Соболя, Иван Грозный и Remington

А история эта, мои маленькие друзья, случилась в те благословенные времена шестидесятых годов прошлого века, когда не было ковидов и харрасментов, зоозащитников и экошизиков, когда музыка была прекрасна, а женщины – элегантны, сигарета в уголке губ была чертовски стильной, а ЗОЖники еще не появились на свете даже в качестве сперматозоидов. И, конечно, стиль был иным во всем. Например, великолепно смотрелись дамы в соболиных манто и норковых шубках в любой стране мира. Дамы не боялись, что, когда они будут выходить из «Метрополитен-опера», из-за угла не выскочит нечто чмоподобное с баллончиком краски. Дамы блистали мехами и бриллиантами. А наша история – как раз о мехах.

Как и встарь, Россия (ну, то есть тогда – СССР) активно торговала мехами со всем миром. Есть один забавный, но очень злобный зверек, на которого Россия всегда обладала монополией, и звался он соболем. Особенно ценились баргузины из Прибайкалья, шубка из баргузинов в Америке стоила примерно как новенький «бьюик» или «понтиак». Торговля шла в основном на пушных аукционах, которые несколько раз в год устраивались в разных концах света, где, как на бирже, заключались сделки, велись переговоры, шикарные модели демонстрировали все великолепие и роскошь русских мехов. На очередном аукционе в Нью-Йорке в советской делегации был директор одного передового зверосовхоза, которому титаническими усилиями удалось вырастить в неволе соболей, шкурка которых не уступала по качеству тем самым баргузинам.

Одним из самых колоритных персонажей аукционов был Соломон Эттингон, ушлый деляга, похожий на стареющего бердичевского портного, личность просто легендарная. И вот наш директор совхоза в один прекрасный день получает от самого Эттингона приглашение на ужин в «Ритце». Начальство дало добро – и вот, глаза уже застит от блеска хрусталя, вышколенные официанты подают изысканные яства.
- Извините, господин Эттингон, я, честно говоря, не совсем понимаю цель Вашего приглашения. Вопросов экспорта и цен я не решаю, я всего лишь, как это по-вашему, фермер, не более того.
Соломон хитро улыбнулся.
- Вы знаете, у вас есть то, чего нет у ваших боссов.
- Что же?
- У вас есть живые соболя, - Эттингон демонстративно достал из кармана чековую книжку, - Я сейчас готов в этот чек вписать любую сумму на ваше имя, при одном условии.
- И каком же?
- Вы нам предоставляете на развод три-четыре пары соболей, вопросы с транспортировкой мы решим.
Пауза.
- Знаете, господин Эттингон, - максимально доброжелательно сказал директор, - в свое время Иван Грозный издал указ: «Тому, кто живьем иноземцу соболя продаст – голову сечь». Я вас уверяю: в русских законах мало что изменилось с тех пор. Так что они были, есть и будут нашими. Ваше здоровье!

Во время этой поездки произошел еще один трагикомичный случай. Директор осматривал зверофермы в Техасе (шел 1963 год). Он был страстным охотником и спросил у своего американского коллеги: "А можно купить хорошее ружье?" "Yes, sir!" - и они отправились в оружейный магазин. Директор выбрал отличную модель Remington. И надо ж такому случиться, что на следующий день в Хьюстоне убили Кеннеди. Коллега сказал, что приходили из ФБР, интересовались: "Чего это твой русский ружье покупал?". Но алиби было железным, и они отстали.

На фотографии – тот самый директор совхоза во время поездки в Америку. Михаил Николаевич Юдин, мой дед.