Виновна

- Миш, у Ленки школьный рюкзак порвался. Надо бы новый купить,- говорила Катя, отскребая от сковороды чуть подгоревшую яичницу.
- Зачем покупать, когда учиться осталось месяц. Вечером придем с пикника я починю,- отвечал Миша, поправляя очки.
- Да он уже весь чиненный-перечиненный. Ей ходить с ним стыдно. Три года уже с одним и тем же рюкзаком ходит,- вздыхала Катя, ставя перед мужем тарелку с завтраком.
***
Она вспоминала этот разговор в то последнее утро, когда вся её жизнь была перечеркнута на "до" и "после". Ведь ничего же не было такого, что могло предвещать беду.
Да, он мало зарабатывал, но не в деньгах же счастье. Они жили скромно. А кто сейчас скромно не живёт. Зато Миша был замечательным отцом и внимательным мужем. Каждые выходные они выбирались на пикник.
Она любила это необычное, как смеялся отец, заграничное слово. Смаковала его внутри себя, представляя их счастливую семью на берегу океана.

- Потерпи, милая, мы обязательно поедем на море,- говорил Миша, когда она вздыхала, смотря по телевизору сериалы, где влюбленная пара целуется на берегу.
И она терпела, зная, что это море так же далёко, как далеко качественная одежда и обувь, на которую она смотрела, проходя мимо дорогих магазинов.

Но однажды он поздно вечером пришёл домой с горящими глазами.
- Почему ты так поздно?- спросила она его, разогревая ужин.
- Я не хотел тебе говорить, но по вечерам я подрабатывал,- ответил он, пытаясь унять дрожь в руках.
- Где?- спросила Катя, стараясь не думать о плохом.
- Да, не важно. Главное, что мы едем на море,- ответил он, доставая из кармана толстую пачку денег.
***
- Ваш муж часто задерживался после работы?- спрашивал следователь, глядя ей в глаза.
- Да, часто,- отвечала она безцветным голосом
А что она могла ему ответить, если это было правдой. И каждый раз, когда он вот так приходил, с горящими глазами и трясущимися руками, она подозревала своего мужа в изменах. Но ни как ни в том, в чём его обвиняли сейчас.
- И вы ничего подозрительного не замечали?- продолжал спрашивать следователь.

***
Она сидела на суде в первых рядах, а хотелось забиться в угол, или совсем исчезнуть с лица земли. Ей казалось, что все смотрят на неё с осуждением.

- Как Вы могли не замечать, что с Вашим мужем происходит что-то не ладное?- спрашивал прокурор, когда она стояла у всех на виду, боясь смотреть людям в глаза.
Виноват был он, а стыдно было ей.

Как она могла не замечать? А очень просто. Сотни семей живут так. Муж изменяет, жена терпит. У них же семья. У них же Лена.

На счету её мужа тридцать восемь жертв, десять из которых не достигли совершеннолетнего возраста. Девочки. Такие, как её дочь. Как его дочь.

Действительно, как она  могла не заметить. Дура. Слепая дура.

- Приговаривается к пожизненному заключению в колонии строго режима,- прочитала приговор судья.

Катя посмотрела в его глаза, в которых не было ни капли раскаяния.

- Неееет,- кричала мать, чью дочь изнасиловал и зверски убил её муж.
- Моей дочери нет, а эта мразь будет жить,- кричала другая мать, чью дочь, которой не исполнилось пятнадцати лет, изнасиловал и зверски убил её муж.

Насильник и убийца. Зверь. Маньяк.
А она жена маньяка.
***
- Папа, папа, смотри, там дельфины,- кричала Лена, стоя на палубе прогулочного катера.
А он обнимал свою жену и оба были счастливы, что наконец-то видят море.

Это было так давно, в той жизни, которая была обманом.
А сегодня... Жена маньяка, как  клеймо позора, огнём горит на всём теле.

И этот осуждающий  вопрос, который заставляет по ночам кричать от ужаса:
- Как Вы могли не заметить, что с Вашим мужем что-то не так?

Виновна. Виновна больше, чем он.

- Смотри, смотри, вот она. Жена того самого...

И этот шёпот за спиной, который будет преследовать её всю жизнь.
И это всё, только потому, что она не заметила. Или боялась заметить.

Виновна!