40 дней из жизни Джека

Тихий пасмурный вечер сменился тёмной дождливой ночью. Темнота была глубокой, бархатной, а дождик тёплым, мелким, неспешным. Всю ночь он шуршал листьями дикого винограда и перебирал колоски тимофеевки.

После захода солнца недалеко от дома заплакало существо. До утра этот плач терзал душу своей пронзительностью и непонятностью. Он напоминал то поскуливание щенка, то мяуканье кошки, то плач грудного ребёнка. Порой от этих звуков пробегал мороз по коже.

Пару раз Катерина порывалась выйти и посмотреть, кто это, но мать её не пустила. Когда-то, в молодые годы, ей довелось слышать такой плач в Средней Азии, и она знала, что хорошего он не сулил. Конечно, шакалы в России не водятся, и напасть на человека в центре большого села они не могут, но бережёного Бог бережёт.

Утром она вышла из дома, осторожно обошла двор. И вдруг защебетала, заговорила с кем-то так ласково, так умильно, что Катерина, услышав голос матери, бегом побежала к ней.

Под забором, в домике, сделанном наскоро из двух вложенных друг в друга коробок, сидел крошечный рыжий щенок. Кто-то выбросил его за ненужностью, но, пожалев, сделал ему из коробок укрытие от дождя. И целую ночь малыш плакал от страха и одиночества.

Катерина схватила щенка, понесла его во двор. Чтобы малыш не убежал, пока она ходит за молоком и хлебом, посадила его в ведро. А вернувшись, увидела перевёрнутое ведро и сидящего рядом кутёнка. Всем своим видом он словно говорил: « Ничто не мешает мне убежать. Но я не бегу, потому что сам так решил».

Катерина с матерью сделали из дерева и фанеры домик, постелили в него подол старой шубы. Чтобы пёсик по глупости не бегал в соседский двор, привязали его возле домика мягким поясом. Так маленький чудесный щенок остался жить у Катерины.

Назвали найдёныша Джеком. Пёсик оказался очень умным созданием. Он не лаял понапрасну, как многие собаки. Он вообще не лаял и не визжал. Он был молчаливым. Внимательно смотрел на хозяев и каким-то шестым чувством понимал, чего от него хотят. Временами пёс снимал с себя ошейник и укладывался рядом. Он показывал, что не верёвка держит его возле будки, а собственное разумение.

Щенок быстро рос и превращался в странного пса с короткими кривыми лапами и мощной широкой грудью. Однажды ему дали, больше для развлечения, чем для еды, большую говяжью кость. Челюсти Джека оказались способными сгрызть её без остатка. После этого он стал получать кости чаще, и от них не оставалось ни крошки.

Джек «собирал» вместе с хозяйками урожай в саду. Понаблюдав за женщинами, он стал повторять их движения, снимая плоды с нижних веток.

Щенок глухо рычал и делал угрожающую стойку, если кто-то проходил слишком близко к забору. Он был готов защитить хозяек от любого обидчика.

Двор Катерины был проходным – по дорожке, вдали от домика Джека, иногда проходили по своим делам соседи. Щенок быстро понял, что реагировать на них не нужно, и воспринимал их как само собой разумеющееся явление. Правда, он такого благодушного отношения у соседей не вызвал. Хотя пёсик большую часть времени сидел на привязи и ничем не тревожил их жизнь, он был им явно не по душе.

Соседи у Катерины были очень странными людьми, застрявшими в тех временах, когда нужно было делать запасы на чёрный день. Они тащили к себе во двор старые доски от сгоревших сараев, куски невесть где валявшегося гудрона, листы старой проржавевшей жести. Не прочь были они похозяйничать и на катеринином дворе в её отсутствие. Замечала женщина пропажу чеснока и помидоров с грядок, садовых инструментов и дров возле бани. Но Катерина никогда не поднимала по этому поводу шума, жалея больных людей. С появлением в её дворе Джека, обещавшего вырасти в молчаливого и сильного пса со стальными челюстями, возможность хозяйничать у соседей пропала бы.

Так прожил пёсик в семье Катерины больше месяца. Пора было уже и о прививках подумать. Приглашённый ветеринар, осмотрев Джека, заключил, что пёс отменно здоров и ничто не мешает вакцинации.

На следующий день, когда Катерина отправилась на работу, её мама собралась в город в ветеринарную аптеку. Джек провожал её, встав передними лапками на лежащее возле будки брёвнышко.

- Смотри за домом, Джек! Я скоро приеду, – сказала женщина.

Джек весело вильнул хвостиком.

Уходя, мать смотрела на красавца-щенка и не заметила, как в соседнем дворе мелькнула женская фигура.

Через пару часов мать была дома. Она пришла в приподнятом настроении: кроме вакцины она купила красивый ошейник и изящную лёгкую цепь для любимого щенка. Но Джека не было видно. Женщина подошла к будке.

Пёсик лежал, прижавшись к земле, и тихо стонал.

- Джеки, что с тобой?

Щенок открыл глаза. В них были и мучение, и боль. Подумав, что во двор забегали большие собаки и порвали малыша, женщина осмотрела пёсика, но не нашла никаких ран.

Пришла с работы Катерина. Щенок, услышав её голос, слабо шевельнул хвостом.

- Джек, маленький, что с тобой?

Глаза у пёсика были мутные. Глухо постанывая, он лизнул ей руку. Катерина попыталась напоить щенка молоком, но глотать он не мог. Тогда она стала наливать молоко ему в рот через шприц. Язык малыша был чёрно-фиолетовым.

Ветеринар, осмотрев щенка, молча махнул рукой и ушёл. Через двое суток мучений Джека не стало. Похоронили его в углу сада, посадив над ним кустик сливы.

Больше Катерина не заводила собак. Слишком больно было расставаться с существом, ставшим таким любимым. А ошейник и цепь ещё долго лежали у неё в шкафу, напоминая о маленьком собачьем ребёнке, который прожил свою короткую жизнь, никому не мешая, радуясь каким-то своим, щенячьим радостям, и принося в жизнь своих хозяек столько тепла и света.