И вся оставшаяся жизнь... Глава 18. Развод

Субботним вечером Рита с Олей, деловито топающей рядом, шла к свекрови. Муж был на дежурстве. Оля о чём-то рассуждала, держась за мамину руку. Вопреки опасениям врачей в роддоме, она рано начала ходить и разговаривать, была умненькой и наблюдательной.

Проходя мимо киоска с выпечкой, девочка потянула Риту за руку:

- Мам, купи печеньку!

Печенькой Оля называла молочные коржики, к которым была неравнодушна. После минутной остановки Рита и Оля с коржиком в руке продолжили путь. Встречные прохожие ужасались:

- Женщина, возьмите ребёнка на руки! Такая крошка – и ногами идёт!

А Рита только удивлялась – какая же она маленькая! Вполне самостоятельный развитый ребёнок.

Свекровь встретила Риту рыданиями и причитаниями:

- Арестантики вы мои! Что же вы надумали!

- Что случилось, о чём вы? – недоумевала Рита.

Оксана протянула повестку в суд, которую по ошибке направили на её адрес.

- Вон что! Это вы у своего сына спрашивайте, почему мы надумали, - жёстко ответила Рита.

- Что же вы ребёнка сиротите! Вы же так хорошо жить стали, как же так, зачем вы разводитесь!

Слушать эти стенания Рите было противно. Не Оксане бы об этом горевать!

Выпив со свекровью чаю – а теперь Оксана при каждом появлении невестки бежала накрывать на стол – Марго собралась уходить.

Неожиданно свекровь упала перед Ритой на колени, обняла её ноги:

- Маргарет, не уходи! Не бросай Василя!

- Это была его идея, - полунасмешливо ответила Рита.

- Не уходи! Пожалуйста! Он же пропадет без тебя! – страстно молила Оксана.

- Поздно! Раньше надо было об этом думать, - безжалостно припечатала Марго.

Оксана, стоя на коленях, смотрела вслед уходящей невестке. Совсем недавно Рита была такой тихой и покладистой, так легко было управлять ею, её настроением, самочувствием. Теперь она была сама себе голова. Она без Василя не пропадёт, это точно. В последний раз всхлипнув, Оксана вытерла слёзы и тихо сказала:

- Что ж, тебе тоже судьбы не будет. Я тебе это сделаю!

Боялась Рита, что передумает Василь, но он решения своего не менял. Остро переживал он предстоящее расставание с семьёй. Всё чаще случались с ним припадки ревности. И всё чаще вымещал он на жене свою злость, калеча её. Если бы можно было сделать её инвалидом, чтобы всю оставшуюся жизнь зависела она от него, от Василя, чтобы был он для неё единственным спасением, единственной отдушиной! Слишком уж независима она стала.

И всё чаще пил он, а пить не особенно умел. От малого сносило ему голову, и тошнило его от выпитого, от сознания собственного ничтожества.

На суде Марго попросила не давать им испытательного срока, а развести сразу. Нервы её не выдержали, и она разрыдалась. Судья, пожилой мужчина с пышными седыми усами, внимательно оглядел Василя и сказал Рите:

- Хорошо. Я понял. У вас есть, к кому ехать?

- Да, к маме! Я поеду к маме, - как-то по-детски обиженно, всхлипывая, ответила Марго.

- Послушай меня, парень! – повернулся к Василю судья, - Я тебя насквозь вижу. Ты разделишь имущество по справедливости, погрузишь её вещи в контейнер и отправишь родителям. И не дай Бог, чем-то обидишь её. Я проконтролирую ваше дело. И если узнаю о чём-то плохом, то ты будешь иметь дело лично со мной.

И делил Василь имущество по-честному. Тебе секретер, мне шкаф. Тебе диван, мне кровать. Ковёр был один, поэтому вынес Василь его на рынок, продал, а деньги на две кучки разложил. Начал было таблетки делить, да остановила его Рита – возьми, мол, их себе, а я без них обойдусь.

Приближался день отъезда. Приятельница Лида предупредила Риту:

- Будь осторожнее. Свекровь твою видели – к бабке Нехорошихе заходила.

- Кто это?

- Да есть тут… Нехорошева её фамилия, а люди Нехорошихой зовут. Занимается она всякими делами тёмными. Привороты-отвороты, травки и заговоры. Не ешь у свекрови ничего, и подарков не бери.

Наступил день отъезда. Контейнер с вещами уже был в пути. Рите предстояло ехать домой поездом, налегке, с Олей на руках. Ужинали у свекрови. Наготовила она любимых Ритиных блюд, а готовила она великолепно. Василь сел рядом с Ритой. Был он галантен и обходителен в этот последний вечер их совместной жизни. Егор расположился напротив, с Олей на руках.

Оксана поставила перед каждым тарелку с лагманом. И уж что-то подозрительно хлопотала, это, мол, Рите тарелка, это для неё. Вспомнила Марго предупреждение подруги. И как только Оксана вышла из комнаты за следующим блюдом, она обратилась к Василю:

- Послушай, мать наложила мне слишком много, я не съем столько. А она обидится. Может быть, поменяем тарелки, пока она не видит?

Василь взглянул – действительно, её порция великовата. Быстро переставил тарелки, и когда мать вошла, оба с невинным видом ели лагман. Оксана метнула острый взгляд на Риту.

- Ешь, Маргарет, ешь! Тебе ехать, когда ещё горяченького поешь!

К другим блюдам Рита не притронулась:

- Ой, спасибо, некуда уже мне! Вы мне так много лагмана положили!

Выпила чаю вместе со всеми. Пора было ехать на вокзал.

В подарок Рите свекровь поднесла изумительной красоты шёлковый палантин и денег на дорогу, Оленьке вязаную шапочку. Не взять дары Рита не могла, положила в сумочку.

На вокзал Оксана не поехала, простилась на пороге. Зато Егор увязался. Кричала ему мать вслед, чтобы вернулся, да будто не слышал он.

На вокзале купил отъезжающим билеты, и не отходил ни на шаг от брата. Злился Василь – чего, мол, мешаешься, езжай домой!

Подошел поезд, братья вошли в вагон, помогли Рите расположиться. Уж и простились, и уходить бы можно, да не уходили, словно ждали чего. Проводница торопила – отправление скоро. И говорить уже нечего было, а они стояли в дверях купе.

- Идите, Василь, Егор! – гнала их Рита.

Молча стояли братья. Друг на друга смотрели.

Вот и поезд пошёл. Проводница металась:

- Молодые люди, у меня дверь открыта из-за вас! Ребята, выйдите, ведь поезд уходит!

А они словно не слышали. Сверлили взглядами друг друга.

Первым не выдержал поединка Василь. Повернулся, пошел к выходу. Позади него шёл Егор. Поезд уже ход набрал, когда выпрыгнули они из вагона.

Рита была свободна.

Продолжение следует...