Скорый поезд Юность

    Вокзалы огромные, шумные, гулкие… В те годы любила я прокатиться до Москвы – ну просто так безо всяких планов: просто вскочить в поезд и раствориться под стук колёс в движущемся пространстве вагона. Абстрагироваться от разговаривающих пассажиров и ехать, ехать, покачиваясь как в люльке, в столицу – к бабушке: разогнать студенческую нервотрёпистую действительность.
  Времени было около часа пополудни, когда я прибежала в кассы Московского вокзала и, маниакально протиснувшись к окошку, попросила дать билет на поезд «Юность», который отправлялся в 13.05. Билеты были, и я, зажав маленькую картонку билета в руке, припустила к платформе, где стоял поезд – фирменный скоростной Ленинград – Москва – Ленинград №23/24. На бегу я, конечно, не вглядывалась в пассажиров, они мелькали передо мной безликой массой, стоял гул от голосов, топота ног и объявлений диктора, который на тот момент вещал, что мой поезд отправляется через 5 минут и пассажирам следует поторопиться. Я и торопилась, но не только я.  Женщина в возрасте, как бы сейчас сказали 55+, бежала, отдуваясь, почти рядом со мной, привлекая моё внимание тем, что на лице у неё был очень яркий макияж – боевой раскрас: настолько нелепый в дневное время, что заставлял поворачивать к ней голову снова и снова.  Мы вместе подбежали к вагону, протиснулись между дородной проводницей и косяком двери, нашли номера сидений и угнездились  креслах – наши места оказались рядом.
   Теперь я могла её хорошо рассмотреть – солнечный свет от окна падал на её лицо, понятно, что она хотела компенсировать свой возраст макияжем, но получилось, то, что получилось. Я живо представила, как она готовилась к поездке: утром в полутёмной ванной комнате рисовала себе лицо, результат в потёмках ей понравился, и она даже не взглянула на себя при дневном свете. Она и сейчас была в хорошем расположении и  мило, как ей казалось, улыбалась мне клоунским ртом. Во мне зародилось сомнение насчёт моего блаженного времяпровождения в пути, я нутром почувствовала, что эта женщина говорлива не в меру и не отстанет от меня.  Так оно и случилось.
   Поезд лязгнул, покачнулся. Показалось, что куда-то отъезжает платформа, но нет  - перрон остался на месте, а мы плавно покатили вперёд и вперёд, Москва будет через семь с половиной часов.
– Татьяна, – представилась соседка.
Эта фраза разом нарушила мои представления о том кого можно звать по имени и на «ты», а кого нет. Моя формула была выведена эмпирически и была до предела проста: если по возрасту человек тебе в родители не годится, значит можно по имени и на «ты», если годится, то есть варианты: по имени отчеству и на «вы» или по имени с добавлением слов «тётя», «дядя». Эта «тётя» была старше моих родителей, поэтому я с сомнением посмотрела на неё, а она возьми да и добавь:
– Можно просто Таня и конечно на «ты»!
– Я – Шура, очень приятно,  – сказала я не очень бодро.
– Ах, Шура! Шурочка! Как мило! – проворковала она почти детским голосом, – Будем болтать всю дорогу и время коротать.
Предчувствие не обмануло меня! Я поняла, что попала в западню – отказать в разговоре не могу: не хочу обижать человека, но и поддерживать беседу не желаю (считаю насилием над собой). Первый её вопрос был вопиющей бестактностью, правда и то, что никто из вопрошающих бестактностью это не считает.
– Шурочка, ты замужем?
– Нет.
– Почему же, дорогая моя! Почему нет?!  Такая красивая девочка, чудесные волосы, глаза… сколько тебе лет?
– Двадцать три.
– Двадцать три?! Возраст уже на пределе! Неужели нет женихов?
– Нет, – сказала я, отгоняя назойливые мысли о скорой предстоящей свадьбе.
– Не поверю, что нет никого! Замуж не хочешь?
– Если честно, то не хочу.
