежде. Различия в величине и убранстве могил заставляют предполагать разделение членов общин, по меньшей мере, на более бедных и более богатых. Большинство герцейских могил крупнее обычных погребений амратского периода и приближается к прямоугольному плану. Некоторые из них приобретают еще большие размеры с расчетом на более богатые подношения, состоявшие преимущественно из кувшинов с пищей и питьем. В некоторых случаях подношения размещались на оставленном у одной из стен могильной ямы уступе; в других случаях сама могильная яма могла быть заполнена погребальными дарами, а для покойника в твердом грунте пустыни делали боковой подбой, образующий своего рода катакомбу. Иногда яму делили надвое плетеной перегородкой, укрепленной на врытых в дно ямы вертикальных столбах. Несмотря на такое разнообразие в устройстве могил, неравенство в их убранстве не доходит еще до степени, свидетельствующей о разделении населения герцейских деревень на вождей и простых членов общины. Судя по всему, каждая деревня еще принадлежала отдельному родовому клану, имевшему свой тотем.

Именно к этому периоду относятся расписные сосуды с изображением лодок с различными штандартами. Большинство штандартов соответствует эмблемам египетских номов исторической эпохи; в тех случаях, когда на одной вазе изображено две или несколько лодок, их штандарты всегда соответствуют эмблемам смежных номов.
Конечно, изложенные вкратце основные черты, характеризующие культуру герцейского периода, могли бы рассматриваться просто как отражение естественного развития в области технологии и хозяйства. Но не все новшества в орудиях и оружии, в одежде и украшениях, в погребальных обрядах и в области искусства могут найти себе такое объяснение. Некоторые из них скорее указывают на внедрение иноземных традиций, проникновение новых этнических элементов и, возможно, даже на политическое подчинение завоевателям. Разрыв с традициями прошлого ярче всего выражается в следующем. На смену дисковидной булаве, встречающейся позднее лишь как пережиток, в качестве принадлежности культа приходит булава грушевидной формы; лезвия в форме рыбьего хвоста (с V-образным основанием) уступают место) лезвиям в форме ласточкиного хвоста с V-образным основанием; ножи в форме занятой вытесняются ножами в форме кривой восточной сабли; получают распространение кремневые кинжалы и выходят из употребления наконечники стрел с выемчатым основанием, хотя время от времени даже в Среднем Египте попадаются еще стрелы с поперечным лезвием; постепенно прекращается изготовление глиняных статуэток, исчезают резные статуэтки из слоновой кости; вместо этого налаживается изготовление глиняных и каменных сосудов в форме различных животных, а резчики по слоновой кости переключаются на производство амулетов и ложек, не свойственных амратской культуре.

Коренным образом меняется и хозяйственная посуда, являющаяся всегда лучшим показателем этнических изменений. Хотя производство черноверхих и красных лощеных сосудов еще продолжается, тем не менее этот тип керамики уже больше не применяется при создании новых форм, а сосуды с белым крестолинейным орнаментом совершенно выходят из обихода. Вместо них типичной формой керамики становятся сосуды из светло-желтой глины с коричневато-красной росписью, так называемые расписные горшки. С точки зрения техники производства такая светлая керамика представляет собою совершенно иные традиции, чем керамика естественной окраски. Судя по формам, особенно по «подрезанным» краям и длинным трубкообразным ручкам, расписные горшки должны вести свое происхождение не от кожаной или плетеной тары, а от каменных сосудов. Узоры на более ранних сосудах воспроизводят либо крапчатость крупнозернистых пород камня, либо предохранительные соломенные сетки. Во многих могилах действительно встречаются каменные сосуды, в точности соответствующие по форме своим глиняным копиям и отличающиеся от каменных сосудов предшествующего периода как по форме, так и по предпочтению, отдаваемому крапчатым, крупнозернистым породам камня. Кроме этих сосудов, мы имеем получившие известность кувшины с волнистыми ручками, и множество так называемых «грубых» горшков из смешанной с соломой глины обычно красноватого цвета, имеющих нередко острое дно. Нужно также упомянуть сосуды в форме различных животных (в их числе гиппопотам). В росписи сосудов появляется тематика, взятая, из окружающей природы, такая, как растения и животные, а также изображения кораблей.

