Психолог

Дорожная развязка. Светофоров нет. Движение на дороге регулируют дорожные знаки и культура водителей.
  Нелли мчится по дороге, лавируя между машина-ми, которые никуда не спешат. Она спешит. Она спешит на работу. Она встаёт рано и собирает ребёнка, бежит с ним к машине, везёт ребёнка в детский сад, затем едет на работу. И так, каждый день. И этот, каждый день изматывает её. Эта постоянная спешка измотала её вконец. 
  Машина, которой управляет Нелли, выскочила на дорожную развязку, на которой нет светофора, здесь движение регулируется дорожными знаками. На эту дорожную развязку справа, от машины Нелли, вылетает другая машина.
  Резкий, противный звук скрипа тормозов заглушил удар. Водители выходят из машин и осматривают повреждения. Нелли чертыхается. Водитель другой машины, тоже женщина ругается, на чём свет стоит. Она ругается, громко выражая своё недовольство. Сима считает, что она права и Нелли должна была уступить ей дорогу.
   - Ты, почему не смотришь на знаки? Где твои глаза? О чём ты думаешь? – Сима кричит громко, размахивая руками.
   Нелли возражает ей как-то слабо, но постепенно от крика Симы тоже поднимает голос и вот уже они стоят друг против друга и кричат. Народ спешит на автобус и оглядывается на происходящее.
  Женщины возбуждены. Они обе спешат на работу.

  Крик утих внезапно после того, как обе женщины посмотрели на часы. Они обе уже опоздали на работу.


  Нелли прошла мимо сидящих на стульях людей и вошла в кабинет. Она ещё не успела дойти до стола, как дверь открылась.
  - Доброе утро, доктор.
  Нелли пытается улыбнуться. Она едва скрывает своё раздражение. Она ещё не пришла в себя от произошедшего на дороге. У неё нет времени прийти в себя. 
   - Доброе утро. – Нелли внимательно смотрит на пациентку. Она в возбуждённом состоянии и никак не может вспомнить её имя. – Да, так на чём мы остановились? Чувствуете ли Вы, какие изменения?
  Пациентка смотрит на доктора. Пациентка удивлена тому, о чём говорит доктор.
  - Доктор… Я у Вас впервые…
  От слов пациентки Нелли приходит в себя.
   - Извините… Мне показалось, что…
   - Ничего, ничего…
   - Что Вас беспокоит?
    - Доктор, я не могу сдерживаться. Я кричу на детей. На работе, меня раздражают клиенты, которые стоят толпой в очередь Мне всё время кажется, что я не успею их обслужить, и меня уволят.
    - Где Вы работаете?
    - В одной фирме… Я служащая…
    Нелли внимательно смотрит на пациентку.
    - Вы принимаете, какие либо успокоительные препараты?
    - Нет, доктор, я против каких либо таблеток… Я слышала, что психологи помогаю в таких случаях… Что возможно и без всяких препаратов изменить своё поведение…
    - Да, возможно. Тут надо разобраться, что вызывает у Вас такое ощущение, которое приводит к раздражению и…
    - Страху…
    - Страху?
    - Да.
    - Чего Вы боитесь?
    - Боюсь, что кто-то услышит, как я кричу на детей и у меня, их заберут. Боюсь, что меня уволят с работы, если я не буду успевать справляться с посетителями, и тогда…
 
  Нелли внимательно смотрит на пациентку. Она уже спокойна. Она уже пришла в себя. Она уже работает, ведь её работа и состоит в том, чтобы помогать людям,  которые не могут в достаточной степени управлять собой.
   - Давайте рассмотрим основные причины, как Вы говорите, страха… Ваше имя… - Нелли заглядывает в папку.
    - Клара…
   - Клара… Начнём с детей… Что Вас раздражает в них?
   - Они не управляемы. Они приходят со школы и не занимаются приготовлением уроков. Они занимаются всякими посторонними делами. Играют в какие-то игры. Звонят по телефону и часами беседуют. Они ничего не хотят делать в доме… мне помочь в уборке…
   
 Нелли слушает Клару и пишет что-то на листочке в папке.
  - Вас раздражает то, что они делают?
  - Да. Мне бы хотелось, чтобы они после школы садились за стол и готовили домашние задания. Может, я как-то не правильно веду себя с ними? Может, это я виновата в том, что они такие? Я не знаю, как вести себя с ними…

  Нелли продолжает что-то писать на листочке в папке, но её мысли уже с собственным ребёнком, который, возвращаясь из садика, ведёт себя как-то неподобающе нормальному ребёнку. Он возбуждён, и она часто не может его успокоить и привести в нормальное состояние.
    - Вам надо смотреть на детей… как смотрит воспитатель, ведь Вы и есть воспитатель, Вы мама. Вы должны внимательно наблюдать за их поведением и найти то, от чего они приходят в такое состояние…
    - Доктор, в какое состояние?
    - В не нормальное…
    - Они в нормальном состоянии. Они просто не хотят учиться, а занимаются разными другими делами.
    - А, что Ваш муж?
    - Он много работает. Приходит с работы уставший, и ему не до них.

  Нелли продолжает что-то писать на листочке в папке. Она вспоминает, что её муж, приходя с работы, ужинает и садится у телевизора. Он смотрит спортивные программы, и как будь- то участвует во всех соревнованиях. Он не любит, когда ему мешают. Он всегда просит её успокоить ребёнка, если тот уж слишком расшумится.
   - Вы сами, должны успокаивать детей, если они слишком шумят…
   - Доктор, я их успокаиваю… Я стараюсь, чтобы никто никому не мешал… Но, меня это раздражает и я кричу на детей.
   - А, муж?
   - Он устаёт после работы и просит меня заниматься детьми.
   - Да. Это плохо, что мужчины не принимают участия в воспитании детей. Мужское воспитание так необходимо детям.
    - Доктор, уж лучше я сама…
    - А, что он?
    - Он может треснуть ребёнка. Потом может остаться синяк и потом, сами знаете последствия…
  Нелли продолжает писать что-то на листочке в папке. Она вспомнила, как муж от расстройства, что его любимая команда проиграла, треснул сына по голове сложенной газетой. Малыш кричал. Она так боялась тогда, что маленький ребёнок расскажет об этом воспитателям в садике. Она пыталась всеми силами направить мышление ребёнка на другое и поздно вечером повезла его к своей маме, предполагая, что изменение событий сотрёт в памяти  ребёнка поступок мужа.
  - Да… может случиться всё… Семья…
  - Доктор, так, что Вы посоветуете мне? Как мне вести себя? Меня никто не воспитывал. Мы росли как-то сами по себе. Мама много работала, уставала. Мы с братом тоже не были ангелами…

  Нелли продолжает писать что-то на листочке в папке. Она вспомнила, как они с сестрой дрались и за что? За какую-то чепуху. Сестра всегда побеждала и она уходила и тихо плакала от обиды.
   - Да, не ангелы…
   - Доктор, так что Вы мне посоветуете? Как вести себя?
   - Постарайтесь не кричать…
   - Я стараюсь…
   - Надо лучше стараться… 
   - Доктор, я так стараюсь, что это меня раздражает ещё больше…
            
  Нелли продолжает что-то писать на листочке в папке. Она вспомнила, как раздражает её, её собственный муж. Она иногда хочет подойти к нему и треснуть его сложенной газетой по голове, но она не делает этого.
    - Надо сдерживать раздражение…
    - Я сдерживаю. Но иногда, мне хочется…
    - Всё, что Вам хочется надо выкинуть из головы. Главное, никакого физического насилия. Об этом, Вы должны забыть.
    - Доктор, так что Вы мне посоветуете? Как вести себя?
    - Попробуйте сдерживать себя, а если не поможет, то попробуйте принимать успокоительные…
    - Доктор, я спокойна, но меня раздражает…
    - Вот, видите, Вас раздражает, значить, Вы не  спокойны…
    - Я попробую…

  Клара выходит из кабинета. Она идёт к остановке автобуса и думает о том, что она потеряла столько времени, а дома столько работы, а она так устала от всего. Она просто устала. И от мысли, что она просто устала, ей становится легче. Внезапно Клара пришла к выводу, что всё её раздражение просто от усталости. Ей просто нужно отдохнуть. Она устала ото всех. От этого бесконечного потока клиентов на работе, от детей которые ещё не понимают, что на-до учиться, чтобы не мыть посуду в ресторанах, от мужа, которому на всё начхать.
 
     Клара не поехала домой. Она позвонила подруге, и они встретились в кафе. Заказали себе кофе и рогалики.
   - Ну, и чего тебя понесло к психологу? У тебя ещё мало проблем, так хочешь добавить? -  Офра смотрит в лицо Кларе.
  Клара опускает кончик рогалика в чашку с кофе и наблюдает, как разбухает тесто. Не успела вытащить во время – кончик разбух и отвалился в чашку, а Клара осталась с открытым ртом.
    - Доигралась… - Офра переключила внимание на открытый рот Клары.
    - До чего? – Клара вновь опускает кончик рогалика в чашку с кофе.
    - Сейчас снова отвалится… Смотри!
  Клара мгновенно переносит рогалик от чашки в рот. Улыбается.
     - Успела!
     - Ну, у тебя и привычка есть рогалики с кофе.
     - Мы так ели с детства, всегда…
     - Ну, всё у вас не как у людей?
     - А, как у людей?
     - По-разному. Но, чтобы так ели рогалики, я ещё не видела никогда.
     - А, мы все так ели и едим и наши друзья так едят…
 Клара и Офра, они хоть и подруги, но они из разных стран исхода и у них разная ментальность, разные привычки, разные вкусы и много чего разного, но это всё разное не мешает им дружить. У них есть много общего, и они учатся принимать то, что-то другое, о чём они раньше даже не подозревали.

  Офра опустила кончик рогалика в чашку с кофе и затем перенесла его в рот. Раскисший рогалик, наполненный вкусом кофе растаял во рту. Офра улыбнулась.
   - Вкусно?
   - Необычно.
  Они заказали себе ещё рогалики и развлекались вкусом. Они больше не говорили о походе Клары к психологу. Они просто отдыхали.
  Клара вернулась домой. Дети занимаются своими делами.
    - Мама! Мама пришла!
    - Так рады… Есть хотите?
     - Ты где была так долго? Ты всегда раньше приходишь с работы. Мы голодные!
    - Голодные? А взять из холодильника еду сами не можете, всё ждёте, что мама вам подаст, потом уберёт после вас…
    - Мама, я с тобой на кухню. Я помогу тебе всё приготовить.
   Клара улыбается.
   - Хорошие мои. Как же я вас люблю.

  Клара с детьми на кухне. Они втроём готовят ужин. Дети, Эмиль и Эмилия, носят посуду в холл и накрывают стол. Муж вернулся с работы и застыл на пороге.
   - Это у нас что, праздник?
   - Дети учатся жить…
   - Клара, ты настоящая мама.

  Ужин проходит как-то торжественно, как будь то, в их жизни свершается какое-то важное событие. 

  Клара украдкой поглядывает на всех и думает о том, что не напрасно она пошла к психологу, всё изменилось в её жизни. Она посматривает на всех и радуется тому, что в жизни всё может меняться.


    Нелли принимает уже пятого пациента. Она устала. Она вообще устала ото всех. Она устала от этих пациентов, которые не могут управлять собой, и всё время требуют к себе какие-то повышенное внимание. Она устала от напряженного ритма её жизни. Она в одну минуту вспомнила, что утром был инцидент с машиной, и теперь, конечно последуют последствия этого инцидента и ей предстоит разговор с мужем об этом. От мысли, что предстоит разговор с мужем о машине, у неё испортилось настроение. Она посмотрела на часы. Осталось пару часов приёма и она свободна, свободна, от этих бесконечных выслушиваний человеческой немощности, глупости. Они несут всё, что у них в голове, ей, как будь то, она решит их вопросы и устроит им свадьбу жизни, как сваха.

  Нелли смотрит на очередного пациента и выслушивает его личные проблемы. Она думает, что она сама, никогда не пошла бы ни к какому психологу и не стала бы рассказывать о себе всякое разное, но они идут и идут. Часть из них не приходит сама, эту часть направляют доктора, которые считают, что у них есть проблема, которой должен заниматься психолог. Пациентов, направленных к ней, разными докторами, она выслушивает. По большей части она отправила бы их обратно. Но это и есть её работа. Она должна ними заниматься. И ей решать кому достаточно психолога, а кому нужен психиатр. От этой мысли в ней внезапно проснулось какое-то чувство. Это чувство делало её большой и значимой. От её слов зависела чья-то дальнейшая жизнь. Это опьяняло. Это было чувство власти.
    - Доктор, так вот, всё это началось у меня, когда, когда меня бросил муж…
      
  Нелли пишет что-то на листке в папке. Она вдруг подумала, а если её бросит муж? Она представила, как на неё будут смотреть коллеги и услышала смешок за спиной. Она отчётливо увидела кривые улыбки.
    - Этого нельзя допустить…
    - Но, он уже ушёл…
    - Надо выяснить причину его ухода и попытаться вернуть его в семью.
    - Он не вернётся. Он ушёл к другой. Он не просто  ушёл от нас…
   Нелли заглянула в папку.
   - Регина, Вы должны научиться жить с детьми одна.
    - Я пытаюсь, но мне очень трудно… Я всё время думаю о том, что он нас бросил. Я думаю о том, что он наслаждается жизнью, а я мучаюсь, и мне от этих мыслей становится не по себе. Мне, не помогают никакие таблетки. Таблетки не меняют моё мышление. Таблетки только путают мне мозги, и меня клонит в сон. От этих таблеток мне только ещё хуже, так как я прихожу в слабое состояние от чего плохо соображаю, а, мне надо работать и растить детей. 
    - Давайте попробуем без таблеток…
    - Я пробовала, две недели была без них…
    - Какие изменения?
    - Никаких…   


        Нелли продолжает что-то писать на листочке в папке. Она подумала о том, что если бы от неё ушёл муж, то думала бы она о том, что он наслаждается жизнью, а она мучается. Мучилась бы она? Она не находит ответ. Она не знает, мучилась бы она от того, что муж, бывший муж наслаждается жизнью.
             Вопрос завис в мозгах Нелли.
     - От чего в Вас появилось такое ощущение, что Ваш бывший муж наслаждается жизнью? 
     - Я его видела с ней. Он выглядит счастливым…
     - Выглядеть счастливым и быть счастливым…
     - Он так выглядит…
     - Вы ходили следить за ним?
     - Да. Я хотела знать, как он живёт, как ему с другой…
     - Он ещё волнует Вас?
     - Волнует. Всё произошло так неожиданно…
     - Волнует. Волнует. Вам нужно держаться подальше от него. Вы должны сами всем своим видом показать, что он уже для Вас прошлое. Прошлое! И тогда у него не будет за что зацепиться в мыслях. А, так, он питается тем, что Вам плохо, и ему от этого хорошо. Вам не нужны эти встречи и эти воспоминания, пока Вы не остынете ко всему, что произошло в Вашей жизни. Только потом, Вы сможете спокойно реагировать на произошедшее и происходящее, нужно время…
    - Мне кажется, что я никогда…
    - Не надо думать об этом. Не думайте…
    - Но, я думаю именно об этом…
               
         Нелли пишет что-то на листочке в папке. Она думает о том, что смогла бы она вот так забыть хотя бы несколько лет жизни, которые прожила вместе с ним. Она внезапно остановила себя. А, с кем это с ним. Он пока ещё мой муж. Что значит пока ещё. Он мой муж!