– Кто ж тебя обидел?! Как это может быть, чтобы такая красавица не захотела осчастливить  достойного человека!
– Хорошо, хорошо! Я обязательно в ближайшее время осчастливлю намеченную жертву! – съязвила я и хотела  к окну отвернуться, но почему-то спросила:
– А ты, Таня, замужем? Может, свою историю про замужество поведаешь.
Если честно, то мне неинтересно было слушать Танины истории, я всё ещё не потеряла надежды расслабиться и отдохнуть под стук колёс.
– Шура, знаешь, это хорошо, что ты меня за дуру намалёванную держишь, не перебивай (я хотела что-то булькнуть в оправдание). Мне так легче стало жить и намного, скажу тебе! Вот иду я клоуном по городу Ленинграду и все пялятся на меня, и оборачиваются, и обсуждают, и осуждают, а как же без этого! Без осуждения у нас ни дня не продержится народ. А я живу на этой планете, значит как-то обороняться надо от всякого зла. Самый простой способ – эпатаж!  Making up – самый доступный вариант. А другая планета мне только во сне присниться может, и, представь, Шурочка, снится иногда!  Инопланетяне – «на лицо ужасные –  добрые внутри, – она по-доброму рассмеялась и продолжила:
 – В молодости я мечтала замуж выйти и, конечно же, за принца на белом коне, собственно как и все девочки и во все времена.  Ждать принца я не могла, мне уже восемнадцать исполнилось, поэтому искала сама. Нравилась я парням – красивая была: и фигурой вышла, и лицом, и характером. Я вышла замуж за курсанта лётного училища – мы были великолепной парой и жили бы долго и счастливо, но у мужчин бывает война – тогда в войне с Кореей только лётчики и участвовали – погиб он там.
– Я тебе очень сопереживаю, прости Таня, я не хотела за живое задевать, – я говорила и сгорала от стыда. Корила себя за поверхностную и поспешную оценку.
– Нет, не бери в голову, давно уже той боли нет. Вдовой я была недолго и вышла замуж за достойного мужчину: он тоже был очень хорош собой и тоже служил. Оружие, машины погони, аресты преступников: его убили в перестрелке – он был опером, милиционером, значит.  Сколько знаков мне жизнь подбрасывала, но я упорно искала «рыцаря на коне».  Как-то раз меня в гости позвали ( видимо смотрины подруги затеяли),  я была красива – молодая умная женщина, а не глупая девчонка. В нём было что-то и привлекательное и отталкивающее одновременно, а я влюбилась. Хорошая машина, достаток во всём и вдруг под подушкой я нахожу пистолет. Была страшная ссора, такого страха натерпелась  – вспомнить так ноги подкашиваются.  Он был бандит, я даже хотела убить его сама, но  его схватили менты. Хорошо, что меня не привлекли, помогло то, что я была вдовой милиционера – так-то вот.
– Таня, я в карму не верю, но что это? Почему всё так безнадёжно  - ты и сейчас привлекательна в своей возрастной категории, - пыталась пошутить я, её «раскрас» я уже не замечала, так всегда бывает, когда проникаешься симпатией к человеку.
– Шурочка, это наказание мне такое за насмешки и  издевательства с моей стороны – не все же мужчины красавцы с атлетической фигурой, аполлонов  Бельведерских мало на земле.  Ведь не сразу в людях красота понимается, правда в молодости мы всё на красивую внешность смотрим, не более того. Хорошего юношу я обидела когда-то, зло посмеялась над ним.
   За окном пролетали незамысловатые пейзажи с  тоненькими берёзками и небогатыми домишками. Татьяна умолкла, я задремала.  Мне представлялись мужчины-воины с оружием в руках, для которых смысл жизни на нашей планете это не семья и дети, а острота ощущения опасности – стрельба, машины, погони. И ещё я видела юную, божественной красоты, Таню, которая лежит с закрытыми глазами на другой планете, в ожидании настоящей любви, а внеземные существа с ужасными лицами, но, надеюсь, добрые внутри, подходят к ней  всё ближе и ближе…