Сибирская сага Пьеса

               
               
               
                Социальная  драма

               
               
   
                Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е    Л И Ц А:

Б а р с у к  /Земцов Сергей  Иванович/
К а т ь к а
Ш т ы р ь
В и к т о р
К о с т и к
М и т р и ч
М а р г о
О л я
Т я г л о в
1-й  М у ж ч и н а   в   балаклаве
2-й  М у ж ч и н а   в   балаклаве
3-й  М у ж ч и н а   в  балаклаве/ он  же  К о м а н д и р/
Еще  несколько  мужчин в  балаклавах   и  камуфляжной  форме.
 
               
 
                Я  мальчиком  мечтал,  читая  Жюля Верна, 
                Что  тени вымысла плоть обретут для  нас.
               
                Валерий Брюсов

ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

                Картина  первая. 

Ночлежка. Это бетонное квадратное сооружение,   бывшее, когда-то  складом для хранения  утильсырья. Потом оно было   заброшено  и в него  стали  свозить всевозможный  хлам. Теперь здесь живут люди. Потолок представляет со¬бой пеструю мозаику из разноцветных кусков картона, фанеры, ржавых листов  железа.  С потолка свисает лампочка под самодельным металлическим козырьком, освещая ночлежку неярким светом. На полу постелены плохо подогнанные друг к другу доски, которые шевелятся и скрипят при ходьбе. Посреди ночлежки стоит обшарпанный стол, за ним и по бо¬кам его - такие же неприглядные стулья, табурет, ветхое, в заплатах, кресло.

В левом, дальнем, углу поблескивает стеклами старинный рез¬ной буфет, неизвестно каким образом попавший сюда. Вдоль стен распо¬ложены наспех сколоченные топчаны, на которых высятся горы различно¬го тряпья.  Над  ними  выше,  в несколько рядов,  приспособлены  самодельные  полки  с книгами.

 На топчане слева сидит В и к т о р.  Орудуя отверткой, он пытается починить найденную где-то электроплитку. В кресле за столом, лицом к  зрителям, расположился  Ш т ы р ь.  Сложив перед собой жилистые руки, он безучастно наблюдает, как К а т ь к а штопает прохудившуюся кофточку. Вдоль правой стены, в метре от пола, пристроены нары, на которых лежит К о с т и к - он с увлечением читает книгу. В задней стенке имеется небольшое, прикрытое цветной занавеской, окно.  В стене слева - грубо сбитая из не струганных  досок дверь, ведущая во двор. В правой части сцены видна  труба от "буржуйки". На ней сушатся мужские носки.   
      
                Летнее время. Вечер.   Слышен  волчий  вой.

К а т ь к а/прислушиваясь/.   Ишь  как  воют,   сердешные…  Тоску  нагоняют.
В и к т о р.  И   так  -  каждый   вечер.   Ближе  к  полуночи…  и  начинают  свой  концерт.
К а т ь к а.   Как  будто  жалуются  на  что…   Нутро  всё    выворачивают.

Ш т ы р ь.  Нечего  их  жалеть!   Хищники  это…  зверьё!  Попадись  им   в  поле  глухом - порвут!   Обглодают  до  косточек…
К а т ь к а.   Все  равно  жалко…   /Пауза./   Видать,  ихняя…  волчья  доля  ничем  не  лучше   нашей.
В и к т о р.  Да…  одна  биография  у  нас…  с  этими  серыми.  Только   они  там…  в  норах      своих  живут,  а  мы  вот  здесь…  в  бункере  этом.    На  помойке.
                Пауза.

К о с т и к/с восхищением/. Во  дает!
Ш т ы р ь/повернулся, выжидающе смотрит на Костика/. Ну...  чево?
К о с т и к. Да  рыцарь  один... Айвенго  его  зовут! Они на него, а он их всех... мечём! /Оторвался от книги./ И все потому, что сильно любил ее... /Продолжает чтение./

Ш т ы р ь. Кого…  ее?
К а т ь к а/ворчит/. Кого, кого... /Смотрит на Штыря./   Женщину  одну...   леди   Ровену  -  вот кого!

Ш т ы р ь.    А ты...  откуда знаешь?
К а т ь к а/резко/. Оттуда, откуда надо! /Продолжает штопать./ Таких мужиков сейчас... нет, перевелись мужики-то... Так... мелочь одна пузатая.  Жлобы.

Ш т ы р ь.  Ну,  вот...  завела  свою песню. /Закуривает./ А бабы? Чем бабы-то лучше?    Скажи? 
В и к т о р.  А тем, Федор Иванович, что она... баба… детей рожает. В отличие от нас, мужиков. /Продолжает чинить./

  Ш т ы р ь.  Ну... это конечно!   Детки... в нашем житье... без бабы, как же?   Но вот ежели  на  этот  вопрос...  да в другом, так сказать, ракурсе...
 
В и к т о р. И в другом, Федор Иванович, и в третьем...  В каком ракурсе ни возьми - все равно вокруг бабы той все вокруг вертится. Абсолютно все!
 
К а т ь к а/смеется/. Правильно, Витек... давай, учи его... оболтуса этого!    А  то ведь совсем   меня  затюкал. 

        В и к т о р. Без бабы, Федя, на этом свете - никак! Не выйдет без нее ничего, без бабы этой... Она, можно сказать, пуп земли нашей: с нее все начинается - и ею же все заканчивается. Поэтому бабу нужно уважать, любить, заботиться о ней. Тогда и в семье полный ажур,  и  деточки бегают веселенькие и здоровенькие.

К о с т и к/оторвалcя от чтения/. А подзатыльники давать, как Фе-дор Иванович... можно? /Хихикает./
Ш т ы р ь/грозно/. Я вот тебя, малявку…  сейчас стащу с твоих      палатей, сыму штаны и отдеру при всех, чтоб не смел совать свой нос сопливый, куда не следует... /Поднимается./ 

К о с т и к.  Ой-ей-ей…  сильно испугался я тебя!! Ме-е…   /Показывает язык./
К а т ь к а/Штырю/. Гляднь-ка,  какой грозный… на пацана маховики свои подымает.   Сядь…  а  не  то  мы  с  Витьком   тебя  сейчас   успокоим! 

Штырь,  помедлив,  садится.

В и к т о р. Кроме того, Федор Иванович, баба... женщина то есть, во все времена была объектом неустанного внимания многих известных поэтов, художников, скульпторов... ну, и других представителей искусства. А, значит,  являлась важным источником творческого вдохновения, поскольку позволяла им создавать неувядающие мировые шедевры.  /Поднялся, отложил плитку. Все более вдохновляясь./ Вот возьмем, к примеру, великого представителя позднего Ренессанса Микеланджело...
   
К а т ь к а.  ... Буонарроти? 

        В и к т о р/выдержав паузу/. Правильно, Екатерина Васильевна,-Буонарроти! Итальянского зодчего, гениального скульптора шестнадцатого века. 
К о с т и к/закрыл книжку, зовет/.  Ка-ать...  а,  Ка-ать!
 
К а т ь к а/нехотя/. Чего тебе? 
К о с т и к.   Я есть хочу... 
К а т ь к а.   Отстань!   Дай Витька послушать. 
К о с т и к.   А   у  меня   в  животе   бурчит. 

Виктор, подумав, сел, продолжает чинить плитку.

/Клянчит/.  Ну,  Катька...  у тебя  же  есть,   ты  вчера прнесла... 
К а т ь к а.   Мало  ли  чего    у  меня   есть...
К о с т и к.   Ну,   пожалуйста... Она  там  стоит,  в буфете... 
К a т ь к а/оторвалась  от шитья/.   Лопал   уже,  небось? 

К о с т и к/энергично мотает головой/.   Не-а... тебя ждал. Я попробовал только!   Ну…   можно? 
К а т ь к а.   Ладно...  Бери,   не  отстанешь  ведь… 
Ш т ы р ь. Там... /указывает на буфет/ хлеб ещё... на нижней полке, в углу... Отрежь себе.   И огурчик... в пакетике. 
К о с т и к/радостно/. Ладно... я сейчас! 

            Легко спрыгивает с нар и, чмокнув в щеку Катьку, бежит к буфету. 

К а т ь к а/смотрит вслед/. Совсем одурел, мальчонка... /Улыбается./ Видать... кавалер будет - еще тот! /Трогает щеку./
 
Ш т ы р ь. А ты подставляй каждому... Может, найдешь себе ещё кавалера! 
К а т ь к а/прекратила шитье, смотрит на Штыря/. Тю…   а тебе что... не хватает?   Мало  тебе,   кобелюке,   что  ли?   Глянь-ка...  к пацану уже   ревнует… 
К о с т и к/возвращается на нары с открытой банкой консервов, куском хлеба и огурцом/.   Ух...  и  запирую  сейчас!  /Принимается есть./

Ш т ы р ь/грозит Костику пальцем/. Ты... малец... смотри у меня... доиграешься! 
В и к т о р.   Ну,  все...   все,   Федор Иванович...  не  бухти.   Это ж  он  так... по-свойски!   Ласковая она,   жалеет его.   А у него матери нет…

Молчание. 

Так вот, Микеланджело  этот... Сколько шедевров он изваял, сколько скульптурных групп везде поставил! Но в центре этих шедевров всегда... или почти всегда... была она - женщина,  с   ее  несравненной  красотой, лучше которой природа  так  ничего  и  не  придумала.

К о с т и к. Ух, ты... Витька!  Ты так говоришь, что у меня - вот тут.../указывает на грудь/ аж   затипало!  /Продолжает   есть./ 

К а т ь к а.  Да... он такой.../смотрит на Виктора/ он умеет. Толь¬ко вот про нас, про баб... это он ...  первый раз   так  раздухарился! /Смеется./

Ш т ы р ь. Ученый он, вот и говорит... Сколько его знаю:  ля-ля,  ля-ля-ля... языком-то своим, точно помелом... так и мелет. Видать, где-то там... в небесах, все летает... /смеется/ архангел задрипаный! А я вот молчу больше, не люблю эти... теребеньки разные. Какая от них польза? Что они меня - накормят? напоят? денежку в карман покладут?.. Я за землю держусь! Земля... она  всех  нас  вырастила. Из нее мы вышли и в нее уйдем. /Крестится./ 

К а т ь к а/мрачно/. Да... вырастила... только жратвы не дала. А без жратвы... какая она, эта жизнь? И   вообще - жизнь ли это...  без  жратвы-то? Целый божий день только об одном   и думаешь - где бы...  в каком  мусбаке  кусочек  хлеба   себе  найти...   или,   хотя   бы,    объедки   какие?

В и к т о р/встал, энергично/. Но,  позвольте... Екатерина Васильевна, позвольте с вами не согласиться!   /Ходит по бараку./ Я  ведь  тоже   вынужден думать о  нем  - куске хлеба насущного! И так же частенько живу впроголодь, как и вы. Но, тем не менее, никогда... слышите, Екатерина Васильевна,  -  никогда не позволю  себе опуститься до уровня  существа... этакой биологической машины для бесконечного поглощения пищи, перерабатывания этой самой пищи… и регулярного наполнения продуктами такой деятельности многочисленных нужников!

     Штырь,    Катька   и   Костик   аплодируют.

К а т ь к а.   Давай,   Витек...  валяй! Коли  есть  что... говори!  Про  все говори!  Режь  ее…  правду-матку!  А мы послушаем тебя, помечтаем... может, на душе легче станет. /Крестится./

В и к т о р/продолжая   ходить по бараку./ Но была у него... Микеланджело этого, одна страсть,  одна, можно сказать…  тайна, которой он не изменял всю свою жизнь. Он берёг ее от других, лелеял, упорно восходя при этом к заветным вершинам мировой славы,  и эта страсть давала ему силы, вселяла веру  при исполнении всех его желаний и замыслов. /Остановился,  выдержал паузу./  И только сейчас… через много веков, нам стало известно - какая же страсть сжигала этого… необычайно одаренного природой,   человека?   

К  о с  т и к/азартно/.    Во-о…  про  страсть  я  люблю!   Это ж  всегда… самое  интересное! 

Ш т ы р ь/Костику/.  Молчи,  сопляк!   Рано  тебе  ещё…  про  эти  желанья  лялякать! 

К а т ь к а.   А   ты,  Федор  Иванович,    мальца  не прессуй.  Он  у  нас  пацан…  хоть  мал,  да  удал…  правда,  Костик?   
К о с т и к.   Угу…   Вот  выросту…  все  узнаете,  какой  я  буду…  фартовый!   Попробуйте  тогда вот  так… как  Штырь, со  мной  разговаривать!  /Грозит   Штырю  кулаком./

К а т ь к а/преградив  дорогу  Штырю/. Остынь,  Отелло…  Сядь! Последний  раз  предупреждаю!

В и к т о р.  А все дело в том, друзья мои, что, будучи еще подмастерьем...  ребенком, по сути,   Микеланджело…   влюбился! Влюбился безумно, отчаянно... в белый мрамор! Да, да... именно в белый мрамор, который добывали высоко в итальянских горах, в далеком Каррарском карьере. И позднее все его скульптурные творения, все божества его были изваяны именно в этом…  белом мраморе.

К о с т и  к/жует огурец/.   А   почему  в  белом?
Ш т ы р ь/ резко/.   Потому!   
К о с т и к.   А  я  хочу   знать...

Ш т ы р ь/зло/.  Потому,   что белый мрамор - душа мироздания! Пора  бы   уже   соображалку   свою   иметь... тупица  ты   этакая!

К о с т и к/перестал жевать/.  Ого!..  Штырь... а ты откуда это знаешь?
Ш т ы р ь.   Покантуешься в зоне с десяток лет - много книжек  разных  прочтешь...

К о с т и к/неопределенно/. А-а... /ковыряясь пальцем в консервной  банке/. И все-таки килька в томатном соусе лучше, чем твои вонючие анчоусы, что ты вчера с помойки приволок!  /Спрыгивает с нар,  убегает от Штыря./

В и к т о р/остановил Штыря/. Вот именно... вот именно, Федор Иванович! /Страстно пожимает руку Штырю./ Великий Микеланджело   ваял свои сокровища исключительно в белом мраморе! И это позволило его душе слиться с душой вселенной! Он обессмертил себя, открыл миру необычайные красоты, вознес эстетику искусства до немыслимых высот!.. В  общем,   это   был   божественный   гимн  любви!

К а т ь к а/зевая/. А, говорят, он педиком был...

В и к т о р/поражен/. Боже мой! С кем я имею дело? Ведь мы же с вами современные, культурные люди с высшим образованием…

Ш т ы р ь. И не одним! У меня, например, аж два диплома... Соловецких академий! /Хохочет./

К а т ь к а/вздыхает/.  Да, Федя... были и мы когда-то рысаками! И учеными были, и форс имели... А теперь у нас - другая лафа... /Отложила
шитье. Подходит к Штырю, обнимает его./ Соловьи мы теперь безголосые, Феденька: я - без хаты, ты - без женки-бл..и всю жизнь твою испоганила.   Ходим, бродим... небо коптим,  на что надеемся - неизвестно... /Целует Штыря. Виктору./

А то, что педиком был - это точно! Потому, что все гении - педики...
В и к т о р/в крайнем возбуждении/. Нет, я не могу... я не в сос-тоянии это перенести! Да как вы можете, Екатерина Васильевна, с ва-шим космическим   умом,   необычайным   жизненным   кругозором...

К а т ь к а/потягиваясь/. И еще у него друг был... Такой же! Леонардо его звали...

К о с т и  к/быстро/. ...   Ди Каприо?

 К а т ь к а.   Нет,  Костик...  да Винчи. Баб вокруг навалом - бери,  не хочу... а они...  тьфу!   за  интимным   удовольствием…  в дупу  лезут!       

  В и к т о р/кричит/. Все! Занавес! Занавес!! Это свыше моих сил! Сейчас обрушатся небесные своды и навсегда погаснет дневное светило... /Стонет, обхватив голову руками./

К а т ь к а.   А у меня свечка есть... /Оголяет грудь, Виктору./ Иди сюда,     романтичек   мой,  нежный... /Наступает на Виктора./ Ну  иди, иди... не крути своими моргалами.  На   хрена тебе эти педрилы с мрамором, когда я,  Катька  Чуркина,  рядом!   /Поет блатным голосом./   "Эх, Ро-дина-а-а…  пусть кричат - уродина...а она  мне  нравится... хоть и не красавица..."

            В и к т о р/обнимает Катьку/. Я же знаю, Катюша, в трудную минуту рядом - только ты, ангел мой, мое блаженство! /Плачет./ Грустно мне, Катя... успокой меня, полюби... уведи в нирвану! Мы забудемся там, улетим далеко-далеко... в другую жизнь, где лишь  голубое небо и ангелы любви...

К а т ь к а/резко отстраняет Виктора/. Ну ладно… хватит сопли мотать!  Давай,   лучше делом займемся... /Хохочет./ И вот тогда наша жизнь, Витюня, снова, словно алый букет роз, засияет всеми цветами радуги... Ну, обними же меня, свою Данаю, скорей! Ты же видишь - я вся горю - так хочу, так желаю с тобой этой самой... небесной "лав стори..."

Зазвучала "Цыганочка", где знойно солирующая скрипка. Это включил магнитофон Федор Штырь.

Ш т ы р ь.  В самый раз... для подогреву!   Шоб  аж шкварчало... /Хохочет./
К а т ь к а/входя в танец/.  Ну…  как  тебе наша гужовка, Штырь?  За'видно, что не с тобой я сейчас... да? Ну, скажи... за'видно?

                Общий танец.
   Стук в дверь. Все остановились.
 Штырь  выключил  магнитофон.  Стук  повторился.               
               
                Картина  вторая

Ш т ы р ь/настороженно/. Кто такой? Входи... 

Дверь открывается. Входит мужчина лет  37-40.   Высокий,  крепкого сложения. Не брит. С левого плеча свисает небольшая сумка.

М у ж ч и н а/у порога/. Привет, шантрапа! К вам можно…  на  огонек?
Ш т ы р ь/изучая взглядом вошедшего/. Поздоровайся сначала…  по-человечески,   а   там   посмотрим.

К о с т и  к/прячась  за  спиной  Штыря/. Тоже мне... шантрапу на-шел... Урка!
К а т ь к а/подходит к Мужчине/. Сам ты обормот! Глянь на
себя… хмырь  нечесаный!

В и к т о р.   Люди  мы.  Нормальные люди! С достоинством и необходимым   запасом   порядочности.   Так  что   попросим  без  хамства...

М у ж ч и н а.    Во,  разошлась... босота! /Смеется./ Да это ж я так... по привычке! Натура у меня такая - подначивать... таких, как сам. Ну, а если обидел кого - звиняйте! /Картинно кланяется./ Буду знать:   с шутейным делом у вас - проблема.

Ш т ы р ь/набычился/. Кончай бузу тереть! Проблему он нашел... Да мы здесь такое  забульбенить   можем - обхохочешься!

К о с т и к. На самом высоком производственном уровне... правда, Катька?
К а т ь к а/игриво/. А чё...  могём! Это  мы  могём... Держим фасон!    К о с т и к.  Только   надо   знать -  когда  и с кем? Не с каждым!

В  и к т о р. Так что мо'зги пудрить нам, мужичок, не надо! Сами ученые...

М у ж ч и н а.  Ладно,  закрыли тему... /Достает из сумки две бутылки водки, колбасу, банку консервов,  сыр./ Я ведь к вам - не с пустыми руками! /Ставит все на стол./ Для знакомства, так сказать...

Ш т ы р ь/оживился/.  Ну... это совсем  другое  дело!   Это... да!
В и к т о р.   С  этого  бы и начинал!   А то - "шантрапа..."
К о с т и к.   ... "с шутейным делом проблема!". /Хихикает./

К а т ь к а/Костику/.  Цыть,  сявка! Видишь, как он: с уважением к нам, не то, что некоторые... /Мужчине./ Проходи... сюда! /Указывает место на топчане./  Литр водки - это хорошо! 

Ш т ы р ь. Да... очень даже кстати. Молоток! Зауважал я тебя... /Похлопал Мужчину по плечу./

М у ж ч и н а.  Да  ладно... чего уж там... Характер у меня такой - люблю, когда весело! А без водки... как же? /Достает  нож,   нарезает колбасу./

К а т ь к а.   Это  точно!  Без  нее…  проклятой,  -  никак!  Сидишь  весь вечер, как мымра - ни одной полезной мысли в башке... повеситься мож¬но! /Достает из буфета тарелки, закуску, ставит на стол. Нарезает ломтики хлеба, готовит простенький салат из свежих помидоров, лука./

Ш т ы р ь.   Да... бывает.  Прихватит вот здесь иногда/указывает на горло/,   точно   удавкой  какой! А глотнешь разок - и все! Отпустило... будто снова на свет народился!

В и к т о р/открывая   банку  консервов/. Я хоть человек не пьющий - воспитание не позволяет, но могу подтвердить наблюдения Федора Ивановича: очень  верные  наблюдения!   Я   вот  иногда  тоже  могу...

К о с т и к/подсказывает/. ... засандалить!

В и к т о р.  Не засандалить,  Константин Гаврилович,  не засандалить, а принять граммульку на грудь... для настроения! И пррошу вас не смешивать эти понятия!

К о с т и к/мотает головой/.  Не-а... именно засандалить! Знаем...  видели - и не раз, как рачком-с... по помойке...    / Хохочет, убегая от Виктора./
 
К а т ь к а/властно/. Ну все... шалапуты! Устроили тут балаган, перед человеком неудобно...   Закусь готова!   Прошу  всех   на трапезу!

