Город в лунном свете. Часть 5

Часть 5. НЕОЖИДАННЫЕ ОТКРЫТИЯ, КОТОРЫЕ МНОЖАТСЯ

1 

    Несмотря на неторопливое и размеренное течение жизни в квартале, где проживала семья Андре, Арсений не находил себе места. Его положение в неизвестном мире или даже правильнее, некоем пространстве с необычными свойствами, теперь осложнялось тем, что он не мог спокойно ходить по Городу. И дело тут было совсем не в том, чтобы иметь возможность осматривать местные достопримечательности. Намного неприятнее было то, что Арсений оказался отрезан от того места, где он пересек некий барьер между своим миром и неизвестной реальностью. А кроме прочего, при таком раскладе Арсений лишался возможности изучения своего места временного пребывания, как весьма необычного феномена вообще.
    После вчерашнего происшествия с жандармами Арсений целые сутки безвылазно просидел в квартале, где жили Андре, Латея и Тарон, а также их родственники. Андре показал Арсению конструкцию механизма, позволяющего выдавать воду порциями, и это на какое-то время отвлекло молодого человека – устройство было выполнено весьма оригинально. Но затем путешественник поневоле снова заскучал. Единственным плюсом в этом вынужденном заключении было то, что он начал более-менее понимать язык, на котором разговаривали здешние обитатели. Точнее сказать – тот вариант языка или, даже точнее сказать, диалект, на котором говорили в здешних кварталах. Однако то обстоятельство, что он не мог фактически покинуть эти кварталы, немало удручало молодого человека.

    Поэтому предложение Латеи – отправиться вместе с ней к Пещерам для оказания помощи в стирке, а заодно присмотреть кое-какие товары тамошних ремесленников, Арсений воспринял с удовольствием и даже каким-то облегчением. В конце концов, подумал он, можно будет попробовать побеседовать с местными прорицателями, жившими по слухам, где-то в том районе. Путешествие должно было занять не менее трех суток, ибо добираться до Пещер приходилось довольно долго, а воспользоваться точками перехода было невозможно по причине незнания их. Андре вполне одобрил эту поездку, считая, что для Арсения она будет полезной во всех смыслах. Во-первых, он на время уедет из Города, благо жандармы никогда не наведываются в область пещер. А во-вторых, ему представится возможность посетить Пещеры, а они, по мнению многих местных жителей – были весьма живописными.
    И третья причина была вполне прозаической – Латее нужно было пополнить запасы тех ягод, из которых делались настойки, и помощь еще одного человека была совсем нелишней. Ехать в Пещеры собрались, кроме Арсения и самой девушки, еще и двоюродный брат Андре, которого звали Арто, и его супруга Регана.  Супруги были бездетными людьми среднего возраста, и в какой-то степени тоже считались опекунами Латеи и Тарона.
Они же были основными владельцами той, если можно было так сказать – винодельни-аптеки, где изготавливались настойки и отвары. Подобная поездка в Пещеры была для них обыденным делом. Поэтому родственники, по просьбе Андре, согласились при подходящем случае свести Арсения с местными прорицателями, некоторые из которых, по слухам, гулявшим в Городе, были весьма занятными личностями.

    Наконец, закончив все приготовления, небольшая компания отправилась в путь. К удивлению Арсения, семейство родственников Андре вовсе не собиралось идти весь путь пешком. Когда он пришел вместе с Латеей к условленному месту встречи, Арто и Регана уже сидели в небольшой повозке, запряженной двумя странными животными, похожими на ослов. Но это были не ослы, и после небольшого напряжения память Арсения услужливо подсказала их название – онагры. На повозке стояло две пары больших пустых бочек, в которые должна была заливаться вода, а также с дюжину глиняных кувшинов. Кувшины эти имели двойные стенки и служили для перевозки ягод и трав, предохраняя их от воздействия тепла во время поездки.

    По дороге в пещеры Арсений с Латеей также могли воспользоваться этой повозкой. Но на обратном пути им уже предстояло идти пешком, поскольку повозка будет полностью загружена, и онаграм становилось тяжело. Это обстоятельство нисколько не испугало Арсения, и насколько можно было понять – Латею тоже. Девушка заявила, что уже не раз совершала подобные путешествия.
    Вообще, у Арсения складывались довольно странные отношения с Латеей. Скажем, Андре считал его этаким счастливым призом на старости лет, посланным ему какими-то высшими силами, чтобы он нашел достойного продолжателя своего дела. Для Тарона Арсений быстро стал кем-то вроде старшего приятеля, который вроде был умнее и сильнее, но при этом его постоянно приходиться опекать. А вот девушка относилась к нему несколько странно. С одной стороны она была вежлива и вполне приветлива, но с другой – держалась очень уж корректно, а порой, как казалось Арсению, немного холодновато. Не будучи искушенным в отношениях с противоположным полом, Арсений терялся, не понимая, как к этому относится. Ему самому девушка очень нравилась, и он даже пару раз робко дал понять об этом. Но реакция Латеи осталась ему непонятной, и молодой человек был немало огорчен этим.
Так что путешествие Арсений решил использовать еще и для того, чтобы попробовать добиться лучшего взаимопонимания с красивой иномирянкой.

    Начало путешествия проходило совершенно обыденно. Покинув свой квартал, повозка с четырьмя седоками некоторое время катила по нешироким улицам, застроенным невысокими глинобитными домиками. Переулки в этом районе изрядно заросли кустами и травой, и выглядели совершенно неухоженными. По словам Арто, здешние жители были еще беднее, нежели обитатели их района, и как правило уже не обращали внимания на окружающую обстановку. К слову сказать, Арсений заметил, что и запах здесь стоял уже не столь приятный, как в квартале, давшем ему приют.
    Спустя примерно полчаса после начала путешествия, повозка выбралась на пыльную грунтовую дорогу, проложенную среди лугов, поросших украшенным желтыми и оранжевыми цветами кустарником. Со стороны вид на эти луга был довольно красив, на что и обратил внимание Арсений. Эти его слова были благосклонно восприняты Латеей, но он совершенно не знал, что сказать в продолжение, потому разговор быстро закончился.

    К слову сказать, Город на этих лугах вовсе не заканчивался – на удалении от дороги, то там, то сям, виднелись как отдельные строения, так и целые группы их. По словам весьма словоохотливого Арто, воспринимавшего Арсения почти как родственника, такие выселки были не редкостью. Немалое число жителей предпочитало жить не в самом Городе, а в его окрестностях, здесь было чище и прохладнее.
С последним утверждением Арсений был полностью согласен.
Еще около часа они двигались по живописной местности, представлявшей собой нечто вроде дачных предместий большого города, но вскоре и последние отдельно стоящие здания исчезли из вида.

    Теперь повозка двигалась по грунтовой дороге, по обочинам которой расстилались не слишком приветливые равнины, покрытые невысокой, изрядно высохшей травой. Как рассказал Арто, такие равнины, за редким исключением, окружают Город со всех сторон. Это дало Арсению повод подумать о том, что возможно именно такой равнинный пейзаж и является, так сказать – родным, для данного мира. А вот Город, Холмы и Пещеры, вполне вероятно, являются результатом каких-то аномалий или пространственных катаклизмов, случившихся в прошлом.
    Людей здесь, кстати, практически не попадалось. Если в предместьях, на самой дороге или недалеко от неё, они еще изредка встречали путников или местных жителей, то здесь была совершенно пустынная местность. За целый час движения по тянущейся бесконечной бесплодной равнине, они лишь дважды встретили такие же повозки, как у них.

    Затем безлюдье стало ощущаться еще сильнее. Город фактически пропал за горизонтом, травяной покров на равнинах стал еще ниже и совсем высохшим, да и за следующие два часа пути они не встретили больше ни одного человека.
    Зато Арсений стал свидетелем еще одного необычного явления.
Началось оно с того, что где-то над горизонтом, но не в той стороне, где остался Город, и не в той, куда направлялись путники, вспыхнуло настоящее северное сияние. Арто называл его небесным сиянием.
Сияние, переливающееся от соломенно-желтого до зеленовато-голубого цвета, мерцало, загораживая собой половину горизонта. А когда оно начало постепенно гаснуть, на короткий миг Арсений увидел в небе огромный пушистый зеленоватый шар какой-то планеты. Эта планета занимала собой, наверное, четверть небосвода и была чем-то похожа на его родной мир, но Арсений быстро понял, что это совсем не Земля.

