Казан улу Жабагы - Жабагы Казанук

                Тетуев Хадис Инзрелович
Председатель Фонда помощи сохранению памятников истории и культуры «Сто шагов к Кайсыну», Россия, КБР, г. Нальчик
hadis-tetuev@rambler.ru


Казан улу Жабагы – Жабагы  Казанук. Человек, владевший даром слова.


Аннотация.
 В рамках представленной статьи анализируется  история и жизнь, связанная с известным человеком среди народов Кабардино-Балкарии с человеком, жившим на рубеже второй половины XVII первой половины XVIII века – Казан улу Жабагы, известным в письменных документах, как Жабаги Казаниев.
Впервые, проведён анализ  работ истории,  установления памятных надгробных камней Казан улу Жабагъы, анализ времени установки памятников, надписей на памятниках, тамги и истории расселения кабардинского и балкарского народов, имевших значение для определения спорных моментов истории жизни и географии места рождения и смерти мудреца. Эта работа посвящена восстановлению исторической справедливости по отношению к славному сыну Балкарии и Карачая – Казан улу Жабагы.

Ключевые слова: Казан, Жабагы, Гунделен, Кайтукин, Кашкатов, Кашхатау, Памятник

Как пишет известный этнограф и специалист по археологическим памятникам Северного Кавказа Л.И. Лавров: «…Среди исторических источников немаловажное значение имеют надписи на камнях, керамических изделиях, тканях и бытовых предметах из металла и дерева.
Они воскрешают не только язык и мысли прошлых поколений, но часто и факты политической, экономической, бытовой или идеологической истории.
Многие из старинных сочинений дошли до нас только в копиях, сделанных в более позднее время…». [39, с.13] 
Последнее в этой цитате вполне соответствует и истории надгробного памятника Жабагы Казанука и его супруги.  Жабагы Казанук – это историческая личность. Он был активным участником исторических событий первой половины XVIII века в Балкарии и Кабарде.
В известном письменном документе, знакомом, как «Хуламский камень» 1709 (1717-Х.Т.)  имя нашего героя арабскими буквами на верхнебалкарском диалекте было написано как – Жабагы. В дальнейшем в нашем тексте будет указываться – Жабагы. В случае  обращения «Казан улу» присутствует имя собственное «Казан» производное «улу»  - сын. В балкарском и в целом в тюркских языках значение,  применяемое после имени собственного человека.  К  примеру, Казан улу, термин «улу» означает сын.
Первое письменное  свидетельство об этом человеке стало известно по найденной каменной плите в балкарском селении Усхур в 1895 году, и обозначено в исторической литературе, как указано выше, - «Хуламский камень».
Это один из первых известных письменных документов, памятников карачаево-балкарского языка, написанный арабскими буквами на одном из  балкарских диалектов. Балкарский таубий (князь) Мисост Абаев опубликовал  в газете «Кавказ», 1895 году, №30 от 31 августа об этом событии статью «Интересный документ». 
Перевод копии надписи  с каменной плиты сохранился в ЦГВИА СССР (ф.1300, оп.7, д.177а, л.76).
Вот текст этой каменной плиты:
«Между кабардинцами, крымцами и пятью горскими обществами (Беш Тау Эл – Х.Т.) возник спор из-за земель. Пять горских обществ: Балкар, Безенги, Хулам, Чегем и Баксан. Горские общества избрали Кайтукова Асламбека (то есть из среды кабардинского общества доверителем стал кабардинец –Кайтуков Асламбек- Х.Т.), кабардинцы Казаниева Жабагы ( для кабардинцев доверительным лицом избран балкарец Жабагы Казаниев – Х.Т.), крымцы-Сосранова Баяна, и они сделали тёре - определили: далее, после определения самих границ, следует фраза: свидетелями при этом были: из Крыма Агалар хан, Отаров Отар. Отарова доставили горские общества. Из этого документа следует, что  горские общества имели в то время самостоятельную территорию…» [64.167]. 
Процитированный документ ясно показывает, что фамилия Жабагы – Казаниев, а на надмогильном камне арабскими буквами написано – Казанук Жабагы, а самое главное Жабагы Казаниев из приведенного текста показан, как представитель – Пяти горских обществ Балкарии, что означает, что он балкарец.   
В первую очередь, это изначальное  письменное упоминание о Жабагы Казаниеве. То, что Казаниев и Казанук одно и то же лицо не вызывает сомнения. В балкарском обществе, где  родился и вырос Жабагы, по сей день сохранились предания и рассказы о нём.
 Прежде чем приступить к разбору времени рождения, происхождения и места жительства Жабагы Казаниева, следует обратить внимание на одну деталь в публикациях исследователей, посвятивших свои работы творчеству мудреца. Все авторы сходятся в одном. Жабагы Казанук до 1720 года жил на Баксане. Эту дату подчёркивают в своих исследованиях  В.Н. Сокуров «Жабаги Казаноко и его время», Материалы региональной научной конференции «Жабаги Казаноко» 300 лет (30-31 октября 1985 года), Нальчик, 1987.; [54, с.7-22]. 
 З.М. Налоев, А.М. Гутов «Сказания о Жабаги Казаноко», изд. Центр «ЭЛЬ-ФА», Нальчик,2001, с.10. и др. [44.с.10].
Вопрос интересный с самой постановки. Почему именно до 1720 года Жабагы Казанук жил на Баксане, где именно, среди какого народа, чем занимался? В этом контексте считаем необходимым, рассмотреть вопрос расселения кабардинского и балкарского народа до 1720 года. И это во многом прояснит историю происхождения и жизни самого Жабагы Казанука.

I. Расселение кабардинского этноса до 1720 года

В учебнике «География Кабардино-Балкарии», пособие для учащихся средней школы, Нальчик, 1971 г., с.67, раздел X. География населения, написано, что «В горной части Центрального Кавказа сформировалось коренное население – балкарцы. В равнинной и предгорной частях обособились переселенцы с побережья Азовского и Чёрного морей – кабардинцы».  [9, с.67]. 
О расселении кабардинского этноса Е. Н. Кушева в своей исследовательской работе «Народы Северного Кавказа и их связи с Россией вторая половина XVI – 30-е годы XVIII века», в главе третьей «Народы адыге и Северокавказские абазины», в части первой «Кабарда» пишет: «Источники XVI - XVII вв. не дают возможности нарисовать полную картину внутреннего строя Кабарды этого времени. Основная причина этого – почти полное отсутствие местных письменных источников… Кабардинские поселения указанного периода археологами не обнаружены». А если прямо сказать, нет указания ни на один населённый пункт или памятник, чтобы сказать – это принадлежит кабардинскому этносу в ареале XVI - XVII вв.
Далее Е.Н. Кушева пишет: «…Первый вопрос, который встаёт при изучении хозяйства кабардинцев XVI - XVII вв., это вопрос о том, какую территорию они занимали в названное время… Более определённые письменные сведения о расселении кабардинцев сохранились с конца XVI в., когда кабардинцы занимали равнинные места и предгорья по левым притокам Терека, до входа в горные ущелья. По «Книге Большого чертежа» (1627г.) «название Кабарда отнесено к местности по левому берегу Терека от р.Ардон до р. Кизыл…»  [36, с. 91-92].
Отметим, что составители «Книги Большого чертежа» 1627г. разделяли «пятигорских черкас» и «кабарду», что подчёркивает неоднородность данных сообществ [53, с.90].
Вот как описывает российский военный офицер Иоганн Густав Гербер в своей работе «Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и рекой Курой народах и землях и о их состоянии в 1728 году» расселение кабардинского  народа: «…Кабарда Нижная, уезд. Под черкасских гор, или под Вышнею Кабардою, между оных гор и реки Терки и Сунж до Таулинцких гор (Дагестан – Х.Т.).… Вышние и нижние кабардинцы народ один. Сии два уезда разделяет река Терик;  ... Кабарда Вышняя, уезд. В горах между таулинцах, аваров, грузинских гор, Имерети, а к весту рубеж их до кубанских татар протегается…»  [10, с. 65-69].
 Среди последних исследований  о расселении кабардинского этноса выделяется  обоснованной научной аргументацией работа С.Д. Шаовой: «История кабардинцев бассейна р. Сунжа в XVI - середине XVIII в. и их взаимоотношения с вайнахами»: «…Критически проанализировав все существующие гипотезы, мы отстаиваем точку зрения, согласно которой появление кабардинцев в изучаемом ареале произошло не ранее рубежа XV-XVI вв. С середины XVI и вплоть до начала XVIII в. кабардинцы плотно населяют берега р. Сунжа и прилегающие районы к северу от нее, формируя довольно устойчивые феодальные фамильные владения». [63, с. 147].
Эти исследования однозначно говорят, что кабардинцы в период XVII в. и первой четверти XVIII не проживали на современной территории Кабардино-Балкарии.

II. Расселение Балкарского этноса до 1720 года

Одним из первых письменных источников описания территории Балкарии, как она тогда называлось – Беш Тау Эл (Пять горских княжеств), принадлежит «Книга Большого чертежа», 1627г. Река Белая в тексте – это река Малка, она же описана, как река Палк.

«… РОСПИСЬ РЕКЕ ТЕРКУ»

А в реку в Белую пала река Черем; а ниже Черем реки 20 верст река Баксан Меньшой. А ниже другая река Баксан Середнеи, 20 верст. || л. 66***Д ниже Баксана реки река Палк 20 верст; а сошлися те 4 реки все в одно место6 и от того7 потекла одна река Белая; а по тем рекам земля Пятигорских черкас. А протоку тех рек с верху до Терка 90 верст; по тем рекам8 Пятигорские черкасы…»   [53, с.90].
Балкарцы это место называют – Бештамак, то есть устье пяти рек: Терек, Малка, Баксан, Чегем, Черек. А себя называют: Беш Тау Эл, то есть – Пятигорская страна.
В кабардино-русской дипломатической переписке эти обстоятельства также отражены. «Бештамак, лежит на устьях при реках Терке, Череке, Бахсене, Балке и малой речки Бахсаны ж и есть тамо острова с лесом дубовым и протчим. И довольство многое в винограде, и в протчих овощах, також есть и черви, которые родят шолк; и оныя пять рек под тем местом Бештамаком совокупились вместе, и для того называетца то место Баштамаком (а по руски пятое). [35, с.29].
 Балкарское название «Бештамак»  упоминает и   И.Г. Гильденштедт, в своей книге «Путешествие по России и Кавказским горам в 1770-1773гг»: « Провинция Бассияния» Она занимает часть высоких альпийских гор вокруг Малки, до Кубани, и граничит на востоке с Осетией, на юге с Грузией и Сванетией, западнее с Абхазией, на севере с Черкессией. Жители её определенно татарского происхождения…Притоки Терека: Аргудан, Лескен, Малки, Малкара, или Балки, с левой стороны Терека… В округе (Бассияния (Балкария -Х.Т.) в него впадают различные горные ручьи, и он значительно усиливает Терек. Ручьи, которые усиливают Малку: Баксан (он становится полноводной благодаря Чегему и Череку. В том месте, где Малка выходит из гор, она поворачивает и впадает в Терек…» [11, с.48-49].
То есть реки вытекающие из Бассиянии и образуют Бештамак – устье пяти рек в месте впадения Малки в Терек: Малка, Черек, Чегем и Баксан. [11, с.29-30].
Он же пишет: «…Малкар – по –басиянски; Балкар-по-черкесски; собственно Бассияни-по грузински… Часть живёт у Аргудана, большая – на Череке (притоке Терека). На В. провинции – Осетинская Дугорен (Заметьте не Кабарда, а Дугорен – Х.Т.), на Ю. – имеретинская Раджа, на С. – часть Большой Кабарды, называемая Кашкатау…» [11, с.224]. В 1773 году одно из обществ Балкарии, Малкар граничила на  севере с Кабардой по горе Кашхатау при реке Чегем.
Как пишет профессиональный историк Е.Н. Кушева в книге « Народы Северного Кавказа и их связи с Россией»: «… Насколько знаю, ни в одном из документов, XVI – XVII вв., исходивших от адыгов или написанных из их слов, это название, как самоназвание, не встречается, хотя местность «Пять гор» упоминается часто. [36, с. 145].
Вслед за описанием Книги Большого Чертежа, 1627 года, следует описание первых посольств, в Сванетию, Имеретию.  И первые геологические изыскания на территории Балкарии, которые подтверждают, что на означенной территории живут балкарцы и карачаевцы. В этом исследовании мы отталкиваемся от 1627 года, хотя есть и более ранние упоминания. В русских документах 1629 года, в отписках Терского воеводы И.А. Дашкова с товарищами в Посольский приказ о разведке залежей серебряной руды на территории Балкарии. И.А. Дашков в своей отписке в январе 1629 года сообщил в Посольский приказ, что в Черекском ущелье живёт народ «балкары». [47, с.27] 
Когда в 1639 году московские послы шли в Сванетию через Баксанское ущелье, они застали здесь карачаевские аулы…» [47, с.28] 
Интересен для нас документ «Статейный список о пребывании посольства в Имерети.1650 года.22 мая-1651г.26 июля.», где говорится о дигорцах и их связях с кабардинцами. «…Жилище их (дигорцев –Х.Т.) в горах, вверх по реке Урух, а владелец у них Алкас Мурза Карабгоев; а владение его четыре кабака. А в кабаке, сказали, жильцов дворов по двести и больше. А для оберегания ясак дают Алегуке да Ходождуке мурзам Черкасским и Зазаруке мурзе Анзорову, с кабака по десяти коров или быков, да по ясырю, да по лошади доброй, да с двора по овце суягной, да по четверику пщеницы, да по четверику проса. А до первого их владенья до дигор, от Зазарукина кабака половина дня ходу…» А вот, что пишут о балкарцах в этих же статейных списках : «…Майя в 13 день (1650 –Х.Т.) государевы послы Микифор и Алексей и грузинские и меретинские послы пошли от Зазаруки в Болхары (Балкары –Х.Т.), а с ними в провожатых терские служилые люди, стрельцы, и новокрещены, и окоченя. И ночевали под горами, на речке Суенсу (Сукан суу – Х.Т.). И наутрея с того места послы, государеву казну подняв на вьюки» пошли тою же речкою Суенсою меж гор, узкою и нужною дорогою и шли половина дни. И вышед из гор, ночевали под теми же горами, на той же речке Суенсу, две ночи. А, едучи, перебродили тое речку во многих местех с большою нужею, и лошади со вьюки попадали многие. Маия в 17 день с того места пошли послы Микифор и Алексей с государевою казною в Болхары. И везли казну послы на своихь лошадех, а сами шли пеши. И пришли в Болхары того же дни. И приняли государевых и меретийских послов болхарские мурзы с честью. А те мурзы не под государевою рукою живут, сами о себе…» [51, с.70-71].
Семен Броневский в 1823 году в своей работе «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе» отмечает, что: «…Отправленные в 1650 году от царя Алексея Михайловича к имеретинскому царю Александру послы-Никифор Толочанов и дьяк Алексей Иевлев-ехали туда и обратно через Балкарские земли. Они называют тамошних жителей и жилища их общим именем болхары, из чего явствует, что балкары и малкары в то время существовали на теперешних местах…» [5, с.48] 
Известный турецкий путешественник Эвлия Челеби неоднократно побывавший на Кавказе в своей книге "Книга путешествия" различает балкарцев и кабардинцев, называя балкарцев Тауистан, где читается самоназвание балкарцев «Таулу»: «Дошли до местности Беш Таг (Пятигорск). Это местность находится недалеко от кабардинских земель. Оттуда мы проехали на восток 5 часов, проехав кабардинские земли дошли до реки Золка. Эта река течет с горы Эльбрус и впадает в Терек. Отсюда за этой рекой начинаются земли Тауистана.] (Эвлия Челеби указывает на то, что река Золка была границей между Кабардой и Таустаном). [Тауистан удивительно большая губерния. Одна сторона на севере граничит с Московским государством. Другая сторона на востоке граничит со страной Дагестан3). Третья сторона на юге у Эльбруса граничит со Сванетией.] Отец всех гор – гора Барс (Эльбрус). [В июле чабаны народа Таустана выходят на пастбища у подножья этой горы Барс пасти свои стотысячные стада баранов. Это местность относится к Султану Таустана. Проехав на восток 4 часа, а затем еще 9 дошли до реки Балык. Эта река берет свое начало у горы Барс потом впадает в реку Терек, а затем и в Хазарское море (Каспийское море)). А затем мы прошли еще 5 часов на восток, а потом и еще 7 часов и дошли до селения Тауилистан. Здесь недалеко от реки Бахисан6) увидели развалины древнего города, из которого сохранилось около 1.000 покрытых бревнами домов, а остальные разрушил Тимурленк. Если дома черкесов покрыты тростником или камышами, то здесь дома покрыты деревянными бревнами. В этом селении растут фруктовые деревья. Тауилистан очень старый и ухоженный город. Тауилистан является таким же большим государством, как и Дагестан.] [Нынешних господ того селения, в которое мы пришли зовут Кючукбий Шакман и Джауханбий Шакман7). Общее количество военной дружины этого селения составляет 12.000 азнауров и еще 2.000 оруженосцев.Большей частью дружат с грузинами…»
Приведённые документы, лишь подтверждают, что до границ, утверждённых в начале XVIII  века, балкарцы владели большими территориями, чем по границам 1709 (1717) года. [67,] 