В и к то р/торжественно/. Занимайте места, господа, согласно купленным билетам!
Ш т ы р ь/дает подзатыльника Костику/. Ты куда...  сявка?
 
К о с т и к/обиженно/.     А   чё...  нельзя?   Я   хотел   поближе к нему...
К а т ь к а/Костику/. Здесь буду сидеть я, там - Федор Иванович, рядом с ним - гость, тут - Витюня... А тебе - вон туда! /Указывает на конец стола./    И больше - не возникай!

Ш т ы р ь/Костику/. Придет время - пересадим... не гунди!   Я ведь тоже...  там  сидел.   Поначалу.  Теперь - сам видишь...
К о с т и к/недовольно/.   Да,  вижу... /Трет затылок./
Ш т ы р ь.  Ну... вот и ладненько.
               

Все крестятся, затем садятся за стол.  М у ж ч и н а  открывает бутылку. Разливает. К о с т и к подставляет  кружку,   Ш т ы р ь   бьет его по руке.

К о с т и к.    Ай...  чего   ты?
 Ш т ы р ь.   Рано   ещё...   малявка!

К а т ь к а/Костику/.    Вот "Пепси"...   с  просрочкой. Тяни помаленьку...
Ш т ы р ь/Мужчине/. Хороший, вижу, ты мужик, .знаешь дело туго!   

М у ж ч и н а.   Орел мух не ловит...
Ш т ы р ь.    Правда,   хаза  у   нас...  сам  видишь   -  не   "люкс"!
М у ж ч и н а/раскладывая по тарелкам ломтики колбасы  и  сыра/. Важно -  не где пьешь,   а  с кем?

Ш т ы р ь/помолчав/. Мудро сказано!
М у ж ч и н а.   С  хорошим  человеком посидишь - много хорошего найдешь, с плохим - столько же потеряешь.

К а т ь к а/Костику, тихо/.   Мотай  на   ус,   сынок...  пригодится!
В и к т о р/Мужчине/.   Ну... а звать-то как... скажешь?
М у ж ч и н а.   А   куда  я  денусь?   Скажу,   если  надо.   Барсук  я...
Ш т ы р ь/насторожился/.  Постой!   Это же... погоняло!
 
К о с т и к/уверенно/.   Да…   погоняло!   Кликуха   то есть...
Ш т ы р ь.   Ладно... запомним:   Барсук!   А   теперь - имя?
М у ж ч и н а/напряженно/.    Зачем?

К а т ь к а. Ну, как же... без имени?   Без имени  нельзя! У нас тут все
с именем. Вот я, к примеру, Катя; это - Федор Иванович Притула, он же Штырь;   это - наш Витюнчик...   Виктор   Андреевич   то   есть...

К о с т и к/бойко/.   А  я - Костик Зубков! /Пожимает руку Барсуку./ Константин Гаврилыч…  если   по-взрослому!   И документы у  нас имеются...
В и к т о р. Да! Нормальные документы. Как у всех... /Достает из кармана./ Вот... паспорт, военный... трудовая даже...

К о с т и к. А трудовая тебе…  зачем? Тараканам на закусь? /Хихикает./
В и к т о р.   Затем, Константин Гаврилович, что не вашего примитивного   ума   это   дело!

К а т ь к а/Мужчине/.   В общем, с этим у нас - полный ажур, как видишь.   Так что давай,   приобщайся  к  мировой  цивилизации!
Ш т ы р ь/с интересом/.  Ты ведь…  не на один день к нам завеялся... али как?
М у ж ч и н а.   Понравится - поживу, не понравится - уйду.   Я человек свободный...  Приколоться     где-то надо... до весны.

В и к т о р.   Ну... тем более! Как же без имени? Порядок - он   порядок  и  есть!   Даже   в таком…  весьма  любопытном   заведении,  как у  нас! 
К а т ь к а.   Здесь  полицаи  иногда  шастают... шмон наводят. Правда, они это так…  для вида больше.  Но все равно: соблюдаем необходимые приличия,  не  бузим, ве¬дем себя, как воспитанные, интеллигентные   люди - и все у нас чин-чинарем,  никаких  осложнений  с руководящими органами.

М у ж ч и н а.  С  копами  я сам разберусь, не впервой...  А вот  с  руководящими… это  как  придется!  /Помолчав./ Степан мое имя… Степан Николаевич. Но лучше зовите Барсук.  Я так привык…  по жизни.

Ш т ы р ь/поднялся/. Ну все... кончай базар! /Поднимает бокал./ За прибытие  в  нашем  полку!   За  тебя...  Барсук!   Чтобы  вписался  ты  в  наш здоровый  общественный  коллектив! 
                В и к т о р.   В нашу семью,  можно  сказать...
К а т ь к а.   ... и  по  нашим  правилам  и  понятиям...   усек?
Б а р с у к/Катьке/.   Не  боись...   Супротив   дружины   грести  - не   в  моих правилах.   Я  народ  люблю...
Ш т ы р ь.   Вот и лады...  Поехали!

Пьют.

К а т ь к а/морщится/. Эх... пошла, мерзавка!   Будто  огнем по жи-лам...   Крепкая... змеюка!

В и к т о р.   Да... хороша! /Жует огурец./ Уж не помню, когда последний раз такой нас потчевали, пригощали...

К о с т и к/уплетая большой бутерброд с колбасой и сыром/. Ниче-го: вспомнишь - доложишь! А то я  подскажу... /Хихикает./
В и к т о р/Костику/. Жуй... желторотик, а то окосеешь.

К а т ь к а.   А  ты,   Витек,   помолчал   бы   насчет   этого... /Жест./ Не¬дельку назад... забыл?   вся мусорка  сбежалась!   А как же - Катька  Чуркина  "Бренди" нашла!   Натуральный! /Барсуку./  В пакете,  возле фиалки,  стоял... и   балычек с икоркой,  в  придачу!   Забыл,   видать,   хмырь  какой-то   по  пьяни...  али по добру принёс – нас пожалел!
               
Ш т ы р ь.   Там   ещё   сигара   была...  аглицкая! /Хохочет./
К а т ь к а.   А-а...  точно!    Неделю   файкой  той дымила… как  паровоз!  Все бабы ко мне: дай курну?.. дай потяну?.. А я: пошла вон... босота! Хочу леди заморской побыть... хоть разок в жизни! 
               
Примостив  на  голове  изящную   шляпку  времён  НЭПа,   ходит  по  бараку,   изображая  важную  персону  и   дымя  воображаемой  сигарой.

Ma  beaut;  vous   impressionne,  messieurs?
В и к т о р/переводит/.  Вас   впечатляет   моя  красота,  господа? 
К а т ь к а.   C'est vrai ... Je suis tr;s jolie,  je - Kate Tchourkine? 
В и к т о р/переводит/.   Ведь  правда...  я  весьма  хороша  собой,  я - Катя  Чуркина?    

Даёт  сигнал  Костику.  Тот  включает  магнитофон. Звучит  песенка  "Милорд"  в  исполнении  Эдит  Пиаф.

К а т ь к а /имититуя   певицу,   обращается  к  Барсуку/.         Allez venez, Milord, vous asseoir;  ma table…            
В и к т о р/быстро  переводит/.Давайте, идите сюда, Милорд,садитесь   за  мой  стол…   
       
К а т ь к а/делает вид,  что  поёт/.   Il fait  si  froid  dehors  ici,   c'est   confortable.

В и к т о р /переводит/. Так холодно на улице,  здесь уютно.
К а т ь к а.  Laissez-vous faire,   Milord  et  prenez  bien  vos  aises…         
В и к т о р.  Позвольте   за   вами   поухаживать,   Милорд,  чувствуйте себя   удобно…

К а т ь к а.

Vos peines sur mon c;ur,
Et vos pieds sur une   chaise
Je vous connais, Milord,
Vous ne m'avez jamais vue. 
Je ne suis qu'une fille du port,
Une ombre de la rue...               
В и к т о р/успевая  переводить  после каждой  спетой  фразы/. 
Кладите ваши горести на моё сердце,
И ваши ноги на стул.   
Я знаю вас, Милорд,
Вы меня никогда не видели,
Я всего лишь портовая девушка, 
Лишь уличная тень…

  Закончив  номер,   Катька  галантно  кланяется.               
                Аплодисменты,  крики  восторга.

Ш т ы р ь.  Ну, вот... Витек... а ты говоришь?  Катька... она талант имеет! Актриса...
К о с т и к.   ...  обгорелого  театра! /Хихикает./ 
               
Штырь дает Костику подзатыльника.
 
Ой!   Ну  чё  ты...  дерешься?

Ш т ы р ь/строго/. Не  шелестеть  надо,  а слушать больше… когда взрослые  за  столом   говорят!

К а т ь к а/гладит Костика по голове/. Ничего, сынок... умнее будешь... /Встала./ А теперь я скажу! /Берет кружку./ Чтоб мало было-нехорошо,  чтоб много - тоже не надо. За средний уровень в производстве - но чтоб всегда! Вперед!
 Пьют.

Ш т ы р ь/крутит головой/. Да... пойло - ништяк! Натуральное! /Режет ножом  сало./ Сейчас народ... мельчать стал. Скурвился то есть... Говорит - одно, а на уме - совсем другое.

В и к т о р.   Хороший человек нынче - в дефиците. Глянешь иногда, а вокруг - одни рыла!

К о с т и к.  Так рыла ж... они у поросят? /Хихикнет/.
 
В и к то р.  Не только, Константин Гаврилович, не только! Поживешь с мое, узнаешь. Бывает иногда,  что и  рыло  свинячье тебе приятней  хари…  что  правилам разным берется  тебя  учить.  /Барсуку./ Так что не с каждым  еще  вот так... посидишь, побеседуешь...

К а т ь к а.   ... водочку  буржуйскую  попьешь!

Ш т ы р ь/галантно/. Разрешите поправить вас, дама любезная: не водочку…  а святой божественный продукт!

В и к т о р.  Солидарен! Нектар, можно сказать, для оживления человеческих душ. 
 /Открывает вторую бутылку./

К о с т и к/вдруг/. А чё ... клёво  здесь,  у нас... правда, Барсук? Весело так... Петь хочется!
К а т ь к а.   Так и спой, если хочется… /Берет у Штыря ломтик сала./ С чесночком...  под это дело - в самый раз! /Чмокает Штыря в щеку./

В и к т о р.   А  еще - малосольный огурчик с картошечкой...
К а т ь к а/азартно/.  ... да с укропчиком! Обязательно! Чтоб аромат был...
К о с т и к/вздыхает/.   Эх,  жаль… не умею...
Ш т ы р ь. Ты о  чем это... малявка?

К о с т и к.  Петь, говорю, не умею…не получается у меня. А как услышу - душа замирает, будто голос оттуда… сверху... не земной  то есть. И печаль,  и радость…  все там,   в этом голосе...

Ш т ы р ь.   Ну... это ты, дружок, хватил! Это раньше песни были... да! Какую ни возьми - история! Растревожит тебя всего, разбуркает... И видишь ты эту  жизнь  уже другой... не такой, как она есть...   а красивой!  И что-то в душе твоей  захезанной… такое вдруг подымется - не передать! Вывернет тебя всего наизнанку… и зовет, манит туда... в ту, другую… красивую  жизнь,  которую  ты  никогда  и  не  видел! Эх, братцы... горько думать бродяге, что только в фантазиях   твоих…  это  все и есть... /Замолк, опустил голову./

К а т ь к а/вздохнула, положила руку на плечо Штыря/. Да, Федя… верно ты всё сказал./Наливает./ В нашем сраном житье-бытье без песни - никак!   И пару деньков без нее, родной, не протянешь… /Плачет./ Хорошего-то... что? Ничего! Проучила  муженька-кобелюку  разок… а  он  скоренько  в  суд,  к  дружкам  своим  школьным,  мотнулся!   Побои  сняли,  свидаков-стукачей нашли… И впаяли  мне…  по  полной!  А теперь,  после  зоны… кто я?   Где… в  каком таком  месте,  меня…  декабристку  фартовую,  ждут?.. /Вытирает  слезы, тихо./ Сначала от людей хоронилась... стыдоба-то какая: идут, зырят... как бывшая училка  французского  в говне этом роется, ищет - чего бы пожрать?.. А потом душу свою закрыла - на семь замков! а... пошли вы все! И ничего... жить можно! Вот... ребятки подобрались золотые: выпьешь с ними, расслабишься,  песню споешь... За вас, пацаны!               

                Пьют.   

В и к т о р/Барсуку/ У нас тут - коммуна! Да… настоящая! То есть коллектив лиц, объединившихся для совместной жизни... если по-научному.   Вот... бункер  оприходовали... на пустыре стоял…

К о с т и к.   … на  мусорке  то  есть!
В и к т о р.  Пол  настелили,   стены   от  дерьма  отскребли    потихоньку…
К о с т и к.   … свет провели…  Федя с Витьком постарались! 
К а т ь к а.   Вот…  буржуй¬кой   обзавелись!
К о с т и к/гордо/.  Это я нашел!   В  подвале  одном валялась...
К а т ь к а.  Шмотками  разжились... вон их сколько! Мебелью кое-ка¬кой…
В и к т о р.   Даже   буфет  имеем…   Старинный!
К о с т и к.   Кореш   Витькин на "форде" припер! Неделю назад...
К а т ь к а.  От бывших коллег, говорит, по зоне. В знак большого к вам  уважения  и  моральной   поддержки!

В и к т о р.  Так  что  ничего...  жить  можно!
Ш т ы р ь/вздыхает/. Да... держимся пока.  Кумекаем - что да как?       В обиду никого не даем. Еще бы... попробуй! /Стучит кулаком по столу./ Со мной дело будешь иметь, тварюка... со мной - Федькой Штырем! А это - ни кому не советую...  да,  такое вот дело...

К о с т и к/Барсуку/.  Федор Иванович здесь мазу держит. Если б не он, туго бы нам всем пришлось - столько тут субчиков разных бродит!.. Вот скажите... товарищ Барсук...
Ш т ы р ь/резко/. Тамбовский волк тебе товарищ! Поганое слово... не смей! Лучше брат…   брат - понимаешь? Это - надежнее, это… по-нашему!
К о с т и к.  Скажите,  брат Барсук...

Б а р с у к.   Можешь на "ты"... не велик пан.
К о с т и к/с восхищением/. Класс… Наметано! /Пожимает руку Барсуку./    Вот  скажи  мне,  брат  Барсук:   а  там…  в  другой  жизни,    ты  такой   же …   как  здесь? 

Б а р с у к.  А  здесь  я…   какой?

К о с т и к.   Ну,  вот…  сидишь   так… запросто,   со  всеми  беседуешь…  Как  будто  знаешь  нас…   уже   двести  лет.   А  может…  мы  совсем  не  такие,  чтобы  вот  так…  угощать  нас,  слова  такие  красивые… говорить  нам? 

Б а р с у к.  Какие  б вы  ни  были,  Костик,  вы - люди!   А  людей…  уважать  надо!   Уважением,  как  и  добром,   можно  открыть  тайную 
дверцу…  к  сердцу   любого   человека.  И  когда  приходит  время,   он…   этот  человек,  отвечает тебе  тем  же.   То  есть  не  отвернётся  и 
не  пройдёт  мимо,   если   тебе  вдруг…  помощь  какая  понадобится.   
Вот  так  она  и  строится…  настоящая  жизнь,  а не  волчья…  о  которой 
Федор Иванович  здесь  намекнул.

К а т ь к а/подходит  к  Костику/. Давай, давай... сосунок, познавай мудрость жизни. /Обнимает./  Это школа твоя,  Костик... да еще  какая!  Нигде  такой  не  найдешь...   во всем мире!

Б а р с у к/запевает негромко/:

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в гора-ах,
Бродяга, судьбу проклиная-а
Тащился с сумой на плеча-ах...

К о с т и к/восхищенно/. Хорошо поешь, брат Барсук! Душевно так…
К а т ь к а/Костику/. Ты же хотел... вот и слушай! Получай удовольствие…
В и к т о р/раздраженно/. Да заглохните вы… сороки! Дайте послу-
шать!   Это старинная песня...
Ш т ы р ь.   Бродяжья!   Ишо с тех времен... царских!
Б а р с у к/поет/.

                Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет,
И грустную песню заводит,
Про родину чтой-то поет.

Ш т ы р ь/подтягивает басом/:

        Бродяга   Байкал   переехал.
Навстречу   родимая   мать.
"Ах,   здравствуй,   ах,   здравствуй,
                мамаша,
Здоров ли отец мой и брат?"

К поющим  присоединяется В и к т о р,  затем К а т ь к а.   Так  и  допели они  песню вчетвером,  сидя  в  обнимку.

        "Отец твой давно уж в могиле
Сырою землею зарыт,
А брат твой далеко в Сибири,
Давно кандалами звенит…"

В и к т о р/после долгой паузы, задумчиво/. Да... вот она,    та  песня  далёкая:  вроде бы о ком-то другом... а ведь о тебе она, тебе самом... о судьбе твоей... беспутной... /Плачет./

К а т ь к а/подходит,   обнимает  Виктора/.    Что, Витёк... и тебя про
няло?   А   я уж, грешным делом, подумала: чурбан ты бесчувственный... злюка! Только и можешь... предъявы свои выставлять, мурыжить всех… верзилкой своей ученой... /Смеется./

Ш т ы р ь.  Такая песня... она любого проймет, даже ворюгу послед¬него! А Витюня... он у нас... тонкий, чувствует много... словно барометр какой! Видать, другая жизнь была ему дана... да не судилось.   Не туда   у  него,  инженера  дельного,  все пошло...  Эх! /Махнул рукой, закурил./

Молчание.

К о с т и к/неожиданно, с интересом/. Скажи, брат Барсук, а о чем вот… ты сейчас думал… когда песню такую пел? 

Б а р с у к.  О  разном, Костик...   Жизнь - она ведь…  как  зебра  та полосатая:   сегодня одна, а завтра - совсем другая! /Помолчав./  У  меня  вот,  к  примеру,   еще  недавно   большая  фирма  была…  хозяйство то есть, по разведению... барсуков.

К о с т и к/радостно/. А-а... теперь понятно, откуда погоняло у тебя такое... Барсук!   
 
Б а р с у к.   Да,  Костик,   согласен... оттуда это! Барсук - хорошая тварь, полезная... вроде куницы. И мех, что надо - густой, теплый. Но главное - это жир! Лечебный он, во всем мире ценится.   За  это  и выбили всех… почти поголовно, варвары местные. В общем, решил я помочь им, браткам  нашим  меньшим...

В и к т о р/уверенно/. Занялся увеличением популяции... если по-научному  -  угадал?

Б а р с у к. Верно, Витек, так оно и было! Построили ферму - по последнему слову! Развели барсуков… видано-не видано! И масть повалила - как в сказке:  рефрижераторы гнали, вагоны... со всех сторон - только давай! Жена довольна, дети радуются... двое их у меня - девочка и пацан.  Но  главное,   братцы, - я все  бабло  это стал  делить меж корешами своими…  поровну,   по-человечески:  все пахали, претензий никаких - получи!

К а т ь к а/осторожно/. А где это было... в каких краях?
Б а р с у к.   В  Иркутске…  за Байкалом! Там лесов - тьма тьмущая! Тайга!   И  горы  имеются…  Для барсуков - раздолье:   гуляй - не хочу!

Ш т ы р ь/вдруг с ухмылкой/.  За  Байкалом, говоришь?.. Да... хорошо ты  ершишь, браток!   Складно так... как по нотам.  /Пауза./   А,  может... не бабки ты вовсе делил с корешами,  а пайку серого... в зоне, на нарах? И не фирму крутую там  открывал,   а  коробки в банках подламывал...
 
В и к т о р.  … али воще... жиган какой из спецзоны - есть такие места… под Иркутском! /Декламирует. / "Во глубине сибирских руд храни¬те гордое терпенье…" Со школы еще помним Александра Сергеевича! /Поет надрывно,/ "Где золото роют в гора-а-ах..."

Ш т ы р ь/резко поднял руку/. Ша,   Витек!! /Выдержав паузу./ Ну... как тебе эта предъява… Барсучек? Отвечай... Или уж лучше сгоцаешь сразу дружкам  своим  кровным... польку "Бабочку"? /Смешно машет руками./

Взрыв хохота.

Б а р с у к/переждав смех/. Скажу я тебе...  дурак ты, Федя! Я тут душу свою выворачиваю,  все   как есть, без утайки,   рисую,   а ты... /Махнул рукой, отошел в сторону./

Долгая пауза.

В и к т о р/тихо/.   Не мочил он рога, Федя.  Чистый он.   Глянь на его щипанцы - ни одной  картинки!   И  не  хрен  было  вилы ему к горлу ставить.
Пауза.

К а т ь к а/подошла к Штырю/. Взять на шарапа хотел... да? Я, мол, уркач тут самый фартовый... Лажук  ты,  Федя, а не уркач!  И  мозги у тебя -  набекрень. Тупые   мозги!  /Отходит./

Молчание.

К о с т и к/вдруг/.  А  я  понял...  понял, что дальше было! /Подходит к Барсуку./ Я догадался, что потом там... у вас, случилось?  Вашу ферму... сожгли!   Ведь  правда?   Ну,  скажи,  Барсук... ведь  правда - со-жгли?!

             Долгая пауза. Все напряженно смотрят на Барсука.

Б а р с у к.   Не  просто  сожгли,  Костик... Выжгли дотла! Облили ночью ферму, пристройки все. Пламя - до самого неба! И все зверье... барсучков моих... живьем! Они же там... в клетках... метались, плакали, выли, как дети... У меня до сих пор в  ушах... этот вой…

                Пауза. 

