Земцов Александр. Восход программиста

«...Люди - идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде айфона, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру... Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением - пить пиво и смотреть сериалы…»
                (Из интервью Рэя Брэдбери)
Начало

1977 год, Москва. Я закончил Московский авиационный институт, Moscow rocket college, как его называла радиостанция «Голос Америки». Настроение приподнятое, предстояло свернуть горы. Попадаю по распределению в замечательный НИИ «Восход». Замечателен он тем, что разрабатывает системы, которые никто в стране не знает, как разрабатывать. Сотрудники института тоже не знают, но разрабатывают. Попадаю в отдел - еще более замечательный - защиты информации в этих самых разрабатываемых системах.
МАИ – классный вуз. Учиться было не только классно, но и полезно. Чего только стоит маевский дух, уж не говоря о прочих маевских штучках, традициях и даже песнях! Закончил я факультет систем управления, на котором учили очень многому, но только не разработке информационных компьютерных систем. Думаю, я мог стать приличным инженером по электронике, но не в этом НИИ.
Помню, как пришел на преддипломную практику. Тогда, в 1976 году, было такое правило: преддипломная практика по месту распределения. Июнь, в Москве жара, но в молодости она, как правило, переносится легко, и мне даже нравилось. И вот в таком солнечном настроении  я появляюсь в НИИ.
Первая встреча в отделе кадров. Мне рассказывают о том, чем занимается институт, какие есть подразделения. Оказывается, самые интересные – это те, которые занимаются задачами создаваемой АСОУ – автоматизированной системы организационного управления, а подразделения технических средств и (внимание!) программистcкое подразделение вовсе даже не котируются! Отмечу, что для получения доступа к информации о  деятельности этого НИИ необходимо было получение допуска, которого у меня еще, разумеется, не было, поэтому рассказ сотрудника отдела кадров для меня был не очень понятным.
Здесь нужно сказать, что я почему-то предполагал, что попаду чуть ли не на разработку компьютеров и, конечно же, у меня все обязательно получится. Но не тут–то было! Из дальнейшего рассказа кадровика я узнал, что вся разработка – это постановка и разработка неких задач (в тот момент я вообще не понял, каких), что разработки электронной техники в этом институте и вовсе нет, а программисты – небольшое и совсем не главное подразделение, вообще неинтересное и уж никак не престижное. Несмотря на то что становиться программистом я тогда вовсе не собирался, такое отношение к этой деятельности мне показалось несколько странным.
Учитывая, что вся моя дальнейшая деятельность была связана с программированием, невольно приходит мысль о том, какими интересными путями в нашей стране развивались информационные технологии.
Настроение сразу испортилось, что, видимо, отразилось и на моем лице. Короче, в результате переговоров, в которых я проявил тупое упорство в желании попасть в техническое подразделение, сошлись на том, что я съезжу в это подразделение, посмотрю и сам все решу. Почему «съезжу» – это отдельная история.
НИИ был новый, «с иголочки»: к тому моменту ему исполнилось всего два года. Центральная территория, так называемая «первая», располагалась в новенькой высотной стекляшке около метро «Фрунзенская». Здание строил себе НИИРП (НИИ резиновой промышленности), у которого его отобрали в пользу НИИ «Восход». В нем располагались в основном так называемые «задачники», то есть некое комплексное подразделение, сотрудники которого занимались постановкой задач, и жалкие немногочисленные программисты. Кроме этого, "Восход" имел еще две территории. Они были вовсе не такие презентабельные – один или полтора этажа в типовом корпусе, то ли заводском, то ли НИИ, между метро «Рижская» и «Щербаковская» (сейчас Алексеевская), и здание бывшей школы в некотором отдалении от метро «Семеновская».
Отправился я в техническое подразделение, которое размещалось около метро Щербаковская. До здания пришлось идти пешком минут 20-25. Я шел туда с надеждой на будущую интересную работу, но оказалось, что никакой разработкой электроники там никогда и не занимались! Я вообще не понял, чем они занимаются, как не понимал и в дальнейшем, после нескольких лет работы в НИИ «Восход». (Забегая вперед скажу, что четыре года спустя в этом здании и на этом этаже был развернут стенд с новыми тогда ЭВМ ЕС-1060, и я ездил туда уже на машинное время как программист-разработчик.)
Через два дня в отделе кадров мы вернулись к началу разговора о том, где бы я мог работать.  Погода испортилась – было дождливо и холодно. Настроение – соответствующее. Что делать в этой ситуации, при полном отсутствии перспектив заняться интересным делом - не понятно.
И вдруг выясняется, что в НИИ существует небольшое подразделение защиты информации, в котором есть направления технических средств защиты, организационных средств защиты, программных средств защиты, а также сектор специальных исследований. Тогда все это было очень необычно.
Программистом я еще не был, про специальные исследования ранее не слышал, а организационные меры защиты казались просто скучными. Методом исключения были выбраны технические средства защиты информации, над которыми я и начал работать.
Напомню, что это была преддипломная практика. А после практики студентов мужского пола привлекли на военные сборы. Далее, как и положено, -  написание диплома, его защита и начало работы инженером.
После защиты, когда я принес диплом в НИИ, состоялся любопытный разговор в кадрах. Оказывается, мне был положен первый отпуск сразу после защиты. Однако я решительно от него отказался, так как, во-первых, не чувствовал никакой усталости, а во-вторых, искренне считал своей обязанностью максимально быстро вникнуть в производственные задачи и незамедлительно начать их решать. Я подписал расписку в отказе от отпуска и приступил к трудовой деятельности.

