Дождь в деревне

По крыше старого деревянного дома вот уже который час подряд стучит дождь. Я, полулёжа на веранде, слушаю, как падающие капли ритмично сталкиваются с поверхностью, как в лесах разносится гулкое эхо. Чуть приглушенно, нежели обычно, но все равно различимо стрекочут цикадки или сверчки - сложно сказать наверняка. Где-то в отдалении слышны раскаты грома. Гроза, щедро накрывшая нашу деревню и сдобрившая ее градом, ливнем, а потом даже двойной радугой, уходит дальше, туда, где ей самое время. Поднимается ветер, дождь усиливается. Ритм падающих капель нарастает, стрекот сверчков становится ещё более приглушённым.
Привычные, любимые, родные с детства звуки. Звуки природы, звуки жизни.

Время течёт здесь медленно, но все равно неумолимо. Его всегда мало.
С каждым прожитым здесь днём приближается мой неминуемый отъезд.
Возвращаясь назад, в Москву, я буду помнить этот дождь, этот сегодняшний предшествующий ему град, всполохи молний, озаряющие чёрное, грозное и оттого особенно прекрасное небо, вкусно пахнущие и мягкие от многолетнего перелистывания страницы «Тихого Дона», обволакивающее, уютное и такое родное ватное одеяло, единственное, под которым можно безмятежно и по-настоящему выспаться.

Ничего не меняется, нет и нет. Я уже заступила на четвёртый десяток, но по-прежнему могу прийти в себя, перезагрузиться, обновиться, отдохнуть и разгрузить голову только здесь. В маленькой затерявшейся в лесах, год за годом вымирающей и уходящей во власть природы деревушке на окраине Псковской области, почти на самой границе с Беларусью.
Возможно, поэтому здесь все говорят с белорусским акцентом, к которому мои уши тоже привыкли с самых юных лет.
Этот говор невольно даёт мне частичку дома.

«Дом». Считается, что это место, где ты родился и вырос, но в моем случае такое определение категорически не соответствует действительности. Мой «дом» - это место, где я была счастлива, счастлива целиком и полностью, на протяжении многих лет, и неважно, что я не родилась здесь и не выросла, а просто проводила лето с двух лет. По мере взросления - не лето, а месяц-полтора, потом все меньше, и вот теперь, во взрослой жизни, большая удача, если удаётся выделить неделю.

Псковская земля, не знаю, вся ли, но конкретно наша деревушка точно обладает своим особым волшебством. Для моего дедушки она тоже не была родной, но стала. Здесь он жил по-настоящему, здесь творил и руками, и душой, здесь обретал деятельный покой, если так можно выразиться. Сюда он рвался с первого дня возвращения в Петербург, считал дни до начала летнего сезона, а в одно время они с бабушкой оставались в деревне до наступления холодов, а уезжали из Петербурга, едва только окончательно сходил снег, сразу после моего дня рождения. Я им отчаянно, по-доброму и искренне завидовала, мне всегда хотелось увидеть, каков здесь апрель, каков сентябрь, как и когда облетает листва, что происходит в начале ноября...
Похороненным дедушка тоже хотел быть только здесь, и Господь исполнил его желание, забрав его от нас год назад так, как забирает только праведников.

Здесь и нашёл покой его прекрасный, творческий, полный созидательной силы дух, и им по-прежнему все пропитано. Дедушка в каждой тропинке, в каждом уголке перестроенного уже дома, даже в этой новой, красивой, современной веранде, куда никогда не ступала и не ступит его нога. Он в страницах столь любимого им «Тихого Дона», который, на его взгляд, написан вовсе не Шолоховым, а Фёдором Крюковым, и дедушка проводил на эту тему целое расследование. Верила ли я ему? Верю ли сейчас, погрузившись в этот роман?
Мне все равно. Мне все равно, кто его написал. Важно лишь то, что я читаю его здесь, полулёжа на веранде, слушая стук дождя по крыше, краем глаза фиксируя вспышки молний, фантастически озаряющих мир, пугающих в своём стихийном великолепии, и вдыхаю уже довольно сырой и прохладный воздух милой моему сердцу Псковщины, Земли, с ранних лет ставшей истинным домом для самой потаённой, самой искренней, чистой, живой и нежной части моей души.

Дождь усиливается, у меня замерзают пальцы, и я, не без легкого сожаления, ухожу в дом под ласковое ватное одеяло, которое тоже пахнет моим детством и туманной юностью. Под дождь в деревне особенно хорошо и сладко спится.

2018
;