Штырь наливает в кружку водку, дает Барсуку. Затем наливает другим. Все выпивают.
Ш т ы р ь/Барсуку/. Ты, братан... не сердись на меня. Считай- прописка это была.  Теперь ты здесь - на полном доверии - без понтов! /Смеется./  А насчет отморозков этих - не комплексуй!   Ты же им кислород перекрыл, голяшом перед всеми выставил! Ну... вот они тебя и приговорили. Им же... хобототью   ненасытному, шустряки такие, как ты,не нужны. Вот молчун для них - в самый раз!  Он видит, какой дерибан беспредельный  вокруг - да  помалкивает,  чтобы  потом  и себе... втихаря…  кусочек сыра заныкать!

Но мы другие, братан, не такие, как те... крысятники. Будем думать, как помочь  тебе. Вот он... Витюня... коммуной нас обозвал! /Смеется./ И, знаешь... нравится мне это слово - коммуна! Значит... так тому и быть: вместе в беде, вместе  и в радости! И на том - баста! /Грохнул кулаком по столу,/ Устал... утомился я, спать хочу. /Барсуку./ Да и тебе... с дороги,   покой нужен.   Ляжешь здесь... твое место  будет. /Указывает на лежак./ А теперь помолимся - и баюшки... до утра!

Все поднимаются, крестятся, готовятся ко сну. Катька убирает со стола. Барсук подает Штырю еле заметный знак.

А мы... с нашим гостем дорогим, выйдем на минутку, звездами полюбуемся. /Смотрит, откинув занавеску, в окно./ Красотища-то   какая... хоть стихи пиши! /Смеется./

В и к т о р/подходит к окну/. Да... сияют, родные!  Сколько их там-не сочтешь...
Ш т ы р ь.  Вот и я говорю: благодать неземная! /Крестится./ Идем, Барсук!
К а т ь к а/встревоженно/. Куда это... на ночь-то глядя? Что это вы такое еще надумали?.. Федя?!

Ш т ы р ь. Не твоего бабьего ума это дело! Будешь   ещё  мужикам указывать... Что надумали - то надумали... завтра узнаешь! Пойдем, Степан, не слушай ты ее.
Б а р с у к/поднимается/. Засиделись мы тут... слегка. Выйти хочется, кости свои размять... А вам всем - спасибо! Поняли вы меня,  и это- хорошо! Так и должны жить люди - человеки...

              Штырь и Барсук выходят. Оставшиеся укладываются спать.

К а т ь к а/приоткрыв дверь/. А я пока спать не буду... подожду! Слышь... Федя?

Г о л о с Ш т ы р я/издалека/. Да спи ты, спи… тревожная ты баба!

Катька какое-то время стоит возле двери, прислушиваясь. Затем крестится, идет к выключателю.

    К о с т и к/на нарах, с книжкой в руках/. Катька... я почитать  хочу!

К а т ь к а/сердито/. Нечего тебе... завтра почитаешьI /Выключает  свет, ворчит./ Тоже мне... Пушкин хренов...

К о с т и к/в полутьме/. Ме-ме-ме...

Тишина. Слышно только, как беспокойно ворочаются на своих лежаках  К а т ь к а,   В и к т о р   и  К о с ¬ т и к.   Но и эти звуки вскоре стихают.
 
               
                З а т е м н е н и е.

                Картина  третья               

                Утро следующего дня.

Захламлённый двор возле бетонного барака с неприглядным фасадом и облупившейся стеной, на которой висит допотопный умывальник. В барак ведут несколько деревянных ступенек, которые венчает неширокое, без перил, крыльцо. Вдали - очертания   высотных  домов большого города. Посреди двора стоит грубо сколоченный стол, по бокам его - скамейки.   С верха фасада косо свисает красный лоскут, на котором белой краской выведено слово "КОМУНА".

На лавке сидит Штырь и курит. Из дверей ночлежки,  под бодренькую музыку  из  советских  времён, которая доносится из небольшого портативного магнитофона, стоявшего на столе, выходит К а т ь к а. На ней изящный летний халатик, темные колготки; на голове - бигуди. Потянулась, зевнула. Достала из кармана халатика семечки, села на ступеньку крыльца. Лузает. Увидела надпись на лоскуте. Встала, разглядывает.

К а т ь к а/зовет/. Штырь... а,   Штырь!
Ш т ы р ь/нехотя/.  Ну...
К а т ь к а. Не нукай... не запряг еще!  Твоя работа? /Кивает голо¬вой на фасад./
Ш т ы р ь.   А че?
К а т ь к а. Через плечо!.. Буквы кривые... и разные. Подправить бы надо...
Ш т ы р ь/зло/. Вот возьми и подправь!
К а т ь к а. Щас! Делать мне нечего... /Вновь села на ступеньку. Лузает./

               В дверях барака появилась заспанная физиономия  В и к т о р а.

В и к т о р.  Эй,  басурманы... привет!
К а т ь к а.   Вылази... мазурик!   Солнце уже вон где, а ты все дры-хнешь.

Виктор вышел на крыльцо. Он в мятой рубашке, шортах. На ногах - стоптанные кроссовки. На груди видна татуировка.

В и к т о р.  Имею право! /Спускается во двор, Катьке./ И перед вами, барышня, отчитываться не собираюсь! /Сделал несколько приседаний, лениво помахал руками, побрызгал на лицо водой из умывальника./

К а т ь к а.   Мусорки   кипеш  подняли: где  это наш красаве'ц  завеялся?   Скучают, небось...

В и к т о р. Ничего, перебьются  твои  мусорки... /Снял с гвоздика в стене кусок простыни, вытер лицо./ Я сегодня - гуляю! /Хлопнул в ладоши, пошел, пританцовывая, по двору./

                Вышел Ваня на крыльцо
                Почесать свое лицо!
                Химия, химия,
                А сурло-то синее...

              Увидел надпись. Остановился. Задумался.

Это чье творение? /Не дождавшись ответа, Катьке./ Твое?

К а т ь к а.   Ага!  Левой ногой... спросонья.
В и к т о р. А чье?

Катька молча указывает на Штыря.

/Зовет./ Эй...  Маяковский?
Ш т ы р ь/пыхтит сигаретой/. Чево тебе?
В и к т о р. Ты...  чем писал?
Ш т ы р ь.  А  чё?

В и к т о р.  Вот это,  говорю…  сочинение /указывает на лоскут/ - чем писал?
Ш т ы р ь.   Краской...   дурак,  чем  же   ешё?
В и к т о р.  А  где  она?

Ш т ы р ь/не сразу/.  Вон  стоит...  под  лавкой.   А   зачем   тебе?
В и к т о р/берет банку, кисть, поднимается по лестнице и пытает-ся исправить написанное/. Затем, Федор Иванович! Не умеешь - подойди, попроси: "Дорогой товарищ! Помоги слово одно мудреное написать, у меня с грамотностью того... не очень!" Ответственность, дорогой писатель, должна быть…  тем более  в таком, революционном, деле.

Ш т ы р ь/багровея/. Ну, ты... образованный! Обойдемся как-нибудь без указчиков...  понял? /Встал, ходит по двору./ Чапай вон... еле фа¬милию карлючками своими выводил - и ничего: лупил беляков, аж перья летели! И никто не спрашивал - грамотный он али нет? А паханом каким был - дивизией командовал!

В и к т о р/спокойно/. Чапай - это Чапай! Таких - раз, два... и обчелся! Это - во-первых! А во-вторых: не паханом он был, а команди-ром  регулярной   Красной Армии. О нем песни  слагали, фильмы показывали. А ты - Штырь, махровый   зэк, с двумя ходками в зону.  Правда, по бытовухе...  но все равно - зэк, то есть человек, отбывший наказание в местах, не столь отдаленных... так в народе говорят.

Ш т ы р ь. Я вот тебя, гуся лапчатого... с этой лестницы щас… как шандарахну - сразу грамотность свою позабудешь!

В и к т о р/спускается/. А ну, попробуй... урка!   Давай-давай!  Думаешь - я  дохлик  какой?  Худой и кашляю?  Да я тебя,  бычару,  в один момент на уши поставлю!

Драка.

К а т ь к а/бросилась разнимать/.   А  ну,  хэре... воробьи базарные! Вы что... подурели совсем - с утра пораньше  метелиться?

Ш т ы р ь.   А чего он грамотой своей... в морду мне каждый раз ты-чет? /Виктору./ Да я тебя... сморчка ученого, семь раз вокруг паль¬ца обведу, на понт возьму, пожую и выплюну! И никакая арифметика те¬бе не поможет... уррод!

В и к т о р. От урода слышу! А писать все-таки нужно правильно: придут люди - засмеют!

К а т ь к а. Ну все... заглохли! Пацана вон перепугали - дрожит весь, бедный... /Указывает на Костика, стоявшего в дверях./

К о с т и к.  И не дрожу вовсе… /Выходит на крыльцо./ Пускай, думаю, поволтузятся…   дяди эти малохольные, а я полюбуюсь... как они фейсы друг другу квасят! 
                Хохочет.

Слышен шум мотора подъезжающей машины. Появляется участковый полицейский 
 Л а г у т к и н  П а в е л   Д м и т р и е в и ч,   в просторечии  М и т р и ч.

М и т р и ч/на ходу, вытирая пот/. Что за шум, а драки нет? Какие проблемы решаем, господа хорошие?
К а т ь к а. Да никаких, вроде бы... Сидим, на солнышке греемся, мух по двору гоняем…

К о с т и к/на крыльце/.  ... комаров давим! /Спускается во двор./ Вон их сколько! /Шлепнул себя рукой по щеке./ Вот... видите? /Показывает./ Они же летом… как собаки,  кусучие!

 М и т р и ч. Ага... давите, значит, комаров, мух гоняете... А эти /указывает на тяжело дышавших Штыря и Виктора/ кого гоняют? Или не поделили чего? Огурчик малосольный, например... на опохмелку... а? /Катьке, указывая на Штыря./ Кто это ему так физиономию белой краской разрисовал... можно узнать? /Смотрит на Виктора, стоявшего с банкой краски и кистью  в руке./

В и к т о р/мрачно/. Ну... я!
М и т р и ч.  А  тельняшку изгадил, все той же белой краской... кто? В и к т о р.  Тоже  я...   А  что?
М и т р и ч. Да ничего, в общем-то... Коли ему /о Штыре/марафет такой  нравится - ничего! Мне-то что... рисуйте  себе  на здоровье!

Хохочет.

К о с т и к/осмелев/. Это он/о Викторе/ новый стиль пробовал. Зековский! "Разрисую,  кент, фасад  я  твой,  в натуре!"

Хохочет вместе с Митричем. К ним постепенно присоединяются Катька, Виктор и Штырь.
                Общий хохот.

М и т р и  ч/утирая слезы, Костику/. Да... шустрый ты мальчонка!  Молодец! Далеко пойдешь... /Похлопал его по плечу. Козырнул./ Ну... здрассьте,   господа  хорошие!

К а т ь к а/подходит, весело/. Привет, Митрич! /Рукопожатие./
Ш т ы р ь/бодро козырнув/. Здравия желаем, гражданин начальник! /Рукопожатие./
В и к т о р. Рады видеть доброго человека... в нашем бомжатнике! /Смеется./
М и т р и ч.  Ну  уж... прямо-таки? Не прибедняйтесь, бывает и по-хуже...
К а т ь к а.  Да  уж куда хуже... Бомжатник - он и есть бомжатник со всеми, вытекающими отсюда, негативными последствиями. /Поет/.  "Эх,  родина-а-а,  не  жизнь, скажу  я прямо,  а урро-одина-а-а…

М и т р и ч/встревоженно/. Но-но... Екатерина Васильевна... не забывайтесь! /Грозит пальцем./  Мы  ведь.. . кхм...  и  так,  как можем, поддерживаем... стараемся войти в положение. Закрываем, так сказать, глаза на вашу самодеятельность. Свет... тепло... где   документы?   Платежки   за пользование  помещением - где? Нет их... и не будет в ближайшее время, как я понимаю. А это все - на балансе у государства, между прочим!

К а т ь к а.   Ничего,   Митрич, не похудеет твое государство... на нашем горе, на слезах наших. Ты лучше скажи нам - зачем заявился в такую рань?

М и т р и ч/удивленно/. А вы что... не в курсе разве? /Все молчат./ Странно... Сами же гонца послали, шуму наделали в мэрии, нашухерили,   как говорится,  на всю Ивановскую... и ничего?

В и к т о р/не понимая/. Какого гонца? Кто послал? Зачем?! /Смотрит на Штыря./
Ш т ы р ь/Виктору/. Чево  уставился? Я тут... при  чём? /Отвернулся, курит./

К а т ь к а/вдруг/. Ага... ясненько! /Идет к Штырю./ На звезды они пошли позырить... Ночь такая, хоть стишки  про  любовь пиши... /Остановилась. Кричит надрывно./ Зачем ментов на хавиру навел?  Отвечай…  бандюга  гребаный? Ну?!..

М и т р и ч/испуганно/. О, господи... этого мне только не хватало! Екатерина... не смей!
В и к т о р/Штырю/. Продался... сученок!   Бабла захотел на нас за-
гребсти... мазила   вонючий!

Вырывает из земли кол.

М и т р и ч.  Витек,  успокойся... Брось палку, тебе говорят!
К а т ь к а/Штырю/. Да я ж тебя... уркагана,  падлу летучую…  сама, вот этими  ручками…   щас   уррою!.

                Хватает кусок арматуры.

К о с т и к/испуганно/. Ой... Митрич... они же его убьют! /Плачет./
Митрич...  ну,  пожалуйста... сделай что-нибудь!

Катька и Виктор бросаются на Штыря.

М и т р и ч.   Сто-ой! /Стреляет в воздух./ Ни с места!

                Все  замерли. Пауза.

Вы что это... шалопаи беспутные... с перепою, что ли? За что дружка своего завалить хотите?

Молчание.

/Качает головой./ Ах...  дураки вы, дураки стоеросовые! /Прячет пи-столет в кобуру./ Невинного человека на тот свет едва не отправили...

К а т ь к а/приходя в себя/. Погоди, Митрич, дело нам шить... Ты же сам сказал: гонца послали...

В и к т о р.   ... нашухерили  в мэрии!
К а т ь к а. А мы же здесь - ни в одном глазу! Откуда ж нам знать, зачем он туда... забурился?

В и к т о р.  И вообще - о чем они  шептались  вчера   под звездами с этим вот... /смотрит на Штыря/ мухомором?

М и т р и ч.  Так ведь разобраться же надо сначала!   Спросить - что да как?.. а не корриду здесь устраивать, кольями махать! /Снял фуражку, вытирает пот./ Не-ет... бросать мне надо эту работу... Все! К чертовой матери! На пенсию... и чтоб не видеть больше вас никого, не слышать…
            
                Костик, по знаку Катьки, быстро бежит в ночлежку.

 /Приложил руку к груди./ Ишь, как стучит, родное мое… успокоиться не  может. Еще бы: такое пережить... с утра самого! А еще день впереди...

              Появляется Костик и подает  Митричу  кружку с водой.

                Картина  четвёртая

/Жадно выпивает./ Уф... хороша водичка! Видать, родниковая... /Возвращает кружку Костику./ Спасибо, милок, догодил ты мне... /Надел фуражку, приосанился./ Ну, а теперь послушайте, что скажу я вам... дуракам безмозглым! Хорошее он дело задумал... дружок ваш! Доброе...

К а т ь к а/быстро/. Какое еще дело?
В и к т о р/с напором/. Давай, Митрич, выкладывай - о чем базар? И почему - без нас?

К а т ь к а.  Вот именно! Мутно как-то все... Фуфлом попахивает!

М и т р и ч/морщится/. Ну что это за словечки такие: базар... мутно... фуфлом? Вы что...  разучились уже нормальным языком разговаривать? /Чуть успокоившись/. Но... если честно - я и сам... не очень! Знаю только - поддержали его в мэрии. Во всем! И обещали большую помощь во всех, так сказать,    ваших   начинаниях!

В и к т о р.  Каких  начинаниях?   Здесь… в  бомжатнике?  Не  гони  пургу,  Митрич! 

К о с т и к/неожиданно/. А нам ничего и не надо! У нас здесь - полный  ажур...  правда, Катька?

К а т ьк а .   Ну да… без понтов!   Хавира - ништяк, со всеми удобствами!  А  жратвы - вон сколько... на мусорке:   бери - не хочу!
 
Ш т ы р ь.   Дура  ты,   Катька!   И   кентель   твой... с дырками!   Тебе   ж фарт такой... сам в руки прет! Может... и не будет больше, а ты... /Махнул рукой, отвернулся./

М и т р и ч.   Да,  Екатерина Васильевна,   не того вы... не с той стороны подходите... к   решению  важного  житейского  вопроса./Смотрит   на  часы,   заговорщицки./    Сейчас...  к   вам  заявится    одна…  очень   интересная, дама.  Из   мэрии!     Важная     персона,   должен  сказать... по общественно-социальным   вопросам!


                Слышен шум мотора подъезжающей машины.

М и т р и ч/засуетился/. Вот... это они!   Значится так:  /Штырю/  ты, дружок, мотай поскорее... фасон свой смени! Да умойся... умойся получше, а то ведь... барышня   наша  увидит   тебя,   заикаться  начнет!
Ш т ы р ь/козыряет/.    Айн   момент! /Убегает в ночлежку./
М и т р и ч/по-деловому/.  Та-ак… что еще? /Смотрит на надпись./ Думаю… это надо убрать! Вопросы появятся: что это да зачем? А вы возьмете - да не то еще ляпнете...
В и к т о р/с готовностью/. Ну... это я - мигом! /Поднимается по лестнице./   Она… эта  регалка…  уже  с  утра  мне  глаза  мозолит!
М и т р и ч/останавливает Виктора/.   Или нет... пусть будет!   Да, да... оставь, Витек! Пусть все видят: люди здесь... не только по мусоркам шастают и водочку пьют, но и думают еще... размышляют, проявляют, так сказать, интерес к жизни! /Вдруг хлопотливо./ Да, голубок... ты вот эту... Третьяковскую галерею свою /указывает на татуировку/ спрячь подальше! Ни к чему она... в данный момент.
В и к т о р/весело/. Как прикажете, гражданин начальник! /Спрыгивает с лестницы./ Вот она:   была - и нету!  /Застегнул  рубашку  до верхней  пуговицы, вытянул  руки  по  швам./   Ну,   как  вам  этот...  хмыренок ссученный? /Смеется./
М и т р и ч.  Не  ссученный,   уважаемый   Виктор   Андреевич,  не  ссученный,    а   исполнительный   прилежный   дружок...   ради общего дела!   /Одобрительно похлопал Виктора по плечу./
  К а т ь к а/быстро снимая бигуди и расправляя волосы/. Ну... тог¬да  и мне,   Митрич,   позволь  красу  свою  девичью   навести, чего уж там... Гости, все-таки, шишки важные... /Хватает метлу./ Да и здесь... в  хозяйстве  нашем  бомжовом...   ошмульнуться  надо  маненько! /Начинает  мести./ А то... видишь сам:    на  майдане  этом  бакланьем - как  в    общественном, пардон... хезнике!  А она… краля   эта, небось…  на  каблучках    высоких - как  бы  ножку  свою не  сломала?

Из-за бункера появляется Б а р с у к. Он уже гладко выбрит, причесан, на нем новый пиджак. Рядом с ним идет красивая,  стройная девушка в модной кофточке, джинсах, кроссовках. В руках у Барсука целлофановый пакет.               
               
                Картина  пятая

Д е в у ш к а/на ходу/. Не сломаю, не сломаю, зря так  волнуетесь... /Смеется./
К а т ь к а/смущенно/. Ой, звиняйте... Здравствуйте, уважаемая барышня!               /Протягивает руку./

Д е в у ш к а.  Здравствуйте! /Пожимает руку./ Катя вас... кажется, зовут?
К а т ь к а.  Она  самая...  Екатерина  Васильевна  Чуркина то есть!

Д е в у ш к а.  Очень приятно,  мадам  Чуркина!   А я - Маргарита... для удобства можно Марго. /Повернулась./ А вы... Виктор Андреевич, мечтатель, фантазер...  и, вроде бы, талантливый,   в прошлом,    инженер? /Смеется./

В и к т о р/галантно/. Не  в прошлом,  а наяву!  Данное  богом  не  может отнять даже  зона!  А откуда  вы  знаете сии подробности ... если не секрет? /Улыбается./
М а р г о.  Работа у меня такая - все знать!   Люди,    я  считаю,  должны встречаться друг с другом, общаться... тогда и проблемы можно быстрее решить  и  жизнь  свою  веселее  сделать!   Ну  и... /смотрит на Костика/ как я понимаю - Костик Зубков?

К о с т и к/солидно/.   Да... Константин,   он же Гаврилыч!
М а р г о/с удивлением./ Ты посмотри... какая важная персона?
               
                Все смеются.

В и к т о р. Он у нас такой...    
К а т ь к а.  Президентом будет!
М а р г о.  Ну... президентом - не президентом, а хорошим человеком - это точно! Я в это верю... А сколько лет тебе, Константин Гаврилыч?

К о с т и к.   Двенадцать.
М а р г о.   А  как  насчет  школы?

К о с т и к.  Терпеть не могу эти уроки! Нудота... Я книжки читаю!
М а р г о.   Да  ну...   А где их берешь?
К о с т и к.   У-у... где?  Да их, знаете,  сколько по помойкам сейчас валяется! В  подвалах   разных…  на чердаках! У меня тут... в бункере этом,   уже  целая  библиотека!

