Легионеры на Эдеме, гл 11

   Ветер разогнал облака, выглянуло неяркое солнце. Казалось бы, настроение должно улучшиться. Однако Арал все никак не могла успокоиться и время от времени начинала причитать:
 – Ох, зачем я тебя послушала? Почему мы не вышли на дорогу? – Ну, и так далее…
 Когда услышал стенания женщины в десятый раз, то не выдержал:
 – Чем ты не довольна?
 – Тем, что ты не раздавил трэашо!

  Последнее высказывание Арал вызвало у меня следующий вопрос:
  – Так его надо было раздавить?
  – Конечно! Если взялся за дело, то доведи его до конца!
  – Но я даже не думал на него наступать!
  – Да их вообще-то не трогают, – внезапно потушив накал страстей в голосе, обыденным тоном продолжила Арал. Но, заметив у меня на лице выражение полного недоумения, пояснила:
  – Трэашо очень злопамятные существа, так что у тебя появился еще один враг.
  – Что ж, значит судьба у меня такая.
  – А какая у тебя жизнь, Макс? – вкрадчиво поинтересовалась спутница.

   Я почувствовал, что за этим вопросом последуют другие, вероятно ненужные в данных обстоятельствах. Поэтому прекратил разговор, сославшись на усталость. Со стороны это выглядело вполне правдоподобно. Можно было подумать, что на меня не лучшим образом подействовала природа Эдема, вернее, особенности климата планеты.

   За примером даже ходить не пришлось. Тусклое солнце быстро клонилось к закату, по всему должна была бы придти вечерняя прохлада. Однако ветер, дувший целый день кряду, стих, и сразу обдало жарой. Мало того, духота повисла в воздухе, наверное, сказалась близость материка к экватору.

   В действительности же на меня, думаю, подействовало то, что я не спал больше суток, а действие укола стимулятора закончилось. Наверное, поэтому от слабости и пот покатился с меня в три ручья, в пору комбинезон выжимай. Тидцатикилограммовая ноша за плечами тоже не прибавила веселья, хотя радоваться было чему. Мы подошли к конечной цели нашего дневного перехода.

   В лучах заходящего солнца на холме высилась темная громада сторожевой башни. Она выглядела внушительно. Представляла собой четырехгранную призму, которая  вознеслась к небу на метров десять, не меньше. Башню строители выложили из блоков, каждый из которых являлся тщательно обработанным камнем с размерами: метр в длину и в два раза меньше в высоту.

   Вчера, правда издалека, я увидел другую, полуразрушенную башню. И тем же вечером из слов Арал, когда она упомянула о башнях, у меня сложилось впечатление, что эти оборонительные сооружения были выстроены очень и очень давно в прошлом, а в настоящее время их забросили. Однако сегодня при ближайшем осмотре башни, пусть даже поверхностном, мнение у меня изменилось. На удивление, она по-прежнему сохранилась очень хорошо и представляла собой грозную силу.

   Тем временем мы поднялись к башне по крутому склону холма. Растущая здесь сочная трава ярко-изумрудного цвета, контрастным пятном выделялась на фоне чахлой и скудной растительности в местах, где прежде пролегал наш путь. У меня закралось подозрение, что вблизи башни за травой ухаживают до сих пор, но кто?

   Потом мы прошли вдоль стены башни, завернули за угол и вышли на площадку у входа в оборонительное сооружение. Пространство, которое перед башней древние строители вымостили крупным камнем, оказалось съездом с дороги. Дороги, о которой за сегодняшний день Арал прожужжала мне все уши.

   В фасадной стене башни я увидел затворенную дверь. Перед ней высилась гора песка и прочего мусора, которого нанесла непогода. Взобравшись на кучу, я попытался с ходу открыть дверь. Никакого эффекта. Тогда прислонил к стене «Маузер», скинул ранец.

   Затем осмотрел преграду. Еще раз навалился на дверь, напряг мускулы до такой степени, что мышцы вздулись буграми, но безуспешно. Здесь я услышал за спиной насмешливый голос Арал:
 – Ты что, всегда такой нетерпеливый? - Ее слова подействовали на меня отрезвляюще, словно из ушата ледяной водой окатили. Я вздрогнул и резко обернулся. Женщина стояла в нескольких шагах и по-прежнему держала палку коромыслом с навешанным на нее личным гардеробом. В глазищах Арал плясали чертенята, но ее голосок источал поистине вселенское участие: – Разреши, Макс, я тебе помогу!

   По-моему, я покраснел. От досады хлопнул кулаком по двери, сухо буркнул, – Прошу! – и отошел в сторону. Осталось только исполнить реверанс, однако ерничать не пришлось, как впрочем и произносить всякие разные неучтивые слова, которые мигом пришли на ум. На тот момент огромная глыба айсберга из полярных широт показалась бы огнедышащей мартеновской печью по сравнению с моей поистине галактической холодностью. С выражением каменной недоступности на лице я воззрился на лукавую Арал.

