Ход конём

ХОД КОНЁМ

Саня Фекете не находил себе места от ревности. Дёрнуло его благоверную потянуть семейство сегодня на Троицин день на пикник.
***
Семья Фекете жила в панельной десятиквартирной двухэтажке на улице Дунаевского, недалеко от крайней улицы их городка Майский. Буквально сразу за улицей 40-летия Советской власти, за котельной располагался небольшой кусочек степи, поросший пижмой, чернобыльником и молочаем. Через сто метров «степь» обрывалась, и начиналась лесопосадка, засаженная акациями и абрикосовыми деревьями. Жители славного города Майский, вернее микрорайона Кумачёвский, который в народе назывался Кометой (по имени кинотеатра) по обычаю ходили туда к лесополосе «на природу» отмечать и Первомай, и Троицу, и День шахтёра. Саню в этот день что-то подмывало, настораживало и не хотелось идти в посадку, он предложил другой вариант, пойти отпраздновать Троицу на берег пруда Пистолет. Этот пруд, который в Майском принято было называть ставок, находился дальше за лесополосой в глубокой природной котловине среди песчаниковых холмов, куда родная шахта имени Гришутиной сбрасывала воды, откачанные из недр, которые после отстоя сливались в реку Глубокая Балка. Не смотря на то, что вода в ставке была с примесью угольной пыли, кумачёвская молодёжь ходила на пляж не только позагорать, но и поплавать. Но его супруга Инна идти на ставок наотрез отказалась. Во-первых – очень далеко, а во-вторых, не смотря на то, что только началась третья декада мая, жара стояла почти июльская, а на берегу Пистолета кроме парочки деревьев серебристого лоха и нескольких кустов скумпии нет никакой растительности. Пока они туда дойдут, все места в тенёчке будут заняты. А тут, мол, и до дома 200 метров, да и людей тут будет побольше, а значит повеселее.
Когда Саня, Инна и её мать Серафима Рафаиловна, а так же их псина английская бульдожка Ювента пришли на природу, там уже несколько семей горожан праздновали вовсю. По старой советской традиции жители района Кометы в праздничное зелёное воскресенье спешили не в храм, а под своды цветущих акаций заливаться самогонкой. А помимо местной сивухи у жителей городка практиковалось употребление лимонадной эссенции. Пару лет назад на закрывающемся консервном заводе ОРСа работницы, пользуясь хаосом, связанным с ликвидацией предприятия, успели свистнуть несколько сот литров этой жидкости, которая была изготовлена на основе спирта, и по крепости была около 70 градусов. Вот эти работницы и приторговывали «экспроприированными» запасами по цене самогона. Больше всего повезло жительнице их квартальчика тётке Фёкле, которой досталось три 40-литровых бидона с эссенцией для напитка «Ореховый», который по вкусу был самым приятным, а вот тем бабам, которым достались «Мандарин» и «Лимонад» повезло меньше. Фруктовые эссенции были приторными и популярностью не пользовались, и только цена, которую пришлось снизить, привлекала местных барыг и подростков, для которых разница в цене 10000 купонов – была весомой. О печени, для которой употребление эссенции было ударом под дых, никто не думал.
Сашка с Инной тоже прихватили бутылочку «ореховой» и картонную литровую коробку «Альминской долины». Когда они приблизились к краю лесочка и перездоровались со всеми знакомыми, стали расстилать свои покрывала и скатерть. Счастливо похрюкивая, Ювента носилась по пыльным травам, как неразумный щенок, рядом цвели акации, воздух был волшебным, и казалось – жизнь прекрасна. Но тут-то и начались нежелательные события. Буквально следом за Фекете появилось ещё одно шумное семейство Щуриных. Среди них была Санина сводная сестра Нина, его отец первым браком был женат на её матери, а через год сбежал и практически сразу женился повторно. Нина – молодая красивая рыжеволосая женщина 30 лет, весёлая, смешливая, немного полноватая, была вся в мать, и только иногда прищур её глаз придавал её выражению лица отцовские черты. Нина давно сменила фамилию Фекете, ещё когда в первый раз вышла замуж, а с Санькой общалась очень тепло, хотя и редко. Нина со своей мамой жили на другом краю города возле узловой станции Девятиловка, а возле Кометы у них жили двоюродные братья мамы и соответственно троюродные братья и сёстры Нины.
Щурины хотели растелиться чуть в стороне, но Нина, увидев Саньку с семьёй, обрадовавшись встрече, заставила всё шумное семейство пересесть поближе к Фекете. Сашке это соседство, мягко выражаясь, не очень понравилось, дело в том, что до него доходили слухи, что его Инна путалась с дядькой Нины. Да, Сашка, знал, что его любимая жёнушка погуливала, и только тот факт, что он сам был ходок по чужим жёнам, осаждал его ревность и смирял гнев. Не смотря на то, что Инна порою таскалась, как мартовская кошка, он любил её и всё прощал.
