Любовь в тылу врага. Глава 1. 1

«Я любила тебя…. Всю жизнь… Прощай…»


Глава 1.
Сентябрь 1942 года.


- Свет… Выключите свет, - прошептал он, едва разжимая слипшиеся губы.

- Батенька, да вы приходите в себя, - услышал он, как будто издалека, густой басоватый голос.

«Кто это? – подумал он, - голос незнакомый… Никифоров? Трофим? Нет, не Трофим, он не говорил никогда…Васильев?»

- …кто? – еле выговорил он.

- Молчи, сынок, не трать силы, ты в госпитале. Раз пришел в себя, значит, не все потеряно… - ответил тот же хрипловатый басок.

Сил говорить больше не было. «Какая разница, кто это, - решил Володя, - главное, свои. Что со мной? Почему так …»  Додумать не получилось, он снова нырнул в спасительные объятия Морфея. Почему-то во сне ему всегда приходили или хорошие, или страшные воспоминания. Так и в этот раз - он, как будто, даже ощутил это снова…

***
Июль 1941 года.

… Земля была везде: в ботинках, за шиворотом, в волосах, на зубах. Руки не слушались, ноги скользили по чему-то мелкому и сыпучему, встать не получается, почему так тихо? Он попытался открыть глаза, что-то с них посыпалось, защипало и тут он всё вспомнил…

… Володя со школьной скамьи увлекался радиоделом, проводил в радиоклубе все свое свободное время. Это было интересно: общаться с такими же радиолюбителями из разных городов, узнавать последние новости, находить друзей, людей с такими же увлечениями, что и у тебя, только в десятках и сотнях километрах от твоего дома! Обычное письмо идет неделями, а тут – минута и ты уже на связи! А еще он обожал выделять из какофонии звуков, которые обычному человеку покажутся непонятным и неприятным скрежетом и писком, буквы и соединять их в слова, слова в предложения … и гордился этим!

22 июня 1941 года он, как обычно, был в радиоклубе ДОСААФ, ждал связи с Костей со Львова, их спор начался неделю назад: они отправляли друг другу морзянкой набор точек и тире, в которых пряталась одна или несколько строчек популярной песни, и тот, кто получал это сообщение, должен был отправить продолжение - следующую строчку из песни. Володя сегодня приготовил одну строчку из песни «Три танкиста», и был уверен, что Костик в жизни не догадается!

«…Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силен…»

Вот с таким настроением Володя ожидал связи со Львовом.

Но тут, вместо обычного: «Привет, лови!», какой-то сумбурный набор букв, где с усилием Володя разобрал: «Друг, бомбы, немцы, кровь, трупы…» Примерно то же самое получили другие пацаны, но уже из Одессы – города бомбят немцы.

Началась война!

В клубе была, в основном, неоперившаяся молодежь, пятнадцати-восемнадцати лет, которые почувствовали, что в их жизни начинается что-то новое, интересное, они хором начали обсуждать, как им попасть на фронт, получить форму и, главное, оружие, как они, такие важные, будут ходить по улицам и соблюдать покой граждан…и только их руководитель, Семен Никифорович, мужчина лет пятидесяти, глядя на беснующуюся молодежь, тихо сел на стул, достал махорку, свернул самокрутку, поплевал, тихо сказал: «Беда, сынки..» и…заплакал. Несмотря на общий шум и галдеж, тишина наступила мгновенно. Видимо, интонация и эмоции руководителя привели ребят в чувство. Никифорыч, как все его звали, прошел две войны: гражданскую и финскую, последняя забрала его левую руку по локоть, но он с удовольствием занимался с ребятами морзянкой, ведь была еще правая! Поэтому слезы на глазах этого сильного и много повидавшего ветерана привели пацанву в чувство быстрее, чем долгие разговоры о том, что война – это не только подвиги и геройство, а еще смерть, инвалидность и голод.

Примерно через час в школу пришли трое в штатском, показали корочки, но и без них было понятно, откуда эти товарищи – НКВД, и опечатали клубную радиостанцию. Никаких переговоров не производить, панику не наводить, все новости только по радио! Ребята облепили единственный радиоприемник и, перескакивая с волны на волну, пытались узнать последние новости о передвижении немецких частей. Связь была паршивая, но и этого было достаточно, чтобы понять: всё слишком серьезно и фашист нацелен на быстрое взятие Москвы. Всё, детство закончилось, пацаны за один день превратились в мужчин, готовых отдать жизнь за семью, сестёр и братьев, за родную землю, за стариков, за Родину!

Из радиошколы Вовка вернулся домой уже другим, повзрослевшим что ли. Мать, как обычно, ждала своих мужчин, а их у нее было трое: Вовка, Юрка и отец, со свежим пахучим борщом. Отец и Юрка уже были дома, младшая сестрёнка Милка копошилась на кровати с любимыми тряпичными куклами. Если раньше отец при встрече с Вовкой всегда спрашивал, кто сегодня продул: он или Костик, по поводу их споров на «угадай песню», то сегодня Вовку встретила пугающая тишина.

Лишь мама, как-то сразу постарела, стала даже меньше ростом что ли, и постоянно прикладывала платок к мокрым щекам, вздыхая. Володя вдруг неожиданно понял, как же сильно он любит их всех: заботливую мамочку, строгого отца, непоседу-брата и малышку-сестру. А еще он понял, что НИКТО и НИКОГДА не причинит им боли и страдания. Он, Вовка, этого не допустит! Немцы проклятые!

Весь вечер они провели вместе, слушая последние новости по радио, им было одновременно и хорошо, и горько. Хорошо, потому что все рядом, а горько, потому что понимали без слов, что всё это ненадолго и совсем скоро придется расстаться, и оставить мать с отцом и сестрёнкой одних. Повзрослевшие за день сыновья понимали, что им, вместе с другими, такими же мальчишками, завтра, через неделю или через месяц, неважно, когда этот день наступит, но он наступит обязательно, им нужно встать в строй на защиту Родины!


Продолжение тут - http://proza.ru/2020/10/12/1224