спасение

Мы медленно шагали по заснеженному пляжу. Он крепко держал меня за руку, будто боялся, что я упаду в глубину этого необычного мира. Несмотря на все, каждый думал о своем.
Было очень тихо, туман окутал полностью всю реку, рядом с которой мы шли. Такой странный показался мне этот туман, будто он шепчет нам в уши что-то важное, то, что неподвластно просто услышать. Мой спутник тоже это понял, сделал глубокий вдох и ускорил шаг. А потом резко остановился, смотря вперед. Тихие стуки послышались из тумана. Теперь уже медленными шагами, приобняв меня за талию, он двинулся вперед.
Пошел снег и наше дыхание участилось.
Впереди нас встретила очень странная вещь, было чувство, что стоило нам лишь отвернуться, моргнуть, то это все - стало бы лишь маленькой иллюзией нашего окружения.
На песке сидел бомж, играющий сам с собой в домино, и элегантно курил сигарету одну за другой - этот стук шел от него. Каждая доминошка, которую он ставил, отдавала сильным эхом по маленькому пляжу.
За ним, метра три длинной, стояла рука в латексной красной перчатке и посапывала, показывая указательным пальцем в туманное небо.
Смотря на эту картину, я перевела взгляд на Него, глаза и зрачки его были расширены. Страх? Нет, он не может бояться, ему это не дано. У Него нет чувств. У меня тоже. Это - наше проклятие.
Туман начал говорить все четче. Это был приказ. Приказ смотреть дальше.
Я взяла Его за руку и повела по хрустящему снегу вперед. Все выглядело настолько красиво, что возможность оторвать взгляд от этой картины, у меня хватило только на несколько секунд. Шепот усиливался, и бродяга начал выть, сжимая сигарету в зубах и раскидывая поставленное домино. Палец красной руки, указывающий в серую пелену, начал удлиняться.
Пошел снег, настолько сильный, что мы перестали видеть все, что стояло перед нами.
Как дышать?
Это длилось, максимум, несколько минут. Все исчезло. Кроме нас. И тумана. Я посмотрела на Него - слезы текли по румяным щекам. Я вытерла их тыльной стороной шубы и осознала, что тоже плачу.
Снег под ногами хрустел. И эту красоту, давшую нам то, что мы имеем сейчас, мы запечатлели. Навсегда.