Черная Скала. Сезон 1. Серия 4. Властелин Кольца

21 августа

На бревне у подножья скалы, укутавшись в старое, изъеденное молью пальто, сидела, сгорбившись, какая-то женщина. Вероятно, ей было очень холодно и плохо. Я никогда не боялся незнакомых людей, чувствовал себя открыто по отношению к ним, легко вступал в диалог. Однако сейчас что-то заставило меня дико волноваться. Не знаю, что со мной внезапно произошло, но все внутри сжалось, словно это плакала не странная незнакомая женщина, а кто-то из дорогих и любимых людей. Я просто остановился и стоял, глядя на нее, пытаясь найти в себе силы и решительность подойти. Разумеется, вариант «просто уйти» для меня был исключен. Я не мог игнорировать такую картину.
Женщина меня увидела. Она приподняла голову, показывая мне заплаканные глаза, и в тот момент я понял, что больше просто стоять и молчать нельзя. Я сделал несколько шагов к ней, готовый задать вопрос и узнать, что заставило незнакомку так огорчиться.
–Подойди ко мне, дитя. Не бойся… – послышался хриплый голос. Очень слабый и нежный, но настолько пропитанный хрипом, словно голосовые связки этой женщины закостенели.
Мне вдруг стало не по себе: странное чувство, нечто среднее между сочувствием, брезгливостью и опаской. От женщины несло резким запахом, очень неприятным. Я старался задерживать дыхание. Очевидно, бедняжка была бродягой.
–Мои родители тут недалеко, у нас есть телефон. Мы можем вызвать помощь если нужно…
Несмотря на то, что женщина еще толком ничего не сказала, я был уверен, что в её жизни произошло нечто пострашнее. Чем отсутствие еды и крыши над головой. Лицо болезненно бледное, руки дрожат в неконтролируемом треморе, дыхание сбивчивое и затруднённое. Казалось, вот-вот незнакомка закатит глаза и упадёт в беспамятстве.
–Очень доброе, милое дитя… – продолжала женщина. Никогда прежде я не слышал, чтобы ко мне так обращались. Страх усиливался, как и догадки, что незнакомка безумна. – Боюсь, верные служители медицины уже не в силах мне помочь. Я так долго, упрямо и беспринципно боролась с теми, кто мог мне помочь, хотя стоило бороться с ними в союзе. А что в итоге?
Женщина пожала плечами, а уголки её губ опустились в гримасе, исполненной горьким непониманием.
–Я умираю, дитя моё. А со мной умирает и моя напрасно прожитая жизнь, годы, которые я могла прожить иначе. Всего четыре десятилетия. А в зеркале – незнакомая старуха, которая ещё год назад разбивала сердца самых что ни на есть племенных мужчин и высоких шишек. Они падали ниц перед красотой, пустой и холодной, мощной и статной, но уязвимой и предательски невечной.
–Простите, но я могу чем-то вам помочь? Может всё-таки вызвать скорую?
Я не мог подойти ближе. Незнакомка определённо была не в себе, а её речи больше походили на театральщину: женщина говорила, бросая задумчивые взгляды в неопределённую даль, играла мимикой, бросала слова, словно перед ней  были не пляж Блэк Рок и залив, а зал, наполненный ценителями бродвейских постановок. «Второе предложение было финальным», – подумал я, окончательно решив окончить этот разговор и вернуться в семейный лагерь.
–Тебе восемнадцать, верно, Макс?
Женщина спросила это как бы между делом, переведя взгляд на меня. Пронзительный взгляд. Дрожь пробежала по спине миллионом иголок.
–Откуда вы…
–Откуда я знаю тебя? – тоже как бы невзначай произнесла незнакомка, окончательно меня испугав и запутав. – Твой вопрос резонный, право…  Видишь ли, дитя моё, я ещё недавно была молода и полна сил, как ты сейчас. Ты не поверишь, насколько мы с тобой похожи. В молодом возрасте мы все считаем, что мир у наших ног, что любая возможность сменяется следующей, а границы непосильного становятся призрачными. Доморощенные философы-любители обожают декламировать, что юность преходяща, но она и переходящая, она воплощается снова и снова в будущих поколениях. Вот почему так важно иметь семью. Продолжение рода – вот настоящий смысл жизни, а не чертов зелёный бог со своими капиталистическими принципами…
Я, признаться, не понял ни капли смысла из этого диалога. Да и не хотел вникать. Сейчас меня интересовало иное.
–Мы с вами знакомы?  – перейдя сразу к делу, я нахмурил брови, давая понять, что буду стоять на своём.
Теперь я начал реально опасаться. Я перестал понимать, что происходит, и хотел уйти, но женщина снова заговорила:
–У тебя большое родимое пятно под левым коленом. Оно имело странную форму, напоминающую уши Микки Мауса, но только без головы. Возможно, с годами оно изменилось. Прошло ведь уже восемнадцать лет. Пусть это будет исчерпывающим ответом на твой вопрос, Макс.
–Кто вы?
Странным образом каждый последующий ответ спутывал карты ещё сильнее. Но закончить разговор и уйти я уже не мог. Интрига и принцип захватили меня, и даже страх начал уходить на второй план. Но женщина в этот момент прилипла взглядом к приливу, о чём-то глубоко задумавшись. Она буравила побережье визуально, и я в тот момент, очевидно, перестал на какое-то время существовать для неё. Шли минуты. Я уже думал развернуться и уйти, но тут незнакомка снова заговорила.
–Ты умный мальчик, Макс! – неожиданно плотным и крепким голосом воскликнула женщина, встав с коряги. – Так отчего же ты не видишь очевидного? Может, он тебе поможет?
Когда я обернулся, из-за скал навстречу нам, прихрамывая на одну ногу, направлялся  худой парень, одетый в чёрную толстовку с капюшоном, натянутым на голову, и мешковатые штаны, затёртые и выцветшие.
–Сейчас я отвечу на все твои вопросы, – произнесла женщина. Её голосу вернулась скрипучесть и бархатная нежность. – Дай мне ещё одну минуту. Поверь мне, после я не стану препятствовать и ты сможешь сделать всё, что считаешь нужным.
Я неосознанно попятился назад. Всё это уже походило на какую-то аферу.
–Ты знаешь, кто это рядом со мной… – подойдя ко мне, начала незнакомка, но я тут же в раздражении перебил её, мысленно отсчитывая шестьдесят секунд.
–А должен?!
–Нет-нет, – покачала головой женщина из стороны в сторону. – Ты не дослушал. И это был не вопрос. Закильберри, дорогой, сними капюшон, бога ради… Не стесняйся. Нет причин стесняться, дорогой.