Такие же коренные изменения наблюдаются в принадлежностях туалета. Выходят из моды ромбовидные шиферные палетки, а вместе с ними исчезают различные подвески и клыки, украшавшие сумочки для хранения малахита. Однако обычай подводить глаза малахитом еще существовал, и для растирания малахита употреблялись териоморфные палетки.

В области культа и ритуала натуралистические статуэтки из слоновой кости уступили место условным «болванообразным» фигуркам из того же материала. Для увеличения магической силы бус их стали вырезать в форме амулетов в виде бычьих голов, мух, соколов и других видов птиц, насекомых и животных.
 
Резко изменились погребальные обряды. Мы не наблюдаем теперь строгой ориентировки покойников; не практикуются коллективные погребения; не хоронят больше вместе с хозяевами их собак; реже встречается в погребениях и оружие. Украшения, вазы и различную утварь нередко, прежде чем положить в могилу, намеренно разбивали, как бы предавая ритуальной смерти.
 
 К 3000 г. до н. э. мы застаем Египет уже в зрелом возрасте, с развитой бюрократией, со сформировавшимся искусством и религией, с языком, пережившим несколько фазисов развития. Конечно, культура существовала уже гораздо раньше. Сами египтяне сознавали, что историческому времени предшествовал длинный период; но они решали вопрос о нем совершенно по-своему, заполняя механически пробел двумя династиями богов и династией «служителей Гора». В последней можно, кажется, видеть воспоминание о жрецах, властвовавших до царей; что же касается первых двух династий, то они не что иное, как египетский способ выражения того же понятия, для которого у греков существовал термин «золотой век». На самом деле это был период тяжелого труда, превратившего страну, обильную девственными лесами и дикими животными, в колыбель культуры, урегулировавшего разлития Нила, осушившего болота. Все это было делом целого народа, руководимого наиболее одаренными и энергичными лицами.

Государство древних египтян образовалось благодаря объединению многих мелких государств, которые располагались в долине Нила в некий доисторический период. Когда древние египтяне для добывания пропитания, помимо охоты, освоили земледелие, они столкнулись с проблемой контроля водного режима Нила. С конца июля до конца октября ежегодный его разлив по обе стороны реки покрывает всю долину вплоть до кромки пустыни илистой водой. Проводить очередной сев в этот период было невозможно, а предыдущий урожай требовалось собрать до начала разлива. Кроме того, после окончания паводка дожди, которые могли бы дать растениям необходимую влагу, уже не выпадали. Такие условия были характерны для всей страны. Поэтому в контроле за речной водой было заинтересовано все население, и решить эту проблему можно было лишь общими усилиями. Требовались совместные действия сплотившихся общин. Объединение поселений было в состоянии провести каналы и построить дамбы, без которых регулирование вод, несущих людям жизнь, было невозможно. Таким же способом осушали болота, что обеспечивало расширение возделываемых земель по мере роста населения. Таким образом, образование египетских провинций исторической эпохи, или номов, уходит корнями в додинастическую эпоху, и потому неудивительно, что некоторые знаки, идентичные символам номов, мы находим на изображениях лодок, украшающих герцейские сосуды. Процесс объединения распространялся не только на группы общин, составивших тот или иной ном. Общие интересы возникали у соседствующих номов; складывались небольшие царства, причем царем в каждом случае становился сильнейший из вождей объединившихся номов. Древние цари также испытывали превратности судьбы, о чем известно не из письменных источников (они появились позднее), а из религиозных преданий, сохранившихся в древнейших литературных памятниках.