- Что это? – с немалым интересом спросил он, повернувшись к Арто.

- Не знаю, говорят, что это отображение какого-то другого мира, - не очень охотно, как будто через силу, пояснил Арто, - иногда оно возникает здесь, но очень редко.

- А что это за мир такой? Виден всегда именно этот? – продолжал допытываться Арсений, с немалым интересом разглядывая небосклон.

- Бывает и другой, голубоватый, а что это такое – никто не знает, - ответил Арто и почему-то быстро свернул разговор. Что было довольно странно – на остальные, чисто бытовые темы, он разговаривал весьма охотно. Создавалось впечатление, что местный житель не хотел говорить именно о наблюдаемых сейчас явлениях.
     Арсений вспомнил, что и остальные жители Города, за исключением Андре, не слишком жаждали обсуждать все аномальные явления, происходящие в их мире. А выяснить некоторые моменты, а кое-какие моменты уточнить – совсем не мешало бы. Вот сейчас Арсения очень заинтересовал тот «другой, голубоватый мир», который иногда можно было видеть в проявлении аномалии свидетелем которой он сейчас стал. Арсений подозревал, что этот мир был ничем иным, как Землей. Но, увы, наставить он не имел права, а Арто был явно не расположен продолжать разговор на эту тему.

     К этому время они отъехали от Города на приличное расстояние, по прикидкам Арсения выходило, что едут они уже часов пять, а то и все шесть. Местность продолжала оставаться прежней, хотя впереди, у самого горизонта, появились некие возвышения. По словам Арто это и были те самые пещеры, расположенные среди гряды невысоких холмов.
Еще примерно через час местность снова начала меняться – трава стала заметно выше и зеленее, появились невысокие кустарники. Проехав еще несколько километров, повозка, совершенно неожиданно для Арсения, отвлекшегося на какой-то незначительный разговор с Латеей и Реганой, въехала в небольшую рощицу из деревьев, напоминавших акации.
И среди этих деревьев обнаружилось несколько небольших домиков, точнее, даже – сарайчиков.

- Ну, вот, здесь мы и устроим привал, - начиная поворачивать к обочине, сказал Арто, - все равно сегодня уже не успеем добраться до пещер.

- Что же здесь такое – нечто вроде постоялого двора? – полюбопытствовал Арсений, разглядывая необычные постройки.

- Это просто приют для таких, как мы путников, - небрежным тоном объяснил Арто, - здесь всегда есть кров и запас воды, неподалеку есть небольшой родник.

- Хм, но, как я понимаю, хозяина у этого приюта нет, - полуутвердительно проговорил Арсений, осматривая довольно ветхие строения.

- Нет, и никогда не было, - возвестил Арто, останавливая повозку возле одной из этих хибар, - просто какие-то добрые люди, вероятно, очень давно, построили эти домики, чтобы путники могли в них отдохнуть.

    Арсений покачал головой и, спрыгнув с повозки, подошел к домику, чтобы осмотреть его. Арто в это время, вместе с супругой распрягли онагров и привязали их к невысоким деревянным столбикам, торчавшим между двумя домиками. Латея тоже спрыгнула с повозки и легкой походкой исчезла за ближайшим строением.
    Арсений же подошел к ближайшему зданию и стал рассматривать его. Домик представлял собой квадратное в основании сооружение, со скругленными углами. Каждая стена имела шесть шагов в длину, причем Арсений промерил таким образом несколько домиков подряд – на удивление, все они были совершенно одинаковыми. Точно также – совершенно одинаковой была и их высота. В каждом домике имелся дверной проем, закрытый чем-то вроде циновки, причем было видно, что циновку приспособили для этих целей намного позднее постройки самого сооружения, и она не висела здесь изначально. Точно напротив дверного проема имелся проем оконный, но очень небольшой, тоже ровной квадратной формы. Ни рамы, ни стекла в нем не было.
     А вот материал, из которого был сделан домик, поставил Арсения в тупик. Поначалу он думал, что это дерево, но ощупав стены, понял, что это далеко не так. Но это не было также ни кирпичом, ни глиной. Еще раз внимательно осмотрев материал, Арсений вдруг с удивлением понял, что видит перед собой самый настоящий бетон, только очень и очень старый. Создавалось впечатление, что этому бетону было не меньше пары тысяч лет.
Осмотрев домик снаружи, он обратил внимание, что тот довольно сильно врос в землю. Опустившись на колени, Арсений попытался подкопать стены возле входа и понял, что домик ушел в землю не менее чем на полметра и реальный дверной проем имел куда большую высоту.

    К этому момент все спутники Арсения уже вошли внутрь и он, чуть поколебавшись, последовал за ними. Внутри странного сооружения, имевшего пологий, но куполообразный потолок, не было практически ничего, за исключением нескольких примитивных лежаков, напоминающих нары. Но выглядели они куда моложе самого домика, и Арсений подумал, что их тоже просто принесли сюда, обнаружив когда-то эти жилища. Затем молодой человек перенес свое внимание на пологий купол, образующий крышу.
Здесь тоже создавалось впечатление, что когда-то этот купол был значительно выше и просто просел со временем. Удивляло наличие в куполе странного отверстия, которое было явно заделано в более поздние времена.

- А давно здесь стоят эти домики? – немного подумав, спросил Арсений у Арто.

- Сколько себя помню, - пожав плечами, ответил тот, - и отец мой рассказывал, что тоже останавливался здесь, и дед мой.

- А мне мой дед рассказывал, когда я еще маленькой была, - вступила в разговор Регана, - во времена молодости его деда говорили о том, что здесь когда-то жили Другие люди.

- Другие люди? – удивленно подняв брови, спросил Арсений. – И что же это были за люди такие?

- Ох, ничего не могу сказать, - всплеснув руками, ответила Регана, - уже мой дед не помнил – от чего пошло такое название, только сказал как-то, что вроде бы дед его деда видел одного из последних Других людей.

- Хм, интересно, - пробормотал Арсений, продолжая осматривать странное строение. Оно явно было выполнено из бетона или подобного материала, но очень давно. И выходило так, что строителями сооружений были какие-то иные люди, быть может, мало похожие на тех, кто живет здесь сейчас.
Тут Арсению пришла в голову мысль, что возможно и Город построен, пусть и не весь, а только частично, какой-то иной, более цельной и развитой цивилизацией, нежели то эклектическое смешение представителей разных миров, что существовало сейчас. И это было не менее важным моментом во всем, в чем хотел разобраться Арсений.
Ведь не исключено, что именно в этом крылся секрет этого мира.

- Ну и неугомонный же ты парень, - покачав головой, сказал Арто, глядя на все изыскания Арсения, - все ищешь что-то, все копаешься, прямо как Андре, по молодости.

- Да уж, лучше бы отдохнул с дороги, - с какой-то укоризной добавила Регана, - или развлек бы немного Латею, вон девушка глаз с тебя не сводит.

- Правда? – удивленно растерянно проговорил Арсений, оборачиваясь к девушке.

Но та сделал вид, что не расслышала слов свой двоюродной тетки. Однако, немного подумав, Арсений все же решил немного отвлечься и, выйдя из домика, не спеша двинулся вдоль всей группы строений. К его удивлению, Латея вышла за ним.

- Вы всегда останавливаетесь в этом месте? – спросил Арсений девушку просто скорее только для того, чтобы завязать разговор.

- Довольно часто, - охотно ответила Латея, глядя куда-то вдаль, - лишь в редких случаях, когда на равнинах можно идти быстрее, мы проходили этот путь за один день.

- Хм, а как это вообще ощущается, что на равнинах можно идти быстрее? – поинтересовался Арсений, изрядно заинтригованный природой этого феномена.

- Ну, не знаю, - немного растерянно проговорила девушка, было видно, что она никогда не задумывалась об этом, - просто путь словно становится короче. Причем может быть так, что в одну сторону он короче, а потом, когда идем назад – уже нет.

- Странно, - покачал головой Арсений, - и никто не пытался понять – от чего это происходит?

- Ну, может кто-то и пытался, - пожала плечами девушка, - но разве в этом разберешься?

- Ну да, ну да, - рассеянно кивнул Арсений, сходя с дорожки на траву и погружаясь в раздумья.

И тут вдруг споткнулся обо что-то. Причем споткнулся так, что едва удержался на ногах.

- Ну, что же Вы? – улыбнулась девушка, подавая молодому человеку руку. – Так можно и носом проехаться.

