Эксперимент

В энском полку случилось ЧП – был утерян секретный документ. Да, не просто какая-то служебная бумажка c грифом «секретно». Пропал чемодан, под завязку забитый мобилизационными расчетами. Предварительное расследование показало, что накануне утром мобист того самого полка с целью уточнения мобсекретов, определявших порядок перевода полка с мирного на военное время, убыл в военкомат. Обратно в полк не прибыл. Вечером того же дня был обнаружен дома в непотребном виде без секретного чемодана. По причине опьянения связно объяснить ничего не смог. О чемодане не помнит! Опрос сотрудника военкомата, который был последним, с кем общался мобист, показал:
– Уточняли...Потом пили вдвоем в военкомате...Где-то добавляли…Больше ничего не помню…
Офицеры штаба прочесали дороги от комиссариата до полка и к дому, где проживал мобист, обследовали попутные будки и строения – чемодан не обнаружили.
На следующий день в кабинете перед грозным комдивом стояли трое: командир проштрафившегося полка со своим начальником штаба и непосредственный виновник – мобист полка майор Беспамятный. Комдив сверлил взглядом троицу. Лица первых двух выражали скорбь по случившемуся, на физиономии третьего, кроме явных следов вчерашнего гульбища и откровенного желания опохмелиться, не читалось больше Н И Ч Е Г О!
Каждый из присутствующих оценивал последствия ЧП по-своему:
– Вероятно с генеральством придется чуть-чуть повременить, –прикидывал комдив. В прошлом году он принял дивизию после академии Генерального штаба. Год командования дивизией подходил к концу и вожделенные лампасы уже явно ощущались им на своих форменных бриджах. Мотострелковая дивизия сокращенного состава дислоцировалась вблизи черноморского побережья и являлась кузницей генералов. Еще бы: шесть полков по сто человек в каждом, да несколько отдельных батальонов, численностью по взводу. Развернут по штатам мирного времени лишь ракетный дивизион «летающих ломов» (так иронично называли ракеты тактического комплекса «Луна М»). Итого, в кадрированной дивизии личного состава меньше чем в нормальном полку мирного времени. И к эдакой синекуре еще Черное море в придачу со всеми вытекающими... Вытекающие – это летний отдых родных и близких столичных покровителей, плюс регулярные алкогольные, и не только, дары в Москву из благодатного южного края. Случайных людей на эту дивизию не ставили. – Обидно, что генеральство задержат, но... переживу, – размышлял «полководец». Будущее особой тревоги не вызывало. Генштабовская «крыша» и не такое прикрывала, правда, не у всех. Комдив был «не из всех».
– Пожалуй, понизят в должности и отправят дослуживать обратно в ЗабВО, – прикидывал командир полка. Пару лет назад он прибыл оттуда по замене, промотавшись всю службу по восточным окраинам необъятной Родины, и мечтал дослужить в этих благодатных краях до пенсии. – Мда, дачу не успел достроить. Жена не обрадуется, если сошлют, ведь неплохо устроена – завсекцией в продуктовом. Дочь школу заканчивает. С ректором только-только наметили тропинку в институт, но ее нужно «окультурить», а времени может не хватить... Да и с Валькой только наладилось. Хороша!, – не ко времени вспомнил комполка знойную и охочую до утех одинокую машинистку.
– Конечно, крайним буду я, – обреченно думал начштаба полка. – Могут ведь уволить, а до пенсии еще служить да служить. Хорошо, если не привлекут к уголовной ответственности. Слава богу, что не 37-й год – на дворе восьмидесятые. А то бы и суток не прожил. Собралась бы тройка, и слова не дали бы вякнуть в оправдание. Приговор, и в тот же день из нагана башку бы прострелили. – Начальник штаба мысленно многократно перекрестился...
– Если сейчас не опохмелюсь, то могу загнуться – вяло думал едва живой от вчерашнего перепоя майор.