 В конце IV тыс. до н. э. на территории Египта появилось население, которое принесло с собой металл (бронза в могильниках), местные жители металл ещё не знали. Борьба пришельцев против местного населения отразилась, очевидно, в легендах о борьбе между Гором и Сетом, который из божества населения юга в конце концов превратился в олицетворение зла. Он был воплощением степей и летнего зноя. Из этого следует, что его почитатели должны были быть древними кочевниками североафриканских степей и пустынь. Символом этого божества служило большое четырехногое существо с вертикально стоящим хвостом, формой головы напоминающее окапи или трубкозуба. Не исключено, впрочем, что это была широко распространенная в то время в степях Египта жирафовая газель, которая при беге весьма походила на животное Сета. Мясо газели до сих пор составляет излюбленную пищу полукочевников нубийской пустыни, хозяйство которых находится примерно на том же уровне, что и древних жителей Сахары. Они охотно одеваются в мягкий газелий мех, из которого сделана одежда, найденная в захоронениях носителей амратской культуры. Облава на живых газелей ещё и сейчас относится у беджа Судана к ритуалу посвящения юношей. Таким образом юноша доказывает, что уже достиг зрелости. Следовательно, газель как воплощение Сета олицетворяет цивилизацию, в которой большую роль играла охота в степи, точно так же, как в Египте символом бога неба был сокол. В животном, олицетворявшем Сета, усматривали так же грозного степного хищника Lycaon pictus – гиеновую собаку, которая охотится стадами, нападает на всех живых существ и неизменно побеждает их. На древнеегипетских палетках она изображена чаще других животных, но потом полностью исчезает из египетского искусства, уступая место Сету. Может этот непобедимый властелин степи и был символом Сета и поклонявшегося ему правителя? Пока мы не можем ответить на этот вопрос.

Сет был исконным богом Нагады, которая сыграла ключевую роль в ходе политогенеза как Верхнего Египта, так и всей территории страны. Культ Сета на раннем этапе египетской религии мог занимать господствующее положение на территории всего Верхнего Египта, где концентрировался вокруг Омбоса.

К III тыс. до н. э. мотыгу вытеснил плуг, в который впрягали волов. Обрабатываемая земледельцами герцейской культуры почва долины Нила, вероятно, легко давала урожай, превышавший непосредственные нужды самих земледельцев. Нет сомнения, что излишки в какой-то степени шли на удовлетворение потребностей специалистов-ремесленников и торговцев.  Действительно, судя по могильникам Верхнего Египта, герцейский период, явился свидетелем несомненного роста богатств, сказавшегося в умножении предметов могильного, инвентаря и увеличении размеров самих могил; этот период характеризуется также усилением неравномерности в распределении этих богатств, выразившейся в различной величине и неоднородности убранства могил, относящихся по времени к одному периоду. Не следует, однако, рисовать себе мирную картину процесса, связанного с ростом внутреннего благосостояния. Среди археологических материалов можно обнаружить определенные следы военных столкновений, имевших целью захват скота, земли или другой добычи. Об этом говорят укрепления вокруг городов и деревень. О том же свидетельствуют сцены, вырезанные на сделанных из слоновой кости рукоятках некоторых позднегерцейских кремневых ножей со струйчатой ретушью.
 
Мы имеем целую серию изделий из слоновой кости с изображениями верениц животных, расположенных всегда в одном и том же порядке, во главе со слоном, который в исторический период был эмблемой первого нома Верхнего Египта (Элефантина). Таким образом, эти такими же тотемами кланов, как и те, которых мы находим ещё в археологических данных амратского периода. Возможно, предполагает, что мы имеем здесь отображение в изобразительном искусстве столкновений между соседними кланами, подобных вооруженным конфликтам между соседними поселениями, возникавшими на протяжении всей египетской истории при малейшем ослаблении центральной власти. Это все еще тотемы соперничающих между собою кланов; и это заставляет думать, что тотем еще не был монополизирован каким-то одним вождем. Среди представленных животных мы не находим изображения Сокола Гора; очевидно, рукоятки из слоновой кости предшествуют тому времени, когда клан Сокола достиг господствующего положения в Верхнем Египте.