Худой парень послушно стянул с себя капюшон. То, что произошло дальше, мне сложно описать. Земля ушла из-под ног, превратилась в вату. Я почувствовал, словно позади кто-то хорошо огрел меня чем-то тяжёлым по голове: перед глазами всё поплыло и стало напоминать ночной кошмар. Но я не спал, а глаза меня не обманывали.
Если бы я заболел, похудел килограммов на десять, обзавёлся большим шрамом на лице и отрастил растительность на подбородке, я бы в тот момент подумал, что смотрюсь в зеркало, поскольку видел себя. Да, передо мной стояла моя копия, небрежно выполненная, как пиратская версия новомодной игровой приставки. Бывают похожие люди, но этот парень был больше чем похож. Это была не что иное, как моя потрёпанная и неухоженная копия.
–Это твой брат, Максим. Его зовут Закильберри.
–Брат?.. – прошептал я…
–Родился в один день с тобой. А вернее, в одну ночь. Правда, на три минуты позже. Вы похожи, потому что вы близнецы. Жизнь, конечно, сложилась у вас разная, но согласись, сходство осталось колоссальное…
–Но как…
В моей голове крутились сотни версий, даже та, которая твердила, что это таки просто очень реалистичный сон. Или чей-то глупый пранк. Но также я думал, что мама просто скрыла от меня наличие брата-близнеца. Возможно, эта несчастная женщина воспитывала его, а теперь они решили найти меня и мою семью, чтобы воссоединиться  или же высказать негодование. Слава Богу, к этому моменту я не потерял способность логически мыслить. И я вдруг принял свою последнюю предполагаемую версию объяснения происходящего как основную и больше не требовал никаких подробностей.
–Что вы от меня хотите? – просто спросил я, понимая, что словесная лавина только ещё больше всё запутает.
–Чтобы ты проверил в то, что я сейчас тебе скажу. Я твоя мать, Максим. Настоящая.
Ну, это уже перебор. Сам от себя такого не ожидав, я грубо выругался, послав этих чудиков по известному направлению и развернувшись в попытках скорее убраться от них подальше.
–Я твоя мать. Меня зовут Эванжелина Герберт. Джули Герберт, а в замужестве Андерсон, – моя сестра. И твоя родная тётка! Когда вы родились, тот момент стал одним из самых счастливых в моей жизни. И трагичных одновременно! Зак родился с отклонениями. У него были врождённые проблемы с ножками. А вот ты – здоровый, хороший малыш. Хочешь узнать, почему тебя отняли у матери и воспитали во лжи – остановись и поговори!  Спокойно. Как взрослый человек. А не как эмоционально неокрепший мальчишка, который бежит от правды всеми видимыми путями!
Сам не зная почему, я резко повернулся к женщине и по слогам отчеканил.
–Я вас слушаю.
–Джули ненавидела меня с самого детства, – не теряя ни мгновения, затараторила женщина. – Наши с ней жизни изначально сильно различались. Она вся правильная, любимица родителей, отличница и педант. А я? Красивая, на зависть даже матери, вольная, не признающая правил. В пятнадцать лет убежавшая из дома, слишком рано познавшая взрослую жизнь, я не снискала одобрения ни со стороны родственников, ни со стороны гостей моей жизни. Я много путешествовала, Макс. Что было удивительно для тех, кто знал меня. Ни имени, ни гроша за душой: вольная птица! Я влюблялась, но всегда уходила в нужный момент, хотя и слишком рано, по мнению моих обожателей. К слову, некоторые из них проявляли избыточную навязчивость. И один из самых упорных кавалеров сумел окрутить меня, да так, что я забеременела. Он обрюхатил меня так быстро и феерично, что я поняла, что мнила себя опытной и независимой молодой женщиной слишком самонадеянно и напрасно. С того момента начался второй по сложности этап моей жизни. Испытание, если хочешь.
Несмотря на кашель, немощность и болезненный внешний вид, женщина держалась хорошо, а её рассказ начал увлекать меня. Я искренне ждал развязку. Заявление незнакомки, именующей себя моей матерью, было очень серьёзным и подкреплялось неоспоримым доказательством. Я переводил взгляд с женщины на своего двойника и обратно, словно не верил в реальность его существования.
Погода портилась. Гремели раскаты грома, и заморосил очень мелкий дождь.
–Я лишилась кавалеров. Кому нужна брюхатая, хоть и безумно симпатичная девчонка? Все мужчины, безусловно, одинаковы. Убегают, поджав хвост при первой же реальной сложности. Надеюсь, Максим, ты не вырос таким, и моя сестрёнка воспитала в тебе честность и самоотверженность. Но это не суть. Я вернулась в родной город, что стало самой большой ошибкой на тот момент. Родители к тому моменту даже знать обо мне не хотели, а Джули – она стала ещё более высокомерной и спесивой. Лишь одна встреча состоялась между нами по приезде: я просто просила её о помощи, однако наткнулась лишь на безразличие и осуждение. Она не имела права на оскорбление, основанное только на том, что мой образ жизни не совпадал с её идеалами. Ну, свет клином на сестричке не сошёлся. Я поставила крест на своей семейке и начала строить планы на то, как жить дальше.
Женщина приостановила свой рассказ, поджав губы, которые затряслись так, словно она вот-вот была готова разрыдаться. Все выглядело весьма убедительно, хотя я до сих пор упорно отказывался верить в правдоподобность происходящего. Она раскинула руки в стороны, а потом опустила их в безнадёжности.
–Сразу после рождения близнецов, тебя и Закильберри… господи боже, я ведь даже не успела на вас посмотреть, не смогла даже подумать, какими именами наречь вас, мои мальчики… они отняли вас у меня. Я думала, что вы оба станете заложниками моих злобных родителей и сестрички, но, видимо, их не устроил физический изъян одного из близнецов, и они взяли себе лишь здорового. Тебя, Максим. А Закильберри был отправлен в скитания по детским домам, и я до сих пор в ужасе представляю, каким ужасам он подвергся там. Именно в детстве он получил такую психологическую травму, что до сих пор с трудом входит в общение с людьми. Даже сейчас, как ты заметил, он молчит... хотя и повстречал родного брата, единокровного, которого не видел с самого рождения.
–Но почему они так поступили? Почему от меня скрывали правду? Всё выглядело так убедительно. Детские фотографии, документы…
Всё внутри меня сжалось в тугой ком. Я утонул в омуте своих мыслей. Может быть, это можно было назвать шоком, но ещё была примесь отчаянья и беспомощности. Я продолжал переводить взгляд на близнеца и на женщину, а вся моя идеальная, глянцевая, до невозможности правильная жизнь начала разрушаться на глазах.