         Нелли смотрит на Регину. Взгляд у Регины какой-то потерянный. Сама она какая-то растерянная. Одежда на Регине очень дорогая, но ей совершенно не к лицу. Ей бы сменить этот стиль на другой, но это не входит в компетенцию психолога. У неё другая задача. Выслушать пациента и ответить на его вопросы, если таковые имеются. Своё личное мнение о пациенте  она запишет в карточку. Всё.

       Нелли закрывает кабинет. Она выходит из здания. У неё есть своя, личная жизнь. Эта личная жизнь сегодня складывается не из свободного времяпровождения, эта личная жизнь складывается из обязательств, которые возникают после регистрации брака. Её никто не вынуждал выходить замуж и становиться заложником всех обстоятельств, которые возникают потом. Но, её никто и не вынуждал брать на себя все обязательства в изменяющемся  течении  жизни. Её никто ни к чему не принуждал… Она сама, добровольно взяла на себя все обязанности по ведению дома и жизни в этом доме. Она сама нагрузила на себя всё. Она не думала о последствиях этой нагрузки и теперь она молча мотается от дома к детскому садику, от детского садика в магазин, от магазина к дому, а дома… дома работы,, а она уже никакая. А, тут вечером придёт муж, которому надо подать ужин, улыбнуться сладкой улыбкой, а эта самая улыбка уже прокисла.

     Надо всё время следить за собой дома, на работе. А, ей так хочется прийти домой и швырнуть сумку, ей хочется снять обувь не руками, а как в детстве, носком обуви одной туфли об пятку другой, и что б эта обувь летела на пол метра куда-то и, вбежав в комнату кричать маме: Я вернулась!

          На машине, Нелли заехала за сыном в детский сад и покатила в магазин. Сегодня, малыш удивительно спокоен, даже слишком спокоен. Она прикасается губами к его лбу. Лоб не горячий.
  Они идут мимо полок заваленных всякими товарами, и малыш ничего не просит, как обычно.
  Спокойствие сына её радует и в то же время тревожит. Это не обычно для его поведения после детского сада. Она ничего у него не спрашивает. Она ни о чём с ним не говорит, она устала на работе выслушивать всякий человеческий бред. Она, молча натаскивает с полок и холодильников в тележку продукты, рассчитывается у кассы и, перегрузив всё в машину, они отправляются домой.   

            Муж возвращается с работы, они ужинают и расходятся по своим домашним местам. Муж к телевизору, Нелли в кухню, малыш в свою комнату к своим игрушкам.
          Тишину, нарушает лишь рвущийся из телевизора громкий голос комментатора спортивных событий. 
  Нелли закончила уборку после ужина и теперь просто переставляет предметы на кухне, обдумывая, как сказать мужу о том, что случилось утром на дороге с ней. Она не придумывает ничего и отправляется в холл прямо к мужу, как на эшафот.
    - Игорь…
   Игорь не отрывается от экрана телевизора.
    - У…
    - Игорь… - Нелли делает движение к телевизору. Она хочет закрыть собой экран. Она хочет, чтобы он смотрел на неё и говорил с ней.- Игорь!
    - Я тебя слышу…
    - Я хочу тебе сказать…
    - Я слышу, отойди от экрана, сейчас будет интересный  момент…
   Нелли закрывает собой весь экран.
    - Я сегодня попала в неприятность, стукнулась с другой машиной…
     Глаза Игоря впились в Нелли.
     - Я тебя предупреждал. Я говорил…
     - Ничего страшного не произошло, небольшое повреждение…
     - Не большое повреждение? – Игорь вскакивает с дивана и мчится к входной двери.

         Нелли садится на диван. Она знает, что сейчас будет. И мысль о том, что она не распознала этого человека до свадьбы, заметалась в её голове, вызывая в ней какое-то чувство. Это чувство напрягало тело, парализовало её волю. Она сама не знала, как  определить такое состояние, но такое состояние возникало в ней тогда, когда она ничего не могла с чем-то сделать, когда от неё не зависело чьё-то действие.
            Игорь вернулся мрачный. Он не смотрит на Нелли. Он увеличил звук телевизора и всем своим видом показывает ей, что он не намерен с ней даже говорить.

            Нелли ушла в комнату сына. Они сидели на полу оба и перебирали игрушки. Как-то вместе, не сговариваясь, они стали собирать большую железную дорогу. Они собирали её долго и тщательно устанавливали знаки и какие-то маленькие железнодорожные станции. Всё установили и запустили механизм в действие.
       Паровоз с прицепленными двумя вагончиками мчался быстро и весело. Он сбавлял скорость при подъёме на перекидной мостик и нёсся с этого перекидного мостика вниз, сразу после спуска, делая крутой поворот.
    Они сидели и внимательно следили за движением паровоза. На всей этой дороге для паровоза было несколько опасных мест, и они особо внимательно следили за этими местами, но паровоз проходил их спокойно, без приключений.

      Паровоз сошёл с рельс. Он сошёл с рельс на совершенно не опасном участке своего движения. Он сошёл с рельс на ровной дороге. Он завалился на бок и теперь лежит на боку вместе со своими вагончиками. Колёсики продолжали вращаться… Шум, вращения колёсиков затих, и малыш заплакал.
    - Мама… он упал! Почему? Здесь ровная дорога.
        Нелли смотрит на малыша, ей тоже хочется заплакать.
   - Малыш, на ровной дороге, тоже случаются аварии…


    

         Сима ничего и не собиралась говорить мужу о том, что случилось на дороге. Это не значительное повреждение было ерундой и она сама в состоянии решить все проблемы. 
   Сима подумала о своём муже и вспомнила, какой он был раньше, до женитьбы и как они ладили во всех вопросах. У них никогда не возникало никаких споров. Они просто обожали друг друга. Но, как-то всё начало меняться. Она попыталась найти то место, куда начал вбиваться клин. Сима не видела ничего. Ей казалось всё, как всегда и лишь ощущение движения клина, вбиваемого в их туго сплетённые отношения,  распирали… 

           Мэир вернулся с работы поздно. Он даже не посмотрел на Симу, которая сидела в холле и поджидала его. Он буркнул ей что-то в виде доброго вечера и ушёл в спальню.
   Утром, он показался Симе обычным, и как будь-то не было вчера ничего. Как будь-то всё пошло как всегда. Но вспышки  отчуждённости Мэира становились всё более частыми и всё более длительными. Сима терялась в догадках. Она не знала, в какую сторону смотреть и о чём думать. Мэир молчал.      

          Смутное предчувствие чего-то стало всё чаще посещать Симу и это состояние смутного предчувствия чего-то вызывало в ней чувство неуверенности в жизни. Она стала ставить под сомнение всё, что слышала от подруг о своей благополучной жизни. И чем больше подруги говорили о своей благополучной жизни, тем больше сомнений возникало в Симе по поводу их рассказов. Сима не верила никому.

          Мэир пришёл домой. Он спешил. Он спешил до прихода Симы собрать свои вещи в чемодан. Он не складывал их аккуратно, он просто бросал их в чемодан и когда чемодан наполнился, он закрыл его и сел на стул. Он сидел и смотрел на стену, на которой висело огромное их свадебное фото. С фото смотрели на него два счастливых человека. Мэир не узнавал себя. Он внезапно подумал о том времени. Чем дольше он сидел и смотрел на фото, тем больше неуверенности возникало в нём. Он внезапно подумал о том, какая же Сима красивая, умная, образованная. Как она всегда тактично подходила к решению всех вопросов и у них никогда не возникали трения, ни по какому поводу. Она словно заведомо знала то, о чём он думает.


          Габриэлла вклинилась в его мысли и всё перевернула. Она вызывала в нём ощущение какого-то задора, света радости. Она была, как наркотик, от которого нужно избавиться, но зная какое ощущение он, этот наркотик вызывает, нет никакого желания его бросать. Габриэлла не удерживала его в своём плену. Она подзадоривала его, и он стал лучше работать. Он стал вникать в продвижение по службе. В нём появился азарт этого подъёма.
        Мэир посмотрел на фото, он смотрел на Симу. Симе всегда всего достаточно. Она всегда всем удовлетворена.
      Габриэлле не достаточно ничего. Она хочет весь мир. И он, Мэир, попался. Он тоже хотел весь мир, но все его желания и амбиции быстро остановила Сима. 
       Внутренний мир Мэира уснул, спрятался, но он не исчез. Он оставался жить в нём, замаскировав себя вывеской соглашательства. Он был согласен с Симой во всём и всегда.
   Если нет того, чего хочется, то он согласен с тем, что есть. И он был согласен до того дня, пока не встретил Габриэллу.

       Хлопнула входная дверь. Сима стоит на пороге и смотрит то на Мэира, то на чемодан. Она всё понимает. Им не надо устраивать сцен.
       Мэир поднялся со стула.
   - Сима…
   - Мэир…
   
        Он ушёл. Он тихо прикрыл за собой дверь, оставив в замочной скважине свой ключ.

       Сима обвела взглядом холл. Её взгляд наткнулся на их свадебное фото. Она стояла перед фото и, всматриваясь в лица, видела прошлые времена.
   Сегодня, сейчас, она только начала видеть реальность их отношений в совместной жизни.
     Сима внезапно рассмеялась. Она рассмеялась тому, как тогда, много лет назад подруга ей сказала, что этот парень не её. У этого парня большие амбиции и ему нужна такая, что будет его всё время куда-то толкать… его надо только толкать… 
 
      Сима оборвала смех. Она не будет его никуда толкать. Она не хочет никого, никуда толкать. Она просто любит этого парня. Мысль о том, что она его просто любит, опустила ей голову, и она побрела к дивану. Уселась. Мысли не отступали. Они говорили ей правду о том, что она видела какой он. Она знала, что она не сможет дать ему его путь. Она знала, что он останется с ней до какого-то момента. Момент пришёл. Его нет, а она осталась, она осталась и ей придётся смириться с тем, что его нет, так же как он мирился с тем, что был с ней.



      
       Нелли крутится в водовороте жизни пациентов. У неё есть точные установки, как реагировать на всякие рассказы пациентов в каких случаях. Она училась быть психологом. Она была лучшей ученицей. Она умеет разделять на группы все вопросы, с которыми обращаются пациенты, и есть точные ответы на вопросы всех этих групп. Всё это просто. Всё это изучено и разложено по полочкам всякими светилами. Эти светила излагали свои мысли в различных научных трудах, которые она так усердно штудировала и научилась применять их на практике.
       Нелли могла бы даже не видеть пациентов и давать свои рекомендации лишь на основе их рассказов. Она точно знает все ответы, но ей интересно смотреть на людей и видеть, как они реагируют на её рекомендации, за этой реакцией стоит их другой мир, внутренний.  И именно этот, другой мир, и является их жизненной установкой. Она иногда задаёт себе вопрос, а можно ли изменить внутреннюю установку? Можно ли изменить, уже устоявшийся взгляд человека на что-то? Что может изменить этот взгляд?  Но, она лишь задаёт себе эти вопросы и продолжает действовать по заученной, принятой за основу, позицией этих всех разных светил.

 
         Нелли знает, что если человек пришёл к психологу, значит, он не справляется самостоятельно со своими действиями в реально происходящих событиях в его жизни. Человек просто чего-то не воспринимает или воспринимает не так, как нужно, и её работа состоит в том, чтобы им помочь найти правильное решение их проблемы.  Правильное…
         Нелли улыбается собственным мыслям. А, кто знает как правильно? Кто знает что правильно, а что не правильно? А, может и не нужно никому менять мышление? Они ведь не преступники,  они просто живут своей жизнью, и она разная… Разное мышление людей создаёт комические ситуации,, трагические, запутанные конфигурации разных отношений, вызывает столкновение различных мнений, бурю эмоций, страстей. Люди смотрят друг на друга и подвергают сами себя разным изменениям, предполагая, что в другом качестве им будет лучше.

   Человечество идёт вперёд, питаясь энергией своей непохожести.   

        Нелли уже закончила приём пациентов, но она продолжает сидеть в своём кабинете. Её размышления по поводу жизни человечества закончились, и она переключается на размышления о своей жизни. Ей становится грустно оттого, что, что-то не так складывается в её собственной жизни, что её собственная жизнь внезапно заболела. Нет  названия этой болезни. Этой болезнью болеет большая часть человечества. Это просто жизнь, которая всё время меняется. Это просто в каждом человеке меняется его собственное мышление, которое связано с какими-то обстоятельствами.