- Спасибо, что помогли, - все еще несколько рассеянно ответил Арсений, ища глазами неизвестный предмет в траве.

- Давайте-ка, вернемся назад, Вы просто устали уже, - сказала девушка, поворачивая назад.

- Да, да, конечно, - все так же рассеянно ответил Арсений, нагибаясь, чтобы посмотреть – что же за предмет стал причиной его неловкости.

    В высокой траве было видно небольшое земляное возвышение. Нагнувшись к нему, Арсений раздвинул траву и попробовал ковырнуть землю носком ботинка. Это ему удалось, тогда он стал отшвыривать комки грунта дальше. И через некоторое время под землей показался какой-то темный продолговатый предмет, слишком гладкий для камня. Не обращая внимания на грязь, Арсений начал откапывать сей предмет руками. И через некоторое время на поверхности показался длинный цилиндр диаметром около тридцати сантиметров.
    Что-то он напоминал Арсению, только он никак не мог понять – что именно.
Молодой человек ощупал верхнюю часть этого цилиндра и с удивлением понял, что тот когда-то заканчивался чем-то вроде стекла или линзы. Некоторое время он сидел, глядя в одну точку, пытаясь ухватить какую-то ускользающую мысль.

- Ну, господин ученый, - послышался со стороны домика насмешливый голос Арто, - вы, наконец почтите нас своим вниманием, или все будете за небесами следить?

     И тут Арсения словно ударило током. То, что он держал сейчас в руках – было остатками телескопа, примерно такого же, какой был у него самого, только чуть больше. И это здание, в котором они расположились для отдыха, было некогда обсерваторией.
А это означало, что была в данном мире в какие-то давние времена совершенно иная цивилизация, не такая, что существует сейчас. Но вполне вероятно, похожая на цивилизацию Земли, откуда попал сюда сам Арсений.

2

     Антон Семенович Никольский, профессор и декан факультета радиофизики и электротехники Политеха занимался сейчас тем, что помогал своим новым знакомым ремонтировать самую обычную ветряную мельницу. Мельница возвышалась на небольшом холмике, на самой окраине поселка, в котором располагалась община. В мире, откуда прибыли сюда Расмус и Олафсон, кроме ветряных, были еще и водяные мельницы. Но здесь, по причине практически полного отсутствия рек, водяные мельницы были неактуальны. А вот ветряные, с учетом того, то на краю равнин почти постоянно дул умеренный ветер, оказались очень уместными. Таковых мельниц у общины было две, и одна из них, после нескольких неожиданно сильных порывов ветра – начала вращаться неравномерно, что мешало помолу.
    Впрочем, зерно здесь мололи совсем не пшеничное, ибо ни пшеницы, ни ржи, в этом мире, увы – не было. Зато были ячмень и просо, и из них то и выпекали своеобразные караваи и лепешки.

    Конструкция механизма мельницы была простой, но весьма оригинальной.
И более всего профессора заинтересовала часть передаточный механизм от основного ветрового вала, на собственно привод жерновов.
В отличии от остального механизма, выполненного из дерева и явно низкосортного железа, эта часть была сделана из какого-то странного материала. Материал был темного цвета, очень твердым и прочным, и что самое интересное – при ударе о металл, не издавал характерного металлического отзвука.
Скорее он напоминал либо карбон, либо какую-то очень высокопрочную керамику.
Профессор обратил на это внимание своих новых товарищей – Расмуса и Олафсона, а также главного мельника, которого звали Петерсен.

- Ты прав, друг Антон, - как обычно, медленно и степенно проговорил Петерсен, - эта часть мельницы взята целиком из одного очень старого механизма.

- Старого механизма? – с интересом переспросил профессор. – И что это был за механизм?

- Мы уже не знаем, что это было такое, - с некоторым сожалением развел руками Петерсен, - когда наши предки прибыли сюда, то обнаружили части этого механизма недалеко от Холмов. Тогда мы пытались развернуться и в тех местах.

- Значит, были и другие части? – еще больше заинтересовался профессор.

- Говорят, что были и другие, - подтвердил, подошедший ближе Олафсон, - вот только где они теперь, никто из нас уже не знает. Быть может, какие-то из них до сих пор лежат где-то недалеко от Холмов. Они ведь не ржавеют и не подвергаются никакому старению.

- Что, верно, то верно, - снова включился в разговор Петерсен, - еще мой дед говорил, что за время существования мельницы трижды меняли жернова, несколько раз меняли другие части, но вот эту деталь – никогда, а она – по-прежнему не изношена совсем.

- Интересно, интересно, - задумчиво проговорил профессор, продолжая осматривать странный для этих мест материал.
    Из всего увиденного и услышанного получалось, что – либо в этом мире некогда существовала намного более высокоразвитая цивилизация, либо – когда-то сюда попадали жители из некоего мира, стоявшего на более высокой ступени развития.
И что могло быть более вероятным – оставалось пока непонятным.

- А, кстати, почему ваши предки не смогли закрепиться возле Холмов? – спросил профессор, в большей мере только для того, чтобы продолжить разговор на интересующую его тему.

- Там слишком часто изменения происходили, - как-то не очень уверенно ответил Олафсон, бросив короткий взгляд на Расмуса, - в тех местах, насколько я знаю, и сейчас еще постоянно происходят изменения.

Но профессор заметил, что это объяснение прозвучало как-то не слишком искренне, словно Олафсон и сам не очень верил в то, что говорил.

- Конечно, - тут же вступил в разговор сам глава общины, - когда мы увидели здешние лужайки, то поняли, что нет места лучше, и перебрались сюда.

- Понятно, - кивнув головой, сказал профессор, - а мельницы ваши предки строили по образцу и подобию тех, что были в вашем мире?

- Ну, почти такие же, - снова не очень уверенно ответил Олафсон.

- Тут, говорят, уже стоял фундамент чего-то похожего на мельницу, вот на этом фундаменте все и построили, - вмешался Петерсен, подняв указательный палец вверх.
Расмус при этих его словах, бросил на мельника весьма укоризненный взгляд.

- Вот значит как, - задумался профессор.
Его гипотеза о существовании здесь некоей более высокоразвитой цивилизации получила еще одно подтверждение.

- Скажите, - после небольшой паузы снова спросил он, - а от ваших предков не осталось каких-то преданий о том – кто же мог оставить все эти механизмы и фундамент?

- Ну, не знаю, что-то не припомню ничего такого, - промямлил Петерсен, виновато поглядывая на Расмуса.

- Это было очень давно, многоуважаемый Антон, - с сожалением в голосе произнес Расмус, обращаясь к профессору, - кстати, мы так и не поблагодарили тебя за твою помощь.

- Ну, право же, - махнул рукой профессор, раздумывая о странном поведении членов общины, - это сущие пустяки.

- И все равно, мы благодарим тебя от всей души, - еще раз, даже с каким-то пафосом произнес Расмус.

- Ну, хорошо, - поняв, что спорить бесполезно, сдался профессор, - а скажите, далеко ли до тех самых Холмов, где ваша община пыталась отстроиться раньше?

- До самих Холмов, точнее до той их части, что является настоящим горным хребтом, довольно далеко, - каким-то отстраненным тоном, словно нехотя, ответил Расмус, - больше двух дней пешего хода, если не возникает торможения.

- И там тоже проявляется эффект торможения? – настойчиво продолжал свои расспросы профессор.

- Нет, как раз, в том направлении, насколько я помню, никогда такого явления не наблюдалось, - даже с некоторым удивлением проговорил Олафсон.

- Действительно, мы как-то не обращали на это внимания, - не обращая внимания на то, что противоречит сам себе, покачал головой Расмус, - впрочем, до того места, где было одно из наших первых поселений, на самом деле, еще ближе.

- Интересно было бы посмотреть на это поселение, - сказал профессор, пристально глядя на представителей общины.

- Ну, не вижу там ничего особо интересного, - пожал плечами Расмус, - однако, если наш уважаемый друг пожелает посмотреть на это место, наверное, это можно будет сделать.

- Был бы очень рад, - ответил профессор, слегка поклонившись, - я был бы не против, если кто-то из вас проводил меня туда уже завтра.

- Ну, я не знаю, - замялся было Олафсон, но тут его остановил Расмус, как-то внезапно переменивший свое отношение к подобным прогулкам:

- Пожалуй, я бы смог проводить нашего гостя, а компанию нам может составить Петерсен.

