Ферма 4

05.10.20.   понедельник. 5-00. Гимн на первом канале.  День учителя.
Луна на небе. Только - только начинает стареть. Ущербина слегка вниз. Говорят, к осадкам.
Последнее утро вахты.  Сегодня меня вывозят. Жаль, что с Егоркой в деревне не пересёкся.
35 млн выявленных заражённых короновирусом и больных в мире.  Вторая волна набирает силу. 


08.10.20.   четверг. 9-00.  Принял вахту на ферме. Решили работать с Виктором Валентиновичем  два дня через три. Так у нас будут "скользящие" выходные.  Мне-то всё равно, а ему время от времени и на неделе надо быть свободным.

"Марочное вино"
Во вторник с утра (06.10.20) собрался с Бимом на прогулку. Зря шататься неинтересно. Решил до Степаныча дойти, пока Наташа досыпает.  Время-то летит, - уже почти два месяца прошло со дня последней встречи.
Прорываемся по прямой дороге, идущей вдоль ЛЭП, через Бобровый ручей. Вот только бобры, после того, как ручей прокопали экскаватором, покинули наши места. Да и воды в болоте не стало.
Проходя в Тучино мимо бывшего Володиного дома, приветствуем Пиратку.  Он и при новых хозяевах продолжает свою цепную вахту - бегает зад и вперёд по тросу вдоль забора.
Ворота открыты.  Новый домик построен, в старом окна заменены, фундамент укреплён, яблони омоложены.  Участок ухожен.
Выбегает хаска. Она как старая знакомая лезет к Биму. Обнюхиваются, и Бим от неё уже не шарахается. Похоже, две недели, сбежав из дома, он не зря кобелировал.
Хаска провожает нас до амбара, дальше уже не её территория.
Пришли. Накинул поводок Бимов на воротный столб.
У Степаныча дверь закрыта.   Быть может, никого и дома нет.
Однако, девятый час, взял дрючок подлиннее, дотянувшись,  постучал по подоконнику высокого окна.
Степаныч в окне, как в раме картины,  нарисовался. Знать, не зря  мы с Бимом завернули.
Хорошо сидим на кухне, перетираем прошедшее. Степаныч вспоминает про вчерашний День учителя. Есть повод.  Сорок лет педагогического стажа в активе у Степаныча. Да и я,  пусть без записей в трудовой книжке,  по факту, неплохо отметился на этой стезе.
Степаныч достал бутылку.  Какая-то нестандартная. Я, захотев рассмотреть этикетку, потянулся  своей ломаной клешнёй.  Ещё не дотянулся, а Степаныч уже выпустил бутылку из своей  руки с когда-то укороченными дисковой пилой пальцами. Она и грохнулась на пол, но хорошо, что мне на ногу. Не разбилась, но пробка слетела,  и,  пока я не подхватил бутылку,  немного расплескалось. Ароматно.
Подтёрли пол.  Граммов по сто за три "тоста" отдегустировали продукт Степаныча - натурального малинового вина трёхлетней выдержки.  Степаныч поделился технологией.  Чистый малиновый сок естественно перебродил и закатанный в трёхлитровой банке три года в подвале отстоял. Выдержка. Потому всё так удачно и связалось. Достойный продукт.
Вспомнил, как в Крыму в урожайный год мы надавили сока изабеллы и с недобродом, укупорив в бутылки из под шампанского, поставили в подвал. Получилось лёгкое игристое своего приготовления. Отведав, пятнадцатилетняя тогда  Катерина, оценила,  даже этикетки нарисовала для каждой бутылки. Так у нас появилось своё "марочное" вино "Улыбка Кати".
Шучу, несмотря на то, что на ноге палец побаливает,  дегустация и сертификация состоядись. Теперь это по праву марочное домашнее вино из подвалов Степаныча.
Время пролетело в один момент. Пора возвращаться. 
Напоследок, учитывая, что Степаныч до сих пор не влез в интернет,  заложился, побещав  скомпоновать и подогнать ему свою бумажную книжку.  Чтож, мой старший товарищ  Степаныч,  дай Бог ему здоровья,бодро  отсчитывающий уже девятый десяток лет,  достоин моего "избранного", пусть даже и изданного в одном экземпляре.
По пути назад мы с Бимом мониторим потенциальные опятники. Грибов нет. Хитрые опята. Никогда не угадаешь заранее,  где и когда они вылезут.

На следующее утро решил всё-таки пробежаться с Бимом по своему кольцевому маршруту. Бим на поводке, двадцатилитровое ведро с ножом и полиэтиленовыми пакетами в руке. Неожиданно напали на опят. В основном уже перестарки, но есть и молодые гнёзда. Резал - резал, почти полное ведро нарезал. Вот так вот. Главное - не лениться, не забывать навещать в ближнем лесу заповедные уголки.

