Зачем страдают боги?

                Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по
                мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в
                которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь
                очень образованный человек, — поэт узнавал все больше и
                больше интересного и полезного и про египетского Озириса,
                благостного бога и сына неба и земли, и про финикийского
                бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного
                грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда
                ацтеки в Мексике.

                М. Булгаков. Мастер и Маргарита


      В выбранном мной эпиграфе мимоходом затронута интереснейшая проблема религиоведения, погружаясь в которую без подготовки, действительно, легко свернуть себе шею. Но все же рискнем, игра стоит свеч. Уважаемый Берлиоз, как известно, был атеистом, за что и поплатился головой. Он стремился продемонстрировать невежественному поэту Бездомному, что миф об умершем и воскресшем боге отнюдь не оригинален и неоднократно повторялся в истории разных народов. Мысль Михаила Александровича была проста: раз подобных богов пруд пруди, значит ни один из них не достоин серьезного отношения. Но мы не будем повторять ошибок несчастного литератора, а попытаемся разобраться.

    Богов на свете великое множество, а связанные с ними культы пестрят курьезами и догматическими противоречиями. Атеисты, с их рациональным мышлением, потирают руки, а умы верующих порой бывают смущены. Любой уважающий себя культ утверждает собственную истинность в последней инстанции. Любой культ косвенно проповедует ложность всех остальных верований. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». По той же причине всесильно учение Христа, Магомета, Будды и так далее, вплоть до Вицлипуцли, почитаемого ацтеками. Все учения не могут быть верными одновременно, но и вряд ли они все ошибаются, не так ли? Нам бы очень не хотелось, чтобы они все ошибались…

    Забавно, что христиане, даже внутри себя разделенные на непримиримые конфессии, в чем-то схожи с марксистами: им тоже приходится заниматься дискредитацией язычников и развенчиванием еретиков. Аргументация используется примерно такая: дескать, дохристианские народы Ближнего Востока и Азии были невежественны и примитивны, а их верования сводились к страху пред силами природы. Ох, уж это превосходство западной цивилизации! Давайте не будем считать древних глупее и пугливее себя. Да и в современном высокотехнологическом мире древние предрассудки прекрасно уживается с айфонами.

    «Бог один, но молятся ему все по-разному», – таково решение нашей проблемы на обывательском уровне. Но нас оно нас категорически не удовлетворяет. Почему же вот так, совсем по-разному? Ведь математику и музыку (данные нам свыше) все понимают одинаково: и арабы, и евреи, и славяне, и индусы. Почему же небесной канцелярии так трудно было упорядочить догматическую часть своих посланий? Доработать скрижали и сутры до кондиции. Присмотримся: восточные религии контрастируют с западными. Чего стоит буддизм с его «анатманом» (не-душой). В Индии и Китае следы единого личного бога-начальника зачастую теряются в тумане космических концепции: всякие там брахманов или дао. Некого ухватить за бороду. А к кому обратиться с насущной просьбой о новом автомобиле, у кого потребовать немедленного решения бытовых проблем? А счет мелким, вспомогательным индийским божкам ведется на миллионы – с ума можно сойти.

    Попытаемся не сходить с ума и пролезть между Сциллой и Харибдой. Нас не устроит ни атеизм, ни некий единственно правильный культ с его презрением к иноверцам, ни равнодушный агностицизм. Все три модели противоречат фактам: религии невообразимо многообразны, но необыкновенно живучи. Они существуют тысячелетия, и, вопреки предсказаниям любимого нами Маркса, не собираются исчезнуть под влиянием прогресса науки. Остается разобраться, нет ли в пестрой картине верований разных народов общих корней?

   Отправной точкой расследования я выбрал дохристианские культы Ближнего Востока, известные в религиоведении как мистерии «страдающих богов». Я обратился именно к этому материалу по двум причинам: благодаря очевидным параллелям с христианством и наличию крайне любопытных деталей. Какие культы входят в указанный список? Прежде всего, древнегреческие мистерии, посвященные теме путешествия загробный мир (Персефона, Орфей). Затем, вакхические римские культы: (Дионис или Вакх); египетский культ Осириса. Наконец, предшественники христианства – культы греческого Аттиса и финикийского Адониса (известного также под именем Таммуз или Фаммуз). 

