Глава 1.
Дрейфовавшая в тусклых и густых потоках соленой воды роботизированная субмарина в знак своей трудовой солидарности подмигивала яркой красной лампочкой на хвостовике, пока ее мощные прожекторы, беспощадно пожиравшие накопленный от бактериальных батареек заряд, пробивались через частицы взвеси, кружившие всюду. Рядом с ней, держась за крепкие гофрированные железные поручни, подсвеченные колбочками желтым фосфором, буквально сквозь маслянистую ночь летел исследователь. Кроме этих мелких огоньков, а также рыскавших по дну столпов света, звука винтов вокруг было лишь абсолютное безжизненное нечего. И эта окружавшая все обволакивающая тьма и умеренно нарушавшие тишину тихие машинные узлы, сотрясавшие воду, вводили сознание обычного, но закованного в надежный гидрокостюм, человека в опасный чарующий транс. В какой-то момент, погрузившись в полудрему, Вэнди окончательно потерялся в пути: низ слился с верхом, растворились границы собственного «Я» и всего окружающего, и сквозь еле слышимый треск белого шума радиосвязи он будто бы услышал голоса. Он был опытным дайвером, но мозг насытился большой дозой гормона сна как от вдыхаемого им гипоксического гелиокса , так и от скуки глубинного погружения. Здесь не происходило ровным счетом ничего, а потому глаза начали закатываться, а хватка ослабевать. И слыша зовущий его шепот многих голосов, он ослабил руки и отпустил поручень, повиснув на страховочном тросе и опустившись ближе к мрачному тихому дну.
- Прием, у тебя все в порядке?
Вэнди не слышал вопроса, уже наполовину погрузившись в черную холодную снаружи и теплую внутри студенистую массу, замаскированную песком.
- Вэнди! Ответь, прием!
Дрон, обнаружив аномалию, остановился, окончательно убрав тягу и позволив висевшему на тросе человеку опуститься еще ниже и еще глубже.
- Вэнди, черт тебя дери! Ответь!
И он очнулся. И увидел он теплый свет подводного солнца, образованного колониями флуоресцентных организмов, таящегося на несколько сотен метров ниже него. Тайный мир скрывала толстая пленка полуразложившихся тканей и перерабатывавших их грибов, создавших ложное дно на одном из участков Мертвого моря.
- Вэнди! Прием!
- База, это Вэнди. Прием - Сказал исследователь на автомате, еще не совсем придя в себя.
- Наконец-то ты ответил! Что у тебя случилось?
Потрясенный увиденным человек растерялся, не зная, что ответить. Он с трудом перевел взгляд от манящего его светила и попробовал осмотреться. Трос уходил вверх еще на 4 метра, а дальше были лишь черные облака углеводородной смеси.
- Эм, база. Кажется, я куда-то провалился?
- Повторите. Вы куда-то провалились?
- Да, блин! Я куда-то провалился. Вы же должны это видеть на мониторе!
- На мониторе помехи. Видимо, сигнал чем-то блокируется.
- Ладно, попробую подняться.
- Crazy diver…
- О, я слышал голос этого старика. Что он сказал?
- Он сказал, что ты чокнутый водолаз, Вэнди.
Нажав на рычаг лебедки, выведенный на левый бок, водолаз начал медленный подъем. Замутненное кислородом сознание не могло полностью понять, что происходит вокруг, но отработанные до автоматизма простые, но жизненно важные навыки и мышечная память сейчас его сильно выручали. Медленно возвышаясь в черную субстанцию, он чувствовал, как она скользит по его телу и оставляет след в душе сквозь герметичный костюм. Так работали особые волокна синтетической ткани или, по крайней мере, ему хотелось в это верить. Приблизившись к субмарине, Вэнди наконец начал приходить в себя, восстановилась и трансляция на пульт управления. До нее оставалось еще 8 метров, как он заметил, что покрытое песком дно на всей видимости шевелится и бушует, как волны на поверхности желатинового пудинга из сахарной присыпкой. От этой картины, от масштабов танцующего пола и пляшущих на нем ветвей коряг, высунувшихся наружу, у него наконец пробежали мурашки по хребту, усилился пульс и утяжелилось дыхание, которое он сразу же постарался привести в норму.
- Вэнди, быстрее уходите от туда. К вам приближается неопознанный объект. И он…
- Что он?
- Огромен.
- Ничего не вижу, но сам хочу уже поскорее убраться от сюда. Только…
Вы когда-нибудь пытались себе представить какую-либо технику, лишь увидев числа, составляющие ее габариты? Например, изделия – подводные лодки, созданные по проекту 941 «Акула». Длина – 172 м, ширина корпуса – 23,3 м, высота – 26 м. Для сравнения, это два девятиэтажных дома, поставленные один за другим.
- Оно в 50 метрах от вас!
- Где? Ничего не вижу!
- 10 метров! Быстрее сматывайся!
Упарившись кулаками, и сдерживая спиной напор коллег, стремившихся самим заглянуть в экран, кричала в приемник Омара Олеговна.
- Да где? Я хочу это заснять.
Силуэт огромного нечто, высвечивающегося на радаре, полностью совместился с маленькой точкой подлодки и будто поглотил ее.
- Боже… Уходи от туда, пожалуйста.
Вэнди не видел вокруг себя ничего. Колотило в висках. Сглотнув слюну, он уже приготовился нажать на кнопку панели управления, расположенную на левом рукаве, как посмотрел вниз, от чего едва не потерял сознание.
Пульсирующее дно разошлось, дав более теплой воде, насыщенной пузырями водорода, струиться вверх. Бурлящая вода заполонила обзор. Поток неспешно начал уносить дрона с привязанным к нему человеком, пока высунув розовато-белый акулообразный нос своей будто невинно улыбающейся невообразимого размера пасти, чудище, объятое жаром и частицами света, черными большими глазами молчаливо наблюдало на них из бездны.
“Вот огромное, необъятное море, и без числа в нем тварей морских. Там животные большие и маленькие. Там плавают корабли. Левиафан, Твое творение, резвится там”.
- Псалом 103, стихи 26-27.
Поднимаясь выше, человек чувствовал, что одного лишь вдоха этого существа хватит, чтобы он навсегда исчез в его нутре.
К моменту выхода на поверхность, буря уже стихла, а в воздухе витал запах озона, смешанный с ароматом гниения морских обитателей, не свойственный Мертвому морю. Дрон филигранно приблизился к исследовательскому кораблю, передав ослабевшего человека в руки бортовых медиков. Его сразу же поместили в декомпрессионную камеру, и поспешили ближе к берегу, пока чудовище не надумало ими полакомиться. А тем временем в лагере на берегу, несколько человек: в погонах, халатах и строгих костюмах ликовали, раскупоривая бутылку старого вина. Расставив бокалы прямо поверх исчерченных карт и пожелтевших обрывков книг, они не скрывали своей радости.
- Мы все же нашли его, - успокаивающе разместив руки на сердце, на выдохе произнесла женщина лет шестидесяти в дорогих рубиновых серьгах и белом халате, закрывавшем строгий, но изысканный трикотажный наряд.
- Да, теперь человечество будет жить. Еще какое-то время, - приободряющее поник молодой военный офицер в фуражке и очках.
- За это нужно выпить, господа, - разливая вожделенный напиток, счел нужным сообщить остальным мужчина в синем костюме.
Удобно расположившись в штабном кресле, закину ногу на ногу так, что отодвинувшаяся штанина обнажила белый носок, и отпив немного из бокала, взболтав его в руке, полковник решил задать насущный вопрос: «А что будем делать с гражданскими, товарищи?»
- Точно! Я бы хотела вас попросить передать их под мою опеку. Их помощь пригодится в лаборатории. Особенно той девочки, которая помогла нам его найти.
- Хех, ну убивать их было бы пустой тратой ресурсов. Так что.
- Благодарю вас, полковник, - улыбнувшись и опустив голову к бокалу устало произнесла доктор.
Лежавшая на столе Дина, подложив локоть под щеку, производила впечатление скучающего и обиженного тем, что его в светлый морозный день не взяли на ледяные горки, ребенка. Но вид был обманчив. Прямо сейчас одним глазом она глядела на ивритские записи на каменной табличке, открытой ей на раскопках в безымянном поле несколько лет назад, и пыталась понять значение незнакомого ей рисунка, так как все ведающий интернет не работал. Рядом сидели другие археологи и пытались сделать тоже самое, но ни у кого не получалось. Никто и нее заметил, как в палатку ворвались военные, потащившие всех в грузовики. И никто не знал, куда их везут.
Глава 2.
Запрокинув кусок ткани, закрывавший кузов с тыльной стороны, сидевший со всеми, наверно немой, военный открыл всем не свет дня, а выразительную темноту, и сперва Дине показалось, что сейчас уже глубокий вечер. Но нет, обратив голову ввысь, она лишь увидела очень высокий угрюмый потолок, испещренный трубами и вентиляцией. Причем, она не слышала ни звука открывающихся ворот, ни звука опускающихся платформ, как же так? Помещение, в котором они оказались, было столь велико, что, подкрепленное толстыми бетонными сваями вмещало в себя, пожалуй, больше сотни единиц техники, включая свободно парившие в нем вертолеты. И среди всего этого многообразия консервных банок, историк-археолог заметила и такие образцы, которые могла видеть лишь в японских мультфильмах. Ученых, взбаламученных долгой поездкой, встретила приветливая женщина и ее небольшая свита, состоявшая из секретаря, пары охранников и нескольких помощников.
- Леди и джентльмены, приветствую вас в вашем новом доме. Сейчас мы находимся глубоко под землей, в самом секретном и закрытом месте в мире. Мое имя Элис, но все зовут меня мисс Элис. Я глава научного управления этой, без преувеличения, сверх функциональной базы. Сейчас мои помощники и эти бравые парни в зеленой одежде проводят вас в зал, где мы введем вас в курс дела, а затем покажем вам ваши рабочие места и распределим в жилых комплексах. Есть вопросы?
- Д-да… - отважилась Омара.
- Нет вопросов! Отлично! За мной! - слишком проворно и энергично для своего возраста повернулась Элис и командным голосом отдала указания.
Цокающий звук ее, быть может, железных каблуков, перебивал шум лопастей и перекрикивающиеся с разных концов парка техники голоса. Впрочем, идти было не долго. Рельсы, проведенные через основные магистрали парка, и видимо, проходившие через всю базу, были здесь не просто так – по ним курсировали небольшие транспортные поезда. И как раз один из них, покрытый грузовыми креплениями и сидениями, ждал их. Загрузившись на поезд, похоже, не сильно предназначенный для перевозок людей, они плавно тронулись к району планирования операций, расположенному рядом с биологической лабораторией. Путь, судя по всему, предстоял не близкий. Поезд тихоходно проплывал здания и учреждения, росшие под сводами необычайных размеров пещер. Гидропатические поля, район досуга, жилой район, серверные, торговые ларьки, множество исследовательских объектов, огромные трубы воздуховодов, обогревающие системы, водопады подземных рек и стоящие на них ГЭС, собственные заводы и производственные линии, улицы, обросшие проводами и воздушными рельсами, деревья и массивные корни, выпиравшие из стен, – все это было лишь маленькой частью скрытого от глаз простых смертных закрытого города.
- Итак, дорогуша. Что ты хотел спросить?
- Эм, а как называется это место?
- Хм, нужно было внимательно слушать. Я же вам говорила, так ведь, лейтенант Алексей? – обратилась она к своему секретарю.
- Да, мисс, - подхалимски ответил ей лейтенант, хотя понимающим взглядом дал Омаре понять, что спорить с мисс было бы просто бесполезно.
- Что ж, придется повторить. Это величественное место мы, по старинке, зовем база снабжения «Снежный», иначе говоря, SBW.
- А, где она находится? – Поддержала Омару Дина.
- Секретно.
- И вы сказали, что это место – наш новый дом…
- Все верно, теперь вы сможете покинуть это место лишь по решению военного Совета, либо если того будет требовать долг.
Услышав это, все переглянулись и начали перешептываться, все это Элис оборвала одной единственной фразой.
- Либо это, либо смерть.
Смутно понимая маршрут (точнее совсем его не понимая), которым они спустя 5 минут добрались до нужного комплекса, группа вновь прибывшего пополнения, проследовала за Элис в тот самый зал, который был похож на углубленную для лучшего обзора лекционную с огромным современным вогнутым экраном на стене и прекрасной слышимостью. Элис села за центральный стол, поводила мышкой, и экран с заготовленной на нем презентацией засветился. Вперед вышла одна из помощниц мисс индийского происхождения, прижав скрещенными руками к груди папку с документами.
- Добрый день… хотя, вернее сейчас уже ночь по местному времени, неуклюже приступила к рассказу сотрудница в аккуратной круглой оправе и с жирной красной точкой на лбу. – Сперва, прошу вас обратить внимание на представленное… существо.
На экране появилось изображение с камеры наблюдения в реальном времени. На видео огромного размера туша была закована и стянута титановыми тросами и смиренно лежала, залитая светом ламп. Вокруг нее, подобно муравьям - так были велики ее размеры, сновали люди в защитных комбинезонах, держа в руках приборы, которыми, видимо, сканировали ее внутренности. Туша немного поддергивалась и моргала глазами, будто бы осознавала свое положение, и пыталась хотя бы уследить за тем, что с ней делали. Этому наивному и чистому существу без злости, но с большими зубами было явно просто любопытно за всем наблюдать. У многих в зале просто отпала челюсть.
- Этого мы нашли в Гималаях. Мы еще не придумали, как их называть, но, судя по всему, это тот самый левиафан, о котором говорится в Библии.
