Дорога гроз - 1

Действие этой истории происходит как раз в те пятнадцать лет, когда Влада и Юрий Кивины со своим верным пёсиком Пусем оказались в остановленном времени. В четвёртой истории сериала «Вебсик» этот период почти не раскрыт.  Восполняю этот пробел.
 
С теплом ко всем своим читателям,
Автор.
 
                Светлой памяти моих родителей

Пролог. Мать и дочь.

1

Влада медленно шла с дочерью Дашей по разноцветной дорожке, ведущей  от дома к энергоблоку. На площадке, где гнездились коптеры, было пусто: вчера последняя машина унесла главу семьи Юрия Кивина на какое-то совещание в Институте Времени, оттуда он должен был отправиться в долгий вояж по континентам и заседаниям, восполняя жажду научного сообщества воочию увидеть коллегу, пробывшего пятнадцать лет в остановленном времени. Влада сопровождать супруга в этот раз отказалась наотрез. Рвался ехать с Юрием только Пусь, но его уговорили остаться не без помощи тигрицы-биомеха Дебби, с которой верный цвергшнауцер чувствовал себя очень уютно. В её сопровождении пёс деловито топал следом за женщинами, то и дело отвлекаясь на разные кустики и травинки.
Старшие сыновья-близнецы Ростислав и Юрий к тому времени улетели на Плутон, где подходила к концу последняя исследовательская миссия перед почти двухвековым «зимним» периодом. Родители – Слава с Мартой –  тоже куда-то исчезли утром. Словом, Влада не заметила, как они с Дашей остались одни в доме  на горе около древнего замка. Дом был воссоздан заново, по сути дела его «напечатали» строительные принтеры, но вид интерьеров  повторили, максимально используя натуральные материалы – дерево и камень.
Осознать; что в одно мгновение пролетело пятнадцать лет жизни, мозг Влады отказывался, он помнил, что «её» Даша была крохотулей, которую она оставила на попечение робоколяски. Теперь рядом  шла юная девушка, как две капли воды похожая на мать в шестнадцать лет. И в таком же комбинезоне с зелёными ромбами. В руках девушка держала видавшую виды потрёпанную планшетку, на экране которой застыла какая-то карта. Влада сдержала грустный вздох. Она так мечтала о дочке, хотела понянчиться с ней, а она взяла и выросла!
Даша, как ни странно, сразу привыкла к тому, что молодая женщина с портретов в спальне и кабинете «ожила», и это её мама, настоящая живая мама, которой так ей не хватало все эти бесконечные годы. В отличие от братьев Ростика и Юрика, Даша мать совсем не помнила, но частые рассказы близких и семейная хроника на памятных кристаллах восполняла этот пробел. Родители всегда были для неё живыми, они лишь временно стали мутными тенями в зале дома-цветка Вебсика. Даже было известно, когда они вернутся обратно, сам Вебсик же сказал! Оставалось только ждать. Тигрица Дебби, хотя и носила запись скана разума Влады, могла только имитировать  присутствие матери, создавая для девочки «материнскую» энергетику и «защиту». Тётя Юля Лещенко время от времени забирала биомеха на диагностику, и в периоды её отсутствия маленькая Даша сразу начинала капризничать. А «мамой» и «папой» она звала только портреты родителей и в детстве любила играть под ними на кровати в спальне или на диване в кабинете.  Когда пришло время учиться, Дашину «обучалку» дедушка сам поставил в папином кабинете, потеснив одно из кресел у камина.  Обучалки старших братьев стояли в просторной гостиной с большим овальным столом и картиной с морским берегом. Картина была репродукцией, оригинальная сильно пострадала и её реставраторы не отдали.  Когда Даша увлеклась живописью и набралась мастерства, то сама написала новую картину, правда «прыгнуть» в неё уже никому не удавалось. 
Девочке было лет девять, когда она пересмотрела все семейные записи на кристаллах одну за другой. И после этого отказалась уезжать из Загорного. Лучшим другом для неё с тех лет стал старый робот Поли, все усилия которого были направлены на пополнение краеведческой коллекции гостиничного музея. Музей вырос из маленькой мемориальной комнаты великого магистра и витрин при входе, он занял весь первый этаж и подвал, рассказывая посетителям необычную историю края.   