Легионеры на Эдеме. гл 9

   
   Перед выступлением я обильно рассыпал по земле специальный порошок, он должен был полностью отбить нюх у преследователей. Для полной уверенности, что смогу отбить еще что-нибудь у чудовищ, оставил для них сюрприз. По этой причине не убрал, не тронул следы нашего пребывания, мол, мы не догадываемся о погоне. И если чудовища окажутся дюже любопытными и падкими на яркие фантики от упаковки, то пусть пеняют на себя!

   Взвалил на себя тяжеленный ранец и отправился догонять Арал. Она успела скрыться за первыми деревьями таежного леса. Я тоже углубился в него, но сначала прошел мимо хилых побегов подлеска из лиственных пород деревьев. Только редкие смогли здесь ужиться рядом с хвойными. Не мудрено, слишком мало света от неяркого солнца доходит сюда через пышную хвойную крону высоких деревьев.
Почва была сплошь покрыта мхом и лишайниками. Ну, совсем как в старом еловом лесу на Земле. При случае надо будет поинтересоваться у проводника, какие названия носят те или иные представители хвойных на Эдеме?

   Кстати, о проводнике… Эдакой павой в ладных мокасинах она держит путь по подстилке из опавшей и перегнившей хвои! Вот уж действительно, настоящее царство тишины и полумрака. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Даже шума ветра, что должен гулять по верхушкам деревьев, я не услышал.

   Хотя… с нашим появлением миру лесного безмолвия пришлось потесниться. И первым, кто нарушил окружающий покой, оказался я, когда через полчаса обратился к Арал с комплиментом:
  – Ты и впрямь проводник отменный, даже компаса не нужно. Идешь прямо, как по его стрелке в указанном направлении… Ох, черт!

   Выругаться меня заставила тяжелая хвойная лапа, на которую по недосмотру налетел. Ее короткие колючие иголки больно укололи меня под левый глаз. Вечно ему достается! Хорошо Арал с малым ростом, а каково мне с кровными ста семьюдесятью тремя?.. Ха, да если бы моя голова внешне не напоминала бильярдный шар, то из ее шевелюры, правда несуществующей на данный момент, натряс бы хвойных иголок на целую игрушечную елку!

   В этот момент женщина, услышав мои слова, вздрогнула и замерла. Потом резко обернулась и сердито зыркнула.
  – Я же просила тебя не выражаться! Ну, как ты не поймешь, что чудищам этого только и надо!
  – Да будто они узнают, что сгоряча вырвавшиеся у меня слова произнес именно тот человек, кто им нужен?
  – Ты произносишь слова. На некоторое время они витают в окружающем нас эфирном пространстве. А ты мыслишь несколько по-иному, чем другие люди…, – тут Арал вдруг осеклась. Несмотря на полумрак мне показалось, что в эту минуту ее и без того бледное лицо смертельно побелело. Однако в следующую женщина справилась с внезапно охватившим волнением и уже спокойно продолжила: – Да! Ты думаешь по-другому, чем малый народец, а чудовища улавливают разницу.
  – Хорошо, я исправлюсь, даю тебе слово! – сказал, а сам подумал, что же она имела в виду, когда заикнулась о людях? Неужели смогла проникнуть в глубины моего подсознания и узнала, кто я на самом деле? Не человек, а… Но потом, когда женщина поправилась, дескать, мой образ мышления несколько отличается от менталитета соплеменников Арал, я успокоился.
  – Ты лучше расскажи, что это за дерево, которое чуть не выкололо мне глаз?
  – Запомни, Макс, ты дал мне Слово! – подчеркивая значимость сказанного, женщина произнесла последнюю фразу по слогам. На несколько минут задумалась, а потом обыденным тоном продолжила: – Ты наткнулся на лапу ихтып. Странно, что ты укололся? У нее вообще-то не колючие иголки, как у нэпас, а тупые и плоские, темно-зеленые, да и сама крона узкой юбкой на стволе сидит. Ствол же у ихтып прямой и покрыт гладкой и тонкой черновато-серебристой корой.
  – Ясно! Тогда заодно расширь кругозор знаний твоему подслеповатому приятелю, когда стемнеет в этой местности? Да и за разговором веселее идти будет!
  – Не будем отвлекаться! – сурово отчеканила Арал. Однако заметив, как от неудовольствия вытянулось у меня лицо, тотчас сменила гнев на милость. – Разреши, я посмотрю твой глаз. Вдруг в него попала соринка, или ты вправду поранился?

