Митяй

    При освоении нефтегазовых месторождений на севере Тюменской области многие годы основным жильём у первопроходцев были временные сооружения, так называемые балки. В изыскательских экспедициях строительством этих домиков занимались специализированные бригады плотников. Жилища для изыскателей строились из неотёсанных брёвен, с нарами и полом. По правилам пожарной безопасности на одном месте строились, как минимум, два таких сооружения, одно для проживания работников, а второе под баню. Балки строились заблаговременно, до начала полевых работ на данном участке. Строителям этих домиков в любое время года приходилось жить в палатках. Бригаду плотников доставляли вертолётом на болото или поляну поближе к намеченному месту строительства. Работники выбирали подходящее место, защищённое от ветра, и устанавливали там палатку. Зимой использовались палатки с двойным брезентом . Снежный покров в этих широтах держится в среднем около восьми месяцев в году, и почти всегда приходилось устраивать внутри палатки настил из жердей или веток. На этот настил укладывали брезент, на него расстилали войлочную кошму, а сверху клали матрацы и спальные мешки. В палатке устанавливалась самодельная печь- буржуйка,и жилище для проживания готово. Зимой палатку заносило снегом до самой крыши, но от этого становилось только теплее. Работники вырубали лес под вертолётную площадку, строили балки и баню, а по завершении работ их перебрасывали на вертолёте на следующий участок. Вот так и строили плотники дома для других, а сами проживали круглый год в палатках.
   Виктор Митяев был руководителем в бригаде плотников. Светло-русый, небольшого роста мужчина среднего возраста, подвижный,с открытым и компанейским характером. В хозяйстве бригады имелся бензогенератор на двести двадцать вольт и радиостанция. Митяев по совместительству являлся и мотористом, и  радистом. В девяностые годы, когда в нефтяной промышленности начался раздел собственности,прекратилось освоение новых месторождений, и заказов на изыскательские работы стало поступать меньше. Оплата выполненных работ проходила с задержкой. Обеспечить работой крупные изыскательские организации стало проблематично. Начались сокращения штатов как в полевых подразделениях, так и в проектных институтах. Весной 1992 года первыми в экспедициях попали под сокращение плотники, так как на перспективу теперь ничего не делалось. Виктор Митяев с Веней, одним из кадровых рабочих его бригады, решили остаться на Севере, так как ни семей, ни жилплощади у них не было. Веня был старше Виктора на пять лет и являлся полной противоположностью своему бригадиру. Высокий, смуглый,по характеру замкнутый и недоверчивый,он плохо сходился с людьми. Объединяло таких разных людей то, что оба они были заядлыми охотниками и рыбаками.
   Митяев предложил Вене переехать на Новогоднее месторождение. Дело в том ,что там у Виктора была женщина из местных ненцев. Познакомился он с ней года два ранее, когда бригада плотников строила балки на Новогоднем месторождении. В то время вблизи одной из строительных площадок, на берегу реки Вынгаяхи, проживала семья ненцев. Тогда и познакомился Виктор с  привлекательной 35-летней  аборигенкой Настей.  Муж у неё погиб, и жили они вдвоём с девятилетним сыном Тимофеем.  Вся семья Насти,отец с матерью и недавно женившийся младший брат,жила рядом в отдельных чумах. В совместном хозяйстве у них имелось две сотни оленей.
  Для переезда плотников на Новогоднее месторождение в экспедиции выделили вахтовый «Урал». На их счастье ненцы никуда не переезжали и проживали на старом месте. Ко времени приезда изыскателей у Николая, брата Насти, уже были две маленькие девочки-погодки, и его жена Оля ходила беременная третьим ребёнком. Всё семейство очень обрадовалось прибытию двух здоровых мужиков. Виктор поселился в чуме у Насти, а Веня рядом в одном из двух балков. Была здесь и баня.