Пауза затягивалась.
– Вы, товарищ майор....– начал комдив официально, – Ты..., сука – продолжил он, оценив в полной мере лицо и состояние мобиста, – Куда дел чемодан? Кто тебе позволил выходить из штаба полка с секретными документами, раздолбай х--в?
Майор молчал и обреченно смотрел на комдива. Вопроса он не слышал. Мысли о рюмке водки понизили слух и полностью заслонили совершенное им воинское преступление.
– А вы где были?, – Переключился комдив на командира полка. – Почему допустили?
– Виноват, – пробормотал тот, помня, что повинную голову мечь не сечет. А если сечет, то, как показывала ему практика, до конца не отсекает.
– Какие меры приняты? – Обратился комдив к начальнику штаба. В ответ услышал угодливую скороговорку с длинным перечнем уже принятых и спланированных поисковых мер, среди которых не хватало лишь одной: сравнять город с землей и просеять все это сквозь сито. Меры впечатляли. – Действуйте – одобрил комдив.
Количество лиц, задействованных в поисковых мероприятиях, резко увеличили. Тем не менее, прошедшие сутки успокоение не принесли: чемодан с секретами явно провалился сквозь землю. Город сопереживал. О случившемся в нем очень скоро знали все, кроме воспитанников детских дошкольных учреждений. Да и те, под влиянием услышанных разговоров взрослых, искали в песочницах какой-то «тимадан». Тайна не выходила за пределы городской черты, так, как за послевоенное время дивизию и город связывали не просто невидимые нити дружбы, а прочные стальные канаты родства, многолетних совместных пьянок, рыбалок, охот и других мужских забав.
Перед комдивом стаяла дилемма: докладывать о ЧП по команде, или пока погодить. Может, свершится чудо? После долгих колебаний было принято решение – ждать чуда и еще сутки «верхи» не волновать. Особиста пришлось долго уговаривать, но…согласовали. А куда он денется с «подводной лодки», чать, не война…Параллельно с поисковыми мероприятиями внутрипроверочная комиссия полка задним числом составляла акты, понижавшие гриф секретности утерянных документов. В то же время мобисты дивизии лихорадочно изготавливали новые. Боеготовность энского полка должна была оставаться на уровне, что бы в случае внезапного нападения супостата на Отчизну, воинская часть в составе прославленной дивизии смогла дать агрессору достойный отпор и защитить близлежащие Черноморские пляжи.
Комдив и начальник штаба дивизии готовили варианты дипломатичных докладов «наверх» о случившемся.
В середине этого же дня на летней террасе кафе «Звездочка» (ну как иначе может называться питейное заведение в гарнизоне?) встретились два приятеля-отставника: мобист и военкоматчик, но бывшие. Они в военном прошлом были на тех же должностях, что и два «влетевших» в историю. Традиционная «увертюра» встречи пенсионеров включала по сто грамм водки и по кружке пива – исполнили молча. Повторили по пивку. Отхлебнув глоток, бывший мобист задумчиво произнес:
– И где его носило? Сколько его помню, он по пьянке по бабам не шлялся. Всегда был тихим бухариком.
– Посадят дурака. Надо что-то предпринять, – подхватил второй.
Помолчали, отхлебнули еще.
– Есть идея, – продолжил первый, – надо его в военкомате напоить и проследить за ним. А вдруг куда-то и приведет по пьяной привычке, на автопилоте?
Идея понравилась. Чем черт не шутит. Решили – сделали.
Алгоритм действий был лаконичен: еще по сто грамм, допить пиво, купить для эксперимента две бутылки водки, забрать из под домашнего ареста еще не пришедшего в себя и оттого безвольного мобиста и доставить его в военкомат. Для чистоты опыта решили привлечь собутыльника из военомата, того с кем «военный преступник» в тот злосчастный день уточнял мобдокументы. Туда (в военкомат) и позвонили, предупредив кого надо о задуманном.
