Письма из Индуры. 1953-54гг

Предисловие

После окончания Ленинградского университета Наталья Непомилуева получила направление в деревенскую школу учителем географии. И оказалась отрезанной и от дома, и от подруг, учившихся вместе с ней. Эмма Лосева, с которой они были дружны ещё со школы в Сыктывкаре и жили вместе в Ленинграде, получила направление в Краснодарский край, тоже учителем географии. В этот первый самостоятельный год жизни Наташа писала ей едва ли не чаще, чем матери. Именно Эмма могла понять, что в те дни испытывала новая учительница географии, потому что примерно то же самое было и у неё. Конечно, писала Непомилуева и своей матери в Сыктывкар. Как можно понять из писем, их мамы были приятельницами, ходили вместе в кино, в театр, обсуждали дела своих дочек, закинутых судьбой так далеко.


Писем, описывающих первый год работы в Индуре,- около шестидесяти, вместе они составляют солидную стопку пожелтевших листков, вырванных из школьных тетрадей. Я решила помещать их совместно и по датам, здесь перемежаются письма маме и Эмме Лосевой, дополняя друг друга. Всё вместе создаёт удивительный эффект присутствия внутри жизни Наташи. Читатель идёт за ней день за днем, и проходит испытания вместе с ней. Я никогда раньше не читала ничего подобного. Много приходилось читать об учителях, а вот об учениках глазами учителя – пожалуй, впервые.И мне кажется,что быт белорусского местечка, в котором Наталья оказалась, и который она тоже подробно описывает, будет интересен современному читателю, - для сравнения с сегодняшним днем.


Наталья Непомилуева по распределению попала в Белоруссию, в приграничный с Польшей район, который при переделах Польши переходил из рук в руки. После 1939 года он отошёл к СССР. Индура – еврейское местечко, в которой немцы за годы войны истребили всех евреев. Ко времени приезда Непомилуевой там жили поляки, белорусы. Я думаю, многие из жителей не были рады советской власти. Там можно было услышать по радио «вражеские голоса», люди подвергались пропаганде не только со стороны советских органов власти, но и могли услышать «Голос Америки», передачи из Германии. Нищета окружающей жизни наверняка вызывала недовольство жизнью. Это я к тому, как можно объяснить враждебное отношение к учителям со стороны старшеклассников. Враждебное – и в то же время подчиненное. Детей пичкали политинформациями, и делала это – с охотой, - Наташа Непомилуева, совсем недавно старательно изучавшая основы марксизма-ленинизма в университете.


За время работы, перепечатки писем, я как-то сжилась с Наташей. И знаете, какое чувство во мне преобладает? Жалость. Я ей сочувствую. Жизнь, битком набитая работой, которая почти никогда не приносит ни радости, ни удовлетворения. Есть в её письмах и смешные моменты, но они не стирают основного впечатления.
Она умерла в 1992 году, и была тогда уже не учительницей, а геоботаником и работала в Коми филиале Академии наук СССР, успела защитить кандидатскую. Я спрашивала одну пожилую женщину о ней, но узнала лишь, что они были только знакомыми, здоровались – и всё. И что Непомилуева была замкнутым человеком. Что с ней сделала жизнь, с этой общительной, разговорчивой девушкой? Промелькнула её  жизнь, и исчезла, как и не была. Замужем она не была, детей не было. Как она умирала? В одиночестве? В муках? Ничего об этом не знаю.
Но есть вот этот подробно описанный кусок жизни. След, который остался от Наташи.
В тексте писем отточия в круглых скобках - сокращения. Они сделаны для удобства читателей, чтобы не повторялись некоторые части писем маме и Эмме.

Е.Холопова


30/VIII-53г. (Э.И.Лосевой )

(…) Прошло-то всего 20 дней, как мы с тобой распрощались, а сколько всяких происшествий случилось у меня, причем самых глупых и ненужных. И мне кажется, что я давным-давно уехала из дома и рассталась со всеми. (…)

Начну с 11 августа. В этот день нас с Лидой  под проливным дождем посадили на пароход. До Котласа мы доехали чудесно, а в Котласском-поросятском целый день простояли под дождём за билетом и… не достали его. И только благодаря любезности какого-то майора нам были куплены билеты через воинскую кассу. В поезде с нами ехали удивительно внимательные люди, которые уступили нам третьи полки, дали одеяло и старались сделать всё, что могли. Итак, мы прибыли в Питер и остановились у Зои. (…) В университете нам дали направления и по 445 р. денег, (…) узнала, что в Гродно никаких мест нет, что посылают в деревню и квартир никаких не дают. (…) все  пытаются остаться в Л-де. (…)

Теперь начну печальный рассказ о себе. Четыре дня я проболталась в Л-де в ожидании этих 400 рублей. Целые дни шли дожди, погода была противная, а настроение ещё хуже. Единственное, что я вспоминаю с удовольствием – поездку к Михелю . А потом пошли одни глупости, с которыми я и сейчас ещё не покончила. Денег я твоей маме до сих пор не послала, и это меня сильно мучает. Да, но зато я завилась под барана и остриглась, теперь хожу с паклей на голове, не могу ни промыть, ни расчесать уже с 18 августа. Поздравь меня, наконец-то я решилась , но ничего хорошего не стало. Затем я пыталась достать билет и достала на последние деньги в мягкий вагон. Заметь, это вторая глупость.

Собиралась, собиралась и еле-еле успела на поезд, вскочив на подножку в момент его отхода, но зато не успела взять багаж из камеры хранения. Это самое большое несчастье. И ведь я ничего не делала, просто сидела у Зои, мне всё казалось рано и рано. А ведь от них ехать до Моск. вокзала на двух трамваях и почти час. Вот я и уехала таким образом. Мне самой не совсем понятно, о чём я думала, а другие и представить не могут, как можно не успеть взять багаж. Лучше бы я осталась там, а теперь столько всякой возни.
 
Ладно, еду я в мягком вагоне в полнейшем унынии. Соседи смотрели, смотрели и решили узнать, в чём дело. А соседи люди весьма любопытные. Муж – подполковник, жена есть жена и двое сыновей-школьников. (…) меня успокоили, что багаж перешлют и велели мне развеселиться. Ну тут и пошло «веселье». Эта милая семейка, муж и жена, оказались такими пьяницами, каких я ещё в жизни не видала. В первый же день они напились до свинского состояния, и что творилось, понятно без слов. Я лежала на верхней полке и дрожала, как премудрый пескарь. Жара, дым, свет погашен и дверь закрыта. Я и слезть с полки боюсь и наверху спать страшно, только и надеялась, что при детях ко мне не будут приставать. Утром они имели наглость спросить, как я выспалась. С утра началась попойка, за какой-нибудь час они выхлестали три литра и уподобились спиртовым бочкам. Я по своей наивности улеглась спать, а проснулась от резких толчков. В купе пусто, передо мной красная рожа мосье подполковника и какая-то бессвязная болтовня. Я сперва ничего не поняла, а поняв, буквально свалилась с полки и выскочила в коридор. Надеюсь, ты меня тоже поймешь прекрасно. Стою и думаю, что же делать, в купе я ни за что не пойду, а впереди ещё почти целый день и ночь. Но тут подошла ко мне проводница, спросила, как я еду в этой обстановке и предложила перейти мне в другое купе, на что я с большой радостью согласилась. Сколько я не ездила, но с подобными людьми встретилась впервые. И я всё время сравниваю это животное подполковника с теми простыми матросами и солдатами, которые ехали с нами до Л-да.(…)

21/VIII-53г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Доехала спокойно с женой артиста Ленгорэстрады Куни. Он дает гастроли в Белоруссии, а сейчас находится в Гродно. Приехала сюда рано утром, остановилась в гостинице «Неман». (…) Знаешь, мамочка, мне немножко обидно иметь такой диплом и ехать в этакие пенаты, да и все удивляются, но делать нечего, они не отпускают, да и куда пойдёшь? А ещё мне очень скучно, я пожалуй впервые очутилась совсем одна, даже без друзей. И я очень боюсь, что не справлюсь – это главное. Классы большие и разболтанные, что я с ними буду делать! Ты, мам, не думай, я буду стараться, но мне кажется, что я не справлюсь, а тогда мне будет очень плохо. (…)

Гродно я уже посмотрела. У меня такое пасмурное настроение, что и Гродно мне не нравится, какой-то шаблонный городок. Улицы узкие, мощенные камнем и каменными плитами, на которых стоит клеймо «Magistrat Grodno». Зелени много – тополя, каштаны, белая акация, ясень. Дома тоже каменные, небольшие, покрашены в желтый с белым, есть и красивые, даже большинство. Главная улица им. Элизы Ожешко, польская писательница. Ей поставлен в сквере памятник. Парк, драмтеатр, два кинотеатра – обычные атрибуты всех городов. Неман довольно узкий, на его берегу стоит исторический музей и старый замок. К Неману ведёт Замковая улица. Одним словом, город чистый, зеленый, но какой-то весь каменный и стандартный. И мне всё равно: здесь жить, или в этой Индуре (продолжаю карандашом, т.к. чернила забрали).(…)

Да, мама, я ведь была у Михеля в Ломоносове. Он был очень занят, и его еле отпустили. Второпях он надел чужие ботинки 39 размер вместо 42 и всё время хромал, бедный. Да и день был, то солнце, то дождь, и мы то мокли, то сохли (…) Я ему рассказала о доме, передала твой наказ, но, кажется, он учиться не собирается. (…)  с 5 сентября он будет в Л-де. Мамочка, дорогая, как я скучаю здесь, всё такое чужое! Единственно, что меня радует пока – это яблоки. Здесь огромный урожай их в этом году. Как только устроюсь, пошлю тебе и Михелю. (…) Фу, чёрт, совсем забыла, я ведь уподобилась мартышке – два часа просидела в парикмахерской и вышла завитая и с маникюром. «Завит, как баран, а в голове туман». Да, и я теперь не могу расчесать свои власы и хожу с помелом на затылке – это Лида так назвала мою причёску. Можешь себе представить, а впрочем, у неё то же самое. И больше я в эти завивальни не ходок.

30/VIII-53г. (Э.И. Лосевой)

В Гродно приехала рано утром, устроилась в гостинице и к 12 ч. пришла в облоно. Встретили ничего, довольно хорошо, правда, особенно не церемонились. Эмсик, тебе не надоест читать? Уж больно много я строчу. Ну дочитаешь как-нибудь. Предложили мне эту Индуру, т.к. учительницы географии здесь нет. Сразу же рассказали о всех достоинствах этой Индуры. Во-первых, в школе нет дружного коллектива, все учителя недовольны директором и хотят её замены. От этого и все непорядки в школе. Неуспеваемость очень большая, дисциплины почти нет, пособий почти никаких и совсем плохо с картами. Классы большие и работать с ними очень трудно. Вот какая обстановка в школе.
 
24/VIII-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

Я всё еще обитаю в Гродно. Сегодня в 5 ч. вечера поеду на автобусе за 25 км в деревню Индуру, там меня, наверно, уже ждут. Сегодня отнесла документы в милицию для оформления пропуска, я буду жить в погранзоне. И сегодня же отправила Зое доверенность и квитанцию с просьбой получить за меня багаж и переслать сюда. Наверно, это будет очень долго, и в чём я пойду 1 сентября в школу?

(…) приехала Лида, она сама не знает, что ей делать, и в деревню ехать не хочется, и без работы оставаться стыдно. (…) Обедаем в столовой, были в кино, смотрели «Ангел в отпуске» и в доме офицеров на концерте Куни. (…) Сегодня я встретила Куни на улице, они пожелали  мне потолстеть, поумнеть и всяческих успехов. Читаю потихоньку «Хребты Саянские», книга очень нравится. (…) были на базаре, купили яблок, огурцов и помидоров. Яблоки  4-3-2 р. кг, помидоры – 4 р., огурцы – 2 р. кг, масло на базаре – 26 р. кг, а в магазине его нет, и вообще в магазине ничего нет, кроме манной крупы и маргарина.(…)

30/VIII-53 г. (Э.И. Лосевой)

Материальная, или вернее бытовая сторона жизни. Света нет, бани нет, кино можно считать тоже нет, т.к. в нём ничего не разберешь. Дома маленькие, бедные, крыши из соломы, во многих полы из глины. Население белорусы и больше поляки, причём католики. Здесь работают вовсю костёлы и религия очень крепко сидит в головах. В колхозы, в комсомол, в пионеры идут с большим трудом, их заставляют, сознательно почти никто не вступает.

Я живу в погранзоне, для прописки нужен пропуск. У многих родные живут в Польше и даже в Германии. Мне уже дали марок польских. Знаешь, тут среди ночи прорываются передачи по радио из Германии или из Вашингтона. Жизнь интересная. Я была на конференции учителей в Гродно и убедилась, как-то особенно глубоко, что попала совсем в другую незнакомую, чужую для меня жизнь. Всё так ново и странно, все эти планы календарные, понедельные и целый воз других. Была я и на секции, там почитали немножко план и поговорили о методике преподавания. Возникли такие вопросы: как объяснять в школе происхождение земли? Как относиться к плану преобразования природы? И чем отличаются страны народной демократии от СССР? Ничего не выяснили и разошлись. А у меня в голове полнейший сумбур. Завтра хотели мне помочь разобраться во всём.

Эмма, я ведь принимала уже переэкзаменовку в 6 кл. Когда мне сказали, я испугалась, схватила географию 6 кл. и давай её читать. Почитала немножко и спать захотела. К «счастью» ученики оказались такими, что можно смело ничего не знать и их спрашивать. Они не имеют ни малейшего представления, где искать Англию или Францию, как показать Африку (показывает только южную оконечность) и всё в таком роде. Сегодня был педсовет, распределяли часы. У меня 26 часов в неделю, самых трудных классов, 5-х и 6-х по три, и в каждом по 40-45 человек. Я теперь классный руководитель в 8 «а» классе, очевидно буду руководить кружком и преподавать ещё в вечерней школе. Это всё пока формальности, а что будет на деле? Это меня очень беспокоит, как я справлюсь с ребятами? Мне кажется, что никак. (…) Я ещё и не знаю ничего, сегодня уже учила первые уроки для 5-го, 6-го и 9-го классов, а остальных учебников у меня ещё и нет. Мне дали методику Эрдели и физгеографию Добрынина I том, вот пока и все мои пособия. (…)

На сегодняшний день моё положение таково: ни денег, ни квартиры, ни платья, чтобы пойти в школу 1 сентября, т.к. подъемных и вообще никаких денег нам не дают, а что с моим багажом, я могу только гадать. Послала Зое доверенность, квитанцию и 100 р. занятых денег, слёзное письмо и вот жду у моря погоды! А живу тем, что добрые люди приютили и кормят меня, что у самих есть бесплатно. Ведь таких людей поискать нужно!

(…) Единственное достоинство моей Индуры – 25 км по асфальту до Гродно.

28/VIII-53 г. ( матери Н.Ф.Гурьевой)

(…) Прямо не знаю, когда дождусь писем, мне так скучно и плохо, и очень пугает работа, к которой совсем не лежит сердце. (…) А денег у меня совсем нет, и когда они будут, неизвестно. Вот и живу по милости добрых людей. (…) В Гродно я себя чувствую как-то ближе к дому, а здесь, словно на краю света, и мне кажется, что до меня и письма не дойдут. Сегодня я спала очень плохо, меня кто-то кусал, не то блохи, не то клопы, что-то шуршит везде, и потом среди ночи вдруг заговорило радио, раздались звуки джаза и песня на немецком языке, потом как-то противно загудело и смолкло. (…)

30/VIII-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Вчера педсовет не состоялся, и я отправилась в гости к учительнице биологии, она в этой школе тоже будет  работать первый год. В 12 км отсюда живут её родные: мать и брат с семьей. Она меня позвала и я решила сходить, всё-таки развлечение. Туда мы шагали пешком, и я, как истинный географ, обозревала окрестности. А дорога шла полем и полем, места слегка холмистые и не особенно интересные. (…) Мимоходом в колхозном саду поели кислых слив и твердых яблок, и наконец, дошагали до совхоза Свислочь, который расположен на речке Свислочь, недалеко протекает Неман, а по нему ходит пароходик в Гродно. Директор этого совхоза, брат этой учительницы (Зинаиды Арсентьевны), у него есть два сына Саша (4-й год) и Ваня – 3 г. Оба круглолицые, здоровые и страшно любят воевать и «бандить», т.е. бомбить. (…) Потом мы ходили в баню и мылись там в темноте и почти кипятком. Чистые и разморенные пришли всем семейством, наелись красных помидор, напились молока и задали храпака. Сегодня утром я смотрела репродукции у хозяина дома, он тоже ими увлекается. Вся его коллекция состоит из репродукций, помещаемых в «Огоньке», но он их выписывает. Обратно нас привезли на машине.

Да, и сегодня был педсовет, директор изволила прибыть. (…) Работы хоть отбавляй, и я даже рада, хоть скучать не придётся, главное, чтобы получилось, это меня так беспокоит! (…) Милая мамочка, наверное, всё уладится и буду я жить не хуже других. (…) Если сможешь, то пошли мне мои книги и тетради, и репродукции тоже. И если что будет по географии, очень прошу мне прислать. (…) Привет твоим девам  и пусть они не ноют, всё-таки Сыктывкар в 100 раз лучше Индуры!

