Бегство от реальности

Бегство от реальности: почему век фэнтези — это симптом, а не случайность

Вызгляните на полки книжных магазинов и  у вас создастся стойкое впечатление: художественная литература массово мигрирует в царство фэнтези. Реальность, сколь бы причудливой она ни была, авторам уже недостаточна. В ход идут параллельные миры, пробудившиеся магические способности, третий глаз, открывающий будущее, и сложнейшие замесы из множества чудес. Даже «серьезные» авторы все чаще прибегают к фантастическим допущениям — будь то пуленепробиваемый герой или волшебная находка, решающая все проблемы.

Вопрос «почему это пишется» лежит на поверхности. Творцы современных сказок для взрослых снимают с себя тяжкое бремя — необходимость скрупулезного соответствия повествования суровой правде жизни. Как метко замечено, скорость письма при этом возрастает, а армия «ударников литературного труда», освоивших «метод трех П» (пол – потолок – палец), растет стахановскими темпами.

Но куда более интересен и важен второй вопрос: почему это активно  потребляют?

Сказка — древнейший жанр, а фэнтези — ее прямой наследник. Сначала было слово, и сразу же родилась сказка. Но с развитием общества родилась и Литература с большой буквы — та, что сместила акценты в сторону «правды жизни». Она долгое время служила людям универсальным пособием по выживанию. Как вести себя, если друг предал? Как пережить несчастную любовь? Литература предлагала не только эстетическое наслаждение, но и своего рода «скрытый 25-й кадр» — обучение жизни в интересном обрамлении.

Что же изменилось? Почему взрослые, серьезные люди потянулись к сказкам?

Ответ  — эпидемия инфантилизма — попадает в самую суть.

Феномен «производства некоего ничто» и отчужденного труда блестяще описал еще Карл Маркс. Он говорил об отчуждении работника от результата его труда, который перестает быть для него чем-то цельным и осмысленным. Современный офисный сотрудник , — это вечный ученик, выполняющий абстрактные задания. Он не творец мира, он — винтик в системе, лишенный подлинной способности к действию.

В мире, где реальный труд обессмыслен, а свободное время нужно чем-то заполнить, возникает мощный запрос на побег. Йохан Хёйзинга в труде «Homo Ludens» («Человек играющий») доказывал, что игра — фундаментальная основа культуры. Но сегодня игра из сферы культуры перетекает в сферу компенсаторную. Виртуальные миры, четкие правила магии, возможность стать героем-избранником — это прямой ответ  хаотичной, сложной и неподконтрольной реальности.

Здесь уместно вспомнить и Карла Густава Юнга с его теорией архетипов. Фэнтези будит в нас коллективное бессознательное. Архетип Героя, Мудрого Старца, Тени... — все они живут в волшебных  историях в  концентрированном виде. Это примитивная пища, которую наша психика усваивает легче, чем сложные психологические романы.

Итак, картина складывается тревожная.

Инфантил требует адекватного ему искусства.

В литературе — это сказка (фэнтези), где добро и зло очерчены четко, а герой (он же читатель) обладает силой, недоступной в реальности.

В кино — это масштабные фэнтези-саги, где зритель может на два часа забыть о своих проблемах.

В музыке — это примитивный, физиологичный ритм, заменяющий сложность мелодии и глубину текста песни.

Во всем остальном — игра, становящаяся новой реальностью.

Создается впечатление, что замысловатая кривая истории человеческого бытия замыкается. Мы прошли путь от мифа к логосу, от сказки к реализму, и теперь, кажется, стремительно возвращаемся к мифу. Но не к тому, что объяснял мир, а к тому, что позволяет от него спрятаться.

Как писал Умберто Эко в «Открытом произведении», массовая культура часто предлагает «закрытые» миры — предсказуемые и комфортные. Фэнтези — идеальный закрытый мир. И пока реальность не станет вновь осмысленной и подлинной для большинства, спрос на эти миры будет только расти. Это не хорошо и не плохо. Это — данность.