   Практически все упомянутые боги имеют благородное происхождение: они рождены от других богов или высших божественных сил. Согласно мифологии, акт рождения происходил зачастую необычным, экзотическим образом. Каждый из богов подвергался мучениям, путешествовал по загробному миру или трагически погибал. Все упомянутые боги воскресли, приобретя лучшую жизнь на небе или возможность временного возвращения в реальный мир. Мистерии, посвященные каждому из этих богов, неразрывно связаны с идеей духовного «спасения» посвященных. Мистерии в древности носили массовый характер и, несмотря на варварские обряды, сопровождаемые жертвоприношениями, оргиями, оскоплением и членовредительством, заслужили уважение таких философов, как Платон и Цицерон. 

   Для иллюстрации наших рассуждений напомним читателю детали кончины упомянутых богов. Персефона (дочь Зевса) похищена на лугу Плутоном и отправлена на скитания по загробному миру. Она приобрела возможность возвращаться к живым на весну и лето. Орфей (сын Аполлона), также скитавшийся в царстве мертвых в поисках возлюбленной Эвридики, вернулся на землю, где впоследствии был растерзан менадами (вакханками). Дионис, родившийся из бедра Зевса, был разорван на части титанами, куски его тела сварили и съели. Осириса, сына бога земли и неба Геба, заколотили в саркофаг и бросили в Нил, где он пролежал три дня и был обглодан рыбами. Затем, извлеченный и превращенный в дерево саркофаг, был разрублен на части братом покойного. Разбросанные по всей стране остатки, удалось собрать жене бога Исиде. Супруге не удалось найти пенис мужа, но это обстоятельство не помешало рождению у Осириса сына. Аттис был рожден от непорочного зачатия речной нимфой при участии небесной матери Кибелы и ее легкомысленной двуполой ипостаси Агдистис. Конец его также печален: он бежал в лес и оскопился, с криком осуждения швырнув отсеченные гениталии к ногам Агдистис. Он умер, истекая кровью. Наконец, Адонис, сын Феникса, также истек кровью, раненый на охоте вепрем, ударившем его в пах (гениталии).

    Понятно, что столь богатая фантазия древних не могла не вызвать потоки сарказма последующих комментаторов. Все же серьезные религиоведы, в частности Фрэзер, усмотрели в мифах определенные закономерности. Цикл смерти и последующего воскрешения богов вызвал стойкие ассоциации со сменой времен года и культом плодородия. Так ли все просто? «Аграрная» теория Фрэзера подверглась заслуженной критике. Как, например, отсеченные гениталии богов сочетаются с плодородием?

    Замечательную психологическую теорию выдвинул русский ученый Е. Торчинов. Анализируя происходящие на мистериях действия, в частности вхождение посвященных в транс, Торчинов, вслед за Юнгом, апеллирует к идее высвобождения разрушительной психической энергии, скрытой в архетипах подсознания. Действительно, очистительный или просветляющий религиозный транс является важным общим звеном подавляющего большинства культов. Это открытие стоит признать первым следом в нашем поиске общего религиозного знаменателя.

    Другой уважаемый ученый М. Элиаде вводит понятие «Миф о вечном возвращении», описывающем архаическое восприятие времени как ряда повторяющихся больших и малых циклов, отмеченных сакральными событиями сотворения, гибели и возрождения мира. Назначение мифа – извечное желание народов придать смысл собственной истории и преодолеть страх пред первобытным хаосом, разрушением и смертью.

    Тем не менее даже при наличии рациональных объяснений, цельная картина происходящего по-прежнему ускользает. Каким же образом и от чего спасают людей страдающие боги с практической точки зрения? Как тут помогает оскопление Аттиса, загробные скитания Орфея и раздирание на клочья плоти Диониса? Не является ли это навязчивым бредом древних? Если да, то почему этот бред возникал с таким упорством в веках? Да и сейчас, не отдают ли христиане дань той же традиции, символически поедая плоть и кровь замученного на кресте Христа? Продолжим протискиваться узкой тропинкой между атеизмом, догматическим богословием и агностицизмом…

   Мы уже нашли правильный след благодаря Торчинову: религиозный транс и религиозные откровения создают некий особый, измененный статус сознания. Это можно признать достоверным феноменом и общим звеном в мистериях. Может быть, религия – это особый инструмент коммуникации человеческой психики с природой? Недаром ведь греческое слово «психо» означает «душа». Молитва, курение ладана, медитация, песнопения, чтение мантр, мистерии – приемы из одной «оперы», предназначенные для вхождения в транс. Запомним это и двинемся дальше.

