Дорога гроз - 15

15

После похорон отца Мих вместе с Ханни и четвёркой цвергов вернулся в свои апартаменты на плавучем острове Союза Континентов, который медленно дрейфовал вдоль берега Кубы. Ханни с собаками вскоре улетели в их дом на побережье в Гуане, а сам Михаил с головой погрузился в работу, которая ждала его за дверями служебного кабинета с золотой табличкой на стене маленькой приёмной: «Чрезвычайный и полномочный координатор М.Кашин».  Рядом с табличкой висела полноразмерная копия триптиха Яна Петерса,  изображавшего панораму горной страны. Она занимала всю стену над аккуратной стойкой робота-секретаря. Мих видел эту картину каждый рабочий день, казалось бы, ничего нового она ему сообщить не могла, но, после событий в Соловье и Загорном, он не мог отделаться от ощущения, что чего-то на ней не разглядел.
Нынешним утром море штормило, плавучий остров выпустил волноломы, но гигантскую платформу всё равно покачивало. Это был целый город на воде, один из тех проектов, которые срочно создавались во время природных катаклизмов, чтобы спасти население уходящих под воду побережий. Его переделали в город-офис сравнительно недавно, в своём нынешнем статусе он был почти ровесником Миха, может, чуть старше. Тесные комнатки, в которых некогда размещалось шесть-восемь человек, объединили и переделали в просторные кабинеты и жилые апартаменты для чиновников и персонала центральной администрации Земли, многие здания снесли и вместо них появились тенистые парки, бассейны с водопадами, посадочные площадки для коптеров и даже свой плавучий старт для космических кораблей.  Ханни уже немного понежилась на белоснежном песке Гуана, снимая стресс, но вчера к ней с утра прилетел Патрик  с целой делегацией, которую интересовало все, что случилось с ними в Соловье, и воспоминания вернули напряжение. А Михаил получил по личной почте письмо от Даши Кивиной.
Это письмо заставило его утром задержаться перед картиной Петерса в приёмной. К нему можно было отнестись как к детской фантазии, но Ион с Зетом уже успели рассказать старому другу про случай с Поли и возможное участие в нём Даши Кивиной, которое предположила Марианна в своём «сыске». Вместе с тем, в письме Даши были факты, про которые Мих знал сам. Так, девочка обратила внимание на то, что почти все картины, попавшие на «дорогу гроз», в том числе и та, которая висела в приёмной Миха, имели прототипы в старых копиях, найденных Юрием и Владой рядом с этюдником с голубой рамкой в домике обходчика. Там девочка бывала часто, ей Ион с Зетом даже в своё время выдали специальное разрешение от СБ. Второе открытие девочки состояло в том, что чердак домика имел ещё одно слуховое окно, точно направленное в сторону «дороги гроз», на него раньше никто не обращал внимание, там «на полу метр грязи и пыли», как выразилась Даша, но теперь стоило проверить. Но особенно заинтересовала Миха Дашина версия о «трезубцах». Она считала их оптическими миражами. В самом деле, Мих не мог вспомнить, чтобы всегда видел «трезубец» по дороге на свой родной хутор.  Когда видел, когда – нет. Даша писала, что старый замок возле их дома иногда «раздваивается», возникает видение ещё одного замка далеко за ним. Искать миражи было бы глупо. Тем более, что основание для поиска – только рисунок в старинной тетради. Но откуда Даша получила информацию о «дороге гроз» на свой коммуникатор?
Дальше – больше. Девочка напоминала Миху, что над домом-диском Кивиных и Лещенок в Соловье Вебсик создал надстройку, которая всё время была для неё и братьев уникальной детской и игровой. По её словам, надстройка исправно продолжала им служить и после ухода Вебсика. Даша полагала, что если кабинет её отца помог додуматься до «дороги гроз», то уникальная надстройка Вебсика откроет ей эту тайну. Дом на горе в Загорном был «новоделом», в нем такого не было. Девочка просила Миха помочь уговорить дедушку и бабушку  переехать всем в Соловей, пока у неё и братьев каникулы. Так, истинная причина этого письма Миху стала ясна: дитё хотело уехать в Соловей.
- В Соловей! – во весь голос неожиданно пропел Мих.
- Ближайший рейс стратосферника через двенадцать минут, отправление с терминала А-19, - сразу откликнулся мягкий голос автосекретаря.
- Спасибо, - ухмыльнулся Мих, подмигнул картине  и прошёл в кабинет. А вечером с Вячеславом Серёгиным долго беседовал директор Института Времени. Убеждать Смит умел, координатор Кашин знал, кому предложить новую программу историко-хронологических исследований, в которой не последняя роль отводилась его приёмной дочери  – Марианне Лель и Даше Кивиной.
Узнав от бабушки Марты весть о   срочном переезде в Соловей,  Ростик испустил боевой клич древних ирокезов, а с трудом сдержавший улыбку брат  за его спиной молча показал младшей сестрёнке большой палец. Не зря он помогал ей писать письмо Миху!