Однако венцом всей серии (в типологическом отношении, так как прямых данных для определения относительного возраста не имеется) является рукоять ножа с изображением самих сражающихся людей; собственно говоря, мы имеем здесь изображение настоящего «морского боя». Показательно, что этот документ был найден в Джебель эль-Араке, как раз в том месте, где путь от Красного моря вниз по Вади-Хаммамат выходит в долину Нила. На одной стороне изображены картины боя на суше и на воде. На другой – герой в длинной ниспадающей одежде с тюрбаном на голове, стоящий на скалистой вершине и побеждающий двух львов, а внизу – две глядящие на него собаки. Если, резьба выполнена в чисто египетской манере, то сюжеты носят, как предполагают, азиатский характер. В сцене сражения на воде нильские лодки старого типа из папируса противопоставляются лодкам с высоким носом и высокой кормой. Этот последний тип лодки, часто встречающейся среди наскальных рисунков в Восточной пустыне, по-видимому, не был распространен на Ниле, но он напоминает суда, изображенные на месопотамских печатях урукского периода. В свою очередь и собаки на другой стороне рукоятки не похожи на более древних египетских собак типа борзых, а скорее напоминают месопотамскую породу. Антитетическая группа над ними воспроизводит сюжет, который никогда не был популярен на берегах Нила, но был широко распространен в долине Тигра и Евфрата. Герой с окладистой бородой, тюрбаном и ниспадающей одеждой также принадлежит скорее к азиатскому, чем к египетскому типу. Аналогичная фигура человека в подобном же одеянии, убивающего льва с помощью стрел с долотообразными наконечниками, высечена на базальтовой стеле, найденной в Шумере в Уруке в наслоениях периода Джемдет-Насра. Вполне вероятно даже, что египетские резчики по слоновой кости копировали в миниатюре произведения мастеров шумерской школы монументальной скульптуры. Как бы то ни было, но урукская стела служит подтверждением той связи между Египтом и уже зарождавшейся в тот период в долине Тигра и Евфрата цивилизацией, на которую указывают сюжеты других сцен, изображенных на рукоятках ножей, а также некоторые другие особенности герцейской культуры. Однако эта связь не обязательно должна была носить непосредственный характер. Герой, изображенный на рукоятке ножа из Джебель эль-Арака и на урукской стеле, может и не быть шумером; он больше похож на жителя пустыни, семита. Вполне возможно, что упомянутые явления находят удовлетворительное объяснение в столкновениях жителей обеих речных долин с племенами бедуинов, населявшими промежуточную территорию. Во всяком случае, очевидно, что между двумя зарождающимися цивилизациями к этому времени уже существовала какая-то связь.

Дальнейшей стадией государственности до объединения государства было существование около 3500 г. до н. э. двух самостоятельных царств: одного в Нижнем Египте, в Бедхеде, где почитали бога Хора-Сокола, а другого в Верхнем Египте, в Омбосе, «городским божеством» которого был Сет. Между ними случались войны, исход которых достоверно не известен. Обе столицы были перенесены на новое место, южная – в Нехеб (современный Эль-Каб) в нескольких километрах севернее современного Эдфу, где поклонялись богине-коршуну Нехбет, а столица Нижнего Египта – в Буто близ современного Сиди-Салима, в обитель богини-кобры Уаджет. Царь Верхнего Египта сделал главным символом своей власти высокую белую корону, в то время как царь Нижнего Египта – красную корону, своей необычной формой несколько напоминающую ковш. Эти два символа власти, представленные порознь или объединенными в «двойную корону», без изменений сохранялись у царей Верхнего и Нижнего Египта на протяжении более 3500 лет. Фараоны позднего времени носили обе короны в знак своей власти над обеими частями государства; они неизменно обе фигурировали в царских титулах. Еще много веков в государственной администрации различались Белый дом – юга Египта и Красный дом – севера. Египетское царство двуедино по своему происхождению: Верхний и Нижний Египет, короны Верхнего и Нижнего Египта, государственные учреждение по Верхнему и Нижнему Египту отражают этот дуализм. Естественно было предположить, что когда-то эти части страны были самостоятельными царствами, так или иначе объединенными в целое, но сохранившими в рамках этого целого известную индивидуальность.