Его филиалами считался старый замок и отреставрированные башни Меера, куда посетителей отвозили челночные коптеры от платформы железной дороги в Загорном. Сама старинная железная дорога с тоннелем до Соловья тоже стала музейным объектом. По ней ходил только «дизель» - мотрисса из пары вагонов. В самом Соловье туристам показывали старый вокзал и домик обходчика. Даша там каждый уголок знала – сперва с братьями лазили, а потом и сама. Особенно она любила чердак в доме обходчика с тем самым шестигранным узором на полу, этюдником на ножках с серебристым экраном в крышке и рисунками.  Всё было настоящим, кроме рисунков – их заменили точными копиями. Туристы могли подниматься сюда по приставной лесенке, слушать запись информатора и задавать свои вопросы, а когда экскурсий не было, то по личному распоряжению дяди Иона Петерса здесь разрешалось бывать юной Даше Кивиной. Ион так распорядился после одной из бесед с девочкой в галерее картин своего отца – художника Яна Петерса.
Из записей на памятных кристаллах Даша знала, что её родителям удалось получить некое видение на экране этюдника, когда он был поставлен в центр узора и направлен под лучи заходящего солнца. Было предположение, что многие картины художника Яна Петерса, отца дяди Иона и дяди Зета, написаны с таких видений, показывающих местность в далёком прошлом. Сейчас Даша с увлечением рассказывала матери, как ей удалось в первый раз получить заветную картинку на этюднике.
- Он ничего ниоткуда не показывает, мама! – оживлённо говорила она. – Просто в марсианское зеркало с синей каёмкой зашиты эти изображения, я вообще думаю, что это не Земля даже, а древний Марс. Горы – они везде горы, а ничего, кроме гор, на картинках нет.   Горы, горы и ещё раз горы!... Извилины застывшей памяти…
- Как ты сказала? – переспросила Влада, любуясь оживлённым молодым лицом.
- Извилины… Нет, морщины застывшей памяти. Это из одного стихотворения строчка, я запомнила… Зеркала же делали из синих кристаллов Марса, верно?
- Ну если за пятнадцать лет нашего отсутствия точка зрения не изменилась, то верно, - улыбнулась Влада. – Только я всё-таки сомневаюсь…
- Ну мама, ты дослушай!..
Влада вместо ответа обняла и поцеловала дочь. Некоторое время они стояли, прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться и спугнуть что-то такое невидимое, слившее их в одно целое. Влада зашевелилась первой.
- Какая ты у меня ещё маленькая, Дашулька, - прошептала она. 
- Уа, - согласился Пусь, внимательно наблюдавший за ними со стороны.
- Мне все кругом рассказывали про его «уа», - засмеялась Даша. – Пуся, ты прелесть!
Она присела на корточки и принялась тормошить мгновенно подбежавшего к ней пёсика. Пусь изловчился и достал передней лапой ногу Влады, словно приглашая её присоединиться к приятному процессу. Влада послушалась. Получив ласку в четыре руки, довольный Пусь старался лизнуть то одну, то другую хозяйку, выражая полный восторг своими умными карими глазами под густой метёлкой белых бровей.
- Джека так все время и ходила к дому Вебсика, - вспомнила Даша Пусину подругу. – Старенькая уже совсем была, лапки дрожали, а шла. Похоронили мы её неподалёку – вон там,  видишь, мама, горная сосенка растёт? На её могилке посажена ребятами. Все ждала Пуся… Да как его не ждать, такую прелесть, а?
- Уаа, - снова протянул ей в ответ Пусь.
- Ты чувствуешь его мыслеречь? – спросила Влада у дочери.
Даша отрицательно покачала головой.
- Жаль. Обруча нет. Но мы на полянку сейчас пройдём, там попробуешь с ним поговорить. Тут рядом. Пусь, идём на полянку?
Цверг шумно встряхнулся и побежал вперёд по дорожке. Свою полянку он не забыл. Он вообще ничего не забыл, но все родные запахи куда-то делись, голова у бедной собаки кругом идёт просто. И дети ещё облаяли при встрече, не признали, одичали совсем без пригляда… А на полянку мы сейчас прибежим, тут рядом…
Влада и Даша переглянулись, встали  и пошли следом. За первым поворотом они наткнулись на сидящего посередине дорожки и явно растерянного Пуся. Вместо небольшого кустика, возле которого  надо было сворачивать к полянке, высилось раскидистое дерево, а сам путь к полянке преграждала стена густого аккуратно подстриженного кустарника. Даша подхватила цверга на руки.
- Это дедушка посадил, чтобы на полянку просто так не шастали, - прошептала она в лохматое ухо, - там твоя полянка, никуда не делась…
Пусь благодарно лизнул ей щёку. С рук девушки круглую полянку он видел хорошо. На краю стояла красная корзинка с обручами для мыслеречи.
- Мам, смотри, где проход, запоминай! 