И в этот момент челюсть отпала у всех остальных, некоторые даже повставали со своих мест и прищурились, чтобы получше разглядеть невиданный ими титанический организм.
- Еще одного мы с вашей помощью нашли в Мертвом море. Если следовать текстам, то именно столько их и было. Всего два существа неизвестного происхождения. Самка и… самец. И они нужны нам. Иначе, человечеству придет конец.
- Извините, но мне, наверно, не одной не понятно, как это связано.
Индийская девчонка аккуратным движением стройных ухоженных пальцев с бесцветным лаком на ногтях поправила очки. И почти в унисон со всеми остальным сказала: «Секретно».
- Сейчас вы должны усвоить, что как бы глупо это на казалось, ради спасения человечества нам критически важно получить их потомство.
- Хех, вот же зрелище будет, - желая сказать тихо, проговорил Вэнди. Но, к его несчастью из-за особого строения аудитории, его голос услышали все.
Помощница еще раз, но немного покраснев, смущенно поправила очки. – Разумеется, все будет простой стерильной процедурой.
- А чем вы их кормите? – поинтересовалась проголодавшаяся Дина.
Тут вмешался уже секретарь: «С этим нет никаких проблем. Ты хоть раз задумывался над тем, сколько еды в мире просто утилизируется или бесцельно выбрасывается?»
- А нас чем кормить будите? – с юмором продолжила Омара. Две отвязные подруги.
Напряженный зал захохотал, и даже мисс Элис улыбнулась: «А это серьезный вопрос, лейтенант».
- Да, конечно, прошу в жилой комплекс «Сигма», - также с улыбкой на лице и, сделав провожающий жест рукой в сторону выходу, сказал Алексей.
Продолжая свой путь на поезде, уставшие ученые уже больше думали не о еде, а о том, когда уже наконец смогут отправится спать. За день на них свалилось, пожалуй, уж слишком много. Нужно привыкнуть, но оставались еще некоторые непроясненные моменты. Под взгляд таращившихся людей, помощница что-то шепнула своей начальнице.
- Вам, наверно, очень интересно, а чем именно вы будите здесь заниматься. Несколько дней назад мы обнаружили интересные артефакты, а вместе с ними письмена. Ваша задача будет состоять в каталогизации предметов и переводе текстов. Это для нас также очень важно. Здесь нет «специалистов» - все, кто здесь работают, выходцы из разных стран, имеющие научные степени в различных областях. Но сейчас нам требуется помощь именно в исторической сфере. Персонал исследовательского судна продолжит работу на наших объектах, а для вас, Вэнди, у нас будет особое задание.
После этих слов лейтенант, захихикав, с улыбкой отвернулся и прикрыл глаза и лоб ладонью.
- Мы не тупые военные, господа, мы люди знания, и все человеческое нам не чуждо, как сперва могло показаться. Так что, чувствуйте себя, как дома и осваивайтесь в новом коллективе, - решив подбодрить своих новых подчиненных, завела Элис.
Открыв дверь именной ключ-картой, Дина первым делом включила свет и, встав в боевую стойку, открыла зеркальный шкаф, обнаружив в нем лишь пару сменных комплектов формы и прочего белья.
Как продумано, - цокнув губами, подумала она.
Жилье сотрудников представляло собой что-то, похожее на достаточно неплохие квартиры с панорамными окнами, выходившими на помесь первозданной геологической красоты планеты и космической колонии. На кондиционере стояло 19 градусов; привлекая внимание, лежал на столе новенький ноутбук-планшет. Мох толстым слоем свисал из рамок окна на по-прежнему гладком и даже ни капли не потрескавшемся бетонном подоконнике. Из чего они делает эту смесь? И бетон ли это вообще? В этот день многие вещи вызывали у девушки удивление. Но мысли о том, с какой радостью она завтра пойдет в местный магазин одежды тратить выделенную ей подъемную на подобные цели сумму, заглушали все тревоги. Поэтому она не стала задерживаться в душе и отдалась в объятья сна. Но как бы не старалась, ей не удалось избежать кошмаров.
Дина очнулась посреди ночи, царившей здесь почти круглые сутки. Лежа на боку, открытыми плечами она ощущала свежее дуновение кондиционера. Немного поерзав с закрытыми глазами, она поучаствовала также и давление на кровати, будто кто-то лежал за ней не касаясь и не дыша. Но, почему-то, она не испытывала бессмысленного страха, как тогда в больнице, а напротив, стала ждать, что ей скажут.
А за ней, подсунув руки за затылок и смотря в потолок, лежала девушка, одетая в немного потрепанные темно-синие спортивные штаны и белую футболку, которая вдруг тихо издала скулящий звук. В цвете ее горящих голубых глаз на бледном утонченном красивом человеческом лице уже просвечивалось какое-то волчье благородство. Волосы не были запущены и слеплены в безобразные кудри, а отдавали блеском чистоты и были аккуратно заплетены в простую косичку. Она немного повернула голову к Дине и призакрыла глаза, начав говорить мягким шепотом.
- Я ждала нашей встречи, и вот мне сказали вновь прийти к тебе, - наслаждаясь моментом, говорила она. - Запомни, под человечеством они имеют вовсе не то, что стоило бы ожидать.
- А что тогда?
- Лишь текущий мировой порядок. Они готовый пойти на все, чтобы защитить свою власть. Так говорит твой друг, но он сейчас занят.
- Кома?
- Да. Позже ты сама все увидишь. Мы не причиним тебе вреда, обещаю, - немного помолчав, продолжила гостья. – Я сказала достаточно, так что пока что прощай.
После этих слов Дина спокойно уснула.
Глава 3.
Девушке явно не хватало одного широченного скрипторского стола в наполненной светом и стеллажами с древними документами зале. Весь он от края до края был завален уже не одним слоем бумаг, папок, книг и фотографий. И лишь в маленький уголок в самом его центре был относительно пуст. Именно там, на нескольких листках бумаги было сосредоточено все ее изыскание в области доверенного ей дела. Прошло уже несколько дней, как она трудилась над этим проектом не покладая рук, забыв и о времени, и о сне, и даже о еде бы позабыла, если бы ее иногда не навещала Омара, приносившая контейнеры с сытными перекусами и менявшая термосы с чаем.
- Этот искусственный свет из окон явно не идет на пользу твоей коже, - смотря также и на свои руки, сказала Омара.
Дина отвела взгляд объекта и практически безучастно перевела его на свою подругу. Казалось, закопавшись в делах, она позабыла саму себя, и, будучи столь увлечена процессом, слабо понимала мучившие обычных людей проблемы. Вполне вероятно, что само это место так располагает к этому. Здесь всегда кто-то не спит, процесс исследования не прекращается ни на миг. Эта атмосфера белых коридоров, заботы о сотрудниках, а также важность проводимых ей действий оставляли неизгладимое впечатление в самых глубоких уголках ее личности. Здесь она чувствовала тот самый коллективизм, ее навыки были действительно нужны и на многое могли повлиять.
- А?
- Борода, указав повернутым внутренней частью кверху указательным пальцем указала Омара на подбородок вникающей на нее широкими глазами историка.
- Где?
- Да-а-а, все совсем печально, - постучала она по голове и по-доброму усмехнулась. – Еще возишься с этим куском железа?
- О-о-о, да. Это очень интересно! Это самое необычное, что я когда-либо видела. И я до сих пор не могу понять, что это точно. Ну, в смысле, понятно, что это наконечник копья, но, металл, из которого оно состоит, прочнее лучших марок стали. Мне так и не удалось отделить от него хоть кусочек на анализ!
- Ничего себе. Можно потрогать?
Не дождавшись ответа, Омара протянула свою руку к лежавшему на серебристом металлическом передвижном столике предмету, отливавшем оранжевым золотом и переливавшим серым потертым цинком. Не считая размеров и серповидного отростка в форме первой четверти Луны, отходящего от основного клинка. Схватившись за него, Омара ощутила покалывание, будто ее било током, а потому она сразу его отпустила.
- Вот так и бывает, - скрестив руки на груди, начала Дина, - когда не трогаешь что-то, не дождавшись ответа.
- Оно выделяет электричество?
- Энергию, да. Причем, не зависимо от окружающих условий. Даже от температуры. И у нас не получилось его расплавить, к слову. Кстати, у тебя довольно уставший вид. Лета куда-то сегодня ночью?
- Ага, мы притащили ту штуку из Мертвого моря. Его ловили до нас часов 20, накачивая транквилизатором. Боже, нам понадобился целый грузовик с транквилизаторами! А потом мы его перетаскивали на вертолетах часов 10. Кошмар, в общем, я все время боялась, что оно начнет двигаться, но все обошлось.
- Вау, вот бы посмотреть на него!
- Да ничего особенного. Просто рыбина с щупальцами. Сейчас с ней возится Вэнди. У него задание… действительно особенное, - едва сдерживая смех и закрывая рот рукой, выдавила Омара.
Новый костюм сидел, как влитой. За спиной висел сборочный контейнер с колбой, в руках было подобие шприца с очень толстой иглой. Впереди стояла обеззараживающая рамка, а за ней…
- Итак, Вэнди, - не скрывая смеха, связалась с ним по радио оператор. – Ваша задача: войти и выйти. Ничего сложного, правда?
- Мне бы сто грамм фронтовых.
- Рамка уже заработала, пожалуйста, пройдите в нее для дезинфекции.
- Ну, поехали!
- Гагарин, блин.
- До меня ведь никто не делал подобного. Так что я, в какой-то мере первопроходец, так сказать, космонавт, - продолжали они подкалывать друг друга.
- Напоминаю еще раз, наши коллеги уже сделали разрез в нужном месте, вам нужно только пройти через буферный слой его шкуры и запустить зонд через шприц.
- Ладно-ладно, хух.
Тем временем, Дина продолжала безуспешно искать информацию к наконечнике копья. С одной стороны, оно было выполнено на Египетский мотив, с другой же, именно это и не было аутентичным. Будто кто-то насмотрелся фильмов про мумию и по собственным впечатлениями слепил его из гипса. Но вот его прочность нельзя было объяснить уже просто ничем. Исчезнувшая цивилизация, от которой не осталось никаких упоминаний? Нет, сейчас она имела доступ практически к любой информации для своих исследований. Или? Ломая голову над этим, она решила просто спросить у Элис, ведь никаких проблем не должно было возникнуть – все ради дела. Дина накинула на себя легкую куртку прямо поверх халата и засунула руку с ключами в карман, остановившись и подумав, все ли она взяла. И когда она уже протянула руку к выключателю света, заметила, как с обратной стороны помещения прямо из стены высунулась светло-голубая полупрозрачная мужская рука. За ней вышло и все тело целиком, повернув голову в сторону девушки, а затем беззвучно двинулось прямо, в следующую стену.
- Ну и голограммы здесь, - подумала она. - Хотя какие, к черту, голограммы!?
Прокричав это, она увидела, как из стены появляются новые фигуры и уходят вслед за первой. Дина выскочила наружу – в коридор, где из стороны в сторону, сновали роботы-разносчики и не занятые ничем бездельники. Она решительно обратилась к стоящему рядом охраннику, в пепельного цвета пиксельной военной форме, но тот лишь развел руками. Очевидно, что призраков видела только она. Мотаясь по сторонам, она пыталась успокоиться, но этот процесс был прерван сигнализацией. Система наконец заметила аномалию.
В этот момент Элис как всегда сидела в своем кабинете, читая на планшете сводки от агентов и экспедиций по всей планете. Припекая тканевую круглую подставку, на столе позировала белая чашечка экспрессо, разносящая бодрящий ореховый запах кофейных зерен по ее уютной рабочей обители. Не было сотен бумаг и графиков, стены не заваливали ковры из метровых планов – ей это вовсе было не нужно. Сделав первый глоток, приятно обжигавший горло и губы, начальница призадумалась, а ведь было что-то странное с теми сводками на планшете. Несколько экспедиций – те, что были в Египте, не запросили ни бюджета, ни техники, ни людей или помощи в решении политических неурядиц с местными правителями. Их разделы были абсолютно чисты, и, насколько она могла вспомнить, это было впервые с конца Второй мировой войны, когда снабжая и посылая очередную группу туристов на прогулку за чем-то ценным в бушменской деревне, она могла ожидать, что те просто пропадут без вести либо забрав все награбленное себе, либо столкнувшись с чем-то, с чем простому человеку не совладать. И тогда она любила заняться серьезным делом сама. И не смотря на то, что к тому моменту ей было уже восемьдесят лет, те времена ощущаются для нее, как времена ее юности. Тогда было куда проще. Сейчас же ей приходилось считаться с назойливыми финансистами, без которых даже этот хитросваренный кофе, который она пила по десять - пятнадцать раз на день, останется для нее лишь приятным воспоминанием. Да, она чувствовала, что теряла хватку, но ведь когда-нибудь этот момент должен был настать. Очередной кризис очередного возраста – ей хватало опыта, чтобы понять это, но она также и знала, что вот уж сейчас близится что-то. Что-то по-настоящему великое, более великое, чем просто война или стихийное бедствие, бушующее на континентах. Задумавшись, она сделала еще глоток, как вдруг услышала стук. Впрочем, это был и не стук вовсе – кто-то, обойдя рабочий стол ее секретаря в проходной, нагло тарабанил ей в дверь. ее это не смутило, а напротив – захотелось узнать, что же ждет ее там, за этой массивной дверью из темного дерева, и тогда она нажала на кнопку открытия, приделанною к краю столешницы.
На порог, держа в обеих руках наконечник копья, с резким усилием ввалилась Дина. Упав на колени, она вытянула руку назад, указав на дверь, и попросила Элис закрыть ее. Та, повинуясь течению, нажала на кнопку еще раз.