         Нелли повторила, как урок для себя, что мышление меняется в связи с какими-то возникающими внезапно обстоятельствами, которые меняют течение жизни.

       Она мысленно, быстренько пробежала течение
своей жизни до замужества и после него. Память зацепила лишь какие-то факты уже прошедшего и высветила то, что происходит теперь. Она не могла даже представить себе, что её жизнь будет складываться иначе, чем она себе это представляла. Она, психолог, не рассмотрела парня, с которым собралась связать свою жизнь. А, этот парень, по имени Игорь, менялся на её глазах. Она видела, но она не хотела видеть.


        Сегодня Игорь не пошёл на работу. Он сидит в квартире, которую они купили. Это их квартира, но деньги на покупку этой квартиры, им дали родители его и Нелли. Их личное участие в покупке квартиры составляло не значительную сумму, которая пошла на оформление документов для приобретения этой квартиры.
       Квартира большая, светлая, красивая. Он ходит по квартире и обдумывает, как он может оставить себе эту квартиру. У него нет денег, выплатить часть стоимости за квартиру жене и сыну. У него нет ничего, кроме его зарплаты и хотя зарплата у него не маленькая, он не в состоянии выплачивать алименты и эту сумму.
        Он внезапно вспомнил о машине, которую, так неожиданно изуродовала жена и теперь стоимость машины будет значительно ниже.
      Игорь обследовал все предметы домашнего оби-
хода, мебель, вещи, всё, что могло иметь хоть какую-то стоимость. Он прикидывал, складывал, делил на части.  Он не думает, о том, что его жена может воспротивиться.  Он надавит на неё, он вынудит её сделать так, как он того хочет.    


         Нелли плавно переключила скорость, затормозила и посмотрела в зеркальце салона. Миша, пристёгнутый в детском кресле, дремал.  Она не хочет ехать домой. Что-то ей подсказывает, что грядёт буря. Она едет к сестре, она хочет оставить там Мишу и поехать домой одна. Она не хочет, чтобы Миша участвовал в том, что предполагает она. Она не хочет нанести ребёнку зрительную травму.

            Аня и Нелли сидят на кухне. Старшая сестра смотрит на Нелли и слушает.
  - И чего тебе придумалось, что именно сегодня будет скандал?
  - Не знаю… Так ты не против, чтобы Миша побыл у тебя день?
  - Нет. Оставь его. Только позвони в сад, что завтра он не пойдёт туда. У  меня выходной и я останусь с ним дома, да по правде говоря мне и не с руки тащиться в такую даль отвозить его в садик, заберёшь его завтра вечером…
           Нелли не входит в объяснения сестре о своих предчувствиях и ощущениях. Она покидает дом сестры с единой мыслью, что со всеми своими проблемами ей придётся справляться одной.

        Дорога от дома сестры к своему дому заняла у Нелли два часа. Она никуда не заезжала, она не смотрела по сторонам и не любовалась красотой местности. Её внимание, не привлекают ни какие красоты. Она ощущает в себе напряжение от мысли о возвращении домой. 
   
          Игорь стоит перед открытым шкафом жены и поражается количеству вещей в нём.  Он никогда раньше не обращал внимания на то, как одевается его жена. Она всегда была одета с иголочки во всё новое. Он об этом не задумывался. Его интересовали только крупные покупки, которые требовали больших затрат. Это она его уговорила купить машину. Она сказала, что ей очень неудобно ездить двумя автобусами, отвозя ребёнка в детский сад. Он очень долго сопротивлялся, хотя ни разу не отвёз ребёнка в детский сад и даже не знал к нему дороги.
        Ему внезапно показалось, что она как-то вползла в его жизнь, присосалась к нему и использует его, пользуется им…
       Что-то в нём перевернулось и все его мысли поехали в сторону того, что Нелли его использует в каких-то своих целях. Он почувствовал, как ему хорошо одному в этой квартире. Никто не мешает ему. Он может делать всё, что он хочет. 

        Дверь в квартиру открылась тихо и Нелли вошла. Она пошла в спальню. Игорь стоял перед её шкафом и смотрел на её вещи.
   - Привет. Ты что-то ищешь?
   - У тебя очень много вещей… очень много…
   - И что? У тебя не меньше…
   - У меня? У меня…
   
       Они вышли из спальни в холл. Сели на стулья у стола. Сидят друг против друга.
    - Я… Я хочу… развод…
        Нелли была готова к чему угодно, но не к разводу. Она всё время думала, что Игорь злится на неё из-за машины.
   - Развод… развод… - Она рассмеялась.- И девичья фамилия...
   - Не вижу ничего смешного. Я ещё не говорил с мамой. Я это только пока решил сам.
   - И какова причина развода?
   - Причина… причина… причина… - Игорь лихорадочно соображал, оказывается, он ещё не придумал причины. Он вообще не думал ни о какой причине. Он просто вдруг, а может и не вдруг, захотел остаться в этой квартире один, а может и не один. –  Причина развода будет. Давай обсудим вопрос квартиры…
   - Квартиры?  А, что квартира…
   - Я хочу жить в этой квартире…
   
       Какой-то глупый разговор. Какой-то детский лепет Игоря. Какое-то глупое его желание остаться в этой квартире одному. Какое-то совершенно неадекватное его поведение. Всё свалилось внезапно в кучу, и Нелли подумала, что с его мозгами что-то произошло. Она не стала выискивать причины произошедшего. Она лишь для себя уже решила, что бороться за его жизнь она не будет. Она повидала таких, поехавших мозгами, и знает точно, что с ними ничего нельзя сделать, а провести свою жизнь рядом с пациентом ей не хотелось. Она ещё молода. Она ещё хочет жить. Ей надо вырастить сына. Она ещё не перешла грань, и быть сиделкой какого-то внезапного безумия, она не хочет.      

    
          После работы Сима отправилась погулять, ей теперь не надо спешить – дом пуст! Она долго бродит по улицам Иерусалима и смотрит на красивый город, на людей, которые куда-то спешат, а ей никуда не надо спешить. Она забрела в Старый город. Здесь, всё дышит прошлым, какими-то запахами прошлого, которые подкрепляет реальный запах кофе и чего-то жаренного. Старый город наполнен людьми. Все спешат в исторические места, всем хочется прикоснуться к чему-то уже прошедшему и что-то ощутить. Каждый ощутит своё, личное от этого прикосновения. Сима не ощущает ничего. Она лишь смотрит  на старые дома, которые много повидали, на булыжную мостовую, камни которой стёрты до такой гладкости, что можно поскользнуться.

     Сима возвращается домой. Она не зажигает свет. Она просто сидит на диване с полным отсутствием мыслей в голове. Звонок в дверь не потревожил её. Она автоматически встала и пошла, открывать дверь. Открыла. На площадке, перед ней стоял Мэир.
    - Привет. Можно войти?
    - Привет. Входи.
   Они входят в холл и по привычке садятся каждый на своё место.
   - Сима. Я пришёл. Я виноват перед тобой, но ты не думай, я не оставлю тебя так, ведь у нас только пару месяцев, как подписан новый договор на съём. Это дорого. Я буду выплачивать тебе. Я оплачу съём того жилья. Тебе не надо беспокоиться об этом… 
    - Я не… Я не думала об этом… Я как-то уже устроилась…
    - Сима… Если тебе что-то нужно… Я готов сделать для тебя…
    - Мне ничего не нужно. Я как-то уже устроилась…
    - Деньги за съём жилья я буду переводить со своего счёта. Я уже обо всём поговорил с хозяином.  Тебе останется лишь оплачивать счета…
   
          Сима смотрит на Мэира и молчит. Она ничего не хочет ему говорить. Она просто любит его и она рада, что он пришёл, что он не забыл о ней. И то, что он пришёл и то, что он не забыл о ней, говорит ей о многом, и она дорожит этим. И в такой ситуации ей вовсе не важно, что он не живёт с ней, ей важно, что он честно ей обо всём сказал. И даже то, что он ни слова не сказал ей о разводе, говорит о многом – он в сомнении. Он не верит сам в свои силы. Он не верит, что он может завоевать весь мир. Сима изучила, этого хорошего парня с его амбиция-ми, которые, возможно, только в его мыслях.
      Сима смотрит на Мэира и внезапно в ней возникает мысль, что он вернётся. Мэир виделся ей слабым и неуверенным в себе.


 
      Игорь и Нелли сидят за столом. Перед Игорем список вещей, которые находятся в доме. Это полный список. В этот список Игорь включил даже нижнее бельё жены и вещи Миши, включая игрушки.
   Список составлен им на столько пунктуально, что он не забыл ни одного предмета. С правой стороны, напротив каждого предмета стоит ориентировочная стоимость.  Внизу списка стоит жирными цифрами итоговая сумма.
  Нелли смотрит на это человеческое безумие и ничего не хочет говорить. Говорит только он, Игорь.
   - Вот. Это полный список. Я не забыл ничего. Ты согласна?
   - С чем?
   - С тем, что это полный список.
   - И…
   - Это всё мы разделим на две части…
   - Да! На две!
   - А, почему не на три? – Нелли улыбается.
   - Нет ничего смешного. Нас двое…
   - А… ясно… нас двое… Нас двое…
   - Так вот. Остаётся главный вопрос. Остаётся вопрос с квартирой.
     - А, что с квартирой?
     - Я предлагаю тебе переехать к своей маме…
     - А, почему тебе не переехать к своей маме?
     - Моя мама против…
     - А, моя…
     - Так вот. Ты переедешь к своей маме.
     - Мы переедем к моей маме…
     - Я никуда не поеду!
     - Тебя никто не приглашает. Это я и твой сын должны куда-то переезжать… - Нелли смотрит на человека, у которого уже совсем что-то с мозгами и ей не хочется заострять никакие вопросы. Она понимает, что в такой ситуации лучше принимать все решения постепенно, убаюкивая пациента. – Я, думаю, что вопрос квартиры мы решим…
    - Я уже решил!
     - Хорошо. Ты решил, но я ещё не решила…
     - Так решай!
     - Мне нужно время. Я поговорю с адвокатом.
     - Хорошо. Я тоже поговорю с адвокатом. Но, как мы будем жить это время, до принятия решения?
   - Мы, ты и я поедем жить к нашим мамам.
        Игорь задумался.
   - Но, это может длиться очень долго…
   - И, что?
   - Ну, я не знаю с квартирой, может что-то случиться…
   - Мы поставим квартиру на охрану.
   - На охрану. Куда?
   
        Нелли уже ничего не хочет с ним говорить. Он самый ужасный из всех пациентов, которые у неё были.


 

          Два адвоката встретились в кафетерии здания суда. У них нет много времени обсуждать проблемы клиентов. У них есть пол часа в перерыве между судебными заседаниями, в которых они представляют дела других своих клиентов.
   - Какое-то странное дело. Моя клиента утверждает, что её муж поехал мозгами…
   - Её словам можно доверять?
   - Она психолог. Она перевидала много разных клиентов. А, каково твоё мнение? Ты же виделся с ним.
   - Виделся, но он пришёл на приём с мамой. Говорила она. Он всё время молчал. Мать решала за него вопросы и вопрос раздела квартиры не стоит.
    - Моя клиентка настаивает на его психиатрическом обследовании.
     - Согласен. Если он вменяем, то должен сам заниматься своими делами. Его мама сторона. Подавай прошение на психиатрическое обследование.
    Игорь переступил порог кабинета психиатра.

 

      Нелли вошла в квартиру. Швырнула сумку. Она сняла модельный туфель с ноги движением носка одной об пятку другой, и туфель полетел в угол. Эту же процедуру она проделала и с другой туфлей.
    - Мама! Я вернулась!
 
       Ольга Кирилловна стоит в прихожей и смотрит на радостную дочь.
   - Ох, ну, ты, как всегда. – Ольге Кирилловне не до смеха, но она рада, что дочь в нормальном состоянии и приняла все обстоятельства без эмоций. – А, где Миша?
      Нелли выглянула за дверь.
    - Миша, входи…
    - Так, а чего это он за дверью?
    - Так сторожит наши вещи…
    - Сторожит вещи? Да ты уже совсем…- Ольга Кирилловна осеклась. Она остановила себя мыслью, что уж больно часто все потребляют слова и выражения, которые ставят под сомнение адекватность поведения человека.- Мишутка, быстро в дом.

  Миша входил в дом с важным видом. Он нёс свои вещи.
    - Бабушка, мы теперь будем жить у тебя.
    - Да. Мы будем жить вместе.
    - Бабушка, знаешь, - Миша понизил голос.- у папы что-то с мозгами…
   Ольга Кирилловна осуждающе посмотрела на Нелли.
    - А, что? Ребёнок должен знать всё.

         Ольга Кирилловна не хочет никому перечить. Она любит, когда в доме мир и покой. Она повидала в этой жизни всякое и ей не хочется усугублять отношения между членами, теперь большой семьи. Всё рассосётся само собой, надо лишь переждать бурю.

   
    Жизнь двигалась вперёд. Жизнь, кого-то учила, а кого-то била и в основном по голове.
         Игорь приспособился к режиму жизни в психиатрической клинике. У него не находили ни какого заболевания. Он не говорил чепухи, не заговаривался, не проявлял агрессии. Не было у него и признаков апатии, как называют это состояние слишком часто депрессией. Он говорил обо всём и только молчал о своём тайном желании жить в своей квартире.
  По ночам, он лежал тихо, и думал о том времени, когда он вернётся домой. Он думал о том, что он будет делать всё, что он захочет. И ради этого своего желания он готов провести в данном заведении сколько угодно времени.

         Время «лечения» окончилось. Игорь свободен. Он вышел из здания клиники и улыбнулся.
  - Всё идёт по плану.
 
         Он нащупал в кармане справку о его психическом состоянии и вновь улыбнулся. Теперь и работать не надо. У него есть пособие и оно в его кармане, но самым важным было то, что ему не назначили опекуна, а значит, он сам может распоряжаться своей жизнью. 
   - Я сам! Я всё могу делать сам!
      