План реализовали быстро. Пили, как было задумано экспериментаторами, двое: один с горя, второй – сопереживая. Ветераны иммитировали, ожидая у подопытного включения автопилота. Выход мобиста на необходимый режим прошел ожидаемо быстро. Ему на пороге военкомата пожали руку и сказали до свидания. Автор идеи на некотором расстоянии двинулся за ним, наблюдать. Собутыльник и соучастник мобиста остался на попечении второго ветерана: допить, прибрать, отправить домой. Пенсионеры договорились по окончании эксперимента обмыть в военкомате или удачу, или неудачу.
Домой к мобисту двигались долго и извилисто. Отдавало мифом о Тессее и лабиринте Минотавра. Нитью Ариадны (они же контрольные точки на маршруте) выступали пивнушки и забегаловки, в каждой из которых мобист в соответствие с многолетней привычкой опрокидывал очередную рюмку в свою ненасытную утробу. Маршрут движения уткнулся в дом пьяницы. Звонок в дверь, жена на пороге, объект сдан.
–– Неожиданности не случилось, – думал наблюдатель, двигаясь обратным путем, который был намного короче проделанного при слежке. В расстроеных чувствах он подошел к военкомату и поднялся туда, где начинался эксперимент. В комнате он увидел за неубранным столом двух человек: спящего собутыльника мобиста и своего улыбающегося товарища-пенсионера.
– Эксперимент не удался, – коротко проговорил автор идеи. – Чего скалишься, наливай.
– С удовольствием!, – ответил товарищ, вытаскивая из-под стола злополучный и такой желанный мобчемодан…!
Пили много и долго, но после звонка в дивизию и передачи чемодана со всеми секретами и нетронутой печатью лично в руки ошалевшим от радости командиру полка и  начальнику штаба.
– Ну, расскажи еще раз, как ты его нашел – чокаясь полной рюмкой с товарищем, просил заплетающим языком ветеран.
– Ты ушел, – не менее заплетающимся языком стал повторять второй «кладоискатель», – а этот упоротый балбес попытался от меня оторваться. Да как-то настойчиво. Подумал, что ему стало плохо. Иди, говорю. Он вышел, а я за ним: мало ли чего может случиться с пьяным. Смотрю, он мимо туалета направляется. Я за ним. Он во двор, я за ним. Заходит в сарай, где складируется всякое военкоматское гавно, и начинает шарить по углам. У него там, у сучары, оказывается, пополняемая заначка спрятана. Взятки, гад, берет «борзыми щенками». Так он пошел на свой склад «огенной воды» добавлять. Ну, думаю, щас я ему добавлю ****юлей. Захожу, а у стеночки стоит он, чемоданчик…Видимо, в день пропажи они, обмыв в кабинете свершившийся факт «уточнения документов» пришли в сарай с чемоданом, добавить «на ход ноги». Добавили до такой степени, что забыли про «секреты». Так что, твой эксперимент удался! 
Через полгода новоиспеченный генерал сдавал дивизию очередному «соискателю чинов», убывая на повышение в «Арбатский военный округ».
На веранде недавно достроенной дачи командира полка отмечали новое назначение жены – директором продмага. На торжественный семейный ужин пригласили лишь соседку по даче, Валентину. Она приглянулась жене командира скромностью и...знанием обстановки в полку. Еще бы, ведь шустрая дамочка служила машинисткой у мужа и могла новой подружке сообщать все гарнизонные новости. Последней из новостей было восторженное письмо жены начальника штаба, отбывшей с мужем месяц назад в одну из групп войск.
В «Звездочке» два отставника принимали в свою компанию пенсионеров новых членов. Один был тот самый растеряха-мобист, другой – его собутыльник из военкомата. Обоих недавно благополучно провадили на заслуженный отдых. Первый тост в компании был поднят... «За эксперимент»!