Кошачьи истории-2. Разговорчики на крыше

Предыдущая история: http://proza.ru/2020/10/13/287

История вторая

В одном большом городе, в новом большом районе, в высоком доме, в квартире на восьмом этаже жил-был маленький мальчик. Были у него папа, мама, кошка Мурка и кот Василий. Мальчик очень любил кошек, даже пытался говорить с ними по-кошачьи. Поэтому мама, которая тоже любила кошек, называла сына своим маленьким котеночком. 

Жил мальчик, в общем-то, хорошо. Вот только летом каждый раз получалось не очень весело: каникулы у него были длиннее, чем отпуск у его папы и мамы. Июль он проводил вместе с мамой и с маминой мамой, бабушкой Наташей, в деревне на берегу реки. И все ему там нравилось, только папы не хватало. А как только начинался отпуск у папы, так маме – какая жалость! – пора было на работу выходить. Так что август проходил у мальчика с папой и папиной мамой – бабушкой Верой. Бабушка Вера жила в другом городе, совсем не таком, как город мальчика – маленьком, без высоких домов, без трамваев и метро. К тому же дом бабушки стоял на окраине этого города. Поэтому вокруг была самая настоящая деревня. По утрам кукарекали петухи, днем гагакали соседские гуси, вечером лаяли скучающие собаки, ночью бесшумно проносились на мягких крыльях совы. А в кустах, на крышах и на заборах было множество кошек и котов – рыжих, черных, белых, серых, пятнистых и в полосочку.
Мальчик играл в свои игрушки, смотрел телевизор, пару раз ездил с папой и бабушкой в лес за грибами. Дни каникул проходили один за другим. И все было хорошо, но чего-то мальчику не хватало. Наверное, рядом с постоянно занятыми по хозяйству папой и бабушкой ему было чуть-чуть одиноко. Он хотел, чтобы здесь были все его любимые люди: папа, мама, все дедушки и все бабушки. И, конечно, Мурка и Василий. После того случая весной, когда кошки так весело поиграли ночью с его язычком, он с ними очень подружился.

Однажды, засыпая, мальчик спросил папу:

– А давай мы снова отдадим мой язычок поиграть кошкам?

– Можно попробовать, но ты же видишь, бабы-Верины кошки не приходят домой, пока мы здесь. Они диковатые и чужих людей боятся. Так что твой язычок, скорее всего, так и пролежит всю ночь на подушке.

Но мальчик увидел, как за дверью мелькнул рыжий хвост. Он уже замечал, что серьезная рыжая кошка Сима понемногу к нему привыкает и не убегает с крыльца, если он выходит из дома, а она там греется на солнышке.

– Попробуем! – сказал мальчик. – Не закрывай дверь в мою комнату, чтобы Сима могла прийти ко мне.

– Ну хорошо, – ответил папа.

Мальчик уснул. Язычок осторожно выбрался из его ротика. Он ждал. Когда в дверь просунулись любопытные усы, а за ними показались настороженные кошачьи уши, он негромко сказал: «Мяу!»

– Я не ошиблась? – Сима выставила усы еще дальше. – Кто мяукает? Здесь есть чужой?

– Это я мяукаю, – отозвался Язычок. – Я хочу поиграть с вами.

– Ты говоришь и понимаешь по-кошачьи, хотя ты человек? – поразилась Сима. – Ах да, Великая Кошачья Конвенция… Теперь я вспомнила. А за хвост ты меня не будешь дергать?

– Нет, конечно, не буду! Я могу только разговаривать. А ты меня не укусишь? Ты ведь меня еще плохо знаешь.

– Будь спокоен. – Сима прыгнула на кровать и провела мягкой лапкой по щеке спящего мальчика. – Знаешь, почему некоторые мамы не боятся давать кошкам поиграть с язычками своих малышей? Потому что давным-давно кошки заключили с договор с людьми. Видишь ли, маленькие дети во сне понимают язык животных, а мы, когда говорим с ними, понимаем язык людей. Значит, мы можем друг у друга многому научиться. И мы договорились, что кошки никогда не сделают больно детским язычкам, но зато объяснят им, а язычки потом передадут это маленьким мальчикам и девочкам, что с кошками надо обращаться бережно и аккуратно. Не тянуть их за хвосты, не дергать за усы, не прищемлять лапы, не будить, когда мы спим, ну и так далее. И знаешь, там, где мамы доверяют кошкам, дети растут гораздо приятнее и вежливее, чем там, где не доверяют!