И вот этот дядька - Гоша Щурин, вместе со своей женой Любашей и двумя сыновьями, были с ними. Сам Гоша был коренастым кудрявым мужиком среднего росточка с густыми белыми волосами, не седыми, а именно белыми, к тому же старший Щурин был обладателем громового голоса. Ходила байка, что однажды он своим голосом сразил насмерть хряка, которого его позвали заколоть. Шахтёр-проходчик во втором поколении, бригадир и ударник производства и тот ещё кобель по совместительству, чем он брал женщин, кто его знает? Его же сыновья напротив были высокими и тощими: старший Роберт был белобрысый и стриженный под бобрика, а Юра был темно-каштановый с длинным рокерским каре. Так же с ними были сестра Гоши Мария и её дочь Лена, а так же Нинин младший сын Максимка.
Когда компании подвыпили, Санька даже не заметил того момента, когда их «стол» стал общий: и Фекете, и Щурины оказались в одном кругу. Пили много, но и закусывали немало, так что народ в принципе держался стойко. Звучали шутливые тосты, по кругу пошла гитара, и стало как-то по-настоящему празднично... И тут Санька заметил у Инки на лице этот знакомый ему маслянисто-похотливый взгляд. Он стал наблюдать за женой и понял, что её вызывающий взгляд был обращён не к Гоше, а к его младшему сыну – Юрке. Сашке стало не по себе, как его Инночка, может засматриваться на этого юного засранца? Ещё ладно бы, если бы она запала на Роберта, тот хотя бы был младше её всего на три года, но Юрке-то 21! Восемь лет разницы!
Когда спиртное закончилось, Нина сказал дяде Гоше, мол, а давайте пойдём к вам в гости, а то уже бока болят на земле валяться. Компания стала собираться. Нина обратилась к Сашке:
- Санёк, пойдёмте с нами!
Санька, который видел, чем может закончиться дело, начал отказываться, но впряглась Инна:
- Ну пойдём, мы и так в гости ни к кому не ходим!
Подпряглись и другие Щурины, и подвыпивший Фекете сдался. Они завели Серафиму Рафаиловну с Ювентой домой, пока подвыпившая компания ждала их на углу.
Георгий Щурин с семьёй жил в частном секторе на узенькой улице Осенней, их домик из красного кирпича был не далеко от дома Саньки. Зайдя в магазин, подкупив спиртного, весь шумный табор подвыпивших гуляк отправился на утопающую в зелени улочку, в гости к Щуриным.
Стол накрыли во дворе под раскидистым орехом. Но после третьей рюмки Нина предложила:
- А давайте танцевать!
И все дружненько пошли в дом, где в просторной гостиной, включив старый кассетный магнитофон «Яуза», устроили танцы. Как только зазвучала медленная мелодия, Саня ринулся к Инночке, но та, отстранив его рукой, сказала:
- Пригласи лучше сестру, вы с Ниной так редко общаетесь.
И пока Саня танцевал со сводной сестрой, Инна, страстно прижавшись в танце к Юрке, что-то томное шептала ему на ухо, вгоняя в краску.
Саня не находил себе места от ревности. Он понял, что если ничего не предпринять, Юрка искупается сегодня в его Иссык-Куле (Саня служил в стройбате в Киргизии, и этот поэтический образ с тех пор был для него самым обиходным эвфемизмом). Бить морду малолетке, который не виноват в том, что на него запала эта похотливая кошка, смысла не имело. Нужен был какой-то «ход конём».
А когда Нина с сыном, и Мария с дочкой стали собираться по домам, Инна пристала к Роберту и Юрке, мол, раз здесь все расходятся, пойдёмте теперь к нам. И у Саньки возник план:
- Действительно, парни, айда ещё пообщаемся, сейчас зайдём бутылочку ореховой раздавим, - предложил он.
Парни с удовольствием согласились, особенно обрадовался Юра. Было понятно, что внимание зрелой красивой женщины его весьма раззадорило. И попрощавшись со всеми, Фекете повели молодых Щуриных к себе. Но на детской площадке, возле своего дома Саня, вдруг, остановившись, сказал супруге:
- Инночка, ты иди поляну накрывай, а мы с парнями зайдём, возьмём ещё бутылку, я им точку покажу, вдруг мало покажется, чтобы они знали, куда бежать за добавкой.
Инна, радостно вильнув задом, как хитрая лисица хвостом, поспешила домой, а Саня, повёл парней к соседнему трёхподъездному зданию, стоявшему перпендикулярно его дому. Он зашёл в крайний подъезд, сказав пацанам:
- Ждите.