–На тот момент у Джули ещё не было детей. Они с Фредериком долго пытались завести ребёнка, но всё никак не выходило. Возможно, им было досадно осознавать, что мне небеса послали двойню. Джули явно была невыносима мысль о том, что долгожданный ребёнок, появившийся у её непутёвой сестрички, принесёт радость той, кого она ненавидела всю жизнь. Я была практически нищей, жила у старой скандальной старухи на птичьих правах и работала у неё за еду. А родители имели много связей. Им ничего не стоило организовать похищение новорождённых младенцев. Впоследствии они пригрозили мне судом. Где я, очевидно, оказалась бы в проигрыше. С моей-то репутацией власти никогда бы не разрешили мне остаться с близнецами законно.
–Это правда? – шепнул я, задохнувшись от мокрого тяжёлого воздуха.
–О, мой мальчик. Годами позже, после миллиона попыток отыскать вас, моих потерянных детей, меня сразила болезнь. Сейчас мне осталось жить, возможно, считанные дни. Но нет большего счастья от того, что перед уходом из этого бренного мира я всё-таки смогла найти вас. Вот вы, вдвоём, такие взрослые. И у вас впереди ещё вся жизнь. Может быть, узнав о моём поступке, Джули возненавидит меня ещё сильнее, может, я, действительно, поступаю неверно, вороша события давно минувших лет. Но я не смогла бы умереть, не увидев вас двоих рядом.
Женщина  взяла за руку худую копию меня, а вторую руку протянула в мою сторону. Я с трудом переваривал всё то, что услышал. Неужели, это моя мать? Не та, что столько лет воспитывала меня, дарила мне любовь и внимание, а это немощная, плачущая незнакомка. Но она едва ли сейчас врала. Доказательство, повторю, были неоспоримы.
–Я пойму, если ты вернёшься к Джули и Фредерику и продолжишь считать их своими родителями. Мне будет достаточно, что я смогла тебя увидеть и раскрыть правду. Остальное, дитя моё, в твоих руках. Ты взрослый, я уже сказала. Ты волен поступать, как велит тебе душа.
Я обернулся назад, словно попытался высмотреть на горизонте палатку, костёр, людей, которые назывались моей семьёй. А затем снова взглянул на людей, так внезапно ворвавшихся в мою спокойную жизнь, разрушив всё, во что я верил. Честно признаться, меня всегда учили поступать правильно, находить оптимальные пути и дипломатичные решения, какой бы запутанной и сложной ситуация ни казалась. Но сейчас я был в такой растерянности, ощущал потерю самого себя в пространстве.  И как бы глупо это ни выглядело в тот момент, я рванулся в сторону трассы, побежав что есть мочи, не оглядываясь, ни о чём не думая. Захлёбываясь в одышке, я не сбавлял темп, отдавая все силы этому бегу. Все, что у меня были.

***

5 сентября

Вечер набирал обороты. Район, в котором находилась школа, начал напоминать живой организм, светящийся в прямом и переносном смысле, наполненный шумом, смехом, разговорами и весёлыми криками, басом идущей из школьного двора, эпицентра праздника, танцевальной музыки. Народу было столько, что местами образовывались толпы, найти среди которых конкретного человека казалось весьма сложным. Джереми понимал, что надолго они с Молли тут не задержатся, но был обеспокоен тем, что девушка была очень напряжена и скована, поэтому принёс ей стакан пунша, в котором было незначительное количество алкоголя (во всяком случае, так уверяли учителя, ведущие надзор за старшеклассниками и гостями вечеринки). Молли неохотно его выпила, а после уже сама отправилась за добавкой.
Несмотря на повсеместный запрет на интимную близость на территории школы, в уголках двора можно было наблюдать склеившихся губами в поцелуях парочки. Молли старалась не обращать внимания, выискивая в толпе Сэта Родригеза. Джереми буквально силой утащили с собой приятели из качалки, а тот лишь успел крикнуть подруге, что скоро вернётся. Таким образом, Молли осталась одна в толпе, ужасаясь, насколько сильно последние события изменили её. Раньше девушка чувствовала себя на таких праздниках как рыба в воде. Заядлой тусовщицей, конечно, она не была, но спокойно чувствовала себя в социуме. А сейчас ей даже не с кем было пообщаться. Даже школьные подруги с самого начала года обходили её стороной или просто сдержанно здоровались и на этом всё.
Спустя несколько минут дорогу Молли буквально перегородил Карл Джефферсон, высокий короткостриженый парень, учащийся в параллельном классе. Он весьма доброжелательно протянул Молли стакан с пуншем и улыбнулся.
–Привет. Ты одна здесь? – произнёс он.
Молли слегка опешила. Парень выбил её из колеи целей, и сейчас девушка просто растерянно не знала, как реагировать на столь неожиданный подкат. Карл заметил это и тут же взял инициативу в свои руки.
–Слушай, не подумай ничего плохого. Я знаю, у тебя сейчас нелёгкое время, но раз уж ты здесь, может, позволишь мне тебя угостить?
Молли всё пребывала в прострации. Карл замер в ожидании ответа и оставался всё таким же доброжелательным на вид.
–Прости, пожалуйста, – наконец произнесла девушка. – А ты не видел Сэта Родригеза?
–Кого-кого? – удивленно переспросил парень. Видимо, общение свернуло с планируемого пути.
–Родригеза. Сэта. Я везде его ищу. Я, собственно, и пришла сюда с Джереми, чтобы поговорить с Сэтом. А теперь не могу найти ни одного, ни другого, – немного расстроенно ответила Молли, продолжая глядеть по сторонам.
Карл с пониманием посмотрел на девушку, мягко положив ей руку на плечо.
–Ты очень напряжена, Молли, – тихо произнёс он. – Я не прошу тебя о легкомыслии, но немного расслабления тебе не повредит, поверь мне. Давай так:  ты немного выпьешь, пообщаешься, отвлечёшься. Не волнуйся, я оберегу тебя от всяких нежелательных лиц. Я сильный, защитить девушку смогу. А потом я помогу тебе найти и Джереми, и Стэна, как там его, Родиригоса, и всех, кого твоя душа желает. Ну как?
В словах Карла был резон, но Молли чувствовала, что не может поступить наперерез своим ощущениям. Карл казался дружелюбным и за ним не тянулся шлейф подлеца и задиры, как за Леонардом Фирсом, поэтому обманывать парня не хотелось, изображая интерес к школьной вечеринке. Молли недолго подумала и честно сказала:
–Прости, Карл. Я не могу. День был очень сложный. И лучше не становится. Я хочу скорее поговорить с Сэтом Родригезом и просто уйти домой и поспать. Я, правда, не в кондиции, чтобы развлекаться и общаться. Прости меня, пожалуйста.