М а р г о. Да... Константин Гаврилович, удивил ты меня... /Наклонилась./  А мне дашь почитать что-нибудь?
К о с т и к.  Сколько угодно... но только с возвратом!
М а р г о.  Ну конечно,  а как же иначе...  Скажи, Костик... а давно ты здесь живешь?

К о с т и к.   Уже  больше  года.
М а р г о.   А  мама  и  папа  у  тебя есть?
К о с т я/помрачнев/. Папку я... не помню, он уехал, когда я был еще маленький... А с мамкой мы... в аварию попали. Я вот выжил, а она... /Замолк./
М а р г о.  И  что  же...  у  тебя  никого  больше  нет?

К о с т и к.  Есть...  тетка,   но... злая она.   А из детдома я убежал... /Вдруг забеспокоился./ Только вы,  пожалуйста,  меня никуда... я все равно убегу!
М а р г о.  Не волнуйся, Костик, никто тебя не тронет! Даю тебе слово...  лады?
К о с т и к/повеселев/.   Лады...

М а р г о.  Вот только учиться все-таки надо будет! Но об этом мы
потом, не сейчас... /Оглянулась./ А где же еще один представитель вашей... /смотрит на надпись/ коммуны, уважаемый Федор Иванович Притула?

Ш т ы р ь.   А вот он - я! /Появляется в дверях ночлежки в красочном испанском   костюме,  в   сомбреро./

Костик включает магнитофон, звучит ритмичная испанская музыка. Ш т ы р ь начинает танец на крыльце, затем постепенно спускается по ступенькам вниз, во двор, и уже там продолжает свой удивительный, зажигательный танцевальный номер. Вдруг К а т ь к а подбирает волосы, набрасывает на плечи черную, с красными розами, шаль, что быстренько вынес из ночлежки догадливый Костик, - и вот  они танцуют уже вдвоем - Ш т ы р ь  и  К а т ь к а. К  ним присоединяется  позднее и Костик. Все присутствующие помогают им задорными возгласа¬ми и дружными хлопками. Прозвучал последний гитарный аккорд. Раздались аплодисменты.

М а р г о.  Браво, браво,   друзья  мои!

                Танцоры кланяются.

Придется поощрить вас за любовь  к танцевальному жанру и неиссякаемый оптимизм! /Достает из сумочки денежную купюру, протягивает
Штырю./ От  мэрии!  Берите, берите... не стесняйтесь, - вы заработали это своим  трудом и талантом!

Ш т ы р ь/несмело берет купюру/. Да, но...как же это? Неудобно, вроде бы...
К а т ь к а.   Че  ты   мылишься,   Штырь?   Дают - бери,   бьют - беги...
верно, Марго?   
М а р г о.   Абсолютно! Поверьте - я от чистого сердца - уж очень танец мне ваш понравился!

Ш т ы р ь. И, все-таки... нет, не могу.  Спасибо! /Возвращает купюру./ Меня... пацаном еще... папаня мой научил: танцуй, говорит, сынок, когда душа поет, а не когда рублем манят!

М а р г о. Ну, как хотите... /Прячет купюру./ Подумаем тогда, каким образом применить ваш талант по назначению… в будущем? И, знаете.., возможно даже, что используем ваш танец, как музыкальный бренд... ну, например, какой-нибудь новой фирмы! /Смотрит на Барсука./ Думаю... руководство  мэрии  нас в этом поддержит! Кстати... а где вы костюмы-то взяли?  Купили,  что ли? /Смеется./

К а т ь к а.  Ага... на соседней помойке! /Хохочет.  Через паузу./ Да обменяла я их на харчи... у коллеги своей - актрисой она была когда-то. Приволокла,   постирала... думаю - пригодятся когда-нибудь?

К о с т и к/с жаром/. Еще как пригодятся!  /Марго./  Мы тут… с Катькой...  такие концерты  заделываем - супер!  Куда  там  этим... кралям городским?!

В и к т о р.  Развиваем творческую инициативу, если по-научному! Повышаем, так сказать, жизненный   тонус   нижайших   слоев   населения.

К а т ь к а.   А чё  делать?   Бабла  в хозяйстве  не водится,  шмоток нормальных - тоже!   Кто  ж  в  театр  нас,   таких   захезанных,  пустит?

М а р г о/энергично/. Ну-ну... не надо так! Пустят! Еще и кланяться будут! Тем более,  если танец ваш  брендом станет.

     К а т ь к а.   А  бренд - это, извините... что?

М а р г о.  Бренд - это какой-либо яркий знак…  или  музыкальный  мотив,  по которому сразу узнают фирму.   /Повернулась./ Ну вот, Митрич... видишь, как все хорошо устроилось! Придется и за тебя пару словечек молвить - хватит уже  тебе  в лейтенантах   ходить... /Смеется./

М и т р и ч/смущенно/. Да я-то, в общем,  и  ни при чем... Они сами тут... черти эти...
М а р г о.   Ладно,   ладно...   не  прибедняйся!   Вижу - не  зря  мы  тебя  сюда прислали.

       Повернулась, смотрит в сторону Б а р с у к а,   молча сидевшего на лавке.

Ну... а теперь пора уж, наверное, представить вам, друзья мои, чело¬века, по инициативе которого все это и произошло!

К а т ь к а/удивленно/. Барсука… чё ли? Так мы ж его знаем, как   облупленного! /Хохочет./ Тройник целый вместе вчера вылакали... прописку ему делали! 
К о с т и к. Он теперь здесь... вместе с нами,  кантуется!

В и к т о р. Прибыл на временное проживание ввиду отсутствия собственного жилья.
К о с т и к. Бомж то есть... если по-научному! /Хохочет, убегая от Виктора./
К а т ь к а/зовет/. Барсук... ты чё не признаешься? Сидишь... губу оттопырил, важный такой...

В и к т о р/идет к Барсуку/. Глянь-ка, перековался уже... /нюхает воздух/ надухмарился,   клифтом  фирмовым  разжился,  пижон...  Скажи - на какие шиши?
К о с т и к/подходит/. Барсук... а, Барсук... дай пиджак поносить Ну, пожалуйста... /Теребит Барсука за рукав./ Ну чё  тебе... жалко?

Б а р с у к/вынимает из пакета игрушку, протягивает Костику/. Это - тебе!
К о с т и к/радостно/. Ой... мартышка! Какая красивая... /Берет игрушку./ А где ты её  взял?

Б а р с у к.  Не  бойся...  она новая! /Смеется./

К о с т и к.   Спасибо,  Барсук! /Обнимает Барсука, целует его в ще-ку./ Мне еще никто не дарил  игрушек...  только мама...
М а р г о.  Итак,   знакомьтесь, друзья: перед вами известный предприниматель, а так же продюсер и меценат, уважаемый Сергей Иванович Земцов!

                Барсук встал, поклонился. Немая сцена.
                Все стоят без движения, открыв от удивления рты.

                Картина  шестая

В и к т о р/дрожащим голосом/. Братцы…   нас же разводят... по новой! /Отходит от Барсука./ Он же вчера  еще... мОзги нам пудрил. А теперь эту фифу... с собой приволок!  Атас, братцы... подстава!

К а т ь к а/резко взмахнула рукой/. Ша... Витюнь!   Не  спеши… Зарыть мы его всегда успеем! /Подходит к Барсуку, властно./ Документ? /Протягивает руку./    
Б а р с у к/улыбаясь/. Какой именно, мадам?

К а т ь к а.  Такой!  О том,  что...  известный?   Ксиву свою покажи!
Б а р с у к.  Без  проблем... /Достает из кармана пиджака удостоверение и,  открыв,  показывает   Катьке./

К а т ь к а/берет удостоверение,  читает/.  Земцов  Сергей Иванович... предприниматель... Иркутск...

Осматривает документ со всех сторон,  дает  посмотреть  Виктору,  Костику. 

/C  прищуром./   Не  липняк?
Б а р с у к.  Никак  нет!  Настоящий… с печатью!  /Смеется./

К  а т ь к а.   А где тут написано, что ты этот... про...
В и к т о р/подсказывает/.   Продюсер!
К а т ь к а.   Да...  продюсер?   И  этот...  ме...  ме...
В и к т о р.   Меценат!
К а т ь к а.  Вот  именно!   Где?

            Б а р с у к.  Такие  слова  в документах,   не пишут,  Катя.  /Смеется/.
К а т ь к а. А   зачем тогда их говорить, если не пишутся?

М а р г о.  Затем,  Екатерина  Васильевна,  чтобы  вы знали:   человек, взявшийся за это,  нужное городу, дело,   имеет щедрую, добрую душу.  Что его  цель – не  только  личное обогащение, как  это частенько у нас  бывает,   а  ещё  и забота  о  тех,  кто  на данной  территории     пребывает.  То есть  о  вас,  живущих в  этом… позорном  для человека,  месте. 

                Пауза.

Ш т ы р ь/в стороне/.   Получила  ответ,   Катерина Васильевна?    Довольна, небось… али  как? А  ежели  мало тебе доказательств -   на  зуб ксиву его  возьми!   Может,  и  выкусишь  себе  оттуда…  хрен  с  перчиком! /Смеется./

К а т ь к а/Штырю,  надвигаясь/. Смотри, чтоб   хрен  твой на  зуб однажды  не взяли…  уркач  ты  занюханный!

М и т р и ч/останавливает  Катьку/.  Ну  что  же  вы  снова…  разборки  свои   здесь  затеяли…  а?  Что  ж  это  вы… одичали  совсем?..  не  слышите слов  человеческих?..  /Забирает документ у Катьки  и передает Барсуку./  Коммерсант он... самый настоящий…  ясно  вам,  охламоны?  Неделю назад к нам прибыл, по согласованию с мэрией...  я  сам  документы  видел!

 Сколько я вас   воспитывал, людьми приличными старался сделать, а вы... все свое гнете... не слушаете меня, старика? Так ведь никто к вам, дура¬кам, и не придет сюда больше! Какой были шантрапой неотесанной, так и останетесь ею до конца дней своих,  если  не  поймете:  на добро - добром отвечать надобно, а не такими вот... подозрениями глупыми!

                Пауза. 

Ш т ы р ь/подходит/. Ладно,  Митрич,  не  серчай.  Да и  ты,  Барсук... не гневайся.  Народ  у нас хоть и горячий, но отходчивый. Он правды хочет во всем... пострадал за нее, проклятую!  А  десять  лет  с  вертухаями,   в  зоне…  сам    понимаешь.   Там не человек ты уже - навоз,  урка с номером!  Заломают всего,   душу твою захезают... и нет тебе  места уже  нигде... под солнцем этим. Разве что вот... в хате такой позорной... и пригреешься малость.

/Повернулся./ Хватит искры метать, Витек!  И  ты, Катька, кончай  донимать   гостей…  фартовый он или поганку  крутит?   Нет у нас  фактов,  будто  туфта всё это!   Да  и  Митрич под  ним   подписался,  а он нам – за отца родного.  Так что давай,  Барсук,  расшифруй народу  маляву   свою.   А  мы  послушаем  тебя,   поворочаем   малость…  рогами  своими,  бродяжьими,   и скажем  потом:    верим   аль нет…  сказке  твоей.               

                Пауза.

Б а р с у к/поднялся/.  Спасибо, Федор  Иванович,  на добром слове. Вижу - беспокойный ты человек, болеешь душой за каждого. /Помолчав./  Тонкий это инструмент - душа, к нему иногда прислушаться надо, как  к  скрипке  той,  чтобы  узнать - о  чем  же  она…  каких    сокровенных   тайнах   тебе поведать хочет?  Вот  и я решил обратиться к нему... инструменту этому дивному. И  случилось это,    когда мы,  с моим новым дружком,    сказку  одну…    волшебную,   глядя на звёзды, тайком  от вас    сочиняли. /Смеётся/. 
      
                Все с любопытством смотрят на Штыря.

К а т ь к а/язвительно/. Ага-a... понятно теперь, чего  это  наш пахан приблатненный,  на цырлах   всю ночь,  вкруг бомжатника  нашего…      в  присядку  скакал? /Хохочет./

Ш т ы р ь/Катьке, вежливо/. Закрой поддувало, Джоконда… кишки простудишь!

Общий хохот.

К а т ь к а/подошла, миролюбиво/. Да ладно тебе, Федек... не рычи! /Положила руку на плечо Штыря./ Это ж я так просто... к слову сказа¬ла, а  не  со  зла. /Отошла, села на лавку./

Б а р с у к.  И  вот  там...  заметив,  как  любуется   звёздной  красой

 Федор  Иванович,  я  и спросил  его тихонько:    "Не  надоела  ли  тебе    жизнь  такая,  браток?   В  позоре  вечном, нищете  и   бесправии? ".  "Не   то слово, брат, -  живо отвечает    он  мне,  - волком выть хочется! Целый день только об этом   и думаешь - как  бы  в  другую  сторону  ее,  жизнь  эту,   проклятую, повернуть?". 

 "А  знаешь ли ты, - спрашиваю  я  опять   его, - что у нас сейчас,  под ногами… деньги валяются?".  "Где?- спрашивает  он  меня удивленно,  и начинает  вдруг крутиться,   смотреть  вокруг  себя  - где же это они...   денежки  эти, лежат?".   А я засмеялся…  и  говорю  ему: "Дальше смотри, Федор Иванович!  Во-он... туда, где горы хламья накидано! Это и есть те самые деньги, которые никто поднять  почему-то не хочет.

К о с т и к/вдруг радостно/. А-а... я  понял, понял! /Хлопает в ладошки./ Мы должны будем выпускать… классную  мебель, игрушки, одежду, линолеум!  /Все молчат./ Ну... из    этих…     ненужных уже,  продуктов  жизни!  И еще...  удобрения для полей!  Я в журнале читал…

                Пауза. Все с умилением  смотрят на Костика. 

            Б а р с у к/подошел,  обнял  Костика/. А ведь  вы... Константин Гаврилович, совершенно неожиданно сказали именно то, что мы с Маргаритой Григорьевной хотели   от   вас  услышать.  /Всем./   Да,   друзья мои,  это  и  есть то   самое  дело, которое   я  хотел  бы  вам  предложить...

Внезапно на сцену со всех сторон врываются люди в черных   балаклавах  и камуфляжной форме без знаков, отличий. Раздаются крики: "На землю!" "Лежать!" "Руки назад!" "Не двигаться!" В одно мгновение все участники спектакля, кроме Костика, оказываются лежащими на сцене, лицом вниз. Вбежавшие удерживают их, пытаясь надеть наручники.

 Ш т ы р ь/хрипло/. Беги, Костик... они и тебя   заломают!

Один из вбежавших хватает Костика. Тот кусает мужчину  за руку и, воспользовавшись замешательством,   убегает.

1-й М у ж ч и н а/зажав руку/. Вот, сученок... до кости прокусил!
2-й М у ж ч и н а. Ничего, я запомнил его,  гаденыша ... далеко не уйдет!   /Защелкивая  наручники, Марго/. Что, коза... допрыгалась? Театр тут    устроила  с  урками...  демократка?

                Поднимают  М а р г о  и ведут за ночлежку.

М а р г о/сопротивляясь/. Что вы делаете... уроды?   Кто  дал   вам  право?.. Отпустите!.. Вы за все ответите!..

3-й М у ж ч и н а/видимо, командир, подходит к  Митричу/.  Оружие?
М и т р и ч   вынимает из кобуры пистолет,   отдает Мужчине. Тот берет пистолет, затем срывает с Митрича погоны.
К о м а н д и р/бьет Митрича погонами по лицу/. Гнида  старая!.. Своих продаешь... с  зэками  спутался?  Ну, погоди... будет тебе "Марго" в соусе...

                Митрича  уводят.

Б а р с у к/сопротивляясь/. Ах... ссуки... не дали мечте разгуляться!  Ну ничего... не скрутите... душу   русскую,  все равно не скрутите...   кры-сы    поганые!

Ш т ы р ь/насевшему на него мужчине в маске/. Да не ломай ты ру¬ки... падлюка!  Сам пойду... не впервой!

В и к т о р/лежа на земле/.  Ну  вот,  Барсук... видишь,  как все  повернулось?
Б р с у к/сопротивляясь/.  Спокойно,  Витек...  еще не вечер!

К а т ь к а/насевшим  мужчинам/.  Ой... больно же,  сволота...  Отпустите!  За что вы нас?..

 Всех четверых, уже в наручниках, поднимают одновременно. И когда, низко нагнув, повели, в небо взмет¬нулась песня  мощным хором:

      По диким степям Забайкалья-а,
              Где золото роют в гора-ах,
              Бродяга, судьбу проклиная-а,
              Тащился с сумой на плеча-ах...

Плененные,  вместе с конвоирами, скрылись за ночлежкой. Послышались звуки               ударов,  крики  боли,   стоны... Песня оборвалась.   На   сцену  поспешно  возвращаются   трое –П ер в ы й  и     В т о р о й   М у ж ч и н ы,  а  так   же   К о м а н д и р.   Лица  их уже открыты.               
               
                Картина  седьмая

К о м а н д и р/торопливо/.   Значит…   так:  действовать - по плану!
        1-й М у ж ч и н а/козыряет/.   Есть!
К о м а н д и р.   Нигде никакой информации!
1-й Мужчина. Есть!
К о м а н д и р.   И  не дай бог - какая статья или телевидение  пронюхает - башку оторву! Официальная версия - разгром  наркопритона,   взятие с  поличным...  ясно?
            1-й  М у ж ч и н а.  Так точно!
            К о м а н д и р. Ну все... действуйте!
               
                Убегает.
                Взревели моторы. Звук  удаляющихся машин.

1-й М у ж ч и н а/рассматривая  укушенный палец/. Как бы заражения не было.../Достает   из  кармана  "аптечку"./ 

2-й М у ж ч и н а/подходит,  помогает  обработать палец/. Да…  может и  такое  быть! Они же,  твари,  зубы  не  чистят… 

1-й М у ж ч и н а/смотрит на надпись/. Начнем с этого!  Ишь…  власть им не нравится... скотам,  коммунизма  захотели!

2-й М у ж ч и н а.   Ничего... Отфильтруем - мало не покажется! /Поднимается по лестнице./  Пролетарии всех стран… соединяйтесь! /Срывает лоскут, швыряет его на землю./ Слово правильно написать не могут…   урроды!

                Спускается вниз.

1-й М у ж ч и н а.   Что  ты  хочешь...  урки!
2-й М у ж ч и н а.  Да... босота   необразованная!
1-й М у ж ч и н а.   Ну...  а теперь  туда  заглянем...  Пошмонаем чуток!
                Поднимается  на крыльцо.

2-й М у ж ч и н а/поднял руку/. Стоп!
1-й М у ж ч и н а/остановился/. В чем  дело? 
2-й М у ж ч и н а. Не советую... заразные они.

1-й М у ж ч и н а/подумав/. И то верно - не отмоешься потом! /Достает зажигалку/. Тогда подымим слегка - и ни одна собака сюда больше не сунется!

2-й М у ж ч и н а.   Не   суетись! /Забирает зажигалку./  Зачем лишний шум:   дым,   копоть...  бомжи  сбегутся!   Завтра   утром  здесь   уже   будут...
железные   фраеры - дыр!  дыр!  дыр!..  И  от  этого   гадюшника   останутся лишь легкие воспоминания...

1-й М у ж ч и н а.   ... в  тяжелых   зэковских   снах!          
               
                Хохочут, приветствуя друг друга.

2-й М у ж ч и н а.  Мы  другое  сейчас  сообразим...
1-й М у ж ч и н а.  Что именно?
2-й М у ж ч и н а.  Отметим наше дело!
1-й М у ж ч и н а.   А как?

2-й М у ж ч ин а/идет к столу, вынимает из пакета бутылку коньяка, закуску/.   А  вот  как!

1-й М у ж ч и н а/подходит/. Ого... /Берет коньяк, рассматривает/. Не каждый  день   увидишь,   даже  в  нашей  конторе! /Наливает./   Ну,   давай!   За то, чтобы мы всегда - сверху!
2-й М у ж ч и н а.   Давай!

                Выпивают.

/Закусывая./ А  эта   лярва... Марго эта... еще там чего-то   варнякала.

1-й М у ж ч и н а. Ты что...  ее  знаешь?
2-й М у ж ч и н а.   Да из мэрии она...  бумажки носит начальству!  Другой  жизни захотела...  сучка  драная!

1-й М у ж ч и н а. Ничего... будет теперь в зоне вертухаев обслуживать.
2-й М у ж ч и н а.   ... и наших ребят из спецотряда!
               
                Хохочут.

1-й М у ж ч и н а.   Про  наркоту не  забыл?
2-й М у ж ч и н а.   Обижаешь, начальник...   Каждому - по пакетику, как положено! /Смеется./

1-й М у ж ч и н а.   Да... наркота - дело серьезное, не отмоешься.  Как минимум - по червонцу  схлопочут!

Пьют.

2-й М у ж ч и н а.   А  этот...  Барсук - хорош  гусь!  Нагреб  золотишко... в Забайкалье своем...  и к нам - рынок осваивать!
1-й М у ж ч и н а.   Дурак он!  Остался  бы  там - был бы вторым Рокфеллером...   с   его-то   башкой!

2-й М у ж ч и н а.     Непонятки   у  него   начались…   фирму сожгли!
1-й М у ж ч и н а.   Да  ну?..   А   кто?
2-й М у ж ч и н а.   Братва   крышевать,  как  всегда,  предложила,    а     он - ни  в какую!   Ну  вот...  и устроили ему...   фейерверк  в  зоопарке!   
               
     Хохочут.

