Глава 18

Сумрак раннего осеннего утра давал мало пищи для глаз. Габи видела лишь смутные силуэты. Она никак не могла сообразить, где находится и как сюда попала. В голове стояла необычайная лёгкость, напрочь вытеснившая все мысли.

Глаза ли привыкли к темноте, либо утро неумолимо вступало в свои права, только Габриэлла спустя несколько минут стала видеть лучше: на фоне сереющего неба отчётливо проступила кромка близкого леса, который вскоре начал распадаться на отдельные деревья.

Оглядевшись вокруг, женщина поняла, что лежит на поляне рядом с мрачным непривлекательным сооружением. Гробница Шай-Мин! В голове что-то лопнуло, на миг заложило уши, вернулась память.

Габи начала суматошно ощупывать себя. Живая... И даже шкатулка в сумке через плечо на месте. Открыв её, воровка увидела лежащий в ней рог. Мороз продрал от макушки до самых пяток: если она выжила, не смотря на выпитый яд, то кого же забрал портал?

Женщина осмотрелась ещё раз — недалеко от неё лежали два тела. Отбросив шкатулку и сумку она быстро перебирая конечностями на четвереньках добралась до Гая. Облегчённо выдохнула — вор спал, слегка прихрапывая. В ту же минуту Яро привлёк её внимание тем, что произнёс:
    — Чёрт, я жив?! — и начал ощупывать лицо.

Испытав огромное облегчение Габриэлла уселась на траву рядом с Гаем — ноги отказывались её держать. Она ощутила, как в горле нарастает ком — вот ещё только  разреветься от радости  не хватало. Возникло непреодолимое желание убить паршивца, который втянул их во всё это. Габи обещала его придушить, но вместо этого пнула вора сапогом в бедро и рявкнула:
    — Подъёооооом!!!
   — Ааааа! — заорал тот спросонок и вскочил на ноги. — Где я? Что это было?!

Яро тоже подорвался с земли, как ужаленый, и начал дико озираться, явно ничего пока не соображая. Сил смеяться у Габриэллы не было. Она повалилась на траву, раскинув руки, и выдохнула:
    — Отбой! Мы дома...

Их идиллию нарушил Лайлах, выбежавший из-за угла склепа. И кажется он пребывал в ещё большем шоке, чем они. Утро всё настырнее вступало в свои права, и хорошо было видно, какое благоговение появилось у эльфа на лице, когда он увидел шкатулку. Не веря себе, ткнул в направлении артефакта дрожащим пальцем и прохрипел:
    — Это он..? Эль, солнце моё драгоценное, порадуй своего ла'дрэ: скажи, что это то, за чем вы ходили!

Габриэлла поднялась, отряхнула штаны и устало подтвердила:
    — Да. Это именно то, что ты хотел. И ты мне больше не ла'дрэ.

Она шагнула по направлению к кузену, сжимая и разжимая кулаки, которые так и чесались съездить по этой благородной аристократической роже. Гай угадал её намерение, он бесшумно возник рядом и положил руку на плечо, останавливая. Габи подобралась, словно зверь, у которого пытаются отнять законную добычу, но пару секунд спустя успокоилась — Лайлах в любом случае неисправим.

А её кузен в это время ни о чём не подозревая пытался подобраться к шкатулке. Габриэлла только сейчас обратила внимание на то, что он прикрывает глаза, словно от яркого солнца и не может приблизиться к рогу ближе, чем на пару метров. Появившаяся следом за эльфом свита молча наблюдала за его неудачными попытками.

    — Что происходит?! — Лайлах наконец-то соизволил обратиться за помощью к воровке. В его голосе проскользнул истеричные нотки. — Почему я не могу взять его?! Кто-нибудь принесите мне шкатулку! — приказал Высший, обратившись к своей свите.

Все эльфы, а за тем и Алк, попробовали подойти к артефакту, но с тем же успехом. Габи поняла наконец-то, почему Гай остановил её, не дав ввязаться в конфликт с братом. Скрестив на груди руки, женщина с нескрываемым наслаждением наблюдала за всеми попытками Лайлаха подобраться к заветной шкатулке.

Некоторое время спустя, когда на лице кузена проступило отчаяние от понимания того, что все его мечты о мировом господстве рушатся, воровка неспеша подобрала ящичек и открыла его. Все поотворачивались, жмурясь и прикрывая глаза, словно их ослепило.

Габриэлла сделала шаг по направлению к Лайлаху.
    — Ты этого хотел?
Высший эльф отступил, не в силах выдержать сияния святыни. Его глаза слезились.
    — Ну же... Бери. Он твой. — Габи продолжала медленно наступать. — Что? Ты больше не хочешь свою игрушку?

Лайлах запнулся об корень и упал на спину. Габриэлла закрыла шкатулку и спрятала её в сумку.

    — Почему ты можешь брать его в руки?! — В голосе кузена было столько изумления и недоверия, что в глубине её души шевельнулось нечто, похожее на жалость.
    — А это потому, что я лишена возможности пользоваться родовой магией. Кроме меня никто в этом мире не сможет взять рог в руки.
    — Эль, солнце моё, — вкрадчиво произнес Лайлах, — ты даже не подозреваешь, какая в тебе таится сила! Ты сейчас владеешь самым мощным оружием. Представляешь, сколько мы с тобой можем всего сделать?
    — Мы..? — Габи показалось, что она ослышалась, — Ты хочешь править миром вместе со мной?
    — Да! Ты ведь все правильно поняла! — Эльф протянул ей руку. — Ты станешь моей госпожой. Только ты достойна этого.
    — Я?! — Габриэлла рассмеялась. — Воровка! Отверженная! Бывшая твоей рабыней!
    — Прости меня за всё! — Лайлах поверг всех в шок, упав перед кузиной на колени. — Ты должна стать моей женой. В тебе течёт эльфийская кровь! Зачем тебе эти людишки? Они умрут, а ты продолжишь жить! — Он вновь протянул к ней руки. — Умоляю, стань моей женой, и весь мир падает к нашим ногам!