Бутылку 0,7 он купил на втором этаже у Фёклы, а потом, спустившись на первый, позвонил в знакомую ему дверь условным звонком. Дверь открыла молодая стройная невысокая женщина, симпатичная с кукольной внешностью, с задорно вздёрнутым носиком и впустила его в прихожую. Это была его давняя знакомая, как поётся в одной песне: «я с ней грешным делом когда-то матросил, два раза матрасил, да струсил и бросил». Эта куколка – Лера Конева, бывшая его одноклассница, была разведённой дамой с тремя детьми. Муж ушёл от неё ещё года два назад, найдя себе новую пассию, но алименты платил исправно, и каждую неделю на два выходных забирал детей к себе. У Саньки с Лерой пару раз по пьяному делу были шуры-муры, но это было мимоходом, не серьёзно, по трезвому они предпочитали чисто дружеские отношения. Но сегодня Саня пришёл с просьбой.
- Лерусик, у тебя давно секс был?
- Опа, Сашок, это что за тонкие гусарские намёки? Это предложение? – удивлённо спросила Конева.
- Нет, - тяжело вздохнув, ответил Александр, - это просьба. Понимаешь, надо совратить одного пацанёнка, пока этого с ним не сделала моя Инночка, а дело идёт именно к этому.
- Ты за кого меня держишь? - разинув рот от такой наглости, спросила Лера.
- Только ты можешь мне помочь, против тебя никто не устоит, ты же королева квартала, - «бросил леща» ей Саня, - тем более ты мне должна, твой пудель мою Ювенту покрыл, теперь нашей родословной капец, и через пару месяцев родятся теперь какие-то бульдели.
- Он хоть симпатичный? – уже более лояльно спросила она.
- Почти Аполлон! Не веришь, выгляни в окно кухни.
Лера бросила взгляд в окно и спросила:
- Какой из них, надеюсь темноволосый?
- Он, - выдохнул Фекете.
- Но я же не одна, у меня подруженция в гостиной сидит, Олька.
- А она замужем?
- Нет, ни разу.
- Ну пригласи и её, ей вон того белобрысого сосватаем.
Пацаны уже устали ждать, когда из подъезда вышел Саня с двумя дамами, с невысоконькой куколкой с налитой грудью и рослой полненькой девицей.
- Знакомьтесь, - представил дам парням Фекете, - это Оля и Лера, вы же не против, если они к нам присоединятся?
Парни, конечно же, против не были. Против была Инна, когда увидела вваливающуюся компанию, но смолчала. Она уже успела «настрогать» пару салатиков и нарезать колбасу. Инна, конечно же, была знакома с пришедшими дамами, но Леру она недолюбливала, то ли ревновала мужа к ней, то ли завидовала её фигуре, которую она сохранила, родив троих детей, а потому почти не общалась с ней. А с Олей она одно время работала вместе в промтоварном магазине в их квартале несколько лет назад.
Кухня в хрущёвской квартирке у Фекете на удивление была весьма просторная, не смотря на то, что пятую часть её занимал угольный очаг. Парни поставили посередине кухни обеденный стол, и компания расселась. Саня рассадил всех гостей со стратегическим расчётом, при этом Инну посадил слева от себя, а справа посадил тёщу, потом Леру, и только затем Юрку и Роберта. Оля, которую подсадили к старшему из братьев, как-то сразу сумела того увлечь своим обаянием, а Юрка, хоть искоса и посматривая на Инну, сгорающую от ревности, но всё-таки был вынужден ухаживать за Лерой, а та, как бы подзадоривая парня, то касалась его руки, то облокотившись ему на коленку, что-то нашёптывала на ухо. Общение продолжалось не очень долго, но, как отметил Саня про себя, плодотворно, молодые Щурины были полностью очарованы приглашёнными дамами.
Когда спиртное закончилось, Саня предложил:
- Ну что, может пойдём перекурим?
И все, согласившись, вышли во двор. Уже смеркалось, насыщенный весенним цветением вечерний воздух благотворно наполнял лёгкие. Невзирая на то, что компания набиралась спиртным с самого утра, все держались молодцами. Ах, как тепло стало на душе, у Сани, когда он увидел, что Юрка с Лерой страстно зажимаются на скамейке, под пышным кустом жасмина. А потом, вдруг вскочив, Юра и Валерия, прихватив Роберта с Олей, попрощавшись, скрылись в Коневском подъезде.
Инна, казалось, пала духом, она с какой-то ненавистью посмотрела вослед так неожиданно скрывшимся в соседнем доме компанейцам. А довольный своим планом Саня, прижав к себе супругу за талию, сказал:
- Ну что, пойдём домой?
Учитывая, что неудовлетворённая Инночка весь день нагуливала «аппетит», его ждала незабываемая ночь. «Ход конём» удался.