На самом деле, академик Смит ничего не знал о письме Даши Кивиной, а Мих и словом о нём не обмолвился. Научный десант, высаженный Институтом времени, успел получить какие-то замеры во время гроз, но их было недостаточно, а грозы кончились. С ними пропали все аномальные искажения, которые фиксировали приборы зондов. Шли споры, что делать дальше, большинство склонялось к завершению работ и пассивному наблюдению за  ситуацией через автоматические зонды-регистраторы. Но Смит медлил отзывать людей.  Перед ним на столе лежали предварительные выводы, сделанные Тамарой Ричи и профессором-математиком  Патриком Мбаа. Тамара утверждала, что полученная через Марианну информация о закрытии сегмента, аномальная грозовая активность и феномен «дороги гроз» связаны с состоянием пространственно-временного канала, баланс которого был нарушен массовым исходом в Марсианской автономии. Она допускала, что дальше Плутона телепортация марсиан не получилась, и Плутон отразил телепортационный импульс в сторону Солнца, а оно, в свою очередь, отразило на Пояс Койпера, и теперь внутри Солнечной системы колыхался некий энергетический всплеск, который Земля периодически пересекала, двигаясь по своей орбите. Если бы при этом канал между Марсом и Землёй оставался закрытым, но никакой бы катастрофы в Автономии не было: что послали, то и получили, потенциалы уравновешены. Но в Автономии произошёл взрыв и пространственно-временной канал не выдержал. По уравнениям баланса, который предложил профессор Мбаа, Земле периодически грозили серьёзные энергетические удары, грозы в Загорном – это цветочки, по сравнению с тем, что могло быть по всей планете. Если бы Земля не имела воды, то она бы раскололась, как древний Фаэтон, от которого остался пояс астероидов. Но вода была и служила мощным поглотителем избыточной энергии. В засушливых и горных районах, как в Загорном и Соловье, однако, могли быть серьёзные потрясения. Но ничего не случилось. Почему? Ответа не пока находилось. В версию «дороги гроз» Смит верить всерьёз отказывался. Если принять во внимание информацию из старинной тетради, которую цитировал Михаил Кашин, то выходило, что подобные феномены наблюдались давным-давно и с Марсианской Автономией никак не связаны. Но одно могло наложиться на другое, этого академик Смит не отрицал.
Академик пододвинул к себе папку с видеостраницами рабочих материалов, вытащил одну, провёл пальцем по ребру для активизации изображения и вчитался в появившийся текст. «От местных жителей и пастухов несколько раз слышал предания о том, что были такие «грозовые» гонцы-скороходы, которые умели с необычайной скоростью бегать по горным тропам во время гроз», прочёл он фразу, которую уже озвучивал Кашин. Что могло придать скороходам «необычайную скорость»?
Смит «перелистнул» пальцем несколько кадров. В пояснительной записке, которую Кашин составил к проекту программы исследований, это увязывалось с телепортацией, упоминался случай перемещения Патрика Мбаа, передача клонов, которые наблюдались в аномальной зоне. Случившемуся недавно путешествию по «дороге гроз» Кашин предлагал разумное, на первый взгляд, объяснение – феномен «ускоренного времени» в высокоэнергетическом пространстве, который возникал между удалёнными кристаллами, как заряд между обкладками конденсатора. Вся «дорога гроз», по его мнению, это цепочка кристаллов, нужно искать их. Михаил предлагал создать временную научную группу и пригласить в неё опытных «хроноразведчиков», имевших статус полного агента, - Серёгиных, свою дочь Марианну, как представителя Земли в сегменте Вебсика, и юную дочку Кивиных – Дашу с её старшими братьями-близнецами. «Дети могут найти истину быстрее нас, писал он, у них не зашоренное восприятие». Весь поиск они должны были осуществлять дистанционно, в чём Серёгины имели большой практический опыт. Личный дом у Кивиных в Соловье имелся, к тому же с уникальной надстройкой посла Вебсика. Кашин считал, что Даша уже получила от сегмента Вебсика информацию, где примерно искать «дорогообразующие» кристаллы. Смит сомневался в целесообразности участия детей.
Вынув из папки другую видеостраницу, академик пробежал глазами выдержки из отчёта отдела хронопсихологии, которые не так давно хотел использовать для ночной беседы со Штефеном Робертом и Ханни после выступления Михаила, но трагедия с его отцом смешала карты. В принципе, его специалисты, изучавшие феномены психологического ощущения времени сознанием человека, например, «молодость в душе» у людей старшего возраста, «образ молодости и здоровья» в энергоинформационной медицине, психофизические состояния в боевых единоборствах и прочее, тоже выдвигали схожую версию воздействия «чего-то» на скорость бега по «дороге гроз».