1/IX- 1953 г. ( Э.И. Лосевой)

Вот и настал этот долгожданный день. Эмма, ты тоже, наверно, не раз меня вспомнила. Я не знаю, когда ты получишь моё письмо, но всё-таки я тебе напишу о моих первых уроках. Я так и знала, что у меня ничего не получится. Сегодня было два урока в восьмых классах. В каждом классе по 45-48 человек, сидят по три, второгодников в каждом классе по 5-6 человек. На первом уроке мне даже самой понравилось, сидели очень хорошо и рассказывала я ничего. А зато в своём классе 8 «а» я что-то не сумела сразу взять их в руки. Они сидели так себе, но зевали вовсю, и мне было страшно скучно. Я говорила что попало и всё одно и то же. Прежде всего я сама виновата – плохо подготовилась к уроку, никак не могла собрать мысли и уяснить, что мне нужно говорить. Вот и вышла тоска зеленая.

Знаешь, я пошла на урок без всякого плана, даже не представляла, сколько нужно рассказать. (…) И ещё меня здорово подводит моё произношение, ну какой же из меня учитель с таким языком. Вот и сегодня, начала я рассказывать, а они давай хихикать, правда исподтишка. (…) А завтра у меня будет шесть уроков в пятых, седьмых и в девятом классе. Сижу и думаю, как бы ребят заинтересовать географией, и ничего не могу придумать. Нет, всё-таки я не педагог , я боюсь ребят и совсем не умею с ними обращаться. (…)

А мне ведь нужно выпускать стенгазету в 8 кл., а я сама не знаю, о чём там писать? Что же я могу от ребят требовать? И потом, у меня нет абсолютно никакого желания выпускать эту стенгазету, ты ведь знаешь, какой я художник, да и литератор тоже. И напиться я тоже не могу, т.к. у меня нет денег. С комнатой я устроилась, поселили меня с одной семьей. Комната отдельная, но стенки из фанеры и всё прекрасно слышно. Старый жилец ещё не выбрался отсюда, а у меня нет никакого хозяйства, и в комнате полный ералаш. Я сильно похудела и побледнела, даже самой видно, есть особенно нечего, да и не хочется. Первый день комом, а что ещё дальше будет? Ну вот, ты и знаешь теперь, как прошло у меня 1 сентября. (…) Эмма, я даже не знаю, как бы тебе написать, одним словом, ты очень славный человек, а я нытик. (…) Эмсик, опиши мне твою Курчанскую, на карте я её не нашла.

2/IX-53г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я каждый вечер сажусь писать письма. Напишешь письмо, и словно поговоришь, и душу отведёшь. (…) Вчера я получила первое письмо от Зои, оно меня так обрадовало и подбодрило, а то я уж совсем было скисла тут. Багаж она мой выслала, и он уже пришёл в Гродно, молодец она, быстро всё сделала (…)

Мама, я ведь стала учительницей географии. Нет, ты только представь меня. Волосы заколоты сзади пучком и на что они похожи неизвестно, скорее всего на помело бабы-яги. На мне полосатое платье, которое стало уже довольно грязным и на шее белый шарфик, на ногах туфельки, которые уже совсем порвались и носки. Ну ты меня хорошо представляешь. И вот я, тонкая тростина, да ещё в белом платье, очень выделяюсь среди всех. Перед уроком нагружаюсь картой, журналом, всякими картинами, учебниками и еле-еле справляясь со всем, двигаюсь в класс. (…) А сегодня у меня было шесть уроков и я к концу с непривычки прямо обалдела.

(…) А вот в пятых классах я давала гастроли. Нужно им рассказать, что такое география, а в книге написано очень скучно. А классы большие, по 45 человек, ребята очень живые, сидеть смирно не хотят. Пятых классов три. Я достала несколько таблиц, вернее листов с портретами Миклухо-Маклая, Пржевальского, Седова и разводила им завироны самые настоящие. Особенно мне смешно над путешествием по реке Конго, которое я быстренько сочинила на уроке, вставив туда львов, мартышек и попугаев, (…) Ведь до чего у меня скупая фантазия, я ничего им выдумать лучше не могла. Но эффект получился неожиданный, сидели и слушали моё враньё даже самые озорные ребята, особенно внимательно, раскрыв от ужаса глаза слушали про льва и про то, как Маклай пришел в гости к папуасам. Тихонько хихикают над моим произношением и улыбаются сидят. Я краснею ужасно, и прихожу, как из бани в учительскую. А там расспросы и уже доводят до меня высказывания учеников, для одних я оказалась хорошенькой к моему изумлению, а для других хорошей, а третьи меня знать не хотят.

Я вела урок в седьмом классе, спросила одного, что он знает о Корее. Оказывается там война  по его мнению, все грохнули, а в учительской всё слышно, сидят и волнуются, что у меня за шум. Одно я знала всегда и убедилась ещё раз, что если интересно, то будет и дисциплина, но как сделать интересно? (…) Но я чувствую, что учительская работа мне не по душе, и я постараюсь отсюда сбежать, всё-таки не теряю надежды работать по специальности.
 
Зоя мне написала, что Эмма живёт в станице Курчанской, в глиняном доме тоже без света, радио, бани, кино и даже без хлеба. (…) настроение у неё бодрое, а условия пожалуй похуже моих.

А я живу, как святой, не ем, не пью, денег не трачу и вроде ещё жива. Это не совсем так, но почти так. На 30 р. я купила все новые учебники и тетрадей, а в школе здесь совсем нет книг в библиотеке, да и книг мало, особенно всяких путешествий. А я-то собиралась ребятам читать вслух хотя бы Жюль Верна.

Не помню, писала или нет я, что комнатушку мне нашли, скорее это угол, перегороженный фанерой. У меня одно окно, справа кровать, слева стол, один стул и кусочек плиты заходит в мою комнату. На стене зеркало, а у окна плющ. (…) Керосин в школе дают, но у меня нет банки керосиновой, торф (2 т.) вместо дров пока всё ещё обещают вывезти, и хозяева уже машину дают, но директор никак не может распорядиться. Питаюсь я помидорами, молоком и черным хлебом, самое полезное питание. Живу и думаю, как я получу деньги, сразу разбогатею, куплю часы и всё остальное, и буду деньги класть на книгу, как здесь говорят.

С ребятами мне нужно выпускать стенгазету, «гори она гаром», да ещё вместо «г» что-то вроде «х» произносит наш биолог, чуть что, так у неё и «горит гаром». Сижу и думаю, как бы газету выпустить поинтересней и назвать её поостроумней, а то будет какой-нибудь нудный «комсомолец». Да, наверное так нельзя и должно быть всё официально, а это же тоска!(…)

Сегодня  мне столяр сделал две миниатюрные указки, все вертели их и говорили, что и указка ко мне подходит, а в прошлом году было бревно. Жизнь, конечно, наладится, лишь бы с работой я справлялась, а зарплата у меня будет 1000 р. (…)

11/IX-53 г. (матери Н.Ф. Гурской)

(…) Но в пятых классах, а их три, просто сплошное безобразие. Стоит мне повернуться или наклониться к журналу, как они все сразу поднимают ор и крик такой, что окна звенят. Ну что тут будешь делать? Орут все и наказывать некого. Вертятся, шпыняют друг друга, едят, делают всякие игрушки и ни малейшего внимания на меня не обращают. Пока на уроке кто-нибудь сидит, они тоже сидят, стоит мне остаться одной, опять тот же содом. (…) И я целые ночи верчусь на кровати, не могу уснуть, у меня голова от этого болит страшно. Мама, может быть ты мне посоветуешь что-нибудь, а то я в полнейшем отчаяньи. (…)

Матрац дали из школы, чернилку я стащила в школе, а лампу керосиновую взяла сама, а завхозу сунула расписку. В общем всё самое необходимое пока есть. Торф мне привезли хозяева на своей машине, керосин в школе дали (5 л). (…) Письмо прервала на часик, сбегала к соседям, отнесла пионервожатой шесть рублей и попросила купить в Гродно булок, она туда поедет завтра. (…)

Я всё пишу одни жалобы и ничего хорошего. Ладно, напишу и хорошее. Вчера у меня на уроке в шестом классе сидела директор, слушала, как я даю урок.  Ей понравилось, как я объясняю, записала к себе в тетрадь, что я говорю красочно и очень красиво, что я человек в географии очень грамотный. (…) но всё таки важнее знать свои недостатки. Она мне указала, что я кокетливо, подчеркиваю это слово, здороваюсь с учениками, вот уж чего никогда не думала, и потом – не успеваю закрепить новый материал. Вот это существенно, но мне трудно распределить правильно время. В заключение она мне сказала, что через месяц я буду давать прекрасные уроки, а уже прошла вторая неделя и пока у меня не было ни одного просто хорошего урока.

Я всё ещё не прописана, пропуска нет, сижу здесь, как в крепости. (…) Я собираюсь послать в Л-д, в дом книги деньги и попросить выслать мне книг и карт, пусть оттуда пошлют счёт, и может быть школа потом оплатит. (…)

Зоя скоро будет сдавать в аспирантуру, а Лида работает на станции Беняконе, на границе с Литвой и ругает всё на свете. Но она с ребятами справляется, уже прослыла злой, это гораздо лучше, чем быть доброй и беспомощной, как я. Она (…) мечтает поскорее удрать. (…)

Около нашей школы находится церковь и там сегодня какой-то праздник священный. Моя хозяйка тоже нарядилась во всё новое и пошла. А сколько шло людей с утра, и молодежь, и дети, и все принаряженные. Вот и сейчас звенят всё время колокола и даже крестный ход будет. И это всё столпотворение рядом со школой!

13/IX-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Боже, как не похожа стала моя жизнь на старую, студенческую! И вообще я скоро превращусь в папуаса.

Сегодня выходной, прошла вторая неделя работы в школе! И что же, пока никаких сдвигов, пожалуй, у меня наблюдается отступление. Если на первом уроке в пятых классах у меня сидели идеально (можно сказать), то теперь боюсь к ним идти. В этих классах у меня царит полнейшая анархия, ребята делают всё, что хотят, а я только беспомощно пытаюсь обуздать их энергию. Я жалею, что ты не ведешь географию в пятых классах, устроили бы обмен опытом, но с другой стороны, это лучше, т.к. работать с ними кошмар, для меня во всяком случае. Если я когда-нибудь справлюсь с пятыми классами, то я буду считать свою жизнь не такой уж и ужасной. (…) вызубрить и знать географию в пределах школы всё-таки необходимо географу. А потом привыкну хоть систематически работать над собой, читать журналы, газеты и приобрести какой-нибудь опыт. (…)

Утром встала и пошла на базар вместе с другими учителями. Растранжирили чужие (школьные) деньги, т.к. своих ни у кого нет, и пошли на почту. Все получили письма. Потом я повздорила со своими хозяевами (ну что за скупердяи!) из-за топки печки. Бани-то ведь нет, и не могу я ходить и совсем никогда не мыться! Попросила истопить печку, так они встали на дыбы, рано мол топить, так нам никакого топлива не хватит. Но всё же вытопили печку и нагрели воды. Я помылась кое-как в трёх литрах воды, вымыла пол, попила чаю с черным хлебом и вот теперь сижу и сохну. А хозяева мои улеглись спать. (…)

Получила письма три от Зои, багаж она мне прислала очень быстро, но я его получила только 6/IX (…)

Я завидую тебе и твоему лиману, хоть купаться можно будет. А у меня нет никакого водоёма, даже простой лужи. А в колодце вода ужасная известковая, да и колодец далеко. Знаешь, твоё письмо шло всего четыре дня, не так уж и долго. (…)
У меня до сих пор нет программы по географии, ходят слухи, что её здорово сократили в этом году. Никаких планов я не пишу, так и катится моя бесплановая жизнь. (…) До сих пор живу без денег и без прописки, хожу в драных туфлях, усиленно шмыгаю носом и жду писем, писем.

15/IX-53 г. (Э.И.Лосевой)

(…) Я простудилась очень сильно и лишилась своего голоса. Хриплю, пищу, но только не говорю, а временами совсем перестаю издавать звуки. Прямо не знаю, что буду делать сегодня. Пыталась лечиться, пила горячее молоко с маслом, но пока не помогло. Это результат того, что я вроде студента «и голой пяткой снег почуяв, студент несется во всю прыть» бегаю в драных туфлях, ноги мокрые постоянно. Сижу и жду своей первой трудовой зарплаты, чтобы купить какие-нибудь туфлишки и боты.
Вчера у нас был педсовет, утверждали производственный план работы в школе. (…) Утвердили работу целой кучи кружков, бедному физруку придётся вести около семи или восьми спортивных кружков. Я просто диву далась и выразила своё удивление вслух, оказывается он получает 25% ставки дополнительно, а потому должен разорваться, а вести эти кружки. Выделили кружки юных натуралистов и географический. Я попросила их объединить, меньше, да лучше. Меня вот что удивляет, ведь все прекрасно знают, что всё это пустые слова, хорошо если будет 2-3 кружка работать, так нет, нужно записать на бумагу 20 и всё без толку. (…)

24/IX-53 г. (Э.И.Лосевой)

Сижу сейчас в пустом классе и жду, когда соизволит моя ученица подготовить урок, выучить сдвиги в промышленности. Поставила ей двойку и оставила её после урока. Окно открыто, слышна команда нашего физрука и реплики ребят.(…)
Занятия начинаются в 8 ч 30 м и кончаются в 7 ч. вечера. Вот завтра у меня будет семь уроков подряд. Я тоже очень устаю и в последние часы еле шевелю языком и чувствую себя не лучше сонной мухи. Если бы ещё дисциплину не надо было налаживать, а так просто ужас один. Но я вроде уже привыкла и тяну эту лямку с охами и вздохами, с кучей всяких неудач, кое-как. Но знаешь, Эмсик, мне совсем нечего бояться своих учеников, даже девятого класса. Здесь ребята настолько мало знают, что им и в голову не приходит задавать мне какие-нибудь вопросы, тем более каверзные. Да и учителя здесь имеют самые скудные знания по географии, так что я единственный «знаток» географии и никто этого не пытается оспаривать. И то хорошо, правда!

Коллектив школьный относится ко мне терпимо, ни особой любви, ни ненависти не питают. Сейчас мне очень много помогает директор Мария Афанасьевна (М.Ф.), она часто ходит ко мне на уроки и потом разбирает их со мной. Недостатков целый воз, и он пока всё ещё прибывает!

Я сейчас веду знакомство с Галей (комсорг школы, очень простая девушка) и с Зинаеидой Арсентьевной (биолог), я тебе уже писала о ней.

(…) В тот день я устроила дома баню, набрала дождевой воды и помылась, сидя в тазу и поливая себя из ведра. Вчера тоже день прошел очень быстро. У меня среда выходной, поэтому я пошла с хозяйкой в лес за грибами. Как чудесно в лесу, а грибы собирать просто прелесть! Это даже не лес, а молодое лесонасаждение из елочек и березок. На каждом шагу попадаются грибоски, правда маслята одни, изредка подосиновики. Я всё тебя вспоминала, ты же любишь грибы собирать. А я ведь, Эмма, первый раз в жизни пошла специально за грибами. Потом их чистила добрых три часа, жарила и ждала З.А. из школы, чтобы вместе отведать их.
Вечером мы отправились в деревню Белево за 5 км киселя хлебать. Назначили меня и ещё двоих учительниц агитаторами, ну и потащились мы читать доклад Хрущева. Шли, шли, темно стало, пришли и никого ещё дома не оказалось. Потом собрались дяди и тёти – колхозники, расселись чинно и стали слушать, как заикаясь на каждом слове читали им газету. Потом поговорили о налогах и разошлись. Прошло довольно хорошо всё, а кончилось угощеньем самогоном. Я наотрез отказалась пить, и меня за это все строго осудили. Пришли домой в 12 часов ночи, к урокам не успела подготовиться и сегодня мямлила еле-еле.

Да, вчера нам выдали «зря плату», получила я 800 р. на руки и около 200 р. у меня будут удерживать. Конечно, все деньги в один момент улетучились, в эту субботу поеду в Гродно и переведу твоей маме телеграфом деньги. Я тебя очень прошу, извини меня, что я сразу не смогла их выслать. Осталось у меня триста рублей на моё «вдовье» житье, да купила я сегодня такие обновки: таз эмалированный, кастрюльку того же качества, миску алюминиевую, складные ножницы, гребенку, цветные карандаши и бутылку… чернил! Все надо мной смеялись за эту покупку, но это же мой «хлеб», да ещё язык. Были в перспективе туфли и боты, да придётся уж видно отказаться от этой затеи, а то опять буду зубами щелкать, и ещё ведь я мечтаю о часах, но они мне просто необходимы. Тебе хорошо, ты всегда можешь уложиться в урок, а я никогда этого не могу сделать.

А с питанием у меня та же невеселая история, и меня поддерживают эти знаменитые пол-литра молока, больше и есть нечего. Базар бывает только по воскресеньям. Там можно купить яички, масло, яблоки и помидоры, ну ещё самодельный сыр, огурцы и кислые сливы. Вот и весь базар. (…) А мяса на базаре нет, есть только живые куры, но что я с ними буду делать?

Хлеб у нас бывает после дождика в четверг, и я не пытаюсь его доставать. До сих пор привозила из Гродно, или кто-нибудь привозил.

