Глава 8

После обеда Лайлах отослал Габриэллу с поручениями. Она до самого вечера моталась  по всему городу, разыскивала по продиктованным адресам нужных людей, чтобы достать у них то, что требовалось эльфу. Погода не оправдала возложенных на неё ожиданий, и опять пошёл дождь, мелкий и нудный. И весь последний час беготни Габи шлепала в раскисших сапогах по грязным лужам.                
   
Вскоре она побывала в последнем указанном месте, выполнила последнее поручение и теперь брела в гостинницу в полной темноте, зябко кутаясь в промокший насквозь плащ. Переступив порог и очутившись в благословенном тепле, женщина облегченно вздохнула. Она устало поднималась по лестнице, оставляя за собой лужицы грязноватой воды, и ёжилась при мысли о том, что её ещё куда-нибудь пошлют.

Габриэлла вообще-то была  привычна к походной жизни. Комфортом её и дома не слишком часто баловали. В их Семье не делали различий между мальчиками и девочками и обучали всех одинаково: этикету, экономике, стихосложению, родовой магии и воинскому искусству. Так что отец  частенько забирал с собой в казармы на несколько дней, а то и недель всех своих детей — двух девочек и трех мальчиков, чтобы пожили на свежем воздухе. А с тех пор, как она покинула Семью, ей свежего воздуха хватало, вот только одно дело, когда ты решаешь свои дела, а другое — когда бегаешь по чьей-то указке.               
Она остановилась перед дверью Лайлаха и постучала.                
    — Кто там?!                
    — Это я, ла'дрэ.                
    — Заходи.                
   
Женщина переступила порог комнаты. Алк без стеснения валялся на кровати и  просматривал какой-то свиток. Эльф занимался тем же самым, но только сидя за столом. Он поднял взгляд.                
    — Все достала?                
    — Да, ла'дрэ, — устало ответила Габи и водрузила на стол сырой мешок средних   размеров. В нём ничего не звякнуло. В каждом месте, где побывала Габриэлла, ей что-то вручали — что-то небольшое, тяжелое и замотанное в несколько слоев ткани.            
   
Лайлах положил на мешковину руку и затем с задумчивым видом окинул взглядом  женщину.                
    — Если не произойдет ничего непредвиденного, то до обеда можешь быть предоставленна самой себе. И... выпей горячего сито;, не хочу любоваться твоими соплями.                
   
Габриэлла молча развернулась. Она почти скрылась за дверью, когда Лайлах окликнул ее:                
    — Постой!                
   
Габи вернулась. Эльф поднялся из-за стола и покопался в одной из своих сумок. Через пару минут Габи, со слегка рассеяным видом, шла по коридору, прижимая к груди пару мягких замшевых полусапожек. Она спустилась вниз, нашла хозяина. Поговорила с  ним и поднялась в свою комнату.                
   
Не прошло и часа, как она нежилась в большой лохани, наполненной горячей, прямо-таки обжигающей водой. Служанке, которая пришла забрать её вещи и обувь, чтоб привести их в порядок, она дала указание, через полчаса принести еще два ведра воды, смыть с себя пену.

Городской колокол пробил девять часов вечера. Время детское. Переодетая во все чистое и сухое, Габи энергично тёрла полотенцем волосы. Гай знал простенькое заклинание, благодаря которому её грива уже через пару минут была бы сухой. К сожалению, женщина была лишена дара использовать магию, могла лишь  видеть её.                
                
В семье Кервинас отсутствие магического дара было делом неслыханным. Когда девочку в четыре года обследовали и не нашли у неё магической силы, родители Габи   испытали  шок. Отец даже не смел думать, что жена могла ему изменить с кем-то из  низших, но та сама настояла на установлении происхождения ребенка.

Законность рождения Габриэллы подтвердилась. Следов порчи или проклятия не нашли, ещё какое-то время поохали... и смирились. А через пять лет отец отдал её в обучение магу-наставнику. Тот-то и соединил ее с симбиотом. А когда понял, что ребенок выжил и становится полноценным хаал'ла'тах, начал тренировки.                
                
С грехом пополам просушив волосы, женщина расчесала их и заплела в косу. Потом решила последовать совету кузена.                
   
В трапезной было уютно. В камине весело потрескивало бревно, выстреливая искрами. Габриэлла хотела было сразу направится к стойке за заказом, но услышала       знакомые голоса. Слегка перегнувшись через перила, Габи увидела стоящую внизу  девочку-камеристку, которая кому-то что-то высказывала злым шёпотом. Габриэлла  усмехнулась — она догадалась, кто может прятаться в нише под лестницей.                

В зале было занято половино столов. В основном это были постояльцы, большая часть которых из благородных, остальные — это те, у кого хватало денег здесь  останавливаться. Алк так и не взял у неё назад кошелек со своим золотом. Габи                плюнула на его упрямство и оставила половину денег Гаю, вторую часть забрала с собой.                

Женщина подошла к стойке и заказала сито;. Минут через пять служанка поднялась из погреба с небольшим, литров на семь, деревянным бочонком. Из неё нацедила в литровую металлическую кружку слабоалкогольной ягодно-травяной настойки. Девочка нагрела сито; и перелила его в глиняный кувшин с толстыми стенками, который Габи   забрала с собой, прихватив и два стакана.                
   