 –Ладно, – улыбнувшись, сказал Карл. – Но знаешь, я видел того, кого ты ищешь. Родригеза этого. Он был в южном крыле школы. Кажется, он там был с друзьями. Они, по ходу, сторонятся людей. Наверно дурь курят. Если хочешь, я провожу тебя, покажу, где я их видел.
–Да, вот это дело, – кивнула Молли. – Идём.
И Карл Джефферсон повёл Молли в здание школы, где тоже, как оказалось, было много людей. Не такая толпа, как во дворе, но тоже прилично. Карл пытался увлечь Молли разговорами о последних новостях школьной жизни, рассказывая о новом футбольном сезоне, о перспективах учёбы в столице и ещё о многом, что, честно признаться, девушке было совсем не интересно. Но она ради приличия делала вид слушающего человека, по факту, пропуская всё мимо ушей и выдавая на вопросы шаблонные фразы.
Миновали главный холл, затем свернули в коридор, ведущий в южное крыло. К слову, глубже в здании людей не было вообще. Сумрак пробивал лишь идущий из окна свет от фонарей, а музыка глухим басом нарушала тишину. Девушку одолевало ужасное волнение, наплывающее волнами, как и колкая дрожь, не дающая покоя. Карл притих, и теперь слышались лишь звуки шагов по паркету.
–Ещё долго? – поинтересовалась Молли, взглянув на Карла, который вдруг остановился, сложив руки на груди.
–Вот здесь я их видел. Буквально десять минут назад твой Сэнт Ридригиз был здесь. Такой высокий с чёрными волосами. Фирс его постоянно задирает в школе.
–Вроде он, – пожала плечами Молли. – Ну, видимо, он ушёл. Тут ведь вообще никого, кроме нас. Давай пойдем отсюда. Попробуем поискать его ещё где-нибудь.
–Постой, – сказал Карл, взяв руку девушки и притянув к себе. Оказавшись в близости с Карлом, Молли четко ощутила, как сильно от него пахнет алкоголем. Она резко одёрнула руку и отстранилась от парня.
–Ты чего, так и будешь страдать по тому, чего уже нет? – продолжал спокойно и даже немного вальяжно Карл. – Я один из лучших парней школы. И ты мне всегда нравилась. Может, стоит двигаться вперёд? Как думаешь?
Раньше Молли на раз предугадывала действия таких мерзавцев, как Карл Джефферсон, и сейчас не могла поверить, что поверила словам сверстника. Не говоря ни слова, она решительно зашагала обратно в главный холл, но парень не отступал от своей задумки. Он схватил девушку и резко начала срывать бретели её платья.
–Что ты делаешь?! – закричала Молли.
–По окончании ты еще поблагодаришь меня. Никто ещё не уходил разочарованным от Карла Джефферсона, – прокряхтел он, и в ту же секунду завизжал и отпрянул назад. Молли укусила парня за руку и судя по всему очень сильно.
–Ах ты, сука! – в ярости бросил парень и замахнулся на Молли.
–Сын шерифа насилует школьницу. Интересная ситуация…
В коридоре словно из неоткуда появились две девушки. Одну из них Молли знала. Это была Гретта, подруга Сэта Родригеза. С ней рядом была миловидная девушка. Подруга, наверняка.
–Ого. Девочки, я конечно не против секса вчетвером, но лесбухи меня не особо интересуют. Хотя я польщён, что на меня западают такие, как вы, – усмехнулся Карл, сжимая укушенную руку. Она заметно кровоточила.
–Ты будешь еще больше польщён, когда о твоих приключениях узнает твой отец, – ухмыльнулась Гретта, достав из кармана мобильный телефон. – Удивительные аппараты достаёт мой отец, знаешь? Кто бы мог подумать, что в мобильных телефонах будут такие хорошие камеры. Как вот, например, на этом. Нет, мы, лесбухи, конечно, люди второго сорта, но иногда тоже оказываемся проворными и сообразительными. А прекрасные фото, как ты во время вечеринки пытаешься раздеть школьницу, дополнят мой рассказ шерифу завтра утром. Если, конечно, ты сейчас не соберешь свою гнилую тушу и не провалишь отсюда ко всем чертям. Как тебе предложение, а?
Молли никогда не общалась с Греттой и не была с ней знакома, однако сейчас девушка была просто восхищена тем, как ловко Гретта уломала Карла, который, потупив взгляд, развернулся и поспешил уйти.
–Ты что, правда засняла всё это на камеру? – спросила Молли.
–Мобильник с камерой – непозволительная роскошь, – пожала плечами Гретта. – Такой мне выдавали только на работе, корпоративный. А этот только для звонков. Просто крыс легко запугать, вот он и смылся, даже не заметив, что его одурачили.
Гретта ухмыльнулась и засунула телефон в карман джинсов. Затем девушка бросила пристальный взгляд на Молли: так смотрят оценщики на экспонат, определяя его подлинность. Молли в смущении поправила бретели, натянув их на плечи.
–Ты не похожа на шлюху, – неожиданно заявила Гретта. – Так почему ты изменила своему парню? Максу.
Молли открыла рот от удивления.
–Ох, не строй из себя саму невинность. Вы заказывали пиццу. Я видела вас. Ты и твой дружок Джереми. Вы кувыркались на диване самым бесстыдным образом. Как я сказала, на работе мне выдали мобильник с камерой, и у меня получилось вас заснять. Конечно, если бы я знала, что Макс столь драматично воспримет эту новость, я бы не поступила так.
–Погоди, ты что, шпионила за нами? – спросила Молли, начиная злиться. – Да кто ты такая, чтобы лезть не в своё дело, в личную жизнь людей?!! Да ещё и снимать на камеру…
–Полминуты назад ты была не против видеосъёмки, а сейчас словно лопнешь от злости. Не нервничай, куколка, – усмехнулась Гретта. – Личная то она, твоя жизнь, никто не спорит. Но дело отчасти было моё. Так получилось, что я знаю человека, который относился к Максу очень хорошо, даже больше чем очень хорошо. И я была солидарна в мысли, что Макс заслуживает кого-то более порядочного и честного, чем те люди, которые его окружает. И с этим человеком мы решили показать видео Максу сразу по его приезде с семейного отдыха. Но по какому-то странному обстоятельству в те выходные он оказался в городе. Он был очень расстроен, сказал, что был вынужден вернуться на пару часов, чтобы завершить какие-то дела. А затем он планировал снова куда-то уехать. И, кажется, в тот момент он спешил к тебе. Но вот после того, как он посмотрел видео, его планы, очевидно, поменялись.
