Но нет дверей

Марсианин Владимир Никитич собирал сведения о жизни людей.
В Усть-Придорожье встретил он человека.
Это была Олимпиада Ивановна Рукавицына.
- Разрешите у вас спросить, как вы себя чувствуете, каково ваше состояние и настрой мысли?
Марсианин был учтив, и в одежде, которую он отыскал на свалке, смахивал на парижанина, чему особо способствовал голубой берет с какой-то железной прицепленной к нему дрянью.
Рукавицына не удивилась вопросу, она была на грани какого-то внутреннего растройства.
- Чего надо? - избегая крепких слов, сформулировала она, поддерживая диалог цивилизаций.
Марсианин Владимир Никитич расправил плечи и продолжил:
- Я исследую жизнь человека в 21 столетии. Его положение, его развитие и перспективы. Как вы чувствуете себя в этом моменте?
Рукавицына достала из сумки яблоко, хрустнула им несколько раз и ответила, пережевывая сладкую мякоть:
- Вот прямо сейчас - никак. Никак я себя не чувствую. И ничего не могу чувствовать, нет сил! К черту все. И больше ничего.
Марсианин анализировал поток слов и не мог уловить суть:
- Вам скорее хорошо или скорее плохо?
Рукавицына закурила, выпустила колечки дыма и ответила глубокомысленно:
- Иди ты... куда шел.
Она пошла в сторону своего дома. Марсианин догнал и помахав ей рукой снова спросил:
- Вам хорошо или плохо? Вы рады своему миру?
Тут Рукавицына не сдержалась:
- Что несешь то, шарозалитый? Нализался и лезешь ко всем подряд?! У меня не тот день, чтоб с тобой тут перенюнивать. Без тебя тошно. На работе козлы. Дома козел. В интернете думала - ну хоть там - встречу для души. Нет! И там, виртуально! Но нет. И там, даже там ничего хорошего. Виртуальная любовь, виртуальная любовь... Я к говну причисляю любовь, и виртуальную тоже.
Марсианин совсем не мог понять, о чем его информировал человек 21 века.
- Что такое виртуальная любовь?
Рукавицына сплюнула. Ненадолго задумалась. Видно было, что она очень давно хотела пореветь, но сдерживалась и в горле ее перекатывался комок обиды.
- Это когда хочешь дверью хлопнуть, но у тебя с ним и дверей-то нет, понял? И ничего нет. Так только, больно, хоть сквозь землю провались. Идешь домой, тоска зеленая, ничего нового, все опостылело, так еще всякие синяки под ноги суются с расспросами! Отстань, все, надоел!
И она пошла домой, а марсианин долго еще бродил по улицам, вычисляя, как отсутствие дверей может стать причиной полнейшего отчаяния и тоски.