   На ту минуту у меня действительно заслезился глаз. Арал положила руки мне на плечи и, мягко, но довольно настойчиво надавила, тем самым заставляя присесть. Чтобы тяжелый ранец за спиной не перевесил и не опустил меня на сыроватую подстилку из хвои, взялся балансировать на полусогнутых. И тут наши глаза встретились…

   От неожиданности я вскинул брови и одновременно почувствовал, что ранец уткнулся днищем в землю. Потерять же равновесие заставили смелые действия Арал, которая жаркими устами и игривым язычком якобы попыталась извлечь у меня из-под века какую-то соринку.

  Взялась женщина за сладостный массаж столь живо и обстоятельно, что вслед за ощущением теплоты, которое разлилось не только вокруг левого глаза, но и волнами разошлось по телу, я испытал жгучее и нарастающее чувственное желание поближе познакомиться с Арал. Мне показалось, еще минута и…, какая уж тут соринка! С подобным темпераментом этой женщине было по плечу достать из глаза небольшое бревнышко! Впрочем, о чем я, какое бревно? Эта женщина смогла бы даже мертвого поднять с земли!

   С закрытыми глазами похотливо потянулся к Арал, да только…  К сожалению, громоздкий ранец не дал желаемой свободы, а неподъемной ношей будто пригвоздил к сырой земле. Я было дернулся, пытаясь обнять женщину, но вместо этого услышал звук хлопка, – мои ладони встретились в пустоте. Открыл глаза.

   Арал с милой шаловливой улыбкой, которая очень подошла бы к имиджу «девушки-сорванца», стояла от меня в нескольких метрах. Ухнув с досады, я руками оттолкнулся от земли и встал на ноги. Что ж, счет у нас 1:1, будем считать, победила дружба!

   Тем временем в обуви, специально предназначенной для хождения по лесу, Арал бесшумно заскользила между деревьев. Мне ничего не оставалось делать, как двинуться вслед. Я исступленно захрустел альпийскими башмаками с металлическими набойками по хвойной подстилке леса.

   Через час к шуму от моих шагов присоединились звуки обитателей леса. Чирикнула невидимая в густой кроне птица, ответила другая, застрекотали насекомые. Где-то тявкнул неведомый зверь. Сложилось впечатление, будто лес пробуждается от дневной спячки.

   В какой-то момент до нас донесся далекий зловещий рык. Что-то знакомое послышалось в его интонации. Даже в полумраке леса заметил, что у впередиидущей Арал вздрогнули плечи. Она повернулась и как-то потерянно промолвила:
  – Ты спрашивал, когда в этой местности темнеет? Сейчас ты услышал ответ на свой вопрос. Сумерки сгустились!
 
   Ну конечно, точно такой рык я услышал прошлой ночью! Вскинул голову. За тяжелым густым лапником почти совсем не было видно неба. Пришлось поспешить к месту, где деревья стоят реже. В просветах кроны заметил слабое желтоватое мерцание. Оранжевый гигант опять занял ночной пост на небосклоне. Тогда почему, несмотря на сгустившуюся серую мглу, я по-прежнему продолжаю прекрасно различать предметы вокруг?

