Москва, лето 1957 года вторая часть - окончание

Москва, лето 1957 года (вторая часть - окончание).

Почти два месяца, проведенные с моими родными людьми в Луцке, тоже доставили мне море радости и удовольствия. Пришло время возвращаться домой, но впереди вновь была Москва, и я был чрезвычайно рад опять оказаться на ее территории, был полон надежд увидеть что-то совершенно новое. И эти ожидания меня совершенно не обманули. На этот раз я передвигался по Москве самостоятельно, и увидел иную, послефестивальную Москву, совершенно не похожую на ту, с которой я познакомился впервые в жизни за пару месяцев до этого. Попробую сейчас рассказать о своих новых для меня впечатлениях, об удивительных, на мой взгляд, изменениях, имевших место тогда в Москве. 

В городе было завершено строительство новых гостиниц, высажена масса деревьев, отремонтированы или обновлены фасады огромного количества домов, особенно в центре столицы. Но самые большие изменения, на мой взгляд, произошли в облике и поведении жителей, а еще вернее, жительниц, этого замечательного города.

Во время моего первого появления в Москве я видел, что женская половина обитателей столицы, в большинстве своем, носила одежду привычных для всего тогдашнего Советского Союза оттенков коричневого, серого и черного цветов. На этот раз стало явно заметным почти полное исчезновение этих цветов. Их заменили яркие оттенки всех цветов радуги.

Почти аналогичные изменения произошли и с косметикой на лицах москвичек. До фестиваля, насколько я помню, заметно красились, в основном, дамы в возрасте, чтобы выглядеть моложе своих лет. Молодые москвички или не были накрашены вообще, или это имело место у относительно небольшого их количества. После фестиваля все в этом плане изменилось, как говорится, с точностью до наоборот. Большая часть из встречавшихся мне тогда на улицах города молодых москвичек была довольно ярко накрашена. Мало того, очень многие обитательницы стольного града курили сигареты, что меня в немалой степени удивило, так как во время моего первого приезда я этого практически не видел. И должен обязательно сказать о том, что я всем этим не возмущаюсь, а только констатирую факты.   

В магазины Москвы было завезено и "выброшено в продажу" бесчисленное количество дефицитных до этого товаров, особенно тех, которые были произведены в так называемых "странах народной демократии". Я заходил в магазины города с чисто ознакомительными целями, так как у меня тогда было слишком мало средств, чтобы делать значительные покупки. Но я, все-таки, экономя на всем, сумел осуществить пару покупок.

Будучи большим любителем музыки, я купил в московском ГУМ'е десяток 78-оборотных грампластинок чехословацкой фирмы "Supraphon". Эта покупка оказалась для меня в высшей степени счастливой, так как я сразу и навсегда полюбил чешский оркестр Карела Влаха, певцов Яна Вериха и Рудольфа Кортеза, а также композиции Ярослава Ежека. Именно эти пластинки побудили меня в начале 60-х годов побывать, в качестве туриста, в ЧССР. Мало того, я поставил перед собой задачу серьезно заняться освоением чешского и словацкого языков. Должен добавить, что имею обыкновение неуклонно выполнять такого рода задачи. Уже к середине 60-х годов я освоил чешский и словацкий языки настолько, что стал читать без словарей, со скоростью чтения на русском языке, книги и прессу на этих языках, без мысленного перевода текстов на русский язык (содержимое усваивалось мной на языке оригинала). Кроме того, я слушал на этих языках передачи радиостанции "Свободная Европа". Единственное, чего я не смог достичь - говорить на этих языках, так как у меня в Ташкенте абсолютно не было знакомых, говоривших на чешском и словацком языках. 

Второй покупкой, в том же самом московском ГУМ'е, было приобретение чрезвычайно дешевого костюма из числа тех, которые были специально сшиты в качестве формы для московских студентов - официальных участников VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, но, по каким-то причинам, не были использованы по прямому назначению. Эта покупка оказалась слегка негативной, так как меня, появившегося в данном костюме на ташкентских улицах, немедленно пригвоздили к позорному столбу с клеймом "стиляга" только по той причине, что брюки были сшиты из материала цвета "электрик", и этот синий оттенок вызвал свирепую ярость у пуритански настроенной публики. Светлый пиджак таких отрицательных эмоций не вызвал ни у кого. Я не принадлежу к числу тех, кто с удовольствием эпатирует людей своим внешним видом, поэтому ташкентская "химчистка" оказала мне добрую услугу, перекрасив эти брюки в черный цвет.

Окраска брюк в этот мрачный цвет явилась последним, завершающим, аккордом моей первой дальней поездки за пределы родного города.

Борис Пономарев