Отец и дитя. Глава 25. Дух

     Наконец-то Ильич в меня поверил! Я столько лет был шестёркой, и вот наконец свершилось - мне доверили обучать новенького. Я дал ему погоняло Птица. С первой же встречи Птица показался мне каким-то отшибленным. В последствии я ещё больше в этом убедился. Он сначала уверял меня, что ничего не шарит, а потом оказалось, что он знает и Дёму, и Ильича, и даже вроде бы Мазая. Сначала он говорит, что ценит свою свободу, а потом соглашается вступить в масть и слушаться Ильича. А когда Ильич поручает мне его учить, он вместо того чтобы слушаться и уважать, честит меня на все лады, а потом угощает пивом, которое ему, по его словам, помог украсть охранник магазина.
     Я просто в шоке от этого человека. Никогда не знаешь, что от него ожидать. Сижу, пью пиво и слетаю с катушек. Он показал мне, что он круче. Но как он, сопляк, может быть круче меня, опытного вора?! Допив пиво, мы разошлись, договорившись встретиться в шесть тридцать, чтобы вернуть должок охраннику клуба под аркой. Птица уже был там, когда я пришёл. Снова выпендривается, припёрся раньше меня, чтобы показать свое превосходство.
- Это моя первая в жизни стрела, - вдруг признался он.
- Не свисти. Ты и по магазинам говорил, что работать не умеешь. Ты и Дёму не знаешь, ты и на стрелки не ходил. Сама невинность. И что ты, милый ребёнок, делаешь в шесть утра в подворотне с вором?
- Не хочешь, не верь.
- Сейчас ещё Сивый подгрести должен.
- А это кто?
Сивый когда-то учил меня самого воровскому ремеслу, так же как я сейчас учу Птицу. Хотя я уже не понимаю, кто из нас кого здесь учит. На стрелу я позвал Сивого не столько для помощи кулаками. В драке на него трудно рассчитывать. Мой бывший учитель придерживается странного мнения насчёт драк. Он считает, что решать проблемы кулаками - это удел слабых и тупых. Два разумных человека всегда могут договориться. А если кто-то неразумный, то с ним и разговаривать не о чем. Отчасти я согласен с его мнением - с дебилом словами не договоришься. Но если он борзеет, надо же что-то делать. Вот тут и вступает в работу грубая сила. Нет ума - своего не дашь, но побьешь - тебя хотя бы уважать станут и бояться. А вот и он.
- Сейчас познакомитесь.
- Здорово, Сивый!
- Здравствуйте.
     Он пожал руку мне, потом подошел к Птице, и они тоже обменялись рукопожатиями.
- Сивый.
- Птица
- Давно караулите?
- Да минут пять. Слушай, сивый, пошли перекурим. Птица, постой на шухере, - сказал я, чтобы он не слышал нашего разговора, и мы с Сивым отошли за угол. Сивый курил всегда, сколько я его знаю, простые белые сигареты Winston. И сейчас он не изменил своей привычке. Вглядываясь в клубы сигаретного дыма, я завёл разговор:
- А помнишь, Сивый, как ты меня уму-разуму учил?
- Ага, помню. А ты теперь учишь этого?
- Как же, научишь его.
- А что такое?
- Да он борзый как фиг знает что. Вчера пошёл без спроса за пивом, даже мне ничего не сказал.
- И что, его замели?
- Нет! Ему охранник сам помог пиво взять!
- Как это?
- Не знаю. Он мне так сказал. Как я могу его чему-то учить, если он сам ворует лучше меня, ещё и издевается!
- Так скажи Ильичу. Он его или приструнит, или даст ему другое дело.
- Ага! И другого наставника! Он мой первый ученик, я обязан показать Ильичу, что он не зря мне это доверил. А ты предлагаешь на второй же день побежать жаловаться.
- Реши, что тебе важнее - уважение Ильича или дело? Нет ничего зазорного в том, чтобы обратиться к старшему за советом, если дело не идет.
- Так оно идёт у него! Он умеет воровать.
- Вот и скажи Ильичу, что ты его уже всему научил...
- Ребята, шухер! - закричал Дэн из-за угла. Видимо, охранник пришёл.