Тени

Воскресенье покинуло свою орбиту, оставив лишь растворяющееся эхо голосов и пьяницу, свернувшегося собакой мордой вниз, между помойкой и ларьком. Рядом, сидел мой беззвучный друг. Он выглядел самым интеллигентным на улице приконченной радости, хоть и был животным не по обстоятельствам, но по призванию.

Когда много выпиваешь, мало спишь и гуляешь по ночам, невольно становишься мистиком. Недавно, я видел на кладбище силуэт собаки, перемещавшийся в мерцании фонарей, так, будто, лампочки — это призрачные телепорты. Потом пёс и вовсе испарился, а когда я блуждал в поисках небесного выхода, в дали вновь промелькнула призрачная тень. Будто намекая – Мы ещё встретимся.

Седьмой день недели, как обычно, начался с позднего пробуждения и залипания в потолок. Ничто не предвещало атак сознания на самое себя, но к вечеру Троцкий перебросил два батальона Китайских пулеметчиков, в мою грудь, а те с энтузиазмом начали набивать её цельнометаллической оболочкой. Когда страна разбита изнутри, тут не помогут никакие таблетки, только северный воздух охладит наёмный пыл.

Не помню, как вышел на улицу. Быть может сиганул из окна и танцевал Драм-н-бэйс 10 часов. Но по прибытию в себя, увидел серое пятно, растянувшееся на потухшем асфальте.

Не придав значения, я, проскользил в сердце ночи, как вдруг, моё собственное сердце чуть не выскользнуло. Чертов пёс, напугал меня, прикоснувшись мордой вверх. Он прихрамывал сзади, аж до самого пьяницы и ларька.

«Неужели, здесь, бросишь меня?» - Почудилось мне, когда он остановился, провожая весь мир грустным взглядом. Я только достал сигарету, как снова почувствовал его присутствие. Мой друг извивался, по левую руку, как ангел или демон смерти. Пёс ангельски любовался кустами, улыбающимися ему осенним золотом, пока сигарета тлела хмурой шляпкой в моей ладони, заканчиваясь совсем – внутри и снаружи.

Мы шли на зов фонарей и чего-то там ещё, за ними. Собака точно знает то, чего я знать не должен. Знает путь и поэтому лакает звёзды в лужах.
Друг вёл меня все это время, чтобы подарить букет из фонарей, обёрнутых сиянием светофоров, дарующих право – бесконечных пеших ходов.

Я принял подарок почти у крыльца. Так мы и закончили цикл, вернувшись на орбиту.

Милый, сказочный пёс, как грустно мне было расставаться с ним. Теперь, когда пишу это, в тусклом сиянии ламп, я слышу протяжный вопль.

И тебе тоже, спокойной ночи.