     Мельник кивнул головой, расплываясь в улыбке, судя по всему, его немного тяготила постоянная жизнь внутри общины. Несмотря на спокойствие этого маленького мирка, в нем было, видимо, скучновато даже тем, кто привык к подобной жизни.
А профессор подумал о том, что даже здесь, где отсутствует власть, как таковая, где уже нет каких-то религиозных запретов и догматов, все равно существуют некие внутренние самоограничения. И эти ограничения играют в ряде аспектов жизни – весьма немалую роль.

***

     Поселение, бывшее чем-то вроде центра для всех живущих среди Холмов, находилось примерно в трех километрах от заставы, через которую группа Мартынова попала внутрь этого небольшого квазигосударства. По сути, все местные поселения располагались между двумя невысокими горными хребтами, тянущимися на десятки километров. Одной своей стороной они подходили довольно близко к небольшому зеленому оазису, давшим прибежище некоей общине, занимавшейся сельским хозяйством.
     Другой своей стороной, более высокой и скалистой, Холмы уходили в сторону великих равнин, заканчиваясь возле некоей Каменной Пустоши. Что касается пространства, разделенного этими Холмами как бы на две части, то с обеих сторон это были почти одинаковые бесплодные равнины. Только с той стороны, откуда пришел Федор, к Холмам примыкала местность, хоть в какой-то мере покрытая растительностью, а с другой стороны почти сразу начиналась настоящая пустыня. И по словам Мартынова, в эту пустыню даже очень подготовленным людям не имело смысла соваться.

     Поселение, ставшее временным прибежищем Федора, представляло собой две дюжины пещер в Холмах, и три десятка домиков, выстроенных из кирпича-сырца неподалеку от этих пещер. В самом поселении, по словам Мартынова жило около трех сотен человек. Занимались здесь в основном огородничеством, разведением птицы и кроликов, точнее животных, очень похожих на кроликов. Все животные были завезены в этот мир вместе с вынужденными переселенцами. Мартынов рассказал, что за все время пока здесь находится, он не видел ни одного местного животного. И более того, как он считал, и большинство растений тоже имело не местное происхождение. Местными он считал только две разновидности травы, которые произрастали на великих равнинах.

    Поскольку немалое число людей здесь, по своему складу, были вовсе не крестьянами, то занимались еще самыми разнообразными вещами. Некоторые мастерили весьма оригинальные поделки, становившиеся предметами обмена с общиной, живущей неподалеку. Были такие, кто фактически занимался разновидностью археологии. То есть, по сути, занимался поиском всевозможных артефактов, которые могли бы пригодиться в хозяйстве.
К этим искателям зачастую примыкал и Мартынов, занимавшей здесь что-то вроде должности главного инженера.
    Мартынов рассказал Федору, что удалось найти немалое число странных предметов, однозначно не принадлежавших ни одному из тех народов, населявших сейчас этот мир. А Мартынов, как выяснилось, знал практически всех, кто проживал в этой реальности. И причина этого была проста – он был в числе тех, кому удавалось разглядеть, а порой – просто угадать те самые точки перехода, что позволяли очень быстро перемещаться в пространстве.
В итоге Мартынов обошел весь Город по периметру, побывал во всех крестьянских общинах, расположенных на его окраинах. Он посетил и такое интересное и необычное место, как Пещеры, которые, по его словам, были сами по себе самым настоящим артефактом.
     Несколько раз он пробовал пройти по этим точкам перехода в сторону великих равнин, чтобы узнать – что же может лежать за их пределами. Но увы, эти поиски не увенчались успехом – равнины продолжали тянуться на расстояние в сотни километров. И даже самые отдаленные точки перехода приводили в места, ничем не отличавшиеся от засушенных полей, которые можно было наблюдать недалеко от Холмов.
На вопрос – куда же ведут дороги, обнаруженные Федором на равнинах, Мартынов ответил так:

- Знаешь, я провел более десятка экспериментов с точками перехода, чтобы узнать пункт назначения этих дорог. Кстати, я обязательно покажу тебе, как пользоваться этими точками – наверняка это пригодится. Но, скажу так – я так и не смог достичь того места, где эти дороги заканчиваются. Хотя прекрасно понимаю, что куда-нибудь они все-таки должны вести. Просто нынешнее население этого мира не нуждается в перемещении в другие места по земле.

- Но тогда получается, что кому-то другому, пусть когда-то давно, такое перемещение было нужно? – Федор внимательно посмотрел на Мартынова.

- Вероятнее всего это так, - задумавшись на мгновенье, ответил тот, - и знаешь, что я тебе скажу – та пыль, что лежит на этих дорогах, она не простая, я конечно, могу ошибаться, но у меня создается впечатление, что это все, что осталось от некогда бетонного покрытия.

- Бетонного покрытия? – Федор озадаченно почесал переносицу. – Но ведь это говорит о высоком уровне развития цивилизации, строившей эти дороги.

- Именно так, - кивнул головой Мартынов, - и более того, в своих изысканиях я нашел и еще кое-что, пожалуй, есть смысл показать тебе эти вещи.

     Он махнул рукой, и они вошли в дом, в котором жил Мартынов.
Жилище землянина представляло собой гибрид дома из кирпича и небольшой пещеры. Подобный дом был единственным в поселении вольных отшельников. Мартынов жил один, хотя когда-то, по его словам, у него была здесь женщина. Женщина весьма свободолюбивая и живо интересующаяся многими вещами. И в какой-то момент она просто не вернулась из самостоятельного похода по точкам перехода. Мартынов некоторое время искал её, но потом понял, что вероятнее всего, она попала в действующую только в одном направлении точку перехода на великих равнинах. Здесь были и такие, и считалось, что нет большей опасности, чем попасть в такое место.

    Войдя в дом, разделенный перегородкой на две половины, Мартынов сразу прошел в его заднюю часть, расположенную уже в пещере. Там он открыл импровизированный шкафчик и вытащил несколько различных предметов. Федор подошел поближе, чтобы рассмотреть их.
Некоторые предметы явно представляли собой части какого-то более крупного и сложного механизма и понять, что они представляют собой, было непросто. Другие, напротив, сразу же оказывались хорошо знакомыми вещами.
     Среди прочих предметов Федор обнаружил чертежный циркуль, причем, весьма хорошего качества, практически не проржавевший. Имелся тут и карманный электрический фонарик, который, конечно же, не работал, по причине отсутствия элементов питания. Но самое удивительное произошло, когда Мартынов вытащил еще один предмет.

- А вот эта штука, по-моему – однозначно говорит о принадлежности к очень высокоразвитой цивилизации, - многозначительным тоном произнес он, разглядывая небольшое устройство, лежащее на ладони, - жаль, что она не работает, а ведь наверняка представляла собой нечто вроде карманного вычислителя.

Федор взглянул на ту вещь, что держал в руках Мартынов и на мгновенье застыл – перед ним был мобильный телефон.
Причем точно такой же марки, какой был некогда у него самого.

- Надо же – мобильный телефон! – воскликнул пораженный молодой человек. – У нас такие штучки почти у всех имеются.

    Корпус телефона выглядел весьма потертым, вероятно, он немалое время пролежал где-то на открытом воздухе. Свой, так называемый «полевой» телефон Федор оставил на крыше водонапорной башни, в тот момент, когда начался переход в этот мир.
С каким-то смешанным чувством молодой человек перевернул аппарат и снова на мгновенье потерял дар речи. Затем судорожно вздохнул пару раз и спросил Мартынова:

- Давно Вы нашли эту шутку и в каком месте?

- Уже больше пяти здешних лет, - чуть подумав, ответил Мартынов, - а нашел её возле Каменной Пустоши, когда рискнул пройти через точку перехода, ведущую туда, а в чем дело?

     Федор молча показал заднюю часть аппарата. Там, рядом с камерой, был прилеплен небольшой кусочек пластмассы, некогда вероятно голубоватого цвета, сейчас почти выцветший. А рядом с ним виднелось три насечки-царапины.

- Этот мобильник один мой знакомый мальчуган как-то пытался просверлить электродрелью, - с трудом проглотив комок в горле, проговорил Федор, - а потом, не очень умело заклеил дырку голубой пластмассой, причем посадил на циан-акрилат. Телефон полностью работал, и мне было жаль его выбрасывать, и я использовал его в качестве этакого походного варианта. А эти три насечки – следы от зажима, которым тот парнишка держал кусок пластмассы.