Вот и сейчас я сижу голодная, жую сухую булку, наверное, пойду в чайхану обедать. Белье я буду отдавать в стирку, т.к. с этим делом ужасная возня, а условий нет никаких. (…)

Выписала две газеты, «Учительскую правду» и «Советскую Белоруссию». Очень хотела бы ещё «Ботанический журнал» и Известия Географического Общества, но это уж с нового года.

Зоя сейчас сдаёт экзамены (…) Напиши мне, что представляет из себя Темрюк, Азов и твоя Курчанская? Тебе не иошно преподавать географию в 8 кл.? Какая тоска и скука в учебнике, и в моём рассказе, и пока я тщетно пытаюсь их рассеять.

Мои «ашники» выпустили первый номер стенгазеты «Отличник», а у меня из 37 человек у 22 есть двойки, да ещё по 5-6 штук. Хороши «отличники»? Да, так они сдули статью из газеты и поместили мои вопросы по географии, вот и вся стенгазета. Я уж начинаю сама стихи сочинять:

«К нашей Тане Баламут»
Двойки с радостью бегут,
Таня двойки собирает,
на уроках всё болтает, очень плохо отвечает.
Никаких забот не знает»
Можно без конца прибавлять строки и кончать их на «ает, ает». И как? Я считаю, вполне и вполне. А ты? Сижу и хохочу.(…)

Завтра очень тяжелый день,т.к. уроки будут в 5 и 6 классах, да ещё в девятом. А на столе лежат 90 тетрадей по географии и все нужно проверить. (…) У моей сегодняшей двоечницы наметились слабые сдвиги в области сдвигов. Отпустила её на покаяние. (…)

Боже мой, на улице тепло и меня заедают мухи. Я ничего не читаю и скоро стану настоящей индуркой.

Да, у меня прогресс, подписались 18 учеников на газеты, это рекорд по школе.

29/IX-53 г. (Н.Ф.Раевской)

(…) В это воскресенье я ездила на семинар в Гродно, меня назначили пропагандистом, я тоже буду вести кружок по изучению истории партии, и первое занятие должно состояться 1 октября. А сейчас хожу с ребятами выбирать картошку, нас сняли с занятий на две недели. Сегодня прошёл первый трудовой день. С утра собрались мои гаврики как один, и нас отвезли на поле. До двух часов дня мы робили бульбу добре, а потом стали лениться мои работники. Пошли обедать, нас колхоз решил кормить. Смех и беготня поднялись при этом обеде. Моя бригада заняла первое место по явке на обед. Накормили нас супом с мясом (специально паршука забили, забольшой был, это здесь так говорят, и яблоками. Причём сначала девочек, а потом ребят. А ребята стесняются, пришлось их загонять в столовую, один так и не стал кушать, самый маленький Ваня Федорчук, так и пошёл голодный. Сколько мы его упрашивали, Зинаида Арсентьевна привела его под руку в столовую, и он сидел перед миской с супом надутый, как пузырёк. После обеда поработали ещё два часа и поплелись домой (нас обманули и машину не прислали). Я тоже целый день копала картошку и у меня всё болит, руки стали грубые, ноги еле двигаются. Я отстаю пока в работе от своих воспитанников, но думаю, что за две недели научусь «драть» картошку. Но всё-таки тяжело, и потом, две недели уж очень большой срок, много уроков пропадает.(…)

До сих пор не написала авансовый отчёт и ничего больше не получила из всяких подъемных. Кого ни спрошу, никто ничего не знает, и потом сказали, что без прописки подъемные вообще не выдают. А я уже целый месяц живу и всё ещё не прописана. До сих пор не готов пропуск, может мне его вообще не дадут, не знаю, а без пропуска не прописывают. (…)

Я учу около 500 человек и поставила всего две пятерки, очень мало 4 и бесконечное число 3 и 2. И это не только по географии, а по всем предметам такая же история. Школа в самом катастрофическом положении, черт знает, кто тут виноват, скорее всего директор и сами учителя. А ребята выделывают всё, что хотят, только не занимаются.(…)

Мамочка, я очень устала сегодня и хочу спать, лягу сейчас, а то завтра опять с утра в поле топать надо. Ничего сейчас не читаю, хотя в библиотеке взяла «Югославскую трагедию» Малышева и Гарина «Из дневников кругосветного путешествия» и целый ряд журналов, даже газеты перестала читать, всё некогда.(…)

 (…) в Сыктывкаре в 100 раз лучше жить.

1/X-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Старшие классы каждый день ходят на уборку картошки, ну и я должна следить за своими «ашниками». Два восьмых класса работают в четырех бригадах, а нас «наставниц» двое, вот мы и бегаем высуня язык по 20 км в день. Девочки «дерут» картофель, а ребят забрали на погрузку табака. Они быстренько (25 здоровенных парней!) нагрузят её, а потом устраивают кавардак в деревне, всё ищут, где бы свою силу приложить. В первый же день взяли на «ура» чей-то сарай и свернули ему крышу, выдрали где-то всю морковку и довели до бешенства собаку. (…) В первый день я в поте лица своего копала картошку и даже не видела, что делается вокруг меня. И что же, бригадир остался недоволен, и велел следить за работой, а самой не копаться. И теперь мы с З.А. с самым серьезным видом ничего не делаем, а изображаем из себя главнокомандующих по картофельному фронту. Утром нас везут в машине, а вечером трясут в скрыне (это деревянный ящик, в котором возят картошку). Итак, сраженье за картошку (бульбу) продолжается! Я прихожу домой грязная, усталая и сразу ложусь спать.

Сегодня ведь 1/Х, а я назначена пропагандистом и должна была сегодня проводить первое занятие. Но ко мне явились всего трое, я ничего не успела подготовить и занятие не состоялось. Завтра меня будут ругать, ну и пусть! В комнате у меня грязь, сама я как черт хожу, сливы, предназначенные для варенья, ждут меня уже целых пять дней, а мне всё некогда.

Мама мне писала уже, (…) они  читают вместе наши письма и нашли у обеих общее – удрать бы с работы, а мне кажется, что я об этом не так уж много писала. (…)

Вчера у нас был педсовет, просидели больше трех часов и всё ругались из-за кандидатур в комитет Общества Красного Креста. Кого не предложат, каждый на дыбы, и поднимается шум. И ведут себя учителя, как школяры, считают непременным болтать и смеяться, будто бы педсовет нужен только директору. Меня возмущает это, одни слова, а дела никакого. (…) А когда зайдёшь в школу, то сразу попадаешь в атмосферу воя, грохота и пыли, ребята прыгают, как черти, и их ничто не может унять. В учительской всегда кто-нибудь ревёт, директор кричит, а учителя ссорятся из-за лошади, картошки, торфа и чего угодно ещё, а часть учителей придерживаются политики «моя хата с краю, я ничего не знаю». И главное, что каждый преподаватель сам по себе хороший человек, но коллектива нет совсем и желанья работать ещё меньше. А многие хватают по 36-38 часов, чтобы побольше заработать. Интересно, как у вас в школе?(…)

5/Х-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я живу тут и не чувствую себя на постоянном месте и не потому, что я хочу отсюда удрать, а просто всё как-то наспех, как бы не опоздать. И потом на сердце очень неспокойно, сама не знаю отчего. Всё чего-то жду и не дождусь, и работа очень волнует. Мама, я так здесь похудела, что на мне всё болтается и слезает с меня. Мне уж и самой не хочется такой быть, совсем, как палочка стала. Вчера я съездила в Гродно, и всё напрасно. Меня оказывается вызывали на субботу на бюро райкома комсомола, хотели ругать за то, что у меня не состоялось занятие 1 октября. Приехала я, а там никого нет, потом пришёл один славный дядя, мы с ним очень мирно поговорили, и пошла я по Гродно искать себе приюта. Остановилась снова в гостинице, пообедала, сходила на почту и пошла в музей. Бродила там два часа, и он мне очень понравился. А сегодня с утра пошла в милицию выяснять, когда же мне будет пропуск. Оказывается он уже готов и можно прописаться, да у меня не было с собой домовой книги. Опять прописка моя отсрочена на неопределенное время, и когда я теперь попаду в Гродно, неизвестно. (…) А ребята мои сегодня плохо работали без меня в поле, опять бегали «задеря хвост и гриву». Завтра я сними поеду картошку собирать. Да, а сегодня уроки проводилоа в шестых классах, ох и шумят они у меня, сидят и в глаза смеются, и хоть бы что. (…)
 
А после уроков проводила сегодня первое политзанятие, рассказывала «50 лет КПСС», что-то вышло путано и не совсем понятно (…) Собралось сегодня 8 человек, следующее занятие проведём в пятницу и нагоним остальных. Сегодня приезжали какие-то важные персоны из обкома партии, заглянули ко мне и обещали в следующий раз придти на занятие.(…)

Сварила варенье из слив, получилось очень вкусное, густое и сладкое. Мяса тут совсем не продают, а картошку мне лень варить. Кажется, мне привезли ящик яблок из совхоза, точно ещё не знаю, т.к. никого сегодня не видела. На столе лежат книги, журналы и газеты, и ничего не успеваю читать, это очень и очень плохо, совсем от жизни отстану. Вот и попробуй тут чем-нибудь заняться, когда целый день, как белка в колесе. (…) И в комнате не убираюсь, и посуды не мою, живу, как замарашка. Знаешь, мама, я с каждым годом становлюсь всё хуже, ленивее и глупее. А в том, что я глупа, да при том и ужасно бестолкова, я давно уже убедилась, и конечно, от этого мне жить не легче. (…)

Да, вот ещё событие необычайной важности – сходили мы в баню на спиртозавод за 1,5 км, помылись там, а голова стала такая, что до неё дотронуться страшно и гребень в голову не лезет. Пришли из этой бани, и чуточку голову дождевой водой помыли, но у меня она мало изменилась. И вообще я хожу очень лохматая, даже самой стыдно, а сделать ничего не могу. Сижу, пишу, и спать хочу до смерти, а времени всего десять часов, я совсем уж превратилась в индурского обывателя. (…)
Особенно ни с кем не подружилась, но хожу всюду с Зинаидой Арсентьевной (нашим биологом). Женщина эта здоровая, грозная на вид, любит поговорить о себе и своих талантах, знания её очень ограничены, да здесь больше и не требуется. Она бывает грубовата и не стесняется в сильных выражениях, но в общем она довольно простая и не хуже других. И меня привлекает к ней её сила и энергия, а потом она тоже новый человек в школе, и тоже оказалась классным руководителем 8 класса, только «б». Сейчас мы сней заправляем всеми картофельными делами. (…) Дети и директо (которая несколько раз сидела на моих уроках) считают, что я всё на свете знаю и особенно по географии. Об этом я уже много раз слышала со стороны. Может быть я и действительно знаю, по сравнению с ними, но вообще-то, конечно, ещё маловато.

Я живу мама, у очень интересных людей. Семья состоит из 5 человек. Муж работает заведующим свеклопунктом, получает 580 р., вообще человек грамотный и довольно развитый, кончил 7 кл. польской школы, имеет профессии плотника, механика и портного, сейчас работает вместо агронома. Жена его Люба малограмотная и скупая до предела, до того, что себя ограничивает  даже в еде. Её мать чуть получше и двое детей  Левик – 4 года и Аллочка – 5 лет. Живут они в одном доме, но хозяйка его – мать, а муж Любы платит ей за квартиру 50 р. в месяц. Картошку они садят отдельно, свиней держат тоже отдельно, а кушают, когда как. И нельзя сказать, что они плохие люди, нет, они по-своему даже хорошие, но в них столько ещё этого чувства – это моё, и я никому не дам, чувства частной собственности что ли, что им даже чужого жалко. Я купила детишкам книжек в Гродно на 7 р., так Люба разохалась до того, что я и сама чуть не «пожалела» эти рубли. Вот видишь, мама, тут мне оказались нужными детские книги, и вот я ходила по магазинам и искала, но книг здесь очень мало (…)

Сегодня мои хозяева раздобрились и натопили печку, у меня тепло. А как я сегодня на поле намерзлась, бр-р!

10/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Индура – это местечко, раньше было заселено исключительно евреями, а сейчас их здесь совсем нет, всех немцы истребили. Протекает здесь речонка Индурка, очень мелкая и извилистая. Домишки на вид бедные из глины, соломы и дерева. Красивые здания здесь церковь, польский костёл и школа ничего себе. В баню я хожу на спиртозавод, мыться там хорошо, но голову промыть невозможно. Вообще здесь люди привыкли не мыться, раньше у них и вовсе бани не было, и живут очень грязно. Едят тоже плохо, хотя многие всё имеют. Больше всего потребляют бульбы, у моих хозяев целые дни стоят на плите чугуны с картошкой для свиней и для самих. Сварят свою бульбу и прихлебывают её слитой водой. Или сварят лапшу на воде, а потом льют в неё сырое молоко и едят. Меня возмущает их образ жизни, не умеют люди жить совсем, а сказать, что они бедные нельзя. (…)

Вот уже две недели, как я н7е вела уроков, 8-10 кл. работали в поле, помогали колхозам убирать картошку. Намучилась я до ужаса, простыла вся насквозь, нос у меня сияет, как фонарь во мраке. Сколько пришлось и поругаться, и покричать, и посмеяться! Ничего не сделаешь с ребятами, если они упруться все вместе, и ни с места. Ходишь, ходишь за ними, а всё без толку. Нужно сказать, что и колхозы плохо подготовились к встрече этой «непобедимой армады». Приедем утром в поле, а картошка не пропахана, корзин нет. (…)

У меня лампа трещит, видно керосин кончается, а подлить нечего, нужно спать ложиться. (…)

Эмма, Зоя сдала все на 5, ждёт утверждения из Москвы (…)

Я сижу и смеюсь над твоим педагогическим приёмом – оглядывать всех строгим взором (но возня не прекращается), так и представляю тебя со строгим лицом, а в глазах чертики бегают от смеха. Ой, Эмка, комики мы, честное слово, ведь мы же играем в учителей, я никак не могу осознать до конца, что я
 на работе. Ну и поржём (словечко-то каково!) мы с тобой при встрече. (…)

13/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

Я, наверное, начинаю сходить с ума. Ты только подумай, какой скандал у меня вчера получился! В шестом классе меня довёл один белобрысый Чулада до того, что я отняла у него кепку и ударила его ею по голове. Ребята все радостно загоготали, Чулада этот испугался и притих капельку, а я так растерялась и покраснела от своей выходки, что минут пять ещё кипятилась без всякого проку. Ну и сидят у меня, на урок меньше всего похоже. Один вертит проволочки, другой таскает и щиплет соседа в бок, третий ездит на парте, четвертый тянет руку и вопит что есть мочи: «Я пойду, я пойду!», а вызовешь, показывает Францию в Швеции. Девы все болтают и все чувствуют себя прекрасно, одна я – очень скверно. Вот такова обстановка у меня на уроке.

А в седьмом классе решили вообще делать всё, что им заблагорассудится. Есть там один тип Оцелевский, для которого авторитета не существует, как заявили наши учителя. И я в этом убедилась, велела ему закрыть окно, он взял, спокойно вылез из окна и ещё свою фуражку попросил.(…) В общем, у меня пока никакого авторитета нет, и очевидно не будет. Недавно я слушала передачу по радио об учителе географии, как его все полюбили и географию тоже. Географию в моём преподавании любить никогда не будут.(…)

Вот, Эмуля, ничего из меня не получилось. Вчера я вела уроки в две смены, а вечером ещё политзанятия, тоже сидят там дяди и тёти, а мыслят очень примитивно.(…)

Знаешь, Эмма, здесь был позавчера пожар, сгорел дом моей ученицы. Горел он долго, очень спокойно, на глазах у всех. Вокруг стояли сотни людей и грелись у чужого горя. Приехали две пожарные машины и тоже стояли без действия, т.к. испортился мотор и не подавал воду. А когда вода пошла, то остались одни угли. Какое-то у всех было равнодушие и капелька любопытства к этому несчастью. Конечно, и я оказалась не лучше этих индурцев, тоже ничего не делала, только поохала. Единственно, предложила собрать деньги в школе и помочь этой семье, но директор замахала руками: «Что вы, такой семье помогать! Хулиганов растят, в комсомол поступать не разрешают, да ни за что!» Как она всё-таки неправа, попробуй переубедить. Вот тут всё так и идёт.