   Слова Арал, которая тенью незаметно приблизилась, прояснили сложившуюся ситуацию:
  – Я дала тебе снадобье в виде кусочка вяленого мяса. Пожевав его, ты закрепил ранее приобретенные тобой способности. Понимаешь, ночь не мое время, сейчас я не смогу свободно, как днем, ориентироваться в глухом лесу. Поэтому теперь вся надежда на спасение легла на тебя, Макс!

   От свалившейся новости я принялся яростно чесать голову. Испачканные в смоле и прилипшие к черепу семена ихтыпа, нэпаса, и бог весть чего еще, брызнули во все стороны. Думай, голова, думай!
 – Говоришь, надо успеть пройти лес, перебраться через ручей и укрыться в башне?
 – Да, там мы будем в безопасности!
 – Но ведь башня заброшена, в ней и дверей-то, наверное, не осталось?
 – Макс, милый, так придумай что-нибудь! В конце концов, ты же герой!

   Я хмыкнул и молча кивнул, мол, какие могут быть разговоры? Естественно, я тот самый герой, кто в огне не горит и в воде не тонет! Перевел взгляд на компас. В быстро сгустившейся темноте ярким маячком засветилась его фосфоресцирующая стрелка. Оказывается, мы отклонились от намеченного курса. После исправления ошибки мы ускорили шаг. По-прежнему, я возглавлял движение, на ходу сверяя путь с компасом.

   Теперь с приобретенной способностью видеть в темноте фонарь оказался мне практически без надобности. Вот только рост у меня не уменьшился, и я по-прежнему задевал макушкой за низко растущие лапы нэпаса. Так можно было весь лысый череп расцарапать. Натянул на голову капюшон комбинезона, – стало легче.
Неожиданно раздался грохот сильного взрыва, который долетел до нас сквозь густое хвойное убранство леса. Это сработал «сюрприз», который я оставил на месте нашего привала. Вслед за взрывом мы услышали исступленный вопль ярости и боли.

  – Самка кричит! – ахнула Арал. – Быстрее, Макс, я тебя умоляю!
  – Есть ли разница в том, кто кричит?
  – Да ты что? Ты же убил ее самца! Теперь для нее мы самые заклятые враги! – Женщина заговорила с придыханием, но скорость хода не сбавила.
  – Хм, посмотрим, смогут ли найти наши следы эти… Кто Разгрызает Камни? – я высказал сомнения по поводу преследователей. Высказать – высказал, но обозвал врагов вполне нейтрально. На всякий случай, чем чер…, мало ли что? Здесь я начал проникаться важностью момента и решил нечистую силу всуе не упоминать.

   Вскоре выяснилось, что малым оказалось только количество порошка, который я рассыпал на месте привала и которым задумал лишить наших врагов обоняния. Однако порошок не подействовал, а только еще больше заставил бесноваться чудовищ. Одно радовало, что монстров осталось двое. Такой вывод сделал, когда сосчитал их по голосам. Тембр у самки был визгливый, а у самца, который остался в живых, – грохочущий.

   Другое огорчило, голоса чудовищ неумолимо приближались. В свою очередь, Арал все чаще нервно оборачивалась, а это был недобрый признак. Если потеряет самообладание, пиши пропало. И тут… Словно в подтверждение худшим мыслям за моей спиной раздался женский вскрик. Накаркал!

   Я обернулся и никого не заметил. Никого! Бросился туда, где в последний раз услышал ее голос. Раздвинул густые лапы, – колючие! – понял, что сунулся в заросли нэпаса, и увидел обрывистый склон. Внизу блеснула вода. Может, долгожданный ручей? Не думая о последствиях – мысли были заняты судьбой Арал! – и расцарапав лицо, скатился на ранце по склону.

   Буквально не прошло и минуты, как подняв тучу брызг, я оказался в воде. Точнее, очутился в овраге глубиной метров четырнадцать, шестнадцать, по дну которого протекал широкий и мелководный ручей. Оглянулся, куда подевалась спутница? Неужели задержалась выше по склону? От досады хлопнул ладонью по воде.
Вскочил и задрал голову кверху на склон оврага, по которому буквально пару минут назад лихо промчался на ранце.

