Акушерский осенний ноктюрн

В окно реанимационного блока был виден лес.
Ещё тёплозелёный, совсем не осенний, несмотря на октябрь. Возле кромки леса стояли двое. Мужчина и девочка в ярко красном платье. Они смотрели на окна роддома. Периодически, эти двое странно размахивали руками, затем успокаивались, затем опять размахивали, поднимая головы вверх.

В блоке была одна беременная. Врач уже приняла решение и теперь мучительно пыталась понять, как ей объяснить этой женщине, что наступил тот момент, когда её беременность является прямой угрозой для её жизни. Что сонливость и тошнота - это не потому, что беременная устала и голодная, что отёки на веках и практически невидимые из-за них глаза - это не оттого, что женщина долго лежала и плакала, а её растущие цифры диастолического давления и неумолимо повышающийся белок в моче - не дают ни малейшей возможности продолжать эту беременность.

Осенняя преэклампсия.
Которая не поддавалась лечению и развивалась очень быстро.
И у них не было времени подготовить малыша к преждевременным родам. Для этого нужны хотя бы сутки. Она тысячу раз объясняла подобные вещи. И знала все слова, которые нужно говорить перед тем, как идти на экстренное кесарево сечение.

Эта женщина была глухонемая.
Врач могла только писать. Но как написать подобное? Как объяснить все эти, даже для неё самой, тяжёлые и неприятные цифры, параметры и прогнозы. Как взять письменное согласие на всё то, что они будут делать, не объяснив толком ничего?
Анестезиологи просили не медлить. Операционная уже была готова.

Беременная что-то написала в телефоне и раздалась вибрация. Женщина протянула телефон врачу.
Бодрый детский голос раздался в трубке.
«Здравствуйте. Меня зовут Маша. Мне одиннадцать лет. Мои мама и папа глухонемые. А я и слышу и разговариваю. Представляете? Все удивляются. А я уже привыкла. Мама попросила, чтобы Вы мне всё объяснили, а я расскажу папе. И папа примет решение, потому что он у нас самый умный и самый главный!».
Врач всё поняла и подошла с телефоном к окну. Она сначала очень тщательно подбирала слова, наблюдая, как девочка в красном платье жестикулирует, а мужчина отвечает ей жестами в ответ. Затем, засмотревшись на эту пару, врач перестала подбирать специальные детские слова и рассказывала, как есть. Она видела, как морщит лоб мужчина, с какой любовью он смотрит на свою дочку, что казалось что через эту девочку, он хочет передать все свои чувства своей жене сейчас сюда, в реанимацию.
Девочка жестикулировала мягко и плавно. Мужчина отрывисто и жёстко. Врач уже понимала, что сейчас он переспрашивает, что ему не понятно и повторила ещё раз в телефонную трубку очень медленно, самыми простыми словами.
По его жестам она почувствовала, что мужчина всё понял.
Врач передала телефон беременной. В видеочате на экране виднелся лес и лицо мужчины, который жестами объяснял своей жене ситуацию.

Когда они перекладывали её на каталку, телефон завибрировал ещё раз.
«Папа сказал, что такие вещи не просят, но я хочу Вас всё таки попросить», - звонкий голос Маши немного дрожал, - «Пожалуйста, сделайте так, чтобы они у меня были. Моя мама и мой братик...».

Самое неприятное в операционной, это видеть перед собой транспортный кювез - специальный кислородный бокс, в котором транспортируют в реанимацию очень тяжёлых детей. Заведомо тяжёлых.
Но сегодня, врач даже не обратила на него внимания. Делая разрез, она представляла, как там внизу, на дороге, возле тёплого октябрьского леса стоит девочка в красном платьице, сжав ручки в кулачки... На удачу.

Она решила сама отнести шапочки и носочки в детскую реанимацию. Они, конечно, были все очень большие для крохи весом полтора килограмма... Среди новых детских вещей, врач увидела явно ношеную, детскую шапочку со смешными вышитыми утятами.
«Это шапочка Маши?», - она повернулась к своей пациентке. Женщина поняла её вопрос по губам и утвердительно кивнула, что можно взять.

Малыш был на аппарате ИВЛ, параметры мягкие. Она немного успокоилась. Неонатологи были не против, чтобы несмотря на карантин, папа пришёл к ним в детскую реанимацию и увидел ребёнка.

Утром на обходе, пациентка ещё раз дала ей мобильный телефон.
Знакомый звонкий голос.
«Извините, что опять Вас беспокою. Это снова Маша. А Вы можете сложить два пальца на руке, большой и указательный, в кольцо, а три остальных поднять вверх?
И покажите пожалуйста это моей маме. А то она не верит, что у нас всё в порядке. А Вам поверит.
И ещё... Вы видели моего братика? Папа сказал, что у него шапка с утятами. Так вот эта шапочка - моя! Представляете?..........»