 
"Первая вахта" (Володя)
Надо бы поднять старые дневники, чтобы дату уточнить.
Пожалуй, больше пяти лет уже прошло со дня означенных событий.
С утра звонок от Оли. На ферме форс-мажор.
Собираюсь и жду Игоря Павловича. Едем, особо не гадаем, на месте разберёмся.
На ферме пока одна Ольга, Володи нет.
Ольга рассказывает о подробностях. Три  последних дня по телефону Володя как-то нечётко говорил, что всё в порядке.  Сегодня с утра  вообще на связь не вышел, не ответил. Приехала. Володи нет, в доме какой-то  чужой мужик, уходить не хочет, наглеть начал.
Дочь моя таких уже повидала, травмат "Оса" в кармане. Спокойно пообещала его в порядке самообороны девочкой сделать, за удовольствие пару лет условно, больше не дадут. Мужик, кое что поняв, враз протрезвел, по тихому свалил. Тут и мы подъехали. И Серёга с Риммой подошли.
Римма какая-то  возбуждённо-довольная.  Стоит, открыв рот, говорит, что ничего не замечали, ничего не знают. Так и хочется сказать: "Закрой рот, дура!" Но она себя, себе на уме, дурой никак не считает. Радость скрыть не может.  Как же, теперь они с Серёгой на ферме единственные незаменимые кадры.
 Мне Володи жаль.  Недосмотрели. Работал-то он хорошо.  Ещё один алкоголик, развязав, слетел с катушек.
Серёга с Риммой  отвели дойку, обрядились.  Все отъехали. Я с Аминой вместо Володи остались на вахте.  Сидим в доме. Через час Амина забеспокоилась. Глянул в окно, какой-то хмырь прямиком к  алабайке Лерке прошёл, потрепал её по холке,  поползал по  двору,  к дому направляется. Вышел навстречу. Мужик прёт напролом: "Ты кто такой? Я к Володе".  Потом начал бубнить что-то насчёт "Понаехали тут" и "Это наша дорога была". 
Благодаря Амине, в лобешник кадру стучать не пришлось.  У меня на поводке роскошная алабайка, похожая на недоросшего белого медвежонка. Амина прошла школку, чует чужой адреналин и без команды знает, как себя вести.  Напутствовав кадра, чтобы он на ферму дорогу забыл, доставил себе удовольствие, сопроводив непонятливого за пределы фермы. Метров сто он, подгоняемый Аминой, рвущейся с поводка, неуклюже пробежал, продемонстрировав, что ещё может шевелить мослами.
Через пару часов собаки снова залаяли.  Глянул в окошко. Ещё гость. Постоял, огляделся, в свинарник зашёл. На выходе мы его с Аминой и встретили. Говорит, Володю ищет.  Володя ему пару дней назад фаркоп позаимствовал и кепку у него оставил, вот, принёс.  На новую для него собачку опасливо косится. Сообщив гостю, что Володи,  больше нет, и мы не знаем пока, что с ним случилось и где его искать, предупреждаю, чтобы он не делая резких движений, иначе мне не удержать собаку будет, разворачивался к выходу и желательно сюда дорогу забыл. Этот клиент понятливым оказался.
 Интересно, сколько ещё гостей мне ждать.  И  это при том, что Володе не рекомендовали контактировать с сомнительным местным контингентом.
Первая ночь прошла спокойно. Володя не объявился, гостей больше не было.
Утром с Аминой прошли по периметру. Остановились на дороге у бывшего клуба.
Внизу на перекрёстке, выезд на главную улицу, человек пять мужиков общаются. Среди них и вчерашний "кроссмен". Меня с Аминой увидел, показывает пальцем.  Постоял я немного, вернулся на ферму. Похоже, гостей непрошеных больше не будет.
К обеду Игорь с Ольгой подъехали. От Володи пока ни слуху, ни духу. Пропал наш сторож.
Моя вахта продолжается.

10.10.20. суббота. 4-30. Вчера до  21-30 не отбивался.  Первый "Голос" сезона.  Думал смотреть, но, "не покатило". Выключил телевизор и заснул. А вот с утра такое чувство, что хорошо выспался. Да и собаки лают. Так что, "Вставайте,  граф, вас ждут великие дела".