1-й М у ж ч и н а.   Законы соблюдать нужно: хочешь жить сам  - дай жить другому!
 2-й  М у ж ч и н а.       Все  верно:   не подмажешь  -  не  поедешь!
               
Смеются.  Выпивают.

2-й М у ж ч и н а.   А   депутатик-то   наш...   голова!   Сразу сообразил- наркопритон!  А что - ни одной приличной рожи!   И Барсук  как   раз  под¬вернулся…   со своими фантазиями.

1-й М у ж ч и н а.    Барсук... тот отмоется,   у него бабла навалом! А вот гаврики  эти... загремят под фанфары!
2-й М у ж ч и н а.   Это - как  пить  дать!   Чтобы  знали,  как  рыла  свои немытые   совать,   куда  не   следует!

1-й М у ж ч и н а.   И  ты   посмотри,   как  закрутил:   соску  эту привел…  с  мэрии:    мол,   всё  у  меня  схвачено…  лады!   Продюсером  проекта  прикинулся  - то да сё…   кредит   дам  на   шару...
2-й М у ж ч и н а.    Да,   надо  признать - виртуоз!   Даже  Митрич на эту   туфту   повелся.

1-й М у ж ч и н а.    Да  нет...  бабла   хотел   загрести,   старый дурак!
Он  же  участковый...   предупредили его,  кто  сюда  залетел!  Вот  и  лег под него... Просто не думал…  или не знал, что земелька-то эта... давно депутатиком нашим   прихвачена!

2-й М у ж ч и н а.   И  никаким  Барсукам не позволено...  рыбку  в  нашем  пруду  ловить!

Хохочут.

Вперед!

1-й М у ж ч и н а.   Вперед!

    Выпивают.

2-й М у ж ч и н а.   Говорят...  депутатик здесь скоро Лас-Вегас откроет!
1-й М у ж ч и н а.  Да ну?..  Во,  дает!   Знает, куда бабло свое втюхивать!
2-й   М у ж ч и н а.    И,  главное,  как  потом  его вынуть!  И  сколько?
1-й   М у ж ч и н а.    Могучий  мужик!   Всех  под  себя  подмял!  Не  каждый  так  может…  И  кликуха  у  него  классная -   Чёрный  Волк.

2-й    М у ж ч и н а.  Почему   "Чёрный"?
1-й    М у ж ч и н а.   Порода  такая  есть.  На  людей   нападают…

2-й М у ж ч и н а.    Боятся  его…  это  точно!   Он  ведь  тоже  там…  в  Забайкалье  том  промышлял.  С Барсуком   на  пару. 
1-й    М у ж ч и н а.   И  что?

2-й    М у ж ч и н а.  Тёмное  это  дело.  Там  началось,  здесь  закончилось…
1-й   М у ж ч и н а.  Понятно.   /Пауза./   Может,  в  охрану  к нему пойдем?  В Лас-Вегас этот...

1-й М у ж ч и н а.   А   что...  можно   подумать!   Место доходное...  при  таком-то  хозяине!
2-й М у ж ч и н а.   И,   главное,  -   надежное!

                Смеются. Выпивают. 

1-й М у ж ч и н а. Да... работа у нас нервная - на износ! Только и слышишь:   того  на трон  посадить,  другого  из  офиса  выкинуть!   Идешь  на  дело -  и  не  знаешь:   долбанут  тебя  по  черепу  или  нет…  за  твои старания?
2-й М у ж ч и н а. Что там говорить... Одна  радость - выпьешь   немножко,   расслабишься...

1-й  М у ж ч и н а.   А  если,  не  дай  бог,  прокол -  от  своих  же  по фейсу   схлопочешь!  А  то  и  того  хуже…
2-й  М у ж ч и н а.    Что  верно,   то верно -  собачья работа!
1-й М у ж ч и н а.   Ну все... смываться пора!   А эти... бомжовые  радости...   мы   сейчас  оприходуем!

Крушат стол, скамейки, превращая их в груду разбросанных повсюду  досок и бревен. Затем приводят в негодность крыльцо.

/Осматривает двор./ Ну вот... кажется, все!

2-й М у ж ч и н а. Да, в общем...
1-й М у ж ч и н а.   Ну... пошли?
2-й М у ж ч и н а.  Пошли!

Скрываются за ночлежкой. Звук отъезжающей машины. Некоторое время спустя на сцену, озираясь, выходит  К о с т и к. В руках у него подаренная  Барсуком игрушка. Примостив кое-как разбросанные повсюду ступеньки, поднимается на крыльцо, заглядывает внутрь. Затем спускается во двор. Поднимает плакат с над¬писью "Комуна".

 Осмотрел,   прикрепил  на  стене. Увидев сброшенный умывальник,  водружает его на место. Затем принимается   восстанавливать  стол,  возвращает  на  место скамейки. Проделав эту работу, идет по двору:  видно -  он что-то ищет. Наконец,  в дальнем углу,   находит магнитофон. Бе¬режно снимает с него пыль.

Садится за стол, лицом к зрителям. Ставит перед собой магнитофон, рядом - игрушку. Задумывается. Затем нажимает кнопку магнитофона. Звучит песня  "Джамайка"  в  исполнении Робертино Лоретти. Костик молча слушает. Кладет голову на руки. Замирает.

                Звук подъехавшей машины.

                Картина  восьмая
 
На   сцену  вбегает Б а р с у к.  На голове у него повязка  со следами крови . Увидев Костика, остановился, с улыбкой смотрит на него.  Подходит и,  убедившись,   что тот спит,    осторожно  извлекает из валявшегося рядом пакета плоский предмет небольших размеров. Отходит в сторону,  достает мобильный  телефон.  Нашел  нужный  номер.

Б а р с у к/в мобильный,  негромко/.   Товарищ  генерал?  Это  я...   Земцов!  Докладываю: ловля была успешной, рыбка клюнула...   /Смеётся/. Согласен:  акула... из  породы   хищных!..   Да   нет…  всё  в порядке,  помяли  слегка…  Тут  приманка  у нас  была... для  этих  громил!    /Рассматривает  извлеченный из пакета предмет/.  Да… на все сто…  и  допрашивать не нужно!  /Смеётся,  прячет предмет в карман./  Откуда музыка?..  Из магнитофона, Костик включил... Да, нашел... Здесь, у бункера... Нет, спит он... Стою, жду, когда проснется... Ну как   где   жить - у меня!.. Ничего…  чем больше семья, тем дружней… /Смеется./

Нет... Моцартом   он  не  будет - слуха нет, а вот классным  парнем... Да...  уже  подписан…  Всеми,   включая  Митрича…  /Смеётся/.    Да, придумали…   Концерн "Марго"!  По  общей,  настойчивой  просьбе...  Хорошо... С  удовольствием!.. Буду   минут  через двадцать...

Песня закончилась. Костик проснулся, выключил магнитофон. Потянулся.  Увидел Барсука. Испуганно вскочил. Затем медленно опустился на скамейку.

К о с т и к/негромко/.  Барсук...  это  ты?
Б а р с у к/улыбаясь/.   Я,   Костик...
К о с т и к.   А   мне   это...   не  снится?
Б а р с у к.   Нет…   сынок!
К о с т и к/замирает на мгновение, затем вскакивает и бежит к Барсуку/. Па - па - а - а...

Б а р с у к.  Сынок мой... /Подхватывает на ходу Костика./

К о с т и к/кричит, обнимая Барсука/. Я знал... я знал, Барсук, что ты
придёшь! Я верил... каждому слову  твоему... слышишь, Барсук... я верил!.. верил!!..  Папка... родненький    мой… /Плачет./

Б а р с у к. Не плачь, сынок... Все будет хорошо... все будет просто отлично! Я уже здесь, рядом с тобой... милый мой, добрый мальчик... не плачь... не плачь....

                Звучит песня Робертино Лоретти    "Джамайка".      
                Занавес   медленно  опускается.
               
                Д Е Й С Т В И Е   В Т О Р О Е      
               
                Картина    девятая

Восемь   лет    спустя.  На  сцене  -  офис концерна  "Марго".   В  офисе  К о с т и к  -  красивый,  статный,  двадцатилетний  парень,  которого  удобнее  уже  будет  называть   К о н с т а н т и н о м,   и   миловидная  светловолосая  девушка   по  имени     О л я.   В  кабинете  -  компьютеры  и  другая    необходимая  аппаратура  для  общения  и  экстренной  связи  с  компаньонами.    Среди  бумаг  на  столе  у  Константина  игрушка,  подаренная  когда-то  Барсуком.

О л я/перед  компьютером,  общаясь  по  Скайпу/.   Да,  да…  это концерн   "Марго"…  Отдел  маркетинга…    Откуда  вы  звоните?
   
Ж  е  н  с  к  и  й    г  о  л  о  с/с  иностранным  акцентом/.   Вас  беспокоят  из   Англии…  Ливерпуль!  Могла  бы  я  пообщаться  с  вашим  топ-менеджером?   
О  л  я.    У  вас  деловой  разговор?   
               
Ж  е  н  с  к  и  й     г  о  л  о  с.  Безусловно!
  О  л  я.   Хорошо…   минутку!   /Обращается  к  Константину./   Костик… подключайся!  Это  из  Англии!

К о н с т а н т и н/включает  Скайп.  На  экране  офиса  -  лицо  девушки/.  Да…  я  вас  слушаю!
Д е в у ш к а.   Здравствуйте! С  вами  говорит  Ливерпуль!
  К о н с т а н т и н.  Ливерпуль?!

Д е в у ш к а.   Да…   Ливерпуль!  Из  Англии!   Меня  зовут    Жаклин!  К о н с т а н т и н.   Здравствуйте,  Жаклин!  Рады  слышать  вас,   Ливерпуль!   Мы  вас  любим!  /Поёт  довольно  фальшиво и    громко./
               
                Yesterday, all my troubles seemed so far away  Now they look as though they're here to stay,
Oh I believe in yesterday…          
               
                Оля  смеётся,  закрыв  ладошками  уши.
               
Д е в у ш к а.  Спасибо!  Мне    так  приятно  было  это  слышать!   
К о н с т а н т и н.   Традиция!    У   нас  бренд  музыкальный! 
Д е в у ш к а.    Да…  испанское  фламенко,  я  знаю!
К о н с т а н т и н.   И  коллектив  такой же  -   поющий  и  танцующий.  Мы  сами  мелодию    придумали…
Д е в у ш к а.  Какие  вы  молодцы!  Очень  красиво!
К о н с т а н т и н.  Стараемся!  Меня  зовут  Константин.   Что   вас интересует?
 
Д е в у ш к а.   Мы  хотим  узнать,  Константин,   - на  каких  условиях  вы  оказываете  консалтинговые  услуги?
К о н с т а н т и н.  Хотите  создать  фирму? 
Д е в у ш к а.   Да!  Наподобие  вашей…   
К о н с т а н т и н.   У  нас   концерн.  С    дочерними  фирмами   в  19 -ти   странах.

Д е в у ш к а.    Я  смотрела  ваш   рекламный  ролик.  Это  впечатляет!   Нам  нужно  что-нибудь  поменьше…
К о н с т а н т и н.   Уточните!
    Д е в у ш к а.   Современная  фирма    с  большими  мощностями.   Наша  фирма  не  справляется.  Устарела.
 
    К о н с т а н т и н.  Я  вас  понял!   На  какие  средства  рассчитываете?   
Д е в у ш к а.    Мэрия  выделила   пятьдесят  миллионов  фунтов  стерлингов.
К о н с т а н т и н.  Это  будет  не  фирма,  а  фирмочка.  С  ограниченным  ассортиментом  продукции.  Это  скажется  на  прибыли.   
Д е в у ш к а.   Мы  ведём  переговоры   с  инвесторами…  Обещают  помочь,  если  договоримся с  вами  о  маркетинге.

К о н с т а н т и н.  Это  уже  лучше!  /Пауза./  Думаю…  мы  сможем    помочь  городу  Пола   Маккарти.    Высылайте  факс. 
Д е в у ш к а.   С  удовольствием!    Осталось  выяснить  -  сколько    будут   стоить  ваши  услуги?
  К о н с т а н т и н.  Ни  сколько!   /Смеётся./
            Д е в у ш к а.    Извините…  я  не  поняла…

К о н с т а н т и н.   Маркетинг   мы  проводим  бесплатно,  оплачивается  лишь  сама командировка.   Для  вас - экономия,  для  нас - проявление  человечности.
Д е в у ш к а.  Круто!  Нужно  и  нам  подумать,  чем  вам  ответить?   
        К о н с т а н т и н.   Подумайте.  С этого  начинается  большой  бизнес.
        Д е в у ш к а.   Согласна!   Вы провели  маркетинг…  И  что  же  потом? 
 
        К о н с т а н т и н.    Потом    подписывается  контракт.
Ж е н с к и й   г о л о с.  На  предмет?   
К о н с т а н т и н.    Наше  участие  в  создании  вашей фирмы!  Расчёты,  планировка,  технология,   машины,  дизайн…   вплоть  до  мелочей!  Сдаём  фирму  под  ключ! 

Ж е н с к и й   г о л о с.   И…  в  результате?               
К о н с т а н т и н.  Десять  процентов  от  прибыли.  В  течение  пяти  лет. 
Ж е н с к и й  г о л о с.    Хорошо!   Я  сегодня  же  доложу  мэру  ваши  условия.  Ждите  наш  факс! 

К о н с т а н т и н.   О'кей,   Жаклин!  Рад  был  знакомству!

        Ж е н с к и й   г о л о с.    И  я  рада!   See  you! 
К о н с т а н т и н.    By-ye…
               
Пауза.

Чудеса  просто!  Сегодня  уже  третий  заказ!  Придётся  увеличивать  штат  консультантов.  /Смеётся./   
   
О л я.  Почему  бы   и  нет?  Если  ветер  попутный  -  поднимай  паруса,  какпитан!
К о н с т а н т и н.  Что  мы  и  делаем,  Олечка!  /Обращаясь  к  мартышке/.  Вот  так…  подружка!    Растем  не  по  дням,  а  по  часам!  Ещё  немного  -  и  догоним  Билл  Гейтса!

О л я.   А  как  монопольный?  Не    будет  тревожить?
К о н с т а н т и н.   Если  есть  результат - значит,  идея  правильная!  И  город  дышит  озоном! А  монопольный  пока  молчит!   Присматривается,  наверное.    Ведь   мы  уже  большие  и  толстые…  как  дядя  Фальстаф!     Времени  нужно  много,  чтобы  нас  изучить,  рассмотреть,  найти все  наши…  складки  и  трещинки.   Да  и  средств  немало! А где  их  взять? Кризис!  Кризис  гуляет  по  планете,  Олечка  как  вечный…  бедный  призрак  коммунизма!  /Смеется./   Но  он  нам совсем  не  страшен…  правда,  Чита?  /Теребит  мартышку за  ноc.  Потягивается./

О л я.    Ты  плохо  спал  сегодня?

К о н с т а н т и н.  Да  нет…  в  общем!  Сон  у  меня  отличный!  Просто  проснулся    рано… 
О л я.   …  а  возле  тебя  стоит  горбатая    фея  с  большой  палкой  и  говорит  простуженным  голосом  /изображает/:  "Хватит  дрыхнуть,  лентяй,  пора  на  зарядку! " /Хохочет./

К о н с т а н т и н.  Да  нет…  не  то!  Зарядку  мы  делаем    вместе  с  папулей!  В  бассейне!  Пять  заплывов  подряд!   По   сто  метров!  Побеждаю,  в  основном,  я…

О л я.   Молодец!  А  я-то  думаю:  чего  это  Константин  Николаевич  наш  всегда   такой…  стильненький,  стройненький? /Смеётся./
К о н с т а н т и н.    Здоровье,  Олечка,  -  это  залог  будущих  успехов!  В   бизнесе…  и  любви!

О л я.   Согласна!  Особенно  насчёт  любви…
               
          Поцелуй.

К о н с т а н т и н/вернувшись  в  кресло/. А  проснулся  рано,  Олечка,  я    потому,  что  вдруг…  во  сне,  подумал:  как  это -  я,  двадцатилетний  парень, -  и  управляю…   концерном?  Который  знает  весь  мир?  Ведь  это  же  не  шуточки - командовать…  таким   фрегатом!  Стоишь  на  своём  мостике,  рулишь …  как  юный  капитан  Дик  Сэнд,  ведёшь  махину  такую…  сквозь  бури  и  грозы!  /Поёт довольно  громко  и    фальшиво   на  мотив  песни  "Раскинулось  море  широко"./

Держись…    не  сдавайся,  мой   друг   
                "Пилигрим",
Пусть  брамсель  изодран  уж  в  клочья!
Летишь  ты  по  морю,  судьбою   гоним, 
Но  выверен  курс  твой  и  точен!

Пусть  волнами  хлещет  тебя  ураган, 
Грот-мачта  удар  держит  еле!
Упрямо  твердит  молодой  капитан:
"Не  все  ещё  песни  мы  спели!"
/Вместе  с  Олей./
                Упрямо  твердит  молодой  капитан:
"Не  все  ещё  песни  мы  спели!"

     Оля  смеётся,  хлопает  в  ладошки.  Целует  Константина.

К о н с т а н т и н/объясняет  Оле./  Это  я  вспомнил  песню,  что  мне  приснилась…

О л я.  Я  поняла,  Костя,  что  это  не   "Песня  Варяжского  Гостя".    Хотя  пел  ты  -  почти  как  Фёдор  Шаляпин! /Хохочет/.

К о н с т а н т и н/продолжая  работать  с  компьютером/.  Да... признаюсь, Оля, не дал  мне  Всевышний такого  таланта! Но зато  в  другом  я - король!  Ты только  представь:   от  моей  работы  зависит  теперь  судьба  не  только  нашего, могучего  крейсера,   но  и  команды  его… матросов  то  есть!  Не  учтёшь…  не  рассчитаешь    чего-нибудь  в  азимуте,   на  рифы  нарвёшься…  или  железный  брусок…  случайно…  под  стрелкой  магнитной  окажется  -  и  всё!   Катастрофа  у  берегов  знойной  Африки,  где "крокодил не ловится, не растёт кокос"! 

 А  это уже…  не  десятки  или  сотни  -  тысячи  людей  останутся  без  работы!  И  у  каждого  семьи,  дети…   родители  старые.     А  где  деньги взять  на жизнь?   Меня  же  совесть  потом  замучает,   вспоминая - сколько  людей  я  сделал несчастными? /Пауза./

О л я. По-моему, ты  преувеличиваешь опасность, Костя.
К о н с т а н т и н. Нет,  Оля,  я  с детства  к  себе  так отношусь...
           О л я. Как  именно?
 
К о н с т а н т и н. Лучше переценить предстоящую опасность,  чем её недооценить! Поэтому  и  отказывался  долго:  рано, мол, мне... молодой ещё, академию  нужно  вначале  закончить!   Но…    папа  у  меня  не  из  тех,  кто  привык  отступать  от  своих  решений:  подскажем,  поможем…  расти,  сынок!  Английский  ты  знаешь,   мозги  у  тебя быстрые,  обаяния - море!  Давай…  прославляй  родную  фирму…  и  места,  хорошо  тебе  знакомые! 

О л я.    А  ты  что….  родился  в  этом  городе?
К о н с т а н т и н.  Да  нет…  он  имел  в  виду    совсем  другое.   /Пауза./  Одно  время   я  здесь,  Олечка…   бомжевал.
О л я.    Ты…   бомжевал?!  /Хохочет./
К о н с т а н т и н.   Да.   А  что?

О л я.    Да  ничего,  в  общем-то…   Просто…  как  ты  мог  бомжевать?      Ты  же…  сын   Земцова!
К о н с т а н т и н.  Тогда,  Олечка,  я  был  не Земцов  Константин  Гаврилович,    а  маленький,    забитый…  никому  не  нужный,   бродяжка   Костик  Зубков.   
О л я.   Извини.  Я  не  знала  этого.

Пауза.

К о н с т а н т и н.  Родного  отца  я  не   помню…   мать погибла в  аварии…  /Пауза./   На  этом  месте  свалка   когда-то  была,  волки  по  ночам  выли…  А   рядом  с ней  - бункер    стоял.   Заброшенный  склад для  утильсырья.    Мы  в  нём жили.
О л я.    Мы…   это   кто?

К о н с т а н т и н.    Екатерина    Васильевна,    Фёдор  Иванович…   и  наш  главный  инженер - Виктор  Андреевич! 
О л я/через  паузу/.   Просто  не  верится… Это  же   всё…    начальство  наше!

К о н с т а н т и н.  Да.  И  все - бывшие  зэки. /Пауза./  Удивлена?    Но  это - правда!  И  если  б  не  Барсук - я  бы  точно   по  той  же  дорожке   пошёл.
О л я.    А  Барсук…   это  кто? 
К о н с т а н т и н.    Это  тот,  кто  тебя…  синеглазку,  сюда,  в  мой  офис,  привёл! /Смеётся./

О л я.   А-а…  /Пауза./  А  почему  Барсук? 

   К о н с т а н т и н.    Кликуха  у  него  в  то время   такая  была…  из  Иркутска  её  привёз.    Там  он  барсуков  разводил.  Только  сожгли  их …  вместе  с  фермой. После  чего   он  к  нам  сюда  и  пожаловал…

                Звонок    мобильного.

К о н с т а н т и н/берёт мобильный/.    I   listen to you!.   А-а … Washington! Very pleasantly, John! .  My name is Konstantin!. Yes, it is possible … Certainly!.    Come on our site,       there there are all quotati-     ons … Yes … then - a  fax!. I think, yes … we will help!.    Atmosphere   are   lungs   of  the   world, they need to be protected...   And  me too it   is  pleasant,   John…   All kind! 