Выводы:

Рассмотренные документы, как мы отметили выше, показывают, что до 1720 года кабардинский этнос проживал на другой территории, то есть не на современной территории Кабардино-Балкарии, а термин Баксан, как река и топоним относится к землям Балкарии. Это служит доказательством того, что Жабагы Казаниев родился на территории Беш Тау Эл (Балкария), проживал в Балкарии и принадлежал по национальному признаку к балкарскому народу.
Одним из первых письменных документов, где упоминается Жабагы Казаниев (Казанук), как выше указано, является «Хуламский камень». Считается, что «Хуламский камень» - это  исторический документ, подтверждаемый и другими данными о месте расселения и проживания балкарского этноса, несмотря на субъективное мнение определённых учёных, пытающихся обесценить  достоверность и значение каменного документа.
Есть и другой вопрос в отношении  даты. Все исследователи, которые изучали каменную плиту, считывали первые цифры 17. 9, третья цифра слилась с четвёртой и была принята дата – 1709 год.
На наш взгляд, третья «3» цифра это – 2, а дата «Хуламского камня» по хиджре 1129 и по григорианскому календарю -1717 год.
Следует отметить, что в  определении границ между горскими обществами принимал участие кабардинский князь Асланбек Кайтукин. В 1709 году имя Кайтукина ничем и никем не отмечено, в истории народов Кабарды, Балкарии, Карачая, Осетии о нём ничего не известно. Мог ли данный человек принимать участие в Тёре, как участник третейского суда?.. Вряд ли. Впервые, касаемо кабардино-русских отношений, он упоминается в 1712 году, как владелец Рослан-бек в письме «Отписка казанского губернатора П.М. Апраксина в Посольский приказ о приезде из Кабарды кн. А.Б.Черкасского и кабардинских послов». [35, с.8].
 Второй раз упоминается в 1717 г., 5 декабря в « Письме кабардинских князей Атажуки Мисостова (Фел\джадчука Мусеева) и др. Петру I  о их службе России, с просьбой возвращать им беглых крестьян, выдавать жалованье и защищать от врагов», [35, с.15-17], как Катука сына Арыслан – бег. А до этого, двумя годами ранее, Асланбек Кайтукин принимал участие в работе балкарского Тёре касаемо вопроса разграничения земель балкарского таубия (князь) Исмаила Урусбиева, его права на некую территорию. Документ датирован  1715 годом. [1.с.117-119].
Такие дружественные взаимоотношения  Бештауских обществ балкарцев с кабардинским владетельным князем в этот период больше похожи на союзнические отношения. Дружеские взаимоотношения с балкарскими владетелями, знание территории Беш Тау Эл (Балкарии) в дальнейшем помогут Асланбеку Кайтукину в новых реалиях в наступлении 1720 года. По документам
Тёре, Асланбек Кайтукин и Жабагы Казаниев были знакомы давно. Оба участвовали  в принятии важных  общественно-политических решений, как установление границ. Асланбек Кайтукин, будучи представителем кабардинского народа, пользовался доверием у балкарских обществ. С другой стороны, Жабагы Казаниев (Казанук), принадлежал к балкарскому обществу и пользовался доверием, как крымской стороны, так и кабардинцев. Он выступал аманатом, то есть доверительным лицом от кабардинцев, слово которого считалось непререкаемым и веским.
Совместное их - Жабаги и Асланбека - участие в работе балкарского Тёре  позднее поможет  Асланбеку Кайтукину прибегнуть к помощи балкарцев в минуту опасности для него  самого и всего его рода. В 1720 году он примет  помощь от балкарцев, когда ему будет предоставлено укрытие от врагов в урочище Кашхатау, откуда был родом Жабагы Казаниев.

III. 1720 год

28 января 1717 года очередным ханом Крымского ханства становится Саадет Гирай. Саадет Гирай отсылает своего сына Салих Гирая к черкесам, восставшим при хане Каплан Гирае в 1708 году, когда погибли многие именитые люди ханства при походе на Кабарты, за что и был отправлен в отставку Каплан Гирай.
Салих Гирай был у кабартинских черкесов. Из Кабарты он прислал хану такое донесение: «Мой воспитатель и аталык Хата Гузук, его сыновья Мухаммед и Инает-шах беки, а также Караксай и его братья готовы действовать согласно нашим желаниям. Хотя сыновья Кайтуки, называемые также сыновьями Джамбулата, и сыновья Бекмурзы и находятся в оппозиции к Крыму, все же основные силы племён на нашей стороне. Хорошо, если будет прислано войско». [57, с.134] 
Поход Саадет Гирая раскалывает кабардинское общество на два лагеря. Сначала от отрядов крымского хана  Саадет Гирая  кабардинские владетели  Кайтукины и Бекмурзины бегут на территорию Беш Тау Эл (Балкарию) в 1720 году.
 Об этом инциденте можно прочитать в книге «Кабардино-Русские отношения в XVI-XVIII вв.»: «…Сверх того доносим вашему царскому величеству, что крымской хан с войски своими а имянно: с кубанскими татары и с некрасовскими казаками, також и з черкесами, которые от нас отошли, то есть кемеркойскими (Так в тексте, надо: темиргойскими) и бесленейскими черкесами соединясь, неприятельски на нас напал. 
И потом послали мы от себя брата своего Саадет-Герея к вашему царскому величеству прося милости о даче на подмогу нам воинских людей, а по отъезде от нас брата нашего Саадет-Герея  крымской хан вымогал с нас со всякого дому по ясырю и говорил нам чтоб мы шли все домами своими жить на Кубань, и мы ему на то ответствовали, что мы раби ваши, служим вам, великому государю, а крымскому хану до нас дела нет, дай боже вам, великому государю, многолетное здравие. А они нам сказали: «ваш де государь далеко от вас», а на то зло у нас он что ни было припасено хлеба всякого и сена выжег, а мы, положась на вышняго творца, которой да подаст вам, великому государю, многолетное здравие, от таких неприятелей убежали  в межгоры…». [35, с.24-25].
(Межгоры – это урочище Кашхатау при реке Чегем, Чегемского общества  Беш Тау Эл - Х.Т.).

IV. Кашхатау – исторические неувязки

 В Кабардино-Балкарии есть два одинаковых топонима Кашхатау, но с разной историей и разной географией. Практически единицы, посвященные в историю, могут знать, где находится второй Кашхатау. Хотя он и первый по многочисленности своего употребления в истории. Одно известно точно: оба топонима расположены на территории Балкарии.
Об одном из них фонд «Ассия» на странице в интернете отмечает, что «…поселок Кашхатау расположен в центральной части  Черекского района, на левом берегу реки Черек. Находится в 30 км к югу от города Нальчик…»
Но это к нашей истории точно не имеет отношения. И  какой Кашхатау в передаче «Кашкатав» упоминается в документах, кабардино-русских отношений XVIII века не каждый разберёт. Вопрос интересный и запутанный.
 Сокрытое в завесах истории, так много проговариваемое название практически неизвестно жителям современной Кабардино-Балкарии.
 В 1720 году, в последних числах августа, кабардинский князь Арсланбек Кайтукин с другими сотоварищами пишет письмо Петру I , что их донимает крымский хан, требуя со всякого дома по ясырю (раба) и требует возвращения на старую родину низовья Кубани, поблизости к Крымскому ханству: «…А мы неприятелей убежали в межгоры… здесь такие привольные места, где мочно город построить и от Терек недалеко…»[35, с.24-25].
Послание от 3 декабря 1720 года уже уточняет местонахождение кабардинских беглецов «…неподалеку от городка их называемого Черек…и городок их Черек лежит меж гор…Оное место, которое они представляют к городскому строению, называется Бештамак, лежит в устьях при реках Терке, Череке, Бахсене, Балке и малой речки Бахсаны… и то место оныя пять рек под тем местом Бештамаком совокупились вместе, и для того называетца то место Баштамаком (Бештамак-Х.Т.) (а по руски пятое). [35, с.28-29].
Балкарцы – это тюркский народ, и топоним «Бештамак» применительно к его названию переводится на русский язык «Устье пяти рек». В этом абзаце мы видим практически, то же описание «Книги Большого чертежа», 1627 года, где описываются границы Бештауских черкас, то есть балкарцев.
До последнего времени принято было считать, многие продолжают так думать до сих пор, что кабардинский этнос на современной территории находится с XIII – XV вв. Документально это ничем не подтверждается. Но когда-то, была принята такая версия и она вошла во многие научные издания республики,  переходя из легенд в исторические факты. То есть стало своего рода матрицей, к сожалению.
К месту будет пример о так называемой «Канжальской битве -1708 года», которая якобы произошла на  территории по рекам Баксан и Малка. И где, якобы, крымским татарам был нанесён сокрушительный удар, имевший  выдающееся значение в победе русских войск при Полтавской битве, а само сражение привело к полной независимости кабардинского народа. [23, ] 
Одно лишь изучение официальных документов представленных в двух томах «Кабардино-Русские отношения XVI– XVIIвв. вв.  и XVIII вв.», М. 1957г., дают чёткие представление, что никакого сражения в 1708 году при горе Канжол или при реке Малка не произошло. Мало того, никакого сокрушительного удара по крымско-татарским войскам с уничтожением от 60 до 100 тыс. армии не было. [23, ] 
 Иначе, как бы посмел крымский хан Саадет Гирай пойти в поход на кабардинцев в 1720 году, куда более меньшими силами, чем преподносится относительно 1708 года, и при этом без боя взять требуемую дань и вернуться в Крым без каких-либо ощутимых потерь. К тому же, как указывается в Крымской хронике современника тех событий Халим Гирай-султана: «…аталык Хата Гузук, его сыновья Мухаммед и Инает-шах беки, а также Караксай и его братья готовы действовать согласно нашим желаниям. Хотя сыновья Кайтуки, называемые также сыновьями Джамбулата, и сыновья Бекмурзы и находятся в оппозиции к Крыму, все же основные силы племён на нашей стороне…». [57, с.134] 
В.Е.Возгрин, известный историк, автор 4 томного исследования этнической истории коренного населения Крыма, описывая турецко-русские взаимоотношения, и действия русского дипломата И.И. Неплюева пишет: «…Понятно, что ему было трудно говорить с турками, имевшими на руках мирный договор с Россией 1722 г., где в п.9 было прямо сказано, что все черкесы (Большая и Малая Кабарда) принадлежат Крымскому хану…».[7, с.797] 
 Бежать от уже якобы полностью разгромленного Крымского ханства, в лице отряда Саадет Гирая в 1720 году – сомнительная победа?..
Бегство в Балкарию кабардинцев в 1720 году подтверждает и сам кабардинский историк Дж.Я. Рахаев в книге «Политика России на Северном Кавказе в первой четверти XVIII в. Архивные и нарративные источники 1699-1725гг. Российско-Османские и Российско-Персидские договоры первой четверти XVIII в.»: «… В начале 1720 года Крымский хан Саадет –Гирей (1717-1724) «испросил у Порты разрешения совершить набег на Кабарду…»  Кабардинские князья узнав о походе Саадет-Гирая в мае 1720 года, разошлись на две группировки: первая-Атажукины и Мисостовы были готовы принять Саадет-Гирая с почестями, как своего хана. Вторая сторона – Кайтукины (Джамбулатовичи) были на стороне русских. Кайтукиных решают убить. Заговор был раскрыт. И «Асланбек (Кайтукин) со своим владеньем бежит в горы, в крепчатые места, в урочище Кашкатов». [52, с.103-104].
Об этом же пишет и другой кабардинский историк  С.Н. Жемухов в статье «Кабардино-Крымская война в 1720-1721гг. И её историческое значение»:
«… В следующую ночь Асланбек Кайтукин и его ближайшие соратники Татархан Бекмурзин, Кайсын и Батоко Бекмурзины, Канмухамед и Жамбулат Кайтукины укрылись в урочище Кашхатау. Была сооружена крепость Черек, обнесённая деревянной стеной высотой до двух метров: «Зделали себе крепость, обрубили городок бревенной мерою в девять четвертей аршина высоты…».[16, с.262] 

Где же находится Кашхатау или Кашкатав?