   Она же, как ни в чем не бывало, порхнула мимо и, выставив округлый задик, склонилась у двери. Из-за спины женщины мне недостаточно были видны ее действия. Скорее я догадался, чем увидел, что она вытащила из-за ворота рубахи сокровенный мешочек. Потом извлекла из него нечто и приложила загадочный предмет к доскам двери. Тихо произнесла какие-то слова и… Раздался щелчок, вслед за которым последовали следующие действия.

   Арал толкнула дверь. Та натужено заскрипела и поддалась. Аппетитный задик женщины, обернутый в коротенькое платьице-рубаху, и вместе с ним его хозяйка проскользнули в проход и растворились в таинственном полумраке помещения.

   А Макс, то есть я, напрочь утратил невозмутимый вид, который несколько минут назад усиленно демонстрировал. В общем, дело закончилось тем, что я крякнул то ли от раздражения, а то ли недоумения. Ну никак не могу привыкнуть к обыденным здесь на Эдеме магическим штучкам! Потом с обескураженным видом обвел взглядом окружающее пространство.

   Наступал быстрый тропический закат. Местное солнце на глазах склонилось к горизонту и пропало. На планету обрушились серые сумерки, но духота в воздухе не подумала исчезать, как впрочем и все остальное. На площадке перед башней по-прежнему царили пыль и запустение. «Маузер» также был прислонен к стене башни. У моих ног застыл походный ранец, а на нем покоилось коромысло с одеждой Арал.

   Тяжело вздохнув, собрал оставленные вещи и подошел к полуоткрытому входу. У двери внутри помещения меня встретила Арал. Она с благодарностью взяла одежду и жестом указала, куда смог бы поставить ранец, а куда оружие. Поразительно, но помещение было освещено! Когда вошел и прикрыл за собой дверь, то от порыва ветра пламя весело затрепетало в светильнике.

   Пока пытался сообразить, где и, самое главное, каким образом за столь короткое время женщина умудрилась добыть огонь, мимо с обворожительной улыбкой и мурлыча что-то себе под нос, продефилировала Арал. Заметил, что она направилась не куда-нибудь, а к камину, в котором кто-то заблаговременно уложил поленья.

   Увиденное навело на мысль, что здесь, в башне всегда хранится запас дров, а в сухом месте некие аборигены заботливо укрыли запас спичек или что-то подобное. Посчитав, что мои объяснения звучат убедительно, я успокоился и двинулся обстоятельно исследовать помещение.

   Сделать это не представляло особой сложности, так как зал, в котором сейчас мы находились, занимал весь первый этаж. Его площадь составила 25 квадратных метров. К этому выводу пришел, когда промерил шагами длину и ширину помещения. Начал от входной двери, которая находилась ровно посередине стены. Проход от двери, словно разделил комнату на две половины.

   У стены что справа был сооружен камин. Перед очагом, ближе к двери кем-то была заготовлена большая поленница сухих дров. Посреди комнаты стоял добротный стол, вокруг него шесть табуретов. Сразу за столом кто-то из посетителей – хозяев у башни, судя по всему, не было – устроил широкий деревянный помост. На нем были оставлены несколько одеял. Конечно, все одеяла без исключения были запачканы сажей и копотью, от них пахнуло затхлостью, но плесень их не затронула. Вообще-то, для нас наличие одеял предполагало какой никакой, а комфорт и уют, и это радовало.

   Между тем Арал, которая возилась у камина, внезапно громко чихнула. Тотчас из очага над ней взметнулось облачко старого пепла. Шмыгнув носом и испачкав его грязной рукой, женщина объявила как бы в никуда:
  – Разводить огонь, – это занятие мужчин!
На что я молча подошел к ней, приподнял с колен и шлепком по упругому заду отправил Арал заняться чем-нибудь другим, например, готовкой ужина. Вместо этого она, фыркнув, но не зло, двинулась к дверям. Опять раздался громкий щелчок, после чего женщина пояснила:
  – Заперла дверь. – И сразу без перехода этак с подковыркой. – А что у нас на ужин?

   В ответ я неопределенно хмыкнул. Неторопливо достал охотничьи спички и только захотел поджечь дрова в камине, как они вспыхнули без посторонней помощи. Та-ак, чудеса Эдема в действии! В который раз я решил ничему более не удивляться. Кстати, к последнему всегда призывал древний философ Пифагор, более известный землянам как геометр, у кого «штаны на все стороны равны». Однако как не гнал от себя мысли о магии, они возвращались.