  /Я  вас  слушаю!..           А-а…    Вашингтон?  Очень  приятно,   Джон!..  Меня  зовут  Константин!..    Да,    это  возможно…  Безусловно!..  Зайдите  на  наш  сайт,  там  имеются    все  расценки…  Да…  потом -  факс!..   Думаю,  да…  поможем!..   Атмосфера - это  лёгкие  мира,  её  нужно  беречь...  И  мне  тоже  приятно,  Джон…   Всего  доброго!/

 /Радостно./   Ну,  вот…  пожалуйста -  Вашингтон  ещё  подключился!   Просят  установить  производственную  ленту  с   универсальным  комбайном  Витька.
 
О л я.  Поздравляю!    Начинаем  осваивать  страну  Колумба!   Глядишь,  и   не  останется  на  карте    белых  пятен,  куда  бы  не  проникли…  агенты  "Марго"! /Смеётся./

К о н с т а н т и н. Вполне  возможно,  Олечка!   И  всё  благодаря   гению  Витька!  А  кто  бы  мог  подумать  тогда,  что  в  этом  шалопае…  талант    такой   хранится?

О л я.  Да…  комбайн  Виктора  Андреевича  - это  чудо!  Специально  ходила  смотреть…  как  на  экскурсию!

К о н с т а н т и н.  И  правильно  делала!  Где  ты  ещё  увидишь  робота  "Васю",  который    сам  сортирует,   раскладывает,  отделяет,  направляет  в  нужные  лотки  всё,  что  не  загрузишь  в  него!   Витёк  разработал  специальную  электронную  "систему   обоняния  и  осязания",  как  у  человека…  представляешь?  Благодаря  ей   робот  и  творит  свои  чудеса.   Да  и  мне   легко  работать!  Все  обращаются  только  с  одной  просьбой:  /Имитирует  клиента ./  "We want a conveyor with a robot Vasya!"  /"Хотим  конвейер  с роботом  Вася!" /    А  я  им  говорю:    "We   will  make!    With   pleasure!   Only   attract    drive    more!"  / "Сделаем!  С  удовольствием!   Только    мани   гони  побольше!"/

                Хохочут.

О л я.    Так,  получается… /загибает  пальцы  на  руке/   всего  за  восемь  лет  вы  такую  махину  отгрохали?

К о н с т а н т и н.   Получается  -  да!   У  Барсука   же  не  голова  -  Дом  Советов! Он  сразу  сообразил:  здесь,  на  пустыре,  весь   мусор  - дармовой!  А  мусор  в  нашем  деле - это  сырьё!  Причём   непрерывное!  А  это  значит  -  колоссальная  экономия  расходных  средств!    И  можно   будет  её,  копеечку  эту  лишнюю,     использовать…  по-хозяйски!  Обновить  технологию,  например…   зарплату  повысить…  ну,  и  много  чего  другого  ещё  сделать!  Вот  почему  мы растём, на  удивление  всем,  как  грибы  после  дождя!    Правда…  вся  эта  сказка  могла   закончиться  для  нас   тогда…   не  фирмой  "Марго",  а…  тюремными  нарами! 

О л я.   Нарами?  Какими  ещё  нарами?  Почему?!
К о н с т а н т и н/неохотно/.  Да   захотел кинуть   нас тогда…  хмырь  один… 

                Звонок  внутренней  связи.

К о н с т а н т и н/нажимает  кнопку/.  Да,  Екатерина  Васильевна!
Ж е н с к и й   г о л о с.   Зайди  к  папе,  Костик.   
К о н с т а н т и н.  Сводку  брать? 
Ж е н с к и й  г о л о с.   Нет.    Ждём.  Не опаздывай!

Пауза.

К о н с т а н т и н.   Странный  звонок. Обычно  звонит  сам  папа…

                Затемнение.               

                Картина  десятая
Просторный  офис  Гендиректора концерна  "Марго".  За  столом  хозяин -  Земцов Сергей Иванович.  Он просматривает   данные  в базе компьютера.
Ж е н с к и й   г о л о с/по  селектору/.   Костик  в  приёмной,  Сергей
 Иванович.               
        З е м ц о в.  Пусть  войдёт.
Ж е н с к и й   г о л о с.   Хорошо!

Входит  Константин.

К о н с т а н т и н/у  двери/.  Можно?
З е м ц о в.   Заходи,  сынок!

Поднимается.  Идут  навстречу  друг другу. Обнимаются. Садятся  за  приставной  столик.

З е м ц о в.   Молодец,  сынок!  Круто  работаешь!  Я  очень  доволен!
К о н с т а н т и н.   Да  что  я…  папа?   Это  всё  Виктор  Андреевич!      Клиенты - все,  как  один, -  хотят  запускать  производство…   как  в  "Марго"!   По  его,  Витька,    технологии!

З е м ц о в.   Не  прибедняйся,  сынок!  Виктор  Андреевич  -  наш  золотник,  не  отрицаю!  И   мы  все  гордимся  его  необычным   талантом!  Но…  любой  десерт  нужно  уметь  ещё  подать…  согласен?

К о н с т а н т и н.  Да,  папа…  есть  в  этом  зерно  правды.  Но,  всё  же:    важнее  не  "как  подаёшь,"  а  "что  продаёшь"?   Азы  презентации!

З е м ц о в/смеётся/.   Да,  Константин  Николаевич…  с  тобой  опасно  спорить!  Академия  явно  идёт  тебе  на  пользу!    /Пауза./  Но…  как  бы  там  ни  было,  мне  сообщили   факт,  которому  я  очень  рад:    твой  отдел  работает…  с  опережением    графика!  А  это   значит -   новые  заказы  и  новые  рабочие  места!  Будем  расширять  свой  боевой  десант!   Людей  мы  уже  подготовили,  технологию,  производство    и  сборку    узлов  они  освоили  в  совершенстве!  Осталось  только  дождаться  окончательного  оформления  новых  контрактов - и  в  добрый  путь,   концерн    "Марго"!  Шагай  по  свету,  Гулливер,  удивляй  прохожих!

                Смеются.

И  вот…  в  связи  с  этим,  сынок,  я  бы  хотел  тебя  спросить…
               
  Поднялся,  ходит  по  офису.

Как  ты  думаешь…  можно  ли  в  составе  одной   из  зарубежных  бригад…  направить  нашу  новую  работницу…  Олю Тяглову?   В  качестве  представителя   нашего  концерна,  специалиста  по  маркетингу,   ну,  и…  переводчика?

К о н с т а н т и н.   А  почему  бы  и  нет?  Английский  она  знает  в  совершенстве,  менеджмент  - тоже!  Слава  богу,  изучала  его  не  где-нибудь,  а  в  Лондоне!  Принцип  работы   она  освоила,  производство  ей  нравится,  люди -  тоже!  Думаю,  что  да - хорошая   кандидатура!  И,  к  тому  же,   она…   очень  красивая  девушка!   

                Пауза.

И в а н ц о в.   Да…  согласен -  девушка  она…  действительно  броская!     /Ходит  по  офису./   Я  вот  тут…  перед  тобой,  посоветовался  с  Екатериной  Васильевной,  Маргаритой  Григорьевной,  Виктором  Андреевичем…  Фёдора  Ивановича даже   спросил.  И  все,  как  один,   согласились:    лучшей  кандидатуры  мы,  пожалуй,   у  нас…  и  не  найдем!

К о н с т а н т и н.  Ну…  так  в  чём  же  дело,  папа?  Давай,  подписывай  скорей  приказ!  А  я  пойду…  обрадую  Олю!

З е м ц о в.  Вот  так  вот…  сразу  и  приказ!  /Смеётся./   Да  я  бы  с  удовольствием,  сынок…  хоть  сейчас!  Но,  думаю,  это  может  произойти… пока  суд  да  дело,  не  ранее,  чем  через  недельку…  а  то  и  две!  Все-таки  комплектация  зарубежной   маркетинговой  бригады  -     дело  слишком  ответственное!  И  оттого,   насколько  эффективными  будут  наши  услуги,  будет  зависеть  и  наш  дальнейший  успех  и  популярность  в  мире!   
 А  это  -  те  наши  потенциальные  деньги,    о  которых  мы  должны  всегда  помнить.   Кроме  того:  бренд,  как  ты  знаешь,  у  нас  музыкальный!  Так  что  готовиться  будем  к  этой  акции самым  серьёзным  образом!  Вплоть  до  обмена  музыкальными  программами!   Это  -  во-первых!

   Ходит  по  офису.

Во-вторых!   Как  я    понимаю…   взаимоотношения  с  Олей  у  вас…  сложились,   атмосфера  в  офисе  нормальная,  деловая…   никаких  проблем?

К о н с т а н т и н.  Да,  папа…    Оля  работает  прекрасно!   Она  общается  с  клиентами  в  основном  по  Скайпу.  Причём  делает  это  очень  лихо!  Ты  бы  видел,  как   теряют  дар  речи  иностранные  клерки,  когда   возникает  она  на  экране.   А   после  того,  как     поговорит с  ними,  да  ещё…  запузырит что-нибудь вдруг…  из    английского  юмора   /смеётся/ -  считай:    новый  контракт   уже   готов!   Бери  клиента   тёпленьким  и  пополняй  свой  родимый  бюджет!     Ну  и,  кроме  того,  папа…  признаюсь  тебе  честно:  Оля  мне  очень  нравится…  как  девушка!

                Пауза.

З е м ц о в.  Вот  так  вот, значит…  /Ходит  по   офису./  Ну  что ж…  это  дело  молодое!    Она  и  маленькой  всегда  была…  в  центре  внимания. 
К о н с т а н т и н.   Как?!..  Ты  что  же,  папа…  знаешь  её…  уже  давно?
З е м ц о в.   Она,   вместе  с  ребятами  моими…    в  один  лицей  ходила.   Озорная  такая  была,  подвижная…   и  очень  боевая!  Подходит  как-то  ко  мне и  говорит:  извините,  дядя  Степан,  я  сегодня  вашего  Вовку  побила  -  он  меня  за  ухо  дёрнул!  /Смеётся./
 
К о н с т а н т и н.   Теперь  я  понимаю:   ты  совсем  не  случайно    эту  драчунью…     ко мне  в  офис   привел.   Ведь  так?
З е м ц о в.   А   ты  что,   сынок…   не  доволен?

К о н с т а н т и н.   Да  нет…  почему  же?  Доволен…   и  даже  очень!  За  этот  месяц  даже моя…  личная  производительность,  значительно  повысилась!  /Смеётся./
 
З е м ц о в.   Ну  вот…  видишь?  Значит,  папа,  слава  богу, в  своём  выборе  не  ошибся…  /Пауза./    Но  была  ещё  одна  причина,  сынок, которая  заставила  меня  сделать  это…   /Ходит./    И  причина  эта  поважнее,  чем  простая  симпатия  к  девчушке,  которую  я  когда-то  приметил…  /Остановился./    Ты  помнишь,  надеюсь,   того  мерзавца,  кто  хотел  тебя  и  друзей  твоих…   на  шконки   отправить?

К о н с т а н т и н.  Да,  папа,  помню.  Как  же  такое  можно  забыть?
З е м ц о в.    И  что  с ним,  любителем  этим    Лас  Вегаса,    было…   тоже,  надеюсь,  не  забыл?
К о н с т а н т и н.   Да  знаю…  /Пауза./  Судили  его…  На  зоне  где-то   он   сейчас,  срок  мотает…  /Пауза./  А   почему  ты  вдруг…    о  нём     вспомнил? 
З е м ц о в.  Потому  что,  сынок,  он…  депутатик   этот  бывший,  уже  неделю  назад,  как говорится…  откинулся.  Вернулся   сюда,  в  свой  город.  К  своей  семье. 

К о н с т а н т и н.   Ну…  вернулся   из  зоны  зэк.   Сколько  их  возвращается!    Что  здесь  особенного? 
З е м ц о в.    Дело  в  том,  сынок,  что…  в   семье,  которая  ждала его  все  эти  годы,  поддерживала,   как  могла,  он  повёл  себя…  не  очень хорошо. 
К о н с т а н т и н.  Извини  меня,  папа,  но…  мне  как-то  совсем  не  хочется   вникать  в   подробности  семейных  отношений…  этого  урода.  Тем более,  когда  знаешь   хорошо  – какую    подлянку  он нам,  бомжам, тогда    готовил!

З е м ц о в.   Да  и  я  бы,  если  честно,    не  очень  хотел…  вникать  в  это  дело,  сынок!   Да  боюсь  вот  только,  что  вникать…  всё-таки нам  придётся! /Вновь  ходит./   Семья,  сынок,  - это  ведь  не  только  жена,     которая  терпеливо  несла  свой  крест,   разделяя  с   уголовником  его  незавидную   участь.   Семья - это  ещё  и  дети,  на  которых…  хотят  они  того  или  нет,  ложится  позор  содеянных  родителем преступлений!

К о н с т а н т и н.   На  что  ты  намекаешь…  папа?  К  чему  ты  всё  это  ведёшь?

З е м ц о в.  И    когда  ребёнок  видит  разъярённое  от  бешенства  лицо  того,  кто  дал  ему  жизнь.   Лицо  заросшего,  небритого,  пьяного  чудовища,  готового  задушить  своё  единственное  дитя   лишь  за  то,  что  оно  посмело  устроиться  на  работу  к  победившему  его  кода-то,  процветающему   врагу…   Как ты думаешь   -  что  может  испытать  в  такой   момент  этот,  несчастный,  ребёнок? 
               
                Пауза.

  К о н с т а н т и н.    Я  всё  понял,  папа...  не  нужно продолжать!  Мне   так больно об этом слышать.... /Пауза./  А когда это было?..   Давно?.. И почему... почему Оля  мне об этом ничего не  сказала?

З е м ц о в.  Она  мудрая,  добрая    девочка,  Костя.  Пожалела  тебя,  не  хотела  расстраивать.  /Пауза./  Это  было  неделю  назад.  Мне  позвонила   Олина  мама…    и  попросила   о   помощи.  Пришлось  вызвать  наряд.   Его  связали,  выпроводили  из  квартиры…  и  отпустили  на  все  четыре  стороны.
 
К о н с т а н т и н.  И  где  же  он  сейчас? 

З е м ц о в.  В  ночлежке.  В  нашей  ночлежке…  для  бесприютных.   А  днем  бомжует… /Пауза./  Ходит  по  городу  в  жутких  обносках,  попрошайничает…  песенки  жалобные  в  переходах  поет... про загубленную  судьбу.  /Пауза./  На  лицо  явная  неадекватность   его  поведения.   Моя  служба  держит  всё  под  контролем,  следит  за  каждым  его  шагом.    Но  ситуация явно  ненормальная,  как ты  понимаешь.  И  зная   болезненный,  мстительный  нрав  людей,  в  одночасье  потерявших  всё...    превратившихся,  по  сути,     в  изгоев  общества,   я  очень  боюсь  теперь  за  Олю!  И не только потому,  что  он  может вновь  попытаться  совершить над нею  насилие!

                Пауза.

Она  очень  любила  его, сынок.  Очень!  Я  видел,   как  бросалась  она  в  его  объятья,   как  радовалась  всегда  его  появлению  там…  в   нашем лицее.  И  можешь теперь  представить,  что происходит  в  душе  этой  чистой,  ни в  чём не  повинной,  девушки,  когда она, вместо  привычного,  горячо  любимого,  отца  увидела  вдруг перед собой… звероподобное  существо,  способное  её убить?

                Пауза.

И,  тем не менее,  сынок,  коль уж так  случилось,  что  вы  с Олей  вместе... и ваша дружба, вполне  возможно, может  перерасти вскоре  в нечто  большее, мы  с тобой  должны... мы просто обязаны, забыв обо всем прошлом,    хорошенько    задуматься теперь   над  одной,  крепко  засевшей  во  мне  с  детства,  заповедью:  "Если  увидишь  на  дороге  упавшего  -  не  бросай  в  него  камни,   а   помоги  ему  подняться.   Чтобы смог он   продолжить  свой  путь".   И  помнить  при  этом,  что  он…  этот  упавший,   -   отец  Оли. Оступившийся,
несчастный отец,  который  был для неё когда-то... самым дорогим человеком на  этой Земле.

                Затемнение.               


         Картина  одиннадцатая


Дневное  время. Парк.  Скамейка. На  ней  сидит  мужчина  лет  45-ти.  Он  не  брит.  На  нем  замызганный  пиджак,   надетый  на  голое  тело,   мятые  брюки,   стоптанные  туфли   на  босу  ногу.   Мужчина  всё  время  нервно   оглядывается.   Его  фамилия    Т я г л о в.
   
                Появляется   О л я.   

Т я г л о в/поднимается,  идёт  навстречу/.   Здравствуй…    доченька!            
        О л я.  Здравствуй,  папа!               
        Т я г л о в.   Я  так  рад  тебя  видеть!

            Пытается  обнять  Олю,  но  та  отстраняется.

О л я.  Ты  зачем  меня  вызвал,  папа?
Т я г л о в.  Поговорить  хочу…  доченька!
О л я.    О  чём?
Т я г л о в. .   О  жизни,  доченька.  О  моей  жизни…  да  и  твоей  тоже!
О л я.  А  я  думала,  ты  пришел   извиниться…  /Пауза./  Ты  почему  в  таком  наряде?  Что  это  за  цирк?

Т я г л о в.   Это - не  цирк,  доченька.  Это - моя  жизнь.  Сегодняшняя.
О л я.   У    нас  дома  полно  твоих  костюмов.    И  обуви  тоже.  Самых  модных.  От  французских,   итальянских  Кутюрье.   Мама  всё  сохранила.  Почему  ты  их  не надеваешь?   Почему  не  приходишь  домой?

Т я г л о в.  Отвечаю  в  порядке  поступления  вопросов.  Не  надеваю  потому,  что  это  костюмы…  незнакомого  мне  человека.
О л я.   Не  говори  ерунды,  папа!  Это  костюмы  твои!  Ты  сам  их  покупал  когда-то,  в  самых  престижных бутиках!
 
Т я г л о в.   Не  помню.  Забыл.  Этот  факт  не  сохранился  в  моей  памяти.  А  не  прихожу  я  домой  потому,  что…  мне  некуда  теперь  идти.  У  меня  нет  дома.  Я - сирота.   Меня  все  обманули.

Пауза.

О л я.  Ты  что… решил  поиздеваться  надо  мной?  Да?   Тебя  из  квартиры  никто   не  выписывал!  Пойдем…  прямо  сейчас!  Я  покажу  тебе  домовую  книгу  и  ты  убедишься  в  этом!

Т я г л о в.  Там…  в  той  книге,  прописан  совсем  другой  человек.    Респектабельный,  уважаемый,  с  приличными  вкладами  во  многих    банках.    Его  фамилия  Тяглов.  У  меня  же  нет  ни  имени,  ни  фамилии.   Ни,  тем  более,  вкладов.   У  меня  есть  лишь  номер.  Я  бывший  зэк.

О л я.  Прекрати  юродствовать…  папа!  Что  ты  делаешь?  Я  же  твоя  дочь…  как  ты  можешь  со  мной  так  разговаривать?  И  вообще -  как  ты  можешь  так  себя  вести?   Ты  же  ходишь  в  таком…  ужасном виде  по  городу,    протягиваешь  руку  людям,  выпрашиваешь  милостыню!  Позоришь  себя,  меня…  маму…  своих  бывших   друзей,  коллег  по  работе!    Зачем… зачем  ты  всё  это  делаешь?

Т я г л о в.   Стараюсь  неукоснительно  соблюдать  образ  жизни  особи,  относящейся   к  наиболее  презренному  виду  двуногих  существ,  населяющих  в  21-м  веке  эту  планету.

О л я.     А  кто  виноват?  Кто  виноват  в том,    что   ты  сейчас  стал…    таким  вот…  оборванцем?  Я?..   Или,  быть  может,  мама?  Кто?!  И  почему  ты  набросился  на  нас  тогда?   В  чём  ты  нас  обвиняешь?  Мы  же  не  оставили  тебя  одного…  навещали,  ездили  к  тебе все эти годы…  поддерживали,  как  могли!   А  ты…  ты  чуть  не  убил  нас!  За  что?  За  то,  что  я  пошла  работать?  Ведь  мы  хотели  выжить!  Не  умереть  с  голоду!    Нам  нужно  было  оплачивать  огромные  счета  по  квартире?   Во  что-то  одеваться!     И  если  бы  не  Сергей Иванович...

Т я г л о в/к/вскочил/.   Не  смей!    Не  смей  называть  имя  этого…  мерзавца!    И  даже   думать   не  смей  о  нём,  когда  я  с  тобою  рядом!   

Ходит нервно  по  дорожке  аллеи.   

Ты  не  представляешь,  что  возникает  во  мне,  когда  я  слышу  эти…  ненавистные  мне,  сочетания  звуков! И  сколько  бессонных  ночей  провёл  я  там…  в  этих  клоповных     бараках,  перебирая  в  памяти  весь  тот  кошмар,  что  он  здесь… мне…  тогда устроил!

О л я.   Он?! Это  он  тебе всё  устроил?!   А  не  ты  ли…  сам  себе,  своими  собственными  руками,   вырыл  эту…  мерзкую,  гнусную яму,  в  которую  сам  и  попал?

Т я г л о в/подбегает к Оле,  кричит/.   Я!..  Я  был  первым,    доченька!   Это   был  мой  участок!   И  мой  бизнес!   Я  уже  заплатил  за  него!   Первый!!  А  этот  мерзавец…     въехал  подло  и  нагло  в    уже  проплаченное  мною  поле!  Кто  его  сюда  просил? Зачем  он   тогда   здесь появился? 