Известный российский исследователь, историк П.Бутков в первой половине XIX в., в свой фундаментальной работе посвященной Кавказу «Материалы для истории Кавказа», пишет: «…В большой Кабарде происходило тогда междуусобие по любочестивому соперничеству старших владельцов, въ коих находился в 1728 году рода Жамбулатова Расламбек Кайтукин. Он поссорился с владельцами родов Атажукина и Мисостов. Кабардинцы опять разделились на две партии. Род Жамбулатов составил партию кашкатовскую, названную так по горе Кашка-Тавъ. где оный расположился при реке Шелухе, и сделался противником России, хотя и находились у нас их аманаты. Роды же Атажукина и Мисостовъ… составили другую, противную первой партию, которая по реке названа баксанскою… и прибывала въ верности къ державе российской и также были от них аманаты…». [8, Ч.1,с.118-119].
В хрониках кабардино-русских отношений начинают мелькать названия Баксан, Кашкатав, Чегем, Шалука и т.д. То есть названия местностей территории Беш Тау Эл.  Достаточно указать на документ от 4 декабря 1745 г.: «В Кашкатаве нам жить не приказать, а повелеть нам жить в Чегеме и Шалуке, в котором мы в прошлом году жили;  ибо помянутой Кашкатов – место необширное и для того в том месте нам никак жить невозможно… Того ради просим, дабы повелено нам было жить в помянутом месте Чегеме и Шалуке…» [35 с.131-132].
В работе П.Буткова «Материалы для истории Кавказа», говоря об очередной ссоре кабардинских княжеских группировок описывается интересующий нас Кашхатау: «…В 1749 г. Кабардинцы приняли было решимости предать себя крымскому хану, и как тогда Порта замышляла начать  с Россией войну, в таком положении вещей оное намерение Кабардинцов представлялось важным, и потому, начальство  старалось увещеваниями обратить ихъ к спокойной жизни, требуя, чтобы они по силе белградского трактата, оставаясъ въ своей вольности, удерживалисъ от вреда обеим империям, отторгшихся  от Крыма Бесленейцов отпустили бы, а Кашкатавцы перешли бы съ Чегема въ обыкновенное место жительства своего, в Кашкатавъ…» [8, Ч.1.с.262].
Наиболее полно и точно о том, где находится гора Кашкатау и расселении кабардинцев пишет С.Броневский в своей работе «Новейшие Географические и Исторические известия о Кавказе», 1823 г.: «…Кабардинцы имеют свои хутора и выгоны для скота. Постоянные их усадьбы расположены в следующем порядке по Баксану: От впадения речки Гунделен вниз по Баксану верст на тридцать. Атажукины аулы занимают верховье Баксана в горах (ниже реки Гунделен на 30 вёрст – Х.Т.). Мисостовы Аулы, лежат на средних частях Баксана у подошвы гор, а главное местопребывание сего рода в урочище, называемом Цизъ-Курун- или Девичий рынок. Джембулатовы Аулы, расположены на нижних частях Баксана, наипаче на рукаве сей реки называемой Старой или Малой Баксанъ (Баксанъ ишъ). Но главное местопребывание Джембулатова рода находится на реке Чегемъ въ Кошкатовском урочище близ горы Кашкатау и на средних частях сей реки, где живёт  род Бекмурзы. Кабардинцы имеют привычку переходить съ старых усадъбъ, коль скоро селения ихъ засоряются отъ скопившегося скотского навоза и других нечистот…»
Из приведённых работ, документов очевидно одно-Кашхатау, где поселился кабардинский владетель Асламбек Кайтукин находится при реке Чегем.» [5, с.85-86].
Возвращаясь к названию Кашхатау, позволим себе отметить, что историков вводило в заблуждение упоминание термина и топонима «Черек». Многие по ошибке и по незнанию считали, да и сейчас продолжают думать, что «городок Черек» находился в Черекском ущелье и Кашкатов – это Кашхатау Черекского ущелья. Данная гипотеза  появилась, скорее всего, у одних от незнания истории и географии  XVIII века,  у других же – от лукавого.
В 1860 году Кавказская военная линия была разделена на Терскую и Кубанскую области и Ставропольскую губернию. Области состояли из округов, а те – из участков. В составе Терской области был образован Кабардинский округ, в который вошли Большая Кабарда, Малая Кабарда и пять горских татарских обществ – Балкарское, Безенгиевское, Хуламское, Чегемское и Урусбиевское (Баксанское). Общества носили официальное название «Пять горских обществ сопредельных с Большой Кабардой".
Ущелье, которое следовало, за местностью Барамта в сторону Аууш жер в русских документах, называлось Балкарским ущельем. Такие термины, как «Черек» и «Кашхатау» Балкарского ущелья в 1720 – 1750-х годах в русско-кабардинских отношениях, письменными документами не отмечены.
Известный исследователь истории Балкарии - Б.Б. Темукуев в своей работе «Балкарская общественная колесная дорога» отмечает, что: «Малкъар аууз, что переводится как Балкарское ущелье – самое большое из всех ущелий, примыкающих к Главному Кавказскому хребту. При советской власти, когда официально горских татар переименовали в балкарцев, чтобы избежать путаницы, ущелье стали называть по имени реки, протекающей в нём, т.е. Черекское ущелье». [56, с.7].
 Следует отметить, что 30-31 октября 1985 года в городе Нальчик  при  Кабардино-Балкарском научно - исследовательском институте истории, филологии и экономики при Совете Министров КБАССР состоялась  научная региональная конференция, посвящённая 300-летию со дня рождения Жабаги Казаноко. Ни один из выступающих, в том числе
 В.Н. Сокуров, Б.Х. Бгажноков, З.М. Налоев, А.М. Гадагатль, М.И. Мижаев, А.М. Аджаев, Х.Х. Малкандуев, Е.Дж. Налоева, Х.М. Думанов, А.М.Гутов, Ж.Г. Тхамокова, Ю.М. Тхагазитов, В.Н. Меремкулов не коснулись фундаментальных работ русских и советских исследователей относительно географии расселения кабардинского и балкарского народов в рассматриваемый период 1685-1750гг. [68, с.139].
Нет ссылок и указаний на такие актуальные для данной темы работы таких историков, как  С.Броневский, Ю. Клапрот, И.Г. Гербер, П.Бутков, М. Абаев, Сербина К.Н, Кушева Е.Н.  Не в полной мере использованы материалы из книги «Кабардино-Русские отношения в XVI –XVIIIвв.», Издательство Академии Наук СССР, М.1957. Ведь если рассматривать Кашкатов и «Черекский городок» в Черекском ущелье, то это - противоречит исторической науке. Исследователи преднамеренно или ошибочно привязывают местность Кашхатау в Чегемском обществе с Кашхатау в Малкарском  (Балкарском) обществе, несмотря на то, что кабардинцы стали расселяться в Малкарском ущелье только 30-х годах XIX века. И при этом связывать несуществующие факты проживания Кайтукина и Казан улу Жабагы в ущелье Малкарском, когда это никак документально не подтверждается, значит грешить против истины.
Идея переселения Кайтукина в Малкарское ущелье, где находится пресловутый Кашхатау, связано с теорией учёного  Л.И. Лаврова перепутавшего или намеренно предложившего вариант «подкидыша» Жабагъы поменять на благородство крови узденя Жабаги Казанокова. В ходе своих исследований  в работе с эпиграфическими памятниками Л.И. Лавров в начале 60-х годов XX века выявил, что тамга  бжедухов Казаноковых схожа со знаком мастера изготовившего эпитафию на надмогильном камне Жабагъы, приняв это за тамгу самого Жабагъы. И уже вследствие этого и появляется версия переселения Кайтукина и Жабагъы в Малкарское ущелье.
 И поэтому, вследствие такого ошибочного мнения некоторых,  некто Казаноков Жабаги, живший какое-то неопределённое время в Малкарском ущелье, привязывается к имени Жабагы Казанук чуть ли не племянником, получившим в наследство от Жабагъы имя и фамилию. Стали бы давать имя человеку благородного сословия, имя которого было прозвищем Жабагъы (Жабагы - настриг весенней шерсти овцы) против имени Казанокова Жабаги производное от тюркского имени – Акабгу (Ак-йябгу), что в переводе означает – правитель. На самом деле,  даже на 1809 год кабардинцы расселялись на небольшом участке  территории Балкарии. От местности Бештамак, где 4 реки сливаются в реку Терек. От реки Баксан в месте впадения в реку Малку до мыса Кызбурун (Красивый мыс), до правой стороны Малки и упомянутых мест Кашкатов при реке Чегем и Шалука. «Черекский городок» название такое имеет от того, что балкарцы любую реку называют словом «Черек», только различают по ущельям: Малкъар черек, Холам-Бызынгы черек, Чегем черек, Басхан черек и т.д. Чаще Кашкатав или правильно Кашхатау упоминается при реке Чегем, что отражает действительное первоначальное заселение кабардинцев на территории  Беш Тау Эл – Пятигорских обществ Балкарии.  О расселении кабардинцев и балкарцев на начало XIX века указывается в «Историографических записках  о странах лежащих между морями Чёрным и Каспийским» подготовленные для Е.И.В. В.Г. Александру Павловичу Романову. Полагаем, что Александру Павловичу, как императору России, готовили именно исторический документ с полностью достоверными фактами. Приведём сведения о расселении балкарцев, которые упомянуты в этой записке как общества: Малкар, Биснигге (Безенги), Кгуламъ (Хулам),Чегем, Карачай, их соседей кабардинцев, дигорцев на 1809 год, которые указаны в данном труде. Балкарцы указаны, как ногаи: «…В Верхних частях Кавказских горъ ещё многие деревни, коих жители – по видимому – Ногайского происхождения (Балкарцы-Т.Х) потому, что говорят таким же языком.Оныя суть: 1.Малкаръ, имеет около 1000 семей на рекахъ Аргуданъ и Черекъ. Сей уездъ къ востоку въ смежности съ уездомъ Дюгоръ, къ югозападу съ Имеретинскимъуездом Радсга (Рача, Х.Т.), а къ северу къ Черкесъкимъ селениемъ Касгкгатакъ…
И далее по тексту… « 2.Биснигге (Безенги), близ Черека имеетъ 100 семей. 3. Кгуламъ (Хулам), по той же рекъ и с толикимъ числомъ жителей. 4. Чегемъ, имеетъ до 360 семей; 5.Карачай при истокахъ Кубани, жителей имеетъ до 200 семей. Когда Ногаи (балкарцы) завладели нынешнею ихъ землею, неизвестно; всеобщее поселение Татар в Кавказских пределахъ начинается от эпохи царствования
 Чингисъ – Хана…» [65, с.14-15].
Комментарий тексту. Под Касгкгатак скрывается балкарский топоним «Кашхатау».
Есть и другие заблуждения, когда многие авторы воспринимают ущелья Балкарии у самых теснин. Что и как считалось ущельем Балкарии можно видеть из следующего документа: «1829г., июня 13-го. – Показания жителя деревни Джанхотовой Хамурзы Джанхотова. «Балкарского ущелья деревни Джанхотовой (деревня Джанхотова –это современное, село Псыгансу) житель Хамурза Джанхотов, сколько от роду себе лет не знает, веры магометанской…» [69, с.22] 
О месте нахождения балкарских поселений в этом районе пишут многие исследователи и среди них и Юлиус Клапрот  в своей работе «Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807-1808 годах», отмечает: «…Мохаула (балкарское село-Х.Т.), на месте впадения Псигона (Сукансу) в Черек.», Иоганн Бларамберг, 1834 год, «Историческое, топографическое, этнографическое и военное описание Кавказа», «Балкарцы,… Они живут на берегах Черека, Псигонсу, Арвана (Урвань)…8. Мохаула при слиянии Псигонсу (Сукансу) и Черека…». [33, с.47], [4, с.59] 
 Балкарцы и в 30-е годы XIX века имели поселения на равнине и в предгорьях. Об этом указывает и следующая работа,  на которую мы хотим дать ссылку это -  «Картина Кавказского Края, принадлежащаго России, и сопредельных оному земель…» Платона Зубова С.Петербургъ, 1833г.:
«1. Карачаевцы обитают у северных предгорий Эльбрускаго кряжа и по трём отрогам онаго, простирающимся в виде ветви. Горный хребет, из коего истекает река Баксан, отделяет Карачаевцев от большой Кабарды; на Полдень сопредельны им Суаны, а на север Алтыкезеки. Главнейшие их аулы расположены по правому берегу Кубани, которую плодоносная равнина. Они большей частью занимаются скотоводством; имеют значительные табуны превосходной породы лошадей… Грузины их называют Карашагети.
2. Чегем, получившие таковое название от реки сего имени, выходящей в их пределахъ. Грузины их называют Джики. Чегемы отделены на восток от Балкаров высоким снежным хребтом; на Юге главным кряжем Кавказа от Имерети и Мингрелии; на запад сопредельны Карачаевцам, а на Севере: большой Кабарде.
3. Балкары или Малкары, отделены от Имерети главным кряжем Кавказа; от большой Кабарды хребтом гор, называемых Кашкитау; к востоку и юго-востоку сопредельны осетинам, а западу – чегемам…» [17, с.132-135].
То есть в 1833 году граница балкарских обществ и Карачая:
 Балкарского, Хуламского, Безенгиевского общества с Кабардой на севере  – это гора Кашхатау, чуть выше современного кабардинского села Шалушка.
 Чегемское и Баксанские общества граничат с Кабардой по горам Кашхатау и  Кызбурун. Карачаевцы граничат с кабардинцами по левобережью Баксана и правобережью  реки Малки.
Все эти данные подтверждают, что упоминаемый Кашхатау, куда бежал Асламбек Кайтукин, находился в Чегемском ущелье, где сейчас располагается военный городок «Звёздный».
В то же время, непонятно почему кабардинский историк  В.Н. Сокуров  в своей статье «Жабаги Казаноко и его время», вопреки имеющейся обширной исторической литературе, преднамеренно или по незнанию  указывает на бегство Асланбека Кайтукина в урочище Кашхатау Малкарского  ущелья. Одновременно связывая с этим и переселение Жабаги Казаниева в урочище Аушигер и, жившего веком позже, бжедухским узденем Жабаги Казаноковым. [54, с.7-22].
Следует напомнить, что согласно имеющимся документальным источникам,  кабардинские роды Атажукины, Мисостовы с одной стороны и Кайтукины, Бекмурзины с другой стороны с августа 1720 года по 1818 год расселялись только  по низовьям  рек Чегем, Чалука (Чабаклы суу), Баксан, правобережья Малки, позднее рек Налчык, Мичкиз.
В.Н. Сокуров, свои доводы о бегстве А. Кайтукина в урочище Кашхатау Малкарского ущелья и переселении Жабагы Казаниева в урочище Аушигер, того же ущелья, ничем кроме как голословного утверждения не подтверждает. Следует отметить, что первое кабардинское поселение в Малкарском ущелье по данным статистики из книги «Алфавитный список населенных мест Терской области, по данным 1900 года», основано только в 1831 году, как селение Догужоково, современное Аушигер. [3, с.68] 
О том, когда возникло современное название селения Аушигер , небольшую информацию даёт Т. Р. Загазежев в своей статье «Старинные намогильные памятники», опубликованной в 2012 году в журнале КБИГИ «Археология и Этнология Северного Кавказа». Он отметил, что селение Догужоково  «…в 1921 году было переименовано в Аушигер в честь одноименной горы, под которой оно расположено…».[18, ] 
Гора Аушигер, а если правильно назвать, то название звучит на балкарском языке «Ауш жер», то есть перевалочное место, где часть слова «ауш» с балкарского (тюркского) языка - «перевал» и «жер» - место, земля. Долгое время горную часть Балкарии связывала с равниной дорога через Ауш жер, которая поднявшись по крутой дороге современного селения Аушигер, уходила налево и выходила в местности называемой балкарцами «Барамта», современный Вольный аул, земля, принадлежавшая Хуламскому  обществу Балкарии. Следует отметить, что в середине XX века эта дорога ещё упоминается в научно-географической литературе. Так, в книге изданной Академией наук СССР в 1957 году книги « Северный Кавказ», отмечается: «…Черекское ущелье расположено к югу от Нальчика. Путь к нему лежит через сел. Вольный аул, в направлении на Аушигер, вдоль неглубоких долин, покрытых лесом и обширными зарослями кустарников…» [70, с.405] 
 Продолжая разговор о топониме «Аушигер», следует отметить бытующее ошибочное мнение об этимологии этого термина с легкой руки кабардинского исследователя Дж.Н. Кокова, исказившего его действительное значение:«Аушыджер «Аушигер». Гора с северной и северо-западной стороны селения того же имени. Название унаследовано от христианского периода адыгской истории…» [37, с.36] 
Возникает вопрос, когда и где начался адыгский период христианизации кабардинцев и когда он закончился? Автор об этом не упоминает и не пишет. И соответственно возникает вопрос, на чём такое заключение зиждется. Прозрачное значение с его кабардинским звучанием «Аушыджер» и объясняет его значение почему, эта гора так называется, а никак не иначе, как  – Перевалочное место.
Как утверждает Дж.Н. Коков, «Аушыджер», это ничто не иное, как пророк «Ауси-Герге», и как пояснение Ногмова в скобках: «Иисус Христос». Так ли это на самом деле? В чём заблуждение адыгского учёного? Скорее в самой ошибочной искажённой трактовке истории христианства у адыгов-кабардинцев. Приводимый термин Дж.Н. Кокова «Ауси - Герге», как раз таки находится на плоскости карачаево-балкарской истории. Конечно же, это из истории карачаево-балкарского названия второго дня недели «Геургю», на русском языке вторник. Известный исследователь М. Ч. Джуртубаев в своей работе «Древние верования балкарцев и карачаевцев», пишет о том, как сохранили предки балкарцев и карачаевцев в название дня недели посвященное имени святого Георгия «Геюргю кюн» и месяца «Аузну ал Айы, Аузну арт Айы» и месяц «Къыркъаууз – первый месяц «Аус Керги» и второй месяц « Герги ауса».  [13, с.175-178].
У балкарцев очень распространенным было имя «Геурге». Скорее всего,
 Дж. Н. Коков  не знал, что Л.И. Лавров ещё в 1968 году писал об этом,
 имея в виду духовную культуру балкарского народа: «На территории Балкарии существовал культ божества Аш-Герге и Бий –Аш – Керге. В честь его был назван один из месяцев, а также вторник (гёрге кюн, т.е.день Герге. У сел. Верхний Чегем  существовало посвященное ему святилище Алтын-Аш-Керге…Сюда же примыкает почитание Ауши-Гера у кабардинцев». [40, с.102]. Одно понятно точно – Л.И. Лавров не привязывал термин божества к названию местности – Ауш жер.  Что касается самих кабардинцев, то у них название недели «вторник» называется «гъубж», а название месяца со значением «Герги» не имеется, разве только заимствованное у балкарцев термин Аш-Герге в виде Ауши-Гера. Как известно, предки современных балкарцев и карачаевцев ас-аланы в IV веке  приняли христианство. Это вполне объясняет почитание тюрками, коими являются балкарцы и карачаевцы, имени святого Георгия. Как следует из приведённых пояснений к термину «Ауси - Герге», с адыго-кабардинского никак не переводится, а объясняется с позиции балкарского языка, как «ауш жер» - перевалочное место» или "Аус Геургю" - как проповедник Григорис (Геургю), где термин "Аус-Аууз" означает проповедь.


