Эрбий

                Пресвятой троице королевских крокетистов : Леле Куриленко, Дите фон Тиз и Алексу Керви
     Чорная императрица зримого мира Алина Витухновская неторопливо отхлебнула горчащего  " Божоле " из залапанного постоянной клиентурой трактира пластикового стаканчика, телекинетицки подвигая по барной стойке засохший кусочек сыру неустановленной категории, но всегда с концовкой на  " у ", как  " табаку или коньяку ", например, а затем пренебрежительно отбросила силой подрагивающих великолепных мускул бедер кунилингнусящего где - то там, внизу и во тьме кромешной, очередного поклонника очень большого спорта, весьма ловко обдурившего почти всех, так как взятая с сайта  " Целебджихад " фотка заглядывающей себе в трусики длинноногой блондинки не имела к ней самой совершенно никакого отношения. Жидихадист отфыркнулся и задрал всклокоченную голову, наткнувшись на кошачий взгляд мадам.
     - Ты - человек глупый, - напевно процитировала Алина из Островского и неожиданно пришла в ярость.
     В ярости тогда неспокойно было. Смеркалось. Прямо посреди ярости сидел за пулеметом жутко постаревший Шейла Лабеф, руководствуя еще более древним, как мох, Питтом, громящим наскоро обученный батальон Ваффен СС ускорителем Вуйкеса. Императрица хотела было заявить, что эсэсманы не станут переть баранами, а подошлют сквозь ночь отделение фаустников, расположившись бивуаком неподалеку, но мудрость отцов холливудских отцов не позволила благовоспитанной мадам произнести хоть слово, она умолкла, склоняя гордую выю перед выкатившимся из - за танка внеочередным персонажем вымышленным, литературным, так сказать, попавшим в кино протезом головного ума рыжей Ландер, что не есть Харрисон Форд, даже не комический Лесли Нильсен. Был то, разумеется, по всем канонам постмодернизма любой Алекс Лесли, воспитующий массмедиадёво взятую напрокат из любого шоу на  " Первом " мандавошку, как - то кривобоко подкованную столичным Левшой, также в наше гнусное время вторичности Третьяков горделиво и вызывающе носящую вычурное наименование. Любое. Тута я оставляю стезю придумывания в пользу интеллекта пытающихся сыграть в королевский крокет нолей с единицами, умываю руки и закутываю ноги пледом, возвращаясь к началу.
     Странно, но вчера, скачивая с  " Диртилавхоул " волосатые веселые картинки, я думал именно о Витухновской, трогал себя сквозь джинсы, поглаживая яйца, гудящие вожделением к умной женщине. Бля, найти бы еще такую. Даже феминизм Бекки Кроу не дал результатов, х...й на глаз попутно взаимозаменялся тем же, но за воротник, гладкие ляжки Пикачу и вытарчивающие в сторону МИДа титьки Ландер не свидетельствовали и не вопияли, перформансы гнусных  " Пуси райот ", озадаченных какой - то ахинеей пидорства с несогласием, клубились клочьями корнуэлльского тумана, скрывая невнятные силуэты ползущих к холму самок вида  " хомо сапиенс ", скрежещущих по камням костылями и культяпками. Возвышающийся на макушке холма сквайр усмехнулся.
     - Мисквамакус, - позвал он слугу и тот выпрыгнул на холм, будто табакерочный чертик тех самых на  " у " слов : вот их же ведь никто не видел и не ощущал, но почему - то все называющие себя грамотеями восприняли и с тех незапамятных пор повторяют Кантором или Генисом, по х...й, суть от этого не меняется.
     - Антисемитично получается, - прошептал Мисквамакус, потрясая горбом. Лавкрафт и Дерлетт почему - то сочли необходимым утаить от читателей факт горбатости персонажа, но я не могу. И не буду.
     - Схавали устриц, папаша, - каялся перед самим Брином всяческий жежист и блогер, принося дань уважения оголтелой шобле идиотических насельников сетей, вознося камлание молоком и медом, неправильным и от неправильных пчел соответственно.
     Ричард Биллингтон осмотрел параллельное течение сюжета и пожал плечами. Что тута сказать ? Нечего говорить. Поэтому сквайр промолчал тактически, рассматривая в тумане ползущих. Он подумал, что среди них не хватает трансов. Или экспертов, выясняющих степень подчиненности Гейдара Алиева такому же, но уже из  " Мхедриони ". Обрывочные сведения и яростные вопли вскипели в уме сквайра, абстракционизм и проза Довлатова, рокочущие армии Рокоссовского и унылые косматые венеды с Карпат культуры наплывали в рассудок, путая и приводя. Сквайр потряс головой и отметил вылетевшую из левого уха всякую х...ню Летова. Натренированное ухо зашевелилось и скрылось под лиловым париком, небрежно и богохульно восседающим на лысой голове Биллингтона.
     - Харэ на сегодня, - решил сквайр, опираясь на плечо Мисквамакуса. - Камлание тоже имеет свой конец.
     - Но не имеет начала, - подсказал слуга, спущаясь с холма к козодоям и орущим лягушкам.
     Я закрыл книжку Говарда Филлипса и снова подумал о Витухновской. Она вот зачем вот ? Ведь не просто же так, переделывая Маяка, можно сказать, что нужно кому - то, но вот кому ? Жуткие мысли накатили и отхлынули. Физиологицкий позыв сходить посрать перебил лирическое настроение, тужась и кряхтя, я ерзал на очке, размышляя о Марии Шараповой. Интересно, если я сейчас со всей дури пердну, оценят ли это на РТР ? Замысловатые и кощунственные мыслеобразы толкались меж моих ушей, чудесных оттопыренных ушей, за сорок шесть лет натренированных Летовым вкушать любую хрень, что на целых три секунды занимает гадов с Бибисей или еще куда. А есть еще и Готфрик, осознал я растуще, подтираясь. Качая головой вверх и вниз, как лошадь, я шел мутить вторую чашку кофе, думая уже о Невзорове и Потупчик. П...дец, придет же такое в голову после Лавкрафта.