- Получается, что современное средство связи, из нашего с тобой мира, оставленное тобой всего два дня назад на крыше водонапорной башни, каким-то образом попало в прошлое призрачного мира, причем за десятки километров от Города, - задумчиво проговорил Мартынов, делая пару шагов по помещению.

- Получается, что так, - ошарашено произнес Федор и присел на один из стоявших у стены табуретов.

- М-да, - озадаченно проговорил Мартынов и, почесав затылок, сел на табурет рядом.

3

     Повозка с четырьмя седоками вновь выбралась на пыльную дорогу, проложенную по равнине, поросшей пожухшей, наполовину высохшей травой. Арто все так же словоохотливо болтал со своей супругой, периодически вовлекая в разговор и Латею. А вот Арсений, после обнаружения следов вполне современной обсерватории на территории мира, казавшегося погруженным в прошлое, находился в глубоких раздумьях.
Поразмыслив над своей находкой, он начал думать, что нашел нечто похожее на университетский научный городок, выстроенный для астрономических и других исследований. Арсений видел подобные городки в некоторых университетах, в тех городах на Земле, где ему доводилось бывать, и знал, что нечто подобное задумывалось построить и в родном для него Политехе.     Собственно, размер найденного телескопа, да и здания для наблюдения, говорили именно о некоем учебном центре, когда-то существовавшем здесь.
Но если даже приблизительно прикинуть возраст сохранившихся строений, то получалось, что для данного мира – это своеобразный период античности. Последний раз в этой лаборатории проводились наблюдения, наверное, не менее нескольких тысяч лет назад. Телескоп сохранился лучше лишь потому, что был выполнен, вероятно, из очень высокотехнологичных материалов.
     Еще больше Арсению не давали покоя слова Арто и Регины о неких Других людях, живших здесь в незапамятные времена. Слова Регины о том, что дед её деда сам видел последнего из этих людей, не следовало воспринимать слишком серьезно. Арсений уже успел понять, что с датами и временными периодами у местных жителей сложилось очень вольное обращение. Дед деда мог вполне оказаться прадедом прадеда, и скорее всего рассказ о каких-то необычных людях передавался из поколения в поколение, постепенно уменьшая тот отрезок времени, когда это было на самом деле.
Но что же произошло с той, явно высокоразвитой цивилизацией, почему она исчезла, оставив в этом мире, на этой планете лишь небольшое количество артефактов? И по чьей же прихоти планету начали искусственно заполнять представителями совсем иных миров? Все эти вопросы немало занимали Арсения, не давая ему покоя, однако он понимал, что быстрый ответ на них ему вряд ли удастся найти. Хотя могло оказаться и так, что не получит этот ответ вообще.

     Тем временем возвышенность, виднеющаяся на горизонте, стала прорисовываться более отчетливо, и теперь её можно было рассмотреть получше. Возвышенность была невысока, да и занимала, судя по всему, не очень большую площадь. К этому времени характер местности начал меняться. Вдоль дороги все чаще стали попадаться кустики, оживлявшие местность светлой зеленью, травяной покров тоже стал выше и более насыщенного цвета. Явно сказывалась близость воды.

- Ну, вот и Пещеры уже недалеко, - проговорил удовлетворенно Арто, аккуратно, но настойчиво постукивая онагров, которыми была запряжена повозка, длинным шестом.

- Да, скоро уже приедем, - кивнув головой, подтвердила Регана, всматриваясь вдаль.

     Проехав еще около двух километров, повозка въехала в самые настоящие сады. С обеих сторон от дороги росли деревья и кустарник, усыпанные ягодами и плодами. Арсению показалось, что он узнал красную смородину и малину среди кустарника, а также сливу и айву среди плодовых деревьев, но он не был уверен в этом. Кроме этого, некоторые растения были ему совершенно не знакомы. Появились и первые обитатели здешних мест. По внешнему виду они мало отличались от жителей того квартала, где поселился Арсений. Но затем стали появляться люди, одетые скорее, как индусы – в простые хлопковые рубахи и штаны у мужчин, и нечто похожее на сари у женщин.
Впрочем, стоит заметить, что никто из местных жителей на индусов похож не был, имея чисто европейскую внешность, скорее даже внешность северных европейцев.
С некоторыми из них Арто и его супруга здоровались как со старыми, добрыми знакомыми, с остальными обменивались вежливыми кивками головы.

    Начали попадаться и первые строения, напомнившие Арсению украинские хаты, только не выбеленные известью, а выкрашенные желтым или салатовым цветом.
Здесь же он впервые увидел настоящий ручей, который дорога пересекла по невысокому мостику. Ручей был невелик, не более метра в ширину и, вероятно, совсем неглубокий, но журчащая вода после многих километров сухой равнины, ощутимо притягивала к себе взгляд. И Арсений вновь подумал о той странности, которую допустили неизвестные строители при сооружении основного поселения этого мира.
    Возле Города, как он уже успел выяснить, не было ни одного открытого источника воды, только колодцы, в которых воды порой не хватало. В то время как здесь, насколько можно было понять, с водой было все в порядке, а жило здесь совсем немного людей. Что мешало построить Город где-то поблизости или, в крайнем случае, хотя бы переселиться сюда после, было непонятно.
Повозка, тем временем, въехала на небольшую площадь, сразу за которой просматривалась невысокая гряда. У подножия некоторых из пологих холмов можно было разглядеть темнеющие входы в пещеры.
Здесь Арто начал поворачивать повозку, подъезжая к веренице домиков, выстроившихся в ряд на пути к пещерам. Латея сказала, что это нечто вроде гостиницы для тех, кто приезжает сюда по делам.

- Ну, молодежь, - весело произнес Арто, оборачиваясь к седокам, - сначала поможете с закупкой, а затем можете сходить на прогулку к Пещерам.

- А где же здесь находятся те самые прорицатели, о которых ходит столько слухов? – поинтересовался Арсений, осматриваясь по сторонам.

- Это нужно в дальние Пещеры ехать, отсюда не близко, но если время будет, так и быть, свожу тебя туда, - ответил Арто, начиная сгружать бочки.

    Арсений понимал, что для родственника Андре и его супруги посещение Пещер связано исключительно с деловым интересом, да и для Латеи тоже, несмотря на её чуть большую любознательность. Для самого молодого человека Пещеры были возможным шансом разузнать что-либо об этом мире, а возможно, хотя и маловероятно – получить хоть какую-то информацию о том – как попасть домой. Но сейчас приходилось ждать, ждать пока Арто не произведет все необходимые ему закупки. Особой помощи ему в этом деле не требовалось, поэтому Арсений был, в общем-то, предоставлен сам себе. И после недолгого размышления, он решил самостоятельно посетить некоторые из пещер, а Латея, оказав на начальном этапе некоторую помощь Регане, согласилась сопровождать его.
Арсений был приятно удивлен таким неожиданным предложением девушки, но не стал никак выказывать своей радости, что называется, побоявшись спугнуть удачу.

    Выйдя из импровизированного гостевого городка, молодые люди отправились в сторону холмов, первый из которых располагался всего в паре сотен метров. И через некоторое время Арсений с удивлением увидел еще один ручей, пересекающий посыпанную красноватым песком дорожку, по которой они шли. Быть может, это был тот же самый ручей, но Арсению почему-то показалось, что ручей был все же другой. Кстати сказать, Арсений вскоре заметил, что дорога, по которой передвигались повозки, заканчивалась возле гостевых домиков, и к пещерам шла лишь тропинка для пешеходов. Пройдя еще сотню метров, Арсений увидел небольшую запруду на ручье, возле которой несколько женщин занимались самой обычной стиркой.
     Для Латеи это было совершенно привычно, как оказалось, она и сама время от времени приезжала сюда для того, чтобы провести, как здесь говорили – большую стирку.

- Вода здесь какая-то особенная, - сказала она, указывая рукой на небольшой прудик, - отстирывает все намного лучше, чем в городе.

- Интересно, быть может, в воде содержаться какие-то вещества, или она просто несколько мягче, - проговорил Арсений, поглядывая на девушку.

- Тут есть места, в которых можно и искупаться хорошо, - стрельнув глазами в сторону своего спутника, заметила девушка, - чуть дальше течет еще один ручей, по берегам которого имеются такие маленькие, но глубокие заливчики, скрытые кустами.

- Ага, купальни, - утвердительно кивнул головой Арсений.

- Ну, да, - охотно подтвердила Латея, - по берегам там есть места, в которых имеется белая глина, очень хорошо смывающая всю грязь с кожи. А еще здесь можно недорого купить травяные отвары, чтобы запах от тела шел приятный.