"Родина"
Оля забрала меня в среду (07.10.20), чтобы в четверг, не заезжая за мной в деревню,  пораньше сменить Виктора на ферме и вернуться в город к своим делам.
По пути Оля озвучила желание к  коникам на конюшню заехать. Прошу-Продиджи погонять на корде перед соревнованиями надо.  А то совсем кобыла обленилась. Решили, не заезжая в Гоголи, ехать прямо на конюшню: Оля поработает с Прошей, а я по окрестностям похожу.  До сих пор не имею представления, что же такое было знаменитый совхоз "Родина".
Подъехали  через новый .район, выстроившийся вдоль Великой многоэтажками. Город Псков фактически сомкнулся с посёлком Родина.
В леваде Проша и Ральф гуляют. Увидев Ольгу, сразу подходят за своей морковкой.  Завели коней. Ольга готовит Прошу к тренировке, а я, уточнив, что у меня час-полтора времени, направляюсь в "свободный полёт".
Поначалу вернулся в центр посёлка. Как это ни странно, но центром стала площадь с магазином "Пятёрочка" и Пивным двухэтажным залом.   Но меня пока интересуют не столько культурные объекты, сколько производственная инфраструктура.
Сворачиваю к высокой кирпичной трубе.  Когда-то,  работая в ЖКХ Псковского района, ненадолго заезжал сюда проверять, как идут работы по подготоке газовой котельной к отопительному сезону.  Враз не помню, она ли это, или не она. Всё вокруг какое-то заброшенное и неживое.
Иду дальше. За глубокой канавой начинаются пятнадцатисоточные нарезки. ВЫвеска "СНТ"Родина"  - Что такое "СНТ"?  Садовое и товарищество - это понятно. "Н" при чём?
Иду по дороге вдоль порядочно загаженной мусором канавы. Слева за канавой задний двор конюшни с открытым манежем. Как раз идут занятия в группе иппотерапии. Всадники - дети с ДЦП, коней-лошадок, и старый Ральф в их компании, под уздцы ведут по большому кругу манежа  дети-подростки без ДЦП. Потом узнал, что это ребята- волонтёры - добровольные помощники Кристины.  Далеко не каждый может платить за  занятия. Но многие так прикипают к конюшне, что готовы помогать во всём, только бы иметь потом возможность самому сесть в седло.
Иду дальше вдоль границы СНТ. Поневоле вспоминаю из Бриллиантовой руки -  "Нью-Йорк - город контрастов". Так и массив товарищества. То коттеджи о двух, а считая мансарду, и трёх этажах с крутыми иномарками у ворот, по соседству сарайчики - бидонвили, а то и напрочь заросшие трёхметровыми бодыльями борщевика заброшенные участки. 
Выхожу на асфальтовое шоссе. Впереди автобусная остановка. Пять раз в день здесь останавливается пригородный, а может и городской автобус №25 "Архив-Кусва".  Указатель.  Прямо по шоссе Наволок, 6 км, когда-то пограничникам там электрику делал,  поворот направо -  Кусва, 3 км. Вот и сориентировался. В Кусву, она на берегу Великой, мне сегодня не надо. Замыкаю периметр садовых участков. Если что, не заблужусь. Кирпичная труба - надёжный ориентир.
Слева за полями и за шоссе на Кусву видны терриконы навезённого грунта. Там вскоре пройдёт трасса Северного объезда. Прямо по курсу городские очистные сооружения, когда-то "народная стройка" - почти каждое предприятие ещё в "старой жизни" посылало туда людей на чёрные работы по разнарядкам горкома.
Но мне надо замыкать периметр. Да и дорога сворачивает к трубе. Слева очередная достопримечательность . Три старых серых древних коровника в ряд, похоже, пустые. А вот сразу за ними нечто новенькое, три почти таких же, но новых синеньких модуля. И трактор туда тележку с кормами подвёз.  Значит, жизнь. Действительно, по прошествии стольких лет разрухи легче и дешевле построить новое, чем восстанавливать порушенное старое.
Иду вдоль такой же загаженной канавы. С грязью у нас как везде. Менталитет.
Замыкаю периметр садоводства. Народ потихоньку выходит из улочек - линий. Похоже, к автобусу подтягиваются,  а может и местные, живущие в многоэтажках. Всё-таки вечер. Кто с рюкзаком за спиной, кто с сумками в руках, а кто и с тележкой кравчучкой. Это так в смутные времена президента незалежной в Крыму увековечили.  С вопросами не пристаю. Знаю, что людей с потухшим взглядом лучше не тревожить. В каждом проходимца, пытающегося от них что-то поиметь, видят.
Снова выхожу к манежу. На площадке продолжается иппотерапия. Здесь же и дочь моя гоняет Прошу на корде. Глядя на сию процедуру, даже не знаю, кто больше устаёт от этих упражнений. Одно ясно, обоим на пользу. Час прошёл. Спрашиваю, каким временем я ещё располагаю. Как минимум до конца тренировки ещё пол часа. Налаживаюсь на второй заход. Теперь уже по центральной улице посёлка.
Здесь уже чистенько, не хуже, чем в городе. Зелени много,  дети на площадках во дворах играют. На центральной улице вывески "Сельхозцентр", "Защита растений", "Сельхозхимия", "Институт растениеводства".  Мемориальная доска на фасаде. Знатный герой льновод когда-то здесь работал. Но всё закрыто. Быть может, все на удалёнку перешли?  Во  всяком случае,  когда-то здесь жизнь кипела.
Время вышло.  На сегодня хватит. Возвращаюсь. Иду через площадь  "Пятёрочки" и Пивного дворца. Машинами площадь уставлена. Из чрева магазина народ с покупками выходит. - Час вечерний, подходящий. 
Иду вдоль загородок-левад у конюшни.  Чужие коники точно так же как Проша с Ральфом приветливо подтягиваются к ограждению, вдруг что вкусненькое перепадёт. Прохожу к манежу. Погода хорошая, мамы, бабушки и дедушки сидят у ограждения манежа и смотрят на своих питомцев. Однако, судя по количеству занимающихся , ДЦП во Пскове не такое и редкое заболевание.
Проша и Ральф заведены  в свои денники, Ольга готова, отъезжаем.
 Моя короткая экскурсия на сегодня  закончена.
По пути делюсь с дочерью впечатлениями. Такое грандиозное, когда-то передовое хозяйство развалить - это уметь надо.  В очередной раз за державу  обидно.  Понимаю,  что каждый народ, в конечном счёте, имеет то, что заслуживает. Однако,  закон человеческой природы как-то слишком жесток: гадят и разрушают по жизни одни,  а рассчитываться за них, подтирать и восстаналивать разрушенное приходится другим.  И те, и другие - народ. Видно и впрямь: "Каждому - своё".