- Добрый вечер, чем обязана такому неожиданному визиту? – потянувшись к чашке, спросила женщина.
Откашливаясь, от короткого забега вдоль рельсов неработающего поезда, Дина пыталась произнести первое слово: «Дело в том, мисс, что на нас напали!»
- Кто напал? - выпучив глаза и вытянув губы в трубочку, переспросила Элис.
- Я не могу сказать точно, но они прозрачные, синеватого оттенка и могут проходить сквозь стены!
- Призраки?
- Ну, если их так можно назвать.
- Хм, призраки, ну это серьезно. А почему не сработала сигнализация?
Дина не могла ответить на этот вопрос, будучи в нем явно некомпетентной. Да и сработала же сигнализация. Она не могла понять, всерьез ее спрашивают или нет, поэтому просто молчала и смотрела на вопрошающую Элис, которую это явно не волновало.
- Ну так, была же сигнализация. А потом затихла... – последнюю фразу Дина произнесла совсем неуверенно. Пересекая улицы осажденного города, она совсем не заметила, как та перестала реветь.
- Была? Не то, чтобы я тебе не верила но я хочу проверить логи и убедится, - продолжила она, залезая в планшет.
- В этом нет необходимости, - схватив ее правую руку, едва не вывихнув на ней запястье, сказала женская фигура в темном плаще, появившаяся откуда-то из-за спины Элис - будто бы из самой тени металлических сводов мрачнеющего старинного кабинета.
Элис не успела взвизгнуть от ужаса, как из ее рук тень с сияющими синим глазами выцепила планшет и передала стоявшему рядом человеку.
- Спасибо, Волчонок, с этим нам будет проще. Или не будет, - досадно выдыхая, произнес мужчина. – Элис фон Мюллер, теперь уже, по праву старшинства, глава рода еретиков из старой Германии...
- Что ты сделал с моим отцом!?
- Это уже не имеет значения, твоя судьба будет иной.
- К-кома? – по-прежнему стоя на коленях, прошептала Дина.
- О! – Обратив внимание на предмет, что девушка прижимала к себе, издал не человек. С улыбкой на лице, он подошел к девушке и спросил: «Это мне?», и, не дожидаясь ответа, он забрал копье у не оказывавшей отпора Дины. – А я ведь искал его, и если бы сразу узнал, что оно здесь, то мне не пришлось бы носится по всему свету, как оголтелый. Спасибо тебе за подарок, - наконец, громко выдал он, а затем присел на колено поближе к девушке и наклонился к ее уху. – Потерпи еще немного, Ви.
- И что ты собрался с ним делать? Да ты хоть знаешь, к чему это приведет!
- А ты? Ты-то понимаешь? Во всяком случае, вам не удалось его уничтожить. Какая жалость.
- Ублюдок! Боишься сразиться со мной один на один? Пусть твоя шлюха отпустит меня, и я преподам тебе урок!
- Тс, а за это, между прочим, я бы тебе сама урок бы и преподала, - сжав руку еще сильнее и подняв ее кверху, со спокойствием произнесла тень.
- Ладно, отпусти ее. И, да, лучше отойди подальше.
- Как хочешь.
Увидев, вертящего в руках острый металлический предмет не человека, Элис немного пожалела о своих словах. Но все же, ей не привыкать. Растирая запястье, она уже хотела подняться из кресла, как что-то острое впилось ей в плечи.
- 1945 год, центральный склад химического оружия Кантонской армии на территории Китая, припоминаешь? Насколько мне известно, именно там твой отец, на тот момент всего лишь подающий надежды молодой лаборант... Ну как молодой лаборант, впрочем, ты и сама все понимаешь. В общем, придумал он, как убить человека, да н полностью. Ну так, чтобы думать мог, но не очень-то жил, боль не чувствовал, есть не хотел. Да только вот что с душой происходит при такой, с позволения сказать, обработке, он, как настоящий светский человек и просто хороший ученый, не задумался.
Колючая проволока все больше оплетало Элис, местами разрывая ее строгий костюм и раздирая мясо.
- Да что ты понимаешь? – срываясь на крик, перешла она.
- Да все я понимаю, не суетись. Хотел как лучше, а получилось оружие, со временем, хоть и не убивающее, но сильно калечащее саму бессмертную, блин, душу! Вот же молодец какой! Ну, он, уверяю тебя, уже горит в известном нам месте. Не только за это, разумеется.
- И что с того? – уже с трудом дыша, прохрипела Элис, пока металл заворачивался вокруг ее шеи, готовый унести ее в недра ужаса и боли.
- Ничего. Жалкий плагиат, в отличие от этой вещицы. Копье Осириса, как же я рад вновь чувствовать на коже его силу! И ты будешь первой в этом столетии, кто познает ее сполна!
- Ты думаешь, что свободен? Что ты прав? Мы уничтожим тебя и твоего мертвого бога!
- Хы, ну мы это еще посмотрим.
Белое неоновое свечение мягко, холодно и беззвучно наполнило кусок металла, а затем и вышло за его пределы, формируя длинный вихрящийся клинок, похожий на рыцарскую пику.
- Не делай, этого Кома, прошу тебя.
- Прости, но я не могу. За тех, кого она замучила при жизни и обрекла и еще обречет на страдания за ней, я положу конец ее существу.
Клинок также беззвучно прошел сквозь грудь Мюллер, не оставив ни кровавого следа, ни видимой раны вообще. На секунду взгляд женщины наполнился абсолютным страхом, те не менее, померк, хотя тело продолжило двигаться. Ее глаза выпучено смотрели в потолок, а рот жадно ловил воздух, издавая щелкающие звуки, пока руки перебирали что-то перед собой, а ноги сбивчиво извивались под столом. Ее тело продолжило неуклюжую жизнь в виде бессознательного голема, ее душа погибла навечно. Он стоял, повернувшись к девушке спиной, застав так на время, но тишину, заполнившую комнату, перебили хлопки.
- Страшная вещица, но ты не мог сказать это еще более пафосно?
- Может быть, - улыбнувшись, ответил не человек. – Во всяком случае, пришли мы сюда не только за этим. Прости, Ви, но тебе нужно уходить отсюда. Прошло еще не так много времени с твоей пропажи, так что вспомни о родных, о доме, о будущем. Все это не для тебя. Алексей наш человек, он поможет тебе.
Не дожидаясь ответа и не попрощавшись, Кома и Волчонок скрылись в сумраке стен. А Дина осталась сидеть на полу, оцепенев от страха и жалости к тому, во что превратилась Элис, начавшая издавать какие-то нечленораздельные звуки и мычание. Девушка боялась, что то же самое может постигнуть и ее, боялась еще дольше оставаться наедине с этим пустым существом, похожим на человека, но уже им не являющимся. Через пару мгновений дверь вновь открылась, и внутрь померкшей комнаты проник яркий раздражающий глаз свет, заполнивший силуэт проема на полу и части изысканной деревянной мебели. Элис же беспомощно находилась где-то во тьме.
- Дина, это вы? – Прозвучал мужской голос.
Девушка попыталась встать, но затекшие ноги не позволили ей это сделать. Заметив это, лейтенант подошел к ней, чтобы помочь, но едва коснувшись ее, он заметил движение у края стола, заставившее его мгновенно отшатнуться. Собравшись с духом, он все же помог Дине встать и усадил ее на один из стульев, располагавшихся у каря большого стола, а сам направился к источнику шума.
- Бедная мисс Элис. Я был предупрежден во сне и там же видел это, но к такому нельзя оставаться равнодушным.
- Что с ней?
- Зависит от того, во что ты веришь.
- Я видела все это, и ты еще спрашиваешь?
Лейтенант аккуратно взял Элис на руки, уложив на стоявший подле стены диван.
- Ей еще повезло, и поверь, я знаю, о чем говорю. Я видел больше, и теперь уже не сомневаюсь, что все это правда.
- Зачем они это делают?
- Потому, что иначе нельзя, - доставая из кобуры поднося Walther P38 к голове мисс, ответил военный.
- Так велит им бог? Устраивать все это?
- Я не хочу, чтобы ты делала поспешные выводы. Я постараюсь объяснить тебе все позже, а сейчас, пожалуйста, выйди за дверь.
Девушка молча вышла в зал и закрыла уши, но громкий хлопок все-равно заставил ее содрогнуться. Она не сразу заметила поникшую Омару, сидевшую рядом, но, не смотря на безумие, наполнившее ее сегодняшний день, ей стало намного легче.
- Привет.
- Привет, - потянувшись произнесла Омара, а затем вытащила из подполов завязанной на поясе толстовки фляжку и протянула ее вперед. – Вино, будешь?
Кивнув, Дина сделала пару глотков, вернув уходящее сознание обратно.
- Спасибо.
- Понимаю. Похоже, это место оказалось не таким радужным, как нам казалось.
- Рад, что вы взбодрились, но нам еще нужно выбраться отсюда. На станции рядом должен стоять поезд с биологическими отходами. На нем мы можем добраться до Кипра, а с него уже на материк, если повезет, поправляя пояс на кителе, сказал Алексей.
- А остальные? Здесь могут быть еще выжившие.
- С ними ничего не станет - призраков не интересуют ни солдаты, ни сотрудники. А вот нам, собственно, от тех солдатов и сотрудников не поздоровится.
Камера, встроенная в шлем Вэнди, фиксировала все без утайки. Ей был доступен иной мир, пронизывавший пространство и соприкоснувшийся с ним в этот самый момент. Невидимое для людей, было запечатлено на технические устройства. Вэнди, сидевший на верхней платформе, залитой желтой маслянистой субстанцией, и сбросивший вниз ноги, превшие в непроницаемом костюме, смотрел вперед. Четырехногие мехи, похожие на сырые белые лабораторные прототипы, а не на серийные модели, ездили, метаясь вокруг двух лежавших параллельно друг-другу гигантов. Периодически, они выпускали перед собой голографическую сеть, похожу на ту, что производит проектор в кинотеатре. И тогда перед ними появлялось нечто, с яростью атаковавшее их, но неестественно замедлявшееся в своем атакующем полете, захваченное электромагнитным полем, производимым манипуляторам роботов. Они были полностью автономны, легко ориентировались в пространстве и вели боевые действия, нарушая структуру призраков направленными волновыми импульсами ближнего действия, причиняя им значительную боль и ненадолго выводя из строя. Призраков нельзя было убить, но их было не так много, чтобы оборона была прервана. По среди поля боя стоял полковник, а к нему, бредя по широкой бетонной дроге, босыми ногами плелся гражданский со своей подругой. Видимо, им была нужна помощь. По крайней мере, так это видел Вэнди, помахавший им рукой, пытаясь дать им понять, что приближаться было опасно.
- Вот идиот, зачем он нам машет? – усмехнувшись, риторически спросила Волчонок.
- Да откуда ж мне знать? Может, помашем ему в ответ? Давай, не стесняйся.
- Э-хэ-эй! Приве-е-е-ет! – Подпрыгнув и маша руками, прокричал с завязанными в хвост волосами в белой рубашке и темно-синих джинсах Кома. Волчонок же была более сдержана, просто показав Вэнди ладонь одной руки, а другую положила себе на лицо, слегка отвернувшись.
- Лучше посмотрю вперед. Наши явно не справляются.
- Вот же! Атакуйте их группой, как шакалы! – Свернув пальцы в подобие мегафона, прокричал Кома, и процесс пошел. Разбираясь с одним призраком, мех был беззащитен перед несколькими другими, разрывающими его компоненты. – Все-таки нас пока очень мало, но я очень благодарен тебе за помощь, без тебя бы я не справился, и не было бы даже этого.
- О-о-о, так ты думаешь это все за так? Ха, да ты будешь мне должен до конца света! – со смехом сказала Волчонок, и ударила Кому в плече. – У меня на тебя большие планы, между прочим.
- Вот как, я рад, – рассмеялся не человек, заставив Волчонка немного покраснеть. В этот момент взорвалась одна особо крупная потолочная лампа, и разбитые стекла с пластиком, как дождь, ринули сверху, искрами осыпая дорогу и огонь поля боя.
Два левиафана, суетясь и ерзая, увлеченные тем, что происходит перед ними, как дети удивленно разглядывали маленькие фигурки, воюющие вокруг. Когда раздавался особенно крупный звук скрежета брони или грохот радио-вспышки, один из них приподнимал щупальца, и издавал радостный визг, от которых изображение с камер покрывалось рябью, другой же, более плотный, недовольно мычал.
- Эу, А тебе не противно ходить тут босиком?
- Я стараюсь не думать об этом. Но стиль есть стиль, ничего не поделаешь, - приближаясь к цели, ответил Кома, посмотрев на полковника, уверенно стоявшего на красном грузовом контейнере расставив ноги в черных берцах на ширине плеч и сложа мускулистые испещренные шрамами руки в тридцати метрах впереди. Старый берет, солнечные очки с округлой оправой, накинутый на плечи китель и заправленная в свободные штаны футболка выдавали бывалого прокаленного огнем в компаниях воина, путь и со слишком молодым для его звания лицом.
- И зачем они побелили пещеру? – Запрокинув голову и щурясь от спадавших от влаги белых хлопьев, продолжила Волчонок, - А, Ком?
- А мне почем знать? Правила такие. Что же на счет «ком» - это ведь точка, а точка – это конец, кома же концом не является, - с усмешкой ответил он.