   Обрывистый берег оказался выше другого метров на пять. Вот на нем сейчас я и попытался рассмотреть запропастившуюся женщину. Тщетно! Неужели обогнал? Замычав от злости, я поправил висящий на поясе «Маузер». Опять подъем! Уже напоследок, сквозь зубы прошептал:
 – Ну, где же ты, Арал, где?
 – Макс, это ты? – внезапно услышал дрожащий от испуга знакомый голос.
 – Фу-у! Ты-то где? – я удивленно начал озираться.
У самой кромки воды торчало несколько камышей и росли пара лилий. Раньше не обратил бы на эти цветы никакого внимания, однако теперь…

   На небе в причудливо мерцающем свете, который исходил от оранжевого гиганта и, преломляясь в облаках, падал на землю, я увидел, как одна из белоснежных красавиц, водяных лилий, постепенно начала раскрывать нежные лепестки. Ее крупная кувшинка слегка закачалась на воде то ли от набежавшей мелкой волны журчащего ручья, а то ли под воздействием каких-то других внешних факторов.

   Я с изумлением уставился на лилию. В призрачно серых сумерках ночи белоснежный цветок на глазах начал медленно расти и увеличиваться в размерах до тех пор пока не превратился… Да, лепестки кувшинки опали и открыли мне Арал, которая, присев на корточки, казалось, очень уютно устроилась в тихой воде ручья! Я ошеломленно затряс головой, пытаясь прогнать видение, но оно и не думало исчезнуть.

   Наоборот, оно, видение…, то есть она, женщина, взглянула на меня серыми, как эдемовская ночь, бездонными очами и тоже слегка тряхнула головой. В ее волосах тотчас блеснули мириады мельчайших звездочек. Пришла мысль, что прическу этой нимфы не смогут испортить ни одни ножницы целого мира! Пусть ножницы могли быть какими угодно, хоть для стрижки овец, и миров оказалось даже не один, а целых два, – Земля и Эдем – для меня это не имело абсолютно никакого значения. Красота женщины-видения не могла подвергнуться ни малейшему сомнению!

   Тем временем особа, которая в настоящий момент показалась мне подлинным небесным созданием, неправдоподобно величественно поднялась из воды, а с куртки, которую она намочила, тонкими, тонкими струйками побежала вода. Гладь ручья подернулась рябью, на воде засверкали блики оранжевого света.

   Между тем женщина сверкнула серыми глазищами и, пару раз щелкнув пальцами перед моим носом, проникновенно произнесла:
  – Очнись, ми-и-лый! Наш праздник в ночи не за горами! Да, да! Правда, если мы переживем эту!

   Слова небесного создания моментально вернули меня на… Нет, слова Арал просто сбросили меня с призрачных небес на грешную землю, пусть даже и на землю Эдема! А чтобы я окончательно очнулся, женщина обрызгала меня холодной водой из ручья.

   Сцену моего полного пробуждения от волшебных грез завершил грозный рев монстров. Пока я, старый дуралей, витал в облаках, наши преследователи, можно сказать, наступили нам прямо на пятки! Их злобные ревущие голоса раздались где-то поблизости от того места над обрывом, откуда скатилась в ручей сначала Арал, а вслед за ней и я. Правда, сейчас увидеть нас монстры не могли, помешали бы густые заросли нэпаса, которые протянулись настоящим частоколом по берегу оврага.
 
   Отметив этот факт, мои мозги наконец заработали в нужном направлении, и я решил воспользоваться замеченным обстоятельством. Приложив палец к губам, – недвусмысленный знак молчания – повел женщину по течению ручья. Конечно, мы уходили прочь от цели нашего движения, развалин башни, но… Возникло несколько причин, чтобы поступить так, а не иначе.