- Наверное, эти купальни и отвары пользуются большой популярностью у женщин? – улыбнулся Арсений, бросив на девушку лукавый взгляд.

- Да, я и в этот раз была бы не против воспользоваться такой возможностью, - серьезно сказала девушка, - но, быть может, чуть позже.

- Да, так, где же здесь живут прорицатели? – осмотрелся по сторонам Арсений.

      Чуть дальше от запруды виднелся первый холм, еще совсем небольшой по высоте, не более десяти метров, но пещеры в нем не было. Зато во втором холме, который был почти вдвое выше и тянулся вглубь на сотни метров, можно было различить темнеющий провал входа.
Через пять минут Арсений и Латея подошли к темному провалу.
Вход в пещеру представлял собой обработанное человеческими руками отверстие, диаметром примерно около двух метров. Было видно, что метрах в десяти от входа в пещере горит факел.

- Здесь живут местные собиратели ягод и плодов, - сказала Латея, обернувшись к Арсению, - прорицатели живут дальше, в самых больших и глубоких пещерах, но я никогда не ходила туда.

- Неужели тебе никогда не было любопытно посмотреть на прорицателей? – обернувшись к девушке, с легким удивлением спросил Арсений. – Не попробовать узнать у них что-нибудь?

- По слухам, они принимают не всех, а иногда говорят какие-то страшные вещи, - совершенно серьезно ответила девушка, - честно говоря – немного боязно идти к ним.

- Но ведь мне все равно будет нужно посетить прорицателей, - покачав головой, сказал Арсений и пристально посмотрел на девушку, - согласилась бы ты пойти туда со мной?

- Ты всегда казался мне непохожим на наших местных парней, - чуть помедлив, ответила Латея, - я не говорю о таких сорвиголовах, как Тарон. Но даже подручные Фариса, насколько я знаю, редко рискуют общаться с прорицателями, а ты сам собираешься идти туда.

- Но ведь для меня это очень важно, - взглянув в лицо девушки ответил Арсений, - и если я буду бояться, то не смогу узнать того, чего хочу, но мне все равно хотелось бы, что ты была рядом.

- Ну, хорошо, - девушка посмотрела ему прямо в глаза, - ты очень смелый, и какой-то, даже не знаю – идущий только вперед?

- Целеустремленный? – немного подумав, предположил Арсений.

- Да, наверное, так, - после небольшой паузы ответила Латея, - и мне это нравится.

- Интересно, а мои родственники всегда считали, что наоборот, - тихо пробормотал Арсений, но обращаясь к девушке, сказал, - тогда, давай руку и пойдем вместе.

Латея не колеблясь подала молодому человеку руку, и они двинулись дальше, к пещерам, расположенным в других холмах.
Следующий холм с пещерой был еще больше предыдущего, и возле входа, на низенькой скамеечке сидели несколько местных жителей.

- Далеко ли собрались, молодые люди? – осведомился у Арсения с Латеей старший из них, человек с окладистой бородой.

- Очень хотелось бы пообщаться с кем-то из прорицателей, - слегка поклонившись, ответил Арсений.

- Хотелось бы? – переспросил человек с бородой, пристально посмотрев на молодых людей. – И не боитесь узнать что-то неприятное для себя?

- Моему молодому человеку очень нужно с кем-то из них поговорить, - вступила в разговор Латея, - он попал в наш мир совсем недавно, и очень хочет узнать – нет ли пути назад.

Арсению весьма польстило, что девушка назвала его своим молодым человеком, но как-то реагировать на это высказывание он не стал.

- Так ты, значит, из призраков, причем из тех, что пришли извне, - с некоторым оттенком уважения произнес бородатый, - что же, в таком случае, лучше всего поговорить со Смотрителем.

- Хм, а кто это – Смотритель? – заинтересовался Арсений.

- Это старейший из прорицателей, - важным тоном ответил бородатый старик, - вам в самую последнюю пещеру нужно, только сразу скажи, что ты призрак и пришел из внешнего мира, иначе он и разговаривать не будет.

- Что же спасибо Вам, - прижав руку к груди, ответил Арсений.

- Да, не за что, - покачал головой бородатый, с интересом разглядывая молодого человека.

    Арсений не нашелся, что еще сказать, просто взял Латею за руку, и они двинулись дальше.
Миновав еще две пещеры, молодые люди оказались в довольно глубокой лощине, почти полностью лишенной растительности, дальнейший путь пролегал по ней.
Арсений осматривал местность с немалым интересом, а вот Латея смотрела на темные, поросшие мхом скалы, очень настороженно и даже с оттенком страха.

     Они прошли мимо нескольких темных провалов пещер, в глубине некоторых из них мерцал неясный свет, видимо тоже от осветительных факелов. Но вот, наконец, они подошли к завершению своего пути. Здесь был тупик лощины, а точнее, уже настоящего ущелья, стены которого поднимались на высоту почти девятиэтажного дома. И в самом конце тупика можно было разглядеть еще одно отверстие пещеры.
Но никакого отсвета факелов там не было видно, словно она была пустой.
Молодые люди остановились в нескольких шагах от входа в пещеру, не решаясь войти.

- Надо, наверное, как-то позвать хозяина, - неуверенно предположил Арсений, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

- Может быть пойдем назад?! – оглядываясь по сторонам, спросила Латея, крепко держа молодого человека за руку. – Что-то здесь мрачно очень.

- Это просто от того, что света здесь маловато, - попытался сохранять спокойствие Арсений, хотя в глубине души и сам немало волновался.

     Он осторожно освободил руку девушки и сделал пару неуверенных шагов в сторону входа в пещеру. И в этот момент почувствовал, что как будто уперся в некую невидимую перегородку. Он остановился и осторожно потрогал рукой воздух перед собой, но там ничего не было. Однако попытка сделать еще один шаг, ни к чему не привела, перед ним по-прежнему была невидимая преграда.

- Эй, хозяин!? – остановившись, негромко позвал Арсений. – Если не трудно, можно было бы переговорить с вами?!

Потом он вспомнил недавние наставления бородатого и добавил:

- Я совсем недавно попал сюда из другого мира и хотел бы узнать – нет ли пути обратно?

     Некоторое время стояла тишина, и Арсений уже было собрался поворачивать назад, когда вдруг послышался странный шорох.  И сразу после этого, чуть в стороне от входа в пещеру возник темный силуэт человека, одетого в длинный плащ с капюшоном. Причем, человек этот не вышел из пещеры, а буквально возник из воздуха рядом со входом.

- И давно ты попал в этот мир из мира внешнего? – хрипловатым, каким-то немного неестественным голосом спросил тот, кого называли Смотрителем.

- Восемь дней назад, - отшатнувшись назад, немного растерянно ответил Арсений, - попал сюда во время астрономических наблюдений за Луной.

- За Луной? – Арсению показалось, что Смотритель будто бы усмехнулся, услышав это слово. – Как давно я не слышал о том, чтобы кто-то смотрел на Луну.

- Да, я вообще увлекаюсь наблюдением за звездами, - продолжал рассказывать немало удивленный Арсений, - и случайно обнаружил эту аномалию, которая появлялась под Луной один раз в лунный цикл.

- И в результате тебя затянуло в этот мир, мир лунного света, - покачал головой прорицатель, и как показалось Арсению, в его голосе слышалась немалая печаль, - система хоть и разлажена, но все еще продолжает действовать, печально это.

- Какая система? О чем Вы говорите? – с еще большим удивлением спросил Арсений.

- Это уже неважно – какая система, - снова покачал головой Смотритель, - важно то, что для тебя остался последний шанс.

- Последний шанс для чего? – не сразу понял Арсений.

- Последний шанс попасть домой, - веским тоном ответил Смотритель, - через несколько дней снова будет период противофазы. Тебе нужно будет найти точку проникновения, которая сейчас смещается из Города в сторону великих равнин.

- Но где же расположена эта точка? – еще больше удивился Арсений, и тут вдруг заметил, что возле входа в пещеру уже никого нет.

- Эй, Вы где? – негромко позвал он, но ответа не последовало, вероятно, Смотритель посчитал, что сказал все, что хотел.

- М-да, и где искать эту точку проникновения? – Задумчиво проговорил Арсений. – А противофаза, вероятно, как-то связана с лунным циклом, значит времени у меня, действительно маловато.

- Что там такое? – озадаченным и немного испуганным голосом спросила стоявшая сзади Латея.