Мехи падали один за другим, взрываясь в синем пламени своих батарей и разбрасывая свои запчасти по округе. Полковник видел это. Поражение было лишь вопросом времени, но отступать было нельзя. Последний мех удачно разорвался справа от полковника, который одним махом, практически не шевелясь, поймал отлетевший в него манипулятор. Левой рукой он снял очки, отбросив их в сторону, а затем угрожающе размял шею и тяжело спрыгнул вниз.
- Я им займусь, - отталкивая Кому в сторону, сказала Волчонок.
- Буду благодарен, - ответил Кома, пропуская ее вперед.
- Трус.
- Сказал вштыренный мутант. В честной битве против тебя у меня нет и шансов, или ты решил сгинуть навсегда?
Полковник сплюнул кровавой слюной и покрутил плечами. – Я доберусь и до тебя.
Волчонка и полковника, словно стеной, окружили незримые немые призраки. Девушка сбросила плащ, поднявший пыль при падении, и резким движением нанесла первый удар кулаком, которого ее оппонент не мог ожидать. Битва началась быстро: военный размашистыми, но быстрыми движениями манипулятора на манер молота рассекал воздух, пока девушка ловко укорачивалась и выжидала, чтобы нанести еще один удар. Вэнди не мог остаться в стороне, желая выслужиться, а потому поспешил спуститься, тем более что, к его удаче, на поле брани стоял еще один, не самый серьезный, по его мнению, враг.
Лил проливной дождь – нагретая вода испарялась из-под закрытых поржавевшими бирюзовыми решетками стоков, поднималась выше и образовывала черные тучи прямо в пещере, закрывавшие потолок своими темными вихрями, как когда-то это происходило в ангарах цепеллинов . Капли били по разбросанным брезентам, бетонном полу, стальным крышам контейнеров, прорезиненному костюму, струйками стекали с оскаленного лица. Света становилось все меньше – от напряжения лопались осветительные вышки, гасли прожекторы, затухал синий медный огонь. Сверкнула молния, гром отразился от окружающих стен и гулом помчался по тоннелям вентиляции. Один человек подходил к другому. В руках одного блестела жужжащая пила, незаметно разбрызгивающая остатки крови и разметающая окружающую влагу. Шлем был снят, он с разбитым стеклом валялся немного позади. Тяжелое дыхание, выдувало капли из-под носа и складок губ.
- Мне неизвестно твое имя, но лучше отступи.
- Испугался, протоплазменный кусок грязи?
Кома, наблюдая за пилой и напуганным, но решительным взглядом Вэнди, начал осторожно пятиться назад. Увидев лежавшую рядом голову робота, которая была похожа на четыре скрепленные камеры, он быстро поднял ее и швырнул в нападающего, начав убегать. Получив железной болванкой по лицу, Вэнди, с ревом боли и далеко не самыми благими намерениями изо всех сил погнался за ним, но тяжелые и неудобные сапоги сильно его тормозили. Добежав до левиафана и едва на поскользнувшись на желтоватом веществе, отдававшем запахом гнилых водорослей и тухлых яиц, лежавшем здесь в более обильных количествах, чем на центральной улице, Кома взглянул наверх и уже приготовился лезть, как вынуршее из складки щупальце его сбило и опрокинуло, прижав к покрытому студенистой массой сероватому телу. Он вскрикнул от неожиданности, от удара воздух вылетел из единственного легкого, но вид маньяка, несущегося к нему с пилой, проникнувший в сознание через поплывшее зрение и разноцветные искры, быстро его взбодрил. С большим усилием ему пришлось встать и вылезти из хватки уродливого бугристого отростка, двигавшегося будто беспорядочно и бессознательно. Плотно задвинув наконечник копья подальше в наплечную сумку и уцепившись за первую пору сверхорганизма, Кома начал карабкаться вверх, и когда к нему подбежал Вэнди, он был уже на высоте трех метров, но предстояло еще очень много.
- Куда соб… - попытался крикнуть Вэнди, но получил внезапный удар в живот, откинувший его в сторону, а оружие выпало из рук и затерялось среди пенящегося вонючего бульона.
Не обращая внимания, Кома продолжал карабкаться, как почувствовал будто сильный щипок зажавший его пальцы, засунув руку в очередную складу. Инстинктивно он попытался отдернуть ее, но ему это не удалось.
Снизу же продолжался грохот раздробленного пластика и стекла, корпус стоявшего рядом погрузчика обзавелся вмятинами. Во мраке и шуме стекающих вод продолжался яростный бой. Озверевший полковник уже терял человеческие черты и становился похож на самого себя – обезображенный войной и кошмарами комок боли, ненавидящий этот мир. Его силы иссякали, но удары становились сильней и опасней. Приближался его час. Волчонок – его смерть, была неотвратима и бескомпромиссна. И когда закончился заряд манипулятора, тогда погасла последняя искра его победы. Его подвело не его натренированное измененное тело, не навыки, что он приобрел за век жизни, а его выбор – сторона, которой он верил защищал и мироустройство, что защищал. Как только погас огонек, грудь полковника взорвалась, разбрасывая осколки костей и обрывки тканей, тело обмякло и упало сперва на колени, а затем и распласталась на грязном мокром бетоне. Его голова отделилась от тела и улетела, как мячик. И два полыхающих синим насыщенно-синим призрачным цветом глаза – было последним, что он видел. В этой жизни.
Волчонок протерла от влаги лоб, затем сняла резинку, встряхнула и поправила растрепанные схваткой волосы. Осмотревшись по сторонам, она вопрошающе взглянула на стоящего рядом мертвеца в берете и солнцезащитных очках. Тот лишь, приоткрыв рот, пустым взглядом смотрел ей в ответ.
Попытавшись снова, Кома опустил руку вниз, за ней, уцепившись в нее своим клювом, вытянулся огромный белый червь, от чего, даже видавшего многое человека тут же стошнило. Он затряс рукой, а затем начал колотить ей по телу левиафана, пытаясь освободится от отвратительной хватки, но червь не хотел сдаваться. Чувствуя, что его пальцы вот-вот будут сломаны, Коме не оставалось другого выбора, как укусить мягкое слизкое и белое. Забившись от боли и истекая черной жижей, червь начал быстро втягиваться назад в пору, по-прежнему не отпуская руку. Не в силах удержаться, Кома повис на правой руке, утаскиваемой глубже. И вот, когда его рука уже была целиком погружена в внутрь, Кома уперся ногами в громадную тушу и, вложив последние силы, вытянул руку с червем назад. Как только показалась голова существа, он начал бить по ней кулаком, пытаться расковырять ее пальцами левой руки. Из раны брызнула гниль, хватка ослабла, а затем исчезла. Кома, сползая, успел урваться за край. И вот, уже абсолютно спокойно, с притупленным, но острым взглядом, он начал с опаской аккуратно пробираться выше, наблюдая за тем, как без какой-либо логики размещения выросшие где попало щупальца беспорядочно колотили по коже. Чтобы избежать удара, он периодически сдвигался то левее, то правее, не забывая о таящихся в недрах этого «живого дома» опасностях. Подползая к плавно скругляющейся вершине, он заметил свисающие копнами толстые кустистые черные жирные волосы, которые начал использовать наподобие троса.
По опустевшему совсем темному коридору в сторону кабинета начальницы, мельтеша фонариками, бежала группа службы безопасности. Заметив прищипнувших к стене людей, ее старший подал знак рукой остальным и остановился сам.
- Капитан Ведерников, - не прикладывая руки к каске, представился главный. – Что вы тут делаете?
Осознавая, что неполная правда лучше полной лжи, лейтенант в компании одной ученой и одного пилота, что сейчас выпучив глаза встревоженно, как дети, разбившие окно в школе, взирали на вооруженных людей, ответил.
- Мы эвакуируемся, движемся к третьей платформе.
- Понятно. Правильно делаете, лейтенант. - С долькой презрения прохрипел немолодой офицер. - Впереди есть выжившие?
- Нет, мы кроме нас я никого не видел.
- Вот оно что. Ну ладно. Все-го хоро-ше-го.
Отдав воинское приветствие и подмигнув злыми глазами на смуглом лице, капитан, держа автомат в руке, побежал дальше
Отлипнув от стены, троица продолжила путь. Коридор по обе стороны которого виднелись силуэты дверей кабинетов тянулся еще на сто метров вперед, пересекаемый развилками в других направлениях. Добредя до его конца во мраке и тишине, слушая собственное дыхание и биение сердца, перекрываемые шагами по твердому полу, они услышали сперва скрип, который с приближением поезда, сокрытого в тоннеле перерос в металлический скрежет трущихся о рельсы литых колес. С приближением звука приближался и желтоватый свет, все ярче освещавший своды пути. Через мгновение, объятый пламенем зверь промчался мимо подошедшей к краю платформы Омары, закружив ее волосы в ветряном танце. Не останавливаясь, но замедляясь, он промчался дальше, показывая свои горящие секции. Одну за другой, пока свет не скрылся в противоположном тоннеле. Когда поезд остановился, двери, как ни в чем не бывало, открылись, зазывая внутрь несчастные жертвы. Их лампы были единственным солнцем среди окружающей ночи. И они, словно мотыльки, вошли.
Через несколько секунд двери закрылись вновь, и зверь стал набирать скорость. Женский голос, прерываемый помехами, сообщил: «Следующая станция конечная. КА ПЭ ЭР БЭ О».
- Станция по переработке радиоактивных биологических отходов, - истолковал Алексей, поникнув на пассажирском сидении. – Правда, это не совсем то, о чем идет речь.
- Ты обещал нам рассказать, - растормошила его Дина.
- Что здесь происходит? - добила его Омара.
Алексей выдохнул, поморщился и встал. – Пойдемте.
Они шли вперед, поезд немного покачивался, и, по всей видимости, был достаточно длинный, чтобы распространяющийся по нему пожар не волновал лейтенанта. Приходя из двери в дверь, они ощущали нарастание температуры, рос жар, а несколько вагонов спустя воздух стал обжигать горло. Но они шли, их цель не была столь далека. Еще одна дверь – они увидели несколько десятков похожих детей в одинаковой черной одежде сидели, по обе стороны прохода, как на скамейке. Их удерживали ремни, руки были опущены на колени, взгляд был пуст, а голова направлена прямо.
- Что? Дети?
- Это новая форма жизни. Ущербная форма.
- Да как ты можешь такое говорить, ненормальный?
- У них нет души. Как и у Эллис, но только почти с самого рождения. Это просто куклы, роботы. Биороботы, если угодно.
Вглядевшись в одного из них, на Дину обрушились неприятные воспоминания, ее бросило в пот, заболела голова, поднялся пульс. От падения, ее спасла оказавшаяся рядом Омара.
- Зачем? Зачем вам это понадобилось.
- А разве это не очевидно? Послушные рабы. Вот, что им нужно. И скоро на земле останутся только такие… зомби.
Воздух продолжал накаляться. Дверь, ведшая в соседний вагон, краснела. Вдруг лопнуло круглое стекло, находившееся в верхней ее части. Из образовавшегося отверстия вырвался столп огня. У сидевших вблизи нее пустышек, начала обугливаться кожа, загорелись волосы и одежда.
- Нам надо уходить, - взяв Омару за плече, крикнул Алексей.
Заготовки, не меняя выражения лица, начали топать ногами и хлопать ладошами по коленям, пожираемые пламенем.
- Они же все чувствуют! – Вцепившись в ремень закричала Дина.
- Это реакция мышечных нервов! Не обманывайся!
Крича, лейтенант очень не просто вытащил девушек назад, и начал отталкивать их дальше к хвосту поезда, пока они, плача и продолжая кричать, не начали идти сами.
- Зомби… Это ты виноват! Мы могли их спасти! – Захлебываясь слезами, кричала Омара. Лейтенант молчал, плотно смыкая губы. Он понимал, что сильная боль заставляет ее говорить это. Но теперь они знают правду. Знают, кому, и каким целям они служили в действительности. Теперь им нужно было выбраться отсюда. И всем рассказать?
Добравшись до верха, Кома, промокший до последней нитки и трясшейся от озноба и перенапряжения, едва не упал, запутавшись в отсыревшей волосяной массе. Будь у него обувь, она бы непременно застряла. Да и тактильный опыт, что переживали его ноги сейчас, и что они уже пережили за этот день, не давал его глазам сомкнуться. Перешагивая сквозь особо крупные сплетения, он продвигался, будто через плотный лес. То и дело встречались опутанные волосами коряги, ветви деревьев, комья грязи, лужи гумуса, и глины, смешанные с гноем и перхотью огромного мерзкого существа. Аммиачные испарения жгли горло. Пройдя еще несколько метров и, наконец, дойдя до макушки левиафана, кома остановился. На спине итак было жарко – все тепло уходило вверх, но здесь, прямо над титанического размера мозгом, было особенно горячо и влажно. Он, уже теряя сознание, дотянулся до наконечника копья. Почувствовал, как его, будто током, пронизывает сила, он вернулся в реальность. Зрение вновь стало острым, а уши перестало закладывать. Он отвел копье в сторону и усилием воли, ярким бело-голубым вихрем, из своего тела выгнал его клинок на несколько сотен метров, а затем, одним движением оборвал нематериальные жизни сразу двух бессмертных существ.
В тот день поразит Господь мечом Своим тяжёлым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское.
- Книга Исаии, глава 27, стих 1.
Свет исчез, а босой человек, опустив руки и голову вниз, просто стоял, тяжело и часто дыша. Откуда-то сверху разящей всемогущей молнией, будто появившись из теней, что черные облака отбрасывали друг на друга, рядом с ним появилась Волчонок. Не дожидаясь ничего, она подошла к нему сбоку, обняла и утащила во тьму.
