Круговорот проблем

     Диме снился конь караковой масти. Он мчался по пшеничному полю, грациозно выбрасывая мускулистые чёрные ноги. Шелковистая, блестящая на солнце грива то взлетала, то опускалась, словно взбудораженные ветром языки пламени разгорающегося костра. Внезапно конь остановился, задрал голову к небу и заржал. Надрывно, истошно, как в последний раз. Дима вздрогнул, открыл глаза и огляделся: ни коня, ни поля. Только темнота комнаты да спящая рядом жена. Он взял телефон.
"Два пятьдесят две, - подумал Дима, глядя на часы. Чёрт возьми, и надо было проснуться! Интересно, почему конь остановился? Так красиво бежал... Вот бы досмотреть".

Он положил телефон на тумбочку, повернулся набок и закрыл глаза. Лёгкий ветер всколыхнул тонкую штору, и с улицы, через приоткрытое окно, донеслось громкое ржание. Не такое красивое, как во сне, но такое же надрывное и истошное.
Дима поднялся с кровати, тихонько отодвинул штору и выглянул в окно. Со второго этажа, несмотря на полумрак, двор был как на ладони. На скамейке у подъезда сидели трое парней, асфальт около них был заставлен бутылками с водкой и пивом. Четвёртый из компании стоял перед собутыльниками и, запрокинув голову, хохотал. Он как будто заливался в истерике: задирал голову и набирал воздух. Его хохот отзывался эхом в ночном дворе, и от этого становился ещё громче. Дима лёг и накрыл голову одеялом.

"Кто догадался поставить скамейку у подъезда? - подумал он. - Это в наше-то время! Для старушек, наверное, старались. Зачем?.. Бабульки нынче у подъездов не сидят. Они, вооружившись лыжными палками, изображая скандинавскую ходьбу, шарашатся в скверах в надежде убежать от болячек. А вот для алкашей - самое то! Ночное кафе "Ветерок", работает без перерыва на учёт и обед. И плевать им, что народ спит. Окурков накидают, бутылки разбросают, наблюют и уйдут. А мы живи потом в этом дерьме".

Дима высунул голову из-под одеяла. Ржание прекратилось, а в комнату долетали только обрывки фраз и сдавленные звуки, похожие на хрип медной тубы, в раструб которой затолкали тряпку.
"Эх, выйти бы да накостылять им по мордам, - подумал Дима. - Да где уж мне! Вот была бы у меня сила, как у Поветкина...Эх!"
Он закрыл глаза и увидел себя: широкие округлые плечи, мощная грудь, кулаки с набитыми костяшками. Выходит он к подъезду, и раз - одному, раз — другому!..
Дима выставил из-под одеяла тонкую руку и сжал кулак. Придирчиво оглядел его и, убедившись, что шансов на победу в предстоящем бою нет, тяжело вздохнул и повернулся на другой бок.
Теперь к доносившемуся с улицы "Бу - бу - бу" и похожему на лошадиное ржание хохоту прибавились хрюкающие смешки и повизгивания.

"Так, значит, - подумал Дима, - ещё один допился до поросячьего визга. А мне что делать? Спать хочу, а сна нет. Да, проблема. Надо было в детстве на бокс ходить. Сейчас, наверное, уже мастером спорта стал бы. Не простым, а международного класса. Тренировал бы ребят, может быть, и олимпийского чемпиона вырастил. Без сомнения, вырастил бы. И тогда совсем другая житуха: не в хрущёвке на окраине в провинции, а в Москве, на Арбате или на Рублёвке!.. Нет. Не так: квартира на Арбате, а дом на Рублёвке. Прислуга и красавица жена. Стоп. А Светку куда девать? Нет, нет, Светку никуда девать не буду, пусть со мной живёт. За пятнадцать лет она уже все проверки выдержала - настоящая жена, в трудную минуту не бросит...
На улице раздался глухой стук и послышался звон рассыпавшегося стекла.
"Понятно, - подумал Дима, укладываясь на спину. - Бутылку разбили и, судя по мату, - полную. Ладно с пивом, а если с водкой? С водкой жалко. Интересно, сколько у них ещё осталось?.. Ведь пока всё не допьют - не уйдут. Это факт. А может, выглянуть и спросить: «Эй, мужики! Много ещё у вас бутылок? Допивайте скорее, а то я спать хочу".