- Ничего, уже ничего, - задумчиво покачал головой Арсений, возвращаясь к девушке и беря её за руку, - нам пора возвращаться назад.

4

    Профессор Никольский собирался в дорогу. Правда, по сути своей, все эти сборы фактически были лишь психологической подготовкой. Расмус, наконец-то, решил сделать для него нечто вроде экскурсии в Город. Разумеется, сие путешествие профессор должен был проделать не один. На всякий случай, как выразился Расмус, с профессором должны были пойти он сам и Олафсон.
На самом деле, делегация, отправлявшаяся в Город, была значительно большей, однако основная её часть шла по своим обычным, торговым и бытовым делам. Для этой цели уже были собраны тюки, мешки и ящики, заполненные сельскохозяйственной продукцией, которую выращивала община.

    В принципе, Расмус, как лидер общины, тоже отправлялся в поездку с этой же целью, но посчитал для себя возможным - удовлетворить желание их нового товарища побывать в Городе.
И вот, наконец, вся компания отправилась в путь.
Профессор, за последние несколько дней не покидавший территорию общины, с большим интересом осматривался по сторонам. Впрочем, поначалу местность практически ничем не отличалась от той, где он провел последние несколько дней. Порядка трех или четырех километров тянулись зеленые лужайки, разделенные высокими кустарниками, высаженными в два ряда, кое-где зеленели рощицы плодовых деревьев. Правда, на другой стороне дороги, за двумя рядами деревьев и узкой полосой зеленой травки, виднелась отделенная частоколом великая равнина, покрытая желтой, высохшей травой.
Профессор с любопытством смотрел в сторону той равнины, ведь возможно, кто-то из его земных знакомых находился где-то в тех местах. Хотя сам Никольский в глубине души все же надеялся, что они остались в Городе.

     Примерно через час пути процессия, состоявшая из нескольких повозок, запряженных странными животными, похожими на ослов, вышла на грунтовую дорогу, идущую уже по самой равнине. С обеих сторон потянулся унылый желто-серый пейзаж, уходящий с одной стороны за горизонт. А вот в той стороне, куда направлялся небольшой караван, вдали уже виднелись многочисленные строения. Профессор понял, что это и есть Город, вернее, его предместье.
Тут он обратился к Расмусу, правда, по несколько иному поводу.

- Скажите, а в каком же месте проявляется то самое торможение, о котором вы мне говорили? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

За время, проведенное профессором в общине, он уже научился более-менее сносно понимать тот язык, на котором разговаривали местные жители, поэтому мог обходиться без переводчика.

- Да, собственно, в том самом месте, по которому мы сейчас идем, - после секундной заминки ответил Расмус, - в этом месте порой можно потратить не один час, прилагая немалые усилия, но при этом практически не сдвинуться с места.

- Хм, да уж, неприятно было бы попасть в такое положение, - задумчиво проговорил профессор, - а что – получается, нельзя идти в любую сторону?

- Не совсем так, - покачал головой Олафсон, - нельзя двигаться по дороге, а вот идти в сторону равнин, вполне можно. Только в этом нет смысла.

- А куда можно попасть, если просто пойти по равнине? – заинтересовался Никольский, оглядываясь назад.

- Ну, если пойти в ту сторону, - Расмус махнул рукой в сторону одной из окраин Города, - то можно прийти к другой общине, похожей на нашу, только через Город будет надежнее.

- А если пойти в другую сторону, - теперь рукой махнул Олафсон, - то никуда не придешь, там только бескрайнее пространство.

- Постойте, но вы говорили, что от вас можно прийти к каким-то Холмам? – с некоторым удивлением посмотрев на собеседников, спросил профессор.

- Если идти по равнине, то можно блуждать бесконечно, - покачав головой, ответил Расмус, - пройти к Холмам лучше всего со стороны нашей общины, хотя туда тоже путь не близкий.

- Хм, было бы интересно посмотреть – что там, - пробормотал профессор, оглядываясь по сторонам.

- Мы обязательно сходим с тобой туда, - пообещал Расмус, глядя в сторону Города, - хотя живут там люди, скажем так, не слишком приветливые.

- В каком это смысле? – не совсем понял профессор. – Разбойники что ли?

- Скорее – изгнанники, не пожелавшие соблюдать некоторые правила, которые приняты в Городе, - слегка скривив рот ответил Расмус, - да еще те, кто пришел со стороны, но не смог найти себя.

- Так, так, - тихо проговорил себе под нос профессор Никольский, последняя фраза его собеседника говорила о том, что кто-то из его друзей тоже может оказаться там.
    А значит, поход в эти Холмы должен обязательно состояться. Однако настаивать на этом прямо сейчас было бы несколько невежливо, поэтому профессор решил немного переждать. Тем более что попасть в Город было тоже весьма интересно.
     Тем временем, городские строения начали постепенно приближаться, и их ряд становился все шире. Было видно, что Город занимает немалую площадь в этом мире. Профессор обратил внимание, что, несмотря на отсутствие какого-либо светила в небе, светившегося на первый взгляд целиком, было заметно, что одна часть небосклона светится сильнее, а другая поменьше, словно здесь тоже имелись свои рассвет и закат. В общине, окруженной деревьями, без выхода на открытое пространство это было почти незаметно.      Как уже знал профессор, ночь, как таковая, здесь не наступала, лишь на несколько часов все свечение небосвода несколько уменьшалось. Но здесь, на открытой местности, признаки рассвета и заката были налицо. И при отсутствии небесного светила это было трудно объяснить, разве что сам здешний небосвод был этаким экраном, за которым все же скрывался некий источник света.

     Небольшой караван продолжал двигаться дальше, поднимая пыль колесами повозок. Было видно, что дорогой довольно часто пользовались, следов колес и ног пешеходов на ней было предостаточно.
Вблизи города равнина начала приобретать более свежий, зеленый вид, но все равно оставалась весьма унылым зрелищем. Предместье было видно уже хорошо, можно было различить невысокие, не выше двух этажей домики, окруженные кустарником, и нечто вроде наблюдательных, сторожевых вышек.

    Наконец, повозки въехали на окраину Города, и по обе стороны от дороги, вернее уже улицы, потянулись двухэтажные домики, покрытые штукатуркой и выкрашенные когда-то в светло-зеленый или желтоватый цвет. Правда, сейчас штукатурка во многих местах отвалилась, обнажая мелкий кирпич, да и цвет окраски домов стал скорее грязно-желтым. Людей на улице было немного, во основном попадались жители, явно не принадлежавшие к высшим классам общества. Профессор заметил, что основной контингент составляют люди, одетые в одежду конца девятнадцатого века и в традиционные китайские костюмы. Впрочем, как и ранее, ничего китайского во внешности этих людей не наблюдалось.
     Профессор думал, что торговый караван двинется куда-то к центру Города, где расположено нечто вроде центрального рынка или большого восточного базара, но уже на втором перекрестке повозки начали поворачивать. И через сотню метров за поворотом профессор увидел небольшую площадь, заставленную торговыми ларьками и павильонами. Видимо, центр Города не входил в сферу интересов общины Расмуса.

     На небольшом рынке на окраине уже было достаточно много народу, вероятно люди знали о прибытии каравана и готовились загодя. Кстати, при приближении к рынку, профессор заметил здесь еще один караван, подобный их собственному, вероятно подошедший чуть ранее. Судя по доброжелательным высказываниям и улыбкам со стороны соплеменников Расмуса, это была родственная им община. Расмус, в сопровождении двух своих людей немедленно отправился пообщаться с членами соседней общины. Профессор остался на попечении Олафсона, а точнее – фактически предоставлен сам себе, поскольку последний начал заниматься организацией торговли. Никольский немного осмотрелся, а потом с интересом прошелся по этому небольшому базару. Торговали в основном продукцией сельского хозяйства, хотя были представлены и некоторые образцы кустарного производства.
Обойти рынок оказалось делом нескольких минут, а затем профессор решил пройтись немного по городу, но перед этим все же предупредить Олафсона.

- Мне бы хотелось немного прогуляться по Городу, - сказал он, подходя к последнему, - а отрывать кого-то из вас от дела было бы не совсем правильно, может, я самостоятельно осмотрюсь здесь немного?

- Что же, препятствовать не буду, - ответил Олафсон, бросив на профессора внимательный взгляд, - но все же хочу напомнить, что ты должен проявлять осторожность, Город порой бывает опасен. Ты же помнишь о своей стычке с апашами?