– Моя мама доверяет кошкам! – воскликнул Язычок. – Дома я уже играл с моими Муркой и Василием.

– Ну, тогда я спокойна. – Сима потянулась. – Пойдем, познакомлю тебя со всей бандой. Ночь сегодня такая звездная! Общий сбор на крыше сарая, как всегда.

– А что мы будем делать? – Язычок даже подпрыгнул, предвкушая приключения.

– Обычно мы рассказываем друг другу, что произошло за день, хвастаемся, кто поймал самую большую и жирную мышь, смотрим на звезды и поем песни. Иногда разыгрываем нехороших людей. Вчера мы были у одной вредной старухи, которая живет на соседней улице. Эта старуха обижает своего кота Пушка: плохо кормит, замахивается полотенцем, пинает, когда он задерживается в дверях. Называет паразитом, а это любому коту обидно. Вчера она уронила и разбила свою чашку, а ударила Пушка, хотя он совсем не был виноват! Сказала, что все из-за него, потому что он путался у нее под ногами! Этого мы не стерпели. Поэтому вчера, когда наступила глубокая ночь и все уснули, мы пришли к ее воротам и тихонько поскреблись. Пес Полкан проснулся и залаял, а за ним проснулась и старуха. Она решила, что это лезут воры, и очень перепугалась. Полкан ей кричал: «Кошки! Это кошки!», но разве она поймет? Она ведь глупая. Мы разбежались, Полкан успокоился, старуха снова уснула. И тут мы снова поскреблись. А потом еще раз. Тут уже старуха спустила Полкана с цепи, только мы ждать не стали: я молнией взлетела на березу, Настя – на сосну, Филя – на крышу бани, хромой Кузя юркнул в подвал, а Пушок незаметно вернулся в дом и сделал вид, что он все это время мирно спал на стуле. Полкан чуть не разорвался, не понимая, за кем из нас гнаться! Старуха не уснула до утра. А сегодня, по словам Пушка, она налила ему сливок и сказала: «Это тебе за то, что ты у меня хороший котик, не бандит какой-нибудь!»

– Давай сегодня тоже кого-нибудь попугаем!

– Мы просто так не безобразничаем, – кошка гордо выпрямилась. – Заступиться за того, кого обижают – это святое дело. А просто так, без повода устраивать по ночам тарарамы  кошки имеют законное право только два месяца в году.

– Какие это месяцы?

– Специальные, кошачьи. Кошмарт и котябрь называются.

– Жаль, что нет месяца котавгуста, – огорчился Язычок.

– Да, жаль.

Видя, что Язычок расстроен, Сима примирительно его лизнула.

– Ладно, пошли на крышу! Все равно будет весело.

Над крышами висела прекрасная, лунная и звездная ночь. Пахло яблоками и подсыхающим сеном. На фоне неба тут и там виднелись очертания острых ушей. Сима легко вспрыгнула на крышу сарая с Язычком во рту. Два кота посторонились, давая ей место. Она положила Язычка на теплые доски и подняла переднюю лапу.

– Миру мир! – приветствовала она кошачье собрание.

– Муру мур! – раздалось в ответ.

– Тимофей сейчас рассказывал, что поймал хомяка на пустыре, – сообщила взрослая дочь Симы, рыже-черно-серая кошка Миранда.

– Съел?

– Нет, не съел, – развел лапками молодой полосатый кот. – Он надул щеки и закричал на меня: «Ты не смеешь меня есть, я хомяк, домашнее животное!» И так зафыркал мне прямо в морду, что я разжал когти.

– Врет, наверное, – проговорил самый старший и авторитетный кот Филя. – Дикие хомяки тоже бывают, их можно есть.

– Нет, этот точно был домашний, – возразила упитанная, похожая на тюленя кошка Настя. – Дикие же не разговаривают!

Настя считалась самой образованной кошкой, потому что она была домоседкой и постоянно смотрела телевизор со своими хозяевами.

Тимофей смущенно опустил глаза. Он был почти котенком и еще не научился хорошо охотиться. Другие кошки всегда его подбадривали, а иногда даже подкармливали. Единственным, кто поднимал его на смех, был драный грязно-белый кот Кузя. Но сегодня его не было видно и слышно.