   Первая. Двигаясь по руслу ручья, мы оказались бы с подветренной стороны от монстров, то есть они не смогли бы учуять нас по запаху.
   Вторая. Двигаясь в выбранном направлении, мы не оставили бы следов. И даже малейшие из них – например, следы крови или случайно оброненные кусочки грязи с нашей одежды – тотчас растворялись бы или уносились течением воды.
   Третья. В последнее время нашего бегства от монстров мы склонились вправо он нужного курса, теперь же пошли влево. Пошли этаким зигзагом, чтобы попытаться сбить с толку наших преследователей.

   Было четвертое соображение, которое говорило в пользу выбранного плана, но я поскорее выбросил из головы мысль о нем, пока Арал как телепат, ненароком не подслушала. К чему попусту обнадеживать женщину.

   Мы постарались идти по возможности бесшумно, чтобы не привлечь внимание рыскающих по округе монстров, и быстро, насколько позволило сделать каменистое дно ручья. Идти пришлось долго, иногда проваливаясь по колено в воду. Вскоре вопли и крики разгневанных чудовищ, которые раздавались за нашими спинами, стали глуше, а потом и вовсе затихли. Что удивительно, от этой тишины на душе стало неспокойно. Теперь можно было только догадываться, что монстры затеяли?

   Арал, которая следовала сзади, дрожащим шепотом ответила на мой немой вопрос:       – За нами идут, я чувствую. И этот кто-то все ближе и ближе! Макс, мне становиться страшно!

   Я обернулся. Беднягу колотило, правда, не столько от страха, сколько от холода. Виной послужила ее мокрая одежда. Вдобавок начал подниматься туман. Мы остановились, и я с беспокойством оглядел правый невысокий склон оврага. Пора было выбираться, а то в сгущающемся сером молоке тумана нас переловят, как цыплят. Ибо даже орлиное зрение, которым с недавних пор я обладал, начало подводить. С трудом все ж таки выбрал удобное место для подъема.

  – Вперед! – тихо скомандовал я, и мы вышли из ручья, а затем полезли по склону вверх. На берегу в метре от воды я специально выбросил ком ваты. Первое из ненужного, что обнаружил в кармане комбинезона. Вспомнил, что пучок ваты остался, когда делал «фильтры» перед тем, чтобы зайти в логово монстра. Вот в этот комок я с превеликим удовольствием высморкался, а потом обронил.

   Довольно легко мы выбрались по рыхлому склону из оврага. Здесь огляделся. Передо мной расстилалось равнинное место с редкой растительностью, которая укуталась в предрассветную дымку. Вокруг было пусто и тихо, ничего угрожающего. Это обрадовало, зато другое не понравилось.

   Арал дрожала, словно осиновый лист на ветру. Как бы не заболела?
Скинул ранец. Покопавшись в нем, достал, так называемое, биоэнергетическое одеяло из шерсти верблюда. Уж почему его так назвали эскулапы, наш док Пирожков не объяснил, сказал только, что от всех болячек помогает. В медицине – я полный профан, поэтому принял его утверждение за аксиому.
 
   Расстелил целебное одеяло прямо на влажной земле недалеко от обрыва, за небольшой кочкой. (Одеяло с одной стороны имело влагоотталкивающее покрытие).
  – Снимай быстрее одежду, – тихо, но отчетливо приказал я.
Арал вытаращилась на меня во все глаза.
  – Я сейчас не хочу…, – забормотала она.
  – Даже не мечтай! – бросил я, дескать, какие шутки, времени осталось в обрез.
  Достал малую походную аптечку. Не знаю, что поняла Арал, но она послушно начала стягивать куртку, штаны и мокасины. Сырую одежду бросила комом на землю, а из ее мокрой обуви хоть сейчас можно было сливать воду.