Короновирус снова наступает. Рекорд по заражению  - 350000 выявленных случаев на планете за прошедшие сутки . У нас тоже не весело, 13 тысяч за сутки.

13.10.20.   среда. 8-00.  Принял вахту на ферме.
 Дождь поливает. Неприятно, но, надо. Воды в земле очень мало. 
С обеда тучи разогнало, даже солнышко проглянуло. Сразу стало веселее.
Овец что-то долго не видно. Пробежались с Чаком по внешнему периметру. Круг, а это поболе двух километров, замыкать не пришлось. Наелись овцы, отдыхают под деревьями на  северной горке. К вечеру по тихому сами пришли.
21-00.  Пытаюсь продолжать "Родина", но что-то не катит: "Ложись спать, Иванушка! Утро вечера мудренее".
14.10.20.   четверг.   На ферме.  Проснулся в четыре утра. Попробовал снова уснуть - не получается. Почитал, сготовил завтрак. Позавтракал, снова почитал. Просмотрел в компе ранее написанное,  мысли есть, а вот продолжать пока "не катит".  Шесть утра, но пока темно. "Чукча в чуме ждёт рассвета".
Вчера  вечером набрал номер одноклассницы. Тамара перебралась с начала лета в Москву, поближе к дочери. Говорит, никакими новыми знакомствами так пока и не обзавелась, да и не тянет. Общается только с дочерью и зятем.  И в сетях "ВК" и "Однокл,"  у неё всё по старому, как будто из Пскова и не уезжала. Рядом в квартире опять же только Псковский кот. Поговорили, глянул в телефоне, аж пятьдесят минут пролетело. 
Вот и Степаныча, дай Бог ему здоровья, вспомнил.  Последний раз когда встречались ("Марочное вино"),  разговор коснулся его сложных отношений. Законная супруга, почти ровесница восьмидесятидвухлетнего Степаныча Эвелина и "молодая", где-то под, а может и за шестьдесят уже Татьяна.  На пенсии, но продолжает работать в школе.  Она частый гость у Степаныча. Но это строго в отсутствие нечасто навещающей дачу  Эвелины.  У обоих уже давно взрослые дети, внуки.  Как говорит Степаныч, Эвелина - это святое. А вот когда Татьяна появляется рядом - легко и хорошо ему, как будто в отпуске отдыхает.  Мне и рядом с супругой, дай Бог ей здоровья, и легко, и хорошо. Но и Степаныча я, как ни странно, понимаю. 
Понимаю и Виктора Валентиновича, которого я на вахте сменяю, тоже как будто сбегает немного подальше от супруги. Последний раз поинтересовался он, какого я года рождения. Перед этим он спросил у Ольги, дочь не помнит, то ли сорок седьмого, то ли сорок девятого...   Это нормально, и я с лёту не могу назвать годы рождения своих детей.  Я с сорок девятого,  Виктор Валентиныч с пятьдесят седьмого.  Говорит, разницы не видно.
Знал бы он, как с какждым годом всё труднее и труднее поддерживать организм и тело в приличном виде. Опять же, дай Бог здоровья, узнает. Главное, не сдаваться и не распускаться.  Чем дальше, тем интереснее и интереснее.
Посморел протоколы последних стартов по спортивному ориентированию клуба  "О*Псков", не увидел фамилий стариков, кому за шестьдесят. Видно не один я ушёл в режим самоизоляции. Короновирус как будто специально заказан, чтобы разобщить людей старшего поколения.  Но человек - социальное животное, ему отрезанным, без общения, никак нельзя.