Переход в программисты
 
Постепенно навязчивые мысли о программировании привели меня к решению попробовать их реализовать. И я обратился к своему начальству с предложением отправить меня на курсы программирования, обосновав это тем, что нужно начинать разбираться с проблемами взаимодействия М-24 с системой.
Забегая вперед скажу, что зря я радовался, получив от начальника «добро»: пользы от этого курса не было никакой. Назывался он «Язык Ассемблер» и, соответственно, давал некое знакомство с языком. Но уже скоро я понял, насколько он был, мягко говоря, бесполезным. Приведу для иллюстрации программу курса.
• Материалы ХХV съезда КПСС – 12 час.
• Архитектура и система команд в ЕС-ЭВМ – 58 час.
• Программирование на базовом языке Ассемблер – 64 час.
• Введение в программу и подпрограмму ОС – 14 час.
Особенно трогательно выглядят 12 часов, отведенные на «Материалы ХХV съезда КПСС». (Сразу же возникают ассоциации с учением «чучхе», хотя мы, вроде, и не Северная Корея.)
В процессе обучения преподаватель описал систему машинных команд неизвестного процессора, а затем слушатели получили задание для выпускной работы. Почему неизвестного? Да потому, что слушатели имели дело с разными ЭВМ и различными операционными системами. Курс носил самый общий характер.
Нужно было написать программу на Ассемблере, реализующую полученное задание. При этом было оговорено, поскольку курс не был привязан к транслятору (и уж тем более к какой-то операционной системе), то достаточно представить листинг транслятора, а исполнение кода не требовалось. Более того, ввод параметров и вывод результатов было предложено имитировать, например, вызовом svc.
Для тех, кто знаком с операционными системами, это звучит смешно. Самое интересное, что интуитивно я чувствовал в этом некую профанацию.
Дальше возникли проблемы. Все ЭВМ в НИИ «Восход» в то время были сосредоточены на одной территории, именно на той, которая находится у метро «Семеновская». Для доступа к ним нужно было получить «машинное время». («Машинное время» - это действительно какое-то количество часов, которые выделялись подразделению для работы на конкретной ЭВМ в режиме коллективного доступа.) Моему подразделению технических средств защиты время не выделялось никогда.
Более того, я написал свой код на бумаге и даже не представлял себе, как его ввести в ЭВМ и получить листинг транслятора. Спросить об этом (а также по поводу имитации ввода и вывода) у коллег из подразделения программных средств защиты я постеснялся, - не хотелось выглядеть идиотом. Да и отношения между моим руководством и руководителем подразделения программных средств защиты сложились не самые дружественные – из-за пренебрежительного отношения второго к первому.
 Однако в подразделении программистов трудился мой знакомый по баскетбольной площадке Юрий Сальников, который не отказался помочь. Но выглядело это так: он забрал мой листок с текстом программы и… вернул уже листинг транслятора, сопроводив его не очень внятными комментариями по поводу svc. Задание, то есть листинг, я сдал преподавателю, взамен получив справку об окончании курса.
И что? - Полное неудовлетворение и тоска.
Но жизнь не остановилась, а сделала новый зигзаг. В связи с испытаниями первой очереди системы и последовавшей опытной эксплуатацией появилась необходимость постоянного присутствия сотрудников подразделения защиты на специализированном рабочем месте защиты у заказчика.