V.    Казан улу Жабагъы  и  Жабаги Казаноков

Это совершенно разные люди, жившие в разное время и в разных местах, и даже не родственники. Родство построено по следующим признакам: Первая тамга на надгробном памятнике  Жабагы Казанук, такая же, якобы, как и узденей  Жабаги Казанокова жившего в  первой половине XIX века в Малкарском  ущелье, то есть они родственники…Второе, что Казан улу Жабагы тоже жил в Ауш жере и другое оба из благородного сословия.
Начнём с того, что Казан улу Жабагы  в урочище или же в ауле местности Ауш жер не проживал. Нет никаких подтверждающих документов, кроме как субъективного мнения некоторых.
Второе, Жабагы Казанук, как известно, подкидыш. Его фамилия и имя означают: Казан улу Жабагъы – Сын Котла Жабагъы, что на русском языке звучит Жабагы Казанук. Рассматривая версию, что Жабагы Казанук до 1720 года жил на Баксане, мы считаем негласное признание, что Жабагы Казанук своим рождением и происхождением связан с балкарцами, с Балкарией, как тогда называли – Беш Тау Эл (Пять горских общества - Малкар, Холам, Безенги, Чегем, Баксан). Не мог же он в одночасье перестать быть тем, кем был рождён. Ведь и смерть он встретил в родных горах Балкарии -  в ауле Казанкой.
Нам знакомы примеры, когда  известных людей многие представители других народов считали или считают своим героем. Как пример,  судьба и история карачаевца таубия (князя) Каншаубия Крымшамхалова. Каншаубий - реальный человек в истории, который проживал в первой половине XVII века в Баксанском ущелье Беш Тау Эл. Как пишет М.Ч. Джуртубаев, герою карачаево-балкарского народа Каншаубию Крымшамхалову в карачаево-балкарском историко-героическом эпосе  посвящён цикл произведений, составляющие большую поэму более 1000 строк. [13, с.393-479].
Её отголоски имеются и в фольклоре кабардинцев и абазин. В истории Карачая и Балкарии  и до сих пор история хранит памятник склеп-кешене, Камгутбия старшего брата Каншаубия  в теснине ущелья  современного города Тырныауз.  Имеются многочисленные документы об этой известной фамилии Крымшамхаловых.
Тем не менее, находятся авторы, учёные, которые фальсифицируют историю, выдавая жизнь и судьбу конкретного героя карачаево-балкарского народа  за героя  другого народа. Таковой является работа кабардинского исследователя А.Ч. Абазова, который в 2014 году опубликовал в Анкаре (Республика Турция) книгу «Каншоуби Гуашагаг: фольклор и действительность», как учебно-методическое пособие на турецком, кабардино-черкеском, адыгейском, абазинском и русском языках для студентов черкесского языка и культуры. Лейтмотив и версия «Каншоуби и Гуашагаг», такие же, как и о Казан улу Жабагы. Вот как описывается история Каншаубия  в этой книге: «…Названные герои этого эпизода - конкретные люди. До сих пор ещё вверх по течению реки Баксан, вблизи сел. Заюково, видны следы некогда здесь стоявшего дома, в котором жили Каншоуби и Гуашагаг.
Каншоуби - представитель кабардинской бедноты…» [2, с.220-354].
Эпохи меняются, а методы – одни и те же.  Казан улу Жабагы родился и вырос среди балкарского народа. Да и его участие в работе балкарского Тёре в 1715, 1717 (1709) не вызывает сомнения в том, что он был по происхождению балкарцем. О работе в Тёре  упоминал в своём исследовании  и кабардинский исследователь А.Т. Шортанов в  работе «Жабаги Казаноко»,1985 г., касаемо темы «Хуламский камень». Неизвестно по какой причине А. Шортанов даёт искажённую трактовку надписи «Хуламского камня» называя «кабардинцем - Казаниева Жабаги». [66, с.18] 
В таком случае Асламбека Кайтукина можно назвать – балкарцем. В тексте ведь постановка вопроса совсем другая: «…Горские общества избрали Кайтукова Асламбека (то есть из среды кабардинского общества доверителем стал кабардинец – Кайтуков Асламбек- Х.Т.), кабардинцы Казаниева Жабагы ( для кабардинцем доверительным лицом избран балкарец Жабагы Казаниев – Х.Т.), крымцы Сосранова Баяна, и они сделали тёре …» [64, с.167].
В то же время «кабардинец» Шортанова, по его же словам вырос в балкарской среде: «Все сказания о нём в один голос утверждают, что он младенцем был подброшен в кошару, и балкарские пастухи нашли его лежавшим в котле – казане, отчего и окрестили его – Казаноко, то есть сын котла. А своё имя Жабаги получил оттого, что лежал в котле, в котором пастухи хранили настриженную от овец шерсть (на тюркском языке настриг шерсти – жабаг)…» [66, с.7].
Правильнее шерсть весеннего настрига балкарцы называют – жабагы. Только как же  считать, если на период 1685 года,  а это год рождения Жабагы, местность Баксан по всем документальным источникам это территория Балкарии!
Вернёмся к балкарским преданиям.  Вспомним статью  «Казан улу Жабагы», Х.Х. Малкандуева, где он пишет: «…В балкаро-карачаевской традиции популярен сюжет о том, как пастухами балкарцами был найден в кошаре, в котле, младенец, завернутый в шерсть. Воспитывался он в Чегеме, в ауле Уллу Эл, в сакле простых людей. Люди называли его «Казан улу Жабагы» - «Сын Котла Шерсть». Есть ряд и других легенд, где говорится, что он был найден в верховьях Баксана  и воспитывался в семье языческого жреца…Во многих легендах Жабагы показан в тёре – общинном совете балкаро-карачаевцев, где решались спорные вопросы между отдельными людьми, родами, а также о преступлениях, мести, земельные тяжбы и т.д.
По многочисленным рассказам старожилов Чегемского, Баксанского, Хуламо-Безенгийского и Балкарского ущелий, он был членом тёре с детства и разбирался в самых сложных проблемах споров между простыми людьми и даже между князьями. Так в одной из легенд говорится о территориальном споре между чегемскими князьями Малкаруковыми и баксанскими князьями Урусбиевыми…об этом есть письменные документы того времен. Полевые материалы говорят о том, что Жабагы имел в Тёре свое место. Если народное собрание проходило без Жабагы, согласно традиции, никто не имел права садиться на его место, и этот запрет не нарушался.
К сожалению, зафиксированные песни о нём фрагментарны. По рассказам информаторов, они не только воспевали ум и красноречие Жабагы, но и отличались эпическим содержанием. Так, у 90- летнего информатора Гемуева Дадаша нам удалось записать следующие строки о нём:

Чегем Тёреге халкъ жыйылады
Кёп ишле сюзерге.
Къазан улу Жабагъы табылмайды
Ол жарсыууланы бичерге.

На Чегемское Тёре народ собирается
Обсудить много разных дел.
Но не могут найти Казан улу Жабагы,
Чтобы мог разобраться в их делах.

Сюжет песни не требует особых пояснений. В ней, как и в прозаических миниатюрах, говорится о том, как необходимы были народу мудрость и справедливость Жабагы.
В Чегеме была поговорка: «Жабагъыдан акъыл алыгъыз, Бостанча уланла табыгъыз!»- Учитесь уму у Жабагы. Растите таких ребят, как Бостан!».
Прозвище Казан улу Жабагы балкарцы давали людям большого роста и крепкого физического сложения. Такое прозвище в прошлом было дано в Чегеме Жаммырзаеву Гелдиреку, а в Гунделене – Боташеву Журахмату и др. Об умном, степенном,  рассудительном человеке в народе до сих пор говорят: «Къазан улу Жабагъыны къатында ёсген кибикди» - «Он умеет рассуждать, словно вырос рядом с Къазан улу Жабаги».
Х.Х. Малкондуев также отметил, что «Все это говорит о том, что Жабаги принимал активное участие в общественно-политической жизни Балкарии… Поскольку его судьба и общественная деятельность связаны с жизнью двух братских народов – кабардинцев и балкарцев, есть основания рассматривать  его как деятеля Кабарды и Балкарии…» [42, с.84-89].
Интересующий нас бжедухский уздень Жабаги Казаноков  стал известен по работе Л.И. Лаврова «Историко-этнографические очерки Кавказа» указавший в своей работе, что «…При недостатке достоверных источников об этом деятеле нельзя пройти мимо того, что тамга, изображённая на его могильном памятнике, оказалось такой же, как тамга бжедугских дворян Казаноковых. Совпадение фамилии, тамги и сословной принадлежности  не может считаться случайным. Значит, кабардинские  и бжедухские Казаноко были одного происхождения…» [40, с.106] 
Таким образом, сам того не подозревая,  Л.И. Лавров стал инициатором искажения истинного факта происхождения Жабагы  Казанука.
Л.И. Лавров еще посетовал, что изображение надгробного камня, имеющееся
в неопубликованном альбоме Д.А. Вырубова, имеет неточный рисунок. Кстати, благодаря  Л.И.Лаврову  мы имеем возможность познакомиться с первым, настоящим изображением надгробного памятника Жабагы Казанук и его супруги – это первый рисунок  Д.А.Вырубова  с надмогильных камней. 
Почему  Л.И. Лавров  указал, что надгробный памятник неточный? И правда ли, что тамга, имеющаяся на памятнике, принадлежит, Жабагы Казанук?  Являются ли идентичными тамга с первоначального рисунка Д.А. Вырубова и тамга бжедухских дворян Жабаги Казаноковых?
Как известно из истории надгробного памятника  Жабагы Казанука и его жены, впервые данный вопрос возник в 1895 году... Сошлёмся на работу В.Н. Сокурова «Жабаги Казаноко и его время»: «…Евгений Баранов, нальчикский корреспондент газеты «Терские ведомости», страстный собиратель фольклора кабардинцев и балкарцев. В номере этой газеты за 1 января 1895 г. писал: «…единогласно решили перенести каменные памятники, поставленные в горах Жабаги и его второй жене, в слоб. Нальчик, на бульвар…» [54, с.8].
 О том, что эти камни были перенесены в слоб. Нальчик, косвенно подтверждает и балкарский  князь историк Мисост Абаев в своем историческом очерке «Балкария». Абаев подчёркивая историю  о разграничении владений  крымского ханства, занятых Кабардой и Пяти горскими обществами (Беш Тау Эл) Балкарии в начале XVIII века с участием Жабагы Казаниева и Асланбека Кайтукина, пишет: «…Этот Кайтукин, живший 200 лет тому назад, как это можно видеть из надписи на памятнике мудреца  Джабаги…» [1, с.55.].
И так мы знаем, что первый раз надмогильный памятники Жабагы Казануко и его жены были перенесены в слободу Нальчик и установлены  в сквере у суда в 1895 году. Именно этому времени соответствуют первые рисунки Д.А. Вырубова надгробных камней Жабагы и его супруги представленные Лавровым Л.И.
Первым исследователем в послевоенное время в 50-х годах XX века был кабардинский историк и писатель Аскерби Шортанов.  Связано это  было с Постановлением Кабардинского обкома КПСС  «О 400- летии добровольного присоединения Кабарды к России».
12 августа 1955 года в республиканской газете « Кабардинская правда» выходит статья  «Жабаги Козаноко» Аскерби Шортанова посвященная празднованию 400-летия присоединения Кабарды к России. Заглавие статьи показывает, что  фамилия  Жабагы Казанук, ещё не трактовалась, как фамилия «Казаноков». В статье подчёркивается, что «Специальным решением бюро Кабардинского обкома  КПСС обязало Кабардинский научно-исследовательский институт собрать историко-архивные документы, фольклорные материалы  о народном самородке, мудреце Козаноко Жабаги».
Как пишет А. Т. Шортанов «среди небольшого числа общественных деятелей Кабарды в далеком прошлом, значительным человеком своего времени, защитником зависимых сословий-холопов и трудового крестьянства, неутомимым поборником справедливости являлся Жабаги Козаноко… Согласно академическому изданию «Кабардинский фольклор» 1936 года, под редакцией академика Соколова, Козаноко Жабаги родился в 1684 году… в 1750 году. Его похоронили в ауле Казанокей…
Надмогильный памятник  Жабаги Козаноко перевезён  в город  Нальчик и сейчас  он стоит в садике музея… » [29,] 
Из доступной нам литературы и публикаций установлено, что надгробные памятники Жабагы Казануко и его жены устанавливались три раза, и все они были разными.
Вот что выяснилось из исследованных  нами официально установленных фактов:

1. Первые надгробные памятники, как мы указывали, были перевезены в 1895 году  в слободу  Нальчик и установлены в сквере напротив здания суда. Их внешний вид нам известен с рисунков Д.А. Вырубова исполненных в 1894 году. [61, 1В.].
2. Второй раз надгробные памятники привезли  в город Нальчик и установили в садике музея в 1955 году, как пишет А.Т Шортанов, видимо уже другие памятники, но сделанные в соответствии имеющихся данных по первым памятникам. К  тому же у нас имеются фотографии, видимо, именно этих памятников опубликованные в книге А.Т. Шортанова «Жабаги Казаноко», изд. Эльбрус, 1985 г., с.5.
[61, 2Ш.].
3. В издании «Сказания о Жабаги Казаноко», сост. З.М. Налоев, А.М. Гутов, издательский центр «ЭЛЬ-ФА», 2001 г., с.8., указано, что «Возрождение всенародного интереса к Ж. Казаноко в 50-е годы связано с работами А.Т. Шортанова и сооружением ему скромного памятника в сквере Свободы в 1957 году». Местонахождение «Сквера Свободы», гор. Нальчик,  по ул. Кешокова, 47. [61, 2Ш.].
4. Скорее всего, Л.И. Лавров  видел второй памятник, установленный в 1955 году, так как мы имеем его рисунок,  с этого надгробного камня представленный в его книге «Жабаги Казаноко», где он и указывает на неточность рисунка Д. А. Вырубова. [61, 3Л.].
5. Срисованный  Л. И. Лавровым текст с надгробного камня Жабагы Казануко не совпадает с рисунком  Д.А. Вырубова и не совпадает с надписью надгробного памятника, который указан как памятник, установленный в 1957 году. [61, 1В.,3Л.].
6. Соответственно, не совпадает и тамга. Предполагаем, что Л.И. Лавров не знал о замене камней в первом и втором случае. [61, 4Т.].
7. Мы считаем, что третий раз камень заменили не в 1957 году, как указано, а в 1985 году. [61, 5П.].
8. На это нас наталкивают следующие обстоятельства. Книга А.Т.Шортанова «Жабаги Казаноко» сдана в набор 20.06.1985 года. Подписано в печать 02.08. 1985 г. На чёрно-белой фотографии на с.5, этой книги не четко, но видно в центре неровное отверстие, тамга отличается от тамги на рисунке Д.А. Вырубова. [66, с.- 42], [61, 2Ш.].
9.  Не совпадают  также отверстия на камне с левой стороны с книги с.5, А.Т. Шортанова  с отверстиями середины и левого края с имеющегося камня с отверстиями на современном  камне. [66, с.5], [61, 1В.,5П].
10. Памятник представленный, как памятник жены - Жабагы, в верхней части имеет 4 ступенек, такие же, как на  рисунке Д.А. Вырубова, но таких же ступенек нет на стоящем памятнике в настоящее время. [61, 5П.].
11.Имеются отличия в текстах. На рисунках  Д.А.Вырубова, текст читается с трудом. На рисунке Л.И. Лаврова, текст читается чуть легче. Текст на памятнике в настоящее время читается свободно. [61, 6-текст, скол.].
 12. На фотографиях сзади относительно лицевой стороны  надгробных камней с книги, с.5,  А.Т. Шортанова, опубликованной в 1985 году на здании видны окна  с тремя разграничением и  4 ступеньки перехода в сквер. Конференция 300-летию Жабаги Казаноко состоялась 30-31 октября 1985 года, в гор. Нальчике, но мы имеем уже другую картину отличную от первой фотографии: на здании окна имеют 4 разграничения, ступенек перехода в сквер нет. Если бы установленные  в настоящее время памятники стояли бы с 1957 года, то и на книге  А.Т. Шортанова, опубликованной до проведения самой конференции были бы эти фотографии надмогильных камней стоящих сейчас. [61, 5П.].
13. На  современном памятнике множество отверстий как естественного происхождениях, так и искусственного характера. Если бы надпись была первичной относительно отверстий на камне, то вероятность, того, что буквы и сама надпись имели бы множество дефектов от деформации на камне. На увеличенном рисунке фотографии надгробного камня отчётливо видно, что надпись изготовлена поверх имеющихся отверстий обходя их, таким образом, что получается надписи и за 270 лет вовсе не деформировались и ничем не отличаются от надписей нанесенных недавно. Также надписи сделаны сверху сколотых мест.  [61, №7-11.].
14.На рисунке Д.А. Вырубова, с правой стороны в середине имеется  неровный скол камня. Такого скола нет на рисунке Л.И. Лаврова, нет и на современном памятнике Жабагы Казаноко. [61, 6-текст, скол.].
15. Вывод:
Надмогильные памятники,  установленные в 1895 году, не одни и те же, что стоят в настоящее время, как памятники Жабагы Казаноко и его жены и не могут являться памятниками истории и культуры, так как представляют их копии. [ 60, 5П.].
16. На представленном нами фото с Верхнего Баксана видны отверстия от пуль, которые разрушили целостность структуры надписей. Это указывает на то обстоятельство, что имеющиеся надписи на современном камне Казан улу Жабагъы были бы разрушены при существовании первичной надписи от воздействия естественной деформации и позднейших искусственных пулевых отверстий.  Мы же видим совершенно современную надпись. [22,], [61, №16-Б.].
17. Обращаем внимание, что мы на позиции современного памятника Казан улу Жабагы и памятника установленного в 1955 году - позиция 5 и памятнике с Верхнего Баксана – позиция № 16 видим тюрбанный балкарский (тюркский) стиль надгробных памятников. [61, 5П., №16-Б.].
18. Следующая фотография с надгробного камня представителя рода Ахматовых. Тамга находится сзади на середине, большого размера. [61, №17-А.].
Имеются и другие обстоятельства подтверждающие искажение истории с установлением  надмогильных камней  и прочтения текстов на камнях. На наш взгляд следует выделить следующие обстоятельства:
В книге А.С. Кабанова «Нальчик- Столица Советской  Кабарды», Кабардинское Государственное издательство, Нальчик, 1950 год, довольно объёмной,  где есть и фотография музея, ни слова о Жабаги Козаноко, ни о памятниках, которые ранее в конце XIX века были установлены в слободе Нальчик, не упоминаются. [27,] 
 Как известно, эти памятники перевёз и установил в 1895 году,  полковник Вырубов Дмитрий Алексеевич, Начальник  Владикавказского и Нальчикского округа, крупный собиратель предметов старины и археолог - любитель. Надмогильные памятники Казан улу Жабагъы и его жены постигла печальная участь революционной борьбы с проявлениями буржуазии в новом советском обществе. Вот что пишут  книге «Кабардинский фольклор», 1936 года издания: «Жабаги Казаноков начал свою деятельность как хеижа. Выдвинувшись, был советником пши. Пытался реформировать некоторые бытовые традиции, не покушаясь на существо феодально-крепостнических отношений (стремился ликвидировать кровную месть, ввести моногамию, поднять удельный вес хеижи т др.). Из реформ ничего не вышло. Тем не менее, память о Казанокове была сильна. В частности, в конце XIX века вместе с подъемом освободительного движения мелкая буржуазия усиленно популяризировала память «реформатора». Внешним проявлением этого явилось перенесение «праха» (Надмогильных камней- Х.Т.) Казанокова из  селения, где он умер, в Нальчик». [28, с.611-612].
 Как видно из описания текст о Казан улу Жабагъы несёт в себе уничижительный, иронический сарказм в словах-терминах в кавычках: «реформатор», «прах», это следствия разрушения памяти о буржуазном реформаторе, советника пши (князя-Х.Т.).  Это прямое подтверждение уничтожения надмогильных памятников «праха» Казан улу Жабагъы в период  социально- политических событий  эпохи разрушения старого и строительства новой России и становления Советской власти.
С исторической памяти стирали все вещественные символы Старой России.  О том, какое значение придавали коммунисты перевороту в области культуры, говорит тот факт, что всего через несколько месяцев после прихода к власти, 12 апреля 1918 г. они выпускают Декрет о памятниках Республики. Подписали его: Председатель СНК В. Ульянов (Ленин), Народные комиссары: А.Луначарский, И.Сталин, Секретарь Совета Горбунов. Согласно этому декрету, подлежали немедленному разрушению «памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг». Во всяком случае, нет никаких сообщений о  судьбе надмогильных памятников  Казан улу Жабагы и его жены, перевезённых в слободу Нальчик Д. А. Вырубовым  в 1895 г.,  до 1955 послевоенных (1941-1945гг) лет -  города Нальчик. И как мы уже писали,  12 августа 1955 года в республиканской газете « Кабардинская правда» выходит статья  «Жабаги Козаноко» Аскерби Шортанова, посвященная празднованию 400-летия присоединения Кабарды к России. Шортанов писал, что Козаноко Жабаги родился в 1684 году…
Козаноко  Жабаги скончался в 1750 году. Его похоронили в ауле Казанокей. Надмогильный памятник  Жабаги Козаноко перевезён  в город Нальчик и сейчас  он стоит в садике музея… » [29,] 
 Публикация Аскерби Шортанова нам показалось интересной.
 А.Т. Шортанов фамилию Казанук передаёт в форме «Козаноко», указывает год рождения -1684 год. Указывает, где похоронен: аул Казанокей и год установки надмогильных камней -1955, место установки - гор. Нальчик в садике музея.  Музей тогда находился в бывшем доме управления Центра Кавказской линии. По современным названиям на углу улиц Суворова и Революционной, напротив Детского парка, на нём мемориальная доска: «В этом здании в XIX веке размещалось управление Центра Кавказской линии. Здание, одно из старейших в республике, является архитектурным памятником. Охраняется государством».
Интересна для нас и публикация Л.И. Лаврова,  где он сообщает:
Сел. Гунделен Баксанского р-на  Кабардино-Балкарской АССР. На надгробном памятнике в Кабардинском сквере гор. Нальчика, куда он перенесён из окрестностей Гунделена. Неточный рисунок имеется в неопубликованном альбоме Д.А. Вырубова. Опубликована нами. [39, с.58] 
Далее воспроизводим наше прочтение текста с рисунка, опубликованного Лавровым Л.И., рисунка  Д.А. Вырубова  и современных  каменных надмогильных плит. 
1. Хозяин этого камня;
2. Тот на ком милость и прошение Аллаха;
3. Аль-Хаджи Джабагъ;
4. Сын Казанук;
5. Да простит Аллах Всевышний;
6. 6 строка в тексте Д.А. Вырубова, не читается. В тексте Лаврова не читается. Читается в современном памятнике: - Им обоим простил душу обе его;
7. Фатиха / Тарих (У Д.А. Вырубова  трудно читается), в тексте Лаврова легче распознать слово. В третьем современном памятнике надпись более чёткая, чем в первых двух;
8. 1163
9. Работа (сделал) Шихали и рядом его профессиональный знак или тамга его рода.
10. О тамге. Тамга следует за текстом: Работа (сделал) Шихали и больше соответствует тому, что это его профессиональный знак-тамга. Как правило, при установке  надмогильного памятника   тамга рода или фамилии указывается в следующем порядке: сверху, в середине, сзади памятника. Ниже мы укажем примеры этому.

Вторая надгробная плита

По второму надгробному памятнику, представленному, как  жене Джабагы Казанук, текст читается только на том варианте надгробного камня, которое стоит на постаменте в парке…
Текст Д.А. Вырубова  на 2 рисунке не читается.
Лавров представил текст с памятника, который он, вероятно, видел в 1960-х годах, на памятнике, предоставленным который стоял в то время.
Наш перевод  текста с памятника стоящего на постаменте в Нальчикском парке:

1. Аллах (вновь дописано);
2. Прошение Аллаха (читается только на современном памятнике);
3. Да простит Аллах Всевышний  им обоим;
4. Фата (имя, ?)
5. Сын (Малик или Маль (а) ль)
6. 1183 год.

В тексте Л.И. Лаврова  указан следующий перевод к памятнику жене Жабаги Казанука:
1. Покой (ная…), но такое слово в тексте не читается;
2. дочь… (В представленном тексте такого слова нет);
3. Нет слов…
4. возвратившийся (слово в тексте на арабском языке представленное Л.И. Лавровым  модифицированное под современное восприятие);
5. всевышний Аллах
6. им обоим
7. нет слов (На современном памятнике читается – Сын);
8.1183
Из текста, приведённого в надгробном памятнике, отнесенном,  отнесённом к  Джабагы Казанук  в третьей строке надпись гласит – Аль Хаджи. В современном восприятии термин или слово «хаджи», безусловно, мы воспринимаем, как человек, совершивший паломничество к святым для ислама местам в Мекку и Медину и удостоенного звания – Хаджи.
В данном  же  случае, мы не можем утверждать, что Аль-Хаджи может обозначать именно понятие, как паломник. Так как, в тексте нет прямого указания.
Шора Ногмов в своём историческом труде « История Адыхейского народа» пишет о кабардинцах следующее: «…Часть народа была магометанской веры, которую приняла Хатожукина фамилия. Один из членов этого дома, Темрюко, путешествовал в Мекку для поклонения…» [46, с.150].
В то же время, здесь же, указывая рядом своё мнение об уздене Жебока (Жабагы), он не даёт ему характеристику, как Темруко. Это говорит только об одном, Жабагы не совершал паломничества в Мекку.
Если мы обратимся к Исламскому толковому словарю, то термин «ходжа» имеет несколько значений: 1) В ряде мусульманских стран ходжа – форма обращения к исламским священникам, к учителю; 2) В Средней Азии так называют всех потомков первых трёх праведных халифов; 3) Члены суфийского братства ходжаган; 4) Члены общины исмаилитов-низаритов.
Если обратиться к нашим полевым исследованиям, то можно подчеркнуть следующее: продолжительное время, около десяти лет, Казан улу Жабагъы  вместе со своей женой прожил один в основанном им хуторе Казанкъой, то есть, что с балкарского языка означат поселение Казана, аналогичный пример, балкарское селение Яникой (Джаникъой) в том же Чегемском ущелье Балкарии.
Казанкъой располагалось рядом с другими балкарскими поселениями, как Ачабай кабак, Тоглан, Асланкир, Тюмен (Дюмен) и др., расположенными, по речке Гунделен у слияния в реку Баксан, а Казанкъой на правой стороне реки Баксан, чуть дальше, чем основные сёла балкарцев. [22, с.] 
В этой связи хотим обратить внимание на немаловажную деталь в вопросе рассмотрения места рождения и смерти Казан улу Жабагы.
В книге кабардинского историка и филолога Дж.Н. Кокова «Избранные труды», в разделе «Кабардинские географические названия» на странице 64, приводится Топоним Казаникой. «Къэзаныкъуей [Казаникой ]. Гора на п.б. Баксана против западной границы с. Заюково. От фамилии  Казаноко и притяжательностью  суф.-ей: Казаноково. На красивой поляне западного склона этой горы, как говорят в народе, жил Жабаги Казаноко (1684-1750)-кабардинский народный мудрец и общественный деятель…» [37, с.64].
Настоящее название этой местности Дж.Н. Коков берёт в скобки придавая ей второстепенное значение. А ведь настоящее название этой местности именно – Казанкой, и территория в указанные годы – 1685-1750гг., была территорией Беш Тау Эл, Балкарии. А название Заюково – в период 1685-1750гг., и до начала XX века, как топоним и название, нигде не имеет документального подтверждения, кроме гипотез последнего времени. Сошлёмся на признанный источник русской истории, на работу П.Буткова «Материалы для истории Кавказа»,  время действия, 1774 год: «Генерал же майор Медем по сражении у Бештамака вступил внутрь Кабарды, преследуя хана, и 27 августа дал вторичный бой в глубине ущельев гор, на речке Гунделен, где обитают Чегемы и принудил неприятеля совершенно оставить сию сторону…» [8, т.1, с.333]. Чегемы – это Чегемское общество Балкарии.
Другая работа, на которую мы хотим сослаться это труд Н.В.Поггенполя, его исследование:  «К вопросу об устройстве горной метеорологической станции на склонах Эльбруса и о восхождении, предпринятом с этою целью на седловину Эльбруса. 21 августа 1898 г.», который в 1899 году писал: «…Из Пятигорска мы все время ехали степью с остановками в станицах Зольской и Ашабове. В 1 ч. пополудни прибыли в Баксанский пост и отсюда свернули на юг, против течения Баксана, направляясь к Атажухинскому селению. Дорогой мы узнали, что напором воды снесен был мост под Атажухиным, и потому пришлось сделать большой круг по невозможной дороге и затем спуститься к верхнему Атажухину по такому крутому склону, что пришлось выпрячь лошадей и удерживать линейку при помощи веревки. От верхнего Атажухина мы проехали еще верст десять вверх по долине до впадения речки Гендулен в Баксан и свернули в сторону к селению Гендулену, куда и прибыли в 6 ч. вечера. Местность хотя гористая, но носит еще совершенно степной характер: везде видны поля кукурузы, пшеницы, арбузов и дынь. Горы однообразны, леса редки и состоят из мелкого орешника, нескольких пород фруктовых деревьев и мелких экземпляров дуба…» [49,].
Поггенполь Н.В., сразу опровергает несколько бытующих легенд в современной Кабардино-Балкарии.
1. Верхнее Атажукино переименованное в 1921 году в Заюковское находилось в 1899 году от устья реки Гунделен впадающей в реку Баксан на вёрст десять вниз.
2. Название «Заюково» в 1899 году истории не известно.
3. Теории о том, что селение Заюково получило своё название от кизиловой рощи «Зеюко» не подтверждается. На этих местах растёт мелкий орешник и редкий дубняк.
4. В ранее указанной нами работе «Новейшие Географические и Исторические известия о Кавказе», 1823 г.:  С. Броневского, Кабарда отстояла от устья реки Гунделен на 30 вёрст ниже: «…Кабардинцы имеют свои хутора и выгоны для скота. Постоянные их усадьбы расположены в следующем порядке по Баксану: От впадения речки Гунделен вниз по Баксану верст на тридцать. Атажукины аулы занимают верховье Баксана в горах (ниже реки Гунделен на 30 вёрст – Х.Т.). Мисостовы Аулы, лежат на средних частях Баксана у подошвы гор, а главное местопребывание сего рода в урочище, называемом Цизъ-Курун- или Девичий рынок.» [5, с.85-86].
5. В соответствии статистических данных книги: «Алфавитный список населенных мест Терской области, по данным 1900 года», «Атажукиной кн. хут. при сел. Атажукинском -1м (верхнее Атажукино- Х.Т.), осн. в 1893 г.». [3, с.16].
Как видно местность Казанкой,  связанное с именем Жабыгы Казан улу, как название местности изначально связано с территорией Балкарии.
Происхождение топонима «Казанкъой» двухсоставное собственно имени или фамилии и  обозначения населённого пункта на тюркском языке «Кой». Для примера обратимся к   работе  И.Л.Белянский, С.М. Усеинов  «Словарь ойконимов Крыма», где пишут, что « термин кой (тур. k;y) проник в Крым после захвата Турцией в 1475 г. генуэзских колоний и Мангупского княжества и образования на их месте турецкого санджака. Наиболее плотно ойконимы с формантом -кой представлены по рекам Бельбеку и Каче в юго-западном Крыму. По Каче проходила северная граница турецких владений, откуда формант -кой распространился на территорию Крымского ханства, а затем и следственно и среди тюркского народа, коим относятся и балкарцы. К примеру ойконимы с формантом -кой распределяются по бывшим уездам следующим образом:
• Авджи-Кой, Дегерменкой, Дерекой, Еникой, Калафаткой, Кучук-Кой и Татар-Осман-Кой (ср.: ойконимы Татар-Кой С [9] и Османчик Ф) в Ялтинском уезде (7 деревень);
• (Г)аджи-Кой (или Увлан-Дуванкой), Дранкой (Харам-Кёй, 1783 г.), Биюк-Янкой ~ Буюк-Енкой, Кучук-Еникой ~ Кучук-Янкой, Боркой, Дуванкой (ср.: Диван-Эли С), Кады-Эскер-Кой (Казыаскер), Отаркой, Сейманларкой, Татар-Кой, Топчикой, Тотай-Кой, Тюбен-Кой, Ханышкой, Шейх-Кой и Эфендикой (2 деревни) в Симферопольском уезде (17 деревень);
• Джанкой (2 деревни), Джанкой-Бешкуртка (ср.: Джага-Бешкуртка Ф), Джанкой-Ортель (ср.: Ортель Ф), Коперликой, Мулла-Кой, Мурзакой, Насыпкой и Эски-Кой в Феодосийском уезде (9 деревень);
• Джанкой, Енкой (2 деревни), Тюп-Джанкой, Узун-Сакал-Джанкой, Иски-Кой-Джандевлет (ср.: Джандевлет П) и Эски-Кой-Тама (ср.:Тама СФ) в Перекопском уезде (17 деревень).
• Кадыкой (къады ~ къазы, 'кадий ~ казий (религиозный судья в мусульманской общине)'), Кады-Эскер-Кой (къады-аскер ~ къазы-аскер 'казиаскер (главный духовный судья в ханстве)'),
• Калафаткой (имя личное Къалафат),
• Мулла-Кой (молла 'мулла', 'духовное лицо', ср.: Мулла-Эли СФ),
• Мурзакой (мырза 'мурза (представитель дворянского сословия)', ср.: антропонимы Чанак мырза, Тениш мырза и др. [10]),
• Насыпкой (насип 'доля', 'участь', 'судьба'; имя личное казан.-тат. Насип),
• Сейманларкой (тур. sekban, крым.-тат. сейман ~ сеймен 'легковооруженный воин'; 'псарь'; сеймены составляли наемное войско крымского хана, жалованье им шло из казны турецкого султана [11. С. 414], ср.: ойконимы Сеигмен-Джайла Ф и Сеймены в Буджаке [6. Карта 101—102]),
• Топчикой (топчы 'канонир' [12]),
• Тотай-Кой (имя личное ног. Тотай, ср.: Тотай ~ Туатай и Тотай-Афуз П),
• Ханышкой (ханыш 'жена хана'),
• Шейх-Кой (шейх 'шейх (почетный титул мусульманских религиозных лиц)'),
• Эфендикой (эфенди 'эфенди (чиновник, вышедший из простого или духовного сословия)');
• Джанкой ПФФ, Джанкой-Ортель, Тюп-Джанкой, Еникой, Енкой ПП, Биюк-Янкой, Кучук-Еникой ~ Кучук-Янкой (ени, джанъы ~ янъы 'новый'), Кучук-Кой (кучюк 'малый'), Эски-Кой, Иски-Кой-Джандевлет и Эски-Кой-Тама (эски 'старый', ср.: Эски-Орда и Эски-Юрт С);
• к этому же ряду следует отнести также ойконимы Татар-Кой и Татар-Осман-Кой (осман 'турок'), отражающие национальную принадлежность жителей этих деревень (ср.: поздние ойконимы Тавель-Татарский и Тавель-Русский С, Менгермен-Русский и Менгермен-Немецкий Ф);…» [6, ] 
На кабардинском языке населенный пункт обычно называется «Коаже» или «хабле», в этом топониме нет ни первого, ни второго названия.
В Балкарии сохранилось предание, что место рождения Казан улу Жабагъы связывают с поселением Кашхатау Чегемского ущелья. Об этом пишет Х.Х. Малкандуев: «Жабаги жил в Чегет –журте перед аулом Кашхатау…» [43, ].   Впоследствии он жил в Уллу Эл, тоже Чегемское общество. Конец жизни связывают с местностью Казанкой названной по его имени, как село Казан улу Жабагы, напротив балкарского поселения Ачабай кабак у устья реки Гунделен, которое также относилось к Чегемскому обществу. [20,].  Почему именно он отдалился от людей, поселившись на отдельный хутор, где жил одним домом со своей женой. Многие информаторы зачастую это объясняли с позиции, что Жабагъы обидевшись на окружающих, которые напоминали ему шуткой или  в упрёк о том, что он подкидыш, названный по месту своего  нахождения в казане.  И, по этой причине прозванного - Казан улу Жабагъы, что с балкарского языка имеет смысловое объяснение, как «найденный в казане, завёрнутый в шерсть весеннего настрига (жабагы)», стал отшельником. Вряд ли такая позиция правильная. Ведь документально, известно, что со временем Жабагъы Казан улу (Жабагъы сын котла) стал известным тёречи,  человеком, который участвовал в высших общественных институтах балкарцев, а в последствие, и в народном суде кабардинцев-хеижа. С ним считались, с ним советовались, к нему прислушивались. Несомненно, его участие в создании таких письменных свидетельств, как «Хуламский камень» представляют нам Жабагъы, человеком образованным, умеющим писать и читать на арабском языке. Возможно, изучая именно исламскую литературу, Жабагъы, скорее всего, примкнул  к членам суфийского братства, которые, как известно, в исторической литературе, уходили жить в уединенное место,  в поисках способов познания и размышлений об истине. Балкарцам известен и другой суфист шейх Сулемен Чабдаров, который часть своей  жизни прожил в Гунделене (Кёнделен) и также периодически уединялся в отдельном жилье. [20,]  Необходимо подчеркнуть, что предки балкарцев и ранее были знакомы с исламом в период своего нахождения в Золотой орде с областью Асия, расположенной в Маджаре. Симбиоз нескольких религиозных мировоззрений Тенгрианства с верой в небесного бога Кок Тенгри, раннего христианства с Византии и мусульманства с востока, всё это было ведомо предкам современных балкарцев. У балкарцев есть такое философское мировоззрение: « Керти диннге къайтхан», то есть возвратившийся в истинную веру. Не как человек, вступивший в новую веру, а возвратившийся к старой вере. Так вот, среди известных имён суфистов у балкарцев есть люди, широко известные в мусульманском мире Северного Кавказа и не только, хаджи совершившие паломничество в XIX веке:  Даут хаджи Шаваев, братья Гамаевы, Локман хаджи Асанов, Кязим хаджи Мечиев, хаджи, хаджи-шейх Сулемен Чабдаров.