   Налетел порыв холодного ветра, голая женщина сильно задрожала. Кожа у нее моментально приобрела синюшный цвет и сплошь покрылась крупными мурашками. С поникшим видом и судорожно переминаясь от холода, Арал крепко вцепилась правой рукой в мешочек, который висел у нее на груди. Рядом с мешочком золотом блеснул предмет, очень похожий на свисток. Между тем женщина с каким-то паническим ужасом смотрела в мою сторону. Было неясно, кого в данный момент она испугалась больше, меня, или монстра, который вот-вот и объявится здесь?

  – Ложись на одеяло и подставляй зад!
   У женщины сначала медленно отвисла челюсть, а потом…
  – А-а-а! – я услышал ее испуганный возглас, грозивший перейти в крик.
  – Тихо, ты, не ори! – пришлось на нее шикнуть. – Вся округа сбежится!
  – Не-ет! – продолжила надрываться Арал. Я подбежал к ней с аптечкой и с ходу попытался уложить на одеяло. К сожалению, в женщине проснулась недюжинная для ее комплекции сила, так что она смогла оттолкнуть меня в сторону.
  – Не хочешь лежа, – давай стоя, так тоже могу! – не понимая реакции Арал, растерянно пробормотал я и вытащил из аптечки заранее заправленный антибиотиком шприц.
  – О-о-о! – увидев иглу, женщина заорала в полный голос и вышибла шприц из руки. – Вещество! Проклятое вещество!..   
  – Ну и шут с тобой! – устало отмахнулся я от Арал. – Закутайся в одеяло и жди. Сейчас по твою душу придет железный доктор Дикобраз, принесет свои иголочки, и уж тогда тебе их мало не покажется!

   Словно отвечая мне, из оврага донеслось довольное урчание монстра, который почуял запах своих жертв. Легок на помине! Я бросился к обрыву. Серый промозглый туман полностью заполнил овраг.

   У откоса неподалеку от места, где мы поднялись, я приметил невысокую кочку. Снял с перевязи «Маузер», достал пистолет-карабин из кобуры и соединил их. Кобура превратилась в приклад. Установил на ствол глушитель. Из подсумка вытащил две гранаты-лимонки, хотя на дичь как этот монстр, нужно было выходить, пожалуй, с противотанковой гранатой. Затем устроился на сырой земле за кочкой. Посчитал, что занял удобную позицию.
 
   Тропа, которую мы проторили по рыхлой земле, несмотря на туман, хорошо просматривалась на ближайшие два метра. На таком расстоянии «Маузер» должен был взять монстра. Кочка послужила бы мне дополнительной опорой при стрельбе.

   Понадеялся, что мою голову, торчащую над обрывом, от взора чудовища скроет сероватая дымка, которая сейчас расстилалась по земле. Плохо было только то, что я тоже не смог бы заранее определить, на каком расстоянии от меня в эту минуту находится монстр. Ну, что ж, теперь остается надеяться, что чудовище учует ком ваты, которую я бросил как манок, и разглядит следы, которые остались на рыхлом склоне после нашего подъема. И главное, надо уповать на то, чтобы противник оказался в единственном числе!

   Сейчас я опять вспомнил о последней, четвертой причине, которая говорила в пользу выбранного плана отступления по ручью. Она рисовалась следующим образом.
Рано или поздно, но монстры определят место, где мы вошли в воду. Вот тогда они встанут перед выбором, в какую сторону пошли их жертвы? Я не знаток образа мышления чудовищ, но понял, что столкнулся с хитроумным противником. Они легко могли бы разделиться в преследовании, уж очень заманчиво было для них взять нас в клещи.
 
   Да, я сознавал подобную опасность, но все-таки рассчитывал, что чудовищам будет не под силу согласовать время их общего нападения. То есть, у меня появился бы реальный шанс покончить с каждым из монстров поодиночке. При подобном раскладе наши шансы на победу возросли бы на 50 %. И значит тогда мы остались бы живы.