Глава 10. Примерка королевских регалий. Приглашени

ДИРИЖЁРСКАЯ ПАЛОЧКА ДЛЯ МЫШОНКА (5+)


Глава 10. Примерка королевских регалий.
Приглашение от всего сердца!


Будто чувствуя неладное, совершенно испортилась и погода. Сорвавшийся вдруг холодный северный ветер пригнал огромную, в полнеба, тёмно-фиолетовую тучу. Насупившись, она повисела над дворцом, поворчала, побурчала, громыхнула, и… пошёл дождь. С каждой минутой он припускал сильней и сильней.

Выгляни в это время кто-нибудь из окон дворца, он увидел бы промокшие насквозь, дрожащие фигуры четверых: Королевы Доброе Сердце, кота Василича и мышат-поварят – Шустрика и Аниси. Остальные поварята уже разбежались по своим бедным домишкам, они знали, что там их встретят с радостью, обогреют и успокоят, несмотря ни на что… Но Шустрик с Анисей почему-то медлили и оставались рядом с Королевой и главным королевским поваром.

Однако из дворца, конечно, никто не выглянул, а если бы и выглянул, то, скорее всего, с усмешкой отвернулся. Ведь там, кроме испуганных притихших фрейлин, кажется, не осталось больше никого, кто мог посочувствовать бедным изгнанникам…

Король Длинный Хвост, чуть не лопаясь от радости своей нечестной победе, поспешил в тронный зал примерять перед огромным зеркалом королевские регалии – корону и мантию. Нужно сказать, что бывшая Королева Доброе Сердце надевала их лишь в особых случаях: когда кто-нибудь рано утром неожиданно стучал в дверь дворца или когда приходилось принимать важных иностранных послов.

– А я буду носить каждый день с утра до вечера, а корону можно и на ночь не снимать! Чтобы придворные трепетали и кланялись мне, даже когда я сплю! А иначе, какой же я Король?

Однако сложенный в два раза и подвязанный жёлтым бантом длинный хвост, который то и дело высовывался из-под мантии и портил весь вид, весьма его озаботил.

– Гм… гм… а если так? – Уставившись в зеркало, он дёрнул хвостом влево. – Нет, нет, может, всё же лучше так? – Хвост метнулся вправо, но всё равно, полуприкрытый роскошной серо-голубой мантией, выглядел не очень солидно. – Как же они справлялись со своими хвостами? – недоумевал Длинный Хвост, внимательно рассматривая портрет своего дяди – почившего несколько лет назад Короля по прозвищу Длиннейший Хвост.

Он даже заглянул за портрет, может, продолжение хвоста там?
 
– Ага, – наконец после мучительных раздумий догадался нынешний Король, – если хвост сложить не в два, а в три раза, он станет ещё короче и тогда совсем не будет виден из-под мантии. – Ну вот, так-то лучше! – облегчённо вздохнул он, проделав необходимые манипуляции и удовлетворённо взглянув на своё отражение в зеркале.

Правда, корона всё же оказалась маловатой и едва держалась на макушке большой шишковатой головы, но Длинный Хвост решил, что это даже придаёт ему особую королевскую непринуждённость. «А на ночь буду привязывать к голове верёвочкой!», – не колеблясь, решил он.

В это же время новоиспечённая камер-фрейлина Длинный Нос во фрейлинской гардеробной искала обещанное ей жёлтое платье с синей оборкой.

– Нет, это не то, это тоже совсем не то! – Швыряла она в раздражение платья на пол. – А вообще, что за вкус у этих придворных дам, ни одного достойного для меня наряда!

Но вот, наконец, в самом уголке шкафа что-то зажелтело.

– О! Кажется… кажется… – в надежде зашептала она, вытягивая это что-то из тёмной глубины. – Ах, так вот оно, чудесное платье для настоящей камер-фрейлины – жёлтое, очень жёлтое, с ярко-синей оборкой! – От радости она кокетливой походкой прошлась по комнате, нежно прижимая столь желанный наряд к себе.

– Но нет ли на нём дырочек от моли, а то это всё испортит! – вдруг встревожилась камер-фрейлина, внимательно платье рассматривая.

Однако убедившись, что оно безукоризненно, надела его, выпрямила спину и горделиво подняла голову.

– Ну, а теперь займусь полной ревизией королевского добра. Отныне здесь не только то, что спрятано в потайной комнате, но и всё остальное наше – моё и братца Короля! Хм… хм… а ведь это я так подстроила, что он им стал! – И, громыхнув огромной связкой ключей, оставшейся в полном её распоряжении, величавой походкой отправилась в королевские закрома.