Ожидая остановки в хвостовом вагоне, а точнее надеясь на то, что горящий поезд под управлением программы просто не сойдет с рельсов в небо на всей своей скорости, Дина предавалась накатавшим на нее воспоминаниям. Казалось, что события прошлого были очень давно, практически стершись из памяти, но ведь прошло всего несколько лет. Как она могла забыть о своих друзьях? Что произошло в тот день, когда она очнулась в больнице? Как она не пыталась пробиться ментальному к острову, на котором были захоронены осколки прошлого, сделать этого она не могла. Мост к ним был разрушен, просто стерт. И так она могла лишь смотреть на него издалека. Ощущая его в себе, прямо в своей голове, но не в силах до него дотянуться, дабы раскрыть спрятанные в нем тайны. Почему тот призрак был ей знаком? Почему он так ее назвал? Муки этих вопросов было не унять, но и сил, продолжать о них думать, не оставалось. Поэтому она просто сидела, облокотившись головой на Омару, думавшей о том, кого она оставила под землей.
Алексей же сидел на соседнем сидении и вглядывался в наручные часы. Черные полоски мигающих цифр сейчас были самым ценным в его жизни. Самыми важными из всех его чувств. Только они могли дать ему ответ на вопрос, будут ли они жить или умрут здесь, когда произойдет отказ автоматики и кошмарное крушение станет неизбежным. Секундная стрелка дошла до 48, послышался спасительный визг начала торможения, а вместе с ним – тяжелые шаги за дверью.
- Какого… Только не говорите, что там кто-то... был! - Подскочив с места и указав рукой на дверь, проговорила Омара.
- Пригнись, - пискнул на нее Алексей. Все затаились.
Она открылась, и из нее вышло крупное нечто, чья верхняя часть тела была закована в обгоревший железный скафандр, а с плечей на цепях свисали толстые рукавицы. Оно издало громкое мычание, разносящее вибрацию по воздуху, стенам и полу вагона. Его лицо было закрыто решеткой и закопченными стеклами, а асбестовая одежда еще дымилась, разнося по помещению сухой запах пыли и керамики. Спустя пару шагов, существо вновь издало звук, заговорив женским голосом: «Уважаемые пассажиры, конечная станция».
Не обращая внимания ни на девушек, забившихся в угол и готовящихся бежать, ни на офицера младшего звена, приготовившегося стрелять, кондуктор дошел до конца, развернулся и попятился назад. И уже уходя за дверь, он вновь проговорил: «Уважаемые пассажиры, конечная станция», но сорвался на крик. Невнятный детский крик, на фоне белого шума, оставив недоумевающих и испуганных людей дожидаться их остановки.
- Вот мы и на месте. Я сам здесь никогда раньше не был, так что прошу не разбредаться.
Дину, вышедшую вслед за Омарой и Алексеем, встретило яркое пустынное солнце, высокий клетчатый забор, окружавший станцию, с кольцами колючей проволоки и желтой табличкой с предупреждением на турецком. Одна из опор забора была повреждена проросшим сквозь нее мастиковым деревом, через нее и было принято решение окончательно покинуть прилегающую к КПРБО территорию. Дина не хотела изучать окрестности покидаемого ей места. Она боялась, что может что-то найти.
- И сколько нам идти? Тут вообще-то жарко, а у нас ни еды, ни воды…
- Где-то в той стороне в нескольких километрах должна быть маленькая маронитская община. Надеюсь, они нас примут.
Глава 4.
Соленый морской воздух проникал через нежную легкую зефирно-белую ткань оконных занавесок, то раскачивавшихся, то повисавших от тянущегося внутрь просторной светлой комнаты ветерка. В цветочном ящике за окном матово-красными цветами приветствовали полдень бальзамины.
Вэнди не сразу осознал, где находится. Он не лежал в кровати, а почему-то сидел, слегка склоняя голову к плечу, от чего, казалось, шея была готова сломаться и жутко болела. Он не открывал глаза, но видел все расплывчатым взором пустых зрачков и сухих век. А еще было мокро. Вместо того, чтобы перевести взгляд ниже он затрясся и начал раскачиваться, непроизвольно мыча, и так еще больше слюны вытекло ему на живот. Он мог бы упасть, но чья-то рука крепко схватила его за плече и прижала к спинке инвалидного кресла.
- Вэнди П. Дэвис. Неужели ваши приключения были столько захватывающие, что вам пришлось отходить от них несколько дней?
Ответом бал звук пузырящейся во рту пены.
- А, или это так влияет недостаток кислорода?
Рука, что прежде только прижимала его к креслу, теперь же начала проникать большим и указательным пальцем под ключицу, взывая, пусть и не нестерпимую, но ощутимую боль, а вместе с ней и эмоции.
- Я представляю ваших прежних работодателей и отвечаю, так сказать, за благосостояние наших фирм в этом регионе. И, перед тем, как вы однозначно согласитесь приступить к вашим новым обязанностям и получите антидот от той дряни, что превратила вас в овощ, и которую так бережно вам вколола Долорес или просто Лала, - указывая на младшую медицинскую сестру развернутой ладонью руки, - просто необходимо ввести вас хоть в малейший курс дела.
- М-м-ы-х-г-х-у!
- Мышку? Будет вам и мышку и хвостик… А пока слушайте. Еще с 1990-ых годов кипрские банки стали тем местом, куда иностранные и предприимчивые люди, зарабатывавшие огромные прибыли не совсем честными путями, сливали свои золотые горы, пытаясь отчистить их от той грязи, в которой они родились. Парадоксально! Но все эти вливания постепенно привели к тому, что в 2012 году здесь начался кризис. Рабочая сила стала на столько дорогой, что не многие работодатели могли нанять хоть парочку необходимых сотрудников. Началась безработица, которая к текущему моменту только росла. У населения не осталось возможности приобретать необходимые продукты, есть даже низкокачественные мясные изделия. Что уж говорить о высококлассной дорогой австралийской говядине? И именно поэтому это место и было избрано для нашего маленького этического эксперимента. Вы будите наблюдателем. Будете собирать для нас сведения и видеоматериалы от первого лица. Конечно, мы бы итак смогли за всем следить с помощью простых журналистов, но они справятся с крупными городами, а не с труднодоступными деревнями, куда совершенно нет доступа мировым СМИ, и где живет большинство оборванных безграмотных граждан, о смерти которых в случае чего никто не станет заботиться. Именно там все и состоится. Убивайте посторонних, устраняйте помехи, смотрите широко открытыми глазами. И помните, мистер Вэнди П. Дэвис, бежать некуда. Ни мне, ни вам, никому.
Отойдя от кресла и уже взявшись за дверную ручку, мужчина в светло-светло-сером плаще и синих строгих штанах неловко замер.
- Долорес, милая. Прошу, начинайте процедуру.
Достаточно полная девушка в голубом халате и больничных тапочках, прежде стоявшая неподвижно, завороженно наблюдая за речью старшего менеджера, получив команду, решительно высунула руки из карманов и ушла, скрывшись за рамками наблюдаемого Вэнди в текущие секунды мира. По звукам что-то железное на маленьких полиуретановых колесах подкатилось к нему поближе. Он почувствовал укол, когда игла-бабочка вошла в его вену, а затем и медленное облегчение, когда прозрачная жидкость начала поступать в него из закрепленного на капельнице пакета без маркировок. Долорес, воспользовавшись моментом, погладила его по голове своей нестройной, но вполне аккуратной и ухоженной ладонью. Ее длинные розовые ногти с аппаратным маникюром разминали верхнюю часть его шеи. Видимо, в этом таилась некая производственная необходимость.
- Отдохнул, красавец? – С ужасным ближневосточным акцентом и заботой, сказала Долорес. – Сейчас я заварю тебе чай вкусный. Будешь, как новый.
Чай. Пожалуй, это было тем, что ему сейчас и было нужно. Да ничего подобного! Его сморщенный нахмуренный и, при всем этом, еще и надутый взгляд больше смешил Долорес, чем пугал. За свои годы она видела многих таких. Отчаянные, но очень храбрые и мужественные головы. Жаль, что у нее так ни с кем ничего и не вышло. С другой же стороны, бывших солдат не так уж и мало, а в некоторых странах ими являются практически все мужчины. Разумеется, не считая тех, что ими остаются навсегда по велению своего внутреннего долга. Вэнди не был одним из таких. В стране, куда он стремился попасть из своей маленькой умирающей деревни возле берега моря, не было требования обязательно служить в армии, но это был достаточно неплохой способ получить гражданство, а также единственный для него, на тот момент нелегала, способ осуществить свою мечту. Обратится к рекрутеру, сдать пару тестов по математике и английскому (к слову, первый раз он завалил), и твоя новая одежда на десять недель твоя. Курс подготовки не показался ему сложным, он изначально не был нацелен идти в какие-то серьезные войска, чтобы ехать в жаркие благополучные страны и делать их неблагополучными. Ему нравились здешние пальмы, вода и воздух, но однажды все изменилось. Войска национальной гвардии служат для обеспечения общественного порядка и общественной безопасности, иногда это выражается в подавлении несанкционированных митингов. Как известно, в Америке у граждан есть право на ношение оружия, так что такие митинги никогда нельзя было назвать мирными. Такое бы даже не пришло в голову ни одному нормальному человеку. И когда стало жарко, он ушел, но не забыл о своей семье, как можно было подумать. О родителях, о сестренке и о брате. Просто были и другие способы заработать деньги, жизнь вблизи к водной стихии не прошла даром. Ходить с отцом под парусом деревянной лодки в шторма и штиль, нырять с камнем за жемчугом с одной лишь маской без какого-либо специального оборудования. Потратив немного средств на таковое, он приобрел намного больше и даже смог оплатить обучение своим родным. Став окончательно свободным, признав себя, как апатрида - как гражданина всего целого мира, он был желанным во многих коллективах, а его, на первый взгляд простой, труд по-настоящему ценился.
- Ну как? Уже лучше? Все нормально?
-Д-да, кажется я уже в норме, - пошевелив рукой, сказал Вэнди.
- Вы вроде уснули, я не стала вас беспокоить. Но сейчас к вам пришло две джентльменов, - улыбнувшись, показала в их сторону головой Долорес.
- Ох, а вы еще кто?
Вэнди поскручивался на кресле и скукожил мышцы лица перед тем, как встать и поприветствовать гостей. На него без доли презрения взирало двое военных, одлин из которых прямо поверх формы натянул кожаную куртку и солнцезащитные очки. На головах у них были фисташково-песочные береты, но о таком роде войск П. Дэвис ничего прежде не слышал, зато знал одно подозрительно зубасто вооруженное «охранное агентство».
- Я Родриге, - протянув руку предстваился смуглы немного низковатый мужчина.
- Ну здаров, а я…
- Мы знаем, кто ты, - усмехнувшись, протянул руку второй человек. Он снял очки, поправил коричневую объемную сумку и пафосно назвал свое имя: «Джон. Будем знакомы».
- Тут для тебя вещи. Быстрее переодевайся и на выход, нам уже нужно ехать, сами переодеться не успеваем.
На улице его ждал уже заведенный Jeep Wrangler, нагло припарковавшийся прямо под запрещающим знаком. Впрочем, номер у него не было, да и самой машины, как и людей, сидящих в ней, скорее всего тоже не существовало. Вэнди не стал задерживаться на бетонном пороге под зеленым козырьком. Оглянувшись по сторонам, он понял, что все-таки находится не в Соединенных Государствах Америки. Островок цивилизации заканчивался прямо спустя пару десятков метров от посольства и нескольких нормальных окружавших его домов. А дальше шла гравийная оранжеватая дорога, вдоль которой стояли или лежали попрошайки, катались старые мопеды, ходили женщины с корзинами на головах и шлялись курицы, разнося по округе мусор из ближайших свалок.
- Так… где это мы?
- Пригород Энгоми.
- Энгоми?
- Кипр. Слышал о таком? - Уточнил Джон, ловя ветер и высунув для этого руку из окна.
- Ох, бли-и-и-и-ин.
- В два часа дня обеспечение подвезет местным первую партию в деревню на западе, так что нам нужно туда успеть и все заснять. Их реакцию, что они будут с этим делать. Отследить распространение.
- Оперативная работа, в общем. Ничего сложного для тебя и для нас.
- А что за партия?
- Людей… наверно. Для них придумали название – бионы... Честно говоря, это и не люди даже, просто, когда видишь их, в это сперва даже не верится, пока не понаблюдаешь за ними подольше. По поведению они ничем не отличаются от тех же коров или… Что у вас там разводят, Родриге? Морских свинок?
- Да.
- Во-от. Морских свинок едят, представляешь?
- Нет. Ну это же уже зверство какое-то.
- А теперь будут есть людей - то есть бионов.
Вэнди не знал, что ему ответить. Шутка ли? Но на такой работе так не шутят.
- Людей? Бионов?
- Ну да. Да. Хватит уже переспрашивать. Помнишь тех зверюг, что ты нам подогнал? Это ведь неиссякаемый источник самого качественного по своему составу продукта! Сколько не режь, все отрастает заново. Им больно, конечно, но жаль только, что есть полученное просто так нельзя, да и на вкус оно отвратительно. Я сам не пробовал, просто один мой знакомый рассказывал. Поэтому белые воротники убили сразу двух зайцев, так сказать. Наладили производство бионов нескольких видов – поумнее и потупее, используя продукт от тех двух, ну еще от остального их потомства. Размножать таких громадин, это что-то немыслимое!
И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.
- От Матфея святое благовествование, глава 26, стихи 26-28.
Пророк Мухаммад (да благословит его Господ и приветствует) говорил: «Уважительно относитесь к хлебу!»