Дальнейший ход событий лучше всего отражен в ряде памятников из города Сокола (Иераконополя) – центра распространения культа Гора в Верхнем Египте, – который, как предполагают, являлся некогда столицей клана Сокола. Куибел обнаружил здесь гробницу, которую можно рассматривать как наивысший результат эволюции форм могильных ям. Стены могильной ямы обложены сырцовым кирпичом, а плетеная перегородка могильника Эль-Амра заменена здесь также стенкой из сырцового кирпича. Сама архитектурная планировка могилы заставляет предполагать, что какой-то влиятельный член клана был возведен в ранг, по меньшей мере, вождя. Сложенные из сырцового кирпича стены были оштукатурены и разрисованы в стиле расписных ваз, причем в рисунках воспроизводились в более крупном масштабе сюжеты, которые мы находим на рукоятке ножа из Джебель эль-Арака. Воспроизведение сцены «морского боя» между ладьями все тех же двух типов свидетельствует, по-видимому, о большом историческом значении изображаемого события. Наряду со сценами танцев, охоты и боя мы встречаем здесь снова антитетическую группу, изображающую героя, побеждающего львов.
 
Если и самое существование отдельных царств не выходит пока из области вероятного, то практически нет сведений об объединении царств в одно, т.е. о покорении одного царства другим. Представление о торжестве Юга над Севером может быть основано пока только на примате всего верхнеегипетского в титулатуре царя, в названии должностей, в привычке называть Юг перед Севером и т.п., но это лишь косвенные данные. Нет сомнений в том, что многие правители древности стремились завоевать власть над всей долиной Нила. И в списке Манефона, и в Туринском царском папирусе объединитель обеих земель назван Менесом, но мы ещё не знаем, какой из древних царей имеется в виду.
 
О дальнейших достижениях клана Гора свидетельствует знаменитая серия изумительных палеток, ведущих свое происхождение от палеток герцейского периода, и огромных грушевидных булав из святилища Гора. Первое место в типологическом ряду занимает палетка с изображением охоты на львов. Эта сцена, так же как сцены на рукоятках из слоновой кости, носит чисто «мифологический» характер. Но здесь охотники изображены людьми; они несут перед собою штандарт с изображенным на нем сидящим Соколом Гором. Неся во главе штандарт тотема, члены клана, вооруженные стрелами с долотообразными наконечниками, метательными палками и желобчатыми каменными булавами, отправляются охотиться на львов. Местом действия, очевидно, является Западная пустыня, и обычно эта сцена толкуется как символизирующая собою победу над ливийцами. Двуглавое животное в правом верхнем углу представляет собою мотив, популярный в Месопотамии и редко использующийся в египетском искусстве исторической эпохи. На этой палетке Гор еще не нашел своего воплощения в каком-то одном человеке; мы не находим здесь и изображения вождя.

 Тема такого воплощения затрагивается уже в следующем документе из этой серии, представляющем собою навершье булавы; мы находим здесь царя с Белой Короной Верхнего Египта на голове, превосходящего по своим размерам изображения других людей. Рядом с ним вырезан скорпион, заключенный в условном изображении двери дворца, на которой сидит Сокол – эмблема Гора. Позднее в таком виде всегда писались имена фараонов, так что обрамленное таким образом изображение следует рассматривать как настоящую пиктограмму – первую попытку написать имя царя, которое мы можем, однако, расшифровывать лишь как «Царь Скорпион» (чтение имени не установлено, возможно, оно звучало как srq или w;;). Это, должно быть, было его «имя Гора», так как изображенный выше Сокол символизирует отождествление царя с божеством; царь монополизировал тотем клана. Сцена, изображенная на булаве, увековечивает победу группы верхнеегипетских номов, символизируемых их клановыми эмблемами, над чужеземными и нижнеегипетскими кланами (представленными изображениями: первые – луков, а вторые – чибисов), а также свидетельствует о некоторых плодотворных мирных начинаниях, предпринятых Царем Скорпионом; он изображен с мотыгою в руке, церемониально вырезающим первый кусок дерна при прокладке оросительного канала или открывающим земледельческий цикл.
 