Ладно, Эмма, побегу я на урок, нажаловалась тебе вдосталь, а то хожу и тяжело одной переживать свою и людскую дурость. (…)

Сейчас я иду на вторую смену, в пятые классы, вот где мне нужна выдержка. Забежала домой, прочла газеты и они мне очень понравились. В «Учительской» от 10 октября есть интересные статьи о стиле руководства школьным коллективом ( у нас вообще нет никакого стиля!), заметка об Обручеве  (здорово, честное слово!) Ну что мы за географы по сравнению с ним? (…) А на последней странице меня было вдохновила румынская учительница, но я опять не знаю, что и как делать, одним словом, попала в болото и квакаю. А в «Белоруссии» от 11 октября толковая статья о конкуренции на рынках сбыта в Латинской Америке. Уже пора мне идти, и до самого вечера буду в школе (…)

14/Х-53 г. (Э.И.Лосевой)

Приехала в Гродно, сдала паспорт на прописку, влепили мне огромный штамп, что я житель запретной зоны. И как-то стало мне неприятно, как будто привязали меня здесь накрепко.(…)

18/X-53г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Работы прибавилось – открыли школу рабочей молодежи, три класса, пятый, шестой и седьмой. Как я ни отказывалась, ничего не помогло, теперь прибавилось ещё шесть часов в неделю. Ну и ну, я ничего не успеваю, целый день в школе без обеда, уроки кое-как готовлю, книг никаких не читаю (…)

Вчера я и Зин. Арсеньевна решили помыть своё грешное тело. Вооружились своими монатками и отправились за 2 км по пыльной дороге в баню. Идём, торопимся, мечтаем, как будем париться. Уже луна вылезла, а мы всё ещё шагаем. Прибыли, а баня на замке и сказали, что дурьинцев вообще в баню пускать больше не будут, очевидно мытье – излишняя роскошь. И пошли мы, луною «палимы», негодуя на всё на свете и на западную культуру в особенности. И вместо бани попали мы в кино, смотрели «Под игом», фильм о борьбе болгар против турок. Фильм довольно скучный по содержанию, интересна природа Болгарии и очень полезна для ребят история Болгарии. Так безуспешно кончилась наша попытка - попасть в баню. Сегодня чуть свет (часов в 7 утра) З.А. пришла ко мне и мы с ней потащились на Индурку за водой. Обе заспанные с вёдрами идём по «площади» Индуры и грохочем. А на речке вода совсем застойная, поросла зеленой ряской и водорослями. Набрали зеленой воды и понесли её домой. Сегодня вечером буду дома мыться. Вот, с каким трудом здесь удаётся вымыться. Я уже целую неделю даже не пыталась расчесать свои волосы и ходила как ведьма киевская.

Мамочка, никаких денег мне не присылай, ещё чего не хватало. Мне вполне достаточно будет денег. В эту зарплату (уже скоро) я отдам последний долг и куплю часы (это совершенно точно), и у меня ещё останется на житье. (…)
Занятие с Крупской я тоже провожу,, все сидят и записывают, в общем не так уж плохо. Завтра буду им рассказывать международное положение СССР по речи Маленкова. Мне даже эти занятия больше нравятся, т.к. люди взрослые, и историю партии я сама хочу вспомнить.(…)

У нас в школе затевается новая ссора. У школы есть комнатушка прогнившая до основания, холодная и тёмная, как нора. Из неё сбежал наш физкультурник. Директор решила её подремонтировать и вселить туда меня. Но я категорически отказываюсь: здесь мне очень удобно, светло, печку всегда вытопят зимой, воды принесут, да и вообще я с людьми живу. А там сиди одна, да ещё в холоде, когда это я буду топить, если целый день в школе. Директриса знает, что туда никто не пойдёт и решила за меня взяться. Ничего не получится. Какие они всё-таки хитрые, ведь если бы эта комната была хорошая, она ни за что не пустовала бы, они и так все переругались из-за школьных комнат. (…)

У нас в доме целый лазарет. Заболели сразу мать и дочка, температура у обеих очень высокая, а у Аллочки понос. Их папаша ходит и ухаживает за ними, врача сейчас вызвал. (…)

20/Х – 53 г. ( Э.И. Лосевой)

(…) Знаешь, Эмма, встаю в 8 ч. или в 7  утра, пью молоко и на целый день ухожу в школу, часто до 10 ч. - 11 ч. вечера, то педсовет, то собрание, то ещё какая-нибудь галиматья. Вот и сейчас нужно идти на уроки в школу рабочей молодежи, а там одна шпана индурская собралась, которую из дневной школы выгнали. А завтра пойду в свой 8 «а» на литературу, а потом буду карты клеить целый день (у меня не карты, а дрань одна. Я так и говорю: «Покажите Алтай, где дыра на юге!» (…)

Сегодня всю ночь почти не спала, т.к. у хозяев дети болеют и страшно плачут.(…)
Иногда получается, как я говорю, классический урок: и спрошу, и расскажу вроде интересно, и закреплю, одним словом всё, как полагается. Учителя приходят в учительскую и заявляют, что они сегодня слушали географию. А иногда из рук вон, так всё плохо.

Между прочим, я ведь была на двух уроках географии в Гродно, в 9 классах. Специально решила зайти в любую школу и попроситься на уроки географии. А то я единственный географ в школе и посоветоваться абсолютно не с кем. Поговорила с географичкой 5-х и 6-х классов, она тоже жалуется на дисциплину и вообще чувствуется, что дела у неё идут довольно кисло.(…) Ох уж эти мне пятые классы, только и вижу их, и во сне и наяву.

Мой 8 «а» ничего себе, начинает потихоньку вылезать. Сегодня проверила у них дневники, завтра пойду к ним на урок литературы. Сидят они у меня очень хорошо, появилась первая пятерка по географии. Я их ругаю и хвалю, и опять ругаю, но в общем они мне нравятся. (…) Ходила с ними два раза в кино, смотрели «Под игом» о борьбе болгар с турками и «Ночной взрыв» - показана промышленная Силезия Польши. Для девятых и шестых классов эти фильмы с точки зрения географии очень интересны, особенно, когда темы Болгарии и Польши пройдены.(…)

Ещё о планах, что это у тебя за недельные и всякие прочие планы? Календарные я давно сдула у кого-то и сдала, и больше о них думать не хочу. К урокам я пишу весьма лаконичный план, никому не нужный и мне тоже. Я на уроках вообще ничего не раскрываю, ни книги, ни тетради, и планы пишу как формальность.(…)

Читаю я сейчас Гарина «Из дневника кругосветного путешествия» с картой и очень усердно. Книга очень интересная.(…)

Эмсик, только это тайна, ладно? Ты ведь одна на свете знаешь мою невеселую жизнь, ну и это знай. Пишет мне один моряк из Балтийска, узнал он нас с Лидой в дороге, когда мы ехали в Л-д, там мы распрощались. А потом я стала получать его дурацкие письма, причём мой адрес узнал он через Зою. И вот, самым серьезным образом, предлагает выходить за него замуж и обещает приехать сюда через год. Мне смешно и противно, какой странный человек, ну как я могу идти замуж, когда я его не знаю совсем и ни капельки не люблю. Между прочим, он как человек очень даже хороший, правда совсем не симпатичный, но всё равно очень наивно рассуждает. Вот, милый Эмс, какие дела творятся на свете. (…) О твоей маме знаю, что она отдыхает в Лемью.(…)

22/Х-53 г. (матери Н.Ф.Гурьевой)

(…) Сегодня я получила зарплату, дали мне 960 р., выплатили ещё за 6 дней августа. Раздала свои последние долги, заплатила за квартиру, всякие взносы и прочее, и у меня осталось ещё 600 р. А это воскресенье поеду в Гродно покупать часы, если только они ещё есть в продаже. Вот только не знаю, как мне удастся удрать в воскресенье, т.к. у нас будет родительское собрание. Как-нибудь постараюсь. Живу я ничего себе, дни летят, как сумасшедшие, я их просто не замечаю. Работы у меня прибавилось, т.к. есть уроки в вечерней школе. Пока дела идут там ничего (тьфу, не слазить бы!), всё хулиганьё сидит смирно, носят за мной карты и даже один сказал, что любит географию. Занимаемся мы с ними с 8 ч. вечера и до 12 ч. ночи, работает нас несколько учителей-полуночников, а вся эта авантюра называется очень важно «вечерняя академия».

Днем у меня, пожалуй, с дисциплиной хуже, чем вечером (пока).(…)
И вчера же был у нас педсовет, слушали доклад о политехнизации обучения в школе. Спрашивали и меня, как я провожу это мудрое слово в жизнь. А никак, потому что у меня вообще нет никаких пособий, а экскурсии мы ещё не проводили. А потом слушали примитивную стряпню нашей библиотекарши, самого загнанного существа в нашей школе. Директор на неё орёт, литераторы наши (а их 7 штук!) помогать ей не хотят, а главное, она сама не знает своей работы. Не знает, как комплектовать школьную биб-ку, как проводить читательские конференции и т.д.  Я уж за неё много раз заступалась, ссылалась на твою, мам, работу и посоветовала ей обратиться в Гродно в бибколлектор. Мамочка, если у тебя есть какие-нибудь инструкции о работе школьных библиотек, то пожалуйста пришли, или напиши сама, а я ей передам. А-то мне прямо обидно за неё, но она и сама держит себя очень униженно. А биб-ка у нас скверная, книг мало, комнатенка маленькая и никому нет никакого дела ни до чего, только бы ничего не делать. (…)

Я сегодня совершила одно дело, взяла и выдрала из «Огоньков» статью о Юлиусе Фучике  и портрет Нади Репиной. Всё равно все «Огоньки» у нас рвутся и растаскиваются для всяких выставок и витрин, а эти вещи никому не нужны. И ещё я утащу из школы одну газету, где тоже есть статья о Юлиусе Фучике. Знаешь, мама, я уже во всех классах о нём рассказывала, когда проходили Чехословакию.(…)
Я теперь перешла на картошку, жарю её с яйцом и маслом, пью по литру молока в день, и всё худею. Правда, здесь очень трудно достать хлеба, я ещё ни разу не доставала, и последние дни сидела почти без хлеба. А сегодня я сразу разбогатела, т.к. мне хозяева достали целую буханку, да ещё З.А. дала половину. Поеду в Гродно в воскресенье, оттуда привезу.(…)

Вот так и живёт Нат.Ив., географию учит, да детей мучит. (…) Буду спать ложиться, а то и лампа коптит, и рука устала.

26/Х-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) мама, сегодня я была в Гродно и купила часики, только с продолговатым циферблатом, т.к. с круглым не было. Ну ничего, в конце концов это не так уж важно. Они такие хорошенькие, блестящие, тихонечко тикают. Я очень рада, что купила, т.к. они мне очень нужны на уроках. Теперь уж буду строго всё по часам рассчитывать. Купила в Гродно еще булок и хлеба, больше ничего, да сходила в баню, быстренько вымылась там, кое-как волосы промыла. Уехали мы утром на автобусе, а к трем часам уже нужно было вернуться в Индуру. И мы летели со скоростью реактивного самолёта, только пыль столбом. Вёз нас шофёр на свекольной машине, на которой свёклу возят. Грязи в ней до ужаса, и мы вылезли в Индуре совсем как черти.

Очень мирно поговорила со своими родителями, т.е. не со своими, ну понятно в общем. Показала им все двойки, некоторых похвалила, со всеми поахала и поохала. Разошлись, когда уже совсем стемнело. (…)

Сейчас мои хозяева отмечают воскресный день, сидят и пьют самогон (от стакана прибывает 50 гр. крови – самое серьезное пояснение) и меня позвали. Я решила вспрыснуть свои часы, посидела минут 40 с ними, выпила глоток этой «живой водицы» и ещё лимонада. Все сидели и смеялись надо мной, и я вместе с ними. А сейчас буду готовиться к урокам, т.к. завтра нужно идти в школу с утра, я дежурная, уроки в первую и вторую смену. (…)

28/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) качество уроков у меня с каждым днём становится хуже, я только-только успеваю книгу прочесть и всё. Очень плохо готовлю, и планы мои – пустая формальность, я не умею их писать. (…) Эмма, посоветуй, что мне делать с ребятней  и напиши, как ты пишешь свои планы, ну хотя бы по теме 8 кл. – «Общая хар-ка РСФСР» А в 7 кл. ты не ведешь географию? У меня почему-то в 7 кл. очень и очень плохо знают карту и говорят сплошные глупости, например, из новых городов, созданных за годы сов. власти, называют Москву, Горький и ещё что угодно, но ни за что то, что надо. (…) Единственно, что меня капельку успокаивает, что мои «ашники» начинают вылезать из двоек и превращаться во что-то сносное, правда по русскому письменному сдвиги ещё незаметны, но по другим предметам двойки поубавились. Завтра проведу с ними классное собрание и политинформацию, поговорим о конце четверти и их успехах. Нужно ещё дать подготовить доклад о 36-ой годовщине , да не знаю, где взять материал. Хорошо бы выставку подобрать.(…)

Сейчас почитала газету, всё-таки и в политических делах бывают смешные происшествия. Ну ведь надо же додуматься, чтобы отвести реку и лишить жителей воды. Израиль отнимает от Сирии реку Иордан, только в наше время могут происходить подобные истории . А Генеральные Ассамблеи, мне кажется, занимаются одной болтовней, и до меня никогда сразу не доходит, кто, что, и о чём говорил, какие вопросы решаются, и куда они переносятся.(…)

Скоро уже нужно выводить четвертные отметки, а у меня есть ещё ребята ни разу не спрошенные.(…)

Баня у нас – величайшая проблема. Каждую субботу я и Зинаида Арсентьевна усиленно ругаем западно-европейскую культуру и усиленно размышляем, где бы нам помыться. Решили вымыться в Гродно, но вообще-то это не выход, не будешь ведь каждую неделю ездить в Гродно, во-первых дорого (20 р.), а во-вторых уже холодно становится.(…)
Сначала они (часы-Е.Х) у меня больше стояли, я их заводить не умела, а теперь они ходят уже третьи сутки и совсем не отстают, и не бегут пока (тьфу! Трижды, чтоб не сглазить!)

Еще отхватила 6 м полосатого тика, хозяйка мне сшила и набила матрац соломой. Теперь у меня «пуховик» до потолка, подушка маленькая, и всё это покрыто серым одеялом арестантского типа.(…)

Эмма, как ты будешь праздновать, какой это был всегда сложный вопрос в Л-де и какую он нагонял всегда тоску. Первый раз я не жалею, что я не в Л-де. Здесь у нас тоже ничего, наверное, не выйдет. Учителя не собираются вместе никогда, директор приглашает к себе только избранных, а мы с З.А решили удрать к её брату в совхоз за 12 км, там и в бане помоемся (самое главное).

6/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) В четверг ездила в Гродно получать подъемные, но так ничего и не получила, т.к. не было то одного, то другого. И ведь сами черти вызвали в районо, только зря я просидела в этой бухгалтерии. Ох и разозлилась я, потерять день, да ещё специально приехать! Тьфу!

(…) потащились с З.А. в деревню читать доклад о годовщине революции. Дождь, грязь, тьма такая, что ничегошеньки не видно, куда идём, кто его знает. Кое-как добрались, а в деревне людей не оказалось, все разъехались кто куда. Вот уж, действительно ходили киселя хлебать за 10 км. Пришли домой промёрзшие, усталые и, конечно, злые.(…)

Пришла, а меня сюрприз дома ждёт. Хозяйка испекла мне огромную булку, да такую румяную, пышную, что я только ахнула. И пол мне вымыли, и в лампу новый фитиль заправили, одним словом позаботились о моей заблудшей душе.

Посуетилась я и опять понеслась в школу на торжественное заседание. У нас плохо очень зал оборудован и холодно в нём, так что все сидят в пальто и платках. После доклада наши ребята показывали самодеятельность. Сначала пятиклассники пели и пели, очень долго и много, и довольно плохо, но для детей всё-таки терпимо. Они же танцевали «Бульбу», вальс и ещё какой-то танец. Потом пели 9 и 10-е классы, чуть получше малышей. Я очень слабо разбираюсь в исполнении, но всё же своим медвежьи ухом улавливаю, насколько они фальшивят. Лучше всего была исполнена одноактная пьеска «На полустанке». Только случилось маленькое происшествие – во время исполнения артистка оступилась и полетела со сцены. Вот уж все посмеялись от души, а она быстренько вскочила и убежала за сцену. Ничего, обошлось без синяков.

Завтра у нас будет демонстрация на протяжении каких-нибудь 500 м от школы к сельсовету. Все страшно возмущаются и не хотят идти, уж не знаю, как у нас пройдёт эта затея. Что делать после, сама не знаю.

(…) всего у меня не успевает по географии человек 30 по 11 классам. Цифра изрядная, что и говорить. (…) Больше всего 2 оказалось в 5-х классах, и они прямо бунт устроили против них. А один типчик из 5 «а» класса прямо заявил мне, что разобьёт все окна мои за этакую дерзость с моей стороны – я ему 3 поставила. (…)
У нас ребята разобрали кусок школьной стены и кирпичи утащили. Учителя сидели и смеялись, что уже начинают школу разносить, скоро и нас вместе снесут куда-нибудь. Ай, да ну их к чертям.(…)

Я себя всё время ругаю и не могу избавиться от лихорадочного темпа жизни, поэтому у меня всё так бестолково и идёт.

Эмма, читала заявление Паулюса? Меня очень удивило, что у нас до сих пор оставались военнопленные . Ещё в 1951 г. Сталин отвечал на вопросы каких-то журналистов и указывал, что репатриация была закончена в 1947 г. А тут снова отправили более 5 тыс. немцев, да и Паулюса с ними. Я думала, что его давно расстреляли. А теперь он наш друг. Как здорово всё меняется! (…)

Эмма, ты рассказывала о преобразовании природы? Я им что-то мямлила, всё скомкала,  спрашивать не стала. Я сама не знаю, где сейчас будут создаваться лесополосы и что говорить о каналах, или ничего не говорить. В этом же разделе приведены слова Берия, одним словом, этот раздел для меня – сплошная муть.(…)
Тебе ещё не надоели мои письма с бесконечными жалобами? Мне самой надоели, больше не буду.

Хочу со II четверти начать работать по-новому.