– А где Кузя? – спросила Сима.

– Шляется где-нибудь, – дернула хвостом Настя.

– Странно это. В такое время он обычно уже здесь.

И тут, как будто в ответ на слова Симы, раздался шум. Кто-то бежал изо всех сил, и бежал неуклюже, не по-кошачьи, ломая стебли, роняя прислоненные к стене лопаты, звеня пустыми ведрами. Из последних сил кот Кузя попытался одолеть сарай, но сил, чтобы запрыгнуть на крышу, не хватило, и он съехал вниз, оставляя когтями на стене глубокие царапины.

– Кузя, дружище, что это с тобой? – свесил голову с крыши суровый Филя. Он был самым крупным и красивым котом на этой улице: серое туловище, темные морда, лапы и хвост, а на лбу священный знак скарабея: две буквы М одна над другой. Мальчик знал от мамы, что в древнем Египте таким кошкам люди оказывали царские почести. Но что это значило, мама не уточняла. Мальчик решил, что кошки целый день спали, играли и на завтрак, обед и ужин ели только шоколадное мороженое.

Филя посмотрел вниз и увидел Кузю, который сидел в крапиве и тяжело дышал.

– Ты заболел? – спросил он.

– Хуже, – ответил Кузя. – Я почти умер.

– Что, опять на воровстве поймали? – спросила Сима.

– Тогда бы хоть за дело... А так вообще ни за что... Слезайте, я вам все расскажу и попрощаемся.

Худенькая Миранда первая подобрала хвост и пружинисто спрыгнула в крапиву. Сима потянулась за Язычком. Он отпрянул:

– Я боюсь в крапиву!

– У нашего друга случилась беда, – строго сказала кошка. – Мы должны его выслушать и помочь. Не бойся. Даже если чуть-чуть ужалишься, это пройдет.

Один за другим коты и кошки посыпались в траву. Из-за тучи вышла луна, и Язычок сумел хорошо рассмотреть Кузю. Это был пушистый белый кот. Точнее, когда-то он был пушистым и белым, и, наверное, красивым. Но эти времена давно прошли. Теперь он был драным, облезлым, в колтунах, со шрамами на морде, с обломанными усами. Одну заднюю лапу кот подволакивал – когда-то ее прокусила собака. Выглядел он неприглядно, но не казался жалким – наверное, из-за наглого взгляда пронзительно-желтых глаз. Он все еще не мог отдышаться, и голос звучал хрипло и прерывисто.

– Хозяйка хочет уехать в город, наконец-то нашла покупателя на дом. Вчера он приходил, они подписали какие-то бумаги. Но в городскую квартиру она меня не повезет. А новому хозяину я тоже не нужен. Он так и сказал: «Куплю, но с условием – чтобы кошачьим духом тут не пахло!» Она заулыбалась, закивала: «Конечно-конечно!» И вечером так ласково мне говорит: «Иди сюда, Кузенька», заводит в бывшую детскую, дает мне кусок рыбы, а потом хоп! – запирает дверь на засов. И тут же за дверью звонит в ветлечебницу. «Сколько, – спрашивает, – будет стоить усыпить котика? Сколько-сколько?! Нет, это дорого, там же нечего делать. Я сама справлюсь, он и так едва живой».

– Это как – усыпить? – шепотом спросил Язычок.

– Это значит сделать так, чтобы он уснул и не проснулся, – грустно ответила Сима.

– Как же ты сбежал? – затаил дыхание серый дымчатый Пушок.

– Вылез в форточку, – ответил Кузя. – Она была открыта на малюсенькую щель. Сколько я прыгал, сколько пытался за нее зацепиться, все лапы сбил, пока наконец получилось! Хозяйка проснулась от шума и бросилась в комнату, но я уже вылез в окно и во весь дух помчался к вам. Обнимемся, друзья мои разлюбезные! В последний раз мы с вами сидим на зеленой травке и наслаждаемся теплом и покоем! «Пррращай, мой тааабор, пою в последний раз!» – завыл он трагическим басом, но никто не подхватил.

– Почему ты с нами прощаешься? Ты что, вернешься потом к хозяйке, чтобы она тебя... – ахнула Настя.