   Лёгкость, с которой всё получилось, привела его к мысли, что теперь жена никуда не денется и ему останется квартира. Он уже знает путь, по которому надо идти к этому. И он пойдёт, и он сделает всё, как надо.

   

         Клара сидит на своём рабочем месте и посматривает на очередь. Клиенты сидят и дёргаются. Все, понятно, отпросились с работы для решения своих вопросов, а она на работе. И мысль, что она на работе и это её работа внезапно её развеселила. Она стала работать быстрей. Она уже не обращала внимания на очередь, она смотрела на часы, которые после приёма каждого клиента передвигали свои стрелки и двигались в сторону окончания рабочего дня.

         Клара вновь вспомнила психолога и подумала, что у неё тоже работа состоит из приёма людей, но те люди приходят решать свои личные вопросы. Клара вздохнула. Она рада, что избавилась от многих своих личных вопросов. Она стала смотреть на жизнь по-другому, как-то проще. Она отметила произошедшие в себе изменения, которые благотворно сказались и на работе и дома. Она стала лучше понимать происходящее и уже не так остро реагировала на поведение детей. Ей, конечно, хочется, чтобы они учились лучше, но она не может, не имеет право делать это из-под палки.

        Она постепенно стала налаживать контроль за детьми. Этот контроль она осуществляла   тихо, без нажима. Она задавала вопросы детям и делала вид, что ответ важен, но не на столько, что она от него, этого ответа сейчас впадёт в какое-то состояние. Дети стали привыкать к её вопросам и постепенно стали ей рассказывать о том, что происходит в школе.
      Клара почувствовала, что она начинает занимать своё и только своё место в жизни. Это было комфортное состояние. Это ощущение её комфортного состояния передавалось всем. Муж поглядывал на  Клару, и ему казалось, что она всё молодеет и молодеет.


 


      Семейный совет распавшейся семьи Игоря и Нелли проходил в их квартире. Игорь положил на стол справку о своей душевной болезни и опустил глаза.
    - Мне требуется помощь, материальная. Я не могу жить на одно пособие…
      Мать Игоря оглядела всех присутствующих.
    - Нелли должна помогать своему бывшему мужу. У неё высокая зарплата. Хорошая работа.
       Ольга Кирилловна посмотрела на мать Игоря.
    - Да. У Нелли хорошая зарплата. Да. У Нелли хорошая работа. Но у Нелли есть ребёнок, которого она должна содержать и воспитывать…
     - Игоря воспитывать не надо…
     - А, при чём здесь Игорь? Я говорю о Мише.
          Нелли смотрит на всех и в ней поднимается смех над тем, о чём они говорят. Она смотрит на них на всех, как на пациентов.
   
     Споры крутятся вокруг квартиры и денег. Игорь
молчит. Родители обеих сторон отстаивают интересы своих детей, словно дети совершенно маленькие и несмышленые. Споры начинают переходить в обвинения. Одна сторона обвиняет другую в произошедшем с Игорем.
   Стороны мучают друг друга уже несколько часов, предлагая варианты решения материальных претензий Игоря к Нелли.

        Нелли поднимается. Она достаёт диктофон.
   - Всё, что я сейчас скажу, и все ваши ответы будут записаны для подтверждения в суде при вынесении решения. Прошу отнестись к моим словам  самым серьёзным образом.
      Нелли посмотрела на всех и нажала кнопку.
   - Для завершения всех материальных разногласий я отказываюсь от претензий к разделу квартиры на то, что Игорь никогда больше не будет иметь ко мне ничего, ни материального, ни духовного. Что никогда в моей жизни, он больше не появится ни с какими вопросами и предложениями. Что он не будет требовать ни каких встреч с сыном.
        Короче говоря. Я отказываюсь от своей доли в квартире, а Игорь отказывается от всех претензий ко мне и к сыну  навсегда.
          Ольга Кирилловна всплеснула руками.
   - Нелли! Это же квартира!
      
       Игорь словно очнулся от сна и закричал:
   - Я согласен! Я согласен! Мне остаётся квартира, и я никогда в жизни не буду иметь претензий к Нелли и сыну. Ни каких претензий. Ни материальных. Ни духовных. Никогда!

         Нелли выключила магнитофон и достала документы.
   - Подписывай!
         Игорь подписал не глядя.


        Нелли с родителями вышла на улицу. Родители Нелли брели, словно глубокие старики. Они живут на съёмной квартире. Они отдали все заработанные ими деньги ей, Нелли, для покупки квартиры.
    - Нелли. А, может, быть, с ним можно было договориться? – Ольга Кирилловна как-то тихо попыталась выразить своё мнение.
    - Нет, мама, он только думает, что он всех обвёл вокруг пальца, а он, он, по настоящему… Он по настоящему сошёл с ума. Он хитёр и поэтому очень опасен. Но, когда-то, он перехитрит сам себя и это будет его конец, по настоящему…

        Ольга Кирилловна обняла дочь.
    - Не волнуйся. Мы ещё в состоянии работать. Мы купим квартиру. Но, оформим её, как следует, чтобы никто у тебя ничего не отобрал…
     - Мама, папа… извините…

     Родители смотрели на дочь и думали, о том, что,
Слава Богу, она в своём уме. А деньги, деньги, конечно, жаль, но жизнь, жизнь важнее всего на свете и, Слава Богу, они тоже это понимают.
      Родители смотрели друг на друга. Нелли подошла к ним. Взяла их за руки, и они пошли. Они знали точно, что в их отношениях ничего не изменилось.



 
      Мэир стал всё чаще приходить к Симе. От ураганной жизни с Габриэллой он начал уставать. Все её проекты оказались просто воображением её мозга и не были ни чем подкреплены, и никакого отношения к реальной жизни они не имели, но изначально это и подтолкнуло Мэира на рвение в работе, ведь он не думал так, как думала Габриэлла.
        Их объединила лишь безумная мысль. Они хотели всё и сразу.
        Мэир остывал. Он остывал от бурь и страстей. Он только теперь начинал понимать, что Сима видела его таким, каким он был на самом деле. Оказалось, что она знала его лучше, чем он знал сам себя. В нём теперь возникали мысли, что все его заморочки в голове были просто детскими мечтами, что он уже вырос, а эти детские мечты так и остались жить с ним.
        Мэир столкнулся с реальностью, и она была не такой, как он мечтал. Достичь желаемого повышения и подняться в высокое кресло он не мог, он не мог в силу своего слабого характера. Он мог работать, работать много часов. Но, он не умел лавировать, подставлять кого-то, перепрыгивать через кого-то, и уж тем более он не мог никого раздавить.

        Габриэлла легко могла раздавить любого и требовала от Мэира того же. Её давление на Мэира приводило его к потрясению, и он всё чаще думал о Симе, которая спокойно жила и так же спокойно относилась ко всяческим причудам кого-то.
         Было в Симе что-то такое, притягательное, и он не мог от этого избавиться и отдаться в полное влияние Габриэллы. Мэир всё чаще мысленно возвращался в квартиру, где они жили с Симой. Ему было уютно рядом с этой молодой и красивой женщиной, но ему чего-то не хватало, всё время ему чего-то не хватало.
           Он мысленно там, с ней, в квартире. Они ужинают. О чём-то говорят. Он тоже включён в разговор, но какие-то другие мысли мешают ему полностью быть в беседе. В его мыслях бродят детские мечты. Эти детские мечты сбивают его с реальности и погружают во что-то, и ему кажется, что он потерялся в пути следования.
            Мэир остановил мысли и подумал о том, что то, о чём он мечтал просто мечты, какие-то его желания. Он подумал о том, что он вырос, а значит, и изменилась жизнь. Все вокруг стали другими, а он оставался, как прежде в том времени с теми же желаниями. Он подошёл к зеркалу. Он стоит и всматривается в своё отображение. Он видит перед собой усталого, насупленного человека и вовсе не похожего на того прежнего, весёлого парня, каким он был, раньше.
   - Я потерялся. Я потерялся в пространстве вре-мени. Сима! Я хочу быть с тобой! – Мэир обра-щался к тому неизвестному ему человеку, который смотрел на него с гладкой поверхности зеркала.
   
          Мэир отошёл от зеркала, сел на стул и закрыл глаза. Ему не хочется их открывать. Он не хочет видеть всего этого чужого вокруг. Это всё не его. Эта жизнь не его. Он сам дал кому-то втянуть себя в свои желания, но они, эти его желания оказались вовсе ему не нужны. А, он так много трудился, рвался куда-то вверх,  и кто-то его всё время  толкал, толкал… 
        Мэир вышел из квартиры. За ним щёлкнул дверной замок.
       Улица встретила Мэира шумом жизни, которую он не видел более года. Он не жил. Он просто рвался куда-то…

         Сима нашла себе увлечение. Она вдруг, внезапно заинтересовалась искусством. Она погрузила себя в мир красоты картин и предметов старины. Она с восторгом открывала страницу за страницей и проникала в прошлое и к ней пришла мысль, что надо изучить это всё основательно.
        Сима отправилась в книжную лавку, где в развалах старых книг можно что-то откопать и она принялась раскапывать. Она копала усердно. Она проводила в книжной лавке часы.
   - Интересуетесь искусством? – Мужчина осторожно поглядывает на стопку уже отобранных Симой книг.
   -  Пробую…
   - Так, может, начнём с музеев?
   - С музеев?
   - Да. Но сегодня уже поздно, а вот завтра в… В котором часу Вы заканчиваете работу?
   - В шесть вечера…
   - Так. Значит завтра в семь у этого магазина. Я буду ждать.
   - Но…
       Сима не успела закончить начатую речь. Муж-чина ушёл и даже не повернулся.

        Знакомство оказалось интересным, полезным в познавательном смысле, но внезапно перед Симой померкли все краски на картинах. Она потеряла к картинам интерес. Остались произведения искусства, которые она просматривала на цветных иллюстрациях старых книг и в новых каталогах. Произведения искусства не меркли, но ей так хотелось подержать в руках эти маленькие штуковины, потрогать на них камни и рельефные изображения. Она мысленно представляла себе все эти предметы в руках и как будь то, ощущала что-то.
         Звонок телефона оборвал её ощущения.
    - Да…
    - Сима…
    - Мэир…
    - Я могу прийти к тебе?
    - Да…

          Он вернулся. Он вернулся так, как будь то вернулся из магазина, в котором была большая очередь за чем-то и ему пришлось задержаться. Для них не началось новое время. Они просто продолжили жизнь. 
 
        Габриэлла пришла в квартиру, которую снимал для них Мэир. Она почувствовала пустоту и оглядела всё вокруг. Ощущение пустоты не исчезало. Она осмотрела шкаф. Все вещи Мэира и её на месте. Всё, как обычно, но чего-то не хватает.  И то, что не хватало самого Мэира, она поняла, лишь, когда наступила ночь. Габриэлла не рвала на себе волосы и не бросалась на стенку, как на врага, которого желает разбить. Она просто сняла трубку телефона.
   - Игорь… Я приеду…
     Ей всё равно, кого, куда и на что толкать. Это её
дорога жизни и на этой дороге она собирает для себя всё, что удастся собрать.

          Игорь в волнении. Это ради неё, этой необыкновенной женщины он сделал всё, о чём они говорили. Он добился всего, и теперь осталось только добиться её самой. И он добьётся, он добьётся её так же, как добился квартиры от жены. У него всё продумано.
           Габриэла пришла и вихрь страсти закрутился в квартире. Габриэлла не даёт ему опомниться. Она раскручивает своё привычное дело и…  уходит.
    - Не уходи… - Игорь готовь сделать для неё всё и даже не возможное. – Не уходи…
    - Милый, я ведь работаю… Мне надо на работу…
    - Брось работу!
    - Как, брось работу?  На что я буду жить?
    - У меня есть квартира…
    - Это у тебя есть квартира, а у меня нет ничего…

        Он так долго её ждал. Она столько времени не приходила, с того дня как он затеял все дела и уже столько времени, как он всё завершил, а её всё не было, и вот она пришла и уходит. Она оставляет его одного. Он не может оставаться один. Она не должна уходить.
   - Я отдам тебе квартиру! Не уходи!
        Габриэлла не кидается ему на шею от радости.
        Она сдержанна.
    - Вот, когда отдашь, тогда…
    - Не уходи…
        Игорь заметался по квартире.
     - Отдать… Отдать… Отдать ей всё… только бы она была рядом…


         Шампанское шипело и пенилось в бокалах. Игорь торжественно передал Габриэлле бумаги на квартиру.
       Праздник жизни продолжался не более недели. Однажды вернувшись из магазина, Игорь не смог открыть дверь квартиры ключом. Он позвонил в дверь. Из-за закрытой двери Габриэлла ему ответила, чтобы он пошёл куда подальше, ведь это её квартира, и она не желает его больше видеть.
       Игорь застыл с пакетом в руке. В голове раздался звон, затем звон перешёл в какие-то звоночки, которые словно выстроились в очередь, чтобы каждый звонил о своём.
       Игорь стоял и слушал все звоночки. Внезапно в голове настала тишина, и Игорь закричал:
    - Рада! Рано радуешься! Ты забыла, что у меня справка! Эту квартиру я тебе отдал, когда был в невменяемом состоянии! Шлюха! У тебя будут такие проблемы, что ты не возрадуешься жизни.
          За дверью квартиры стояла тишина. Дверь распахнулась, едва не сбив его с ног. Габриэлла не долго соображала о том, что у неё действительно могут быть неприятности, а ей так не хотелось афишировать это дело, ведь впереди много других клиентов. Она молча потащила чемодан по лестнице. Игорь кричал ей в след:
   -  Ты же сама меня всему научила! Теперь, таких дур, как ты, у меня будут тысячи! Теперь я буду командовать вами всеми, дуры! У меня квартира, а у вас ничего!
        Игорь вошёл в квартиру и всё ещё продолжал говорить сам себе о том, что у него квартира, а у них ничего.
         Он внезапно почувствовал себя важным и состоятельным. Он почувствовал себя на вершине жизни, на той вершине, на которой мог себя представить. Он увидел вереницу женщин, которые стоят к нему в очередь, а он всё выбирает и выбирает.
         Он притих внезапно, так как вспомнил, что хоть у него и справка, а квартира теперь числится за Габриэллой и она может что-то тихо, через ловкого адвоката предпринять. Игорь схватился за телефон.
   - Мама! У меня проблема!