–Почему?! – воскликнула Молли в приступе нескончаемого гнева. – Почему ты не рассказала, что видела Макса в тот день? Ты хоть представляешь, что пришлось пережить его родителям и друзьям? Да полиция весь город на уши поставила!
–Полиции наплевать на Макса, смотри правде в глаза. Наши правоохранители давно уже превратились в симулянтов, которые только и способны, что брать взятки. Иначе как бы твой Макс тогда вышел сухим из той истории с накрытым наркопритоном? Ах, ты, наверное, не в курсе этой истории…
Гретта снова усмехнулась. Её явно веселило состояние Молли, которая невероятно злилась, но была в целом беспомощна.
–А в ответ на первый вопрос: я молчала, потому что так хотел сам Макс. Я долго думала. Мне, признаться, жутко хотелось тебе всё рассказать вопреки просьбе Макса. Особенно в те моменты, когда ты так артистично строила из себя добропорядочную вдову и когда окружающие верили твоему безмерному лицемерию.
–Значит, Макс жив? – с надеждой процедила Молли, пропуская мимо ушей оскорбления.
Гретта пожала плечами. Кажется, на этот вопрос она не знала ответа. Или же просто хотела ещё немного помучить собеседницу.
–В тот день он просто попросил нас с Сэтом держать язык за зубами. И уехал в неизвестном направлении. Я не знаю, жив он или нет. Он обещал дать знать о себе, когда найдёт новое место, чтобы там начать жизнь сначала. Не знаю, твоя измена побудила его бросить всё, включая и семью, или было что-то ещё, но Макс явно уехал по своей воле. Но пока никаких вестей от него не поступало. Сэт думает, что с Максом что-то произошло, он вообще большой любитель нагнать жути и беспокойства. Но одно ясно точно: вряд ли Макс вернётся в этот город. И вряд ли между ним, тобой и твоим любовником останутся добрые отношения. Ты, подруга, потеряла Макса, прими это как должное. И иди дальше вместе с Джереми. На мой скромный взгляд, вы весьма достойны друг друга.
–Значит Макс жив… О, господи. Я так и знала. Макс жив…
Гнев сменился радостью. Гретту это удивило. Лицо Молли просияло улыбкой. Она и не подозревала, что информация сама придёт к ней. Она даже подпрыгнула на месте, как ребёнок. Больше всего теперь ей хотелось найти поскорее Джереми и рассказать новость.
–Всегда пожалуйста, – бросила Гретта напоследок и, взяв свою подругу за руку, зашагала прочь из коридора.
–Гретта, – окликнула девушку Молли.
Та остановилась и оглянулась.
–Спасибо тебе. Большое спасибо, что рассказала, – негромко проговорила Молли, но весьма искренне.
–Цени хороших людей, которых тебе посылает судьба. В ином случае ты рискуешь остаться одна.
Гретта кивнула, даже с едва уловимым одобрением, и скрылась в темноте, уведя за собой подругу. Молли провела взглядом девушек, различив растворяющиеся в темноте фигуры, слившиеся в поцелуе.

***

17 октября

Наверное, прошло чуть больше месяца с того момента, как семье Андерсонов сообщили об этой новости. В то унылое утро миссис Андерсон, как обычно, жарила яичницу для своей дочери, напевая какой-то привязчивый мотив песни, играющей по местному радио. После пожара некоторое время семья Андерсонов жила в съёмной квартире, а в их доме уже полным ходом шёл ремонт. Мистер Андерсон уехал совсем рано, последнее время проводя больше времени на работе, чем дома. Анна уходила в школу и задерживалась там на дополнительных курсах французского языка. А Джули Андерсон была обречена оставаться целыми днями в одиночестве, запертая в четырех стенах, наедине со своими мыслями. Бедняжка, думала, что так и будет жить в подвешенном состоянии, ожидая, когда наконец-то раздастся дверной звонок и на пороге появится её сын, живой и невредимый. Джули и не знала, что это утро станет последним в плане томительных ожиданий и надежд.
Звонок действительно раздался, заставив миссис Андерсон вздрогнуть. Она плохо соображала в то утро и была крайне рассеяна. Шериф Джефферсон лично появился на пороге, долго подбирая слова. До последнего отказываясь верить в слова полицейского, Джули потеряла сознание, когда мужчина напрямую предложил ей отправиться в морг на опознание тела её сына.
Процедура предстояла весьма неприятная, но её пришлось пройти. Правда, на опознание отправился мистер Андерсон, поскольку его жена в полной мере осознавала, что не сможет вынести подобное, а Анне вообще предпочли пока ничего не говорить. Оставалась надежда, что найденный труп всё-таки не был Максом.
Но это был Макс. Исхудалый, словно перед смертью его морили голодом недели, бледный, с поредевшими волосами, впалыми щеками, грязной кожей, в потрёпанной одежде, словно снятой с какого-то бродяги. Но это был Макс, без сомнений.
Было принято решение как можно скорее захоронить тело. Миссис Андерсон плакала целыми днями, не в силах унять боль. Мистер Андерсон взял внеплановый отгул на работе. Убитый горем, он плакал по-своему, словно пряча капли слёз за холодной угрюмостью, и только садясь рядом с женой, он нежно чмокал её в щёку, не зная, как помочь любимой женщине или хотя бы немного облегчить её страдания.
Потерять сына для родителей ¬– это большое горе, которое Андерсонам пришлось разделить и нести дальше по жизни. Это было невероятно страшно и больно, но со страхом и болью можно жить. Искать причины, находить поводы, чтобы, зажмурив глаза, снова их открыть, чтобы делать новый вдох, чувствуя каждый удар истерзанного сердца. Это было настоящее и ничем не замутнённое горе.
Похороны прошли по плану, в хмурое октябрьское утро. Небо было  противного мышиного цвета. Воздух – сухой и холодный. В такую погоду только и остаётся ёжиться в своём вязаном свитере и мечтать о летних днях, находящихся ещё так далеко. Здесь собрались многие: одноклассники Макса, даже те, с кем он никогда близко не общался, учителя, Молли и Джереми, никак не верящие в реальность происходящего, Сэт Родригез и Гретта, держащиеся особняком ото всех. Многие захотели произнести речь, поэтому монологи затянулись почти на час. Неожиданно для всех слово держать вызвался Сэт Родригез. Андерсены не знали этого угловатого мальчишку, ровесники провожали косыми взглядами, а учителя просто поджимали губы, верно ожидая от Сэта чего-то плохого. Молли и Джереми просто смотрели с недоумением на то, как неспешно и спокойно Сэт Родригез шагал к гробу.