VI. Жабаги Казаноков

Возвратимся к сходству с тамгой на  рисунке  Д.А.Вырубова, так как он срисован с оригинала памятника 1895 года, перевезённого в слободу Нальчик, и тамги рода бжедухских Казаноковых представленные, в работе Фелицына Е.Д., то  отчётливо видно, что это разные знаки. К тому же есть несколько причин не считать тамгу на памятнике тамгой, принадлежащей Казан улу Жабагы.
Как известно, Казан улу Жабагы, был подкидышем и вырос в семье, приютившей его. В Балкарии его называли  Казан улу Жабагы, то есть «Сын Котла Жабагы», где «Казан» на балкарском (тюркском) означает «Котёл», то есть термин не заимствованный. Почему «Жабагы»! Балкарцы весенний постриг овец называют «жабагы», так он был найден младенцем, завёрнытым в шерсть и подкинутым в казан на стан пастухов балкарцев. Время года была – весна. «Улу» означает «Сын».
Следовательно, как бы это не звучало, Казан улу Жабагы был безродным, то есть не имел изначально своей тамги, если каким то, образом бжедухские Казаноковы не передали ему свою тамгу. Детей  у Казан улу Жабагы не было, как не было и родных по крови братьев и сестёр. Тем не менее, благодаря своему уму, рассудительности и мудрости Казан улу Жабагы с детства стал заметной фигурой в балкарском обществе. Ведь он был избран в Тёре-высший орган общественного самоуправления. О функциях Тёре следует сказать, что  в Балкарии являлся символом справедливого порядка в обществе, в трудных и сомнительных ситуациях его санкция придавала законность принятым решениям. Слово “Тёре” происходит от слова “Тёр”, которое в карачаево-балкарском языке означает почетное место в доме или святое место в языческих святилищах, мусульманских мечетях. Слово же “Тёре”, образованное от “Тёр”, означает “святой совет”.
 Мисост Абаев балкарский таубий (князь), историк, общественный деятель Балкарии и Кабарды писал, что: «…издавна существовал народный суд под названием «Тёре», в котором разбирались гражданские  и уголовные дела и решались на основании установившихся обычаев (адатов), а в случае возникновения новых вопросов, не предусмотренных адатами, «Тёре» устанавливал новый обычай, так что этот суд одновременно являлся и законодательным учреждением…» [1, с.63].
  На Тёре рассматривались вопросы обороны, взаимоотношений с другими народами, территориальные споры. И как мы указывали выше, Казан улу Жабагы был членом Тёре, как  подтверждается по известному   документальному  источнику, обозначенному в истории как «Хуламский камень», с нашей поправкой даты этого документа 1709 (1127/1717) год, где зафиксировано участие  Казан улу Жабагы, записанного, как Казаниев Жабагы в русском переводе. Согласитесь,  фамилия Казаниев имеет корень «Казан», но не записан, как Казаноков. Насколько нам известно, это единственный письменный документ начала  XVIII века, где имеется официальное название его фамилии «Казаниев» или «Казанлыев» в другой транскрипции.
Не претендуя на бжедухскую фамилию, как балкарскую, отметим, что фамилия «Казаноков» по этимологии имеет тюркское происхождение. Оно состоит из двух частей. Первая из них ведёт своё начало от тюрко-татарского «казан». Вторая часть -«ок»- происходит от булгарского слова «окъо» и переводится на русский язык как «сын». Таким образом, Казаноко (в) означает «сын казана». Имя – Жабаги, также имеет тюркские корни и восходит к слову «Ябгу или Йябгу» означает – западно-тюркский титул верховного правителя.
В то же время обоснованно возникает вопрос, а собственно, откуда это стало известно, из каких источников, что уздень Жабаги Казаноков, может быть из бжедухов? С большей уверенностью можно сказать, что он татарин. Из тех татар, о которых есть исторические сведения в работах П.Буткова «Материалы для истории Кавказа»: «…При кизлярской крепости поселены тогда Казаки Терского кизлярского войска, Охочены, Новокрещены, Грузины, армяне, Тезики, и казанские татары… Из казанских татар употреблявшихся в Персии толмачами оставшиеся поселены при Кизляре…»
[8, Ч.2.с.507].
Без сомнения, так могли появиться  фамилии производные, как от Казанских татар, как «Казановы, Казанчевы, Казаншевы, Казаноковы». Точно также от татар – Татаровы, кумыков идут Кумыковы, от чеченцов – Чеченовы, от балкарцев-Балкаровы и т.д.
В исторической литературе, как пишет известный автор Люлье в своей работе «Общий взгляд на страны, занимаемые горскими народами, называемыми: Черкесами (Адыгее), Абхазцами (Азега) и другими смежными с ними»: «…Настоящими адыгами признают: Кабардинцев, Бесленеевцев, Темиргойцев, Хатюкайцев и Хегайнов; другие же племена, управляемые также феодально, как-то: Бзедухов, Мохошевцев и Жанеевцев называют иногда Абадзе…» [41, с.184-185].
 Данная работа указывает, что бжедухи и не адыги, и не кабардинцы. И причислять Жабагы Казанук к кабардинцам или бжедухским дворянам Казаноковым, из того факта, что тамга на надмогильном камне Жабагы Казанук, чем то, похоже на тамгу Казаноковых, это просто выдать желаемое за действительное. И эти доводы строятся на гипотезах, только по одной причине, представить доказательство тому, почему Жабагы Казанук - мы  должны принять как лицо  кабардинской национальности, а значит, и представить его историю, жизнь, деяния, как великого мудреца и философа Кабарды.
 Как появился бжедухский Жабаги Казаноков на территории Кабарды и Балкарии история умалчивает. Но косвенную причину мы видим и в том, как пишет М.В. Покровский в  работе «Адыгейские племена в конце XVIII – первой половине XIX века»: «…Архивные документы позволяют заключить, что многие мелкие дворяне постоянно переезжали из одного племени в другое и, предлагая свои услуги для участия в военных предприятиях…»
[49, с.142] .
По имеющимся письменным и документальным источникам «Материалы Я.М. Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX века» о народонаселении на 1825 год, то в этом списке не обнаружено человека по фамилии «Казаноков». [62,].
Есть предположение, что Жабаги Казаноков мог попасть на территорию Балкарии и Кабарды вследствие переселения с  рек Кумы, Кубани 18 аулов на территорию Балкарии в 1839 году 18(Командиру Отдельного Кавказского корпуса господину генералу от инфантерии и кавалеру Головину 1-му Кабардинского временного суда 31 января 1839 года).  [26, ] 
Сведения, которые приведены в рапорте  Петрусевича никак не доказывают и не подтверждают, родственные отношения Казан улу Жабагъы и Жабаги Казанокова.

«1846 года августа 28
Полковника Петрусевича временно командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанту и кавалеру Заводовскому о переселении Анзоровских аулов в другие места, с
приложением сведения о землях Большой Кабарды, собранные по народным показаниям полковником Петрусевичем в 1846 году из тех кто владеет землею упомянут умерший уздень Жабаги Казаноков, чья земля «Начиная от ущелья Черекского, против аула Шеретлокова, (это значит на уровне Джанхот кабак место впадения реки Сукан суу (Псыгансу) в Черек, район современного Аушигера), поднявшись на гору принадлежал узденю Жабаги Казанокову…» [25, ].
По народным показаниям, это значит, по месту нахождения этого Жабаги Казанокова. И эти данные отнюдь не предполагают, что Жабаги Казаноков проживал в Кабарде и Балкарии. Данный рапорт только факт констатации нахождения на упомянутой земле по народным показаниям, некоего Жабаги Казанокова, о котором больше нет никаких данных. Совпадение в имени и не более. Разве это может быть предметом доказательства, что Жабаги Казаниев балкарец, по месту происхождения и жизни оказаться родственником бжедуху Жабаги Казанокову? Разумеется, нет. О землях полковник Петрусевич в своих сведениях дал качественную характеристику: «… Во время же моровой язвы, свирепствовавшей в Кабарде лет 30 тому назад, почти никого из прежних князей не осталось, кроме дальних их родственников и то маленьких, которые по праву княжеского звания и по праву сильного, начали присваивать себе разные части земель, не имея, впрочем, на право их владения никаких актов; и мало-по-малу овладели почти всею кабардинскою землею (Балкарии-Х.Т.) по большей части, против всякой справедливости».   [25,] .               
 Интересный и противоречивый посыл по смыслу своего понимания истории, которое в дальнейшем обесценивает все написанное и «аргументированное», по своему оригинально, но не с позиции объективности, а больше чувства превосходства господствующего класса представляет историк
 Е.Дж. Налоева: «… по данным фольклора, Жебаги (кабардинский акцент имени-Х.Т.)-безродный подкидыш…Конечно, было бы несправедливо требовать от устного народного творчества протокольной точности, но и нельзя забывать о том, что Жебаги жил в феодальной Кабарде, где господствовал сословный строй, и выходцам из низов не было доступа до звания узденя старшего князя Кабарды, каким представлен он в документах… В архивных материалах Жебаги иногда именуют знатным узденем, а иногда просто узденем (Уздень – карачаево-балкарский термин, означает – свободный. Х.Т.). Собственно, для нас это не имеет значения. Имеет значение то, что он принадлежал к господствующему классу.   Об этом же свидетельствует факт существования в Кабарде деревни «Казануко», жители которой являются крепостными Казаноко Жебаги… Материалы региональной научной конференции…Е.Дж. Налоева «Документальные данные о Казаноко Жебаги». [45, с.93], [35, с.114].                А вот здесь историк, учёная Е.Дж. Налоева и вводит в заблуждение наивного читателя. Возьмём на проверку действительности  процитированного из текста статьи последнее предложение  на с.93, с примечанием 3, со ссылкой на документ  откуда взят текст: «Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв.» М., 1957, т.2 (т.1 -Х.Т.), с.114 (в дальнейшем (КРО), который якобы  подтверждает написанное о деревне «Казануко» и крепостных Казаноко Жебаги.  Как ни странно, но на указанной странице КРО, т.2 (т.1 -Х.Т.), с.114 текста  об упоминании «… в Кабарде деревни «Казануко», жители которой являются крепостными Казаноко Жебаги…» - нет!
На указанной Е.Дж. Налоевой странице 114, цитируется документ:
 № 74 «1628г. на ранее апреля 30*.-Наказная память, данная из Посольского приказа И.А.Дашкову и Б.Г. Приклонскому об организации разведки серебряной руды.»,  на с.114, и на следующей с.115,  деревне «Казануко» и крепостных Казаноко Жебаги – нет. [35, с.114].
Точно также субъективно и не подтверждается документально ни одна из ссылок Е. Д. Налоевой  в претензии проецирования в этой статье на   достоверность  документа. Следует отметить, что ссылки разных комментаторов на  существования села Казанукей рядом с современным поселением  Кенже беспочвенны и не соответствуют действительности. Уточним, что в книге  «Алфавитном списке населенных мест Терской области, по данным 1900 года», имеется название: Казаншевский хутор основан при сел. Шалушкинском в 1894 году. [3, с.84].
Согласитесь, хутор Казаншевский, который создан в 1894 году, не имеет отношения к личности  Казан улу Жабагы, по крайней в мере, в истории хутора «Казаншевский»  об этом ничего не известно.
Таким же искажением исторических фактов является утверждение Е.Дж. Налоевой в этой же статье, что «…Жебаги был уорком князей Кайтукиных-Арсланбека, Канамата, Жамболата. Следовательно, уорки Казаноковы достались им по наследству от их отца Кайтуки Жамболатова, жившего во второй половине XVII века…»   [45, с.104] .                Правда в том, что, когда и где жил Кайтуко Жамболатов не уточняется. Как и не уточняется, каким образом некие Казаноковы стали уорками Кайтукиных. Если все источники утверждают, что Казан улу Жабагъы до 1720 года жил на Баксане, территории Балкарии, где же жил в это время – в первой половине XYII века Кайтуко Жамболатов?!
Вымыслом является другой пример «Казаноковшины». В исторической хронике  действия 1746 года находится фамилия Ахметхан Казануков (с.104., Налоева Е.Дж. ук.работа), который вдруг становится родным братом Казан улу Жабагы, только по одному признаку, что «Ахметхан Казануков, убит бжедухами». С таким же успехом можно найти сотню других Казаноковых в глубинке Российской империи, у которых окажется такая же фамилия. И можно не сомневаться в правоте участника конференции Х.Х. Малкандуева, сказавшего: «…А теперь несколько слов о предыдущих докладах нашей конференции. Некоторые из выступавших,  подвергли сомнению данные фольклора о происхождении мудреца…Данные фольклора о его происхождении являются убедительными ещё и потому, что возникает вопрос, с какой стати знатному человеку дают имя «Жабагы (шерсть) Къазан улу (сын котла?)».
      В истории философии давно принято отличать мудреца от философа. Философ – это мыслитель, создавший учение, в котором отражены его взгляды на различные  стороны бытия, учение, которое складывается в целостную систему или претендует на это. Нисколько не принижая  роль Жабаги, а, только стремясь к истине, думаю, что будет точнее назвать его мудрецом. Тем более, что почти все наши знания о нём основаны на данных фольклора.»
Балкарское  общество, как пишет Мисост Абаев, разделялось на несколько сословий: «высшее – таубий, среднее карауздень или каракиши, чагар и кул (крестьянские сословия) и, наконец, казаки и карабаши (рабы и рабыни). Таубиям принадлежала верховная власть...» [1, с.97].
 Важным элементом балкарского общества выступал общественный выборный орган Тёре. Это был самобытный народный форум — суд, управлявший всей жизнью и деятельностью Беш Тау Эл (Балкарии). В его состав входили на демократических основах избранные представители всех сословий. Следовательно, балкарское общество предусматривает избрание в высший орган общественного управления Тёре людей из простого сословия. Ничего удивительного нет в том, что Казан улу Жабагъы являясь, безродным и не принадлежа к высшему сословию балкарского общества, был избран в Тёре. Как пишет Х.Х. Малкандуев в своей работе «Карачаево-Балкарское Тёре и духовенство»: «..По преданиям, в Тёре выбирали девять человек, из которых трое представляли сословие князей-биев, трое - узденей, а последние три человека – духовенство...» [43, с.26].
Эти обстоятельства немаловажны в связи с тем, что как установлено Казан улу Жабагы имел звание «хаджи», то есть принадлежал к духовенству. Жабагы не был рождён рабом, и не был закрепощён. Все предания – о нём, рассказы о человеке, чья жизнь была  однозначно свободной, как балкарского узденя. Он участвовал в принятии важнейших решений в судьбы народа – Беш Тау Эл (Балкарии). Единственный изъян, который он нёс всю свою жизнь –  он был подкидыш. Безродный. Человек, исполненный благородством души, образованный для своего времени, мудрец, чьи слова и поговорки ещё живы спустя столетия. Человек, владевший даром слова!
 Эта печать «подкидыш» сопровождала его всю жизнь. Если хочешь смертельно обидеть человека, напомни ему, кто он и этого достаточно, чтобы убить человека душевно.  Не этот ли мотив оказался живучим в опросе  диаспоры черкесов в Турции, которые на вопрос о происхождении Жабаги Казанук ответили словами: «"Простолюдин", "сирота", "сын татарки".[48,].
 Об этом пишет  М.М. Паштова (Мижаева) в своей исследовательской работе
«Жабаги Казаноков в фольклорной культуре черкесов Турции», (на материале экспедиций 2009 и 2011 г.г.). Автор подчёркивает, что в легендах и преданиях первенствует мотив социального принижения роли Жабаги в обществе из-за его происхождения.
В кабардинском фольклоре Жабаги, также выступает, как  «хеижа» в предании «Уори и Жабаги». «Хеижа» дословно тот, кто делает невинным. В этом пересказе легенды о Жабаги, он выступает тлхукотлом, то есть свободным общинником. [28, с.354].