        Кира Семёновна, мать Игоря, слушала сына молча. Выслушала и положила трубку. Она ничего ему не сказала, она повернулась к мужу:
    - У Игоря проблемы…
    - Проблемы? Пусть решает их сам, и не смей больше вытирать за мальчиком сопли! Я не желаю больше слышать о нём ничего. У него было всё! Прекрасная жена, работа, сын и эта… квартира. Как можно это всё потерять в один день? Неизвестно что ему ещё придёт в голову. Я не желаю видеть его у нас, а если ты хочешь, то можешь идти и жить с ним…
     - Шура… Это же сын…
     - Оставь меня вместе с ним в покое. Я устал. Я работаю слишком тяжело. Ему легко всё досталось вот и сходит с ума.
    - Шура…
    - Всё! Оставь меня. Я хочу отдохнуть. Мне сегодня вечером на работу.
    - Шура…
 
         Александр Иванович, впервые, пожалел себя и свою прожитую жизнь. Он лежал на диване, накрыв себя с головой пледом. И думал о том, что это же надо на старости вместо отдыха иметь  проблемы, которым не видно конца.

      Александр Иванович затаился под пледом. Кира Семёновна сидела на стуле и ждала. Она ждала, когда муж выйдет из укрытия.

 


     Нелли ведёт приём пациентов. Она выслушивает их версии о жизни. Она пытается помочь им, хотя понимает, что ничем она им не поможет.      
        Кира Семёновна вошла и тихо села на стул.
   - Нелли… ты должна помочь ему… ты должна…
   - Я ничего ему не должна и если Вы записались на приём к доктору, то прошу излагать Ваши личные проблемы.
   - У меня есть личная проблема…
   - Слушаю Вас.
     - Я не могу найти решение вопроса, как помочь сыну. Это вызывает у меня беспокойство и различные состояния. Я практически перестала спать. Я всё время думаю о том, что я могу для него сделать.
     - Вы можете его поддерживать морально…
     - Он не слышит меня. Он не хочет меня даже видеть. Наши отношения испорчены. Мой муж настаивает на том, чтобы я переехала к сыну и жила с ним, но он не хочет меня видеть в своей квартире.
     - Я думаю, что нужна помощь не Вам, а ему…
     - Ему. Так, это, что? Снова в клинику?
     - Эти вопросы Вы должны решать с его докто-ром.
     - С психиатром?
     - Да.
     - Я была у него. Он сказал, что до того момента, пока Игорь не совершит какое либо действие агрессии против кого-либо, или я не сделаю официальное заявление на него, он, доктор ничем мне не может помочь.  Нелли! Как же так, я своими руками вновь отправлю Игоря в клинику…
     - Мне нечего Вас сказать. Вы получили рекомендации доктора психиатра.
     - Нелли… Я прошу твоей помощи…
     - Я ничем не могу Вам помочь.
     - Ничем не можешь помочь? Ну, смотри, ты тоже доиграешься.  Я предприму против тебя меры, ты доктор, ты обязана работать, это твоя работа помогать, а ты отказываешься выполнять свою работу. Я буду действовать против тебя. Запомни! Если ты не будешь помогать, мне управляться с Игорем, я уничтожу тебя! Я буду давить на тебя, ты обязана помогать своему мужу! Ты… Ты…

         Кира Семёновна не кричала, она помнила, что за дверью кабинета сидят люди. Кира Семёновна шипела. Она приподнялась над стулом, упёрла руки о стол и дышала в лицо Нелли, огненной струёй.
          Нелли смотрит на Киру Семёновну с грустью. Ей жаль эту женщину, которая тяжело работала вместе с мужем. Но она, Нелли ничем не может ей помочь. Ей, Кире Семёновне нужен уже не психолог, а психиатр, хотя он тоже ничего не сможет сделать. Нелли вновь мысленно вернулась к мысли о том, что человек может помочь только сам себе.

        Кира Семёновна шла на автобусную остановку. Она шла по улице и обвиняла в произошедшем всех. Она обвиняла Нелли в том, что она не осталась жить с Игорем, а бросила его. Кира Семёновна остановила своё движение от мысли, что во всём виновата Нелли.
           Теперь, мысли Киры Семёновны, вращались только в одном направлении. Они  вращались вокруг Нелли.
           Кира Семёновна нашла врага и она его, этого врага уничтожит. Она внезапно успокоилась. Её мысли изменили направление. Мысли занялись поиском пути уничтожения врага.


       Клара уже не видела в себе каких-то особенных изменений,  но эти изменения в ней видели все окружающие.  Её повысили в должности, и даже это повышение  ей ни о чём не сказало. Она лишь чувствовала себя всё комфортней и комфортней в жизни. Она иногда вспоминала свой поход к доктору психологии и была уверена, что это она, доктор психологии, помогла ей изменить её мышление, и это изменённое мышление создало ей такое комфортное состояние в жизни.

          Клара и Офра сидят в кафе. Они пьют кофе и поедают рогалики. Офра макает рогалик в чашку с кофе и всегда успевает донести его до рта до того, пока тот раскиснет в чашке. Клара наблюдает за Офрой и улыбается.
    - У тебя это здорово получается.
    - Клара, я так пристрастилась к этому, что не могу пить кофе просто так… без рогалика. – Офра смеётся и подмигивает Кларе.
    - Офра, мы такие разные и так похожи.
    - Да… теперь мы ещё больше похожи…
    - Почему теперь?
    - Потому что я тоже люблю рогалики в кофе.
 Они обе вспомнили тот день, когда Офра впервые попробовала рогалик в кофе.
    - Да, хотела тебя спросить… ты ещё ходишь к психологу?
    - К психологу? Нет. Я её иногда вспоминаю и думаю, что она мне тогда помогла…
     - Чем?
     - Не знаю, но мне так думается… 
     - Так думается… - Офра не стала говорить, что ей, Кларе, помог не психолог, а сам поход туда. Что только одно действие в признании собственной не состоятельности заставили её собственный мозг заработать в этом направлении. – Хорошо… так и думай. Я уверена, что теперь тебе никогда в жизни не понадобится психолог. Знаешь, я заметила, что люди либо сами справляются со своими проблемами, либо всю жизнь нуждаются в ком-то, кто решит их проблемы.
         Они переключили беседу на новые, только что изданные книги и принялись горячо обсуждать их. Офра любит литературу. Эту любовь она получила в подарок от жизни. Она израильтянка во всех поколениях и трудность жизни её родителей, как-то толкнула её к книгам. Там, в этих книгах она пыталась всегда найти ответ на вопросы, на которые не находила ни у кого. Особого выбора книг в её детские годы не было, и она читала газеты.

        Молодые женщины беседуют обо всём. Им интересно знать, а как живут другие люди, что их интересует. Они внезапно приходят к выводу, что большую часть людей, не интересует ничего, кроме денег.
   - Деньги…
   - Офра, меня повысили в должности… Я теперь, и получаю зарплату больше и работа у меня немного другая…
   - Клара, поздравляю.
   - Знаешь, я как-то подумала, что как хорошо, что в нашей жизни всё может меняться.
   - Да. Всё может меняться… - Офра не стала говорить о том, что может меняться в любую сторону. – Да. В нашей жизни всё может меняться…
   - У тебя что-то случилось?
   - У меня нет, а вот у моей соседки да. У неё вся жизнь перевернулась…
   - Как?
   - Просто взяла и перевернулась. И с этим переворотом, она ничего не может сделать. Она, Регина, так и осталась в перевёрнутом состоянии…
   - Может, ей можно помочь? Может ей нужно к психологу? Так…
   - Она была у психолога. От неё ушёл муж. Она замкнулась на этой мысли. Она больше ни о чём другом не может думать.
   - Но, ведь у неё наверно есть дети?
   - Есть.
   - Мне её очень жаль.
   - Мне тоже. Я вот думаю, как можно убиваться  из-за какого-то мужика…
   - Офра, мы не можем понять чужую мысль. Мы иногда не понимаем сами себя… свои действия… свои мысли… Я вот тоже, раньше жила… как-то не так… Как много всего меня раздражало. Как много всего я не воспринимала или воспринимала остро.
        Офра улыбнулась.
    - А, теперь?
    - Я уж не знаю, кто открыл мне путь познания, но теперь я знаю, что мы все разные…
    - Клара… мне так хорошо с тобой…


          Игорь долго не искал замену  Габриэлле. Он только вышел на тропу поиска, как даже растерялся от количества одиноких и каких-то неустроенных женщин. Они толпились, теснились в очередь к лучшей жизни, но эти женщины не бросались к его ногам, они находились в стадии выбора и они перебирали. Он внезапно отметил про себя, что никто из них не стремиться в его квартиру и после первых встреч, поток женщин потихоньку иссякал. Все попытки Игоря пойти по второму кругу к тем, с кем он уже встретился, приводили его к разочарованию. Женщины отказывались от встреч с ним, и одна даже назвала его маньяком и сказала, что если он позвонит ещё раз, то она обратится в полицию с заявлением о домогательствах.
         
        Игорь сдавал позиции. Он внезапно вспомнил о женщинах, с которыми познакомился в психиатрической клинике. Это были женщины с разными степенями отклонения от нормальной жизни. Многие сидели на применении психотропных препаратов, и с ними было много проблем, но это оставался для него единственный шанс обрести хоть кого-то и не оставаться одному. С такими женщинами он не мог справиться в одиночку, и он позвонил маме.
    - Мама. Мне нужна твоя… Ты мне нужна…
    - Сейчас приеду.

       Кира Семёновна примчалась на такси. Она была бесконечно рада, что сын сам запросил о помощи.
   - Сынок…
   - Мама… мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты выбрала для меня женщину… из тех… их тех…
   - Из проституток?
   - Мама! Ты что! Какие проститутки?
     Кира Семёновна предполагала, что сыну просто нужна женщина и поэтому она подумала о женщине
за купленное время.
    - Мама, этим женщинам, я могу позвонить по телефону и вызвать их себе домой, но это дорого стоит. Мне нужна такая, такая…  Мама, мне нужна женщина из клиники…

      Кира Семёновна пришла в ужас. Есть один, не хватало ещё другого, другой… Перед ней возник образ женщины из клиники с её проблемами. Она ещё не видела женщину, а уже представила себе как кто-то ходит в квартире и как они вдвоём тут  живут…
    - Сынок… - Кира Семёновна заплакала. – Ты о чём таком говоришь? Я не понимаю тебя.
    - Мама, что тут не понятного? Мне нужна тихая, спокойная, покорная…
    - Сынок, какие же они из клиники спокойные, покорные… За ними нужен уход…
    - Мама, ты просто ничего не знаешь. Там были просто женщины с… Ну, просто те, которые не мо-гут никак устроиться в Израиле… Их всё пугает… Они замкнуты. У них нет своего жилья. Им негде жить…
    - Сынок…
         Игорь внезапно разозлился на мать.
    - Не хочешь мне помочь? Я сам! Я приведу к себе в квартиру сам… кого хочу… - Игорь замер. Он вдруг вспомнил, что квартира записана на Габриэллу, а он ничего не сказал матери. Он вдруг вспомнил, что получил письмо от адвоката о начале дела о выселении его из квартиры.
         Кира Семёновна заметила резко изменившееся настроение сына.
   - Сынок… Что-то случилось?
          Игорь посмотрел на мать очень внимательно, он словно в одно мгновение хотел понять какая бу-дет реакции, если мать узнает о том, что квартира отдана Габриэлле.
    - Сынок… Что случилось?
    - Эту квартиру я… Я отдал Габриэлле…
        Кира Семёновна посинела, выпуклыми глазами посмотрела на сына и… упала…

       Кира Семёновна пришла в себя. Она поднялась. Игоря нет.
       - Оставил меня в таком состоянии, сбежал… Идиот! –  Она впервые произнесла это слово и затряслась. – Идиот!

         Кира Семёновна примчалась домой вся взлохмаченная, мокрая. Она распахнула дверь квартиры с таким грохотом, что Александр Иванович вскочил с дивана.
    - Шура! Шура!  Он идиот!
      Александр Иванович смотрел на жену, не мигая. Они прожили вместе сорок пять лет, и он никогда даже представить себе не мог жену в таком состоянии. Она могла ходить за ним следом шипеть, зудеть, просить,  но в таком состоянии…
    - Шура! Наш сын идиот!
    - Что совершил, этот идиот, на этот раз?
    - Он отдал квартиру какой-то… какой-то… теперь надо воевать, чтобы вернуть квартиру обратно…
    Александр Иванович спокойно сел обратно на диван.
     - Кира… воюй…
     - Шура! Он останется на улице или… придёт к нам… жить…
    - К нам? К тебе, Кира, к тебе…
    - Как?
    - Вот так! Я ухожу! И, Слава Богу, что мы себе не купили квартиру и не повесили на себя ни каких ссуд! – Александр Иванович громко расхохотался. – Я свободен! Я свободен!
    - А, как же я буду платить этот дорогой съём жилья? Нет, Шура, ты не уйдёшь!
    - Уйду, Кира, уйду! У нас с тобой общий счёт в банке. Там есть достаточно денег для оплаты этого жилья до конца договора. Я завтра пойду к адвокату и сделаю соответствующие распоряжения и открою себе другой счёт. Я уйду сегодня же…
     - А!!! Так у тебя уже есть куда уходить?! Уже всё подготовил к отходу?! Выжидал!
     -  Дура! Я ждал, когда ты одумаешься! А, у тебя вслед за сыном поехали мозги…
 
       Кира Семёновна притихла. Будущее сына и своя
собственная жизнь, грядущая старость – всё запуталось в её мозгах. Она жалобно посмотрела на мужа.
    - Шура… Я с тобой…
       Александр Иванович подошёл к жене.
   - Кира, мы сделали для него всё, что могли… мы так тяжело работали… Все деньги, которые мы заработали, пропали… Давай хотя бы спокойно проживём старость…
    - Шура… Я с тобой…
        Зазвонил телефон. Кира сняла трубку.
    - Да…
    - Мама…
    - Сынок…
    - Мама… я получил от адвоката письмо о выселении из квартиры…
   - Сынок…
 
         Кира Семёновна смотрела перед собой ничего не видящими глазами, но шла к входной двери. Она спустилась по лестнице. Села в такси. В её голове была только одна мысль, что Игорь останется на улице или… будет жить с ней. И то, что она подумала о себе в единственном числе, а не о себе и муже, во множественном, привело её к заключению, что она вернётся и мужа в квартире не будет.  Она сделала свой выбор.