Сэт примерно полминуты просто стоял, склонившись над открытым гробом и вглядываясь в лицо мертвеца, хмурясь, словно осуждал того, кто там лежал, словно своей смертью Макс подвёл его и принёс Сэту самое большое разочарование. И только когда парень поднял голову, всем сидящим перед ним открылась гримаса, исполненная ненависти и злобы. Сэт сжимал зубы, его глаза бегали из стороны в сторону, в голове словно зрела мысль, готовая вырваться наружу в ближайшее мгновенье. Кулаки сжались, ногти впились в кожу. Так Сэт стоял уже несколько минут, пока священник не попросил его занять своё место, если нет слов. Но Сэт даже не дал святому отцу договорить. Его голос был на пределе срыва.
–Я ненавижу вас всех! – выпалил парень так громко, что заставил людей вздрогнуть.
Сэт трясся то ли от напряжения, то ли от волнения. Он отмахнулся от человека в черном пальто, пытающегося усмирить его.
–Вы. Сборище лицемерных лжецов и трусов! Вы думаете, это несчастный случай? Думаете, мы потеряли Макса ввиду высших сил или воли божьей? А, святой отец? Отец Иисуса умертвил Макса?
–Уберите его! – громко произнёс мистер Андерсон, обращаясь к охране.
–Нет, нет, грозный мужик, горюющий о своём сыне. Вы ведь не знаете ничего о нём! – без капли уважения заявил Сэт, выбросив указательный палец в сторону мистера Андерсона. Тот же пребывал в крайнем возмущении.
–Кто это вообще такой? – послышался дрожащий голос миссис Андерсон.
–Сэт, успокойся! – призывал парня Джереми, встав со своего стула.
Двое охранников уже обступили Сэта Родригеза, но тот увернулся от амбалов и направился вдоль рядов, обращаясь к присутствующим, заглядывая им в глаза.
–Сидите тут и плачете. Чего стоят ваши слёзы?! Жизни, угробленной в ваших интригах и обманах? Хотите сказать, вы любили Макса? Все вы, кто припёрся сюда сегодня? Что, вы любили его? Или вы?
Охранники продолжали преследовать взбунтовавшегося подростка, и вся эта картина начинала приобретать странный ужасающий комизм: словно два взрослых мужика задумали поиграть в салки со школьником. А Сэт уже обогнул ряды сидящих людей и  снова направлялся к гробу.
–Да если бы Макс сейчас оказался здесь, то сказал бы эти же слова! Чего же вы злитесь? Вы не умеете любить, а потеряв хорошего человека, ищете виноватых, злитесь, когда вам указывают на вашу моральную несостоятельность…
Парень не успел договорить, как его всё-таки схватили охранники и оттащили в сторону. Сэт не сопротивлялся, но стал кричать ещё громче, выкладываясь из последних сил напоследок.
–Твари! Любите тех, кто сейчас с вами! И не тогда, когда они уже сдохнут! Вы прогнившие души! Будьте прокляты! Ненавижу вас!
Не дождавшись окончания криков Сэта, высокий мужчина в плаще и шляпе встал и направился к гробу. Еще один человек, желающий попрощаться с мертвецом. Встав у гроба, он снял шляпу, положив её у цветов. А потом тихо произнёс:
–Покойся с миром, брат.
Стихло всё. И Сэт Родригез, и возмущенные гости, и даже все уличные звуки словно исчезли. Нежданный гость был в центре внимания. Это был Макс Андерсон. Живой и невредимый.
–Самая честная и, признаюсь, справедливая речь из всех, что прозвучала сегодня здесь, – улыбаясь, произнёс Макс. 
Никто не верил своим глазам. Родители Макса глядели на сына как на призрака, чем он для них и был в тот момент. Молли и Джереми в ужасе глядели на воскресшего друга.
–Макс, это ты? Это, правда, ты? – шептала миссис Андерсон.
–Того Макса, что вы знали, действительно, больше нет, – с горькой улыбкой заявил парень. – Он умер вместе с доверием. Когда выяснилось, что я жил с людьми, отнявшими меня у настоящей матери, построившими семейную идиллию на лжи. Когда выяснилось, что девушка, которую я любил всю жизнь, – авантюристка, крутящая шашни с моим же лучшим другом. Да, я знаю всю правду. В день моего исчезновения она свалилась как снег на голову. Словно нарочно все обстоятельства сложились таким образом. И я прозрел. Макса больше нет, как я уже сказал. Я ненавижу вас всех, и солидарен с тобой, Сэт. – Макс сделал жест в сторону Сэта Родригеза и охранников, отдавая должное его заявлениям. – Поначалу я очень хотел отомстить, обида движила мной. Простите меня за пожар, в тот день умерла моя настоящая мама, и я захлёбывался ненавистью к вам, лжецы и лицемеры. Но сегодня я понимаю, что начинаю новую жизнь. И я пришёл сюда, чтобы сказать это лично, глядя прямо вам в глаза. Похороните это тело. Тело моего брата-инвалида, который скончался накануне. Брата, о котором я никогда не знал. Но пусть он станет символом того, что вы натворили со своими жизнями, символом вашей лжи и лицемерия. Потому что новый Макс не хочет иметь с вами ничего общего.
–Но твоя мать сама тебя бросила, Макс… – миссис Андерсон встала со своего места, голос её срывался, дрожал. Фредерик попытался остановить жену, но та отмахнулась и сделала несколько шагов к Максу.
–Не нужно больше ничего говорить, – ответил Макс, надевая шляпу. – Всё равно я не поверю ни единому слову. Пусть это назовётся «предвзятым отношением», если желаете.
–Она была проституткой! Твоя настоящая мать. И моя сестра. Я пыталась ей помочь. Родители пытались ей помочь. Эванжелина не хотела знаться с нами. Но мы никогда от неё не отказывались. Мы знали, что она беременна, предлагали помощь, но…
–Джули, прекрати, пожалуйста, – встрял Фредерик, но женщину было уже не остановить.
–Эванжелина родила близнецов и бросила их сразу после рождения. Тебя нашли в комнате дешёвого мотеля на окровавленных простынях. Никто не знал, куда исчез второй ребенок. Нам позвонили, сказали, что в мотеле была оставлена записка с номером телефона родительского дома. Мы забрали тебя к себе, Макс. Усыновили. Растили тебя и заботились. Я не понимаю, откуда ты всё узнал, но да, это всё так. Да, мы скрыли от тебя правду, но это было ради твоего же блага. Ты вырос благочестивым мальчиком, ведь мы укрыли тебя от того ужаса, из пальцев которого мы вытащили тебя. Правда о моей сестре никогда бы не позволила тебе вырасти с пониманием чести и долга. Понятие семьи было бы для тебя навсегда искажено. Я не лгунья и не предательница. Почти два десятка лет я отдавала все свои силы и заботу во имя твоего благополучия. Мать не та, что родила, а что вырастила тебя!