Дима взял телефон.
"Три сорок. Ясно. Про сон надо забыть. Ладно, завтра суббота - отосплюсь. Завтра? Уже сегодня. А что, если правда спросить? Нет! Пока люди в таком состоянии, с ними разговаривать не стоит. Они же потом не отвяжутся. Начнут орать:
 -Выходи, выходи!
 Не выйду - начнут камни в окна кидать или ещё хуже — бутылки... Стекло разобьют, а мне потом жить с дырой в окне, да и врагов себе наживу. Так что придётся выйти – это в моих интересах. Если выйду, то, конечно выпью с ними. Обязательно. Алкаш, он же в душе философ, а после двухсот грамм ещё и сентиментальным романтиком становится. Сто процентов найдёт повод уговорить: типа «давай выпьем за здоровье мамы». Или детей. Разве можно отказать? Выпью раз, другой. А потом мы с ними подружимся. На века. И я тоже начну пить. Каждый вечер, на лавочке. А утром на работу как идти? А идти придётся, хоть и с похмелья. Шеф заметит, пожурит и простит. Ну, это на первый раз. А второй? Третий?.. Потом он не выдержит и уволит меня.  На работу не устроиться, а ипотеку платить надо. И сразу начнутся проблемы. Нет, пить я с ними не буду".

На улице стало намного тише. Дима опять повернулся набок и закрыл глаза.
"Наверное, кто-то из них заснул, - подумал он. - Это прекрасно! Можно выйти и предложить помощь. Выйду и скажу:
-Давайте, мужики, спящего домой отнесём, а то вдруг с лавочки упадёт.
"А что, хорошая идея! Их как раз трое осталось. За руки, за ноги возьмём и потащим. Ага, они-то пьяные, вдруг уронят? Упадёт, башкой об асфальт шмякнется и умрёт. А тут, будто назло, как в кино: или любитель спорта на пробежку соберётся или бабулька собачку пойдёт выгуливать. А это уже свидетели, которых придётся валить. Я, конечно, убегу, а их арестуют. И они скажут, что это я их дружка убил. Их трое, им и поверят. А меня арестуют и посадят. Лет на десять. Что Светка без меня будет делать? Как она Вовку одна на ноги поставит? Девятый класс. Опасный возраст. Мать слушаться перестанет, с сомнительной компанией свяжется - и всё. Вслед за мной на Колыму. Да, проблема!"

Дима перевернул подушку и ударил её кулаком. Услышав с улицы радостные крики и смех, он облегчённо вздохнул.

"Слава Богу, проснулся. Значит, тащить его никуда не надо, и в тюрьму я не сяду. И чего я переживаю? Решил же, что днём высплюсь. А если и днём не засну? До вечера дотяну, лягу, а они опять придут. И снова не дадут спать. И так все выходные. Это же я почти трое суток без сна буду. Кошмар, так и крышу может снести. Издёргаюсь, разнервничаюсь и сойду с ума. Перестану узнавать близких: ни Вовку, ни Светку. Даже кошку Муську не признаю. И положат меня в психушку… а однажды придёт меня навестить незнакомая женщина и скажет, что она моя жена. И перепишу я на неё квартиру. А потом Светка будет с ней судиться и доказывать, что именно она моя единственная и законная. Господи, сколько же проблем у меня впереди.

Дима тяжело вздохнул, подвинулся поближе к жене и засопел ей в ухо.

Света нехотя открыла глаза.
-Дима, - зло процедила она. -  Сколько можно ворочаться? Сам не спишь и мне не даёшь.
-Светочка, - Дима обнял жену. - Я хочу тебя предупредить. Возможно, меня ждут большие проблемы, и ты должна об этом знать заранее...
-Послушай, - Света откинула его руку и села на край кровати. - Единственная твоя проблема - это лень.
Она поднялась, подошла к окну, с силой захлопнула его и повернула ручку.
В комнате стало необычайно тихо.
-Всё, Дима, или спи, или иди ворочаться на диван в гостиной, - сказала Света, взбила подушку, легла и накрыла голову одеялом.
Дима закрыл глаза.
"Как же всё просто. Раз - и нет проблем, - подумал он и заснул.

    Диме снился длиннохвостый суслик, впавший в спячку: он мирно посапывал, удобно расположившись в глубокой норе, выстланной сухой травой, листьями и шерстью.

11.10.2020