– А куда мне идти? Далеко я не уйду, у меня же лапа хромая, – вздохнул Кузя. – Да и зима скоро. Пока снег не выпал, я как-нибудь прокормлюсь, а потом все одно околевать от голода и холода... «Еще вчера имел я хлеб и кров родиииимый! А завтра встрееечусь с нищетоооой!» – опять закончил он трагической оперной руладой. Но все молчали, хотя Кузя всегда был запевалой кошачьего хора, и без его утробного гнусоватого голоса кошмартовские и котябрьские концерты были бы совсем не те.

– Нет! – воскликнула Сима. – Мы тебя не отпустим! Филя, Пушок, Настя, Мирка, ну-ка давайте думать, как нам спасти Кузю?

– А что тут думать? – вздохнул Филя. – Выход только один – если Кузю возьмет к себе кто-то из наших хозяев. Сима, Миранда, просите свою хозяйку, она самая добрая.

– Нас у нее уже и так двое, – вздохнула рыжая кошка. – А пенсия маленькая. Больше она не прокормит.

На мордах кошек и котов появилось уныние. Все понимали – Кузю никто не возьмет. У всех уже были кошки, и не по одной, лишнего кота никому не надо было, да и Кузя успел, к сожалению, приобрести дурную славу. Он был наглым, шумным, вороватым, любил громко орать, прыгать на стол и спать в хозяйской постели, то есть делать все те вещи, которые деревенскому коту строго запрещены.

– Сам виноват, – сказал Филя. – Кто прошлым летом нализался валерьянки, катался по навозной куче, как поросенок, а потом пришел и лег на хозяйскую кровать? Кто зимой сожрал у Селиверстовых на веранде все пельмени, которые они налепили к Новому году? Кто погнался за птичкой и упал в печную трубу к Петраковым? Кто задразнил бультерьера Бобкиных так, что он не вынес унижения и попросил увезти его в город и сдать в собачий приют? И ты еще удивляешься, что тебя никому не надо!

Кузя сокрушенно молчал. Ответить было нечего.

– Можно поспрашивать на соседних улицах, не нужен ли кому-нибудь кот, – неуверенно промолвил полосатый Тимофей. – Или пристроить Кузю охранять магазин...
Миранда посмотрела на него долгим презрительным взглядом.

– Глупый ты, – сказала она. – Иди, лакай молочко у теплой печки. Рано тебе еще сидеть со взрослыми.

– Итак, усатики, – подытожила рассудительная Настя. – Посмотрим правде в глаза. В нашем городе Кузю никто не возьмет. У тех, кто хочет иметь кота, уже есть коты. У тех, кто не хочет иметь кота, есть злые собаки. А тем, кто любит кошек и мог бы взять еще одного кота, не нужен наш Кузя, потому что у него отвратительный характер.

– Неправда! – мяукнул Кузя. – Я очень люблю, когда меня гладят, чешут за ушком, кормят вкусным, называют Кузенькой. Тогда я мурлычу и трусь об их ноги и руки. Но с тех пор, как я перестал быть котенком, никто меня не гладит, не чешет и не называет Кузенькой...

Язычок до сих пор не произнес ни слова. В обществе незнакомых деревенских кошек он чувствовал себя скованно. Ему было жалко Кузю, и он отчаянно старался придумать какой-нибудь план, чтобы его спасти. Но пока ничего не получалось.

– Ну, я пошел, коты – драные хвосты, – вздохнул Кузя, встал, поплелся прочь и запел: – «Прощайте, прощайте, писать не обещайте...»

– Нет, Кузя! Кузя, нет! – закричали все. – Спрячься в каком-нибудь дупле, а мы тебя будем подкармливать. Когда мышиный окорочок принесем, когда ящерку, когда лягушку...

– «В дупле!» Что я вам, белка? «Лягушку!» Что я вам, цапля? Нет, ладно уж, – проворчал Кузя, – пойду навстречу своей судьбе. «И вперед по тропе, навстречу судьбе, не гадая, в ад или в рай!» – опять затянул он дурным голосом.

– Я знаю, как помочь Кузе! – вдруг закричал Язычок.

Кошки в изумлении уставились на него.

– Что это? Кто это?

– Разве вы не помните о договоре кошек с людьми? – спросила Сима. – Маленький мальчик, внук моей хозяйки, позволил нам поиграть с его язычком. Люди глупее кошек, но давайте и ему дадим слово. А вдруг он что-нибудь придумает? Говори!