  С Веней у ненцев не сложились отношения с первых же дней. Степан, отец Насти, на следующий день по приезду попросил мужчин помочь собрать стадо оленей. Виктор легко согласился, а Веня отказался, сказав старику, что ему это на хер не нужно. Степан сильно обиделся на Веню,кричал:
 -Зачем тогда к нам приехал?! В семье так не делают! Уходи от нас!
И Веня ушёл. Вырыл себе землянку на берегу Вынгаяхи, в километре от стойбища,вниз по течению реки. Митяев помог ему с переездом и устройством на новом месте. На одну из плоскодонок ненцев они поставили лодочный мотор «Вихрь» и перевезли всё венино хозяйство и одну из печей-буржуек, привезённых с собой. Была у Вени любимая собака Белка, чистокровная лайка, которой он доверял больше,чем людям,и от одиночества он особо не страдал, во всяком случае, внешне не проявлял интереса к людям.
   Виктор в свою очередь быстро привык к совместной жизни с оленеводами. Степан называл его Митяем по фамилии. Это прозвище так и прижилось к нему. Жить  семье стало легче. Больше всех была рада Настя. Но эта счастливая жизнь продолжалась недолго. На пятый год их совместной жизни Настя заболела и вскоре умерла. Виктор привык к ненцам, и они его полюбили, поэтому и после смерти Насти он продолжал жить с оленеводами. Но беда не приходит одна.
    Как-то  ранним утром, объезжая по Вынгаяхе на моторной лодке  протоки и проверяя в загородках рыболовные самоловки  (морды), Митяй наткнулся у берега  на подтопленное бревно, недавно принесённое сюда течением реки. Виктор  сбавил скорость, но лодка  уже наезжала на топляк. Тогда, не заглушая мотор,  он приподнял его, чтобы не задеть  винтом за бревно. Но, похоже, было  там ещё что-то,не замеченное им. Резкая боль обожгла правую руку чуть пониже локтя. Мужчина вскрикнул и вцепился левой рукой за борт лодки. Лодка, потеряв управление, поплыла по инерции и упёрлась носом в берег. Виктор заглушил двигатель. Боль в правой руке нарастала и становилась нестерпимой. Рука посинела, а перед  глазами плыли круги.
 Боясь потерять сознание в лодке, превозмогая боль, Митяй с трудом выбрался на берег. Левой рукой он привязал лодку к ближайшему дереву, сделал несколько шагов, выбирая сухое место,и,теряя сознание, упал на траву. Когда пришёл в себя, солнце стояло уже высоко. Боль  утихла, а рука заметно опухла. «Хорошо, что ноги целы,-грустно подумал он,- добраться бы до бетонки, а там подберут».             Митяй шёл по болотам, обходя озерца и мочажины,и наконец, вышел на твёрдую почву. Начинался сосновый лес, ещё километр-и сквозь редкие деревья уже просматривалась бетонка. Он уже подходил к насыпи, когда увидел «Татру»,приближавшуюся к нему на большой скорости. Размахивая здоровой рукой,Виктор ринулся к дороге, но не удержался на крутой насыпи и полетел под откос, упал и, ударившись головой о что-то твёрдое, потерял сознание. «Татра» пронеслась мимо, не снижая скорости.
   Его заметили из вахтового «Урала» ,перевозящего рабочих в посёлок Вынгапуровский. Очнулся Митяй, когда его несли в машину.
-Мне в больницу надо. Я руку повредил.
-Да не только руку, у тебя вся голова в крови, – заметил один из мужчин,нёсших пострадавшего.
  Ближе к вечеру Степан забеспокоился. Такого ещё не было. Митяй всегда предупреждал, к какому времени вернётся. Значит, случилось что - то непредвиденное. На всякий случай старик отправил Тимофея к Вене.
Веня, на их счастье, оказался у себя, развешивал просоленную рыбу под навесом.
– Видел я Витю утром,как он мимо проскочил на моторке, а вот назад он не проплывал. Я весь день был дома, рыбой занимался, – рассказывал он .