VII. Негласное молчание

Практически все исследователи  истории и жизнедеятельности Казан улу Жабагы отмечают, что  практически никто не упоминал  как об общественно- политическом деятеле Кабарды. Такие известные публицисты Кавказа, как Султан Хан Гирей, Адиль Герий Кешев, Султан Казы Гирей, Кази Атажукин, Паго Тамбиев, В.Н. Кудашев такого общественного деятеля как Казан улу Жабагы не знают. А собственно, наверное,  и не должны были знать. Казан улу Жабагы известен узкому кругу людей, Балкарии, Карачая и Кабарды. Его известность и популярность не затухает именно в большей степени в балкарской среде, где он участвовал в общественной жизни своего народа. Ш. Ногмов упоминает о нем одним предложением: «…Асламбек всегда руководствовался советами узденя Жебока (Жабагы-Х.Т.) Казанокова, человека благоразумного…» [46, с.150].
Другой публицист Султан Хан Гирай, написавший великолепную работу «Записки о Черкесии», дал пояснение к термину «уздень»: «Название – уздень, русскими нередко употребляемое, называя черкесских дворян, и означающее человека, которого зависимость происходит от собственной воли, есть татарское и черкесами никогда между собой не употребляемое».
[58, с.170-171].
22 июня 1944 года выдающемуся ученому и просветителю кабардинского народа Шоре Бекмурзовичу отмечали  памятную дату сто лет со дня смерти. Известный учёный  Г.А. Кокиев посвятил большую статью «Шора Бекмурзович Ногмов-выдающийся кабардинский учёный и просветитель. К столетию со дня Смерти (1844-1944) кабардинскому Нестору, упомянул и высказывание Ш. Ногмова о Асламбеке Кайтукине, и ни одним словом не вспомнил  Казан улу Жабагъы, о котором писал Ш.Ногмов вместе с именем Асламбека Кайтукина. [38, с.245-252].
Балкарский народ 8 марта 1944 года был насильственно депортирован с родной земли в районы Средней Азии и Казахстана.
Название Балкарии и имена балкарцев из истории Кабардино-Балкарии были вычеркнуты  на долгие 13 лет изгнания.
В 1954 году, когда балкарцы, были в изгнании, была написана работа известной учёной Б.Н. Студенецкой «Быт и культура кабардинского народа (XVIII – XIX вв.), Сборник статей по истории Кабарды, Выпуск 3, (Историко-этнографический очерк). Студенецкая  пишет: «Характеристика культуры народа, не имевшего своей письменности, является всегда делом особенно сложным. Источниками для суждения в таких случаях служит фольклор, вещественные памятники (археологические и этнографические) документы, свидетельства путешественников и другие.
Последние из перечисленных источников для территории собственно Кабарды ограничены да, кроме того, всегда отличаются субъективностью…»[55, с.143-192.]. 
«…Особенно следует подчеркнуть некоторые основные моменты.
 Период сложения феодальных отношений в Кабарде проходил в несколько своеобразных  условиях в силу того, что кабардинский народ к этому моменту, видимо, лишь недавно передвинулся со своей прежней территории на современную, где вступил в более тесное соприкосновение с рядом соседних народов: осетинами и другими народами…»
«… В кабардинском фольклоре имеются поговорки, серия рассказов о Ходже и ряд других материалов…» [55, с.143-192.]. 
Казан улу Жабагы в период депортации балкарского народа не был востребован в истории Кабарды. Слишком многое в его жизни и деятельности было связано с Балкарией.

VIII. Асланбек Кайтукин и Казан улу Жабагы

Во взаимоотношениях этих двух людей больше баснословия, чем достоверных фактов. Как мы писали, Кайтукина и Казан улу Жабагы связывало участие в общественном органе Тёре и это признано в истории, как исторический факт благодаря найденной каменной плите «Хуламский камень». В 1720 году А. Кайтукин спасаясь от своих врагов князей Атажукиных и Мисостовых, бежит на территорию Беш Тау Эл и укрывается в местности Кашхатау, где жили балкарцы. Там же по преданиям жил и Казан улу Жабагъы. Временное бегство А. Кайтукина  постепенно становится местом постоянного обитания, а затем и завладения территории низовий рек Чегема Кайтукиными, Бекмурзиными и Баксана-Атажукиными и Мисостовыми. Начинаются вооруженные столкновения с обществами Беш Тау Эл и Дигории. Об этом достаточно преданий и историй в среде кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, дигорцев. Из анализа имеющихся фольклорных текстов нельзя сказать, что Казан улу Жабагы подвластный  Асламбека Кайтукина или его придворный уорк. Казан улу Жабагы предстаёт перед нами независимым и свободным человеком без раболепия и холопства. Он одинаково принимает участие в работе  Тёре и выполняет обязанности  в кабардинском суде в качестве  хеижи. Казан улу Жабагы к тому же мудрый человек и творческая личность. Тому свидетельства многочисленные новеллы и поговорки о Жабагы. Все остальные рассказы, что Казан улу Жабагы встречался с Петром I, был послом – это всё легенды.
Достаточно привести один пример по Асламбеку Кайтукину, где существуют якобы свидетельство, что А. Кайтукин встречался в период персидского похода с русским императором. На самом деле это не соответствует действительности, как и многое другое.
В книге «Кабардино-русские отношения в XVI –VIII вв.», том 2, два письма № 34 от 23 сентября 1722 года и под №35 от 2 января 1723 года отличаются от других писем в этом же ряду с другими письмами. Первое, что их объединяет, они без подписи. [35, с.37].
 Второе, в письме под № 35, где говорится, что в «бытность нашу в нынешнем походе, когда прибыл к нам  господин Араслан-бек…».[35, с.37-38]
 В этом письме нет начала, к кому обращено письмо и от кого это письмо…Считать это достоверным фактом такой встречи вряд ли следует, если учесть ещё один фактор. В Период персидского похода Асламбек Кайтукин находился в осаде. Об этом следует из письма №32 от 11 мая 1722 года: «…Куропгоков сын Мухаммед и Ниятшаг денно и ночно безпокойно с крымскими татарами на нас нападает, желая меня похитить.
А я с малыми моими людьми в осаде сижу. А от донских казаков мы помощи просили и оныя без указу вашего величества на помощь не приезжали и не ответствовали, будто от вас, великого государя, им указу нет. И мы без помощи зело ослабели…» [35, с.33-34].
О послах и посольствах. В качестве посла в дипломатических отношениях в указанный период  в кабардино-русских отношениях в первой половине XVIII века всегда выступает– Камбулат Алеев, других данных нет. [35,].

IX. Надгробные памятники

Наиболее древний, классический тип мусульманского балкарского надгробия представляет собой вертикально поставленная, врытая в землю каменная плита называемая «Сын таш», где термин «Сын» означает – вертикальный памятник», «Таш» - камень. В балкарском языке есть такое выражение «Сын къат»- замри как камень. Кабардинцам, видимо, установка каменных надгробий ранее не была известна  (до первой половины XIX века), это  был полукочевой  народ, не имевший постоянных территорий, к которым привязывались бы кладбища. Обычно хоронили по месту нахождения кочевых станов. Поэтому и название надгробного камня было заимствовано у балкарцев «мывз сын», где «мыве» - кабардинское «камень» и балкарское «Сын»- памятник. Скорее всего, видимо,  с кочевым образом кабардинского этноса связано практически полное отсутствие эпиграфических письменных памятников адыгов ранее XVIII века. Об этом подтверждает  Е.Н. Кушева: «На территории занятой в XVI – XVII вв. адыгами, эпиграфические памятники этого времени единичны – надписи сделаны греческими буквами и частично на греческом языке; чтение адыгских слов является спорным.
 [36, с.7]. Как и у всех тюрков у балкарцев символом  мужского надгробия был - мужской головной убор. Как известно, головной убор и одежда у тюркских  народов символизировали статус, сословие, высокое положение. Например, духовные лица у крымских татар обязаны были носить отличительный от мирян наряд, состоящий из длинного балахона (халат), каука (круглой шапки) и чалмы. Особенностью мужских надгробных памятников является их антропоморфизм. Явно выделяется голова, шарообразной или цилиндрической формы, конусообразная шея, покатые плечики и туловище. На голове, если человек был хаджи, имелись бороздки символизирующие чалму. Мы полагаем что, этот тип каменных плит генетически восходит к "каменным бабам" тюрков "балбалам". Здесь, таким образом, происходит синтез доисламских, тюркских и мусульманских традиций. Надо сказать что "балбалы" довольно часто встречались раньше на обширной территории Евразии и в Дагестане в частности, Балкарии и Карачае. Наибольший интерес представляют в традициях тюркских народов надмогильные памятники с тюрбанами или чалмами. Этим был удивлён и великий русский поэт А.С. Пушкин, который в одном из своих произведениях написал о крымские надгробиях: "сии надгробные столбы венчаны мраморной чалмою..."  Надгробные камни с тюрбанами признаны, как памятники тюркского стиля. Такие памятники были и на территории Балкарии. О таких надгробных памятниках  с тюрбанами существует множество рассказов известных путешественников. Приведём для наглядного знакомства некоторые из этих работ. Среди тех, кто описывал о таких  памятниках в своих произведениях Дуглас Фрешфильд с книгой «Исследования Кавказа, Лондон, Нью-Йорк, 1902 г.: «Весь путь следующего дня идет вдоль берегов Баксана. Ячменные поля черкесов скоро остаются позади. Дорога пересекает однообразную гладкую равнину, на которой не видно ни теперешних, ни прежних следов людских поселений, кроме группы тюркских мо¬гильных камней обычной формы, украшенных каменными тюрбанами. »  Он же: «Долина Уруха…Мы остановились в Дзинаго, чтобы осмотреть странную, расположенную здесь группу могил. Они представляли собой маленькие продолговатые памятники с выпуклыми крышами и с выложенными по краям камнями, на которых лежат предметы подношения – трофеи охоты…Они похожи, хотя и в меньших размерах и с меньшими украшениями, на классические могилы Малой Азии и резко отличаются по типу от длинных надгробных камней татар, находящихся на севере Кавказа, на которых рельефно изображены лошадь, оружие и обмундирование умершего… Затем, еще глубже забравшись в первобытный лес, дорога приводит путешественника внезапно на угол, откуда он видит глубокое, одетое лесом ущелье Уруха…Старые татарские надгробные камни, высокие монолиты, увенчанные каменными тюрбанами и украшенные спереди грубыми барельефами или потертыми надписями, стоят по сторонам дороги.» [60,].  В работе другого автора  В.В. Дубянский « На восточной вершине Эльбруса.», ( Известия Кавказского отдела Императорского Русского Географического Общества, том 21 (1911-1912), №1), мы находим подтверждение, что такого поселения Заюково путешественники не знают.  А те, которые, есть эти сёла  расположены далеко от устья реки Гунделен. В.В. Дубянский пишет: Пополнив свои припасы и несколько освежившись, около двух часов дня  мы покинули, наконец,  столь  долго  задержавшую нас котловину и, переехав по прочно сколоченному бревенчатому мосту, перебрались снова на левобережную равнинную террасу. Верстах в пяти от моста опять замелькали туземные постройки — это было Атажукино 1-е, занимающее ближайшие к реке части террасы и прибрежные склоны ее. По меньшей мере версты на две вдоль дороги влево от нас протянулась, точно по шнуру, линия однообразных маленьких низеньких саманных домиков с плоскими крышами и редкими древесными насаждениями, а напротив приблизительно на середине пути, на вытоптанной скотом и выжженной солнцем полянке, в стороне от дороги, высились одиноко два вновь построенных светлых просторных каменных здания — сельское правление и школа при мечети — достойная дань времени.

Селение осталось позади.