Нельзя сказать, что эта речь не произвела на Макса впечатление. Он стоял как вкопанный. В голове его явно происходил какой-то грандиозный процесс, глаза его бегали из стороны в сторону, а рот открывался в неуспешных попытках издать хоть мало-мальски связный ответ. Джули тоже замерла в ожидании. Остальные же люди пребывали в шоке. Молли рыдала навзрыд, глядя неотрывно на возлюбленного, качая головой и шепча что-то вроде «прости».  Охранники всё ещё держали Сэта Родригеза, но все трое они замерли в недоумении, словно только что посмотрели отрывок фильма, ничего не поняли и желали перемотать плёнку к началу для повторного просмотра. Миссис Андерсон, поджав губы, ждала от своего сына, а вернее, племянника, ответ или хоть слово. Сейчас женщина, как ни странно, была безмерно счастлива вопреки всему ужасу ситуации. Ведь она воистину любила Макса, а все её надежды увидеть его живым, наконец, оправдались. И сейчас Джули не хотела выяснять подробности сложной драмы, а лишь заключить в крепкие объятия ребёнка. Своего ребёнка. Но Макс продолжал молчать. В воздухе звенела гробовая тишина. Ситуация сложилась такая, что никто не знал достойного ответа на вопрос «А что же дальше?»
–И всё это ты устроил только, чтобы отомстить нам за нашу любовь и преданность? – произнёс мистер Андерсон, встав и обняв жену в горьком осознании развязки.
–Но я… – выдохнул Макс. – Как я мог понять, кто говорит правду, а кто лжёт? Она ведь у всех своя. Моя настоящая мама, действительно, доказала мне…
–Я твоя настоящая мама, – твёрдо произнесла Джули. – Я. Не Эванжелина, которой в течение восемнадцати лет не было до тебя дела. Не она стирала твои пелёнки, водила тебя к стоматологу и читала тебе книги на ночь! Не она целовала тебя, отправляя в начальную школу! Это делали мы, твои настоящие родители: Фредерик и я! И твоё решение так поступить с нами не должно было основываться на чьих-то словах, а только на поступках.
–Но как же… – теперь, наконец, Макс потерял свою уверенность и его голос так же дрожал в явном страхе. –  Гретта, подруга Сэта, видела, как Молли изменяла мне с Джереми. В тот самый день, когда я уехал за город. В тот самый день, когда я всё узнал… Я видел видео на её телефоне…
Макс бросил взгляд на плачущую Молли, на окутанного злостью и сомнением Джереми, а потом снова на свою семью. И на каждого, кто никак не мог переварить в своей голове весь этот фарс. Молли судорожно качала головой из стороны в сторону в знак отрицания. Очевидно, Макс был сражён. Это была одна огромная ошибка, двойной просчёт молодого парня, который запутался и в жизни, и в самом себе.
Макс, словно начав задыхаться, сбросил шляпу, расстегнул воротник, освобождая шею. Из его глаз брызнули слёзы. Джули зашагала навстречу сыну, но тот в ужасе попятился назад, а затем, развернувшись, просто побежал прочь. Прочь от людей, наказанных за любовь. Прочь от себя, испытывая к существу внутри крайней степени омерзение. Макс не видел, куда бежал, он не осознал, как оказался на проезжей части, не слышал сигнал автомобиля, на полной скорости въехавшего в так внезапно появившегося на дороге обезумевшего юношу. Макс Андерсон умер в день своих похорон.

***

12 ноября, год спустя

После проливного дождя воцарилась девственная свежесть. Тучи разошлись, просто растворились в голубой глади чистого неба, солнечные лучи играли бликами на поверхности озера. Стоял штиль. Тишину нарушали лишь редкие звуки проезжающих по близлежащей трассе автомобилей. Воистину, это было самое спокойное место, где можно было бы спрятаться от всего мирского и суетного.
На берегу озера сидел Сэт Родригез, перебирая в тонких пальцах маленькую вещицу. Он смотрел на водную гладь и задумчиво щурил глаза. За год этот парень очень изменился: его черные длинные волосы теперь превратились в короткую стрижку, одежда из мешковатой и небрежной стала куда опрятнее и соответствовала фигуре молодого парня. Исчезли синяки под глазами и вечно усталый вид. Сейчас Сэт Родригез выглядел как пышущий жизнью и молодостью симпатичный парень. В это ноябрьское воскресенье он ждал здесь девушку. Молли. Она приехала, как и обещала. В четыре часа после полудня. Наверное, она оставила свой автомобиль где-то неподалёку, потому что к озеру она направлялась пешком.
Молли тоже изменилась. Три месяца назад она поступила в университет в соседнем более крупном городе. Из обычной школьницы девушка превратилась в настоящую леди. Даже выглядеть стала гораздо старше своего возраста: причёска, макияж, строгий брючный костюм и вельветовый сиреневый пиджак. Все вокруг говорили, что это уже совсем не та Молли, что закончила выпускной класс. Переехав в большой город, она практически прервала общение со всем приятелями и знакомыми. Конечно, девушка ссылалась на большую загруженность и отсутствие свободного времени, но со стороны это выглядело совсем иначе. Ставшая сдержанной и во всём контролирующей эмоции Молли, увидев Сэта, однако, просто не смогла иначе: она расплакалась. Сэт встал и быстро направился навстречу девушке. И они обнялись как старые добрые друзья. После долгих объятий, Молли шепнула:
–Привет, Сэт. Спасибо, что приехал.
–Хорошо выглядишь, – улыбнулся юноша, жестом приглашая девушку пройти к берегу озера.
–Ты тоже, Сэт. Правда. Тебя даже не узнать.
Ребята сели на берегу. Молли сняла тесные туфли и подогнула ноги под себя.
–Как твои дела, Сэт? – спросила она, с улыбкой и радостью глядя на парня.
–Открыл мастерскую. Понемногу веду дела. Мне очень помогают Андерсоны. Они вообще оказались достаточно приятными людьми. Мне даже до сих пор стыдно за то, что я наговорил тогда…
Сэт остановился. Он вспомнил день похорон в октябре прошлого года и смерь Макса. 
–Они всё-таки очень любили его, – продолжил парень. – Не меньше, чем ты или я. Сейчас они относятся ко мне очень хорошо. Как будто я заменил им сына. Во всем поддерживают и помогают. Я, правда, был весьма удивлён, что они так начали ко мне относиться. Я планирую скопить денег и на следующий год поступить в университет. Так что скоро тоже выберусь из нашего захолустья.