16/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Я после демонстрации ушла к З.А., вернее к её родным в совхоз Свислочь. Провели мы там два дня. Нас кормили и поили, вымыли дома и веселили, как могли. Брат З.А. вина пить не может из-за болезни почек, а поэтому в доме было спокойно, никого постороннего. Нас он усердно угощал и мы (дамы) усердно пили ликёр, наливку и виноградное. (…) Впервые я услышала голос Америки. Заговорила станция «Освобожденье». Совершенно спокойным и бесстрастным голосом передавали такую муть, что я долго не могла отделаться от этой болтовни, взяли и сменили волну.
Очень начали они необычно: « на трибуну поднимается болезненный старый человек…» и т.д. И всё говорили о каком-то политическом преступнике в СССР. Я, как всегда, много слышала и знала теоретически, что на СССР много клевещут, но на практике никак не ожидала такого услышать. А сейчас как нагло ведут себя американцы на Генеральной Ассамблее, не дают говорить нашим, перебивают, кричат во время выступления. А чем-то кончится суд над Мосаддыком? Ему уже вынесли англичане смертный приговор. Сегодня я ещё не читала газету. (…)

Привет от мамы. «Поклонник» мой замолк, не пишет, я рада этому.

14/Х-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я хожу и злюсь на себя. Во-первых, мне очень неприятен мой внешний вид, уж очень противны жирные волосы, а дождя нет и нет. Решили завтра снова мыться «зеленой» водой из Индурки. А потом, мне лень работать, и это самое плохое чувство. (…) На уроках такой шум, что я голоса своего не слышу, и притом, они очень нахальные, эти пятиклассники. Есть один Предко Богдан, у него лицо, как черт и зубы прямо лошадиные, не лицо, а маска. Он как заорёт, так стены трясутся. (…)
 
Мама, твои медведи висят на стенке и приводят в восторг ребятишек, а подушка и подзорник красуются на моей кровати. (…) Большой привет Евд.Мих. Эмка меня смешит своими подвигами, и письма пишет мне изрядных размеров, я им бываю очень рада. Всё-таки Эмма – очень хороший человек. (…)

21/Х-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) уже целых 20 дней не была в бане, а мылась дома. Вот чёртова Индура, тут зарастёшь к концу года грязью! А жители удивляются, как можно мыться каждую неделю, если положено самим дьяволом или богом два раза в жизни! (…)

Завтра нас повезут в Гродно на день учителя! Это что ещё за новости, а вы тоже отмечаете этот день? Единственное, что меня привлекает, это возможность попасть в баню. Я уже собрала бельё и втолкнула его в свою неразлучную полевую сумку. (…)

В 5 «в» есть неисправимый Предко Богдан, отец его лупит нещадно, учителя орут до хрипоты, а ему хоть бы что. Выглядит он очень страшно – одни жилы, и голова – как черт голый. Я была свидетельницей страшной сцены. Отец привёл его в учительскую и стал бить ремнем по голове. А он визжит, как собачонка. Я и Мих. Захарович (мат-к) пытались его остановить, но это удалось после того, как он исхлестал сына. И знаешь, мне так жалко стало этого Предку, он и воришка, и хулиган, но его дома только нещадно лупят.

Я не знаю, как у меня получилось, но на следующем уроке я попросила его сидеть тихо, и получилось как-то ласково. Он притих и совсем не шумел. А сегодня на уроке ответил мне на 4, принёс тетрадь (которой у него никогда не было до сих пор), руку поднимал, а после урока притащил в учительскую карты и картины из класса.

Я ничего не могу ещё сказать, может быть он снова начнёт баловаться, но проблески хорошего в нём ещё есть. В эту четверть у меня появилось довольно много 5 в журналах, но и 2 тоже ещё есть. Я думаю, что в 5-х классах легче стал материал. (…) Сейчас мне стало легче в 8 кл. и интересней. В 9 кл. я объясняла сегодня Нидерланды (ничего, кроме книги не использовала, не успела), сама не знаю ничего о правит-ве, кто король, премьер-министр? Еще я не знаю, как перевести агенство АДН  и забыла, что такое Бенилюкс  и почему Бенилюкс? Знаю, что объединяет, кажется, три страны, а дальше? Правда, мои девятиклассники в политике не сильны, но мне не очень хочется, кончив унив-т, быть похожими на них. Между прочим, они начинают задавать вопросы, спросили, что такое….внимание, я насторожилась, что-то они спросят! Оказывается, что такое каолин ? И где находятся Бермудские острова? Начинают шевелить мозгами.(…)

Вчера я вычитала в «Учит. Газете (от 18/ХI) статью, посвященную политехнической подготовке учителей-географов. На совещании географов выступил Семевский, профессор географических наук (…)


Сказано, что географ должен быть художником, чертёжником и спортсменом (ты, Эмс, подходишь по всем статьям). И ещё сказаны мудрые слова, что географические фак-ты универ-в выпускают плохих учителей, которые имеют крайне смутные понятия по вопросам общей методики и педагогики. Предлагают организовать курсы по переподготовке таких кадров, как мы. Вот где чудеса, после унив-та, да на курсы. А не лучше ли вообще не кончать этот унив-т?
 
Да, можешь меня поздравить, мне отсыпали 185 р. подъемных, которые я отдала за долги и успокоилась. (…)

«Поклонник» прислал карточку и мою просит, а у меня её нет, и вообще, мне надоела вся эта галиматья, решила, что нечего его дурачить, замуж я пока не собираюсь. (…) До нового года остался один месяц. (…)

24/Х-53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) У нас установилась зима, снег выпал и морозец небольшой. Неман всё еще свободен ото льда, и пароходы по нему ходят. Я хожу с красным носом и синими щеками, пальто моё продувается со всех сторон, но пока ещё не так холодно. Интересно, выслала ты мне посылку, или всё ещё не удалось? Очень жду, особенно платок, а то хожу в чужом шарфике, холодно и очень не красиво.
В школе дела кое-как двигаются, я уже начинаю чувствовать себя хозяином в классе и понемножку справляюсь со своими вертихвостами. Иначе их нельзя назвать, т.к. пятикласснички не могут сидеть ни одной минуты спокойно. В эту четверть у меня везде завелись 5 и 4, двоек гораздо меньше, и я оставляю ребят после уроков и занимаюсь с ними.

(…) Получила я, мамочка, зарплату и накупила всякой дребедени: чулки, мочалку, репродукции. Но самое главное, купила ватное одеяло полутораспальное. Верх темно-синий, а низ зелёный. Цвет мне самой не нравится, но важно, что оно тёплое и мягкое, и довольно хорошее. А сегодня купила 6 м. мадепалам  и завтра хозяйка сошьёт мне пододеяльник. Всё это удовольствие стоит 300 р. (…)

Нужно ещё на газеты подписаться, но учительской газеты уже нет. Часы мои ходят то вперёд, то назад, летали уже со стола и стукались не раз о что угодно. Есть уже царапинки, сколько я их не берегу, но они уже ветераны. Видишь, мама, я совсем разбогатела. Теперь мне нужны боты и туфли для  них, а то мои туфельки совсем сдают.
 
Хуже всего у меня с питанием, купить здесь нечего, а варить я не всегда успеваю, а если сварю, то совсем невкусно. Иногда хожу целыми днями голодная и начинаю к этому привыкать. Я сама знаю, что это очень плохо и собираюсь В КОРНЕ переменить своё отношение, но всё никак. Сегодня поставила с утра кастрюлю с мясом и картошкой в печку и ушла в школу, а посолить забыла. У меня всё переварилось, да ещё пресное, тьфу! (…)

Вчера вместе со школьниками смотрела кино «Белеет парус одинокий», какой чудесный фильм, как всё в нём правдоподобно. Посмотрели, уже в который раз, и остались очень довольны.

Получила от Михеля письмо и поспешила ему  поскорей ответить, а то он совсем рассвирепел на меня. Тебе он тоже, наверное, написал. Побывал наш Михаил в Риге, наелся там яблок, надивился на обилие цветов и поехал дальше в Лиепаю (Либаву). Это в Латвии. Балтика там не замерзает и наш моряк очень доволен, что он попал на море самое настоящее. От меня он живёт в 500 км к с-западу, есть ж/дорога через Гродно-Вильнюс-Лиепае. (…)

28/Х -53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) На уроке сегодня мне заявили в 5 кл., что я сама ничего не знаю. Представь, какие умные у нас ученики! Принесла им контурные карты, ведь это горе, а не работа. А как они все орут! И я уже научилась вопить что есть мочи. Каждый день остаюсь с кем-нибудь после уроков и что-нибудь учим вместе, то, что называется устьем или рельеф Англии. Господи, насколько легче вразумлять более старших (…) Тебе хоть есть с кем поговорить, а тут, как перст один, и царь, и бог в своей географии. (…)

Что-то передают по радио, а что, конечно не знаю, кажется Бетховена, а впрочем я совсем отвыкла слушать музыку и всё забыла, что знала.

Весь дом у нас пропах чесноком, как еврейская харчевня. Это мои хозяева закололи «паршука» - кабана и теперь крутят колбасы. Я впервые увидела, как это делается. Ужасно непривлекательная и долгая процедура, и есть не захочешь.

Кончаю свою «винегретическую» сводку, я собственно хотела тебе сказать только, что я соскучилась без твоих писем, а ты жестокая не внемлешь. (…)

Я уже косички заплетаю и с кудрями распрощалась.

8/ХI-53 г. (Э.И.Лоевой)

(…) Эмма, в эту пятницу я укатила в совхоз вместе с З.А. (…) Так вот, намылись мы в бане с веником, а в бане был холод, бр-р! Сходили на птицеферму, посмотрели строительство моста и электростанции, а потом пошли бродить по берегу Свислочь (приток Немана). Нашли классический разрез морены , я лезла на неё, да чуть не свернулась вниз, смотрели разные отложения – полосы глин и песков, долго и безрезультатно определяли кустарник с красной и очень красивой корой. А потом нашли валуны из гранита-рапакиви  и взяли образец в карман. Так  славно мы побродили с З.А. И решили написать географический очерк о долине Свислочи. Вечерком сидели и рассматривали мои открытки-репродукции и вспоминали Ленинград, вернее я вспоминала.

В Индуру нас привезли в воскресенье, З.А. по пути простудилась и лежит теперь. Я ходила её навестить, носила ей украденный в школе спирт для натирания ног и конфеты. А спирт этот находится в моём шкафу, но под начальством З.А., и мы решили, что взять от много, это не кража, а делёж.(…)
Индура в 25 км Ю-З от Гродно у самой границы, в 12 км от р. Свислочь. (…)

10/XII-53 г.  (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Сейчас уже ночь, скоро час, я уже ложилась спать, но заснуть никак не могу. Лежу и думаю, как бы  с ребятами заняться, провести экскурсию на реку Индурку, посмотреть остатки древнего ледника (…)

Готовилась к семинару, а потом пошла в школу к 8 часам, а там уже мои курсанты собрались все и гогочут, ждут меня. Спрашивала их, а потом сама рассказывала про народников и распространение марксизма в России, они что-то не поняли, особенно один болтун – художник Матусевич. Кончили занятие и вылезли всей оравой, а на улице тьма кромешная, ничего не видно. Но оказалось, что у кого-то был фонарик и нас любезно довели до дома.(…)

Живу я сейчас  в отношении питания и всего прочего хорошо. У меня есть мясо, сало, масло, яйца, мёд и даже мука, картошка. В комнате очень тепло и довольно уютно, т.к. она украшена твоими вышивками и картами и все ими любуются. Газеты мне приносят, книги кое-какие я взяла в библиотеке, в кино иногда хожу. (…)
И ещё плохо, что нет света, ну хотя бы в школу скорей провели, всё только собираются.(…)

Но сколько бы я не сердилась, всё равно у меня нет никакой злобы против детей. А моя предшественница ненавидела ребят, была очень злая и её боялись. А я кисель и манная каша. Сегодня иду по улице и вижу, все сорванцы из 5 класса уселись на машину. Увидали меня и вопят: «А мы до хатцы поехали! Садитесь, подвезём!». Вот и сердись на них, если они уже «до хатцы» собрались.(…)

Уже совсем мало осталось до конца первого полугодия, всего три недели. Опять будем считать двойки и выяснять, откуда они взялись. (…)

И когда здесь баню построят  и изобретут средство смягчать воду! Это будет, наверно, при коммунизме. (…)

Я каждый день спрашиваю письма у старого почтальона, а когда их нет, так он обещает мне, что завтра сам напишет, и частенько приносит мне конвертики.(…)
Я уже рассказывала своим ученикам про Коми и Сыктывкар, и они очень хотят, чтобы и я была коми. (…)

14/XII -53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Сейчас я сидела и зубрила урок для пятого класса в буквальном смысле слова. Но так и не додумалась, где окажется звезда через 6 часов, если я стою на экваторе, и через 12 часов ,если стою на полюсе. Я ничего не могу сообразить. Эмма, где?, подскажи мне, только твой ответ придёт слишком поздно, а урок завтра. Что-то будет? (…)

Эмма, я раздала всем классам контурные карты, кроме шестых, все берутся с охотой, особенно мальчишки, которые любят порисовать. Между прочим, здесь очень много красивых детей, чаще среди мальчиков, и я на них  не могу долго сердиться, смеюсь вместе с ними.(…)

В эту субботу проводили сами политинформацию. Делали сообщения четверо по СССР, по 8 сессии Генер. Ассамблеи, и двое по зарубежным странам, причём с картой, получилось неплохо, только довольно много. До сих пор я сама проводила, теперь этого не будет.(…)

Некоторые очень слабо знают карту. Спросили, почему Красное море так называется, я что-то им наврала, а ты знаешь? Кажется, в унив-те нам когда-то объясняли. (…)
Хозяин (дома, где квартировала Непомилуева – Е.Х) собирался на охоту две недели, обещал нас всех одеть в заячьи шубки. В это воскресенье ходило их восемь охотников и застрелили одного зайца. А меня он провёл, сказал небрежно, что два зайца и плохонькая лиса висят в сарае, а я-то поверила, пошла в темноте искать их. Вот уж мы все посмеялись. (…)

У меня сейчас уроки самым диким образом распределены, два дня в неделю свободные: среда – политзанятия, четверг – один урок в 9 кл., а в остальные вздохнуть некогда, вот я и прыгаю. (…)

17/ХII -53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я почему-то всегда спать хочу и выгляжу усталой, сонной. Да и другие тоже не лучше, а многие учителя болеют, у нас сейчас в школе полнейший беспорядок. Мне всё страшно надоело, я только и жду каникул, чтобы поскорее уехать в Л-д. Думаю выехать 29 декабря, тогда 31 приеду в Л-д и прямо к Зое на новый год. Там буду жить до 9 января, до самого конца каникул. (…) думаю там купить книги по географии и карты (…)

Вчера был педсовет, обсуждали поведение ученика из 5 «б» класса Ковальского. Он в меня плюнул, вот каким авторитетом я пользуюсь. Уж не знаю, нарочно он или случайно попал в меня. Выскочил после урока вперёд, спрятался за дверь и давай плеваться как верблюд. Я его сцапала и притащила в учительскую, решили вызвать его на педсовет вместе с матерью. А мать плачет, с сыном ничего сделать не может, это с 12-ти летним мальчишкой. (…)

Хочу опять в экспедицию, в лес, в степь, на море, к чёрту на рога, только подальше от жителей «Дурьи» и их маленьких бесшабашных дурьинцев.(…)
Я рада одному, что ко мне хорошо относятся учителя и мои хозяева, никаких сплетен у нас нет, на это очень жалуется Эмма, говорит, что за её спиной часто обсуждают её поступки и работу, а в глаза никогда ничего не скажут.(…)

Посмотрела бы ты , мамочка, на горе-учителя, учителя-мучителя. Волосы все торчат в разные стороны, на носу ели черти колбасу – сидит красный прыщ, сонно хлопают мутные глаза, а под ними уже полно морщин  от трудов праведных. А напротив стоит карточка Михеля в лихо надвинутой бескозырке, смахивает он на Нуф-Нуфа, правда ведь? Он тебе тоже, вероятно, послал её.