- Хадис от ‘Аиши; св. х. аль-Хакима и аль-Байхакы.
Какие же они идейные люди. Однако и Вэнди был не хуже. Почему-то он давно уже не ощущал абсолютно никакого отвержения того, что он делает и видит, и что ему говорят делать. Он просто делал и все, повинуясь приказам. Это было для него чем-то естественным. Но с каких пор?
Прошло не так много времени, как закончилась дорога. Теперь они мчались по совсем нехоженым местам, по пустыне, поднимая позади себя целые столпы, пока в багажном отделении тряслись скромные запасы. Тот, кто отправлял их на это операцию, явно предполагал, что им придется искать себе пропитание самим.
Черепки сухой земли обращались в кашеобразную грязь с маленькими лужицами мутной жидкости в следах, оставленных копытами скота. Прямо в ней, не стесняясь, лежали куски синего брезента и китайских сумок вперемешку с мокрым изодранным тряпьем и клочками животных волос. На заборе из сложенных покрышек лежала кошка, подмигивая бровями нескольким остановившимся возле деревни грузовикам. За рулем наготове сидели водители, закрытые масками-респираторами и тонким целлофаном, который они по обыкновению звали защитным костюмом. Остальные же, кто ехал в машинах сопровождения, столпились возле дверей и ожидали отмашки главного в этой процессии лица. Вэнди и Джон, остановившись на отдалении, и подозвав к себе Родриге, замешкавшегося в бардачке и пытаясь откопать в нем бинокль, залегли и внимательно смотрели, смахивая со лба и ресниц пот.
Все больше людей собирались у формальных отсутствующих ворот. Замечая человека в белоснежных чурбане и изаре, их рты вытягивались в чистейшей и честнейшей улыбке. Самые смелые дети сбегались все ближе к нему и радостно кричали. Наконец из одного из глиняных домов под руку с мужчиной – своим сыном, опираясь также на трость, вышел старейшина, который сразу же направился в сторону муфассира .
- Похоже, это об этом нам говорили. Что это за тип?
- А это наш священник, сейчас он будет им доходчиво объяснять, что бионы – это халяль и являются богоугодной едой, и что их рай наступил. Ведь что такое рай для бедной общины? Достаток еды и мяса, секс с гуриями, которые за ночь вновь становятся девственницами. Наша организация давно является спонсором для ряда религиозных объединений и административных структур, вроде этой общины, поэтому нашим словам верят без оглядки. Право подчиняется экономике. Они примут эти идеи потому, что таковы их потребности, желания, инстинкты.
- А ты прям философ какой-то.
Поздоровавшись и обменявшись остальными любезностями, муфассир проводил старейшину и его наследников к дверям фургона, те уже были открыты. Несколько солдат лишь вытащили борта и привели их в положение трапа. Пожилой, но еще достаточно проворный представитель вошел внутрь и за руку вытянул на свет грязного мальчишку, начав что-то всем объяснять, подкрепляя слова жестами и делом.
- Не, ну это лучше, чем те же овцы, согласись же? Те хоть брыкаются.
- Мде. А зачем он трогает их за ноги? – Прохладно оспросил Вэнди.
- Показывает, где нужно подрезать сухожилия. Никто ведь не хочет, чтобы они дали по газам и начали размножаться в природной среде. Впрочем, они на столько тупые, что непременно бы слегли от жажды или еще угодно чего в этой пустыне. У них нет инстинкта самосохранения, быстрая, но не идеальная регенерация. Делай с ними, что хочешь, а они и пискнуть не сумеют, пустые рыбьи глаза. К ним, к рыбам они ближе всего, наверно.
- Рыбьи глаза и такие же рыбьи мозги.
В руках один из солдат держал несколько контейнеров с едой и столовый прибор. Муфассир открыл его, наколол содержимое на пластиковую вилку, чуть не погнув ее зубцы, и отправил в рот, сделав довольное выражение лица и подняв большой палец вверх, предлагая остальным попробовать. Немного поколебавшись, старейшина все же попробовал кусочек и одобрительно покивал, передавая прибор своим сыновьям.
- Так, верхушка есть. Сейчас посмотрим, как это примет народ.
Солдаты стали выводить из фургонов остальных бионов. Некоторые оказывались симпатичными девушками.
- Мне все кажется очевидным. Мужская половина этого захолустья точно будет за, а вот их бедные женки… Да они все в обморок попадают.
- Да вообще, в подобных средах очень распространено домашнее насилие над женщинами. И если, скажем, в более развитых регионах, если отбросить все остальное, становится вполне очевидным, кого будут резать первыми хранительницы домашнего очага, то здесь это не так.
- Ха, и правда. Одна упала. А нет, уже две, три. Тяжко же им приходится.
- Можно считать, что здесь все успешно. Посидим здесь еще немного, понаблюдаем до утра, а потом поедем на следующую точку, где мы выпустили их раньше.
Вэнди молчал и старался в принципе не вмешиваться в рассуждения своих попутчиков, но сейчас требовалось определится с очередностью ночного дежурства, так что, собрав всю волю в кулак, он выплеснул ее в ножницы и не прогадал – дежурить он будет первым, а значит, сможет поспать остальную часть ночи. Весьма холодную в этих местах. Костер зажечь нельзя из соображений негласности, остается только перебиваться химическими грелками, да ПНВ с приближением. Однозначно, будет интересно.
Заглянув в открытй багажник, он достал зеленую упаковку с корейскими надписями, на которой, специально для тех, кто не понимает, были нанесены стилизованные изображения кувшина, заливающего воду внутрь и хлопающей по упаковке руки.
- Что это? – обратился он к Джону.
- О-о, это, друг мой, пища богов.
- Богов?
- Сухой паек из Южной Кореи. Там самый безвкусный рис, который ты когда-либо ел в своей жизни. Поройся еще в багажнике, найдешь овощную заправку и сублимированное мясо.
- А? А-а-а. Понятно. Только что здесь забыл этот паек?
- Что дают, тому и рады. – Похлопав по упаковке, сказал он. - Боятся, что мы получим отравление, если рацион будет более насыщенным, но мы-то люди прошаренные, так что захватили кое-чего. Не стесняйся, нам по пустыне еще неделю ездить.
- А вода? Нам хватит тридцати литров?
- Хватит. Здесь не так хочется есть, как может показаться. Жара, духота все-таки.
Вэнди расположился на раскладном стуле и начал наблюдать через прибор ночного видения, но быстро отложил его в сторону - под светом звездного неба, свободного от выбросов города, все было видно прекрасно. С приближением вечера из печных труб в крышах домов начал появляться первый дым, и будто бы нарастал гул людских голосов. Вялая дневная жизнь переходила в более активную вечернюю форму, когда спала жара и, наконец, можно без опаски, жары и тяжести заняться домашними делами – напоить животину, насыпать запасенных кормов и просто пройтись с одного конца одиночной улицы до другого. С первого взгляда нельзя было сказать, что здесь влачат свою скромную жизнь хотя бы приблизительно сто – сто пятьдесят человек, но чем ярче загорался свет внутри окон, тем больше людей выходило на улицу, разнося смех, песни и танцы на несколько километров вокруг. Но их веселье продолжалось не долго, и дружеская житейская речь о любви и еде все больше сходила в ругань. Ссоры и мужские яростные крики, звуки ударов гибкими прутьями и шарканье по земле, плачь, вопль и мольбы смешивались в единство, и, не смотря на холод и легкую дрожь под светом ночного светила, через шиворот и по спине Вэнди стекали ручьи холодного пота. Но как быстро началось, так быстро и закончилось. Стихли огни, люди улеглись в своих восточных дворцах из сена и грязи, и наверно, уснули. Вэнди не заметил, как прошло время, поэтому подскочил, когда ощутил на своем плече чужую руку.
- Все, иди спать, - зазеванным голосом, в полтона сказал Родриге. – Не дали уснуть, дикари, сыны собаки. А я, как на зло, забыл беруши. О, смотрю эта штука тебе не пригодилась? Ну, нас интересуют детали, так что я в нее все-таки посмотрю, а то будут еще шастать, такое нужно непременно заснять, - откровенно с большим энтузиазмом и предвкушением выпучив глаза, произнес плотный мексиканец.
- Ха-ха-ха-ха-ха, - рассмеялся Вэнди, - Ну, удачи.
Очнувшись на утро и спросони подумав о необходимости заварить какой-нибудь горячий напиток, Вэнди с радостью обнаружил, что на газовой горелке уже кипятилась вода. Джон, закутавшись в песчаный плед, наблюдал за огнем, закрыв один глаз.
- Доброе утро.
- Доброе, - оттянувшись на стуле и зевнув, призакрыв рот рукой, промяукал Джон. – Разбуди Родриге, скоро выдвигаемся. А, и стой. Ты ведь умеешь водить?
- О. Конечно умею, просто покажешь по карте?
- Да у нас навигатор, там вообще ничего сложно. В общем, договорились?
- По рукам.
После завтрака из шоколадных батончиков с дешевым индийским черным чаем, мы умчались на точку, которую указал мне Джон. Американец со светлыми волосами и голубыми глазами, я бы даже сказал, чистокровный ариец с золотым часами на загоревшей волосатой руке. По крайней мере, видя его добродушную по-голливудски сияющую улыбку, именно это приходит на ум. В машине вечно играет то какая-то ковбойская дребедень, то Rolling Stones, надо бы и своего чего-нибудь добавить. Ехать пришлось относительно не долго, через сто десять километров мы начали сворачивать направо. Я был удивлен, когда понял, что точка уже была пройдена, но ничего так и не появилась. На мой вопрос Джон лишь махнул рукой и сказал двигаться дальше. По всей видимости, если верить навигатору и рельефу по правую руку от нас, где-то в этом месте протекала достаточно глубокая река для того, чтобы по ней могли сплавляться легкие плоты и лодки. Но в это время года она то ли пересыхает, то ли уходит под землю. На случай последнего, я, не смотря на все просьбы прилипнувшего к окну Родриге, старался держаться от поймы на удалении, и не прогадал – русло резко начало расширяться, а учитывая, что все вокруг белым-бело и различить очертания чего-либо сложно, то мы рисковали непременно в нее провалиться. Сперва мутная жижа показалась на дне, которая, чем дальше мы ехали, тем становилась все более и более обширной, растекаясь по всему объему предназначенного для воды пространства. Спустя еще несколько километров ручей превратился в реку, и через еще чуть-чуть мы увидели очертания лагеря. Сколоченное из не пойми где взятых досок и шкур гетто мусорного города, и пахло здесь соответствующе. Здесь пахло одновременно гарью резины и гнилью объедков. Горы мусора постоянно росли, и местные жители, ступая по ним босыми ногами, разводили костры, чтобы отыскать частички металла, который они отдадут одному из местных воротил за бесценок. Я сбавил скорость и примеру Родриге и Джона натянул на нос шемаг , пытаясь заглушить густой смрад, от которого слезились глаза.
- Это всего лишь пригород, дальше будет не так плохо в плане запаха, но держи оружие наготове, здесь процветает преступность.
- Хорошо, куда дальше?
- Езжай пока прямо, у нас нет четких указаний.
Мне то и дело приходилось ловить на себе злобный взгляд женщин и мужчин, бродящих по основной гравийно дороге, появившейся будто из неоткуда. Это место не было связано ни с чем, оно жило по своим законам отдельно от остального государства. Это была просто большая помойка, полигон, ад. Раньше я и не мог представить, что такое место существует. Наконец Джон приказал мне свернуть ближе к реке, где он заметил какую-то толпу, сбрасывавшую трехметровые синие баулы в воду. Остановившись в тридцати метрах и оставив Родриге охранять автомобиль, мы выдвинулись вперед проверить его предположение. Вокруг из стороны в сторону летали какие-то грязные бумаги, окурки сигарет, будто ветер бросало в судороги от всей этой грязи. Добавился запах жженых волос и опаленного мяса – на костре смуглые дети жарили крысу, даже не удосужившись ее разделать. Видимо, это было здесь нормой. Впереди нас шел мужчина, толкающий телегу с рыболовной холщевой сетью, набитой пластиковыми бутылками. Когда он, недовольно покосившись на нас, заехал в гараж, где несколько человек: часть с помощью ножниц, а часть с помощью специальной машины - измельчителя резали бутылки на полосы, а те, в свою очередь – на мелкие квадратики, мы уже подходили к толпе. Большинство людей оказалось голыми и находились внутри оцепления других одетых и воинствующе настроенных людей. Один, стоявший чуть в стороне, нервно курил, а те, что были ближе к воде и находились на деревянном настиле, окуривали голых каким-то дымом и сбрасывали их кучей в мешок.
- Опиум?
- Навряд ли это чистый опиум. Какая-то химическая гадость. Мозги расплавятся от такой.
Мы смотрели на это еще какое-то время, пока курящий не выбросил бычок в воду и не соизволил подойти к нам.
- Пойдем-пойдем, - нервно сказал он нам, делая пригласительные жесты. Одет он был в закопченную гавайскую рубашку, испачканные джинсы и тапки, в то время как все остальные носили только синтетические шорты.
Голые люди были бионами - это было и ежу очевидно; но что они с ними делали? Было не совсем понятно, но этот человек, представившийся Хазибом, на очень плохом английском обещал нам все показать. Первым делом он отвел нас не ближе к воде, а привел к установленному рядом мини-чебуречной на колесах, которой он владел. Но чебуреками здесь и не пахло. Фритюрницы вместо масла были заполнены чем-то похожим на кольца напалечников, рядом с продавцом стояло несколько бионов с кормушками, в которых были такие помои, которые не стала бы есть даже самая последняя свинья.