Сэт негромко засмеялся.
–Этот город. Ты знаешь, я приехала лишь чтобы заглянуть сюда и встретиться с тобой. Не поеду в город. Не смогу сдержаться и разрыдаюсь как дура. Это не потому, что я обо всех разом забыла, нет. Просто год был ужасно тяжёлым. А сейчас у меня появился шанс начать всё с чистого листа, построить новую, лучшую главу своей жизни. И для этого, как правило, нужно закрыть несколько дверей.
Молли потупила взгляд, вытирая слёзы.
–Но ты же хотела со мной встретиться не потому, что горела желанием узнать подробности моей жизни? – ухмыльнулся Сэт. Дело в том, что несколько дней назад Молли выразила желание встретиться с Сэтом и пообщаться с глазу на глаз. Интригу она нагнала сильно, поскольку заявила, что разговор серьёзный и не требующий отлагательств.
–И ты, наверное, здесь не для того, чтобы смотреть, как чопорная студентка ревёт, как первоклашка, – засмеялась Молли. Сэт одобрительно улыбнулся.
–Я хочу тебе отдать вот это, – сказал парень и протянул Молли кольцо. Луч блеснул в его чёрном камне.
–Ты что, делаешь мне предложение? – в удивлении спросила Молли. Конечно, она пошутила, ведь понимала, что это из разряда невозможного.
–Это кольцо, которое Макс купил тебе прошлым летом. Я его хранил с тех пор, как Макс отдал мне его в тот злосчастный уикенд. Не знаю почему, но я решил, что оно всё-таки должно остаться у тебя. Конечно, Макса оно уже не вернёт и ошибок не исправит. Но я подумал, что оно стало бы тебе дорогим как память.
Молли взяла кольцо, положив его на ладонь.
–Он, правда, купил его для меня? – переспросила девушка. Как ни странно, она не начала снова плакать, а широко улыбалась, хоть и была в лёгком смятении.
–Он хотел жениться на тебе, Молли, – кивнул Сэт. – Я не решался отдавать тебе это кольцо по двум причинам. И вторая – боялся бередить старые раны. Мне казалось это бестактным. Я видел, как тяжело тебе далось смирение со смертью Макса. А тут – кольцо и факт того, что ты была в полушаге от статуса невесты. В общем, я откладывал и откладывал. В итоге ты уехала из города, так и не узнав об этой маленькой детали.
Молли молча и быстро приблизилась к Сэту и поцеловала его в щёку. Странная реакция, по мнению Сэта. Он и не скрывал своё удивление.
–Боже, и ты хранил кольцо так долго, – в восхищении проговорила девушка. – Даже не знаю, что сказать. У меня просто нет слов.
Сэт довольно улыбнулся и жестом намекнул на то, чтобы Молли надела поскорее украшение на палец. И только сейчас парень заметил, что на безымянном пальце собеседницы уже надето кольцо.
–На самом деле, нет. Слова есть, – вздохнула Молли, всё глядя на запоздалый подарок. – Мы с Джереми помолвлены. И я даже перебираюсь со дня на день в его квартиру. Так что напрасно родители покупали студию. Хотя не совсем напрасно. Я собственно и приехала сюда, чтобы предложить тебе перебраться в город. Сможешь жить в моей квартире. Об арендной плате не беспокойся. А наш университет открыл осенний добор студентов, и я уверена, что ты справишься со вступительными экзаменами.
Теперь, казалось, пришла очередь Сэта улыбаться и восхищаться. Но ни того, ни другого не случилось. Он смотрел на девушку непонимающим взглядом, словно та вдруг стала говорить на непонятном ему языке.
–Подумай, пожалуйста, над этим предложением. Зачем ждать ещё целый год для поступления? Я и Джереми поможем тебе. А это кольцо – прости, но я не могу его взять. Джереми не поймет, а если и поймёт, но это будет как-то странно, хранить обручальное кольцо покойного жениха. Даже с учётом всего этого символизма и памяти. Уверена, что Макс бы хотел, чтобы мы двигались дальше, а не застряли в прошлом. Согласен?
Молли протянула кольцо обратно Сэту, и тот без промедления забрал его. На вопрос Молли он не ответил. И даже посмотрел на неё как-то странно, исподлобья, избегая прямого контакта. Парень сжал кольцо в кулаке, сделав странный жест, похожий на то, словно он хотел забросить украшение подальше в озеро, но кулак его остался сжатым и кольцо, конечно, никуда не улетело. Молли ждала несколько минут ответа Сэта, но парень всё молчал, поджимая губы, став внезапно очень грустным. Он, очевидно, был в чём-то глубоко разочарован.
–Подумай над тем, что я сказала. Извини, если я тебя чем-то обидела, но жизнь, действительно, не стоит на месте. Я бы очень хотела, чтобы все твои мечты сбылись. Я мой друг. И Джереми тоже твой друг. Друзья должны держаться вместе. И помогать во что бы то ни стало. Вот.
Молли протянула Сэту небольшую визитку из плотной бумаги, на которой от руки были написаны цифры и текст.
–Это номер телефона дома Джереми, куда я завтра переезжаю. И наш адрес. Если ты надумаешь воспользоваться моим предложением, позвони. Или просто приезжай. Мы всегда будем тебе рады. Я надеюсь, что ты позвонишь. Правда. И надеюсь ещё, что ты всё правильно понял и не держишь обиды.
Молли надела туфли и встала. Отряхнув брюки от мелкого мусора, она посмотрела на Сэта, который замер, глядя на гладь озера. Наверное, девушка хотела ещё что-то сказать напоследок, но в итоге посчитала это лишним и, лишь негромко вздохнув, зашагала обратно к трассе, скрывшись за деревьями.
Сэт Родригез смял визитку пальцами, сжав её в кулак. Перед ним оказались два кулака: с кольцом и с номером телефона и адресом Молли и Джереми. Наверное, парень около десяти минут просто сидел, не отрывая взгляда от этих кулаков. Каким бы сильным ни было разочарование, оно постепенно отделяло зёрна от плевел, всё становилось кристально ясно. Это и есть те моменты, которые и созданы для выбора. Когда его необходимо сделать, чтобы понимать, какой дорогой держать путь дальше. Разжав пальцы левой руки, Сэт отпустил бумагу с цифрами и адресом, которая медленно опустилась на гладь воды. Ни при каких условиях не разжимая пальцев правой руки, Сэт встал и медленно зашагал к лесу, надеясь больше ни с кем сегодня не пересечься. И с этого момента разочарование покинуло его. Он давно сделал свой выбор, оставшись верным ему и по сей день.