Немного подумав, Веня спросил: -Ты места -то все знаешь, где загородки стоят?
– Конечно, знаю,– с гордостью ответил юноша.
– Тогда, поехали, Тимоха, прокатимся на моей казанке. Мало ли, что может быть.
Веня взял с собой ружьё. Не дожидаясь приглашения, в лодку запрыгнула Белка. Хозяин отгрёб на вёслах от берега и завёл мотор. Тимофей устроился на носу и внимательно вглядывался вперёд. Минут через десять он заметил лодку у берега. Веня пришвартовал свою казанку около найденной лодки и вылез на берег. Белка, выпрыгнувшая из лодки, сразу же подбежала к месту,где еще недавно лежал Митяй.
-Что же он тут валялся? –рассуждал вслух Веня, - Сердечко прихватило что ли?Так никогда он не жаловался на сердце.
– Метров двадцать до загородки не доехал и причалил. –добавил Тимофей, – А мы всегда у самой загородки останавливались.
Белка,держа в зубах кепку Митяя,извертелась от нетерпения.
-Вот что,Тима, оставайся здесь и карауль лодки, пока я не вернусь. Заодним и морду проверь.
– А долго ждать?
– Пока не вернусь!
Вернулся Веня с Белкой часа через три. Солнце уже село, но было светло.
– Ничего не понимаю. Кровь на бетонном столбике перед насыпью. Кровь на песке у бетонки . След «Урала» на обочине. Увезли его на Вынгапур. Но что случилось? Машина сбила больного человека на пустынной дороге? Завтра поеду на Вынгапур, и разберусь.
– Уже сегодня, – посмотрев на часы, уточнил Тимофей.
В больнице у Виктора установили сотрясение мозга второй степени и разрыв связок на правой руке. На следующий день его пребывания в больнице  к нему приехал Веня. Поняв,в чём дело, Веня с присущей ему прямолинейностью сразу же заявил своему бывшему бригадиру:
– Поезжай-ка ты,Витя,на родину, нечего тебе здесь делать. Там у тебя брат, сестра. Это у меня никого из родных не осталось.
– Я подумаю.
 В тот же день на руку наложили гипс. а через две недели его сняли. Пройдя курс лечения, на восемнадцатый день Виктор выписался.Ему назначили необходимые мази, рекомендовали прийти через месяц на контроль.
После выписки Митяй недолго размышлял,куда податься,на родину, в леспромхоз Кировской области,  к брату и сестре, живших со своими  семьями, у которых не был он уже десять лет, ехать без подарков и без денег было стыдно. Оставалось вернуться к ненцам. Даже после смерти Насти он
оставался своим у её родственников.  На попутных машинах Митяй добрался до месторождения, а далее пешком до стойбища. Ему были все рады, только Степан,придирчиво оглядев руку, спросил:
– Как  ты будешь работать с больной рукой?
-Уже почти  не болит. Вот мази выписали. Сказали, что через месяц забудешь, какую руку повредил, – соврал Виктор.
 Месяц прошёл, мази закончились, а боль ещё ощущалась. В больницу он
не поехал, надеялся, что скоро рука заживёт, а для окружающих Виктор притворялся, что она уже не болит. Потом рука начала сохнуть, и первым заметил это Степан.
-В больницу тебе надо, – советовал старик.
  Митяй соглашался, но отъезд откладывал и отговаривался.
Он частенько стал уходить на Вынгаяху к Вене, но Вене он такой тоже был не нужен. Тогда он приспособился рыбачить одной левой рукой. В его отсутствие Николай завёл очередной разговор с отцом:
-Ты же видишь, он всё делает левой рукой, а дальше ещё хуже будет. Это уже не работник. Я не знаю, как мне трёх девок вырастить, а теперь ещё он.
-Не могу я его выгнать, столько добра всем нам сделал, и Настя его любила.
-Надо заставить его уехать в больницу.
-Надо,конечно.
