И вся оставшаяся жизнь... Глава 11. Терпение

Оленька кричала и извивалась. Молодые родители не узнавали всегда невозмутимого и покладистого ребёнка. Уже много часов подряд они пытались успокоить дочь, но всё было тщетно. Обычно Рита давала малышке здоровую грудь, девочка ценила эти моменты покоя и близости с матерью, но сегодня она выплёвывала сосок и мотала головой.

Ближе к утру из своей комнаты вышла недовольная Оксана:

- Что вы тут? Угомоните её, наконец!

- Да никак не успокаивается, - тревожным голосом сказала Рита.

- Ну, так дай ей грудь!

- Не берёт.

- Давай сюда! – приказала свекровь.

Взяв на руки внучку, она отвернулась, и стала что-то бормотать себе под нос. Постепенно плач смолк, девочка только часто-часто всхлипывала.

- На! – повернулась Оксана к Рите, сунула ей в руки малышку и с раздраженным видом ушла в свою комнату.

Рита приложила дочь к груди. Оленька жадно схватила губами сосок, начала сосать, судорожно вздыхая и всхлипывая. Молодые родители потрясённо смотрели на неё.

- Может быть, теперь уснёт, - сказала Рита, укладывая малышку в кровать. Но теперь ребёнок сообщил кряхтением о других своих надобностях. Подержав девчушку над горшком, Марго вскрикнула:

- Что это?!

На дне посудины лежал кусок яблока. Откуда оно взялось? Рита не знала, что и подумать, а свекровь нашла объяснение легко: соседские ребятишки залезли в окно и накормили девочку.

Не причинила злоба Оксаны особого вреда, всё обошлось несколькими часами боли, слёз и тревог. И за то спасибо… Что бормотала старая ведьма над ребёнком, и что подвигло её вообще прийти на помощь внучке – Бог весть. Не дух ли Степана, вырастившего Василя как родного сына? Или покровительство Николая Чудотворца, о котором просила акушерка? Да это и не важно.

Наступило лето, пребывание ребёнка на веранде уже не вызывало у Риты опасений. У Егора начались каникулы, и он мог больше времени проводить с любимой племянницей, если свои, мальчишечьи дела не увлекали его со двора. Особенно нравилось обоим, когда Егор выносил во двор раскладушку, укладывал на неё племянницу и, сев рядышком, играл на аккордеоне. Олюшка пыталась ползти к нему, но со смехом съезжала к центру раскладушки. И начинала свои попытки снова.

Правда, совсем уж доверять дочь попечению Егора Марго побаивалась. Всё-таки подросток ещё. Да мужчины вообще не особенно внимательны к детям. Как-то вернулась Рита домой с работы, а Егор и Василь играют во дворе в шахматы. Девочки рядом с ними не было.

-А где Оля? – удивилась Марго.

- Да там… На материной кровати, - не отрывая взгляда от доски ответил Василь.

Старинная, высокая железная кровать досталась свекрови от покойного мужа. Застелена была она толстой стопкой перин. И не дай Бог маленькому ребёнку свалиться с неё на пол. Рита кинулась в дом. Малышка висела на краю, уцепившись за покрывало. В тот раз обошлось, но запоздай Марго немного, и быть беде.

Иногда свекровь брала внучку на руки, умильно улыбалась ей, пела песенку про девочку Надю, которой ничего не надо, кроме шоколада. А ещё приговаривала:

- Вот какая нехорошая у тебя мать, не берёт тебя на руки! Не мать она, цыганка она!

А когда Рите было брать ребёнка на руки, если на ней висела нескончаемая череда дел! Оксана произносила слово «цыганка» по-южному певуче, мягко, и звучало оно почти как «циханка». Ей самой нравилось это говорить, и она повторяла словечко вновь и вновь, словно что-то внушая девочке.

Рита и впрямь стала похожа на цыганку – худая, щеки впалые, покрытые тёмными пигментными пятнами. Улыбка редко появлялась на её лице. И разговаривала она теперь нервно, раздражённо.

Не нравилось это Василю. Ой, как не нравилось. Только вот понять, что замучена жена болезнями и работой, он не мог. Не догадывался он, что любовь и забота, хороший полноценный отдых сделали бы из неё красавицу. А он всё в другом месте причину искал. «Не нужен я ей. Но не может же женщина без мужской ласки обходиться. Значит, кто-то у неё есть». И всё искал виновника.

В число подозреваемых попал даже родной брат Егор. Как могла такая нелепая мысль появиться в его голове? Да легко, просто однажды мать с невинной улыбочкой пропела Василю: «Ой, какие Рита с Егором дружные стали».

За доказательствами и ходить далеко не нужно было. Пришёл Василь как-то пораньше с работы, а дома Егор что-то весело рассказывает Рите. И надо же – она улыбается ему! А мужу родному давно улыбаться перестала. Так вот оно что, измена-то дома гнездится, оказывается! А он и не замечал ничего. Верно говорят, что муж последним узнаёт.

Заволокло разум Василю гневом. Ворвался в комнату, потребовал скорее приготовить ему что-нибудь поесть. А Рита вместо того, чтобы кинуться исполнять его приказ, малышку в руки взяла, подожди, говорит, сначала дочь покормлю. Как, уже и слова мужа законом быть перестали?

И такая злоба охватила Василя, что остановиться он уже не мог. Схватил кинжал, который хранился в их семье с незапамятных времён, метнул в ненавистную жену. Метать, правда, не умел. Если бы дед его, Павло, метнул – порешил бы на месте. А у Василя рука непривычная, воткнулся нож в больную грудь, но глубоко не проник, упал, повредив только кожу. Охнула Рита, зажала порез полотенцем. Взвизгнула испуганно Олюшка, заплакала горько-горько. Слава Богу, смогла Рита справиться с раной сама.

Когда Василь в себя пришёл и сообразил, что наделал, перепугался. На колени кинулся, прощения просить. Только виноватой всё равно Рита была – почему она так невнимательна к нему? Почему мало времени мужу уделяет? Вот в кино уже давным-давно не ходили. И с которых пор не гуляли вместе вечером в парке.

Такие претензии изумили Риту:

- Господи, когда же мне гулять в парке да по кинотеатрам? Дел-то сколько у меня! На работу хожу, ребёнком заниматься нужно, да по дому вымой-постирай-приготовь! Мать вон из столовой кучи тряпья приносит, а стираю я. Нет у меня времени на развлечения.

Подумал Василь над её словами, с матерью посоветовался, да и выдал Рите решение:

- Знаешь что, отвези дочь своей матери!

- Как отвези? Зачем?

- Пусть она там живёт. Тебе легче будет. Меньше работы. А ты хоть отдохнёшь, поздоровеешь.

Согласилась Рита по своей привычке подчиняться решениям мужа. Собралась с дочерью в дорогу. На вокзале провожал их Василь. И опять показалось ему, что какой-то мужчина, торопившийся на свой поезд, слишком пристально смотрит на его жену. А зачем смотрит? Что ему нужно от чужой жены? Может быть, он её знает? Может быть, между ними что-то есть?

Завёлся Василь, занервничал:

- Почему он смотрит на тебя? Вы с ним знакомы?

Молча посмотрела на него Рита. Только подумала – а что хорошего принесло ей замужество? Зачем оно ей вообще нужно, если даже родную дочь она вынуждена отдать в другую семью, пусть даже это семья её матери? Для чего терпит она издевательства чужих ей по крови и по духу людей?

Вошла она в вагон, приняла из рук Василя баул с вещами, и сказала ему напоследок:

- Не жди меня, Василь. Не вернусь я к тебе.

Продолжение следует...