Габриэлла подняла взгляд на одного из эльфов, что стоял за спиной своего господина. Гай так и не понял, что за знак подала женщина, но тот сделал рукой быстрое движение, что-то прошептал, и Лайлах без сознания повалился на траву. Впрочем упасть ему не дали, тело Высшего вытянулось и зависло в воздухе на высоте метра от земли.

Габриэлла обратилась к свите своего брата по-эльфийски:
    — Все вы знаете, кто я такая. Сейчас я говорю с вами, как Высшая. Ваш ла'дрэ очень серьёзно болен. Он принимает клихт, и вы знаете, чем это грозит. Ваш долг отправить его к отцу и всё ему объяснить.
    — Что мы можем рассказать про вас, ля'фрён?
    — Всё, что хотите, — Габи пожала плечами, — это не имеет значения.

Эльфы поклонились. Один из них открыл портал, и вся свита, с плывущим между ними по воздуху Лайлахом, исчезла в нём.

У Гая и Яро просто не нашлось слов, чтобы хоть как-то описать свои впечатления от произошедшего. Парни посмотрели друг на друга и синхронно пожали плечами.

Свидетелями разыгравшейся несколько мгновений назад сцены стали Алк и двухметровый верзила, чья роль в данной компании Габриэлле так и не стала понятной: то ли он являлся телохранителем Тар'Траса, то ли слугой Лайлаха? Как бы то ни было, но этих двоих эльфы бросили на произвол судьбы, так же, как и своих лошадей со всеми пожитками.

Алк выглядел растерянным. Его явно очень давно никто так жёстко не обламывал. Он понял, что Лайлах долго теперь не вспомнит про него, с мировым господством тоже ничего не вышло, и артефакт в руки не даётся. Гай заметил, что Тар'Трас стал приглядываться к брошенным лошадям. Вор быстрым шагом пересёк поляну и нетерпящим возражения голосом заявил:
    — Всё, что осталось после эльфов — наше!
     — Это ещё почему? — возмутился Алк.
     — Потому что это мы рисковали в Лабиринте. Забирайте своих коней и уматывайте от сюда

Алк попытался отстоять свои позиции.
     — Вам артефакт достался. Мало что-ли?

Гай сунул под нос Тар'Траса кулак.
     — Ещё раз зубы пересчитать? — вкрадчиво поинтересовался он.

Верзила потянул из ножен здоровенный меч. Габи, находящаяся к нему ближе всего, моментально облеклась в броню. Увидев перед собой монстра, мужчина прохрипел что-то невразумительное, шарахнулся в сторону, едва не упал, споткнувшись о корень и стал пятиться, складывая пальцы в знаки, оберегающие от нечисти порчи и сглаза. Добравшись до своего коня, вскочил в седло и едва ли не с места пустил его в галоп. А через несколько мгновений только пыльный след указывал, в каком направлении он унёсся.

Алк понял, что шансов у него никаких. Но отступать без боя было не в его натуре. Он поднял руки в жесте примирения.
     — Ладно! Я ни на что не претендую. Но вы ведь не заставите меня путешествовать одного? Эти места не так уж и безопасны.
     — Пошёл. Вон. От. Сюда, — четко и медленно произнёс Гай. — Я всякой подлости мог ожидать от тебя, но продать меня сумасшедшему эльфу — это было  слишком! Исчезни и молись всем святым, чтобы ты больше не попадался у меня на пути. Увижу ещё раз — и выбитыми зубами не отделаешься!

Гай выглядел спокойным, но Габи знала его не первый год. Она видела, что её напарник в ярости, и достаточно было любой мелочи, чтобы произошёл взрыв. Вероятно Алк тоже это понял. Тар'Трас побледнел, получив такое оскорбление, но не сказал ни слова. Молча развернулся и направился к своему коню.

Когда они остались лишь втроём, Гай с царственным видом оглядел прибавление в хозяйстве, потёр руки и предложил:
     — Ну что — позавтракаем?

Никто не возражал. Эльфы оказались очень запасливыми, их едой можно было роту накормить. А благодаря несложной бытовой магии, их продукты очень долго не портились. Всё ценное, что нашли в седельных сумках честно поделили на троих.

Пока сидели и жевали колбасу, запивая её вином, Гай попытался разобраться в ситуации.
     — Кто-нибудь может мне сказать, почему я жив?
     — А почему ты должен быть мёртв? — поинтересовалась Габриэлла, у которой в голове уже начали формироваться кое-какие предположения. — Можешь рассказать, что с тобой произошло?

Вор, на удивление, выглядел слегка смущённым. Он проглотил кусок, запил его и пояснил:
     — Шай-Мин разбудил меня, сказав, что скоро откроется портал. Напомнил про жертву и предложил три чаши с водой на выбор. В одной был яд, и я её выпил.

Габи посмотрела на Яро. Тот покраснел и вздохнул.
     — У меня то же самое.
     — Поздравляю. Я тоже выбрала яд. Похоже, это была проверка.

Гай недоверчиво хмыкнул.
     — Хочешь сказать, что за все это время мы единственные, кто её прошёл? Думаешь, ядовитой была сама вода?
     — Возможно. А каждый из нас, пытаясь защитить других, наоборот выпил противоядие. — Она потёрла лицо. — А может никакого яда вообще не было, а мы живы только потому, что этот рог должен был попасть в наш мир.