      Она прочла письмо от адвоката. У неё нет денег, нанять своего адвоката, но она вспомнила, что сын имеет справку об инвалидности и имеет право на общественного адвоката.  Она внезапно почувствовала, что воспринимает всё спокойно, так спокойно, словно речь идёт о каком-то постороннем человеке.
    - Сынок… У меня нет денег на адвоката… ты должен обратиться за помощью к общественному адвокату и он тебе поможет решить все вопросы.
    - Мама… У меня тоже нет денег… У меня пособие минимальное… Мне едва хватает на жизнь…      
    - Что делать, сынок? Такова жизнь. Всё меняется.


 



       Сима сидит и рассматривает предметы старины в какой-то старой книге, которую раскопала в развалах книжной лавки. Мэир сидит рядом с ней и заглядывает в книгу.
    - Сима, что это?
    - Я внезапно заинтересовалась этим…
    - Чем?
    -  Предметами старины… Посмотри, какие предметы… Сейчас такого наверное не делают… Смотри, какие красивые чаши…  А, вот… - Сима перелистывает страницы. – Вот! Смотри, какая красота…
           Мэир смотрит на иллюстрацию и чувствует, что   в нём появляется интерес к этому всему.
   - Сима, расскажи мне то, что ты уже познала…
         Сима берёт другую книгу и показывает и рассказывает Мэиру всё то, что она уже узнала.            
   Они не отправились в музей. Они отправились в Старый город Иерусалима. Сима шла рядом с Мэи-ром и теперь весь старый город Иерусалима для неё ожил. Теперь, город не казался ей бесцветным и просто старым. Теперь, она не просто чувствовала запах кофе и чего-то жаренного. Она чувствовала запах веков, который исходил от каждой стены и каждого булыжника на мостовой.
         Они шли по узким улочкам и забредали в какие-то лабиринты улочек ещё уже, чем те на которых они были. Затем они вновь выходили к улочкам пошире, и проходили мимо лавок с сувенирами, сделанными под старину.
       Они смотрели на город трёх религий, и каждый из них  думал о том, сколько в мире красоты, которую люди не замечают. Люди проходят мимо всего, созданного веками и руками человеческими. Они думали о себе и о том, что им повезло, им обоим повезло в том, что они не разрушили свои отношения. Они сохранили связь, эту единственную нить, которая связывает их. И эта нить не только удержала их отношения, эта нить вела их дальше как путеводная. 
         Они шли рядом по дороге выложенной булыжником. Мэир поскользнулся, поехал на одной ноге. Они оба рассмеялись.
   - Может, вот так, пару сотен лет назад кто-то тоже шёл, поскользнулся и поехал… и они, те… и тогда пару сотен лет назад смеялись…
      



       Нелли сидит в кабинете. Она ведёт приём пациентов, а в голове крутятся слова – настройка, настрой, настроиться… Слова прекратили своё кручение, и Нелли подумала о том, что настрой это очень опасная штука. Музыкант настраивает инструмент для извлечения на нём звуков, тех звуков, которые он хочет услышать, потому что он знает какие должны быть звуки и те звуки, которые он будет извлекать из своего инструмента должны тронуть слух слушателя… должны… Но, звучащие звуки слышат не все одинаково лишь потому, что ухо каждого человека воспринимает только свои частоты… Нелли лишь перевела слово звуки в слово слова и вновь вернулась в исходную точку. Она соединила слова с тембром голоса человека, который их произносит, и подумала о людях, которые управляют множеством других людей. Влияние на кого-то… Настрой…

        Нелли отбросила все слова и вновь вернулась к слову настрой. Настроить кого-то, настроить самого себя… и пойти с этим настроем дальше или… получить полное разочарование, которое и ввергает человека в разные состояния…
        Нелли улыбнулась. Она подумала, что настрой это всего лишь шанс…
      Регина вошла в кабинет как-то тихо, боком. Она села на стул перед Нелли и опустила глаза.
   - Слушаю Вас.
   - Доктор, я не могу справиться…

      Нелли открыла папку и взяла в руки ручку. Она готова начать запись, но что-то её останавливает. Она посмотрела на Регину и вспомнила, что в прошлый приём она подумала о том, что этой женщине, не достаёт собственной уверенности в жизни. Ей нужно изменить…
  - Регина, Вы пытались изменить свою жизнь? Свою!
  - Не знаю…  Я не знаю… как… что нужно сделать… у меня все мысли заняты тем, что муж ушёл…
  - Вы зависели от него материально?
  - Нет… У меня есть собственный доход… Мой до-ход обеспечивает мне хорошую жизнь…
  - Ваш муж был хорошим человеком? Он любил  ваших детей? Уделял им внимание? Чем он притянул Вас к себе?
  -  Не знаю… У меня… после его ухода… ощущение пустоты и…
  - Вам просто чего-то не хватает?
  - Мне не хватает его… Он так умел говорить… Он говорил со мной о разных вещах… Он был весел… всегда…
  - Но, человек не быть весел, двадцать четыре часа в сутки…
  - Он мог… Он развлекал меня…
  - Вам скучно?
  - Без него, да. Моё настроение всегда плохое… без него.
  - Давайте посмотрим на всё с другой стороны. Вы получали от него положительные эмоции. Теперь Вам не хватает положительных эмоций. Так давайте попробуем получать их от чего-то другого. Изменить направление своей мысли Вы не можете, значить, Вам нужно изменить свою жизнь.
   - Я об этом не думала…

      Нелли вновь вспомнила о том, что она подумала в первый визит Регины о том, что ей нужно сменить свой имидж. Нелли внимательно осмотрела одежду Регины. В глаза бросались дорогие украшения, которые совершенно не гармонировали с одеждой.
    - Регина… Я хочу… всего лишь посоветовать Вам, сменить свой имидж.
    - Я попробую… Я не знаю…
    - Вы не знаете себя?
    - Да… Я не знаю, какая я на самом деле… Всей моей жизнью руководил мой муж. Я одевалась, делала всё, что ему нравится, как он того хотел. Он хотел видеть меня такой и я была такой.

          В мозгах Нелли крутнулось слово настрой, но она его отбросила сразу. Этот её муж, настроил Регину на то, что ему хотелось. Он исчез и исчез настрой. Больше Регину никто ни на что не настраивает, и она не знает, как вести себя и что делать.
        Регина внезапно посмотрела Нелли в глаза.
   - Я никогда не думала об этом… Я попробую…

         Регина вышла из кабинета и пошла по улице. Она всегда ездила на машине и никогда не видела людей близко. Эти люди всегда проносились мимо неё за стеклом окна машины. Она мало общалась. У неё, конечно, есть приятельницы, но они мало её интересовали, пока у неё был муж. Регина подумала об единственной, самой близкой ей, своей соседке. Офра умная, тонко чувствует настроение всех и никогда не лезет в это настроение. Она, Офра слишком тактична.
          Регина смотрит на людей. Она вглядывается в их лица, одежду. Она впервые пытается увидеть то, на что никогда не обращала внимание.
         Регина вышла из своего закрытого мира и теперь смотрит на всё и на всех. Она только начинает путь поиска своего места среди всех в этом мире. И от того, каким она выберет свой путь, зависит её дальнейшая жизнь. Она только начинает понимать, что никто не придёт к ней, и не будет веселить её.
         Она зашла в кафе. Села за столик и заказала себе кофе. Она не сидит, потупив взор. Она свободно рассматривает народ. Её никто не одёргивает окриком – Не смотри по сторонам!
    - Регина!
           Она оглядывает вновь помещение кафе и не видит никого с той стороны, откуда, как ей кажется
 идёт зов.            
    - Регина! – Офра подняла руку и попыталась привлечь внимание Регины.
    Регина увидела.
     - Офра!
     - Иди к нам…
    Через какое-то время дружный хохот разлетается птицами от их стола и три молодые женщины делают новый заказ на кофе и рогалики.


           Мэир пришёл с работы. У Мэира какой-то таинственный вид.
   - Сима, пойдём, поужинаем в ресторане.
   - Сегодня?
   - А, у тебя были другие планы?
   - Нет, но как-то… вдруг…
   - Но, если у тебя нет других планов… пошли…
      Они вышли из дома, и Сима двинулась в направлении машины.
   - Пойдём пешком. Прогуляемся.
   - У тебя сегодня какой-то… загадочный вид…
   - У меня? – Мэир обнимает Симу и шепчет ей на ухо. – Сима, люблю тебя.
      Сима смущена. Она давно, давно не слышала от мужа таких слов. Сима закрывает глаза от удовольствия. В Симе всё бурлит.
       Они пошли в рыбный ресторан. Заказ делал Мэир. Он заказал рыбу, запечённую на углях и вино. Они ожидают заказ и Мэир как-то таинственно посматривает на Симу.
    - Мэир, что с тобой сегодня?
    - Сима, у меня для тебя есть… Вот!
       Мэир достает из кармана пиджака что-то и протягивает Симе. Сима берёт в руки маленький предмет. Это коробочка, перетянутая красивой лентой. Она развязывает ленту. Открывает коробочку и замирает.
    - Мэир…
    - Сима…
         Сима любуется маленьким серебряным подсвечником, старинной работы. Этот подсвечник они видели в лавке старого города Иерусалима и Сима, тогда, пришла в восторг, а Мэир смотрел на Симу, и видел молодую, красивую женщину, одетую в старинные одежды. Он как будь то, увидел Симу в те времена, когда всё было другим.   

       Они вышли из ресторана. Путь, им преградило маленькое существо, которое сидело на тротуаре. Это существо издавало жалобные звуки и смотрело прямо им в глаза.
          Мэир посмотрел на Симу, затем наклонился и подставил ладонь. Существо обнюхало ладонь и попыталось взобраться на неё, но было слишком мало. Мэир пошевелил пальцами руки и помог существу взобраться на ладонь, поднёс ладонь к Симе.
    - Мэир…
    - Сима…
           Они посмотрели друг на друга и пошли. Существо не издавало жалобные звуки. Существо умостилось в тёплой и сильной мужской ладони.
         Они шли по ночной улице Иерусалима. Редкие прохожие, проходя мимо них, посматривали в ладонь Мэира, где спал маленький котёнок. Сима посматривала на ладонь Мэира, и её сердце замирало.
    - Он такой красивый… такой маленький… сов-сем маленький…
    - Сима… Люблю тебя…

         Сима молчит. Она так любит этого парня, что боится вслух произнести это слова. Она боится, что слова могут разрушить все её ощущения.
    - Мэир…
    - Сима…
   
        Они вновь подумали о том, как же им повезло. Они сохранили  нить связи, и эта нить уводит их всё дальше в страну, в которой мир заполнен таинственными звуками, которые они воспринимают.


      


         Кира Семёновна вернулась домой. Мужа нет. Она ощутила не только пустоту дома, она впервые в жизни ощутила одиночество. Оно не смеялось ей в лицо, оно обхватило её своими цепкими клешнями и давило, давило…
           Кира Семёновна села на диван и мысли закружила в её голове. Она думала обо всём, что произошло в её жизни. Она внезапно подумала о том, что в СССР она никогда не сталкивалась с подобным явлением. Она даже не могла вспомнить ничего похожего на то, что произошло с её сыном. Она вспоминала о том, как они жили там, и пришла к выводу, что там они жили на свои зарплаты, все трудились и как-то устраивались в жизни и во всех этих устройствах родители помогали детям, друзья помогали друг другу. Она вспомнила своих соседей, с которыми никогда не было конфликтов. Там, у неё был свой дом. Она внезапно подумала, что советский строй был не так уж и плох, как здесь любят говорить только всё плохое о прошлой жизни в СССР,  и там чувствовалось какое-то единство. 

       Кире Семёновне неожиданно пришла мысль о том, что здесь, она всё время за что-то борется. Они с мужем не учили иврит, а сразу бросились работать. Они боролись за деньги… потом боролись за сына… а вот теперь надо бороться за квартиру, которую…
         Кира Семёновна издавала звуки так похожие на звуки бездомных котов, которые кричат, взывая ко всем, чтобы обратили внимание на их положение, но никто не обращает на них внимание.
        Внезапно она закричала. Она обращалась к Нему, ко Всевышнему. Она просила помощи. Она просила Его. Она бормотала что-то бессвязное, выкрикивая слова, которые разлетались в разные стороны и, ударяясь об стены квартиры, возвращались к ней.

     Киру Семёновну затрясло, как в лихорадке и она свалилась на пол.