Наверное, настало время рассказать немного о системе. Заказчиком ее был Совет Министров СССР, назначение – «управление народным хозяйством страны». Хотя, с учетом моего сегодняшнего моего опыта в ИТ, правильнее сформулировать ее назначение как предоставление информации для принятия решений по управлению народным хозяйством.
Для реализации были разработаны рабочие места - пользовательские и технологические, обеспечивающие функции по управлению или обеспечению работы системы. Одним из таких технологических рабочих мест было рабочее место ССН – службы специального назначения, на котором сотрудник ССН вершил свои секретные дела. Сама система уже была размещена в специально выстроенном высотном здании на проспекте Вернадского. Она состояла из двух (впоследствии трех) двухмашинных комплексов ЕС-ЭВМ 1030 и упомянутых рабочих мест. Рабочее место ССН являло собой электрическую пишущую машинку (самый простой терминал) в отдельном помещении.
Сначала на этом рабочем месте дежурили разработчики из подразделения программных средств защиты. Как я узнал впоследствии, никаких «событий» на нем не происходило. Тем не менее дежурить нужно было круглые сутки и в выходные, поэтому сначала на вахту заступили молодые специалисты этого подразделения, а затем и моего.
«Командировку» в соседнее подразделение я воспринял с большим оптимизмом (как потом оказалось, преждевременным), в отличие от нашего руководителя, у которого она вызвала вполне понятные возражения. Дежурство выглядело так: две смены - с 8:00 до 20:00 и с 20:00 до 8:00. Начиналось с планерки, на которой строго проверялось присутствие всех дежурных, затем главный дежурный коротко сообщал о текущем состоянии ВС (Вычислительная Система на базе двухмашинного комплекса), после чего все расходились по своим рабочим местам.
Первое дежурство я воспринял с большим энтузиазмом, думая, что наконец-то начну разбираться в устройстве системы. Однако с каждым новым дежурством оптимизм угасал. Как правило, на планерке я слышал одну и ту же фразу: «ВС-1 на профилактике, ВС-2 не работает». (Обычно доклад подразделялся на две части - по каждому двухмашинному комплексу.)
Дело в том, что ненадежная работа была неотъемлемым свойством всех отечественных ЕС-ЭВМ: на протяжении многих лет я имел возможность в этом убедиться. Типичное проявление этого свойства - зависание машины с частотой несколько раз в час, в зависимости от модели и конкретного экземпляра. Но это я уже узнал в дальнейшем, в свое машинное время, а тогда причины данного явления были мне еще неизвестны. Согласитесь, подобная ситуация, повторяющаяся на каждом дежурстве, у любого вызовет удивление, постепенно переходящее скуку. Дошло до того, что рабочее место ССН даже перестали включать. А затем и дежурство переместилось в небольшое помещение, которое было выделено для всего подразделения защиты информации и использовалось как рабочее сотрудниками подразделения программных средств защиты и подразделения специальных исследований. Там находились несекретная документация, книги, а также белые халаты, без которых вход в машинный зал был воспрещен.


Интернет-магазин издательства
http://business-court.ru