О л я.   Но  ведь   ты  же  знал…  папа:    здесь…  на   этом   пустыре,  жили  тогда  и  другие   люди!  В  чем  они  провинились  перед  тобой?  Почему  ты  с  ними  так…  ужасно  поступил?   Ведь  ты  мог  им тогда  покалечить…  всю   жизнь?

Т я г л о в.  Это  не  люди,  дочка!  На  помойках  люди  не  живут!  Это  отбросы  человечества!  Падаль…  которая  отравляет  жизнь  другим, порядочным  людям! Я  зачищал  тогда  площадь!   Свою  площадь!   От  этой  падали!  Для  своего,  большого,   бизнеса! И  не  жалею  о  том,  что  сделал!  /Пауза, уже спокойнее./  Да…  ты  права!  Я тоже  сейчас -  не  человек!

И  всем  своим  видом  и  поведением  подтверждаю  свою  скорбь…  свой   убогий,  сегодняшний  статус:  я…  не  че-ло-век!  Я  -  существо! Грязный,  мерзкий  отброс, место  которому -  на  помойке!  А это значит -  я  тоже, как и они,    не  имею  больше  права  жить  на  этой  земле!

О л я/бросается  к  отцу,  обнимает  его/.   Папа…  милый…  ну  зачем  ты  так  говоришь?  Не  смей…  не  смей  больше никогда  произносить   эти  ужасные  слова! /Плачет./   Я  же  люблю  тебя…   милый,   хороший…    родной   мой папа!  Пожалей  меня…

Т я г л о в.   И  я…  я   тоже  люблю   тебя,  доченька!   /Плачет.  Обнимает  Олю.  Быстро, с  другой  интонацией./ Прости  меня…  сумасшедшего,  за  мою  безумную  любовь  к  тебе!  Ради  бога…  прости,  если  сделал  тебе  своими  словами  больно…     Это  ведь  для  тебя…  твоего  счастья,  твоих  будущих  детей  задумал  я  этот…   чудесный   Лас  Вегас! 

 Я  уже  видел  его  наяву…  я  бредил  им,  думал  о  нём…  каждую  минуту…  Я  посвятил  ему  всю  свою  жизнь,  собрал  огромную  картотеку,  базу  данных…  фотографий!  Я  уже  мысленно  как  бы  жил  в  нём…  ездил  туда…    играл  сам…  в  этих  сказочных  залах! 

 А  какой  он  ночью,  этот  волшебный  город  в  песках!  Море  огней…  всё  сверкает,  бурлит…  везде  жизнь… и  деньги!  Огромные  деньги!   Они  текут  рекой…  свободно  и  вольно!  Сами  текут…  со  всех  сторон!  Потому  что  это  страсть,  доченька,  а  страсть  запретить  нельзя!  Страсть  можно…  только  убить! 

 Вот  почему  приближал    я  свою   мечту,  как  мог!    И  тебя  готовил  к  этому…  в  Лондон  послал,  на  учёбу…  помнишь?

О л я.  Да,  папа…  конечно  помню!  Мне  было  тогда  девять  лет!

Т я г л о в.   И  я  сделал  всё,  чтобы  вы  с  мамой  там  ни  в  чём  не  нуждались…  ведь  правда?

О л я.   Да, правда,   папочка!  Мы  жили  там,  как  настоящие  барчуки!   /Смеётся./   У  нас  была  чудная  машина… квартира…  ты  снял  её  специально  для  нас!  Ты  всегда  хотел,  чтобы  мы  были  самыми  лучшими!  Во  всём…  даже  в  мелочах!   Мы  в   галереи   ходили…    посетили   все  музеи,   аттракционы,  театры…      Никто  из  русских  не  одевался  так,  как  мы  с  мамой! 

 Эти  шляпки  разные…  рюшечки,  костюмчики  - сколько  их  было?  И все -  от  знаменитых  лондонских  Кутюрье!    Они    и  сейчас   у  нас…  на  всех  фотографиях!  И  мама  хранит  их,  как  память о  том,    счастливом  времени…

Т я г л о в.  Ну,  вот  видишь…    видишь,  доченька,  как  хорошо  всем  нам  было тогда!  И   я  очень  хотел,   чтобы  счастье  это  продолжалось  вечно!  Чтобы  потом…  после  учёбы,   ты  смогла  взять  моё  дело   в  свои  надёжные  руки…  Смогла   превратить  этот   заброшенный,  убогий    кусочек земли  в  настоящий…  волшебный  город  мечты!   Моей   мечты,  которая…  я  надеялся,  станет  и  твоей!
 
 /Пауза./  И   вот  теперь… скажи  мне,  доченька:  куда  всё  это  ушло?   Кем  же  мы  стали  с  тобой сегодня?    Я  -  жалкий  оборвыш,    бродяга,  в  которого  тычут  с  презрением  пальцем   на  каждом  углу.  А  ты…  ты,  доченька  получаешь  копеечные  подачки  от  того,   кто  уничтожил,  разорил  меня…   твоего  родного  отца,   обокрал,   растоптал,   сделал  посмешищем  в   родном  городе!   И,  к  тому  же,  подсунул  тебе…  хитро,  коварно  подсунул,  того…  замызганного,  безродного  мальца,  который  попрошайничал  когда-то  здесь…  на  этих  вот  улицах.

                Пауза.

О л я/отошла  в  сторону/.  Ты  разговариваешь  со  мной,  папа,  так,  как  будто  и  не  было  этих  восьми  лет,  которые  ты  находился…  вдали  от  нас.  А    ведь   за  это  время   я  стала…  совсем  другой,  папа.  Я  сейчас  уже  не  та,   что   знал  ты  меня когда-то,  какой  воспитывал.  Я  повзрослела…   и  смотрю  на  мир   уже  не  твоими,  а  своими - взрослыми глазами.  Глазами  девушки,  которой  уже…  девятнадцать  лет!  /Пауза./ 

 Я  и  раньше…  если  ты  помнишь, не  особенно  внимательно  слушала  твои  бесконечные  разговоры  и  наставления  о  больших  деньгах,  о  блаженстве,    которое   ты  испытываешь,  обладая  ими,   о  силе  магического  воздействия  их  на  толпу.    Когда  ты  оказался  в  зоне,  я  уже  догадывалась…  хотя  была  ещё  ребёнком,  что  это  произошло    именно   из-за  них…  этих  проклятых  зелёных  бумажек,    от  которых  ты  был  всегда   без  ума. 

Мы  остались  с  мамой  вдвоём  в  огромном  городе.  Остались  ни  с  чем,  так  как  во  время  суда  выяснилось,   что  деньги  эти  ты  зарабатывал…  нечестным  путём.   И у  тебя  их  забрали.   После    конфискации   мама   привезла    меня  из  Лондона,   пошла  на работу,  чтобы  я  смогла  закончить   свою  учёбу.   Но  денег  не  хватало,  зарплата у  мамы   была  маленькая,   и,  едва  получив  диплом,  я  тут  же    позвонила  в  приёмную  концерна  "Марго",  о  котором  давно  уже  слышала  и  мечтала  там  работать.

 И  вот…  попав  на  работу  в  этот  чудный…   жизнерадостный   коллектив,  встретившись  с    простыми…  открытыми  для  общения,  людьми,  я  вдруг  поняла:   счастливой,  оказывается,    можно  быть…  и  без  этих  сумасшедших  денег,  о  которых  ты  мне  всё  время  твердил.  Что  совсем  не  обязательно  ревниво  сравнивать  каждый  день,  проезжая  по  улицам,  насколько  крутой   твой  лимузин  и  не  круче  ли  тот,  что  проехал  мимо?   

 Что   можно  спокойно  обойтись   без  невероятно  дорогих   семейных  обедов,  которые  ты демонстративно    заказывал    в  самых  престижных   ресторанах  города,  показывая своё  превосходство  над  другими  и принадлежность  к  якобы  избранному…  высшему  кругу  общества.   Что  можно  просто  мило  общаться  с  теми,  кто любит   тебя,   понимает,  поддерживает  во  всём,    и  готов  бескорыстно  помочь  тебе  в  трудную  минуту.

И  питаться  при  этом    обыкновенной…  простой,  здоровой    пищей,    не  думая  каждый  раз -  сколько  это  стоит  и  не  унизительно  ли  это  для  тебя?   Да  и  в  одежде,  как  видишь,   я  стала теперь    скромней:  одеваюсь  так,  как  одеваются  все,  не  лучше,  но  и  не   хуже. И  не  мучаюсь    по  утрам,  решая  глупый  вопрос:  к  какому  ещё  новому,   знаменитому  Кутюрье   мне  следовало  бы  съездить  в  Рим  или  Париж,  чтобы  привести  оттуда   сногсшибательную,  сверхмодную    коллекцию  и  ошарашить  ею своих  подруг  и   весь  городской  бомонд!    

Поэтому  я    не  хочу  другой  жизни,  папа.  И уже    никогда    не  смогу  жить  так,  как  ты  учил  меня  когда-то.   И  еще  я  хочу  сказать тебе,  папа:    я  встретила  наконец  того,    прикосновение   рук  которого  приводит  меня  в  трепет,   а  от  его  нежного  взгляда    замирает  сердце.   Я  люблю  Костю,  папа!  Я  очень  люблю  его…  и  прошу  больше  никогда  не  унижать  его  передо  мной!
 
Пауза.

Т я г л о в.   Ты  не  моя  дочь,   Оля.   В  тебе  нет  той  гордости,  что   живет  во  мне  до  сих  пор,  не  смотря  ни на  что.  Ты  готова  считать  подачки  благодеянием,  крестьянское  отношение  к  тебе  простолюдинов - счастьем  и  согласна  всю свою  жизнь  горбиться   на  чужого  дядю.   Забыв при  этом  о  своей,  дворянской,  чести  и  о    своём  собственном   деле,  которое  могло  бы  принести  тебе…  миллиарды  и  путевку  в  райскую  жизнь.    Уходи!    Я  не  желаю  тебя  больше видеть!

Затемнение.    
Картина  двенадцатая.

Просторная,  светлая  комната,  обставленная  современной  мебелью,  диваном,  креслами.   В  комнате   З е м ц о в,  П р и т у л а Ф е д о р         И в а н о в и ч /Штырь  -  за  спиной  у  него  сомбреро,  он  в  испанском  костюме  танцора/,    Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а К о ч к и н а /Катька -  на  плечах  её  испанская  шаль/,   В и к т о р А н д р е е в и ч  /Виктор/,  Л а г у т к и н  П а в е л  Д м и т р и е в и ч  /Митрич,  он  в  штатском/, М а р г а р и т а  Г р и г о р ь е в н а /Марго/, К о н с т а н т и н,  О л я.    Земцов    сидит  на  диване,  расположенным  в  глубине  комнаты.    Остальные  расположены  в  креслах  по  бокам,  ближе  к  зрителям.

З е м ц о в. Ну  вот…  наконец-то  мне  удалось  собрать  вас,  друзья  мои!  Фирма  у нас  огромная,  режим  работы - круглосуточный,  и,  конечно  же,  каждый  из  вас   стремится   быть  там,   на  своём  боевом  посту.  И   это  правильно!  Это говорит  о  вашей  любви  к  нашему    общему  делу,  к  фирме  нашей!   Но  ради  одного…  знаменательного  события,  о  котором  вы сейчас  все  узнаете,  думаю,    можно  чуть-чуть  и  расслабиться,  отойти от  суровых  административных   схем!      Передаю  слово  той,  кто  дал  нашему  могучему  кораблю  такое  чудесное  имя!  Маргарита  Григорьевна…  прошу  на   подиум!   Введите  собравшихся  в  курс  дела!

М а р г а р и т а   Г р и г о р ь е в н а/поднялась/.   Не  буду  я  особо   перед  вами  выпендриваться,  господа,    а  скажу  прямо:  сегодня, в  среду,  исполнился  тот  долгожданный  срок,    когда  все    беспроцентные  кредиты,  которые  нам   любезно  предоставил  когда-то  товарищ  Барсук,   канули,  как  говорится,  в  Лету!  За  счёт  активного  погашения  их  нашими  же  дивидендами,  как  и  обещал  всё  тот  же  Барсук!   А  это  значит,  господа  акционеры:  мы  все  отныне  не  должны  нашему  любимому  концерну ни  цента!  И  можем начинать  потихоньку  откладывать  денежку  на  "мерседесы",  коттеджи,  яхты  в  далёком  синем  море  и  острова  в  Полинезии!

Аплодисменты,  объятия,  смех.  Крики  "Ура!",   "Да  здравствует    и  процветает  фирма  "Марго"!    Виктор  Андреевич  и  Константин  разливают  шампанское!  Все  поднимают  бокалы,  выпивают.

З е м ц о в.  Ну…  а теперь  продолжим  наш  маленький   производственный   сабантуй!  И  мне  бы  хотелось    в  такой  знаменательный  день отдать  дань  памяти   нашему   далёкому    прошлому!   Екатерина  Васильевна…  прошу!

Е к а т е р и н а    В а с и л ь е в н а.  Когда-то  здесь   пустырь  бакланий  стоял.  На  него   свозили  дерьмо.   Среди  такого  дерьма  мы   и   жили!  Сейчас    у  нас  дерьма  нет,  зато  есть  всё,  что  нужно  для  жизни:  квартиры,  машины,  счета  приличные  в  банках.  Семьи,  дети.  То  есть  жизнь  наша   изменилась,  и  мы  изменились  вместе  с  ней.  Значит,  можно  в  этой  жизни,  какой  бы  она  ни  была  захезанной,  мечтать  и  верить.  Как  это  делал  когда-то   вот  этот  красивый,  уверенный  в  себе,  мужчина.  Он  пришёл  и    сказал нам   волшебные  слова.  И  мы  услышали  эти  слова,  увидели  душу  его  и  пошли  за  ним.   И  теперь  мы  все  живём  в  той  сказке, что  он  нам  обещал.  В  сказке, которая  называется  Концерн "Марго"! /Села./

Аплодисмненты.

Ф ё д о р   И в а н о в и ч.  Красиво… едрёна  вошь!    Я так…  не  умею!  Не  дал  бог  мне…  таких  вот   талантов! 

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а.   Зато,  Федя,  бог  дал  тебе  другой  талант.  Который  привязывает  к  тебе  бабу  любую…  намертво!  Не  будем,  правда,  при  людях  уточнять  -  какой  именно  этот  талант…  и  где,  в  каких  местах,    он  у  тебя    хранится?

Смех,  аплодисменты.
               
Ф е д о р   И в а н о в и ч.   Вот  Катюша  моя…  зараза  такая!..  в  цеху  готовой  продукции   командиром  работает. Ну…  а  я,  как  за  охрану  объекта  ответственный,  прихожу  иногда…  и  так,  потихоньку,  в  сторонку   где-нибудь  встану…  и  любуюсь  ею,  лебедушкой  своей  ненаглядной.   И  как  мне  дивно  было  видеть  однажды,  что  берёт  она  с  полочек  все  эти…  скалочки,  лопаточки,  ведёрца…  к  стульчикам,  кроваткам  детским  подходит,  к   мебели  разной  -  много  ведь  там  у  нас   чего  есть - и,   словно  с  живыми,   беседу  с  ними,  предметами  этими  хозяйскими,  ведёт!

 Что,   мол,  вот  ведь…  стоите  вы  здесь,   чистенькие  все…  хорошенькие,   и  скоро  в  руки  к  людям  другим через  магазины  разные…  или другим  каким  путём,  попадёте!  И   будете  вы  людям  этим   в  хозяйстве  их,  значит,   помогать.  И  не  будут  люди те  знать,  какими  судьбами  странными на  свет  божий  вы  появились,  какими  такими путями-дорожками  в  их    жизнь  бытовую   пришли?  Неведомо  будет  им,  хозяевам  вашим,  что  в  каждой  из вас  и  моя  судьба  горемычная,  и  мои,  по  годкам  потерянным,  слёзы,  и    радости  этих,  сегодняшних   дней! 

Поэтому  люблю  я  вас,  как  деток  своих…  которых  мне  судьба  не  дала.  /Пауза./  Заплакала  она    здесь…  моя  Катюша,  да  и  я  слезу   свою  проронил.  Потом  подошёл  я  к  ней,  обнял  крепко,  прижал  к  груди  своей…   и  говорю:  "Вот  за  то,   что  чувствительность  такую  имеешь,  дурёха  ты  моя,   слезливая,  люблю  я  тебя  пуще  жизни  своей!  И  любить  буду  вечно,  покуда  бьётся…  сердце  моё!"

Аплодисменты.  Екатерина  Васильевна  подходит  к  Штырю,  целует  его.

Е к а т е р и н а    В а с и л ь е в н а.  Как  же  его,  шалопая   такого   хитрого,  не  любить  после  этого?   А  ведь  как  он  ещё  и  танцует!  Душа  заходится,  когда  смотрю  на  него!  Да  и  сама  я…  за  фейсом  и  видом  внешним  своим  слежу!  А  как  же? Мы    же  с  Федьком  сейчас…  фартовыми  стали!  На  улице   нас   узнают…  да!  Автографы  просят!  В  рекламе…  по  миру  всему,  фламенко  наше  испанское  звенит-гудит,  словно  торнадо  какое!  И  дай  бог,  чтоб  у    всех  людей   была…  такая   вот   в  жизни…  гармония! 

               
                Аплодисменты.

З е м ц о в.  А  что  же  наш  Виктор  Андреевич  молчит?  Раньше,  я  помню,  он  умел  и  словцо  своё   острое  вставить,  и  песню  красивую  спеть…
К о н с т а н т и н н.   …   и  ухлёстывать    за  Марго! 

Смех.

В и к т о р   А н д р е е в и ч.   А  что?  Да!  Любил  я  раньше  о  Микеланджело  и  красоте  несравненной, женской… истории  людям  рассказывать.  И  вот  она, фантазия  моя  давняя,   рядом  со  мной.  Она же  моя  любовь  и  мой  белый  мрамор! В трудные минуты жизни  помогли  они мне  вновь  поверить  в себя  и свой,  небесный,  дар!  И  создал  я  машину  такую,   что  пленила весь  мир!  И  трудится  теперь эта  машина  исправно,  прославляя  фирму,  носящую   гордое   имя "Концерн Марго"!   Пусть  знают  везде,  на  всех  континентах,  что где-то  там… в  далёкой  России,  любит  создатель  этого  чуда,  безумно    любит  он   ту,  что  вдохновила  его  когда-то…  на  этот  невиданный  подвиг!

Аплодисменты.
 
М а р г а р и т а   Г р и г о р ь е в н а.   Вот  посмотришь  на  него…   фантазёра   этого   влюблённого  -  ни  за  что  не  скажешь,  что  надёжный  он  мужик,  семьянин…  да  ещё  и  гений!  Если  честно,  не  верила  я   сначала  романтику  этому.   Боялась  - а  вдруг  обманет…  не станет надёжной  опорой  в жизни? И рада  теперь,  что напрасно  так думала:  в  этом  году  ребята  наши,  близняшки,   в  школу  уже  пойдут. Да   вот…  уже  и     третьего     жду,   не  дождусь!

З е м ц о в.  В  связи  с  чем,   по  сложившейся  уже  у  нас  традиции,  руководство  концерна  отметит  радостный  день появления долгожданного   малыша    банковским  вкладом    в  размере…  сорока  тысяч  долларов!  Пусть  растёт  богатырь…  и  не  знает  забот!

Аплодисменты. 

Я  вижу…  не  терпится  кое-что  рассказать  о любви...   и  нашему  Митричу?     /Смеётся./

П а в е л   Д м и т р и е в и ч.    Да  куда    уж  мне,  старику,  про  эту  любовь  говорить?  Забыл  я  давно…  когда  это  было?  Детки  давно  уже  выросли,  разбежались…  семьями  обзавелись. А  я  вот…  радуюсь,  что не   оставили  меня  одного,  на  работу  сюда  пристроили.  Да  ещё   с  жильём  помогли!    Вот  так…  потихоньку-помаленьку…  один,  как  сурок  в  норе,  свой  век    и   доживаю.

Е к а т е р и н а   В а с и л ь е в н а.   Не  прибедняйся,  Митрич,   мы  -  в  курсе…  /Объясняет  присутствующим./ Тут    сорока   недавно…  пролетала.  Хвостом  повертела.  А  из  хвоста  записочка  выпала:  "Уважаемые  акционеры знаменитого  Концерна  "Марго"!   Довожу  до  вашего  сведения: у  Митрича,  уважаемого  начальника  пропускного пункта,  недавно  в  новой    хавире…   роскошная   барышня  завелась.    Молодая,  цицькастая,  с  длинными  ногами и   всеми  прочими  принадлежностями.   Пора  бы  с  Митрича  уже  и  могарыч  поиметь!   С  уважением   -  Сорока-белобока!"

Смех,  аплодисменты.

М и т р и ч/вертит  головой/.  Вот  егоза…  Пронюхала-таки!              /Присутствующим./  Да  это ж  я  так …  Знакомая  одна,  соседка…   Дай,  думаю,  приглашу…  квартирку  свою  новую  покажу…

В и к т о р   А н д р е е в и ч/решительно/.  Протесты  не  принимаются!  Объяснения - тоже! Согласовано  всё,  подписано  и  на  подпись  к  начальству  направлено! Кто  за  то,  чтобы  оккупировать  хавиру  Митрича…    в  эту    субботу - прошу  поднять руки!
 
        Все  поднимают  руки,  кое-кто  -  сразу  две.