            
       Александр Иванович пошёл к своему приятелю, который жил один в каком-то убогом жилище.
   - Шура, ты меня извини, но ты не можешь оставаться у меня долго… Я не против, но хозяин, потребовал от меня подписать в договоре пункт о том, что я буду жить один… от этого зависит и стоимость этого жилья…
    - Валя… если это можно назвать жильём, то ты…  король!
         Валентин Петрович рассмеялся.
     - Шура! Я голый король! Голый! 
     - Так, а мы тут все голые…
     - Ну, скажем не все, а такие… как мы… простые работяги…
     - Знаешь, Валя, ведь у нас с Кирой было что-то собрано… Мы ведь работали без отдыха… Но, всё ушло… Ушло… Валя…
    - Ушло… Я вот много лет один… Совсем один… Я иногда думаю – Для чего я живу вот так… Да и вообще, для чего я живу? Валяюсь на этой лежанке, куда-то иду, что-то говорю с другими, а в голове у
меня совсем другое… Ты мне не поверишь, если я
тебе скажу, что ничего не понимаю в этой жизни.
   - Я тоже ничего не понимал. Да вот, с сыном произошло что-то… с его мозгами, и стал понимать…
   - Да?
   - Да. Я понял, что здесь не надо обращать внимание ни на кого, кроме своей семьи…
   - Так у тебя же в семье и произошло что-то с сыном…
   - Так вот потому оно и произошло, что он постоянно обращал внимание то на одно, то на другое. Всё пытался примерить себе то один образ жизни, то другой. А тут не надо принимать ни чей образ жизни, их тут собрано со всех стран мира столько, что не возможно всё перемерить. Надо жить своим умом, и только своим. Ведь ты посмотри, чтобы о нас, русских ни говорили, а мы работаем, добиваемся положения, продвигаемся в жизни…
    - Да, Шура, уж ты продвинулся…
    - Валя, я был бы не хуже других, если бы не умопомрачение сына…
        Валентин Петрович ехидно усмехнулся.
    - Шура, а что значит, не хуже других? Кто эти другие? На кого ты примеряешься?
        Александр Иванович замер. Слова Валентина Петровича сбили его с ног. Он подумал, а действительно, на кого он примерялся?
    - Валя, я ни на кого не примерялся я…
    - Шура ты жил так, как мы привыкли жить в
СССР. Работать. А, тут, ты посмотри, сколько тут мошенников! Они не работают. Они всё только выискивают дураков и находят их…
    - Это правда. Мы привыкли доверять информации, которую передают по радио…  доверять свои деньги сберкассе…
   - Вот, вот… мы привыкли доверять, а тут никому нельзя доверять.
   - Валя… Как жить, если никому нельзя верить!
   - А, что ты собираешься делать дальше?
   - Сниму себе жильё… и подам на развод с Кирой…
   - Что так? На старости?
   - Она всё время думает о сыне…
   - А, разве это плохо?
   - Валя. Если о нём всё время думать, то тоже можно стать таким как он. Валя, я так тяжело работал, здесь в Израиле и из-за него у меня складывается такая старость. Мало того, Кира стала вся издёрганная, так ещё и я буду таким… Я не хочу так жить… дожить свою жизнь… Пусть они там дёргаются вдвоём. 
   - Ты хочешь снять себе что-то в нашем районе?
   - Нет. Я завтра начну  рыскать в более дешёвых местах. Я хочу подальше от них…
   - Ну, что ж, Шура, давай ложится спать, а завтра, если хочешь, я пойду с тобой…
   - Пойдёшь со мной?
   - Да.
   - Спасибо, Валя, ты настоящий друг.
 
         Александр Иванович лежал на полу, на холодных плитах, на какой-то подстилке и думал о том, что его жизнь изменилась в один день. Жизнь изменилась, и он ничего не может сделать потому, что это зависит от других, от тех других, которые ничего не хотят менять в своей жизни.

    Он проснулся рано утром и почувствовал, что не может повернуться.
   - Валя…
        Валентин Петрович встал с топчана, который служил кроватью и наклонился к Александру Ивановичу.
    - Шура… Что-то случилось?
    - Валя, я не могу повернуться…
     - О… Это от спанья на этих чёртовых плитах… У меня зимой все ноги выкручивает от их холода… Я сейчас тебя разотру мазью, которую использую зимой… Потом в душ… под горячую воду и будет легче.
     - Валя… вода теперь дорогая… Я тебе заплачу за душ…
     - Шура, да ты уже совсем… того…
     - Извини, Валя, всё приходится считать… мы не богачи…
    Валентин Петрович рассмеялся.
     - А, знаешь, как живут богачи?
     - Нет.
     - Я у одних работал садовником. Они там, как собаки грызутся за деньги между собой. Мне так и не доплатили за работу.
      - И, что ты?
      - Плюнул. Я, как вспомню, как они подсчитывают каждый агород, так и смеюсь над их богатством. Нас грабят, а сами живут как, как…

          Валентин Петрович растёр тело Александра Ивановича и помог ему добраться до душа, предварительно включив электрообогреватель.
         Александр Иванович кряхтел и сопел под горячим душем. Вышел.
     - Валя, спасибо тебе, я уж было лежал, и думал, что меня парализовало от моих гадких мыслей.
   
      Они ели кусочки хлеба и запивали горячим чаем. Валентин Петрович курильщик. Он получает пособие по старости и добавку на съём жилья. После оплаты за съём жилья и счетов к этому съёму, после вычета стоимости за сигареты, которые дорожают не по дням, а по часам, на питание и проезд, у него остаётся всего пятьсот шекелей в месяц. Он иногда подрабатывает садовником или по уборке двориков у обеспеченных граждан, но эти копейки он придерживает на чёрный день. Он не знает, что такое чёрный день, но он знает, что может быть ещё хуже, чем сейчас. 

        Александр Иванович смотрел на эту убогую жизнь приятеля и думал о том, что теперь и ему предстоит такая жизнь, а ведь они с Кирой так не жили. Он вернулся мыслями к жене, но вспомнил, как жена сказала – Шура, я с тобой, а сама… сразу после звонка сына помчалась к нему…
  - Валя, вся моя жизнь перевернулась…
          Приятели смотрели друг на друга. Они теперь были в одинаковом положении, и им нечего было скрывать друг от друга.
   - Что делать? Такова жизнь. Ну, что, пошли?
      
          Они пошли в банк, где Александр Иванович снял деньги со счёта, оставив сумму для оплаты за съём жилья жене до конца договора. Он передумал идти к адвокату делать всякие дурацкие распоряжения и тратить на какого-то адвоката деньги, которых и так было не много.
         Они пошли в контору к маклеру, и там Александр Иванович подписал бумагу, что в случае съёма им жилья он заплатит этому посреднику, который называется маклером, стоимость месячной оплаты съёма жилья. Они  посмотрели, что есть на рынке съёма жилья. Цены на съём потрясли обоих. Было намного экономичнее снять квартиру на двоих.      
   - Валя, а может, снимем жильё на двоих? 
   - Шура, у меня ещё пол года до конца договора на съём.
   - А, давай в твою… кого ни будь, найдём, а сами снимем на двоих. 
 
        Валентин Петрович задумался. Он так привык жить один, что ему не хотелось никого рядом. Кто-то возникнет рядом со своими проблемами, от которых некуда будет спрятаться и придётся всё время что-то говорить, а он привык в определённые часы слушать радио «Рэка» и привык рассуждать сам с собой. Он привык ко всей своей жизни, такой как она, есть, и менять ему ничего не хотелось.
   - Шура, я не думаю, что это будет хорошо. К тебе начнёт приходить Кира. Могут возникать конфликты, или что-то ещё. Может, она уговорит тебя снова жить вместе, и мне придётся менять жильё. Снова пускаться в поиск и снова тратить деньги на маклера, на переезды. Мне это всё уже не по силам. Я устал от всего…

       Александр Иванович слушал приятеля и думал о том, что всем в их совместной жизни занималась жена. Он только менял место.  Он даже никогда не задавался мыслью о том, сколько сил требуется на все эти передвижения и сколько уходит денег для всех этих изменений, к которым потом ещё надо привыкать.  Он вспомнил, как однажды от усталости на работе он поехал на старую квартиру, открыл ключом дверь, вошёл в квартиру, а следом за ним зашёл уже новый съёмщик и вызвал полицию. Он просидел ночь в полиции, пока не разобрались и не поверили в такое.

           Александр Иванович открывал для себя сторону жизни, о которой он совсем не знал. Он растерялся. Он испугался всех предстоящих трудов и всё время меняющихся квартир. Он внезапно подумал, а будут ли у него деньги на все эти переезды? Он никогда не вникал в ведение хозяйства. Всеми денежными вопросами всегда заправляла жена, и у них всегда всё было, всего хватало и даже после того, как они отдали собранные деньги сыну на покупку квартиры, у них ещё собрались деньги.

          Александр Иванович ощутил себя совершенно беспомощным и глупым. 
   - Валя… Я вернусь к Кире…
          Валентин Петрович смотрел на приятеля и подумал о том, что как хорошо, что он не снял с ним жильё. Он избавил себя от всех забот об этом совершенно беспомощном человеке, которому нужен кто-то кто будет решать за него все вопросы.
   - Валя… Я вернусь к Кире…
   - Я думаю, что для тебя это самое лучшее…
   - Ты так считаешь?
   - Да. Я так думаю.
   - Спасибо тебе за поддержку…

       Александр Иванович вернулся в квартиру. Он
нашёл жену в совершенно не вменяемом состоянии.
       В его голове закрутились разные мысли, но не приходило решение. Он смотрел на чужую квартиру, в которой они лишь проживают какое-то время. Он смотрел на жену, которая не вменяемая и ужас охватил его. Он снял трубку телефона.

   - Нелли… Прошу тебя… мне нужна твоя помощь… нам всем нужна твоя помощь… Пожалуйста… Нелли…
   
       
         Звонок Александра Ивановича выбил Нелли из колеи её жизни. У неё сегодня первая, не деловая встреча с коллегой. Она столько времени решалась на этот шаг и теперь, словно кто-то против этой встречи, словно кто-то всё время ломает и изгибает путь её жизни, а она, вцепившись в руль и не отпуская педаль тормоза, сидит в напряжённом ожидании.

       Нелли подъехала к дому. Александр Иванович встречал её у входной калитки. Он не мог и минуты оставаться один с Кирой.
   - Нелли… Прошу меня извинить, но обстоятельства сложились так, что я нуждаюсь в помощи… в твоей помощи…
   - Александр Иванович, что случилось?
   - Нелли… Кира… Кира Семёновна… она в не вменяемом состоянии… Посмотри на неё… Скажи, что я могу сделать?

      Они вошли в квартиру, и едва переступив порог, Нелли ощутила дух этого жилья. Это был дух запустения и тревоги. Вся казалось каким-то поникшим и увядшим.
      Кира Семёновна сидела на диване и смотрела в сторону пустой стены. Она смотрела на пустую стену, и её лицо меняло выражение. Она видела там, на этой стене что-то, только  ею  зримое.
   - И… давно она так?
   - Не знаю. Я сегодня вернулся в дом. Она вчера вечером поехала к сыну, и я не знаю, что потом. Я вернулся сегодня…
   - Её нужно отправить к психиатру, обследовать.
   - Нелли… ну как же так… как всё происходит? Как всё меняется… Я ведь понимаю, что у сына поехали мозги, но Кира… Кира Семёновна всегда была в руководстве к действию. Она всегда со всем управлялась. Как это всё происходит?
   - Никто не может точно знать, как всё меняется в сознании человека. Никто не знает, что и у кого, у всех по разному, служит толчком к этому изменению. Психика человека связана даже с биохимическими изменениями в организме человека, даже с изменениями его физических возможностей. Всё не так просто…
   - Нелли… Ей можно помочь?
      Нелли отвела глаза. Она не хочет врать, в лицо, этому, такому беспомощному человеку.   
   - На это, может ответить только доктор, после полного обследования…
   - Так… значит и её… в психушку? – Александр Иванович закрыл глаза и в одно мгновенье представил свою жизнь рядом с двумя не вменяемыми. Он внезапно начал смеяться. Остановил смех. – Нелли… А, потом… и меня туда…
   - Не думайте об этом…
   - Но, я как раз и думаю об этом.
   - Не думайте об этом…
   - Нелли, но я как раз и думаю об этом. Я думаю только об этом. Я думаю о том, а грозит ли мне такая участь и если да, то, как и где мы будем… находиться.
   - Александр Иванович, я сейчас вызову скорую… Вам ехать туда не нужно… Если хотите Вы можете поехать потом, я Вам сообщу куда её поместят.

        Нелли позвонила по телефону. Разговор окончен. Через какое-то время в дверь позвонили и вошли два молодых человека. Они безразличным взглядом окинули Киру Семёновну, помогли ей подняться с дивана и повели за дверь, под руки. Кира Семёновна не оказывала никакого сопротивления. Она молчала. Она даже не посмотрела в сторону мужа и Нелли. Кира Семёновна словно сидела и ждала, кто и когда её заберёт.  Кто позаботится о ней? Она так устала от всей этой жизни, которая меняется быстрее, чем она может соображать и что-то предпринять.
   
        Александр Иванович и Нелли остались одни. Они сидят и молча смотрят друг на друга.
   - Александр Иванович, я Вам сообщу куда отправят Киру Семёновну… До свидания…
   - Нелли, спасибо тебе, ты была такой хорошей женой моему сыну, но кто мог подумать, что у него…  что с ним…
   - Не думайте об этом… Я советую Вам оставить эту квартиру и перебраться жить к сыну.
   - Нелли! Как можно с ним жить?!
   - Может быть, когда Вы будете  каждый день посещать Киру Семёновну, у него изменится мышление. Вы, оба, теперь   остались без руководства. Она нужна вам обоим.

          Нелли не поехала домой. Ей хотелось побыть одной и подумать надо всем происходящим в жизни. Она села в машину и покатила по дороге. Ноги Нелли всё время удерживают две педали. Педаль сцепления и педаль тормоза, но пятка одной ноги всё время вращается, и носок туфли делает редкие повороты и лишь касается педали газа.  Она смотрит перед собой в лобовое стекло машины, ноги работают автоматически.
            Нелли смотрит на знаки, на потоки машин, которые проходят рядом и тех, которые всё время куда-то спешат и пытаются обогнать её. Машины не включают сигналы поворотов, и она внезапно тормозит. Это действие привело Нелли к мысли о том, что люди не подают сигналов об изменении своих действий. Люди просто действуют и не думают о том, что они своими внезапными действиями нарушают движение других.