   Как отметил Элиаде, человек вечно не удовлетворен реальным положением дел на земле. Что мучает нас с рождения и до смерти? Поиск смысла жизни, хаотичность и неопределенность событий. Различные виды страдания: от физического до психологического. Вселенское зло: разруха, нищета, болезни и войны. Не мудрено, что многие религии постулируют ущербность (ограниченность) нашего мира – мира людей. Эта ущербность возникает вследствие трагедии творения носит самые разные названия: ха-келим (ломка небесных сосудов) в Каббале, «первородный грех» в христианстве, авидья (невежество или омраченность) в буддизме и так далее. Несовершенство мира – вещь, легко проверяемая эмпирически. Каждый может, что называется, «стукнуться лбом о стенку».

   Все было бы печально, если бы философы не усмотрели в природе и космосе следов альтернативного явления: красоты, любви и гармонии. «Звездное небо над головой и этический закон внутри нас» подталкивают мыслителей всех времен к выводу о наличии некого невыразимого и непознаваемого космического начала, в котором отсутствует утомившая людей борьба добра и зла. Религия подхватывает эту идею и формирует сложные концепции: эйн-соф в Каббале, брахман или атман в индуизме, святой дух или Фаворский свет в христианстве. Поскольку космический абсолют невыразим и непознаваем по своей природе, то и спорить о нем нет никакого практического смысла.

   Из постулата двух начал вытекает двойственная природа человека. С одной стороны, человек – вечно страдающая биологическая машина, хнычущий робот, тщетно вымаливающий капельку недостижимого счастья, с другой – одухотворенное светом космической гармонии существо. Обнаружить в себе духовное начало эмпирически очень нелегко. Отсюда возникают три типа людей: верующие на слово, атеисты (отрицающие) и агностики (незнающие). Как мы уже неоднократно повторяли – нам все они не интересны. Мы ищем некий четвертый путь, а именно людей, ставящих эксперименты по обнаружению духовного начала: искателей. 
 
    В современном мире таких искателей миллионы, но поиск их заканчивается очень быстро: заработал денег, пришел в духовный бутик с устраивающей тебя вывеской и сделал заказ. Тебе выдали брошюрки с указаниями и запретами, атрибутику, обозначили расписание посещений и график платежей. Духовный поиск закончен: «черновую» духовную работу проделали древние пророки, все необходимое за умеренную плату нашепчут на ухо разряженные в спецодежды гуру.

    Мы невольно тянемся к временам, когда каждый мог поговорить с небесами напрямую. Время водораздела называется осевым (примерно 200-300 лет до н.э.). До осевого времени народы вели активный духовный поиск, после «оси» возникли готовые «пакетные» решения, со временем выродившиеся в чистой воды схоластику. Здесь уместно привести высказывание одного из индийских мистиков Бхагавана Шри Раджниша (Ошо): «Религия возникает как встреча того, кто достиг, и того, кто искренне стремится достигнуть». Но религия умирает каждый раз, когда у пророка появляется первый ученик, потому что религиозную истину невозможно передать на словах.

    Вернемся к нашим страдающим «баранам», то есть, к Аттису, Дионису, Орфею и Осирису. Кстати, шутливое слово «баран» можно интерпретировать как «агнец» - жертва, а это уже очень близко религиозной риторике и звучит не обидно. Попытаемся, насколько это возможно, посмотреть на мистерию глазами древних греков, свободных от оков христианско-атеистической дихотомии (которую эти же лукавые греки изобрели позднее).

    Основная ошибка в современной интерпретации древних культов заключается в подмене терминов: что есть жизнь, а что загробный мир. Невольно вспоминается великолепная метафора Сартра, который утверждал, что «голова» растения находятся в корнях, под землей, а не в цветке. Цветок – декорация, а настоящая жизнь и питание происходит под землей. Подобные (перевернутые) взгляды относительно человека разделяли и древние философы. Считалось, что тело служит гробницей души, чем-то вроде горшка с землей, где находится не проросшее духовное зерно. Кстати, специально подсушенные на солнцепеке горшки с погибающим побегом были одним из важных символов мистерий. Мифическое путешествие божественной души в загробном мире означало на самом деле ее пребывание в физическом теле человека. Реальная жизнь воспринималась как агония духовной сущности, неспособной к самовыражению из-за наложенных на нее уз и иллюзий человеческой природы (какие великолепные параллели с буддизмом). А подлинная жизнь – пробуждение спящей в теле души и ее вознесение на небо.

