Ала-Тоо Пёстрые горы

В столице Киргизии очередные беспорядки, беснующиеся толпы протестунов, крики, драки, кровь. Всё это до боли знакомо, всё это происходит на постсоветском пространстве, в так и не состоявшихся до сих пор государствах, которые зашли в тупик и не знают как из него выбраться. Но не это тема моего рассказа. В телевизионных репортажах из Кыргызстана постоянно присутствовало слово Ала-Тоо, так называется главная площадь столицы республики. Вот это слово и высветило в далёких уголках моей памяти, одну маленькую историю, произошедшую со мной в далёком тысяча девятьсот сорок девятом году.
В то время мы жили в восьмидесятом конном заводе. За пределы конезавода мы прохаживались не далее чем до близлежащих сёл: племхоз им. Фрунзе, Чат-куль и пятая ферма всё того же племхоза. Чат-куль и племхоз были большими сёлами имеющие школы десятилетки, а пятая ферма была чуть больше нашего конезавода. Естественно, мы жаждали побывать в столице Киргизии городе Фрунзе, о котором слышали восторженные рассказы пацанов там побывавших. И однажды фортуна улыбнулась нам, мне и моему младшему братишке Боре: родители собравшиеся на рынок во Фрунзе согласились взять и нас с собой. Фрунзе был всего в двадцати пяти километрах от конезавода, на чём и как мы добирались до города я уже не помню, но город нас поразил своей огромностью, домами в два, а то и в три этажа, электрическим освещением некоторых улиц, автобусами и особенно троллейбусом. Остановились мы в доме дальних родственников по отцовской линии, где переночевали, а утром родители уехали на рынок, а мы с братишкой решили осмотреть город.
Мы бродили по городским улицам, разглядывая огромные. в нашем представлении, дома, огромные магазины с витринами, на которых за стеклом лежали невероятных размеров нарезные батоны, а манекены демонстрировали мужскую и женскую одежду. Мы глазели на всё это великолепие широко открытыми глазами и ртом. Так, бродя по городу, мы набрели на совершенно роскошное, огромное здание, на вершине фасада которого стояли большие буквы: «кино АЛА-ТОО театр». На стенах висели огромные рисованные афиши с изображением главных героев фильма, крупно и мелко некоторые эпизоды, а под рисунком  время сеансов, мы глазам не поверили, сеансы начинались с десяти утра и заканчивались в десять вечера. В нашей голове не укладывалось, что в рабочее время идут фильмы, выходит в городе много бездельников, которые только и знают. что ходить в кино.
К тому времени солнце поднялось высоко и начало припекать. Мы решили отдохнуть немного в тени, а потом продолжить наше знакомство с городом.  Присели на скамью в тени деревьев и продолжили осмотр здания кинотеатра и окружающее пространство. Обратили внимание на лоток с мороженым. К нему была постоянно небольшая очередь в три, четыре человека. Мы ни разу в жизни не пробовали этого лакомства и нам очень хотелось бы узнать, что это такое. Но в наших карманах гулял  ветер и нам ничего не оставалось, как завидовать тем, кто старательно вылизывал белые цилиндрики на палочках. Разглядывая счастливцев с вожделенными палочками в руках, мы не заметили откуда появился перед нами пацан лет десяти в рваной одежонке, босой и немытый. Он протянул нам руку и произнёс:
-Здорова мужики!
-Здорово! -ответили мы и, с некоторой задержкой пожали грязную руку пацана.
-Мороженого хотите?
-Хотим-ответил я-Да вот в кармане пусто.
-Я дам денег, если вы мне тоже купите. Мне нельзя, продавщица меня в милицию отправит.
Конечно я согласился и вскоре мы втроём уплетали вкуснейший продукт молочной промышленности. Потом пацан дал ещё денег и снова мы предались  поглощением вожделенного продукта.
-Мужики, а давайте в кино сходим-предложил новый знакомый.
Нет, разум отказывался принимать столько счастья за один день, но душа требовала зрелищ и мы дружно согласились.  Я купил билеты. естественно на деньги спонсора, и мы вошли в кинозал. Сказать, что мы были ошеломлены увиденным. это значит ничего не сказать о восторге, какой мы испытали при виде стройных рядов кресел, наклонного пола, электрического освещения и прохладе. А экран, был вообще за пределами нашего понимания, он был огромен. Зал быстро заполнялся. Было много детей, так как шёл фильм сказка «Василиса Прекрасная», но и взрослых было тоже немало. И самое интересное никто не грыз семечки. сплёвывая шелуху на пол, как это было в нашем конезаводском клубе, все сидели тихо, хотя сеанс ещё не начался. Но вот свет в зале погас и на огромном экране появились титры, сеанс, как обычно начался с показа киножурнала. Вот киножурнал кончился, зажегся свет  в зал впустили запоздавших и, через короткое время, начался показ фильма. Мы смотрели как заворожённые на экран, где происходили сцены недоступные нашему пониманию. Сказку мы воспринимали как и положено детям с сопереживанием и соучастием, а вот отдельные сцены вызывали у меня кроме восторга ещё и вопросы, а как это сделано. Я тогда ещё не знал, что это искусство монтажа и съёмки. Через несколько лет я чуть чуть прикоснулся к этому, когда у меня появился фотоаппарат и я голову коменданта нашего студенческого общежития пристроил к телу однокурсницы с пышными формами, чем несказанно удивил и привёл нашего коменданта в состояние весёлости.
Сеанс продолжался, а я не переставал удивляться: за всё время сеанса, после киножурнала свет больше ни разу не включался и кино шло без перерывов на замену катушек с плёнкой, это было непостижимо. Мы привыкли к тому, что каждый раз как одна катушка заканчивалась, включался свет, киномеханик вставлял новую катушку и снова включал проектор. Объём фильма мы измеряли не временем его демонстрации, а частями. Так и спрашивали киномеханика: «Сколько частей?». Сеанс кончился и мы вышли не через ту дверь в которую вошли и это тоже было непривычно. С пацаном мы попрощались пожатием руки, без всяких изъявлений благодарности и прочих великосветских ужимок, как и положено мужикам. А вот сейчас я мысленно благодарю этого грязнулю в лохмотьях, который представил возможность нам, ребятишкам из сельской глуши впервые в жизни ощутить вкус мороженого и прикоснуться к большому кино.