Место прохода было обозначено шариком, левитирующим над поверхностью зелёной изгороди. Как только Даша приблизилась к нему, в кустах открылся проход. Владе все эти сложности сразу не понравились. Пусь чего-то заворчал, наблюдая за всеми манипуляциями, и  запросился на землю. Очутившись внутри, он  уселся в центре полянки, поджидая хозяек.
- Перемудрили вы тут чего-то с кустами, - сказала Влада дочери. – Зачем и от кого?
- Мама, это давно было, - отозвалась Даша. – Когда открыли для туристов старый замок, то они и к нам заходили смотреть. Дедушка обнаружил, что вытоптали всю полянку,  и  решил защитить её кустами. Вытоптали сильно, полянка несколько месяцев восстанавливалась. Нас всех шарик пропускает, он уже запомнил и тебя, и Пуся.
Влада с удовольствием сбросила обувь и погрузила босые ноги в шелковистую траву.  Почти сразу в голову полезли сокрушённые мысленные вздохи Пуся.
«Ничего не понимаю, ничего не узнаю, -  огорчался пёс. - Вчера же все метки оставил,  всё правильно было, куда подевалось? Даже котами не пахнет никакими, одни эти, дети так называемые, которые облаяли… Огурцом пахнет только…»
- Огурцом?! – сразу встревожилась Влада.
«Огурцом, - повторил Пусь. – Пахнет огурцом».
Даша, услышав вопрос матери, сразу вытащила из корзинки обруч и надела себе на голову. Но Пуся она так и не услышала.
- Обувь сними, - подсказала мать.
Девушка дотянулась до кружка застёжки на своих спортивных «бегунках», но замок на одном из них почему-то не сработал от прикосновения пальца, и ей пришлось повозиться. Влада постаралась тем временем выяснить у пёсика про «огурец», но Пусь ничего иного не сообщил.
- Где огурец? – сказала ему тогда Влада. – Ищи огурец!
Пусь сразу подошёл к зелёной изгороди, понюхал её, чихнул и поднял заднюю лапу. Выразительно посмотрев на свою обожаемую хозяйку, он повторил то же самое в другом месте. Влада взяла коммуникатор.
- Папа? Да, это я… Как мы? Мы - нормально, гуляем… Пап, у меня тут вопрос про кустики вокруг нашей круглой полянки, ты откуда их взял?
Выслушав ответ Славы, она поблагодарила отца и жестом подозвала Дебби. Получив задание, тигрица медленно пошла вдоль изгороди. В одном месте она остановилась. Влада подошла, сорвала листок с растения и растёрла его пальцами.
- Даша, - позвала она дочь, понюхав свои пальцы, - вот исходное растение, остальные тут – клоны. Пусь сразу учуял. Для ленивого садовника – рай просто. Клоны никакого ухода не требуют.  Давай-ка, дочка, покинем это место… Пуся, идём!
Даша пожала плечами. Зелёная ограда стояла уже не первый год, никаких нареканий к ней не было. Выросла себе  и стоит.
- Может, оно и безопасно, - пояснила ей Влада, - но мы с твоим отцом здешними аномалиями уже по горло сыты. Дед Слава знаешь что сказал? Что он взял кустик для рассады у Наташи Петерс в Загорном, просто посадил, а он уже сам разросся. Здесь на нашей горе «просто сажать» нельзя, доченька.
- Мам, ты со мной как с маленькой, - рассмеялась Даша. – Клонами и корнями из «мозаики на полу» здесь занимались… Дедушка всё знает, не волнуйся.
- Но Пусин нос… - Владе не хотелось признавать свою «отсталость».
- Пусин нос – лучший нос в мире, мокрый и холодный, да, Пусь? – нагнулась девушка к псу. – А что там каким-то огурцом пахнет – ну и пусть себе пахнет. Мам, если мы идём дальше, давай я дорасскажу про зеркала. Мам, я была в том домике над обрывом, который нашли папа с дядей Михом, когда летели на старую военную базу.  Вот это настоящий муляж! Оригинальный дом мы с дядей Штефеном Робертом тоже нашли, вернее, не сам дом, а то, что от него осталось после схода лавины или ледника – куски брёвен, разрушенная кладка печи…   
Влада помнила ту историю смутно.  Кажется,   Юра летал тогда с Михом и Ханни, они чисто случайно заметили в маленькой ложбинке прикрытый от лавин и оползней мощным скалистым козырьком низенький сруб из потемневших брёвен. Он стоял на таком уступе, что к нему можно было подойти только по узенькой тропке на краю отвесного склона. Перевал был обозначен на макете Вебсика на тропе, которая  окольно выводит как раз к Соловью со стороны  домика обходчика. Даша уже протягивала матери свою планшетку с картой.
- На этой тропе несколько перевалов и на каждом стоял маленький сруб, чтобы путник мог укрыться от непогоды. Когда-то перевалы были проходимы, сейчас от тропы остались одни воспоминания, - начала она свой рассказ. – Мы с дядей Штефеном нашли несколько уцелевших участков тропы, вьючный караван по ней пройти мог, торговая тропа была.