- Конечно, - кивнул головой профессор, - но я не буду уходить далеко, все равно я не знаю Города.

- Вот об этом я и говорю, - утвердительным тоном ответил Олафсон, - хотя, по моему, никто не знает всего Города, тем более, что он порой меняется.

- Город меняется? – с удивлением взглянув на собеседника, переспросил Никольский. – И как же это понимать?

- Но ведь ты уже знаком с точками перехода, вроде той, что перебросила тебя в нашу общину? – Олафсон посмотрел на профессора. – К сожалению, это не единственное явления, которое совершенно не подвластно управлению человеком.

- И что же во время этого изменения происходит? – все более заинтересовывался профессор.

- Может измениться внешний облик некоторых зданий, - вздохнув, ответил Олафсон, - а иногда, как говорят, меняется целиком целый квартал. Иногда, во время этого изменения, пропадают неизвестно куда местные жители. А бывает наоборот – откуда-то появляются совсем новые люди.

- Точно так же, как и я, - проговорил профессор задумчивым тоном.

- А разве в тот момент, когда ты попал сюда, было какое-то изменение? – теперь пришла пора удивляться Олафсону.

- Увы, но на этот вопрос я не могу ответить, - развел руками профессор, - я ведь не видел, что представляла собой эта местность ранее.

- Да, действительно, все время забываю, что ты, мой друг, фактически являешься призраком, - озабоченно покачал головой Олафсон, - но тогда тебе вдвойне опасно ходить по Городу в открытую, вдруг свидетелями твоего проникновения были местные жандармы – они очень не любят призраков.

- Но почему же? – снова удивился профессор, взглянув на собеседника. – Я ведь, ровным счетом, ничего плохого не сделал, да и попал сюда случайно.

- Увы, но по какому-то очень древнему правилу, все приходящие из внешних миров, те, что появляются во время изменения, подлежат обязательной изоляции, - с грустью в голосе ответил Олафсон, - никто уже не помнит, что стало причиной этого, но жандармы и знатные гранды предпочитают придерживаться этих правил.

- Час от часу не легче, - озадаченно пробормотал профессор, - теперь, получается, мне еще и скрываться нужно, если, конечно, меня кто-то заметил.

- Ну, то, что вы с другом попали в поле зрения жандармов, во время своей стычки с апашами, это наверняка, - многозначительным тоном заметил Олафсон.

- Да, тут мне нечего возразить, - развел руками профессор, - но все же я хотел бы немного пройтись, посмотреть Город.

- Ну, хорошо, только в этом случае я все же отправлюсь вместе с тобой, - немного подумав, ответил Олафсон и, повернувшись к своим спутникам, бросил им несколько слов, после чего снова вернулся к профессору.

- Ну, что же, готов сопроводить тебя, - проговорил он, присоединяясь к Никольскому.

- Премного благодарен, - ответил профессор несколько суховато, ему показалось, что в этом гипертрофированном внимании кроется еще что-то, но пока не мог понять, что именно.

    И они двинулись по неширокой улочке, обочины которой заросли кустарником и невысокими деревьями. Здесь же профессор в первый раз увидел колодец, до этого, в своем коротком путешествии по Городу, ничего подобного он не наблюдал. Вероятно, на этой окраине с водой было несколько лучше, нежели в центре. Улочка была не слишком длинной и вскоре они вышли на пересечение с другой улицей, имевшей уже иной вид. Дома здесь были намного более высокими и выглядели как небольшие, островерхие терема. Да и прохожий люд на этой улице тоже немало отличался внешностью. Профессор подумал, что будь это на Земле, можно было бы решить, что они попали на съемки какого-то исторического фильма о России времен Петра первого. Хотя говор на улице продолжал оставаться эклектическим смешением нескольких европейских языков.

     Профессор заметил, что на этой улице Олафсон чувствует себя не так уверенно, нежели в районе рынка, где община занималась торговлей. Видимо, посещение центра Города для членов общины было весьма редким делом.
Никольский сумел прочитать некоторые вывески на фасадах домов, с некоторым удивлением заметив, что часть вывесок была на латыни, а часть вероятно представляла собой письменный вариант того жаргона, на котором разговаривало большинство горожан.
Профессор в сопровождении Олафсона уже почти дошли до следующего перекрестка, когда впереди вдруг мелькнули те самые синие мундиры и фески, уже знакомые Никольскому по происшествию с часами и местными апашами.

- По-моему, там жандармы, - не очень уверенно сказал он, вытягивая шею, чтобы рассмотреть конец улицы получше.

- Да, это они, и нам было бы лучше вернуться, - присмотревшись, сказал Олафсон, останавливаясь и собираясь повернуть назад.

     Профессору тоже не слишком улыбалось встретиться с непонятными жандармами, охотившимися на всех, прибывших из внешних миров, поэтому он поспешил последовать примеру своего спутника. Жандармы мелькали пока метрах в двухстах и направлялись, насколько можно было судить, в их сторону. Идти очень быстро и тем более – побежать, означало только привлечь к себе лишнее внимание, а этого не хотелось бы. Однако жандармы шли довольно бодрым шагом и имели все шансы догнать Олафсона и профессора примерно на том перекрестке, где заканчивалась улица с теремками.

    И тут случилось то самое изменение, о котором буквально полчаса назад говорил Олафсон.
Сначала в воздухе замелькали отдельные яркие искорки, число которых с каждой секундой все увеличивалось. Очень скоро воздух буквально искрился от мелькающих в нем искр, которые заполняли улицу почти во всю её ширину, и до самых крыш зданий.
Олафсон поспешил прибавить шаг, чтобы выйти из зоны, затрагиваемой изменением. Профессор заметил, что многие местные жители делают то же самое, значит, последствия таких изменений действительно могли быть небезобидными.
     Мерцающие искры все больше заполняли пространство, когда профессор и Олафсон все-таки сумели покинуть искрящуюся область. Как раз в этот момент они вышли к перекрестку, с которого начиналась улица, ведущая на окраину. И буквально через десять секунд мерцание начало быстро угасать. Профессор, оглянувшись, с интересом рассматривал улицу, резко изменившую направление после появления мерцания. Теперь в том месте, где висело сверкающее облако, виднелся довольно крутой поворот, на котором появилось несколько невысоких деревьев, совершенно скрывших остальную часть улицы. После таких изменений, жандармов, наверняка тоже поспешивших уйти от возникающей аномалии, вообще не было видно.

- Уф, похоже, нам немало повезло, - с облегчением сказал Олафсон, - но, тем не менее, я бы предпочел вернуться на рынок, к нашим друзьям.

- Нисколько не возражаю, - согласился, было профессор, когда вдруг заметил на мостовой, как раз возле появившегося поворота, какой-то предмет, ранее отсутствовавший в этом месте, - погодите-ка.

     Он снова быстро прошел назад, к самому повороту, возле которого пока не было ни души, вероятно, местные жители предпочитали не лезть в места изменения сразу по их завершению. Но то, что лежало сейчас на мостовой, не могло не привлечь внимания профессора. Он быстро нагнулся, поднял этот предмет, и быстро пошел прочь от этого места, догоняя обеспокоенного Олафсона.

- Не стоило так рисковать, - укоризненно покачал головой последний, снова поворачивая в сторону окраины, - надеюсь, твой интерес был оправдан?

- Да, как сказать, - чуть уклончиво ответил Никольский, пряча предмет под полами пиджака, - и, да и нет, не так, чтобы это было очень интересно.

    Вскоре показался и рынок, где община вела торговлю и Олафсон прошел вперед, к остальным, вероятно, все еще чувствуя себя неуютно. Профессор же быстро достал тот предмет, что внезапно возник на мостовой и осмотрел его. Он нисколько не ошибся – это была та самая портативная рация, взятая Федором с собой на всякий случай, и потерянная во время спонтанного перехода в этот мир. Он вспомнил, что Федор случайно оставил свою рацию там, где они нашли чехол для очков Арсения. В то время же, когда барьер стал закрываться, рация исчезла. И вот теперь она попала сюда столь странным образом, во время изменения. Вторая рация, насколько помнил профессор, оставалась у Дмитрия Архипова, друга Федора. Как можно было использовать эту неожиданную находку, профессор пока не мог сообразить, но решил не афишировать её.
А пока, главной задачей, стоявшей теперь перед ним – была задача по поиску Федора, тем более что теперь у них, быть может, имелось средство связи.