       Нелли переключилась на мысль о подаче сигналов об изменении действий. Включил сигнал поворота – всем показал  своё действие. Не включил сигнал поворота… Почему не включил сигнал поворота? Сигнал поворота – это изменение движения… Почему не включил сигнал поворота?  Почему? Забыл? Не может забыть! Это обязанность! Таковы правила движения.
        Нелли отметила для себя выяснение вопроса о подаче сигналов не только при движении на дорогах, но в жизни, и направилась домой.
 

            Ольга Кирилловна вышла в прихожую, когда услышала, что дверь открылась.
  - Нелли, пойдём, я тебе что-то покажу…

   
     Они вошли в комнату Миши. На полу, из кубиков, Миша выстроил в двух разных концах комнаты два домика. Он лежал между двумя домами, раскинув руки, и всё время поворачивал голову то к одному домику, то к другому.   
        Нелли смотрела на сына – он подавал сигналы.
        Нелли вновь подумала о том, что все подают сигналы. Люди подают эти сигналы в жизни по-разному. Кто-то криком. Кто-то молчанием. Кто-то давлением.
 
       Все упреждают, что за этим сигналом последует действие.

   

      Кира Семёновна открыла глаза и впервые, за прошедший месяц к ней пробилась какая-то мысль. В её мозгах тяжесть и путаница, но она попыталась поймать пришедшую к ней так внезапно мысль. Тяжесть в мозгах давила и мысль ускользала. Она осмотрелась вокруг. Одно и тоже. Кровати, какие-то женщины бродят. Откуда –то послышался зов к приёму лекарств. Женщины засуетились и побежали. Кто-то подошёл к двери и закричал на Киру Семёновну, но она не вскочила и никуда не побежала. Она продолжала лежать и всё пыталась поймать уже ускользнувшую из её сознания мысль.

         Александр Иванович нашёл клиента для съёма своей квартиры и со всеми своими пожитками он перебрался в квартиру сына. Он занял бывшую комнату внука, и сидел там, несколько дней не показываясь сыну на глаза. Он боялся его. Он не знал, как надо вести себя с такими людьми. Он вышел из комнаты.
   - Сынок, надо пойти к маме… - Он говорит это тихо и осторожно, опасаясь реакции сына.
   - Да, папа, пойдём. Сегодня?
   - Я позвоню. Я позвоню, и узнаю, когда там принимают и как это сделать…
   - Хорошо… Я подожду…

         Спокойный и внятный разговор сына успокоил Александра Ивановича. Он позвонил Нелли и, не называя её имени, чтобы сын не вспомнил о чём-то, выяснил всё, что нужно для посещения жены.
          Клиника находилась за городом. Они поехали городским автобусом. Вышли. К клинике они шли пешком. Они шли молча. Они даже не любовались на красоты местности. Они смотрели на строения, которые находились за забором. 

         Кира Семёновна выглядела так же как месяц назад. Она была совершенно равнодушна к мужу и сыну. Она смотрела на них так же, как она смотрит на обитателей клиники. Ей не о чем спросить их. Ей нечего им сказать.

        Они возвращались домой. Александр Иванович думал о жизни. Он внезапно увидел себя стариком в таком доме… за забором. От отчаяния он закричал:
  - Я не хочу такой жизни! Не хочу!
          Игорь удивлённо посмотрел на своего всегда спокойного отца.
  - Извини, сынок, это я так… от отчаяния…
  - Папа, она вернётся. Она вернётся, и мы будем жить, как раньше.
  - Ничего не будет, как раньше… всё изменилось.
  - Папа, я всё верну!
      
            Александр Иванович посмотрел на сына и вспомнил слова Нелли. Он подумал, а может и правда состояние матери изменит мышление Игоря? Он посмотрел сыну в лицо и отвернулся. Его лицо ничего не выражало. Лицо Игоря было таким же, как и пару лет назад.
   - Это невозможно…
   - Папа, я всё верну!

          Александр Иванович и Игорь жили в одной квартире, как на одном острове, но на разных его концах и со своей точки нахождения каждый видел только свой пейзаж. Они могли дорисовывать или стирать любое дополнение к пейзажу, но основа пейзажа оставалась постоянной.
         Через пять месяцев Кира Семёновна переступила порог дома. Она какое-то время по привычке лежала в комнате на кровати и ждала какую-то команду к действию, но команда не поступала и, в конце концов она вышла в свободное пространство. Она пошла на запах. В кухне Александр Иванович готовил какую-то еду. Он что-то жарил на сковородке, которая и распространяла запах. Сковородка подгорала и Кира Семёновна пошла, чтобы уменьшить огонь под ней.
   - Кира… Я жарю кабачки, как ты любишь…
   - Кабачки… Я люблю кабачки? – Она встрепенулась. – Шура! Кто ж так жарит кабачки? Дай я сама! Ты ничего не умеешь сделать! Ты всегда всё только портишь…
          Александр Иванович отошёл от жены. Она подошла к плите и как-то неумело начала исправлять то, что уже сгорело на сковородке. Её движения всё убыстрялись и убыстрялись. Руки, Киры Семёновны, возвращались к своей привычной работе. Она уже посматривала в сторону стола, который блестел от наслоившегося жира.
           Она трудилась в кухне долгое время. Александр Иванович и Игорь сидели в холле голодные, но боялись войти в кухню, чтобы не помешать возвращению хозяйки в свою привычную жизнь.
         Наконец-то раздался привычный клич Киры Семёновны:
   - Шура! Игорь! К столу!
          Они вошли в кухню, наполненную привычным для них запахом приготовленной пищи. Кухня сверкала чистотой.
   - Мама! Мама вернулась!
   
      Александр Иванович закрыл глаза. Ему было стыдно от собственной мысли, что он мог бросить жену. Он её фактически бросил и только, когда он понял, что самостоятельно он не умеет жить, он вернулся. Он вернулся не ради неё, он вернулся ради себя самого.
    - Шура, что ты стоишь? К столу!
          Александр Иванович шевельнулся.
    - Иду, иду…
 
         Постепенно, Кира Семёновна стала входить в дела дома, а затем приступила к борьбе за квартиру. Она подумала, что так хорошо, что в Израиле суды назначаются и проходят очень медленно и за это время может измениться не только жизнь человека, но и вообще всё.
         Кира Семёновна не просто вернулась к жизни. Она часто вспоминает то, что видела в клинике. Она видела настоящих душевно больных. Она видела, как с ними обращаются. Она видела, в каком находятся состоянии все и больные, и обслуга этих больных.  Она не видела этого там, тогда, но вернувшись, память являет ей тот кусок жизни. Память ярко высвечивает все отношения между людьми.
         Кира Семёновна задумалась.

 
 

     Нелли вернулась домой с работы. Она теперь меньше устаёт. Миша пошёл в школу. Ольга Кириллловна водит его в школу и забирает из школы. Нелли удобно в такой жизни. Она ничего не хочет разрушать, но новый претендент на роль мужа настаивает на их совместной жизни. Нелли не готова к изменениям. Она уже побывала в роли жены и теперь не спешить вновь взять на себя все обязанности.
         Она вошла в комнату сына и увидела в двух разных концах комнаты два дома, сооружённые из кубиков.
   - Мама… Я хочу к папе… дедушке и бабушке…
   Нелли замерла. Она со страхом ждала этого момента. 

             После долгих переговоров с Александром Ивановичем, Нелли убедилась, что опасности нет, и они решили, что вся их семья встретится с Мишей на нейтральной территории.            
            Нелли привезла Мишу в городок детских аттракционов и осталась ждать окончания встречи, чтобы забрать его домой. Время встречи окончилось, и Александр Иванович привёл красного,  возбуждённого Мишу к Нелли.
  - Мама! Разреши мне поехать к дедушке домой…
       Александр Иванович стоит рядом и смотрит Нелли в лицо.
  - Мама! Разреши…
      Нелли в сомнении. Она растеряна. Она не знает, как поступить.
   - Нелли, я вечером привезу Мишу домой.
    Нелли не может решиться. Это всё так внезапно.
       Она не успевает ничего осмыслить.
   - Мама! Разреши…
 
      Нелли смотрит на них. Она помнит о том, что у неё тоже было два дедушки и две бабушки. Она по- мнит о том, что она любила всех.
   - Хорошо… Александр Иванович, прошу Вас, в восемь вечера привезите его… ему завтра в школу… 

            Вечером Александр Иванович привёз Мишу. Миша влетел в дом с криком:
  - Я был в своей комнате! Я был в нашем доме!

        Две семьи не враждовали. Две семьи просто не общались. А, Миша, протаптывал свою тропинку между двумя домами. У него, у Миши, есть не только мама и папа, у него есть два дедушки и две бабушки.
         Миша всё чаще стал посещать дом отца, где Александр Иванович занимался с ним математикой, а Кира Семёновна пекла ему любимые пирожные. Игорь никак не относился к сыну, но всегда присутствовал, когда тот посещал их дом. 
     Отношения между родителями бывших супругов не восстанавливались. Ольга Кирилловна с мужем всё ещё сожалели о таким трудом заработанных деньгах и отданных на покупку квартиры, в которой теперь живут и родители Игоря.  Они часто не спали по ночам и говорили о том, что возможно после суда, квартира будет оставлена за Игорем и она, эта квартира останется Мише.

           Кира Семёновна наняла адвоката. Судебные заседания всё переносились и переносились но, в конце концов, состоялось судебное заседание.
   
         Габриэлла на судебное заседание не явилась, и все вопросы решались в её отсутствие, её адвокатом. Адвокат Габриэллы настаивал на том, что квартира была подарена Габриэлле в знак того, что Игорь собирался на ней жениться, но потом передумал, и Габриэлла требовала компенсации за нанесение морального ущерба.

           Адвокат со стороны Игоря предоставил суду справки о психическом состоянии Игоря и требовал отмены действий Игоря, как совершённых в таком состоянии. Он так же предоставил справки о состоянии матери Игоря, как пострадавшей от этих действий сына. Адвокат так же предоставил договор о передаче денег стороной родителей бывшей жены, и в этом договоре было чёрным по белому написано, что деньги передаются в долг на определённых условиях.
 
     В ходе судебного заседания возникли вопросы. Решение по делу было отложено.
        Время поднимало одних и валило других.
         Время путало сознание одним и укрепляло сознание других.
         Время вносило изменения в жизнь всех и каждого в отдельности.
         Время вынуждает действовать всех. И те, которые не желают действовать, или не умеют действовать, остаются в стороне.   
        Но, там, на обочине жизни, есть тоже своя жизнь. Она другая, но она существует.
        Жизнь, она разная…

 


       Нелли ведёт приём пациентов. Они все в разном психологическом состоянии. Они несут психологу всё то, с чем не могут справиться сами.
        Нелли ведёт приём пациентов. Она выполняет свою работу. Но, знает она главное, что изменённое сознание человека может ещё раз изменить только сам человек, и нет в мире лекарства, которыми можно излечить кого-то от его собственных мыслей.            
  - Доктор, я живу в страхе. Мой муж меня преследует.

        Нелли смотрит на пациентку. Она внимательно всматривается в бегающие глаза женщины, сидящей напротив неё. У пациентки чрезмерно подвижны руки. Пациентка всё время теребит свою сумку, которая находится у неё на коленях. Пациентка отрывает руки от сумки и кладёт их на край стола, при этом всё время ощупывает этот край.
       Нелли молчит и слушает.
  - Я не знаю… Я ничего не знаю… Как мне быть…
  - У Вас есть социальный работник, который Вам помогает?
   - Да. Но, что толку от всех их слов?! Везде только слова, слова.  Словами не возможно закрыться как щитом от действий. У меня хорошая работа мне некуда сбежать от него…

         Нелли начала что-то писать на листочке в папке. Она пишет, а её мысли уже в стороне, в той стороне, где идёт всё время информация о насилии… Насилие везде… И это насилие в семье, где мужья убивают своих жён и своих детей… пробивает ей мозг. Она помнит о том, что за прошлый год в Израиле убиты 18 женщин… убиты своими мужьями, в своих семьях. Этот, 2011 год, он только начался и уже убиты три женщины своими мужьями, одна из которых и была социальной работницей, которая помогала женщинам бороться против насилия мужей. 
  Нелли посмотрела на пациентку. Пациентка сидит молча. Руки пациентки спокойны, она что-то обдумывает.

       Нелли продолжила писать на листочке в папке.
   - Доктор… Я напрасно пришла… Извините… Я сама… Я понимаю, что в таких случаях никто не может ничем помочь… Мы не в состоянии изменить чьё-то мышление и уж тем более не в состоянии изменить их замысел. Никто не может знать, что копится в их голове, и никто не может знать, когда это… что-то накопленное взорвётся… Многие обвиняют женщин, что они сами провоцируют скандалы, но обвиняя в этом женщин, они не знают сколько всякого должна вытерпеть женщина прежде, чем она взорвётся сама. Это всё эмоции… но за этими эмоциями что-то стоит…  Есть что-то, что приводит людей к таким свободным поступкам. Нет границ. Нет нормы поведения, которые приняты не законом, а существуют в обществе. Воспитание исходит не только из семьи… Можно вырастить дерево в пустыне, вырастить его таким, как ты хочешь, но нельзя вырастить одинокое  дерево в лесу… оно затеряется и пропадёт рядом с другими сильными породами… Извините…

             Пациентка поднялась и, не прощаясь, вышла из кабинета.

            Нелли перестала писать. Она закрыла папку. Она сидит и смотрит перед собой. Мысль о состоянии здравоохранения в Израиле медленно вползала в мозг. Правительство приняло решение об увеличении коек в больницах, которых катастрофически не хватает, как показал этот год. 400 коек. 300 коек, построить больницу в Ашдоде и 100 коек добавить в клиники для душевно больных.

        Нелли замерла. Увеличение коек для душевно больных... На ;  часть от всего планируемого увеличения коек увеличится вместимость клиник для душевно больных.

       Нелли внезапно подумала, а что она здесь делает? Кому она помогла? Кому она помогает?    Она встала из-за стола. Подошла к окну. За окном, в самом зените над Израилем сверкало Солнце. За окном куда-то двигались люди. Мчались автомобили.
      
      Видимая часть жизни выставлена на показ.