- Без Штефена никак не обошлось, - улыбнулась Влада.
- Как же, он у нас возглавил краеведческую экспедицию, мы каждый год уходили на несколько недель в горы, в пещерах ходили, все наши находки сдавали роботу Поли для музея в старой гостинице. Там уже знаешь, какой музей! А сколько сказок и легенд дядя Штефен знает! 
- Про Кулэге  рассказывал?
- Конечно!
Легенду о защитнике древнего города, тень которого разбила неприятельское войско, горный инженер Штефен Роберт рассказывать любил. Тем более, что тот герой считался основателем старого замка. «Кулэге» - это в переводе с древнего языка «тень». Когда Штефену изредка доводилось самому сопровождать туристов к замку, то особо впечатлительным он таинственным голосом рассказывал, что «тень» до сих пор есть в камнях замка и как доказательство демонстрировал «портрет барона», который когда-то разглядели Кивины на его стене. Даша упомянула об этом в двух словах, Штефен мог гордиться не этим, а тем, что открыл «круговорот»  в связи биомассы, «корней» и кристаллов. Природная биомасса возникала под воздействием кристаллов в местах, богатых мумие.  Из биомассы возникали «корни», которые тянулись к местам с сильной энергетикой. Если на пути «корня» попадался кристалл с резонансом, то «корень» его делал способным влиять на мумие, чтобы возникла биомасса. Это был живой организм, явно неземного происхождения, но приспособившийся жить в земных условиях. Ученые спорили, изучали, но так и могли определить источник его жизненной силы.
Даша вернулась к своему рассказу про опыт с этюдником в домике обходчика. Она провела его, в точности повторив действия родителей, которые сохранили их личные регистраторы. Вместе с ней в опыте участвовали старшие братья. Они все «увидели» на странном экране с синей окантовкой берег небольшого озера в горной долине. Сперва подумали, что это – озеро в Соловье. Даша стала срисовывать карандашом изображение (опыт ребята договорились проводить как историческую реконструкцию, но дядя Ион настоял, чтобы снимали на современный регистратор и оказался прав – запись помогла установить дополнительные детали).
- Мама, у меня возникло ощущение, что на экран этюдника передаёт Солнце! – воскликнула Даша. – Я едва-едва успевала набросать основные линии, как изображение тускнело и сменялось новым. Ян Петерс должен был рисовать быстро-быстро, чтобы успеть, у меня так не получалось.
- Он не рисовал, Даша, - заметила мать. – Мы там нашли светокопировальную бумагу… Я думаю. что Ян использовал её и потом спокойно вырисовывал свои картины.
- Мне было интересно проверить другое, - отозвалась девушка. – Мне же тогда было лет десять всего, хотелось все попробовать «на зубок»… Светокопию делали Юрик с Ростиком, они в кружке краеведов занимались. А я захотела рисовать. Мама, я рисовала всё подряд – горы, людей, собак… И рисовала очень быстро. Вот Юрик и придумал меня поставить перед тем зеркалом.
- Вот оно что, - протянула Влада. – Они хотели выяснить, какие линии мозг художника воспримет прежде всего. Твои рисунки сохранились?
Даша кивнула головой и стала искать с своей планшетке. Через некоторое время она протянула её матери.
- Листай, мам, там все рисунки, а я пока с Пусем поиграю.
Рисунков было немного. Влада их сперва просмотрела бегло, потом стала анализировать. Даша сумела схватить главное. Зрительная память сработала: Влада могла пойти в галерею Петерса и найти те «картинки» у него.  Выходит, что «зеркало» в самом деле показывает некую запись, а не открывает окно в прошлое. Озеро было нарисовано с разных точек, даже сверху. Влада вернула дочери планшетку.
- Сама понимаешь, мама, что мы «загорелись» найти это место. Ни на одном из спутниковых снимков его обнаружить в наших окрестностях не удалось. Подключился дядя Штефен, с его помощью мы нашли место, где могло быть такое озеро. Вода из него давно ушла, но в глубине недр дядя Штефен нашёл приборами подземную реку, - скороговоркой рассказывала Даша. – У него родилась идея сделать подземную запруду и вернуть озеро, тем более что ниже по долине были пещерные ходы, по которым вода могла уходить обратно в поток.
- Где это место?
- Вот, мама. Как раз между вторым и третьим перевалом на пути к Соловью от Загорного, если идти к югу. Мы начали искать следы торговой тропы, предполагая, что та долина была где-то на ней…

Продолжение http://proza.ru/2020/10/09/1195