– Я знаю человека, который любит кошек, и у которого еще нет кота, – сказал Язычок. – Это моя другая бабушка. В прошлом месяце мы с мамой жили в другой деревне, где дом моих других дедушки и бабушки. У них только собака, а кота нет. Я так скучал, мне так хотелось, чтобы там жил хоть какой-нибудь котик! Я даже чуть не выпросил котенка, но бабушка меня отговорила, сказала, что котенок совсем маленький и мы не сумеем за ним правильно ухаживать. А большого кота они бы взяли! Они сами каждый день жаловались, что мыши обнаглели, уже на головах ходят, вот бы их кто-нибудь погонял!

– Мыши – это хорошо, – заметил Филя. – Собака – это плохо.

– Она добрая! – закричал Язычок. – Точнее, он. Его зовут Джек. Он даже никогда не лает, и никого не кусает.

– Ты уверен, что твоя бабушка возьмет Кузю?

– Уверен! Мы с мамой ее уговорим!

– Ну ладно, показывай, где твоя деревня, далеко ли до нее идти, – принял решение Филя. – Спрячем Кузю до утра, а завтра ты все расскажешь папе, вы посадите его в сумку и отнесете к твоей другой бабушке.

– Не хочу я в сумку! – запротестовал Кузя.

– Это далеко, – вздохнул Язычок. – Пешком не дойти. Мы с папой и мамой долго-долго ехали на машине.

– Все пропало! – драматически воскликнул Кузя. – Ладно, я пойду. Слышите эти звуки: «вжик-вжик»? Хозяйка точит топор, меня поджидает. Сейчас покатится моя головушка!

– Нет, нет, не покатится! – Язычок вцепился бы в Кузину шерсть, если бы у него были руки. – Подожди! Отсюда ведь ходят поезда до нашего города? Тебе надо залезть в поезд и спрятаться в каком-нибудь самом тихом вагоне. Скоро уже утро, папа проснется, я все ему расскажу. Папа сразу позвонит маме. Мама пойдет на вокзал, найдет этот поезд, обежит все вагоны и отыщет тебя. А потом она отвезет тебя к бабушке.

– Глупости какие-то, – мяукнул недоверчивый Пушок.

– А чего ему терять? – возразила Настя. – Здесь он точно пропадет, а там, может, и спасется. Айда, ребята! Включаем глаза, втягиваем когти, настораживаем уши – и вперед, на станцию! Дойдешь, Кузьма?

Кузя осторожно ступил на свою прокушенную лапу. Получалось не очень быстро, но все-таки он мог идти сам.

– Ничего, – буркнул он. – Я бы на брюхе туда пополз, если надо.


Отряд из трех кошек и четырех котов поднялся на лапы и построился цепочкой – впереди шел Филя, замыкали шествие осторожная Настя и Сима с Язычком в зубах, а в середине ковылял Кузя, намурлыкивая в такт шагам пиратские песни. Кошки пересекли  широкую поляну и храбро вступили в темные заросли.

К рассвету кошки добрались до станции. Они успели вовремя. Поезд уже давно стоял, погрузка закончилась, состав был готов тронуться в путь. Один товарный вагон был открыт, возле него суетились рабочие. Филя дал знак Кузе прижаться к обшивке вагона, а остальные коты, наоборот, вышли на перрон в пятно от света фонарей. «Три, четыре, голос!» – дал сигнал Филя, и все коты, кроме Кузи, издали душераздирающее «мяу!» Рабочие как по команде посмотрели на это странное явление. Секунды Кузе было достаточно, чтобы запрыгнуть в вагон и устроиться на куче того, что в нем везли.

– Удачи, дружище! Держи хвост пистолетом! – закричали кошки. Язычок тоже это кричал, и тоже по-кошачьи, потому что если бы он закричал своим человеческим детским голосом, тут поднялся бы такой переполох! Кузя их слышал, но ответить не мог, чтобы не выдать себя с головой. Поезд тронулся, и кот поехал навстречу новой жизни.