Сидеть сейчас одной у неё не было никакого желания. Алк куда-то пропал, хотя она была бы рада и его обществу и Габи решила найти себе новую компанию. Если ей там конечно будут рады. Под лестницей образовалась довольно-таки уютная ниша.

На удобной широкой лавке, застланой парой волчьих шкур, сидел клейменый парень. С        тоской в глазах и выражением полной покорности обстоятельствам на лице он внимал своей напористой защитнице, которая, насколько успела понять Габриэлла, рвалась  заступиться за него перед хозяйкой.                
   
    — Привет! — прервала поток словоизлияний Габриэлла, — Не помешаю?              
   Парень скользнул взглядом по кувшину и стаканам. Оживился.                
    —Нет.                
   Камеристка лишь сердито засопела, посверкивая из-под пышных локонов черными бусинками глаз.                
   
Габриэлла присела рядом и с чуть виноватым видом приподняла кувшин.                
    — Только у меня — всего лишь сито.                
    —Не думаю, что моя госпожа будет довольна, если я выпью чего-нибудь покрепче. А согреться не мешало бы.                
   Габи подала ему стакан, налила туда из кувшина, затем себе и тут услышал обиженный  голос:                 
    — А мне?!                
   
Парень хотел было ответить, но женщина его опередила:                
    — Тащи кружку.                
  Когда влюбленная, по всем признакам, камеристка унеслась за ёмкостью, Габи решила продолжить разговор:                
    — Я не слишком навязчиво нарушила ваше уединение?
    — Знаешь? Я сидел и молился, что бы что-нибудь подобное произошло. Не хочется обижать Тайли — она старается от всего сердца... Но слишком уж навязчиво пытается оградить меня от того, чего не знает. Шипит, как разъяренная кошка и рвется заступиться за меня перед госпожой.
 
Тайли подлетела, как вихрь и, похоже, не расслышала, что говорят о ней. Стакан в маленьком кулачке с острыми костяшками ткнулся Габи чуть ли не в самый нос. Она отшатнулась. Девушка стояла перед ними с таким угрожающим видом, словно подозревала, что от неё решили избавиться. Габриэлла сдержала усмешку и наполнила стакан до краев.Тайли отпила, умудрившись не расплескать ни капли, и опустилась на маленькую табуреточку.

Сито; имел сладковатый чуть терпкий вкус с примесью мяты. Напиток еще не успел остыть, и все трое смаковали его маленькими глоточками, чувствуя, как тепло расходится по телу до самых кончиков пальцев. В голове появилась приятная легкость.
 
    —Меня зовут Яро, а эта кроха —Тайли.
  В ответ "кроха" едва не поперхнулась очередным глотком и выдала взгляд, способный прожечь дыру в стене. Парень оказался огнеупорным — ни чуть не смутившись, он повернулся к женщине.
     — Габи.
 
Яро скользнул взглядом по рукояти меча, торчащей за правым плечом. Габриэлла настолько привыкла к своему оружию,ичто готова была спать с ним ложиться, если бы это не причиняло неудобств.
    — Ты действительно умеешь с этим обращаться или это для антуража?
 
Женщина подобралась.
    — Хочешь проверить?
  Парень замотал головой.
    — Ни боже ж мой! Я швейную иглу держу в руках с большей уверенностью, чем это колюще-режущее.   
 
Они допили, и Габи вновь наполнила два стакана. Тайли попыталась было вытребовать и себе, но Яро решительно пресек её инициативу.
    —Хватит! И вообще — брысь спать.
 
Тайли вскочила и топнула ногой.
    — Не обращайся со мной, как с ребенком!
  На что Яро решил сменить тактику и вкрадчиво поинтересовался:
    — А разве ты не должна сейчас быть возле фринан Баванды?
 
Полупридушенно пискнув, Тайли словно заяц сорвалась с места, уронив при этом стакан, который от падения на пол треснул и развалился на несколько черепков. Яро тихонько засмеялся, глядя на выражение недоумения на лице Габи.
  
    — Жёстко ты с ней.
    — По другому её активность не утихомирить.
  Он отпил, посмотрел на свои ноги — казалось, он собирается с решимостью.
    — Скажи.., почему позволяешь так обращаться с собой?
  Габриэлла невесело хмыкнула.
    — Кто бы говорил...
 
Яро покрутил в руках стакан, отпил ещё. Помолчал. И все-таки решил продолжить разговор:
    —Мое наказание —заслуженное. И...добровольное.
    — А я похожа на человека, которого можно заставить?
 
Теперь хмыкнул Яро.
    — Хотел бы я на это посмотреть.
  Габи вдруг ощутила потребность выговориться.
    — Я заменила собой друга, который благодаря мне же и попал в этот переплет.

Женщина рассказала о Гае. О том, что обязалась выполнить работу, не упоминая конкретно о роге и Лабиринте.
    — Так что, не стоит удивляться моему поведению или жалеть. Не заслужила.
 
Яро выслушал её молча, не перебивая. А когда Габи замолчала, вздохнул и выдал:
    —А я — маг. Недоучка...