Бабка Ирка и цыплёнок табака

     В детстве мы жили небогато. Особого разнообразия в еде не было, но мы всегда были сытно накормлены, скромно и чисто одеты и обуты — наша мамочка старалась, ну и папа, конечно.

     И вот, оказавшись на учёбе в Москве, я была поражена обилием всего съедобного и несъедобного. А, надо сказать, училась я хорошо, а потому получала стипендию. У нас с бабкой Иркой, у которой я снимала комнату на первом курсе (а потом продолжала дружить с ней все институтские годы), сложилась такая традиция: в день моей «получки» я покупала что-то вкусненькое и шла к ней в гости. Моё дело было принести, а бабки Ирки — приготовить.

     Зайдя в кулинарию на Пятницкой (рядом с домом), я купила полуфабрикат цыплёнка табака. Он был красив, хорошо отбит, посыпан ароматными специями и натёрт чесноком со всех возможных обозримых сторон. Запах маринада просто затмевал рассудок! Обалдеть. Вот это, приобретённое сокровище, я и передала в руки Ирины Ивановны, а сама пошла купить чего-нибудь сладенького к кофе.

     Довольная собой, возвращаюсь к бабке Ирке. Она открывает мне дверь и тут же с ходу, не давая снять обувь, начинает у меня выяснять, где же я так изваляла в каком-то песке этого бедного, многострадального цыплёнка!? До меня сразу и не дошло, с кем я так немилосердно обошлась. Потом, поняв всё, я расхохоталась. Бабка Ирка смотрела на меня с недоумением, а, уяснив суть вопроса, присоединилась ко мне.

     Соседи, кто никуда не ушёл и не уехал, начали выглядывать из своих дверей. А мы с бабкой Иркой, обнявшись, удалились в свои «хоромы».

     Цыплёнок торжественно был внесён и водружён на стол под мой восхищённый взгляд. Это было что-то с чем-то. Аромат витал в воздухе густым «облаком», а мясо таяло во рту. Мы ели и молчали. Я только успевала изредка поднимать большой палец вверх, сигнализируя «повару» о его потрясающем успехе. 

     И Вы меня поймёте. Этот цыплёнок, после  столовских харчей, казался мне блюдом царской кухни, сравнимым разве что с жареной дичью, подаваемой на серебряных и золотых подносах.

     Как поведала мне моя хозяйка после трапезы, она вымыла этого многострадального, на её взгляд цыплёнка, и поджарила его по-своему. Готовила она, надо сказать, превосходно. Жаль, что тогда я забыла спросить: «Бабка Ирка, Вы что никогда не видели цыплёнка табака?» Наверное, не видела, раз решила его помыть.

     К слову, чтобы Вы не уличили меня в неуважении к моей любимой хозяйке и другу — Ирине Ивановне, добавлю, что обитатели коммунальной квартиры, где она жила, все, как один, называли её просто — бабка Ирка. Я не сразу, но присоединилась к ним.