Ну и ругался же папа наутро, узнав, чем занимался ночью язычок его сына с местными котами и кошками! Но все-таки позвонил маме и передал эту странную просьбу – пойти на вокзал, найти товарный поезд, залезть в него и отыскать белого кота. Ну и ругалась же мама, узнав, для чего ей придется отпрашиваться с работы! Но все-таки побежала на вокзал с прочной хозяйственной сумкой на «молнии», с трудом нашла те пути, куда загоняют товарняки, и каким-то чудом сумела заглянуть во все вагоны – хорошо еще, что их было немного.

– Какой у вас был кот? Белый, вы сказали? – позвонила мама. Голос у нее был какой-то странный.

– Белый, белый. Это же Кузя, ты его знаешь, – сказал папа.

– Может, это и Кузя, да какой-то не совсем Кузя, – ответила мама. – Он зеленый. Зеленый-презеленый. И немножко красный. С фиолетовым.

Загадка объяснялась просто – в этом вагоне везли краски. Обычные акварельные краски для школьного базара. А у Кузи шерсть была мокрая после прогулки по ночной росе. Рабочие как раз и суетились потому, что один контейнер лопнул и краски рассыпались по полу, а у нескольких коробок отломились крышки. На них и улегся мокрый Кузя. Всю ночь он ворочался, потому что ему было неудобно, и вагон к тому же потряхивало. Так что выкрасился Кузя основательно, со всех сторон.

Напоминая своей расцветкой оперение попугая, в тот же вечер Кузя триумфально прибыл в деревню, где у мальчика были еще одна бабушка и один дедушка. Кота отмыли, накормили, причесали, надели на него противоблошиный ошейник и познакомили с собакой. Пес оказался таким огромным, что легко мог бы перекусить Кузю пополам, но кот храбро выдержал собачий взгляд, не сморгнул и не отвел глаза. Очень скоро они подружились и даже ели из одной миски. Правда, Кузя объедал пса не от голода, а исключительно из принципа. Так-то ему еды хватало – дом и в самом деле оказался полным мышей.

Зато Джек почти отучил Кузю от воровства. Стоило коту пробраться на кухню, пес следовал за ним по пятам, и если Кузина лапа тянулась куда не следует, начинал лаять. Бабушка сразу прибегала – она ведь знала, что эта собака никогда не лает! И каждый раз видела одну и ту же картину: кот умильно тер лапкой свою мордочку, как будто только что проснулся, а сконфуженный пес смотрел в другую сторону.

Когда закончился август, папа с мальчиком вернулись в город к маме, Мурке и Василию. В следующие выходные они все вместе съездили навестить бабушку, дедушку, Джека и Кузю. Довольный кот мурчал у них на коленях и жмурил желтые глазищи. На шерсти все еще были видны акварельные разводы, но он уже немного распушился и потолстел.


– Вот так я поиграл с теми кошками, – рассказывал Язычок уже дома, лакая сливки в компании Мурки и Василия. Блюдце со сливками мама специально «забыла» с вечера на столе, а кошки, как всегда, пустили Язычка лакать первым. – Думал, что мы просто посидим на крыше, песни попоем, на звезды поглядим. А пришлось снаряжать целую спасательную экспедицию!

– Теперь тебе нужно поиграть с Кузей, – сказала Мурка. – Ведь Сима, Филя, Настя и другие ждут новостей. Кто им еще расскажет, как дела у Кузи, кто передаст от него привет?

– Я его боюсь, – признался Язычок. – Я ведь маленький, а он все-таки немножко дикий.

– Молодец, правильно говоришь, – похвалила Мурка. – Возьмите меня с собой в следующий раз, и мы вместе погуляем. Уж я-то тебя в обиду не дам!

– А я, а как же я? – закричал Василий.

– Молчи, домашний мурлыка. Нельзя тебе на волю, ты же там никогда не был. Тебя самого придется спасать.

Василий обиженно засопел и уткнулся в сливки. «Все равно найду способ выбраться из квартиры и поехать с ними! – думал он, усердно чавкая. – Нашли комнатную собачку, диванную подушку. А я не подушка и не собачка! Я отважный, умный и красивый серый кот!»

– Хороший у нас мальчик растет, – сказала Мурка, ни к кому не обращаясь. А потом снова повернулась к Язычку и поторопила его лапкой. – Допивай скорее, и пойдем спать, силы нам понадобятся. Очень скоро нас ждут великие дела!

Следующая история: http://proza.ru/2020/10/13/325