Следующая страница легла в папку совсем недавно, и Смит ещё толком сам не разобрался в новой идее Патрика Мбаа. Профессор-математик и родовой шаман по совместительству, после собственного путешествия по «дороге гроз» придумал к своим пространственно-временным уравнениям новую лемму – вспомогательную теорему, гипотетически показывающую возможность формирования пространственно-временного канала на микроуровне.  Смит попытался вникнуть в смысл переменных, введённых Патриком,  но скоро осознал, что не готов понимать идею. В конце концов был неоспоримый факт – они перемещались по вектору «дороги гроз» очень быстро, а сами ничего не ощутили, кроме «полёта». Интересно, Патрик сравнил своё состояние со свободным падением во время затяжного прыжка с высоты, вспомнил Смит беседу с профессором математики, когда тот прислал ему свой материал. В ощущении потери веса, действительно, что-то было, про необычайную «лёгкость» упоминали все участники. В традиционном понимании пространственно-временной канал возникал вдоль вектора гравитационных сил, Патрик Мбаа теперь допускал частный случай – поперечное формирование канала. Тогда, да, он может перемещать по поверхности в рамках своего «пятна» на ней…  «Пятно» могла создавать известная «мозаика». Нет, надо разбираться. После личной беседы с Кашиным Смит снял свои сомнения на счёт «детского сада» и сам позвонил «агенту в запасе» - Вячеславу Серёгину.
Марта хорошо знала своего мужа и не стала возражать, увидев знакомую складку на лбу. Её Слава давно не выглядел таким задумчивым. При беседе со Смитом она не присутствовала, но о том, что мужа вызвал именно директор Института Времени, знала. Длительность беседы показывала, что мужа в чём-то пытаются убедить, обычно все вопросы он решал очень быстро. Поразмыслив и покрутив в памяти  недавние разговоры и события, Марта пришла к выводу, что переезд в Соловей становится очень вероятным, и нисколько не удивилась, когда муж ей об этом сообщил. Куда более озадачила её бурная реакция одного из внуков, когда она передала детям весть про отъезд. Марта сразу ощутила неладное, но делать нечего, надо ехать всем.
Впрочем, Ростик сам себя выдал, начав собирать букет цветов по время вечерней прогулки к дому Вебсика. Пошли все, Марта думала, что внук положит букет папе с мамой, как и Даша, но паренёк бережно понёс его обратно.
- Кому это он цветы приготовил? – тихо спросила она мужа, показав глазами на идущих впереди них детей.
- Может, Марианне? – предположил Слава, отвлекаясь от своих дум. – Она нас завтра обещала встретить в Соловье.  А, понял! – хлопнул он себя по лбу, лёгкими шагами сошёл с тропки, сорвал несколько цветов и поднёс их жене: - Я так давно тебе не дарил цветы, Марточка, скотина я просто!
- Помнишь, какой букет ты однажды поднёс мне на Луне? – вспомнила Марта. – Все просто обалдели, такие цветы! Он долго стоял…
- Луна, Луна, и годы молодые… - вздохнул Слава. – Но в том букете цветов из местной оранжереи Лунопорта  не было, я через экспресс-доставку с Земли их получил, столько каталогов перерыл, чтобы найти цветы достойные тебя, моя любимая. А помог составить букет обычный автоменеджер, я ему просто твоё фото показал, он и предложил вариант. Цветы, любовь, как это прекрасно!
Марта только улыбнулась. Ярко вспомнилось, словно вчера было. В тот вечер Слава сделал ей предложение и подарил необыкновенный букет цветов в цветомузыкальной обёртке. Но ярче всех цветов и обёрток сияли глазёнки маленькой Влады – у неё появилась мама! Родители Влады, Смит и Эльза Рейс, хорошие Славины друзья, были физиками, они погибли при испытаниях двигателя для Первой звёздной, когда девочке было два годика. Слава сразу оформил над ней опеку. Когда Марта познакомилась с ними, то девочка сразу к ней потянулась. Так и получилось, что Марта стала для неё мамой. Своих детей у неё со Славой не было, а прибегать к услугам Генофонда они оба не захотели, даже когда перебрались на Землю и обосновались в Загорном.  А сейчас их любимая дочка – уже который год смутная тень в тёмном зале дома-цветка… Который год…
- Выйдут они, - шепнул ей Слава, угадав думу по погрустневшему лицу жены. – Вместо нас будут дежурить люди Смита, да и маленький разведчик там постоянно. Ничего не случится в наше отсутствие. Потом Соловей от Загорного совсем рядом. Помнишь, как мы с тобой на вахты в аномальную зону ездили? Ты ещё говорила, что мы сами «аномальные».
- С кем поведёшься, от того и наберёшься, - отшутилась Марта. – Вот нас всякие аномалии до сих пор и притягивают. Пошли быстрее, мы с тобой от детей отстали…

Продолжение http://proza.ru/2020/10/14/822