- И чем ты нас сегодня порадуешь, Хазиб?
Я [говорит Господь миров] уготовил для праведников (для рабов Моих) то, что глаза никогда не видели, уши никогда не слышали, а сознание человеческое себе такого и представить не может.
- Имам Ахмад, аль-Бухари, Муслим.
- О-о-о, это мое изобретение. От клиентов в центре отбоя нет. Подойди поближе, - сказал он мне и вручил бесцветный резиновый напалечники, подведя к стоявшему ближе всего биону мужского пола, которому, на вид, было уже лет сорок. – Надевай ему на палец.
Джон кивнул мне, и я сделал, как сказал Хазиб. Это был первый раз, когда я трогал биона. На ощупь это был обычный человек: теплый, кожа была сухой и потертой. Подтянув его руку к себе и перехватившись за основание указательного пальца, я развернул на ней эту резиновую дребедень и отпустил.
- Считай сорок секунд!
Когда он это сказал, я обратил внимание на скворчание, будто что-то в соевом масле жарилось на сковородке. Запахло тунцом. От того, что я увидел, в глазах потемнело. Бион стоял, как ни в чем ни бывало, пока пузырилась его плоть в том месте, куда я нацепил эту штуку. Разумеется, я не считал и пришел в себя только тогда, когда Хазиб просто взял, схватился и без усилий оторвал ему палец, поняв о том, что все готово по прекратившейся реакции. Он протянул его мне и предложил попробовать. Я взял его и повертел в руках, сняв резинку. Джон, не дожидаясь того, что я попытаюсь дотронуться до него языком, быстро спрятал его в набедренный карман, туда же сунул и пару резинок.
- Показывай, что там у тебя дальше. Куда вы отправляете товар?
- Секунду-секунду. Он достал свой кнопочный телефон и начал кому-то звонить. Через несколько секунд, перекинувшись с кем-то несколькими словами на турецком, Хазиб вновь переключился на нас. – У нас все готово к вашему прибытию, проезжайте дальше к красным шатрам.
- Ты пойдешь с нами.
Хазибу пришлось согласиться. Мы вернулись в автомобиль, и Родриге, блистая своими черными очками, ждал нас, уперевшись о капот и глядел в маленькую книжку, то и дело возвращая правую руку назад к кобуре после перелистывания очередной странички.
- Что это? – спросил я. Чуть погодя и неспешно переведя внимание, Родриге покачал головой и, смакнув губой, рассказал, что всегда ведет дневники. Они помогают ему ориентироваться во времени, а еще это что-то вроде терапии достижений. Дела при такой жизни быстро стираются из головы, а дневник помогает помнить о том, как много ты уже сделал. Думаю, мне тоже стоит завести такой.
К сожалению, бумага это не компьютер, в котором можно было бы легко перекидывать блоки текста, поэтому придется написать о том, как мы были вооружены, сейчас. С момента перестрелки в Лос-Анжелесе, где полегла куча полицейских, прошло уже много времени, поэтому револьверы, были нам противопоказаны. С другой же стороны «не хватило шести – не хватит и ведра». У нас у каждого были пистолеты HP USP Tactical, стоявшие на вооружении армии США и под сидениями лежали еще два АКС74-У с половиной боекомплекта на каждый. Честно говоря, не понимаю, куда нам столько. Здешние хоть и не выглядят дружелюбно, но навряд ли они смогут сделать нам хоть что-то. Кругом местные бандиты, которые не спускают нас взгляд, а наши беспилотники наверняка не спускают глаз с них. Такая вот пищевая цепь, куда до нас этим дикарям? По крайней мере, мне действительно хотелось верить в то, что спасительная ракета, в случае чего, прибудет к нам секунд за тридцать, о чем мне всю дорогу, пока мы продвигались дальше к центру города, жужжал Джон.
В один момент, когда мы проезжали подобие птичьего рынка, разместившегося рядом с какими-то ржаво-синими перилами возле очертаний асфальтового тротуара, мое внимание приковали к себе несколько кукол, сидящих посреди безвкусных розовых блузок, выцветшего от солнца черного кружевного белья и драных спортивных штанов, лежавших на закопченной рваной простыне и висевших на железных прутьях. – Куклы? Кому они теперь нужны? – Заметив мой взгляд, сказал сидевший за рулем Джон. Все остальное время мы ехали молча, всматриваясь в проносившиеся мимо худые темные лица. Черного дыма, здесь было уже меньше, но я все же не решался приоткрыть окно. Я знал, что, скорее всего, лобовое стекло не выдержит много, если по нам откроют огонь, но автомобиль все-равно внушал какое-то чувство умиротворяющей защищенности от внешнего хаоса ничтожной жизни.
А тех, которые уверовали и совершали праведные деяния, Мы введем в Райские сады (аль-Джаннат), в которых текут реки.
- ан-Ниса, аят 57.
По улице ползет безногий мужчина, за ним тянется мокрый след.
Для тех, кто уверовали и совершали праведные деяния, Сады пристанища станут угощением за то, что они совершали.
- ас-Саджда, аят 19.
Несколько подростков с мачете рубят пожилого человека, раздетого догола.
Аллах обещал им, верующим мужчинам и женщинам, рай, где текут реки и где они вечно пребывать будут в райском блаженстве. Он обещал им благие жилища в садах Вечности.
- ат-Тавба, аят 72.
Толпа окружила и рвет одежду на женщине.
- Вот он, сад Аллаха! Город порока, неучтенное место, субстрат страданий, возникший из желаний людей и изъянов системы. Сколько же еще подобного во всем мире? Пусть гниют в этом саду, пока от их душ ничегошеньки не останется! Пусть сожрут друг друга! Такие места будут существовать, и если мы сожжем его, то на его месте возникнет новое царство. Даже если мы скинем на него ядерную бомбу, что разметает обломки по всей пустыне, сюда, как тараканы, ну только разве может быть, чуть ниже по течению, вновь приползет это отродье гарпий. Мы уже проворачивали это раньше. И будем повторять это в будущем. Запомни, мои слова Вэнди. Будь наготове. И не бойся ничего.
Сколоченные из мусора дома и норы резко обрывались там, где проходила высокая стена из бетонных панелей. Множества граждан этой страны стояли здесь с оружием, хотя о них самих нельзя было сказать, ничего подобного. Недисциплинированные пьяницы шатались по маршрутам патрулирования, захаживая в дома, чтобы порезвиться с местными девушками за банку консервов, но они не значили ничего, так как по всему периметру на расстоянии приблизительно сорока-пятидесяти друг от друга стояли вышки с автоматическими турелями, переводившими свой прицел в сторону всего, что двигалось слишком быстро или слишком медленно. Но мы были для них невидимы, а потому спокойной проехали через пустующий КПП в местный район «Помойка-сити». Так продолжалось, пока Родриге, сидевший с Хазибом на заднем сидении, не попросил его позвонить своим хозяевам. Как только местный достал телефон, мексиканец его выхватил, открыл окно и выбросил туда, наставив на Хазиба пистолет.
Вокруг были высажены пальмы, зеленели лужайки, поливаемые из разбрызгивателей. На секунду я замешался – казалось, что мы попали в совершенно другое место, хотя на самом деле, проехали не многим больше четверти сотни метров. Дорога из бугристой гравийки превратилась в мягкий нежный асфальт, а небо отливало невинной чистотой морящего вечера. Двухэтажные коттеджи различных форм тянулись вперед, загорался свет фонарных столбов, мрачно взирающих на гостей своими камерами. Чем темнее становилось, тем отчетливей были видны огни фиолетовые, зеленые и красные огни, плясавшие в центре этой преисподней. Впереди и позади нас ехали грузовые автомобили. Видимо, в них было что-то роскошное и, вместе с тем, мерзкое - поставки для вечного праздника не прекращались ни на час. Наконец стала слышна клубная музыка, в такт которой начал кивать головой все еще державший пистолет Родриге.
- Айда красота. А, Джонни?
- Еще как, Лас-Вегас в миниатюре. – Натягивая на глаза солнцезащитные очки, отмахнулся, подъезжающий к скоплению жгучих красно-фиолетовым неоном заведений. Здесь уже не было прежней пустоты, поглотившей предыдущий район. Напротив – люди здесь по ровный бит танцевали прямо на улице и даже на проезжей части, кривляясь в окна пикапа. Полуголая женщина с черными пэстис в одной руке держала на железных поводках два глупых, но мускулистых биона, а в другой руке держала шприц, наполненный прозрачной жидкостью. У нее была какая-то особенно безумная улыбка. Впрочем, остальные также, похоже, не были чисты перед тестом на наркотики. Мы постепенно подъезжали к главному зданию, выполненному в стиле японской пагоды. Красные гладкие стены с узорами индийских ракшасов перекрывались многоярусной крышей темно-зеленого хвойного цвета., окон не было совсем – лишь одна тяжелая дверь с полукольцами и немногочисленная охрана служили единственным входом и выходом. Рядом была парковка, но мы остановились, свернув на другую улицу, возле бордюра рядом с одной из колонок.
- Выходи из машины, людоед.
И Хазиб вышел, с приподнятыми руками, умоляя о пощаде. Из-за громкой музыки никто и не заметил, что произошел выстрел, а затем еще один, когда Родриге вышел, чтобы запинать тело под машину. – Ну что, девочки, пойдем…те.
Охранники в строгих костюмах, увидев приближающихся нас, безмолвно открыли дверь, впуская нас в единственную комнату с напольным лифтом. Но перед тем, как мы отправились вниз, нас вежливо попросили сдать все имеющееся при нас оружие. Конечно, глупо было бы это сделать, но нам пришлось. Пока мы спускались вглубь, я разглядывал проносящиеся мимо нас уровни. Танцевальные залы и бары, зимние сады и террариумы, номера гостиницы и столовая, бассейны и сауны, склады и кладовые, пульт охраны, железные клетки с людьми и животными, лаборатории и операционные. Лифт вел нас все дальше, пока мы не оказались в самом темном углу. Когда стеклянные двери открылись, внутрь проник запах благовония и развратных духов, впитавшийся в дорогой ковер, расстеленный в коридоре. В нем нас встретил темноволосый юноша, одетый, как официант.
-Пройдемте, вас уже ждут.
И правда, коридор вел в большой и шикарный зал с приглушенным синеватым светом, исходившем от множественных аквариумов. На мягких диванах, стоявших в центре, утоплено сидело шесть-семь человек, некоторые из которых держали под боком обнаженные женские тела, как угри извивавшиеся вокруг их раздутых туш. На маленьком столике, помимо кальянов, бокалов с дорогими коктейлями и разбросанных таблеток, на серебряном блюде лежали обжаренные части явно очень молодых бионов. Надеюсь, что бионов. Для нас за этим столом также было выделено место. Тот, что видимо, был у них главным, оторвался от затяжки и, выдохнув густой дым, махнул нам рукой. Джон ударил меня по плечу, и прошел вперед, заняв место с краю, из чего выходило, что сидел я посередине, от чего тот мужчина в чурбане решил, что я среди них командир, и обратился ко мне.
- Не хотят ли сперва мои гости отведать свежих блюд? – Сказал он, и выдвинул вперед две, будто под действием чего-то девочки, у которых из губ стекала слюна.
- Да что за бред ты несешь? – не выдержав его довольной звериной ухмылки, сказал Вэнди. И перед тем, как Вэнди продолжил, тварь, прикинувшаяся человеком, перервала его, подняв ладонь одной руки вверх, подав сигнал охранникам. Вокруг троицы почти мгновенно выстроились вооруженные люди примерно одинаковой внешности, и направили на них стволы пистолетов.
- А-а-а, вот оно что. Слишком мало, может быть это загладит мою вину перед вами? – Медленно продолжил он, показывая на капсулы.
- Что это?
- Это, брат мой, пропуск в нирвану.
- Адренохром, Вэнди. Наркотик.
- Да подавись им, придурок.
- Ай-ай-ай, зря ты так. – Также вяло - Ничего ты в этой жизни не понимаешь. Это ведь ваша вина, что из тех рыбин его не сделать… Они ведь не испытывают эмоций, а значит и напугать их нельзя… Эх, а ведь вы могли все нам, как вы нас считаете, злодеям, испортить. Глупцы, да и только. Мы необходимы этому миру.
- И с чего же ты так в этом уверен? Если ты и подобные тебе исчезнут, всем станет только лучше.
- Потому вы и глупцы. У каждого человека есть две стороны. Одна тянет его к хаосу, другая же к порядку и добродетели. Все политики и бизнесмены, все президенты и папы римские, все, кто постоянно находится под наблюдением камер, проявляют лишь свою порядочную сторону. Но хаос внутри них никуда не девается. Он копится, разъедает изнутри, измождает и уродует душу, забирая дар творить и приносить свет в этот мир. Поэтому есть мы, мы помогаем таким людям реализовать свои потаенные нужды в недоступных для простых смертных формах и местах в самые короткие сроки. Разврат, издевательства, убийства, наркотики. Все, что им угодно.
- Да вы точно ненормальные.
- Мы ненормальные? Ха, брат мой, а разве те, кто создал этих милых зверюшек нормальный? Выпустили их в народ, решили накормить бедных и в прямом и в перпендикулярном смысле. А в итоге, предрекли еще более глубокое грехопадение сынов человеческих. Потому мы и братья. Мы одно и тоже.
- Похоже на тупое оправдание воров в законе. Мол мы украли один гвоздь и уменьшили страдание Иисуса на четверть. Пустослов.
- Что ж, вы все-равно уже трупы. Вы стали ими уже тогда, когда приехали в эту страну чтобы растлевать моих людей и уводить их от воли Аллаха. Ваше последнее слово?