З е м ц о в.   Вот  так,   дорогой    Павел  Дмитриевич!  Пусть  теперь  твоя   чудо-девица  покажет  нам   всем,  как  умеет  она  гостей  встречать-привечать    да   блинами  исконно  русскими  потчевать!

Д м и т р и й   П а в л о в и ч.    Да  куда  я  от  них,  басурманов,  денусь  теперь?  /Смеётся.  Присутствующим./     Рад  буду   всем!  Приходите,  детей  приводите!      Всем  места  хватит!  Квартира  у  меня   теперь  большая  и  светлая…   А  царь-девица  моя,  даст  бог,  станет  для  вас  всех  отныне   и  хозяюшкой  хлебосольной,  и  заботливой  матерью.

Е к а т е р и н а  В а с и л ь е в н а.  Намётано!    Ну…  а  в  следующую  субботу    зарулить  прошу  гостей  дорогих   и  в наши    хоромы   с   Федьком!     Чтоб  увидели  все,  каким  мастером  рук  золотых   стал  вот  этот…    защитник  наш   грозный,    и,   в   прошлом  недавнем,  -  пахан  приблатнённый!

                Смех.   Аплодисменты. 

З е м ц о в.   Ну…  а  теперь -  молодежь!  /Повернулся./ Константин  Николаевич? Достань   же   и  ты  из памяти   своей  что-нибудь…  сокровенное!   Озорником  большим  ты  был  когда-то…  насколько  я  помню!  И в  обиду  себя…  никому   не  давал! /Смеётся./
 
К о н с т а н т и н.      Мне   рыцари  снились  по ночам.  А  я  среди  них -  всегда   был   первый!  И   конь  у  меня…  весь  в  латах  железных!  И доспехи…  пробить  невозможно!           И  копьё,  и  меч!  Но  главное:    маска  была  и  шлем -   настоящий,   железный…  а  не  такой,  как  у  Витька  тогда… крендель  какой-то  с  помойки!

Хохот.

В и к т о р.   Ох…  Константин  Николаевич,   не  буди  ты  во  мне  мою  удаль     былую!    И  хоть  стал  ты  сынком…  очень   большого  начальника,  гляди…  надеру  тебе  уши!

К о н с т а н т и н.  А  меня  Катька…  Екатерина  Васильевна   то  есть, защитит!  /Прячется  за  Катьку./   Скажи…  Кать?
 
Е к а т е р и н а   В а с и л ь е в н а.   Без  вопросов,  Костик!  Пусть  только  цирлом  своим  шевельнёт! /Наступает  на  Виктора./  Да  и  Федёк    подмогнёт…  ежели  что!  Он  ведь     у  нас  крутой  был…  мазу  держал!

Ф ё д о р   И в а н о в и ч.   Угу…  держал! И  мальца  одного   ещё  щелбанами…  жизни  учил!  /Смех./ Ураган  был…   не  пацан!  Носился  по  хезнику   нашему…   нос  свой  сопливый   везде   совал.  Я  бы  сам…  с  удовольствием  уши  ему  надрал  -  так  доставал     меня  он   тогда…  в  бункере  том! 

Смех.  Константин  подходит   и  поочерёдно  обнимает  Виктора,  Катю,  Штыря.

        К о н с т а н т и н.  Да,  друзья…  Как  будто  и  не  было  этих…  восьми  лет!   Всплыло  в  память  всё…  стоит   перед  взором  моим…  как  живое!  Чудесное  время  было  у  нас  тогда  в  коммуне  нашей, не правда ли?  Умели  мы  и  веселиться,  и  мечтать,   и  слушать  чудесные  "лав  стори",  что  Виктор  нам тогда  частенько  рассказывал.   А  было всё так  потому,   что  в  душе у  каждого   из  нас  втайне  жила  любовь  и  надежда  на  другую  - счастливую  жизнь!

        Е к а т е р и н а   В а с и л ь е в н а.  Что правда, то правда,  Костик!  Должна была  она к  нам   когда-то  прийти! Непременно прийти!  И  она пришла -   воздал  Бог  нам  за  наше  терпение! /Крестится/.    Прислал варяга  заезжего -  Барсука,  в  котором тоже жила, как оказалось, большая    любовь.  Любовь   к   простым,  бесхитростным    людям!   И  мечта!   С  тех  пор  мы  неразлучны!  И,  думаю,  так  будет  всегда,  пока  живём  мы   с  вами…   на  этом  свете!

Аплодисменты.

 К о н с т а н т и н.  Ну,  а  сейчас…  поскольку  вы все  для  меня  родные,   хочу  признаться  вам…  ещё  в  одной  любви!  /Небольшая  пауза./   Вы   уже  знаете -  не так  давно,    в  наш  коллектив  была  зачислена  одна…   чудесная    девушка.  Зовут  её    Оля!    Не  знаю,  заметили  вы  или   нет,  но  с  тех  пор   объём заказов в  сети   наших,  зарубежных,   слуг…  увеличился вдвое! /Аплодисменты./  И  думаю…  произошло   это благодаря необычайной  красоте  Оли.  Вне  всяких  сомнений!

 А  так  же   её   виртуозному  свойству  общаться…  с   крутыми  клиентами  так,   что   иной ответ, кроме как "да",   был уже  невозможен!  /Аплодисменты./ Вот почему  я  считаю, что  будет верным  наш  курс боевой,  если  мы  вскоре  направим Олю,  в  составе  бригады,   как полпреда фирмы  "Марго",  в  чудесный  английский  город,  мечту  всех  меломанов  мира -    Ливерпуль! 

Аплодисменты,  шампанское.   Звонок  по  селектору.

З е м ц о в/нажимает  кнопку/.   Да?
М у ж с к о й  г о л о с.    К  вам    посетитель,  Сергей Иванович!
З е м ц о в.   Фамилия?
М у ж с к о й  г о л о с.  Тяглов.
З е м ц о в/немного  подумав/.  Пропустите!   
М у ж с к о й   г о л о с.   Хорошо,  Степан  Николаевич!   

Открывается   дверь  комнаты.  Входит  Т я г л о в.  Он  не  брит,  в  том  же  убогом  одеянии.  Разве  что  на  шее  прибавился   ярко-красный,  вязаный,  длинный   шарф.  Какое-то  время  в  комнате  сохраняется  абсолютная  тишина.

                Картина   тринадцатая

О л я/в  крайнем  удивлении/.   Ты  зачем    пришёл  сюда …  папа?

Т я г л о в.     Ты  здесь…  доченька?  /Пауза./  Уходи  отсюда!   Немедленно!
О л я.   Я  на  работе,  папа!   У  нас  собрание!    А  зачем  ты  пришёл  сюда?
Т я г л о в.   Зачем? /Пауза./  Посмотреть  на  этих  уродов.  В    последний  раз!
 
О л я. Ты  что  задумал,    папа?   Что  ты  собираешься  здесь  делать? /Тяглов  молчит./  Ты  слышишь  меня…  папа?

Т я г л о в.  Нет…  не  слышу.  Я  перестал  слышать  тебя,  доченька.  Ты  уже  всё    мне   сказала.    Три  дня  назад.  Теперь  пришло  время  сказать  мне.  Последнее  слово!

О л я/бросается  к  Земцову/.  Степан  Николаевич!  Он… что-то   задумал!  Посмотрите  на  него…  на  нём  же  лица  нет!
 
З е м ц о в/негромко/.  Успокойся, Оля!  Не  нервничай!   Всё  будет  хорошо!   /Усадил  Олю.  Пауза./   Ты  зачем  пришёл,  Тяглов?   Говори!  Здесь  все  те,  с  кем  ты  начал  когда-то  свой  разговор.   Мерзкий  разговор,  прямо  скажем…

        Т я г л о в.    Лежащего  бьёшь,  Барсук.  Соль  на  раны  мне  сыпешь.     Только рано  списал  ты  меня  -  всё  моё  осталось  при  мне.  И  как  баблом карманы  свои  набить,  я  ещё  не  забыл. А  вот  ты…  ты  на  чужом  добре решил   нажиться...
 
        З е м ц о в. Брось,    Тяглов,  байки  свои  сочинять!   Всё  равно  в  них  никто  не  поверит.  Я  твоих  грязных  денег  не  брал!   Не  в  моих  это  правилах -  в  чужую  заначку  заглядывать.   Мне    хватило  своих…  и  ты это  знаешь - мы  на  Байкале  были  на  равных.   А  почему  ты     с   трона  в  пропасть   свалился - твои  проблемы.  Иди  и  займись  лучше  делом.  Нормальным  делом,  Тяглов…  а  не  волчьим!      Глядишь…  и  мечта  твоя  оживёт,     но  только…  на  другом  уже  поле.   Не  на  этом. 
 
       Т я г л о в.   О…  нет,   Барсук!  Ошибаешься!   Я  тебе  этого  поля  не  дарил!  Оно  моё!  Оно  проплачено...  щедро  проплачено!!    И  никто… ни  один урод   в  мире не посмеет  ступить  сюда безнаказанно...
 
О л я/подбегает/.  Папа…  остановись!  Не  смей  так  разговаривать  с  Сергеем Ивановичем!  Он прекрасный, умный,  добрый  руководитель!   Я  сама  пришла  к нему… сюда,  на  эту  чудную  фирму!  Понимаешь  -  сама… 

Т я г л о в.  Не  могу  я  иначе  общаться  с  ним, доченька!.  По  определению.  Не могу  отыскать в  себе слов  таких  нежных,  чтоб    полюбовно  беседовать  с  тем, кто  предал  меня,   гон  мне  подлый  устроил,  голяком  по  белому  свету  пустил…

О л я/бросается  к  Земцову/.  Остановите  его,  Сергей  Иванович…  я  умоляю  вас!    Пожалуйста!  Он  невменяем…    он  не  понимает,  что   говорит!     Мне  страшно!    Его  нужно  как-то…   остановить!   Почему  его…  никто  не  останавливает?

Т я г л о в.  Потому,  что  это  моя  игра…   доченька.  Моя!   И  я   ставлю  сейчас…  на   "зеро"!!  /Кричит./  Не  смей  быть рядом  с  тем,  кто   опустил  твоего,   родного отца! Надругался  над  ним!  Превратил в посмешище! Уйди…  исчезни  отсюда! В  последний  раз говорю  тебе,   дочка!
               
Пауза.  Оля  стоит,  не  двигаясь.
 
/Тихо,  со  стоном./  Ты  предала  меня…  доченька…    Ты   тоже  с  ними… этими,  гнусными,    тварями.   Они  же  по  стенке  меня  размазали…  забрали  всё,  что  копил…  Для  тебя  копил,  доченька…  Как  же  ты  можешь  так…  вести  себя?

/В ярости,    Земцову./  Ублюдок!  Знай же  -  ты проиграл!  Я принес  тебе   свой  должок! Давний… кровный должок!/Кричит./ Дочка! Сейчас...   этот гадюшник...  превратится в ад! Уходи!  Беги отсюда… дочка!  Спасай  свою жизнь! 

Оля  в  ужасе смотрит  на  отца. Все остальные  стоят,  не  двигаясь.

Беги  же…  дочка!   Беги!   Вот…  видишь?..  руки  мои…   сейчас  сделают  то,  чего   ты…  не  должна  видеть…   Беги   же…  беги…  я даю  тебе  шанс!   Беги  же… дочка!!.. 
               
                Никто  не  двигается  с  места.

Ну  что  ж…   ты  сделала  свой  выбор,  доченька!   Прощай!!

Резко  распахивает  полы  пиджака.   Яркие  вспышки     галогенных  и светодиодных  ламп,  звук  мощного  взрыва.   Мигает  свет,   слышны  стоны.    Звук  грохота  падающих  стен…  Тяглов  стоит  посреди  комнаты,   на  голом  теле  его    виден  "пояс  шахида".    Он  с  недоумением  смотрит  на присутствующих,  на  смертоносный  прибор. 

Затем  с  диким  воем  начинает  судорожно  нажимать  какие-то кнопки,  дергать  за  провода. Не  дождавшись  реакции,  в  ярости  срывает  с  себя  пояс, бьёт   им  об  пол,    топчет  ногами.  Обессилив,  падает  на  обломки.    Какое-то  время  тело  его  сотрясают  конвульсии.  Наконец  он  замирает. 

Долгая  пауза.   

Свет  на  сцене уже  другой. Декорации  и  актёры  видны  словно  сквозь  дымку  далёкого, возникшего  вдруг  где-то  в  пустыне,  миража.   В   таком  же  призрачном,  но  более  светлом  луче  лежит,   распростёртый    посреди  сцены,   Тяглов.  Появляется тихое,    звучащее   в  высоком    регистре,   тремоло  скрипок. 

                Картина   четырнадцатая

О л я/подходит,  наклонилась,  прикоснулась  рукой  к  плечу Тяглова/.  Вставай,  папа…

            Тяглов  лежит  неподвижно.

/Повторяет  попытку/.  Это  был  сон,  папа…  Страшный,  безумный    сон…   Вставай…  /Плачет/.

Тяглов  пошевелился.  Приподнимается.  Бессмысленным  взглядом  обводит  все  вокруг.  Наконец,   заметил    Олю.

Т я г л о в/тихо/.    Ты…  жива,  дочка?

О л я/плача/.  Жива,  папа…  И  ты  жив…   И  все  мы   живы…  И  будем  жить  долго-долго…  как  в  сказке…  /Прижимает  к  себе  отца.  Его  сотрясают  рыдания./   Ничего…  поплачь,  папа…  Давай,  поплачем  вдвоём…  /Пауза./  Это  был  сон,  папа,  милый…  /Целует  отца./     А  теперь  ты  проснулся…
 
Т я г л о в/сквозь  рыдания./  Да…  я  спал,  доченька…  Я  очень  долго  спал… 

О л я.  И  теперь  ты  проснулся…  И   я…  твоя  доченька,  рядом  с  тобой…   И  много  хороших,    милых   людей …  видишь?  Они   все  желают  тебе  добра!  Да,  да,  папа…  это  так,  это  правда… Поэтому  всё  у  нас   будет  теперь  хорошо… всё  будет  просто  прекрасно… /Вытирает  отцу  слезы./  А   теперь  ты  встанешь,  папа…  и   мы   пойдем  домой.      Хорошо?   Мы   пойдём  к    маме.  Она  ждёт  тебя…
 
Т я г л о в.   Да…   Надюша  моя…  Я  так  виноват  перед   нею,  я  знаю… 
   
О л я.  Ну  вот…   видишь?  /Уже  настойчивей./  Вставай…  вставай,  папа…  Ты  пришёл…  и  не  дал   нам  закончить  собрание…  Ты  поступил… не  совсем  правильно…  Пойдем  скорей  к  маме… она  давно    ждет  тебя…  очень  давно…  уже  восемь  лет…   И  не  забудь  перед  ней  извиниться…

Т я г л о в/поднимается/.   Да…  я  иду,  доченька.  Я  уже…  иду…  иду…    /Идут  в  сторону  выхода./   Я  помешал  вам…  я  знаю…  я  вёл  себя…  не  очень  красиво…  и с  вами,  и  с  мамой…  /Вдруг  остановился./  А  ты?    Как  же  ты…   доченька?   Ты…   уходишь  со  мной?  Ты…   не  остаёшься   здесь?
О л я.  Да,  папа…  я  иду  с  тобой.   Мы   придём   сейчас   домой… 
   и   весело  проведём  время:  я,  мама…  и  ты!  Как  когда-то!  Помнишь,  папа…  как  проводили мы  время…  когда-то?

Т я г л о в.  Да,  помню…  какое  прекрасное  было   время…   /Идут дальше./    И  оно  ещё  будет у  нас…   это  время…  ведь  правда,  доченька?  Оно  обязательно  придёт…   я  в  это  верю!

О л я.   И  я  верю,   папа!  Мы    еще  покатаемся  с  тобой  на  африканских   слонах!  Помнишь…   мы  делали  это  каждый  раз,  всей  семьёй…  в  канун  Нового    года?  на  Рождество?    А  однажды  этот    великан…  своим  длинным  хоботом  вдруг  обхватил  меня…   и   посадил   к  себе…   на  спину!  /Смеётся./

Т я г л о в.    А  я  ужасно  боялся…   как  бы   он…  этот   могучий   шалун… не  повредил  тебе  ручку  или  ножку!   И  ещё  мы   ловили   с  тобой   в  прериях…  бабочек!  Помнишь…  сачком?  Огромных,  красивых  бабочек  на  берегах  Миссури!   Их  было  много…  разноцветных,  красивых  бабочек…  но  тебе  понравились  именно  эти…  большие. 

 Они  были… такими   доверчивыми  и  совсем…   не  боялись  тебя.  Они…   как  бы  удивлялись  всё  время:  зачем  же   ты…  милая  девочка,   ловишь  нас  своим  голубым  сачком?     Ведь  мы никуда  не   летим…  мы  позволяем  тебе  нас  потрогать…  и  нам  приятно  даже,  когда  твои  детские  ручки…  прикасаются    к  нам... 

 И  ты  поняла  их!  Ты  отдала  мне  свой  сачок…  подбежала  к  ним… гладила  своей  ручкой  их  крылышки… и  тихо  говорила  им  какие-то   ласковые,  нежные  слова… словно  извиняясь  перед  ними…  И  они…  эти  добрые  бабочки, простили  тебе  твою  неловкость!   Они  стали  весело  летать  возле  тебя…  садились  тебе  на   плечи,  головку…  махали  радостно  крылышками. 

А ты  подставляла  им  свои  ладошки…   бегала  по  лугу,  смеялась. Ты  играла  с  ними,   как  с  подружками,  кружилась,  пела  им забавные   песенки…   И  тогда  я  вдруг  подумал:  какая  же    у  тебя… такой  маленькой,  добрая,  нежная…  доверчивая  душа!  Совсем  как  у  тех…  миссурийских  бабочек… /Задумался.  Вдруг./   

 Нет,  нет,  доченька…  я  думаю -  это  будет…    не   совсем   правильно,  если  ты  сейчас…  уйдешь  отсюда!   Ты  на  работе…  у  вас  собрание…  а  я  помешал…  Будет  значительно  лучше,   если  ты…  останешься  здесь,   среди  этих…  добрых  людей.  Да…  подай-ка… принеси    мне вот  это…  безобразие… /указывает  на  растоптанный "пояс  шахида"/.

Оля  поднимает  и  передает   пояс  отцу.

 Угораздило  же  меня… с  этим  вот…  ужасным  предметом…  заявиться    сюда…   Не  представляю  даже…   как  мог  я позволить  себе…  так  странно  вести  себя? /Прячет  пояс  под  пиджак./  Ну ничего,  ничего…   Теперь  вы…  вновь  соберётесь… обсудите…  все  дела  свои…  спокойно,  не  спеша…  как  и  положено    в  солидной  фирме.  А   я…  пойду  потихоньку…


О л я.  Я  провожу  тебя,  папа…

Т я г л о в.  Нет,  нет…  ни  в  коем  случае!  Я  и  без  того  отнял   слишком  много  времени!    Ведь  у  вас…    такое  большое, сложное…  известное  в  мире,   хозяйство!  И  тебе… конечно  же… прежде  всего,  нужно думать  теперь  о  нём…  тебе  нужно  быть…  здесь!  А  я  пойду…  я в  порядке, доченька….  я  в  полном  порядке!  А  вечером…  приходи… обязательно  приходи… мы   будем  с  мамой…     ждать  тебя,  доченька …   мы   будем  очень…  ждать…  тебя… 

Уходит.

                Константин  подходит   и  обнимает  плачущую  Олю.

З е м ц о в.   Всё  устроится,  дети  мои!  Всё  будет  хорошо!  И  я думаю…  нет,  я даже уверен  в этом:  после  сегодняшней  встречи,  когда  ушла, наконец, в прошлое   эта  глупая, многолетняя вражда…

Внезапно  доносится звук  далёкого, мощного  взрыва.  Сотрясаются  стены офиса, мигает  свет.  Все  замерли в оцепенении, не в силах двинуться  с  места.  Сцена   медленно  погружается  в  темноту.
Издалека,  наплывом,  словно из небытия, доносится  вдруг детский  смех,   затем слышен голос:

-   Папа,  папа…    смотри,  сколько  здесь  бабочек!  И  какие  они  все красивые!

М у ж с к о й  г о л о с.  Будь осторожна,  доченька! Не  сломай  им крылышки…
               
                Смех    постепенно  удаляется.               

                Тишина.

          Конец  пьесы.

2010 август 

Информация для читателей!

Пьеса издана!  Для получения  ссылки на заказ книги обращаться по адресу: sale@booksnonstop.ru, либо позвонить по  телефону 8-800-302-19-92


Валерий Марро /Безрук Валерий Романович/-
драматург,  поэт,  композитор, номинант  национальной 
литературной премии  "Писатель  года ",
награжден Президиумом СПР медалями 
"Иван Бунин - 150 лет",   "Фёдор  Достоевский - 200 лет", 
Марина Цветаева - 130 лет".
Родился в России,  Челябинская  обл.,
Макушинский р-н, с. Казарки, 
мать  Родькина  Мария  Никитична – русская, 
отец  Безрук  Роман  Афанасьевич – украинец.
Окончил 2 консерватории: как музыковед - в Киеве,
и дирижёр симфонического  оркестра - во Львове. 
Работал по специальности, гастролировал. 
С  2006 года полностью  перешёл на  творческую работу.   

Моб: +38067 9006390 
 /Wiber,  WhatsApp/               
E-mail:  marro.valery@ya.ru
Cайт:  lekin.jimdo.com

Фото  из  интернета