Читаю я сейчас потихоньку «Страну сокровищ» Сергеева, книга о богатствах природы СССР, написана интересно и для меня очень полезная. Я сейчас всё читаю с картой, всегда что-нибудь выписываю и везде выискиваю, где бы что-нибудь найти георафическое. Разучилась читать книги как нормальные люди. И вообще я уже смахиваю на помешанную, всегда тороплюсь, бегаю, падаю, на стульях ёрзаю, вот сейчас пишу, и то тороплюсь, а куда? Ну хватит жалоб и причитаний. Я вполне здорова, пока ещё не очень стара и мне конечно стыдно так распускать себя. Надеюсь, что со временем всё изменится, либо я буду посредственным учителем, либо я удеру из школы. (…)

24/Х – 53 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Что-то у меня перо не пишет, фу чёрт, это называется, я новое вставила.(…)
Поеду я (в Ленинград – Е.Х.) в плацкартном вагоне, на этот раз постараюсь съездить без лишних приключений. Зоя меня уже ждёт, придёт встречать (…)
Знаешь, мама, а в школе у меня дела идут очень плохо. В отношении изложения материала и методики преподавания я сама чувствую, что стало лучше. Но, знаешь, мама, я себя очень беспокойно чувствую на уроке, чуть кто шевельнётся или что-нибудь скажет, меня словно ударит, я как-то очень быстро и слишком громко делаю замечание, что-то слишком быстро я потеряла всякую выдержку. Особенно в младших классах, где я вообще не могу быть спокойной и, стыдно сказать, стала кричать на ребят. Они меня иногда до слёз доводят, я еле сдерживаюсь по временам. (…)

Вот на политзанятии меня слушают очень внимательно, хотя не все и не всегда являются. (…) И ходят исключительно ребята, отвечают сносно и всё записывают, а девушки (…) не ходят совсем. Мы сейчас начали вторую главу истории партии.
Вчера я ездила в Гродно, вымылась в бане, посмотрела кино «Слуга двух господ» Гольдони в постановке Лен. Театра им Горького. Я видела в Л-де эту пьесу, играют замечательно, особенно слуга Труффальдино (Стржельчик). Пошаталась по Гродно, купила билет на поезд. А ехала туда на грузовой машине, залезла туда каким-то раком, а потом целый час сидела на корточках, ноги отнялись от усталости. Ветер сильный, холод, да ещё сидишь, чёрт знает как. Ну, доехала кое-как, а обратно уж на автобус попала. (…)

27/ХII-53 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Я так и не придумала, чего отвезти Зое и решила хоть яблок немного с собой взять, да мёду, благо здесь этого добра хватает. (…)

Ой, Эмма, как мне надоела керосиновая лампа, у меня глаза страшно устают и керосином сильно пахнет (уж очень плохой0 (…) и главное то, что в 0,5 км с севера в МТС и 3 км с с-з в колхозе есть электричество.(…) В наше школу обещали свет провести к 30 декабря и то слава аллаху.(…)

Да, а я уже села в галошу в 9-ом классе, объясняла им политический строй Китая при гоминдане и во главе его водрузила Ли Сын Мана  вместо Чан-Кай-Ши . Один ученик (Головин) почувствовал что-то не то и задал мне вопрос, а кто же в Корее, но я в пылу «красноречия» что-то пробормотала невразумительное. А вечером опомнилась и чертов Ли Сын Ман не дал мне спать до утра. Потом я давала опровержение от собственного корреспондента, Головин остался очень доволен, а я весьма и весьма подорвала свой «авторитет».

Ещё два денечка и можно снять с себя роль педеля на 10 дней, ох я не дождусь этого момента. Нет, Эмма, я не хочу работать в школе, хотя это очень интересно, черт побери, и не менее трудно, чем ездить в экспедиции, да в 10 раз труднее, и сколько нужно знать! (…)

Предполагается, что ученики должны быть на местах и к уроку у них всё должно быть готово. А на деле в 5-х классах после звонка посередине класса клубок из мальчишеских тел, визг девчонок, пыль, духота и полный тарарам. Когда кое-как их усадишь, то оказывается, что у одного нет ручки, у другого книги, а иногда и всего портфеля. И после всей этой волокиты являются ещё опоздавшие. Вот и ликвидируй «раскачку», когда у нас без разбежки не обойдешься.

Вчера был физкультурный вечер, выступали наши ребята и физрук. Показывали пирамиды, вольные упражнения, на брусьях и кольцах. Больше всех хлопали нашему физруку, он у нас очень славный человек, совсем ещё юный, лицо у него очень красивое, и очень скромный. Просто удивительный юноша. Я была дежурная вместе с учительницей математики. Народу набилось, что сельдей в бочке. И было две категории особенно беспокойных. На матах перед сценой расселись пятиклассники, это был самый шумный партер, там возвышалась Мария Наумовна. А я ходила среди всякой шпаны индурской и уговаривала их, что шапки надо снять, курить нельзя, т.к. это вечер учеников. Говорила я им с опаской и очень неуверенно, но к моему изумлению они все покорно слушались и всё обошлось как нельзя лучше. (…)

А отчет мы уже отписали, бодро-весело сдували друг у друга, ржали неистово, но директору сдали. (…)

Завтра будет заседание до бесконечности – итоговый педсовет, нужно составить ведомости, дать последние уроки, распрощаться со своими «ашниками» и собраться в путь.

2/I-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

Снова я в Л-де, как здесь хорошо, кажется, что я снова живу и учусь в этом городе. (…) В поезде я ехала очень спокойно, спала почти всё время. Вокруг меня сидели солидные пожилые тётушки, вязали чулки и рассказывали о своих семействах. Приехала рано утром, на перроне меня встретила Зоя. Потом я сходила в баню и намылась до блеска (…) Ходила с визитами, разносила посылки, которых нагрузили на меня целый воз. А потом отправилась в магазин покупать туфли и боты. Пришлось поехать на Невский проспект, побродить там по магазинам, народу везде было очень много, ведь канун нового года. Купила ботики и туфли в них, довольно хорошенькие. Уже натёрла мозоли и не могу в них ходить. У меня всегда так с новой обувью – одно мучение.(…)

Сходила в книжный магазин и не могла оттуда уйти, столько там репродукций и книг, марок. Некогда было всё разглядывать, купила только для детей сказку «Конёк-горбунок», жаль, что картинки в ней не цветные и для Зои картину Брюллова «Полдень», у неё ведь день рождения. А картина очень хороша, мне самой очень нравится. (…) Новый год встретила в семье у Зои, пили вина и шампанское, болтали, много кушали, под радио танцевали. Разошлись спать около 5 часов утра и долго заснуть не могли, всё болтали.(…)

11/I-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) сама я целыми днями где-нибудь пропадала, как встретишь кого, так и пропадёшь на день. Я даже не успела заглянуть в общежитие. Была я на кафедре, в ботаническом институте, меня везде ругали, что я не поступила в аспирантуру.(…)
Была я в филармонии на концертах, какое огромное удовольствие очутиться вновь в этом прекрасном зале, слушать там музыку. Сколько там знакомых я встретила. Ходила я в костюме и со значком, все смотрят с удивлением, а я себя чувствовала весьма и весьма на высоте.  (…)

Гуляла по Л-ду, ходила в кино, три раза за 10 дней была в бане, но больше всего рассказывала всем о себе, о своей работе. Вот так время и прошло.(…)

Мои детишки заявили, что соскучились без меня, меня это даже тронуло капельку. (…)

Сегодня у нас был показательный суд в школьном клубе, судили двоих за убийство пастуха. Убили его зверски за 20 рублей, ведь это какой-то кошмарный парадокс, но это так. (…)

Сейчас начало четверти, нужно писать массу всяких нудных планов, которыми я никогда не пользуюсь.(…)

12/I – 54 г.  (Э.И. Лосевой)

(…) Кстати, если тебе нужны валенки, то я могу купить  и тебе, и выслать их, конечно, после зарплаты. Мне кажется, что они тебе не помешают, хотя бы дома. (…)
Видела я Л.Н. , она очень похудела, болеет.(…)

Много времени истратила ещё на всякие поручения и ехала из Л-да, как дачный муж, нагруженная сетками, сумками, корзинкой и чемоданом.(…)

20/I – 54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Вчера же мы отправились в деревню Прокоповичи, проводить родительское собрание. Как раз наиболее озорные и грубые ребята из этой деревни, их боятся, как огня. Пятеро «педелей» взгромоздились на маленькие санки, и наша кляча, спотыкаясь и выбивая искры копытами, потащила нас по асфальту, чуть-чуть покрытому снегом. Так мы ехали и потом шли больше часа 3 км. Прибыли, влезли в школу и прождали родителей часа 1,5, наконец, кое-кто пришёл и собрание началось…
 Говорили, и я говорила что-то очень глупо, быстро и с рыданиями в голосе. Стояли трое ребят (их привели родичи), ухмылялись и подпирали стены. Уж не знаю, поможет ли наш визит, т. к. большинство родителей сами не знают, да и не хотят особенно заниматься своими сынами. Обратно нас повезла было лошадка, а потом забрала легковая машина. В 5 минут докатили до Индуры и … застряли в снегу у дороги на целых два часа. Чего только не делал шофёр! Это был поистине сизифов труд. Он копал снег, таскал брёвна, разбивал камни, поднимал машину, сломал целый забор, выбился из сил, а машина ни с места. Мы топтались вокруг него, мёрзли, пытались ему помочь, но больше мешали. Наконец, из соседнего дома вышли люди и вытянули машину. (…)

Я смотрела, мама, на затмение луны, правда сонными глазами и сквозь окно, но всё же. Проснусь и вижу, от луны узенький серпик остался, засну на час и снова таращусь в окно, а луна уже почти вся открыта. (…)

Мама, я купила валенки и хожу в них, как медвежонок, правда они грязно-серого цвета, очень большие и совсем не гармонируют с моим красным пальто. А пальто моё вызвало сенсацию среди индурцев, а когда ещё и Зин. Арсен. надевает своё зеленое, то мы с ней заменяем целый цирк.

Читаю Репина «близкое далёкое», очень нравится книга, всё, что в ней описано, кажется близким и знакомым.(…)

 В эту четверть  мне предстоит делать воз всяких докладов, что очень меня развеселило. Например докладывать о «работе» географического кружка, который существует только на бумаге, и остальное всё в том же духе. Вот так я и живу, играю очень плохо роль учителя, не чувствуя себя ни минуты им. И всё думаю, что же мне дальше делать, почему-то меня пугает аспирантура, я не верю в то, что я смогу защитить диссертацию. А если и да, то в будущем научный работник из меня не выйдет . Мне хочется работать на заводе или фабрике, что-то делать полезное, а вся эта идеологическая работа не по мне. (…)

27/I -54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) От Михеля я получила вчера письмо, он попал на какую-то «бочку» и только что с неё вернулся, поэтому долго не писал. У него всё «затянуло туманом» и когда будет отпуск, он и сам не знает. (…) Я только сегодня вспомнила, что уже давно прошло 24 января, а я даже не поздравила Михеля с днём рождения, ведь ему исполнился 21 год, это совсем немало. Ладно, напишу ему письмо и буду слёзно просить прощения. (…)

А я живу ничего, даже хорошо, если не считать, что сейчас у нас стоят сильные морозы, поэтому холодно в школе и дома, хотя печка горячая. Я хлюпаю носом, хожу в валенках, рейтузах, платке, под платье надеваю кофточку. Никогда я так не куталась, как здесь, но зато тепло. Голову мою снегом, два ведра снега и получается ведерко воды, (…)

Мой хозяин приходит ко мне смотреть на карту и подержать палец на своих Чижах (Польше). «Вот и побывал у своих» - говорит он, (…)

Читаю я сейчас Юлия Фучика. Мне очень нравится этот человек своей бесконечной бодростью, радостью жизни, большой удивительной волей и верой в коммунистов. (…)
Сейчас 11 часов вечера, лягу спать, а завтра у меня 8 уроков, да я и по школе дежурная, письмо утром отправлю. (…)

28/I-54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) У нас ведь была проверка всей школы, приехало три инспектора. Один, милый дядя, был у меня на уроке в 6 «б» классе и совершенно разочаровался в географических познаниях моих учеников. Так и заявил, что в целом урок поставлен правильно (!), очень равномерно и все вовлечены в дело, что объяснение «исключительное», но…. ответы отвратительные, знания поверхностные и опрос прошёл очень плохо! Надо больше требовать, заявил он. «Вы слишком много требуете, они ведь не студенты», - заявляет директор. Вот и пойми, как тут работать.(…)
Сейчас начинается избирательная кампания, назначили агитатором, дали план работы, вот изволь ходи за 5 км каждую неделю.(…)

Валенки я тебе послала, вот не знаю, подойдёт ли размер? Я купила 24 номер, мне сказали, что это как раз на 36 размер туфель. Ты не смотри, что они такие страшные, зато очень тёплые.(…)

4/II-54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) В восьмом классе рассказывала о Западной Сибири, стала искать Сталинск  и еле нашла, покраснела вся, как рак. Такое глупое положение, хоть сквозь землю провались, смотрят на меня 36 пар глаз, а у меня лицо заливает горячей краской, тьфу! (…)

Завтра пятница, у меня уроков нет, но в школу нужно явиться к 8 часам утра, придёт одна ненормальная родительница, мать «негодяя» Суркина, которая считает, что я «веду интригу» с её шестиклассником. О боги! Я говорить не хочу с такой мамашей, но она звонит по телефону – когда же вы будете исправлять тройку моему сыну? Какая наглость, ведь нужно же так заявить. Я спросила его и что же, еле-еле три поставила, а по справедливости нужно было поставить прочную двойку. Самое ужасное – связаться с такими родичами. (…)

А я-то пустосмешка, хохочу на уроках вместе с ребятами. Сценка: идёт урок, всё тихо и мирно, у доски что-то бормочут, я с серьёзным видом (на какой только способна) слушаю. Что-то нужно поправить, вызываю Кумко, он очень уверенно отвечает, но не то, что нужно. Рядом сидит Кирьян Иван, он прыскает в кулак. Я смотрю на него и мне, вдруг, становится так смешно, и я хохочу вместе с ним, а ребята даже понять не могут, в чём дело. (…)

В школе последние дни стоял ужасный холод, все мёрзли, и учителя, и ребята бегали с градусником на двор, измеряли температуру.(…)

В 9-м классе сегодня рассказывала о Корее и кажется всё по шестому классу, всё перемешалось в голове, всё же очень трудно в день давать по восемь уроков. Вот так и живу, влачу самое жалкое существование среди своих учеников. (…) И всё же должна честно сказать, что работа в школе очень интересная и требует самых глубоких и всесторонних знаний, (…)

Мне тоже очень хочется жить с мамой , но брать её сюда я никогда не соглашусь, т.к. жизнь в Индуре и в Сыктывкаре никогда не сравнить ни в каких отношениях, разве что здесь несколько лучше с питанием, но отсутствие бани, света, хлеба, кино меня никак не устраивают (…)

Ко мне тоже почти никто не ходит, да я никого и не зову, доведут меня до дома и я прощаюсь. Это у меня провожатые есть с политкружка в лице шести оболтусов: Яскелевич, Матусевич, Захаревич, Глембоцкий, Чернецкий и Хомбак, всё ясновельможные паны –поляки.(…)

7/II-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Сегодня я получила письмо от Зои, она пишет, что очень нужны сотрудники в Якутский филиал Ак. Наук и в Коми тоже, учиться три года в аспирантуре, ездить летом на практику на север, а потом ехать туда и работать. Можно устроиться в филиал Ак. Наук и на Дальний Восток. (…) Одним словом, мамочка, у меня столько всяких перспектив, но все они похожи на утопию, и скорее всего я застряну здесь еще на один год. Но я этого не хочу ни за что, одно меня задевает, что я уеду отсюда плохим учителем и все будут говорить: «Такая молоденькая и знала много, а ребята её совсем не слушались, не боялись просто. Уж как она с ними мучилась…» и всё в таком духе.(…)

Ничего мне не нужно пока, «мечтаю» о тюлевой занавеске на окно, но её заменяет не хуже карта СССР. (…)

А тут в районо заявили, что никаких подъемных они никому не платили, а я приехала из университета и выдумываю свои правила (Ах, ну какая там сидит намазанная кукла!) Ну их всех к чертям, я как-то не привыкла «вырывать зубами», как здесь говорят. (…)

Тут у одного Мазурчика появился атлас мира, он его выменял на коньки, ведь это моя заветная мечта – достать такой атлас. Думаю весной после экзаменов попросить его продать, он ведь закинет его куда-нибудь, вот не знаю, удобно ли это будет?(…)

18/II-54 г.  (Э.И. Лосевой)

(…) Я очень давно собиралась тебе написать о твоём заказе по радио. В тот день (…) 4/I, я была в БИНе, а потом заехала на факультет (…) в библиотеку (…) Вдруг влетает Снежинская  и, как будто мы с ней только что виделись, обращается ко мне: «Знаешь, сейчас по заявке Э.И. Лосевой из Краснод. края передавали «Грёзы» Шумана. Я думала, думала и решила, что кроме нашей Лосевой  никто не мог заказать «Грёзы». Вот, молодец! Ах, чёрт» и ещё что-то в этом духе. Я была просто ошеломлена и обрадована её появлению.

А когда-то по радио передавали, что в Сыктывкаре открыт новый кинотеатр "Октябрь", интересно, где это?  И ещё, наш Котлас превращается в крупный северный порт, там строится что-то грандиозное и всё будет механизировано, вот тебе и «котласское-поросятское».(…)

Жду с нетерпением конца четверти и весны, прямо умираю от какой-то тоски. (…)
У нас в школе появилось два новых учителя, один – бывший милиционер, а другой уже работал в школе.

Провели электропроводку, да будет свет, но его пока нет.(…)

В девятом классе давала доклад подготовить Головне о Вьетнаме. Деревенский парень,, а такой толковый, симпатичный, он всем нравится. Это единственный ученик, который задаёт мне вопросы.(…)

Эмма, сейчас передают о Бетховене, помнишь, мы слушали в 31 комнате! Как нам нравилась эта передача!(…)

Эмс, что ты знаешь о Норденшёльде ? Меня ребята спросили, а я ни бе, ни ме, ни кукареку. (…) Напилась чаю с лимоном, согрелась. «Бездельник, кто с нами не пьет!...», слушаю Бетховена.