Читаю Глеба Горбовского "Свирель на ветру"  (Или "Нарисованная дверь"), Ленинград, 1987, 527 стр., 65000 экз., сборник повестей.
На первой странице пометка: "24.03.16. В день удаления большого коренного зуба. Из библиотеки на Конной".
Не было бы пометки, и не вспомнил бы, как в отходняке от анестезии сидел в читальном зале библиотеки. А потом, в тот же вечер, ещё и сходняк  "Лиры" - клуба любителей поэзии был.
Глеб Горбовский из своих, "Скобарей". Давний клиент Гриши Григорьева. Гриша лечил его ещё  в смутные времена и  помог с изданием брошюры "Исповедь алкоголика", с чтения которой я,  по возвращении на "историческую родину", и познакомился с самобытным автором.
Пишет он в староклассическом, точнее, докомпьютерном стиле.  Но, не скажу, что для меня неинтересном.  Быть может, и поэтому  страницы листаются не быстро. Как раз для неспешного чтения во время вахт на ферме.
07-15. За окном синеет. Пора переключаться на  "работы и занятия".

"Вельвет, Ральф и Продиджи"
"Принц, поскакали!" - То и дело слышалось с песочницы в Крыму, где играли младшие наши дети Оля и её двоюродный брат Миша. - Оля с детства мечтала о лошадке.
Но о какой лошадке может идти речь в прОклятые смутные времена, когда жизнь наша превратилась не в жизнь, а скорее в выживание. Пришлось расстаться с родительским домом,  зелёными воротами, заодно и с песочницей.
Школу Оля закончила уже во Пскове, выучилась и на биолога-географа. К тому времени уже и сын Миша был на руках. В городе работы в школе не было, а невесть куда от мужа городского ехать - не резон. Да и что это за работа, когда только за место в детском садике надо отдать половину месячной зарплаты учителя.
Кем только не работала дочь. От менеджера на станции техобслуживания на "Боше" до таксиста. В конце концов стала как бы управляющей на ферме.
Название такое громкое. На деле, время от времени, приходилось заниматься всем. И доить, и кормить и навоз выгребать, да и мало ли ещё неотложных дел в заботах о животных.
На ферме появился мерин Вельвет. А к нему в придачу, считай забесплатно,  списанный хромой старик, тоже мерин по кличке Ральф.  Настоящим конникам больно отправлять отработавших своих коней на колбасу. Мечта о кониках осуществилась.
Так они и жили вдвоём на ферме, хитрый нахальный Вельвет и Тихий интеллигентный Ральф. Вельвет раньше туристов на себе возил, видно они его и избаловали. А Ральф конкурным спортсменом был, да захромал под старость. Как-никак, ему за двадцать в момент приобретения было, старше меня, если по человечьим меркам лошадиный век пересчитывать.
С кониками на ферме интересно.
Со временем коники на свободе округлились, Ральф даже хромать перестал. Но Оля на нём почти не ездила. Тяжеловата она для него. Вельвет под седлом ходил. Вот только своенравен он оказался. К примеру, перед ручьём остановится, всего-то три шага ступить - перейти, ан нет, в воду не загнать. А то ни стого, ни с сего вбок дёрнется. Пару раз слетела с него Ольга, а он и не остановится: "Ну, ты оставайся, я пошёл". В общем, продали коника, от греха подальше.
Купили красавицу Продиджи. Культурная красивая кобыла тракайской породы. Вороная, крупная,  с белыми носочками на ногах, белая звёздочка на лбу, хорошо выезженная, но проблемы у неё с дыханием появились. Так что для серьёзной спортивной работы она оказалась негодной. Оттого и цена получилась соответствующая.
Однако, выправилась кобыла. Оля на ней даже в соревнованиях по выездке начала участвовать.