     Старая пословица: «Мертвый хватает живого» определяет скрытую суть древних мистерий. Это означает, что большинством людей руководят не их живые души, а мертвые телесные чувственные оболочки, в современном понимании – биологические программы выживания, шаблоны психики. Древние верили, что если не попытаться пробудить душу во время земной жизни, то она не проснется и после смерти физического тела. Отсюда вытекали настойчивые попытки добиться желаемого в мистериях, отсюда возникла печальная символика страдания и оскопления посланцев богов.

     Высшие силы дарят нам великую возможность, отдавая часть себя на растерзание. В каждом из нас умирает кусочек Диониса, Орфея и Осириса (Христа, если вам так приятнее). Мы все – поле, в котором засеяна космическая душа, чахнущая от гнета неполноценного мира. Люди – извечные палачи страдающих богов, пожирающие разодранную божественную плоть. Каждый человек – душитель бога в себе. Но богу нужно дать шанс освободиться. Таков суровый символический смысл преданий.

    Сюжеты мифологии меняются в веках, как реклама в современном телевизоре. Каждый бог много раз менял свое имя. Такие метаморфозы не имели решающего значения в дохристианском мире. Религиозная мистерия представляла собой сложное театрализованное действие, где главную роль играл не сюжет, а символика, обращенная к скрытым архетипам сознания. Основой любой мистерии был психологический прием «разрыва шаблона» – вывода восприятия из зоны комфорта. Для этого использовались наработанные веками приемы. Своего рода древний Голливуд: игра света и тьмы, особая музыка, крики, ритмичные движения, одурманивающие вещества и так далее.

    На фоне яркого театрализованного действия жрецы проводили жестокие и пугающие ритуалы. Лилась ручьями жертвенная кровь. Итогом всего этого было массовое вхождение в транс. Открывшемуся сознанию посвященного предоставлялся уникальный шанс познать религиозную истину напрямую, без посредников. Цель была простая — хотя бы минутное пробуждение души от вечной спячки. Человек познавал богов не логикой, не разумом и не чтением священных текстов, а скорее осознанием божественного присутствия внутри себя.

   Вот мы и выяснили, зачем страдали древние боги и неожиданно пришли к парадоксальному выводу, что боги страдают внутри каждого из нас. Горькая правда заключается в том, что страдают не столько боги, сколько мы сами. Нам не хватает наличия живой души, путь даже придуманной, эфемерной и фантастической. Современные люди парализованы ложной дилеммой веры-неверия, на обоих концах которой находится тупик: либо замшелые скрижали догматики, либо их отрицание. В то же время, единственная, наработанная веками, тропинка к познанию духовного пролегает через личный психофизический опыт. Эта тропинка изрядно заросла сорняками.

   Что же нам теперь делать? Уж не отрезать ли себе секирой гениталии подобно греческим жрецам? К слову, и на Руси прославилась секта скопцов – какое удивительное совпадение. А кровожадный Вицлипуцли требовал от ацтеков обильных человеческих жертвоприношений, чтобы хоть немного отдалить конец света (который, всё-таки наступил для ацтеков с приходом европейцев на американский материк). Успокойтесь, мы же цивилизованнее люди и нам достаточно красить яйца на Пасху: одно зеленое и одно красное. Каждой эпохе свои обряды. Но помогли ли крашеные яйца предотвратить современный апокалипсис двух мировых войн?

   Европейцы привыкли придавать интеллекту большее значение, чем психике, люди привыкли пренебрегать тонким балансом с природой. Внутреннее мелкое «я» современного человека похоже на Нарцисса. Он беззаветно любуется собственным отражением в зеркале, грезит и упускает дарованный небесами шанс освобождения. Наши современники убеждены, что время линейно и цивилизация движется по пути прогресса от простого к сложному. Всем очевидно, что человек стоит над природой, является царем покорителем. Помощь бородатого бога соучастника нашей цивилизации не очень нужна. Путь он смотрит удивленно на человеческие безумия выпученными глазами с витрины духовного бутика.

  Человек уже не желает, как это требовал Георгий Гурджиев, «заслужить душу», ему достаточно купить сертификат на нее. Изобретены термоядерные бомбы и айфоны. В любой момент Земля может быть уничтожена, но управлять психикой человека стало еще сложнее. Игнорировать сферу духовного трудно: нас окружают стеной суета, агрессия, конкуренция, борьба, неврозы и конфликты. А прямая линия с небом, возможно, все еще открыта… Надо совершить усилие, снять трубку и сказать: «Алло».