22/II – 54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Голова у меня болит страшно, два последних дня в нашем доме праздновали свадьбу. Сплошной шум, среди которого прорываются взвизгиванья и ругательства, шарканье десятков ног, угар от вина, табака и запаха кушаний. В первый день удрала в совхоз с Зин. Арсен., там мылись в ледяной бане во мраке (…) Домой мы шли в воскресенье пешком 12 км. Солнце светило в лицо и изрядно грело. Идти по снегу очень тяжело, т.к. дороги почти нет. Мы взмокли, пока брели, лицо у меня стало красное, словно обожжённое от ветра, солнца и мороза. Пришли, а тут всё ещё свадьба, а мне нужно уроки готовить, и, главное, в первую смену идти. Без всяких церемоний попросила освободить свою комнату, но что в ней творилось?! Ужас и ужас, и мой флакон стоит на столе совсем пустой, почему-то мне больше всего жаль стало одеколона. Сейчас у меня вымыли, я прибралась кое-как, но водочно-рвотный запах всё ещё не испаряется, и у меня прямо трещит голова. (…)

Да, в школе у нас загорелся свет…. И воцарился таинственный сумрак, в котором мелькают тени, это мы, учителя, а в коридоре скачут с гиканьем бесы – это наши ученики. Очень слабое напряжение, да и в каждом классе висит по одной сорокасвечёвой лампе. Одним словом, школа «залита» ярким светом!

В домах пока лампа керосиновая царит и горит лучше, чем школьное электричество.

28/II -54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Два дня тому назад меня вызывали в Гродно на семинар пропагандистов. (…) Я приехала, и с автобуса сразу же побежала в баню. Люди торопятся в кино, в театр, в магазины, а я в баню, это у меня здесь самая острая проблема – банный вопрос. Если я хожу немытая больше недели, то я ненавижу себя и весь свет.

Намывшись до блеска, пришла в райком, но там ничего путного не было, т.к. люди не собрались, да и докладчиков не было. Посидели часок и решили по домам отправляться. Я нагрузилась булками, печеньем (всё заказы!), (….) Нагрузилась и как ишачок потащилась на автобазу.(…)

Вчера в девятом классе проводила доклад о восхождении на высочайшую вершину мира Джомолунгму (Эверест). Доклад делал Савчик из 9 класса, картины приготовил и карту, в общем получилось хорошо. Готовят доклады ещё в 7-х классах о Байкале и Пржевальском.

Сегодня у нас в школе родительское собрание, да вряд ли кто придёт, т.к. дороги сильно замело снегом, но погода очень тёплая. Сейчас вовсю трезвонили колокола на костёле и в церкви, созывали всех праведников на богослужение. И моя хозяйка отправилась отмаливать грехи. Родители помолятся и придут на собрание, а я не знаю, что им говорить. Одни двойки в классе. Ребята даже название стенгазеты «Отличник» сменили на «Комсомолец» (…)
 
12/III – 54 г. (Э.И. Лосевой)

(..) в 8 кл. «б» Лукашевич Ирина – «тётя» - стояла у карты ровно 10 минут, и я услышала только то, что есть Одесса, а там… моряки. Вот те раз, это ответ на вопрос о с/х-ве. Класс так и грохнул, а всезнайка Марков пояснил мне, что у неё есть там знакомый и она пишет ему на п/о.

В седьмом классе для текстильной пром-ти решили использовать …(после долгого раздумья) сахарную свёклу.

Из 6 «в» кл. я уже второй раз ушла с урока. Почему-то ребята там прямо злобно настроены ко мне. На улице один из них швырнул в меня снежком, а в кино вечером собрались вместе со всякой шпаной, окружили меня и давай толкаться, раза три меня задели. Я им велела перестать, они дико загоготали и удалились в другой конец с воплями «спичка, спичка!» Так мне было обидно за своё бессилье, и сама понимаю, что всё дело во мне самой. Раз они позволяют себе такие выходки, значит я не пользуюсь у них никаким авторитетом.

Ушла я, значит, посидела в учительской минут 15, они сидят орут, пошла я к ним без журнала. Решила спросить, почему они так хулиганят на уроках, может быть им очень скучно. Решила спросить, за что они меня так ненавидят. Стала с ними говорить, притихли, кое-кто покраснел, сказали, что на уроках интересно (?), и что они больше так делать не будут. И знаешь, Эмма, это всего 8-7 мальчишек, причём все довольно развитые по сравнению с девочками и отвечать могут неплохо, но вот совсем разболтались. Меня «утешает», что они ведут себя так почти на всех уроках, но как видишь, не на всех.

В тот день мне весь свет был не мил, пришла домой, похлюпала, носом пошмыгала, ничего хорошего не придумала и взялась за уроки.

Пока не забыла, очень тебя прошу, пришли тексты песен «Вдоль по Питерской…», «Шотландскую застольную» Бетховена и песню докеров для нашего хора. Очень просила Ида Лазаревна – руков. нашего хора. И я тебя оч-чень, очень прошу!(…)

Что касается пятого , то я сама ничего не понимаю. Весь тот день мне было очень тяжело, и совсем пусто в голове, никаких мыслей, одна давящая тяжесть. А вечером к нам прислали лектора с докладом о роли комсомола в строительстве коммунизма. Я с ненавистью посмотрела на лектора и пошла домой. А вечером тоже слушала эту передачу «Коммунисты, вперёд!», и слова И.Ф. Сталина о большевиках меня почему-то успокоили.(…)

Кстати, я получила ответ из Якутска, Филиала Ак. Наук, что мест для геоботаников нет, хотя они и нужны (?), и очевидно не будет.(…)

Я ведь делала доклад на педсовете (О!) на тему «Эмоциональность (натощак не выговоришь) в рассказе» Здорово? (…)

Меня назначили в какой-то секретариат в день выборов. Это ещё что за штука и с чем её едят?

12/III -54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я живу неплохо, только очень бестолково, особенно в отношении питания, как что-нибудь сварю, так сама и есть не могу. Сегодня жарила телятину, и она вся сгорела, теперь жую горькую сгоревшую. И так всё почему-то. Купила горох, а он в этой воде не разваривается, целую неделю я его варила и вокруг ходила, а в конце недели вылила хозяйским поросятам. (…)

Мама, мои детишки, т.е. питомцы 8 «а» класса выкинули штуку. 9 марта сижу я дома и готовлю уроки. Уже был восьмой час вечера. Вдруг, стук-стук, влетает маленький Федорчук со словами: «Нат.Ив., вас ждёт класс!» Я почему-то испугалась, как и зачем, уже после уроков, ждёт класс? Скорей надела пальто и бегом в школу. Запыхалась, влетела в класс, что такое? А они все 36 бобиков сидят и на меня смотрят, потом давай хлопать и тянут из-под парты коробку с духами, а сверху ещё флакон «Кремль», тоже духи. Как получилось интересно! Когда-то в 7 кл., ещё в Марпосаде мы дарили Александре Васильевне (математику) подарок и я помню, что какие-то духи переливали в мой флакон Кремль, а теперь он ко мне вернулся.

Знаешь, мама, мне почему-то так неудобно стало и не знаю, что им сказать. Они всё же так плохо учатся, но не взять от них ещё хуже, куда же они денутся со всем этим? Кое-как я очухалась, сказала им спасибо и напомнила, что их хорошая учёба – лучший подарок (ох, как умно я сказала). В общем, они поздравили меня с днём 8 марта. Дали мне портфель нести всё домой, и все остались очень довольны. А в учительской все охали и ахали, духи нюхали и вспоминали, что и когда им дарили. Почему-то ни один класс больше до этого не додумался.

А мне всё казалось, что они меня презирают и всегда надо мной подсмеиваются, оказывается, они тоже ко мне привыкли. Вот какое событие случилось, почему-то меня оно очень взволновало. (…)

А за кого ты будешь голосовать? У нас кандидаты – колхозники с образованием всего в 2 класса.(…)

16/III-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Ну вот и прошли выборы. В ночь перед выборами у нас почти никто не спал, все вставали, зажигали спички и смотрели на часы, чтобы я не проспала. В 5 часов утра я встала, припарадилась в костюм и отправилась.

В 6 часов утра появились первые избиратели, но их не оказалось в списке. Ну и пошло, и поехало, то отчество перепутано, то год рождения, но чаще всего люди просто не занесены в список. А сколько одинаковых фамилий, одних Григенч штук 20 было! И так я просидела до 2-х часов дня, а потом ушла, т.к. хотела есть, спать, трещала голова. И у меня не проголосовала только одна особа, о которой никто ничего не знал.

А после выборов у нас заболел Лёвик, и две ночи мы почти не спали. Он плачет, ему делают уколы – шум страшный. А вчера ночью мы все очень испугались, думали, что он уже умирает. Хозяин побежал за врачом, но она не пришла, только записку дала сестре. Люба в голос плачет, тётя Феня молится, а Лев лежит, хрипит и глазки стекленеют.

Побежали мы с Любой ещё раз к врачу, уже был первый час ночи. Собаки лают, ветер, мы обе трясемся от всяких страхов. Врачиха в одной рубашке вылезла в форточку и давай ругаться. Мы постояли, постояли, с одной стороны – фурия, а сзади собака! Пошли скорей домой, но Лев наш очухался уже немножко. Врачиха после нас тоже прискакала и выпалила в мой адрес, что она ненавидит адвокатов и что мне нечего вмешиваться в чужие дела. Вот тощая злюка.

А сегодня Лёвика увезли в больницу в Гродно.(…)

Вчера днем смотрели с ребятишками кино «Дети капитана Гранта». Чудесный фильм, хотя мы почти ничего не видели, т.к. в зале было светло и не слышали (звук ужасный) и ко всему ещё очень замёрзли, но все смотрели с интересом, а между частями глазели на меня, т.к. я не раз ссылалась на книгу и кино. (…)

Конец четверти, нужно выводить оценки, будет педсовет 23 марта.

Теперь я буду пить молоко, т.к. у нас уже появился «телятка». Ох уж я и напьюсь молока, целую зиму ждала .(…)

25/III -54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

Сегодня первый день каникул. Вчера был педсовет – очередная говорильня. Просидели до 11 часов ночи, проболтали, я написала за эти часы все списки в журнале на новую четверть. Принимали постановление, решали и утверждали, и всё это уже в который раз! А после педсовета вся учительская братия с шумом влезла в клуб. Успели посмотреть половину «Свадьбы с приданым», должна сказать, наш сыктывкарский Курочкин всё же лучше всяких других.

Значит сегодня первый день каникул. Чем же я занималась? Утром встала в половине девятого, напилась молока, помогла тёте Фене чистить морковку. Часов в 10 принялась за уборку своей комнаты. Знаешь, мама, я прямо погибаю от всякой твари. Дом у хозяев старый, чинить его некому, а в полу дыр и щелей всяких полно. Сейчас наступила весна и всякая нечисть ожила, полезла ко мне через все дыры. Прежде всего нет спасенья от мокриц, пауков и других членистоногих вроде сороконожек. А вчера я с ужасом увидала таракана и пришлось хозяину за ним охотиться. Ну сегодня я и погоняла всех, обмела всю пыль, прочистила все дыры, мне хотят залить их цементом. Вымыла пол, всё протёрла, только сама грязная осталась, но послезавтра поеду мыться в баню в Гродно.(…)

Лёвик наш болел дифтеритом, сейчас он вместе с Любой в больнице, но уже поправляется.(…)

А на улице теперь ребятня бегает и дождь им нипочём, бродят без дела. Вот бы им найти какое-нибудь занятие, но никто об этом и думать не хочет. (…)

26/III-54 г. (Э.И.Лосевой)

(…) Приезжала к нам в школу комиссия в лице зав. Районо и второго секретаря райкома партии. Они были на уроках, устроили совещание и заявили, что всем учителям нужно в корне изменить свою работу, что у нас есть недооценка урока и т.д. и т.п. А как изменить, в чём ошибки, этого никто не сказал. (…) Так я это всё пишу к тому, что на совещании, при гробовом молчании учителей, как на допрос вызвали Гр. Фед. И Марию Ивановну (историк) и предложили им рассказать, почему у них «такая низкая успеваемость»? Получилось очень некрасиво, т.к. у М.И. всего 6 двоек по 5-8 классам, а у Гр.Ф. их столько же, сколько и у других языковедов . А вызвали их потому, что их фамилии указала директор. Всё-таки она очень несправедливая.
 
Я со своими ребятишками решила съездить в Гродно, сходить в музей и в театр. Сказала об этом директору, она в тот же миг записала это в какой-то очередной план, и уверила меня, что ровно в 12 часов дня сегодня, т.е. 26/III, будет нам машина. И ещё мне сказала, что вряд ли ребята соберутся. И что же? Сегодня утром пришёл весь мой 8 «а», как штык, а машины, конечно, не было, и директор уехала в Гродно. Целый день мы с ними прошатались по Индуре в ожидании попутной машины. Я устала, переволновалась, а они не уходят, хотят ехать, да и всё тут. Только в 4 часа я их отправила, у них у всех есть где остановиться в Гродно. А я поеду в Гродно завтра утром и буду с ними целый день там, хотя у нас день учителя(…)

13/IV- 54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Я, мама, в Минск съездила на два дня, поболталась по городу и по магазинам. Купила всякой дребедени: кофточку шелковую вязаную, черную комбинацию под твоё платье, тёплые штанишки и платье кашемировое коричневое, фасон – мешок в складочку. Купила его неизвестно зачем, но попытаюсь носить. Для школы приобрела две карты, а домой приехала, мне ещё одну прислали.
Удалось только Минск посмотреть, да сходить в кино, а в театры я не попала, т.к. билеты были все проданы (…) Минск, можно сказать, город контрастов. Центр – проспект им. Сталина. Это широкая улица с высокими и красивыми зданиями (все новые, часто украшенные белорусским орнаментом), есть даже здания в 10-12 этажей – это «высотные» в Минске. Интересно, что на крыше установлены остроконечные башенки – «надолбы», это тоже своеобразные украшения. Очень красивые здания театров русского и белорусского, дом офицеров и почтамт. В домах огромные окна, даже в жилых, это хорошо и красиво. Красиво в белорусском стиле отделан магазин, где продаются вышитые вещи, там есть чудесные вышивки.
 
Но стоит свернуть в сторону от проспекта и сразу же начинается грязь по колено, или булыжник, узкие улички, маленькие домишки. Сразу же попадаешь в типичное захолустье. Особенно отличаются этим еврейские кварталы Немичи и пригород, вернее окраина. Все домишки загорожены заборами любых фасонов, и в каждом дворе цепной пёс. Одним словом, столицу посмотрела. Да, везде, на каждом шагу строятся новые дома, высятся подъемные краны. Минск в стройке.

Мама, остался ещё один месяц работы. С 17 мая уже отпустим для подготовки к экзаменам. Вот и проходит первый год учительства. Интересно, как пройдут экзамены, всё же они – итог всей работы.(…)

А мёрзнем сейчас хуже, чем зимой. Я хожу всегда синяя и дробь зубами выбиваю. Директор приказывает, а завхоз печи не топит, что хочешь, то и делай. (…)
Скоро хозяева будут белить дом, тогда уж опять устрою генеральную чистку.(…)

14/IV-54 г. (Э.И.Лосевой)

(…) Сейчас 11-й час вечера, только что явилась с педсовета. Сегодня было как-то особенно нудно и долго, раздражало каждое уже в сотый раз повторяемое слово. Обсуждали работу пионерской организации, а у нас никто галстуков не носит и старшей пионервожатой пообещали повесить её на галстуке. Отсюда можно судить о работе. Теперь я всё же почувствовала, как ещё враждебно здесь настроена часть населения, особенно это по глазам у людей видно.

Потом директор пыталась прочитать нам инструкцию проведения экзаменов, но никто не захотел слушать. (…)

Да, Эмуля, скоро наши первые экзамены начнутся. Я буду принимать в 6-х, 7-х и 9-х классах, всего 6 экзаменов. (…)

Меня очень пугают экзамены, т.к. мои люди ничего не знают.

Я уже принимала экзамен в вечерней «академии», всё началось с того, что я расхохоталась и вылетела за дверь из класса. Надо было видеть этого Сидоровича (6 кл.) и как он искал реку «Корсика», озеро Азовское и столицу Японии Токио. Но мои буду отвечать в том же духе.

(…) ребята совсем расхулиганились, прямо страшно ходить одной по улице, т.к. они бродят теперь целыми шайками. Могут швырнуть камнем, обругать как угодно, в кино нарочно закуривают папиросы на глазах учителей. Да, воспитание наше привело к тому, что стали «бить» самих воспитателей. (…)

Получила я «Ботанический журнал», там есть статья «О комплексности растительного покрова», интересно всё-таки, совсем моя дипломная. Почитала я её и успокоилась, у меня тоже что-то в этом духе проступало, только слишком запутанно всё было.(…)
Эмма, мне дают отпуск с 10 июня, что делать, сама не знаю. Куда ехать? Домой, в Л-д, в Карельскую экспедицию? Попробовать сдать в БИН, в аспирантуру при Якутском филиале? Или ещё годик в школе протрубить? Посоветуй, Эмма, что делать? (…)
Привет от моих учителей, они тебя все знают и иногда спрашивают о твоих успехах.
Да, ты не знаешь, где город Канн? Кажется, в Греции, я нигде его не нашла.(…)

21/IV-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) Мама, я уже каждый день считаю, сколько ещё осталось до конца учёбы. Осталось учиться ещё три недели, всего, ура! Не знаю, как пройдут экзамены, я больше всего волнуюсь за них Скоро уже первый май, тоже хорошо. (…)

В пятом классе идёт повторение, а мне очень лень готовиться к урокам. На уроки раньше я шла со страхом, волновалась, хотела всякий раз поинтереснее рассказать, а теперь нужно повторяться, а это  очень скучно. Нового я ниоткуда не могу достать и иду теперь на уроки со злостью и скукой. (…)

Вчера было комсомольское учительское собрание, я делала доклад о 12 съезде комсомола, все остались довольны, т.к. я заняла у них всего 30 мин. И потом все усвоили, что в комсомоле теперь можно оставаться до 28 лет.

