Трамвай Куда пожелаете

Снился мне испанский отель, где мы с женой лет пять назад отдыхали, только во сне я был там один. В дверь постучали:

- Борис, вы просили разбудить вас в восемь, уже восемь, - послышался сквозь продолжающийся стук голос Анны, приятный, с легким иностранным акцентом. Она изучала славянские языки в лондонском университете, а в отель устроилась горничной на время летних каникул.

- Спасибо, Анна, я проснулся!
 Я проснулся. Стучали у соседей сверху, у них продолжался нескончаемый ремонт. Вставать не хотелось, вспомнилось, как Анна спросила, что означает слово «стырить». Я объяснил, что это синоним слов «стащить», «слямзить» и многих других русских слов, семантически близких знакомому ей слову «украсть».
Анна что-то быстро чиркнула в маленьком розовом блокнотике, который всегда носила в кармашке форменного фартука.

- Как много в русском языке слов, описывающих этот процесс, - сказала она.
- Да, - ответил я, - народное бытие определяет не только народное сознание, но и язык.

Я заставил себя встать и подошел к окну. Осень в этом году затянулась дольше обычного, она баловала пермяков непривычным теплом и неохотно сдавала свои позиции зиме. Последние листья, однако, уже облетели, а работящие гостарбайтеры успели смести их с тротуаров и собрать в черные пластиковые мешки, выстроившиеся на газонах вдоль улиц. Их, как обычно, не спешили увозить.

Включил компьютер, налил кофе, через два дня предстояло передать заказчику программу, над которой трудился вторую неделю. Но не писалось. Решил съездить в центр, посетить одну контору, до которой долго и безуспешно пытался дозвониться. Это, понятно, был предлог - просто надоело сидеть дома. Тем и хороша работа фрилансера – хочется работать – работаешь, нет желания – можно и отложить до лучших времен.

Автобусная остановка у меня в двух шагах, прямо под окнами, но там в изобилии толпился народ. Во времена коронавируса как-то не хотелось ехать в набитом транспорте. Решил добираться на трамвае. Опустив маску на подбородок прошагал три квартала, подождал на остановке минут пять. Подошла нужная семерка. Я сел в полупустой вагон и уютно устроился у окна.

За мной разместилась юная мамаша с мальчиком лет шести, передо мной - пожилая семейная пара в спортивных костюмах и с палками для шведской ходьбы.

Мне нравится ездить в трамваях, есть в неторопливой езде по рельсам нечто умиротворяющее, успокаивающее. Вагон катил по Бульвару Гагарина, мимо Площади Дружбы, мимо цирка, где, естественно, свернул под горку к Разгуляю.

- Вы у меня еще не обилечены? – обратился ко мне кондуктор. Я отвернулся от окна и полез в карман за мелочью.
 
- Мама! Мама! Смотри, там Эйфелева башня! – раздался детский крик за спиной.
Я взглянул туда, куда указывал малыш и увидел вдалеке, в легкой дымке знаменитую башню. Трамвай шел по Парижу, миновал Собор Парижской Богоматери, промчался по бульвару и свернул к мосту через Сену.
Пассажиры, как загипнотизированные, завороженно прильнули к окнам.

- Кондуктор! Почему вы не предупредили, что маршрут изменился? Мне с женой надо у ЦУМа выходить! – с ноткой возмущения в голосе спросил гражданин с палками для шведской ходьбы.

Пейзаж за окнами стремительно менялся. Теперь мы ехали по Амстердаму, вдоль знакомых каналов, музеев, потом была Вена, Прага, какой-то незнакомый приморский город с гигантским средневековым собором на скалистом берегу.

Трамвай дернулся и резко остановился. Открылись двери. В вагон вошла группа людей в темных деловых костюмах и медицинских масках. Одного, мэра города, я узнал сразу, его физиономия часто мелькала в местных новостях.
- Уважаемые пермяки! Поздравляю! – обратился он к нам, - вы стали первыми пассажирами трамвая «Мир у наших ног». Разрешите представить вам Геннадия Ясина, разработчика проекта, - он ткнул пальцем куда-то за спину, где среди солидных мужиков несколько чужеродно смотрелся худенький очкарик, похожий на застенчивого студента-третьекурсника.

Тут я заметил, что мэра снимают телевизионщики, незаметно пробравшиеся в вагон через заднюю дверь.
- Зачем нам с вами в это непростое время лишние расходы, трата времени на дорогу? Мы побываем где захотим, никуда не выезжая из любимого города, - продолжал мэр, - весь мир у наших ног благодаря проецированию качественной картинки на окна вагонов. Мы будем ехать на работу по улицам Лондона, возвращаться с работы из Сиднея…Не станем обогащать зарубежный бизнес! Путешествуем дома!

- Хотелось бы осмотреть достопримечательности, прогуляться по тому же Лондону, - сказал гражданин с палками для шведской ходьбы.

- Спасибо за ваше интересное предложение, фиксируйте предложения граждан, Андрей Константинович, - мэр начальственно кивнул в сторону стоящих за его спиной чиновников. Один из них высоко, чтобы все видели, поднял над головой диктофон с мигающей красной лампочкой.

- Не беспокойтесь, ни одно предложение не останется без внимания, ведется постоянная запись. Мы поработаем в плане реализации вашего предложения, уважаемый гражданин с палками для шведской ходьбы, - внушительно проговорил Андрей Константинович.

- Спасибо, Андрей Константинович, - сказал мэр, - спасибо вам, дамы и господа, за участие в эксперименте. Я надеюсь, мы с вами сделаем наш город самым путешествующим в стране. До новых встреч!

Напевая «Из Перми гораздо ближе до Нью-Йорка и Парижа…», мэр двинулся к выходу, за ним потянулась свита. Трамвай тронулся, грохоча на стыках пересек Сибирскую, миновал оперный театр, Институт культуры. Следующая остановка – Центральный универмаг, объявил вагоновожатый.

 Двери открылись, и я вышел в Дрездене, узнал его сразу по тонким силуэтам башенок и куполам картинной галереи невдалеке. Увидев напротив открытую веранду кафешки, перебежал в неположенном месте дорогу, поймав осуждающий взгляд пожилой немки в голубых джинсах и красных кроссовках, везущей хозяйственную сумку на колесиках.
 Я выбрал столик подальше от дороги, снял теплую куртку, здесь было еще по-летнему тепло, и заказал подошедшему официанту эспрессо.