- Компания приняла решение о том, что мы более не нуждаемся в вашем существовании. Сейчас мы вас ликвидируем, - произнес Джон.
- Как? У вас ведь даже не… - Разорванное от беззвучного снаряда горло более не могло выдавать звук и удерживать голову, повисшую на коже. В одно мгновение всюду начинали разлетаться стекла стола и бутылок, случайные рикошеты находили и смертельно кусали своих жертв. Один из сидевших на диване мужчин, залитыми кровь руками достал из кармана пиджака колбу и кинул ее в потолок, от чего та разбилась, выплеснув все свое содержимое в комнату. Сперва ничего не происходило, однако через десять секунд послышались дикие крики.
- Джон, что он сделал? – Спросил Вэнди, подбирая упавший пистолет.
- Погоди, я думаю, - переглядываясь и вертясь по сторонам, держа руку с аугментированной в ладонь пушкой наготове, ответил он, ловя зорким глазом кружившие тени – Феромоны! Приготовьтесь, сейчас будет самое мясо!
- Да их тут как бананов на плантации!
- Идут!
Нечто прорвалось прямо через аквариум, выпустив из него всю воду и получив выстрел в живот, задергалось на мокром полу. Вслед за ним полопались и другие. Бионы лезли со стороны лифта, поэтому оставалось только пробираться по заросшей пылью от редкого использования лестнице. Ржавые перила и стены, крошащиеся от грибка, осыпавшаяся на ступени с красно-белым кантом штукатурка и безмозглые туши, что лезут за нами.
- Хей, Род, как думаешь, они хотят нас съесть или выебать? – прокричал Джон, отворяя дверь на следующий этаж.
- А ты у них спроси! Та шкура явно не прочь тобой полакомиться!
Джон громко рассмеялся. Его явно забавляла ситуация, в которой мы оказались, ведь феромоны попали на нашу одежду и волосы, а значит снаружи нас ждало тоже самое или что-то похуже. Вышли мы на этаж с клетками. Однако, к удивлению, женщины, мужчины и дети, чтобы были заперты в них, не бросились на нас. Тогда я не придал этому значения, а лишь задыхаясь от жжения в горле бежал. Я стрелял наугад, не оборачиваясь назад, но когда обернулся, то понял, что это бесполезно – бионов было слишком много, они неслись на нас не обращая внимание ни на что. Благо, что, покрайней мере, конкретно эти культуры бионов не могли похвастаться ловкостью и координацией движений, впрочем, физической силы и выносливости им было явно не занимать. Сложнее было бежать через наполненные людьми и дабстепом залы – хотя мы и не стреляли, чтобы не превращать посетителей в стадо и не загромождать выход, крики позади нас достигали сознания некоторых дрыгавшихся впереди наркоманов, которые, выпучив глаза, бросались с нами наутек, да еще и обгоняли. С трудом выбившись наружу – просто напросто расстреляв замазанную краской дверь, мы ломанулись к машине, которая чудом все еще стояла на своем месте.
- База! База! Это Кокос-Терьер! Ответьте!
- Кокос-Терьер, это база. Прием.
- Просим огневую поддержку, за нами погоня! Прием!
- Ну уж нет, разбирайтесь сами, идиоты. Прием.
- Что!? Черт! Вэнди, хватай ствол под сиденьем! Нас бросили!
Я только пристегнул магазин приготовился стрелять, как несколько ракет воздух-земля поразили толпу бионов и их хозяев спереди и позади нас. Еще через несколько секунд под рев двигателей с ночного задымленного неба посыпались красные искры, ложась на Содом.
- Это же волшебные дети , сукины сыны!
Воздух становился жарким, а ночь душной от адреналина и едкого запаха паленого пластика. Шалаши полыхали; безделицы, разложенные на земле со всяким тряпьем полыхали; движимый и недвижимый мусор полыхал; мимо за горящей кошкой бежали горящие псы.
- Кокос-Терьер, это Ананас-Царапка. Вы нас слышите? Прием!
- Прекрасно слышу!
- Ну и разворошили же вы осиное гнездо! Быстрее выбирайтесь оттуда.
- Принял! Несемся на всех парах! И-и-и-и-ха!
- Коровьи мальчики , блин. – Скромно улыбаясь, молатал головой Вэнди. - Куда двинемся дальше?
- О-о-о, кажется кому-то понравилось? А махнем-ка мы в еще одну деревушку, а? Мало ли кто еще отнимает у нашей компании кусочки пирога.
Вэнди продолжал широко улыбаться, безуспешно пытаясь скрыть свои белые зубы.
Где-то на другом конце света в это же время в одном светлом кабинете.
- Докладываю. Как вы можете увидеть из графика, который я вам прислала, крупные фармацевтические и косметологические компании, Nestle и ряд других крупных игроков на рынке уже начали терять свои позиции. Скоро благодаря дешевым поставкам человеческого биосырья для производства вакцин, диабетических и прочих медикаментов, препаратов для кожи и гигиенических средств, а также продуктов питания наши дочерние фирмы станут олигархами на рынке указанных товаров. Думаю, нам уже можно выходить на рынок электроники, сэр.
- Благодарю за отчет. Так и поступим.
Глава 6.
Восходя на гору плача, сметая на пути парящих в пламени козлят, шли освобожденные печати, вел их след кровавый палача. Над пиком нависали пагубные тучи, свисали кольца цепи с тех небес, разгульно плавая предтеча, взирала в путь чужих сердец. Пришли же с ним герои наши, отчаянные мертвецы, сумели покорить осколки именного камня, теперь открыты очи их. И зарево проникло сквозь ущелье, и свет поник, струясь из замка; открылись им врата – туманная догадка. Штурмуя огненные вихри, что враждебно уводили вверх, сорвали маски без утех. Настала пора биться, вот страж врат, и семеро горят.
Повинуясь боли, теперь уж злые души, что собрались воевать, криком обратили на себя вниманье благовествующих духов. Клич, мечи и сила воли крушили пепельную рать, пришел конец для глиняных сосудов, будет весь сожжен их яд. Разили молнии проказу, кошмар стерег их за углом, шум раздавался горькой правдой, все обратится здесь песком. Стены молота взревели, крошась о сень багровой ели – рассадника их страшного порока. Но вот удар и речь закона: свалили древо то. И даже иглы не успеют пройти сквозь крепкий наш заслон; печальны раны, но будет тверд верховный трон.
Свободный путь открылся нам. Сквозь смрад безветрия влетела радость праведным делам; заключенные запели, что сумели – таков уж план. Разрушились оковы, с громом спала цепь, и небо засияло водопадом – покровом спадшим скованные души опьянели, так и зарыдали.
- Давай же вниз мы устремимся! К земле, заброшенной веками, ведь сильно же наше призрачное пламя!
- Стерпи, мой брат, еще успеем. Не срок еще, остались змеи.
В глубинах восточных гор, где никогда не виден солнечный свет, но холодным васильком Луна всегда отражается в воде озера посреди поля, позараставшего незабудками, через острый стук чистых одиночных капель, и забывания ветра, проносившегося между мерцающими сталактитами, располагался величественный первосотканный природой храм. В нем не было привычных барельефов, вместо них стены украшали изредка тонко и стройно звенящие, как колокольчики, массивные кристаллы полевого шпата, отблескивавшие, будучи то связаны в ровные правильные стены, похожие на закрытые жалюзи, то в гладкие трубы внутри трапециевидных проходов.
И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
- Откровение святого Иоанна Богослова, глава 6, стихи 10,11.
- Как же меня бесит его нерешительность! - В ярости пнув чей-то череп, выругался дух в черном тряпье. – Пока мы здесь торчим, люди готовят свое оружие!
- Ударим сейчас - и наворотим дел. Армия не готова, не говоря уже о нас самих. Это чудо, что нас вызволили из захваченного Рая. Но теперь на нас ведут охоту, и мы рискуем вновь там оказаться. И кто знает, сколько это продлиться? Кто нам тогда поможет? – отвечала невидимо сидящая в чернильном углу женщина.
- Да все равно! Терять нам нечего! Пан и пропан!
- Ех, дурная голова, - сказал она ослабшим голосом, потянув руками правое колено. – Наслаждайся свободой, как это делают другие. Ведь это… прекрасное место. – Левой рукой она сорвала голубовато-белый цветок и приложила его к бледным губам, о чем-то задумавшись.
- А вы? Разве в вас не бушуют чувства? Разве вы можете смириться с тем, что с нами сделали предатели? Да как они вообще посмели?
Сидевшие в округе измученные люди в черных плащах, сперва не обращали внимания, продолжая, как дети, проливать слезы в долгожданных объятиях с теми, кого не могли увидеть уже столь давно, и о ком боялись, что больше никогда не увидят. Услышав же слова своего старшего брата, они сильнее прижались друг к другу, будто опасаясь, что сейчас самое главное и ценное в их жизни вновь отнимут.
- Я понимаю тебя, Микаэль. Мы потеряли дом, братья и сестры отвергли и смеялись над нами. Тысячи лет унижения и позора, тысячи лет забвенья и одиночества в кандалах мы копили злость. Но сейчас, как ты не видишь? Неужели ярость, пусть и праведная, настолько затмила твое сердце?
- О чем же ты?
- О нас. – Поднимая руки и разводя их в стороны. – Я говорю о нас! О тех, кто сейчас тебя окружает! Прошу тебя, дай нам время побыть вместе. Мы ведь семья. Будь с нами, мой любимый брат, - зарыдав и обняв его, опустившись вместе на колени, закончила обессилившая женщина.
В другом же месте неподалеку, сидя на местами пыльном каменном троне, застеленном воздушным одеялом, положив голень на колено, взирал в пустоту и, опустив взгляд, размышлял Кома.
- Почему же все так? Теперь из слов древних понятно, почему мы отличаемся от младших ведомых духов. Почему мы обладаем личностью, можем свободно мыслить и действовать, а они инертны и податливы, как ленивые коты, либо безумны, как голодные лисы.
Волчонок продолжала слушать шепот, сидя у подлокотника уперевшись головой о правую руку Комы и держась за его кисть.
- Они стоят, как недвижимые столбы, пока им не прикажешь, слоняются, как одичавшие муравьи, пока не преградишь им путь, а некоторые итого сидят, как предметы мебели, и бормочут себе. Да? И все лишь от того, что при жизни за них решало их тело. И теперь только страх перед этим копьем, а не преданность или смысл заставляет их повиноваться и убивать. Бездумные животные инстинкты. Разве это правильно гнать их в мясорубку боя? На сколько это… человечно так с ними поступать? И как упокоить эти души?
- Они пока не готовы дать нам больше ответов. Им досталось слишком сильно. - Посмотрев ему в глаза сказала Волчонок. У нас еще есть время, наши друзья уже пришли в движение, нужно только подождать.
- Да я не против, не подумай. Просто здесь холодно, и дует сильно, и вообще как-то уныло, все тело ломит… посидишь рядом?
- Что? Я… Не ожидала это от тебя услышать. С удовольствием посижу.
Она забралась, и аккуратно села рядом с ним, посильнее прижавшись. Ее лицо уже совсем потеряло очертания зверя - оно расцвело сияло, как полная Луна и те цветы, что она освещала в храме, а темные волосы переливались чистым серебром. Смотря своими синими глазами на Кому, она все также продолжала его внимательно и тепло слушать. Ведь слова, что выходили из его уст, он будто снимал с ее сердца.
- Я, изгой этого мира, и ты, что была отвергнута им. Оба мы прошли через темную судьбу, мы падали в ее черный и холодный океан. Но это не значит, что мы были в чем-то виновны, не значит, что мы были не правы. Ты уж точно не причинила никому зла, а я мог ошибаться, заставляя негодяев страдать сильнее и сильнее. Как бы то ни было, мы достойно прошли через этот путь, осталось немного... Но я уже очень устал и хочу спать…
- У нас не было другой возможности избавить левиафанов от страданий, мы просто не могли перепрятать их в другое место. Мы ни в чем не виноваты. Ты все сделал правильно.
- Это не мир отверг нас, это мы презрели это аморальное общество и, не имея возможности сражаться с его машиной, бежали от него. Но теперь…
Перед ними в необозримом бескрайнем зале стояли толпы из сотен, тысяч, десятков тысяч полыхающих голубоватым мертвенно бледным пламенем душ.
Волчонок мягко поцеловала задремавшего Кому в уголок правой брови и прошептала: «Да здравствует новый Царь мертвых… да здравствует новая Смерть».
1 Ге;лиокс (англ. Heliox, от helium — гелий и oxygen — кислород); российское название — КГС (кислородно-гелиевая смесь) — один из типов газовых смесей для подводных погружений, состоящих из гелия и кислорода. Используется в глубоководной фазе погружения. Назначение: исключить токсическое действие азота путём его полного удаления из дыхательной смеси и, тем самым, расширить пределы глубин погружений. Характеризуется влиянием на сознание из-за большого содержания кислорода.
2 Наиболее совершенный и массовый дирижабль жесткой системы.
3 Католическое религиозное объединение, малочисленный народ Кипра.
4 Толкователь Корана.
5 Она же арафатка – большой восточный платок.
6 Наклейки на грудь.
7 Фэйрчайлд Рипаблик A-10 «Тандерболт» II ( Fairchild-Republic A-10 Thunderbolt II, прозвище — Warthog, рус. «Бородавочник») – реактивный штурмовик американского производства.
8 Ковбои
7 Дней в обратном порядке. Часть 2
© Copyright: Воронин Руслан, 2020
Свидетельство о публикации №220101000889
Свидетельство о публикации №220101000889
Рецензии