   С некоторой опаской я покосился на камин, и этак бочком, бочком подобрался к «Маузеру». Ясное дело, на всякий случай! Заливистый смех Арал серебряным колокольчиком рассыпался по залу и заставил меня вздрогнуть. Значит, развеселилась, мол, я испугался! Ну, что ж…
 
   Пришлось сделать вид, будто ничего особенного не произошло, да и подобный способ разведения огня для меня вообще не в новинку. Потом я уверенно извлек из рядом стоящего ранца два пакета легионерского пайка, с шумом положил их на стол и тоном, не терпящим возражений, обратился к Арал:
  – Пока ты занимаешься ужином, я поднимусь наверх башни, осмотрюсь, нет ли чего подозрительного? Так что, будь наготове! 
 
   В ответ женщина как-то загадочно улыбнулась и смиренно закивала головой. Ох, чую, неспроста эта покорность, значит, жди очередного сюрприза! Однако делать было нечего, как говорится, «назвался груздем, люби и саночки возить!» В моем случае, полезай на башню. Поэтому, прихватив «Маузер», направился к лестнице из камня, которая находилась слева от входной двери. Ступени лестницы  поднимались круто вверх и прямиком упирались в боковую стену башни.

   Правда, сначала я заглянул в отгороженный за лестницей угол. Видимо, кто-то из постояльцев отделил его от остального помещения, набросив на горизонтально закрепленную палку старое ветхое одеяло. Ничего интересного в закутке я не увидел, только наваленный в беспорядке ненужный хлам. Например, старая металлическая посуда, рваная одежда и отслужившая свой век обувь.
 
   Наверное здесь, в этом импровизированном платяном шкафу, Арал подобрала для себя платье-сарафан, которое поначалу показалось мне новым. Обратил внимание на платье, скорее всего, из-за того, что увидел его одетым на женщине, которая мне все больше и больше начинала нравиться. Значит, правильно говорят, не одежда красит человека, а наоборот, красивому человеку – любая одежда к лицу!

   С этими мыслями я затопал вверх по лестнице, и… немедля уперся макушкой в каменную плиту, которая закрыла мне проход на второй этаж. Пришлось напрячься, взявшись за кованные металлические скобы, которые были вбиты в плиту-люк. В итоге я вытолкнул вверх из пазов перекрытия толстый камень. Затем, толкая его по полу верхнего этажа, отодвинул в сторону и, тем самым, открыл узкий лаз.

   Тут рядом со мной неожиданно очутилась Арал с зажженным факелом в руке. Взял у женщины факел и насилу отправил ее обратно под предлогом, что может быть опасно. В конце концов, Арал согласилась, но предупредила, чтобы я, когда буду возвращаться, обязательно закрыл за собой все проходы между этажами.

   Забравшись через открывшийся лаз, я внимательно осмотрел помещение на втором этаже. Здесь, как и на первом, окон не было, зато я обнаружил крупный арсенал холодного оружия и роскошную постель с чистыми простынями. Правда, от них пахнуло тленом веков, но условия для сна я посчитал более комфортными, чем внизу.

   Во-первых, данное помещение проветривалось, и температура в помещении держалась в районе восемнадцати градусов. Скорее всего, «виной» тому послужили не забитые мусором вентиляционные отверстия в стенах, через которые в комнату поступало приемлемое количество свежего воздуха.

   Во-вторых, я почувствовал, что будущую ночь мы должны обязательно провести здесь. Не смог бы толком объяснить причины, по которым необходимо поступить только так и не иначе, но моя интуиция сказала об этом однозначно. Ну просто криком прокричала! А уж если в дело вступило мое шестое чувство, то все логические построения и резоны могут смело отдохнуть.

   Особо не задержавшись на втором, устремился на третий этаж. Повторилась процедура с подъемом каменной плиты. Затем выбрался наверх сторожевой башни. Последний этаж был без навеса и огорожен высоким парапетом.

   Конечно, я окинул взором окрестности, но мельком. Потому что привела меня сюда иная причина, нежели та, о которой громогласно объявил у камина. На самом деле, мне необходимо было остаться наедине и в быстром темпе передать сообщение с портативной рации на орбитальный блок 3-КАМ. Передающее устройство размером с мобильный телефон я прихватил из походного ранца, когда доставал пищевые пайки.

   В сообщении я коротко указал о найденных телах двух легионеров и о том, что веду поиск остальных с помощью местной жительницы. Ретранслятор сохранит мое сообщение, а позднее передаст на «Стерегущий», когда тот снова окажется в расчетной точке на орбите планеты.
 
   Дело в том, что наш капитан решил не рисковать вверенным ему кораблем. Поэтому сейчас «Стерегущий» должен был находиться на сильно вытянутой орбите искусственного спутника Эдема с периодом обращения 11 суток. А я, проводя поиск людей, был обязан отправлять сообщения о новостях не позднее, чем раз в двое суток. Обязан для того, что если со мной что-то случится, то записи уведомлений окажутся подспорьем другим легионерам в их дальнейших поисках.