Следующий документ из Иераконполя должен служить стилизованной иллюстрацией объединения Египта царем Менесом. Это другая большая палетка, украшенная рельефными изображениями с обеих сторон. На одной стороне изображен, подобно царю Скорпиону, царь в Белой Короне, а на другой – в Красной, символизирующей царскую власть над Нижним Египтом. Его отождествление с Гором символизируется изображением рыбы Нар, вырезанным вместе с другим символом в двери дворца под изображением Сокола. Мы читаем эти символы как «Гор Нармер»; таково было «имя Гора» Менеса или первого из его преемников.
 
Нармер изображён на передней стороне роскошной палетки победителем над Нижним Египтом; на нём корона белая Верхнего Египта (хеджет), в руках он держит булаву и разит ею поверженного врага. Над ним помещён Гор Нижнего Египта: прямоугольник (в письме он служит знаком для передачи слова «земля»), на котором изображены шесть стеблей папируса, символизирующих Нижний Египет, и человеческая голова с продетым в ноздрю кольцом, как у укрощённого связанного быка. Рядом с головой военнопленного указано его происхождение: «Область гарпуна». Под фигурой фараона изображены два человека, спасающиеся бегством из крепости. За спиной фараона стоит служитель, который несёт его сандалии. Верхнюю часть фриза образуют головы двух богов с бычьими рогами – символами воинственности. Между головами помещено имя фараона, воспроизведенное при помощи знаков рыба – «нар» и резец – «мер». Содержание этого фриза, разделенного на три части, повторяется на оборотной стороне. Здесь в верхней части помещен Нармер в красной короне Нижнего Египта (дешерет), шагающий по направлению к десяти обезглавленным. Перед ним стоит песец, за ним – сандаленосец. Четыре солдата несут штандарты. В нижней части Нармер в образе буйвола попирает врага копытами и разносит рогами крепость. В средней части два служителя держат на привязи львов со змееобразными шеями. Львы со змееобразными шеями указывают здесь, очевидно, на победу Нармера над царями Буто. С этого времени коронация каждого нового египетского царя стала символическим возобновлением «союза двух стран». Объединенный Египет мыслился как двойное царство; у него были две короны, два зернохранилища, две сокровищницы, по временам даже две гробницы для усопшего фараона, т.е. гробница в Верхнем Египте и пустая усыпальница (кенотаф) – Нижнем Египте (или наоборот). Немногим позже на памятниках двойное имя фараона стали заключать в два овала. Ставшее каноническим неизменное помещение Верхнего Египта перед Нижним Египтом в титулатуре царя также свидетельствует, что Верхний Египет завоевал северные области.
 
Изображения на рукоятках ножей и палетках приводятся как свидетельство возникновения в Верхнем Египте царской власти объединения двух стран и перехода от герцейского варварства к цивилизации эпохи древнейших фараонов.  Нармера и его приемника фараона Ка относят к так называемой «нулевой династии».
 
Каким бы ни был в точности процесс объединения Верхнего и Нижнего Египта, единое государство и характерные для него обычаи, искусства и верования не могли возникнуть среди пустынных просторов и в долине Нила из «ничего»; они несомненно стали результатом долгого развития и распространения культуры на протяжении многих веков. Сложившаяся цивилизация оказалась самой могущественной в Древнем мире, а ее влияние ощущается до сих пор.