Твою карточку, мам, я поставила на стол и любуюсь на свою Mutter. Я хочу быть в какой-нибудь работе таким же специалистом, как ты в своей. И очень всегда горжусь тем, что ты старый коммунист. (…)

От Михеля я получила письмо. Он был в плавании 12 дней, в Л-д его пока не отправили и вообще он попросил поменьше обращать внимания на его сборы, т.к. он человек военный и приказ в его жизни решает всё (…)

Ой, как мне надоели визги и крики хозяйских малышей! Вот лежит Лев на кровати и «висщит» без всякой причины. Вот это очень надоедает, т.к. в школе шум, да и дома всегда гвалт стоит. (…)

P.S. Читаю сейчас Панаева «Литературные воспоминания», очень нравится. Потом буду читать Олдриджа «Дипломат»

28/IV-54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) С маем у нас ничего хорошего не выходит. Здесь демонстрации не будет, в Гродно ехать нет приказа, с вечером тоже ничего не вышло, т.к. все учителя расфыркались. Готовили мы пьесу, но жены приревновали своих мужей и тоже всё распалось. Завтра, говорят, торжественное заседание, в пятницу в школе вечер, а первого мая буду отсыпаться как сурок. (…)

В школе я застряну до 20 июня, если не позже, т.к. меня назначили в экзаменационную комиссию по 10-м классам. К великому изумлению я получила два приглашения быть ассистентом по немецкому языку в 9-м классе, и по истории, именно приглашения, т.к. ассистентов ещё не назначали.(…)

2/V-54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Всё хорошо и народу было очень много и учителей тоже . И всё настроение испортила шантрапа из 5-х-6-х классов. Уселись целой гурьбой, шумели, орали, а в конце совсем пришли в раж и орут: три-четыре – спичка, три, четыре – оглобля, три, четыре – ругательство. Я сперва как-то внимания не обращала, увлеклась сценой, а Нина Васильевна (литератор) мне говорит, слышите орут оглобля, это ко мне относится. Тогда до меня дошло, что спичка значит ко мне, а ругательство – вызов всем учителям при посторонней публике.

Я всё думаю, Эмма, ну как с ними поступать? Ведь это наши ученики, их нужно было выгнать из клуба, но тогда они стали бы стучать в дверь и швырять камни (это у нас уже было).И вот эти черти испортили мне всякое праздничное настроение. (…)

У нас в школе очень большие  неприятности. Единственного физрука и математика старших классов взяли в армию, а сейчас такое ответственное время, да и экзамены некому будет принимать, разве что из районо кого пришлют. Зин. Арсен. моя заболела, поехала в Гродно в больницу, и её там оставили. (…) Значит сразу не станет и химика, и биолога. Если её не будет, то придётся мне взяться за биологию. Вот где несчастье на нашу школу. (…)

А знаешь, почему я пишу карандашом? В пятницу я мыла пол после месячного застоя и грязи. Спешила на уроки. Только вымыла, бряк, с печки трахнулась чернильница по самой средине в комнате. Я снова мыть и скоблить, а на уроки явилась с фиолетовыми пальцами.(…)

9/V-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) А вечером ходили с учителями смотреть пьесу Горбатова «Юность отцов» в постановке наших учеников. Было очень душно и шумно, т.к. набралось много посторонних, некоторые артисты говорили очень тихо, но в целом интересно, а отдельные исполнители заслужили всеобщее одобрение. Представление длилось как в большом театре около  четырёх часов. У нас занавес короткий и узкий, кончится картина, задёрнется занавес и всем видно, как бегают по сцене ноги в различной обуви. А сегодня я поехала в Гродно и пробыла там целый день, мылась в бане, ходила в кино («Верные друзья») очень понравилось, и просто гуляла по саду и по городу.

16/V-54 г. (Э.И. Лосевой)

(…) Ну вот, и кончился наш первый год учительства, завтра и ты, и я в последний раз придём на уроки, а совсем недавно шли и с ужасом ждали первого. Год прошёл, у меня осталось чувство чего-то недоделанного, никакого удовлетворения. В пятых классах целый год стоял крик и гам, целый год я с ними воевала, и осталось воспоминанье о сплошной неразберихе и горькое сознание, что я ничего за целый год не сумела внушить. А они прониклись ко мне и моим способностям презрением. В шестых классах кое-что знают по материкам, кроме Европы (т.к. у нас целый год не было карты, и появилась она только сейчас). В 6 «б» есть два славных мальчугана Журневич Петя и Самец Георгий ( эта фамилия меня сначала удручала, а теперь я уже привыкла), географию они знают, отвечать готовы всегда и доклад делали о плавании Беллинсгаузена и Лазарева, начертили карту Атлантиды.

В седьмых классах я просто отчаялась. Там около 60 человек, из них более или менее что-нибудь способны сказать человек 25, остальные – гроб с музыкой. Ну из них осталось на второй год человек 5, (…) Договорились с ними, что проведём две консультации перед экзаменами, карты для 7-го класса, кажется, все есть. Но что будет? (…) Одним словом, будет караул. (…)

В своём классе я чувствую себя как дома. Не могу понять, почему вот они сидят у меня, ведь я веду себя одинаково во всех классах. И ничего я им тоже сделать не могу. Если бы на всех уроках так было, ни одного замечания никому. Книги все закрыты, на партах карты и дневники. Если что неверно отвечают, поднимают руки. А отметки, однако, у них пожалуй хуже, чем у других.

Вчера провела последнюю политинформацию, рассказывали о Вьетнаме. К этому они всё-таки привыкли, сами стали готовиться и никогда никто не убегал, нет, есть у меня Курьян Иван, непоседа, он частенько уходил, т.к. ему домой очень далеко ходить. Завтра классное собрание, и фотографироваться будем с ними на прощанье. Привыкла я к ним, и мне хочется учить их в 9-м классе и ещё с ними поработать. Да, но успехи у меня очень и очень печальные. Из 36 человек успевают 24, троих оставили на второй год, девять получили переэкзаменовку, да ещё на экзаменах провалятся. (…)

Я ведь ходила со своими на спиртозавод, да нам удалось только понюхать спирту, т.к. завод стоял и мы напрасно прогулялись за три километра. (…)

Читала в последнее время «Дружбу» Коптяевой, продолжение «Ивана Ивановича», довольно интересно. Нужно сходить в библиотеку и взять какие-нибудь книги, а то делать будет нечего в дни экзаменов. Ведь целый месяц ещё, до 20 июня придётся заседать, а как я не хочу! Если бы ты только знала!

Десятый класс, ни один, учителем меня не признают, ходят и смеются, на улице никогда не здороваются. (…)

Сегодня подсчитала, сколько пропустили мои вучни (по бел. ученики) за год уроков, получилась внушительная цифра – 1234 урока и 228 дней! (…)

Посмотри кино «Верные друзья», мне очень понравилось, а может быть ты уже и видала.

Я отсюда выберусь числа 21-23 июня, не раньше, буду держать путь в Л-д, а оттуда в Сыктывкар. (…)

Мама написала, что гуляли они с твоей мамой три дня, были в театре, и в кино, и в парке, хорошо, что хоть они вместе.(…)

17/V-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

(…) провела сегодня последние уроки.(…) В своём классе я ещё спрашивала, а потом их отправили сажать кукурузу и собрания напоследок не получилось (…)
Ещё предстоят экзамены. Начнутся они с 20 мая в десятых классах. Я буду на всех сидеть, т.к. назначена в дурацкую комиссию. Сама буду принимать 27 и 28 мая в седьмых классах, вспоминай меня, мамочка. Ох и молоть они будут! Затем, в девятом классе буду восседать в качестве ассистента по истории и по немецкому языку.
Нужно привести в порядок ещё всякие бумажные дела. Написать отчёты о работе по классам и по предмету своему во всех классах, отчёт о работе … кружка (?), которого не существовало. Т.е. доклады ребята делали, а никакой географической организации у нас не существовало.

Написать характеристики на моих деток, а некоторых к стыду своему я так и не научилась различать. В классе 36 человек, а я бывала у них 2 раза в неделю, фамилии всех знаю, а в лица нет, особенно некоторых девочек. И вообще, мальчишек я знаю всех в школе, т.к. их меньше, они озорники, на них приходится обращать больше внимания.(…)

Последнее время я совсем перешла на яично-молочно-баранкиное питание (хлеба нет и приходится грызть столетние баранки) (…)

Завесила окно картой (вместо шторы) и зажгла свою лампу керосиновую.(…)

От Михеля я так ничего в мае и не получала, не знаю, где он плавает, но сержусь, т.к. он порядочный лодырь писать письма. (…) Хоть бы мы собрались все вместе этим летом!

20/V-54 г. (Э.И. Лосевой)

Я очень устала сегодня, голова болит очень, сейчас лягу, но прежде хочется написать тебе несколько строчек. Ведь сегодня был такой важный день, первый раз мы с тобой принимали экзамены. У нас сегодня сдавали восемь классов. Утром я пришла, вместе с комиссией удалились в кабинет, дрожащими пальцами разорвали конверты. Уф! Все облегченно вздохнули, есть такая тема, за которую можно ухватиться. И ты подумай, сегодня первой темой для сочинения была «образ В.И Ленина в поэме Маяковского». Мы ведь тоже её писали когда-то. Вторая – крестьяне в «Поднятой целине» Шолохова и третья – какое-то значение комедии Грибоедова «Горе от ума». Конечно, почти все взялись за первую тему. Я была в 10 «б» классе, сначала я стеснялась и сидела за столом, а потом разошлась, стала ходить и тоже проверять. Можно сказать, что у нас было коллективное творчество, и если будут ошибки, то это наша неграмотность, т.к. почти у каждого сочинение было проверено в классе. А с одним учеником Нина Вас. (литератор) просто сидела рядом и импровизировала за него. И они нисколько не стесняются, сами просят у них проверить. И представители  попались какие-то, черт их знает, ходили и тоже усердно подсказывали. Одна эффектная дама в красном с университетским значком оказалась журналисткой из Минского унив-та.

Письмо прервала, т.к. внезапно пошёл дождь, и мы с Любой (хозяйкой) схватили ведро и таз и ринулись в темноту за дождевой водой. Набрали грязной-прегрязной, а сейчас опять дождик усилился, и я не могу слушать равнодушно его шум, так и хочется бежать к водосточной трубе. (…)

В пять часов мы собрались для проверки работ, причём никто ничего не соображает, я так ни одной ошибки не замечала. Часа два просидели, головы у всех как чугунные, решили запереть работы в сейф, а сами удалиться. Но какие всё-таки примитивные, бедные работы, и все похожи одна на другую, и во всех половину занимает план, а вторую – общие фразы, причём часто встречаются такие: «Ленин в мировом масштабе» или «народные массы требовали рождения Ленина, или такие глубокомысленные, что сразу их не разберёшь.(…)

А завтра сдают мои детки , у них алгебра письменная, я за них очень волнуюсь, к алгебре у меня из 36 допущен 31 человек, как-то они завтра будут мыслить. (…)
Я сама не знаю, что же делать? Здесь-то мне говорят, что ни за что меня не отпустят, я смеюсь и ругаюсь, прошу выгнать из школы, я ведь всю дисциплину разложила, а в ответ слышу, что я мол оч-чень «хороший» учитель, ну как это понимать? Смеются или что, но факт тот, что выгонять пока не собираются. (…)

28/V- 54 г. (Э.И.Лосевой)

(…) Вот и подвела итог своей работы. Сегодняшний экзамен – это мой окончательный провал на педагогической работе. Нет, это даже хуже в тысячу раз, если бы я сама провалилась. Одним словом – научила. Мне стыдно за свой значок, и вообще мне очень плохо. Сегодня у меня сдавало 29 человек, из них 5 отличных ответов (действительно эти пятеро отвечали очень хорошо, они даже усвоили то, что я им дополнительно рассказывала), кажется шесть 4, две 2 (тоже весьма основательные), а остальные 3, но какие? Из них настоящих 2 или три, остальные – горе луковое. Одним словом, мои семиклассники не имеют элементарных представлений по географии. Они не знают, где Европа и Азия, какие республики входят в Закавказье, в Среднюю Азию, где добывают уголь и что добывают в Баку, даже не могут показать Неман, а уж что-нибудь связно рассказать, как правило, не в состоянии. Две девицы у меня даже пересдавали сегодня же и ещё раз подтвердили свои двойки. (…)

Ой, как мне сегодня плохо, а завтра будет ещё хуже, т.к. будет сдавать 7 «а», там и дисциплина хуже была, и они вообще ничего не учили. (…)

Все мои старания пропали даром, сколько ни пыталась я рассказать им интереснее, раздобыла почти все карты, провела с ними три консультации, по два часа подряд всё  рассказывала и показывала им, а толку ни на грош. Говорят, что в вечерней «академии» и то лучше отвечали!

Ну вот уже и сегодня, т.е. 28/V, опять вечер. Сдавал 7 «а» класс, ещё хуже, но это меня ничуть не тронуло, сама не знаю почему. Сегодня ставили 3 только за то, что люди постояли у карты. У меня и моего ассистента Галины (комсорг) в девятом классе есть любимец Головня, я тебе о нём писала. Сегодня 9 класс писал сочинение. Нина Вас.(литератор и кл. руков. 7 «а») предъявила нам ультиматум, если будут двойки по географии, то Гене (т.е. Головне) будет 2 по русскому (а пишет он ох, как слабо!) Видишь, какие тут тайные интриги ведутся. Мы бы этого не перенесли, а поэтому сегодня, к всеобщему удивлению, поставили 3 даже тем, кто делал слабые попытки раскрыть рот. Ничего интересного не говорили, разве что я узнала, что Белоруссия граничит с Латинской республикой, а река Припять впадает за границу. (…)( Стоят у карты Украины и не могут показать Кривой Рог, Донбасс, что же ещё? Между прочим, они все искали города Кузбасс и Донбасс, не понимают этих слов.(…)

Хочу просмотреть историю и немецкий для 9 кл., чтобы не сидеть на экзамене чурбаном.(…)

Сегодня распрощалась весьма трогательно со своими восьмиклассниками. Они сдавали хорошо сегодня геометрию, а потом меня ждали. Отдала им фотографии, спросила, как сдали, поздравила с окончанием учебного года. Они рады, и я тоже очень. (…)

31/V-54 г. (матери Н.Ф.Гурьевой)

(…) Сегодня была ассистентом на истории в девятом классе. Но т.к. у нас в школе произошла очередная трагикомедия, а именно, похитили из кабинета сейф, в котором было 241 р. и всякий хлам, то директор была очень взволнована, и я принимала экзамен за неё. Сидела и слушала, чего сама не знаю с важным видом, задавала вопросы и т.д., в общем, всё сошло благополучно, все поверили, что я историю знаю. (…)

Вчера у нас был день песни, конечно, это только названье, но мы все целый день гуляли. Бродили по Индуре всем учительством, ходили на стадион, прослушали там несколько песен в исполнении хора из Коптёвки (соседняя деревня), посмотрели футбол. Наши футболисты-индурьинцы выиграли со счётом 2:0 у Гродно.(…)

Потом сходила за босоножками, их мне сделали по заказу из кожи цвета беж, стоят 160 р. Ничего в них особенного, но удобные и довольно красивые. А сейчас вот сижу, жду парного молока. Уже вечер, стало прохладно, окно у меня открыто, а на окне стоят тюльпаны.

Мама, мне подписали в Минске атлас мира и атлас СССР, всего за 100 р., я деньги послала и жду с нетерпеньем. Как давно я хотела эти атласы достать, да ещё новые! Попросила и на Эмму подписать, ей ведь тоже они очень нужны, но это пока секрет.
От Михеля недавно получила письмо, он был в плаваньи, вернулся и не узнал сушу, всё зацвело без него, любовался на земную природу.(…) очень хочет домой, но пока ничего о сроках не знает.(…)

Мне ещё здесь отбыть 20 дней, и я поеду опять на поиски своей судьбы. (…)

18/VI-54 г. (матери Н.Ф. Гурьевой)

Вчера получила телеграмму и обрадовалась, и задумалась: сколько времени Михель пробудет дома? Этот вопрос меня очень волнует, т.к. раньше 29-30 июня я не смогу быть дома. А что же мне делать в Л-де? Ведь я хотела подать документы в аспирантуру, что я и постараюсь сделать. А в противном случае хотела ехать в экспедицию на Карельский перешеек, но ведь тогда  Михеля я дома не застану. Напишите мне письмо в Л-д на главпочтамт к 25/VI, тогда я на что-нибудь решусь. Михель, (…) смотри, не смей без меня уезжать! Мы ещё с тобой в Немане, т.е. в Сысоле поплаваем. Ну, мам, а ты, наверное, не знаешь, куда посадить и чем угостить нашего гостя дорогого! (…)

Завтра отсижу последний экзамен – физику в 10 кл. и всё. (…)
Ждите меня, скоро я приеду из своей очередной экспедиции, только в этот раз из экспедиции в жизнь и работу. (…)
















;
;