Прогулки по Парижу. Эйфелева башня

     Высоцкий пел: «Она была в Париже...», и сердце замирало: «Увидеть – и умереть!» Для нас, чьи лучшие годы прошли за железным занавесом в СССР, Париж был несбыточной мечтой. Переезд в США расширил кругозор: Нью-Йорк, Чикаго, Майами, Сан-Франциско, Лос-Анжелес. Только что удалось познакомиться с Лондоном. Каждый город, по-своему хорош и интересен. Но Париж! О нём так много слышано, читано, нафантазировано. И вот он за окном вагона! И можно не спешить умирать – всему своё время.
               
     От Северного вокзала мы проехали на метро до станции Cadet, оставили наши сумки в гостинице Gotty Opera и отправились на Елисейские Поля. Был вечер 15 декабря – преддверие Рождества. Илюминация, блеск витрин, свет фар тысяч автомобилей. Широкая улица Champs-Elysees сверкающей рекой стекала с холма, от триумфальной арки на площади Etoile (Звезды).

     50-ти метровую триумфальную арку (Аrc de Тriomphe de l’Etoile) начали строить по приказу Наполеона после победы под Аустерлицем в 1806 году, но закончили лишь в 1836-м, через 15 лет после его смерти. А в 1840 году под аркой провезли его прах доставленный с острова Св. Елены. В лучах прожекторов стоит этот величественный памятник краткому триумфу и изгнанию.

     Обошли площадь, пересекли расходящиеся от неё 12 улиц, полюбовались западным продолжением Елисейских Полей – авеню Великой Армии (de la Grand Armee) со светящимся вдали футуристическим квадратом большой арки Дефанс. Но манил классический старый Париж, и мы повернули на восток. Прошлись мимо витрин с именами известных дизайнеров одежды и автомобильных фирм, мимо кабаре LIDO, отелей CLARIDGE и GEORGE V, ресторанов LE FOUGET’S, RASPUTIN и PLANET HOLLYWOOD (такого же как в лондонском Сохо). Сохранилось несколько фотографий и цветная картонка изображающая спиральный флакон с надписью Les Belles de Ricci, которую вручила мне улыбающаяся продавщица в парфюмерном магазине GUERLAIN, предварительно капнув на неё из такой же формы стеклянного флакона. Пару лет спустя, принюхавшись к оборотной стороне этой картонки, ещё можно было уловить едва различимое напоминание о короткой прогулке с сыном по Елисейским Полям.

     Спустившись в метро на станции F. D. Roosevelt, доехали до Troсadero. Здесь от дворца Шайо открылся прекрасный вид на Эйфелеву башню. Её железо, превращённое иллюминацией в золото, вздымается на фоне ночного неба, как застывший след устремлённой в космос ракеты. Авторами идеи строительства 300-метровой башни к всемирной выставке 1889 года, посвящённой столетию взятия Бастилии, были сотрудники Эйфеля, инженеры Морис Кёхлен и Гуно Нугье. А её эстетику, в частности, грандиозные арки над входом на выставку спроектировал архитектор Стефан Совестр. Но разработкой конструкции, технологии строительства и организацией непрерывной работы трехсот человек в течение двух лет на опасной высоте, руководил сам Густав Эйфель – инженер-мостостроитель, аэродинамик, создатель каркаса статуи Свободы в Нью-Йорке.

     Полкилометра и мост через Сену отделяют Трокадеро от подножья башни. По мере приближения к ней всё шире раздвигаются опоры и всё выше поднимаются своды арок. При этом различимее становится сквозная воздушность конструкции. И понятно, почему так невыразительно скучны востроизводящие лишь внешний контур башни сувенирные статуэтки и брелоки. Чтобы стать достойными моделями, они должны быть изготовлены из паутины. 

     Эйфелева башня высотой 325 м стоит на четырёх опорах, разнесённых по углам квадрата со сторонами 125 м. Во всех описаниях подчёркивается огромный вес 12-ти тысяч металлических деталей, из которых она собрана с помощью 2,5 миллионов заклёпок – 7300 тонн. Объём этого железа, при плотности 7,85 г/куб. см, составляет 930 куб.м. Если представить себе его равномерно раскатанными на квадратной площади 125х125 кв.м, толщина полученного листа была бы равна всего лишь 6 см(!). Так мало металла было использовано для постройки Эйфелевой башни. Впечатление легкости, воздушности, которое она производит, несмотря на огромные размеры, отнюдь не обманчиво. При этом конструкция ажурных клёпаных ферм обеспечивает необходимую жёсткость и устойчивость. Даже сильный ветер отклоняет верхушку башни от вертикали не более чем на 12 см. 

     На выставке 1889 года демонстрировались многочисленные достижения металлургии, химии и машиностроения, паровые двигатели и ткацкие станки, изобретения Эдисона в области электротехники и звукозаписи, первый автомобиль Бенца – многие новинки, наметившие пути технической революции ХХ века. В отличие от них Эйфелева башня стала памятником инженерному мастерству уходящего ХIХ века. Наверно теперь её можно было бы построить из более лёгкого материала и собрать по новой технологии. Но сотни замечательных экспонатов Парижской выставки давно пылятся в музеях, а сверкающая и нарядная, как невеста, Эйфелева башня всё так же молода и прекрасна. Она поднялась вдвое выше колокольни высочайшего в Европе Ульмского собора и 40 лет, до строительства Нью-Йоркских небоскрёбов, была самым высоким рукотворным сооружением на Земле. С открытия выставки до сегодняшнего дня Эйфелева башня – самый посещаемый туристический объект. На ней уже побывало более 300 миллионов человек.

                (Окончание следует)