А что же фрейлины? Бедняжки, не переставая лить слёзы по своей доброй изгнанной королеве, не решались не то, что высунуть носы в коридор или в окна дворца, но и просто пошевелиться и, прижавшись друг к дружке, ютились в своей спаленке…

***

– Ах, когда ж этот дождь перестанет? – вздохнула бедная Королева Доброе Сердце, с тоской глядя на низкую, всё ещё полную влагой и ничуть не уменьшившуюся тучу. У Королевы не было даже зонтика, ведь она редко думала о себе, поэтому и не предусмотрела всех возможных напастей.

Но дождь и не думал угомониться и полил ещё сильней.

– Мои маленькие поварята, Шустрик и Анися, бегите домой, вы можете простудиться, а мы уж как-нибудь… Может, завтра выглянет солнышко и нам повезёт больше… – неуверенно предположила Королева, пытаясь поглубже запахнуть свой длинный мокрый плащ с совершенно бесполезным теперь капюшоном. – Да и Василич постарается позаботиться обо мне…

Василич понуро опустил мокрую голову. С его усов наперегонки скатывались огромные дождевые капли.

– Да… конечно… постараюсь… – неуверенно промямлил кот, даже не представляя, как это сделать, ведь у него самого не было никакого пристанища… разве что приютиться у контейнера с мусором… Но как возможно такое Королеве?

Было видно, что Шустрик хочет что-то сказать, но никак не решается. Он переминался с лапки на лапку, но наконец, когда очередная порция дождя влилась ему за шиворот, мышонок отряхнулся и осмелел:

– Гм… гм… Ваше Величество, пожалуйста, выслушайте меня и… не обижайтесь.

– Кхе, кхе, мне не за что на тебя обижаться, Шустрик, это ты не обижайся, ведь я не выполнила своего обещания, так и не открыла консерваторию для одарённых мышат… Но… видишь, как всё получилось… – Королева вздохнула ещё печальней. – И… не зови меня ваше величество, ведь я уже не Королева…Кхе, кхе… – От холода и мокроты она кашляла всё сильней.

– О, нет, нет, ваше величество, для нас вы – Королева! И я совсем не обижаюсь и всё-всё понимаю! – мышонок заглянул в очень усталые, но по-прежнему добрые глаза Королевы. – Я живу с мамой, сестрёнкой и братишками. Комнатушка наша невелика и бедна, но мы всегда рады добрым гостям. Прошу вас, пойдемте к нам, и вы, Василич, ведь, я знаю, у вас совсем-совсем… нет никакого дома, не может же её величество ночевать в подворотне у мусорного ящика… что ж мокнуть под дождём? Все будут вам очень рады!

Королева слабо улыбнулась:

– Я даже не знаю… мне трудно решиться… Кхе… кхе… Как ты думаешь, Василич?

– Гм…гм… думаю… а-а-а-а-пчхи-и-и-и! Прошу прощения! – Василич отвернулся и высморкался в огромный носовой платок, который прятал в своей густой, но уже насквозь промокшей шерсти. – Думаю… нам не следует отказываться от такого искреннего приглашения! – А-а-а-а-пчхи-и-и-и-и! Чхи-чхи-чхи-и-иии! – Конечно, кот чихал и сморкался сейчас вовсе не от какой-нибудь аллергии, а от самой настоящей простуды!

Королева благодарно взглянула на мышонка:

– Спасибо Шустрик! Мы с радостью принимаем твоё приглашение, я знаю, ведь оно от всего сердца!

Мышонок повернулся к Анисе. Её красивые бантики повисли жалкими мокрыми тряпочками. Дождь превратился в настоящий ливень и уже не каплями, а быстрыми холодными струйками стекал по её маленьким ушкам и мордочке, она дрожала всё сильней.

– И ты, Анися, пойдём с нами!

– Спасибо, Шустрик, но я живу с дедушкой, он совсем… совсем старенький, плохо видит, я должна позаботиться о нём! Без меня он пропадёт!

И теперь совершенно спокойная за Королеву и главного королевского повара маленькая мышка Анися побежала домой к своему дедушке.

А Шустрик с Василичем и Королевой направились домой.

Скоро ливень поутих, и мышонок хорошо слышал, как шлёпают его старенькие башмачки по лужам:

Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп,
Знаем, Шустрик, ты промок!
Но шагаешь ты не зря,
Дома ждёт тебя семья!
Шлёп-шлёп, шлёп-шлёп!

Даже Королева с Василичем, прислушиваясь к их доброму мокрому бормотанию, немного приободрились и зашагали веселей.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...