  Виктор и сам прекрасно это понимал и,наконец, собрался на Вынгапуровский.  Проводив утром Митяя, Николай приступил к осуществлению своего плана. До этого он уже присмотрел за двадцать километров вниз по течению  реки Вынгаяхи хорошие места для выпаса оленей и  постепенно перегонял животных поближе к этим местам. Старик был в курсе, и на сборы ушло немного времени. С утра выпал первый снег, нарты шли хорошо, и после полудня ненцы благополучно добрались до нового места, а  к вечеру уже установили чумы.
В поселковой больнице, хирург, осмотрев руку  Митяя, спросил:
-Вы почему не пришли в  назначенное время?
-Обстоятельства так сложились.
-Запустили руку. Теперь  нужна  операция. А здесь такие операции не делают. Я выписываю Вам направление в Ноябрьскую горбольницу, и поезжайте, не тяните. И такие операции сейчас платные.
-А сколько это будет стоить?
-Там  скажут.
  В стойбище он возвратился уже ближе к вечеру. Чумов на прежнем месте не оказалось. Пошёл по следу. Начало смеркаться. Споткнувшись о какую-то корягу, он угодил в припорошенную снегом яму, наполненную водой и прихваченную тонким ледком. Мокрый по пояс Митяй побежал назад. Уже совсем сгустились сумерки, когда он добежал до старых балков. В балки давно уже никто не заходил, но в одном была печь, а у входа и дрова. Виктор растопил печь, хорошенько просушился и заварил чай брусничным листом, благо этого добра около балка было много.Одевшись в сухую тёплую одежду и напившись горячего  чая, он не заметил,как уснул. Приснилось лето. Было очень жарко, и пахло дымом, горел мох. Попытался тушить, но не мог сдвинуться с места. Оглянулся, горят уже деревья. Горит весь лес, надо бежать. С трудом сорвался с места и... проснулся. Горел балок. Виктор слез с нар и выскочил в открытую дверь. Откашлявшись от дыма, он добежал до бани и сел у входа в предбанник. Разжигать печь в бане он не решился. Так и просидел Митяй до утра, глядя, как догорает балок, им же построенный семь лет тому назад. Было какое-то ощущение нереальности происходящего.
–«Почему загорелся балок? И почему была открыта дверь? Кто-то поджёг? Тогда кто? Веня? Николай?» Никого из них видеть не хотелось, не то, что просить денег на операцию. Внутренний голос твердил: «Это второй звонок. Третьего может и не быть. Хватит с тебя, возвращайся на родину».
  Под утро,погревшись  над углями догорающих брёвен, он пошёл к бетонке. Пока шёл,было тепло. Выйдя на бетонку, продуваемую потянувшим с утра «северком»,почувствовал холод. Машины к тому же в это время шли от Вынгапуровского, а ему нужно было в посёлок. Окончательно продрогшего ,его подобрала вахтовка, следовавшая на Вынгапур  с Вынгаяхинского месторождения. Через неделю он уже был на родине.
  После отъезда Митяя прошёл год. Поздней осенью, под утро, Степана разбудил собачий лай, перешедший в многоголосый вой.
– Тимоха, пойди, посмотри, что там случилось? – разбудил он внука. Парнишка нехотя выбрался из тёплой постели и вышел из чума. Увидев человека, к нему бросилась крупная белая лайка и, жалобно скуля, уткнулась носом в ноги юноше.
- Белка, Белочка, -гладил Тимофей собаку.
- А где хозяин? Где ты Веню потеряла?
  А Веня заболел и уже несколько дней не выходил из землянки. Когда почувствовал себя совсем плохо, оделся во всё чистое, растопил печь, забрался в спальный мешок и укрылся сверху одеялом. На следующий день на оленьей упряжке  приехали Степан с Николаем, но Веня уже умер.
Похоронили Веню на высоком берегу реки недалеко от землянки.
Ненцы вырыли яму глубиной с полметра и так  и закопали его в спальном мешке.