 Недалеко от него поперек всей террасы тянулся, пересекая дорогу, видимо, некогда искусственно вырытый ров с остатками земляного вала; а вдоль вала, по направлению к Баксану, виднелись почти сравнявшиеся с землею развалины селения — старое кладбище… В четверть пятого наши подводы остановились на правом берегу реки (Гунделен Х.Т.) подле группы оригинальных намогильных памятников, числом около пятнадцати. В расположении их нельзя было уловить какой-либо признак определенной системы, но по форме все они — и большие, и маленькие походили один на другой и представляли довольно правильные сложенные из тесаного мелового известняка восьмигранные усеченные, мало отличающиеся от прочих пирамиды от 0,5 до 1,5 сажен высотой, около 7 аршин в периметре, увенчанные соответственными выпукло-пирамидальными шапками  из таких же  известковых небольших  плиток с насаженным  на верхушке шаром… Совершенно подобной же архитектуры восемь памятников, прекрасно сохранившихся, окруженных тройным кольцом сильно разрушенной каменной ограды, мне пришлось наблюдать в августе 1907 г. по дороге из Атажукина 2-го в Нальчик, близ сел. Куденетова, в долине Чегема при выходе его на плоскость, приблизительно на одной широте с Гунделеновскими памятниками, но только верст на 25 восточнее…» [14,]
Упомянутый ров сохранился в балкарских преданиях. Этот ров называли – «Къазылгъан буруу», то есть вырытый ров, как ограждение. По балкарским преданиям время сооружение этого оборонительного рва относится к концу XIV века, ко времени похода Тамерлана на территорию Асии и Алании, предков карачаевцев и балкарцев. [20,]
Приведённые источники показывают, что надгробные памятники их нахождение связано с территорией Балкарии и это типичное для тюркского народа каковыми являются балкарцы вид надгробного памятника. Совершенно такие же памятники с тюрбанами сохранились на древнем кладбище балкарского села Верхний Баксан в Баксанском ущелье, где при полевых исследованиях мы их наблюдали и изучали 14 августе 2020 года. Интересен такой факт. После депортации балкарского народа места, где жили балкарцы, были заселены кабардинцами и грузинами, сванами. Многие надгробные памятники испещрены пулевыми отверстиями. По рассказам наших информаторов в эти надгробья стреляли как в мишень. Пули разбивали надписи на памятниках. Есть и разбитые памятники. Такие же пулевые отверстия есть и на тех памятниках, которые стоят, как памятники Казан улу Жабагы и его жене. И как ранее мы отмечали, надписи на этих памятниках Жабагы нанесены в современное время. В обратном случае при наличии записей изначально буквы были бы разбиты от пуль, как разбиты при таких же памятниках находящихся на балкарских кладбищах… Л.И. Лавров в работе «Эпиграфические памятники Северного Кавказа» подчёркивает, что Казан улу Жабагы похоронен у нынешнего балкарского села Гунделен. Он же пишет, что надгробный памятник, установленный на сквере гор. Нальчика перенесён из окрестностей Гунделена… [39, с.58].

X. Тамга

Слово «тамга», бытующее в балкарском языке, восходит к древнетюркскому слову «тамгъа» и обозначает «печать», «отпечаток» и абсолютно такое же значение существует у всех тюркских народов. Термин  распространился и среди современных не тюркских соседей балкарцев на Кавказе (кабард.«дамыгъэ», адыг, «тамыгъа».
Как пишет исследователь истории ногайского народа  Р.Х. Керейтов в своей работе «Ногайцы. Особенности этнической истории и бытовой культуры»,
 «…Надмогильные камни на кладбищах - свидетели бытования у ногайцев обычая высекания на них родового или племенного знака. Наблюдения свидетельствуют, что было традиционно точное место высекания тамги на камнях. Они высекались и высекаются на верху камня и в большинстве на правой стороне. Думается, что это реликт древних традиций тюрков. Зафиксированные нами в апреле 1991 г. на ногайском кладбище, оставленном ногайцами в конце XVIII в. в нынешнем гагаузском селе Джаптай Республики Молдова, также высечены на правой стороне в верхней части надмогильных камней.» [31, ]
То есть примеры свидетельствуют, что ногайцы имели традиции высекания тамг на определенном месте надмогильных камней.
Нам непонятно гипотеза Л.И. Лаврова, высказавшего мнение, что тамга на надгробном памятнике Казан улу Жабагъы относится к тамге Жабагъы и от чего он отталкивался, когда утверждал это, с каких примеров или аналогий?
Рамазан Керейтов, Светлана Червонная в работе «Эпиграфика Ногайской степи» пишут: «Сохраняя критическое отношение к этим публикациям, в которых можно встретить и неточное прочтение той или иной тамги, и ошибочное утверждение о ее принадлежности иному не только роду, но и народу…» [32,].
Именно такое отношение к высказыванию Л.И. Лаврова. Ведь при визуальном рассмотрении  тамги, одна из которых представлено в рисунке Д.А. Вырубова, а вторая от памятника неизвестно когда  и, которую Лавров наблюдал в 60-х годах XX века, эти два рисунка не идентичны, а просто в чём - то схожи. Но разве схожесть – это доказательство?
Балкарцы – потомственные скотоводы, которые сталкиваются с тамгой, тамгой-меткой  в  своей хозяйственной деятельности постоянно.  Необходимо различать, что тамги зародившись у тюркских народов, распространила своё влияние и на другие народы. Балкарцы в своей жизнедеятельности применяют два вида тамги. В первом случае – это тамга рода, фамилии служит отметкой на пограничных межах, предметах и личном имуществе. Во втором случае – это практическое применение в скотоводстве, коневодстве и специальных профессиях, где отметка мастера говорит о его работе. Подобного рода тамги различаются. Они не всегда повторяют друг друга в рисунке. Род Тетуевых – балкарцы. У фамилии две тамги. Одна тамга рода, фамилии, другая тамга-метка для личного скота. И они различаются по рисунку. В период возвращения скота из летних пастбищ, где, к примеру, овцы находились в общей отаре, владельцы овец разбирают овец по тамге-метке. Иногда из-за схожести в тамге люди путают свои метки и забирают чужих овец и приходиться разбираться в их принадлежности. [23,].
Это пример того, что нельзя схожие тамги в чём-то считать идентичными. С этой существенной деталью, видимо, знакомы не все народы, пользующиеся традициями первоначальных владельцев идеи. В случае тамги на памятнике Казан улу Жабагъы, тамга  расположена под надписью: «Работа Шихали" и следом знак, который без каких-либо доказательств, кроме схожести принимают за тамгу – Казан улу Жабагы. Недавно нами осмотренный надгробный камень из балкарского поселения Былым и принадлежащий местному жителю Ахматову  Асламбеку Исламовичу, год смерти 1910, год рождения не известен. На надгробном памятнике тамга Ахматовых находится на обратной стороне в центре. [21,].
 Да и на рисунках представленных самим Л.И. Лавровым запечатлены памятники, где тамга  рода расположена только сверху. В современной жизни человек, подписывающий свою работу, письмо или иной документ он ставит свою подпись под своей работой, и это не случайно. Это и есть истина – тамга на памятнике, тамга-метка Шихали, того, кто сделал работу. Как ранее мы уже писали, хутор Казаншевский был основан при селении Шалушкинское в 1894 году узденями Казаншевыми, потомками балкарца Али Казаншева, который упоминается в известной карачаево-балкарской песне «Темиркан улу Ачемез». А «Казанкой» Р.С. Бзарова – это новоявление в истории не отмеченное никакими документами. [ 3, 84].
 
XI. Заюково - ключевое слово. Привязка к местности.

Заюково – название местности восходит к истории карачаево-балкарского народа. Некогда здесь на широкой долине выращивали  кукурузу, ячмень, просо и др. И поэтому эту долину называли «Зайын къуф – место полное зерна». В 1893 году, на левом берегу реки Гунделен возникнет хутор кабардинского князя Адильгерия Атажукина, который в период, Советской власти, вырастет в несколько десятков домов. Со временем название
«Зайын къуф» поздними насельниками края трансформировалось  в «Заюкуф». В 1921 году, при Советской власти поселение назовут «Заюковское», ещё позднее «Заюково». [22,], [19,с.20].
Есть и другое название этой местности  «Зая къол» - широкая долина. Ещё в первой половине XVIII века существовал аул с этим именем в русских документах именуемое «Зюкули». [22,].
Заюково – сегодня это село населенное в основном представителями кабардинского этноса с вкраплениями балкарских фамилий ассимилированных среди них: Джапуевы, Залихановы, Хаджиевы, Кулиевы и др. Любой запрос в интернете с ключевым словом «Заюково» выдаст ответ, что Заюково это кабардинское село. Большинство людей, интересующихся историей Заюково, и не будут сомневаться в истине такого ответа. Несмотря  на то, что это селение образовано совсем недавно, в начале XX века, волной миграции кабардинского этноса на территории Беш Тау Эл на землях, принадлежащих балкарцам и карачаевцам, которые  суть один этнос
 ас – алан. Заюково – это привязка к местности, которую выдают за изначально кабардинскую территорию относительно всего, что находится вокруг и рядом этого села. Это все памятники архитектуры, древние курганы, захоронения. Тюркские названия рек, гор, урочищ и др., легко заменяемые как кабардинские термины несмотря на то, что смысловое значение объясняется только с карачаево-балкарского (тюркского) языка. Всё это даёт возможность манипулировать историческими фактами как: Около села Заюково, рядом Заюково, недалеко от  села Заюково и т.д. Несмотря даже на такие обстоятельства, что «около, рядом, недалеко» находится на территории, где продолжают жить балкарцы, исконное население этой земли. Вот один яркий пример такого явления: «Жабаги родился на правом берегу Баксана против устья р. Гунделен под жёлтой горой, что находится на территории современного Заюково». [54, с.11].
  Автор статьи «Жабаги Казаноко и его время» В.Н.Сокуров, когда писал эти строки, знал, что и территория современного Заюково  и  место под жёлтой горой  были землями Чегемского общества Балкарии. В данном контексте отсутствует нравственная этика историка – исследователя говорить и писать правду. Такие тексты – фальсификация и пролог будущих этнических конфликтов. Доказательством одной стороны будут исконность одних – это земля Родина отцов. С другой стороны, высказывания и работы тех, кто в угоду определённой этнической группы людей пишут заведомо ложную историю. Именно, с таких позиций и строилась концепция  создания мифа «Канжальское сражение» с привязкой к местности Баксанского и Малкинского ущелья Балкарии и это при этом, что в рассматриваемый период – 1708 год на этой территории не было ни одного населенного пункта кабардинцев. Это сражение сконструировали с настоящей и реальной истории карачаево-балкарского народа, его преданий и исторических песен борьбы в XVII первой половине  XVIII вв., борьбы народа против крымских и кабардинских отрядов пытавшихся завоевать народ Беш Тау Эл.
На самом деле, все эти фальсификации и в истории Казан улу Жабагъы и на мифе «Канжальского сражения» - это далеко идущие цели заявить права на территорию Балкарии. В вопросе рождения игнорируется и другой факт. По преданиям балкарцев, рождение Казан улу Жабагъы связано с территорией Кашхатау Чегемского общества. Впоследствии, когда кабардинцы с 1720 года постепенно завладели родиной Жабагъы в Кашхатау, Казан улу Жабагъы, переживая трудность ситуации, когда в его родной земле заселились другие люди, другим  языком и жизнью отличной от его жизни, принимает для себя трудное, но правильное решение. Казан улу Жабагъы, понимая, что его жизнь - это судьба его родного балкарского народа он уходит в места, где расселяется его народ – в устье реки Гунделен, напротив балкарского селения Ачабай кабак на правой стороне реки Басхан строит свой дом названный Казан къой – село Казан улу Жабагъы. [22,].


XII. Партийный диктат

Балкарский историк, таубий Мисост Абаев в своём историческом очерке «Балкария» в 1909 году писал: «…С этим сильным и воинственным племенем пришлось горсти жителей пяти обществ Балкарии вести постоянную борьбу до последних времён. В этой борьбе с почти кочевым народом – Кабардою – оседло жившим веками в горных ущельях помогли: сама природа – недоступность гор, сильная привязанность горцев к родине, единодушие, порядок во внутреннем управлении…». [1, с.52].
Балкарские таубии в период до перехода к новой формации – Октябрьской революции 1917 года и установления Советской власти руководили общественно-политической жизнью балкарских обществ и умели защищать права своего родного народа  и его земли. Не боялись открыто писать и защищать в судах права своего народа на территорию, на земли, на историю балкарского народа.
Новая советская власть всё поменяла. Это было время революционного диктата местного божка в Кабардино-Балкарии – Бетала Калмыкова. Бетал Калмыков – уничтожил физически практически весь цвет балкарского народа отстаивавших интересы  своего родного народа: Ю. Настуева, М. Энеева, Х.Аккаева, А.Гемуева, К. Ульбашева и др.
Затем зловещий – 1944 год. Насильственная, противоправная Конституции Советского Союза депортация балкарского народа с клеймом «народа-предателя». Балкарские территории распределяются между Грузией и Кабардой. К ним переходят как наследство дома и земли, скот, архитектурные памятники, курганы, мавзолеи, захоронения, всё…  Накопленное веками историческое и духовное наследие балкарского народа  становится духовным и историческим наследием Кабарды. И сегодня,  в современной истории Кабардино-Балкарии присутствует и ранее написанное в период депортации балкарского народа, публикуются новые сведения о кабардинских курганах, мавзолеях, где якобы лежат кости кабардинских князей.
Представителям балкарского народа, которые пишут историю балкарского народа негласно предписано, не писать работы об архитектурных памятниках Балкарии, находящихся на равнине, иначе  их работы не будут одобрены
 в научных учреждениях республики. Эти архитектурные памятники, курганы и захоронения принято считать кабардинскими несмотря ни на какие исторические и документальные факты.
Последний современный акт изъятия балкарской истории из жизни – это Акт государственной историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия «Памятник Жабаги Казаноко и его жены», расположенного по адресу: Кабардино-Балкарская Республика, г.Нальчик, ул. Кешокова, б/н, сквер Свободы. Нальчик, 17 августа 2020 г. [71,] 
 Автор экспертной работы Бзаров Руслан Сулейманович, насколько видно из проведённой экспертизы, человек, у которого отсутствуют морально-этические нормы беспристрастного и объективного историка.
Один лишь пример, в этой экспертизе нет ни одной публикации балкарцев, которые писали о Казан улу Жабагъы. На странице 16 своей экспертизы Р.С. Бзаров пишет: «В начале XX века памятники описал Т.А. Шеретлоков: «Посетители «Сквера Свободы» в Нальчике видят два монумента, вплотную друг к другу прижатые и которые обнесены небольшой железной решеткой. Это - памятники Джабаги Казанокову и его супруге, умершие – первый в 1163 г. и вторая в 1183 г. магометанской эры. Памятники эти перенесены сюда лет 25 тому назад из местности «Казанокой» - с ущелья Кенже, где в начале XVIII века находился кабардинский аул, называвшийся «Казанкой», но ныне уже не существующий». [71, с.16].
 Исходя из данной, ничем не подтверждённой сентенции Р.Т. Шеретлокова,  Р.С. Бзаров делает итоговое заключение: «…Сведения Т.А. Шеретлокова , прекрасно владевшего родным языком, укорененного в кабардинской культуре и специально изучавшего биографию Жабаги, представляется наиболее обоснованным, пока наукой не будут установлены иные факты». [71, с.16].
Вот вам пример яркой фальсификации истории экспертом Р.С. Бзаровым, доктором исторических наук.
Продуктом экспертизы стала новая трактовка или же принятие гипотезы, что село Казанокой находилось в ущелье Кенже (Ущелье Кенже упоминается в первый раз). Причина такой мотивации или казуистики это банальная привязка к современному кабардинскому селу Кенже, как ключевое село – кабардинское село. Именно недалеко в этом районе горы Кашхатау встретились Асламбек Кайтукин и Казан улу Жабагъы в 1720 году.


XIII. Истина или принцип вероятности

Традиционное представление об истории в Кабардино-Балкарии больше субъективное, чем объективное. Некому коллективу ставится задача сделать кого-то, национальным героем. По отношению к тому, чьи исторические труды мешают  осуществлять их цели, становится обычным делом дискредитировать, низвергнуть как человека, учёного, обвиняя во всём, чем только возможно. Такое же отношение в вопросе расселения народов, археологии, национальных эпоса, фольклора и т.д. Историческая наука с подобным подходом строится не на  очевидных фактах, а на баснословном  домысливании, гипотезах вероятности, возможности и просто фальсификации с подлогом документов, купажа текста и просто отсылок на документы, в которых обнаруживаются, как правило, ложность ссылки. Главное в исторической науке – установление истины или максимальное приближение к ней. Трудно назвать экспертизу – истиной. Данная экспертиза далека от истины, объективности и беспристрастности.
  Заключение к экспертизе Р. С. Бзарова
 Акт государственной историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия «Памятник Жабаги Казаноко и его жены», расположенного по адресу: Кабардино-Балкарская Республика, г.Нальчик, ул. Кешокова, б/н, сквер Свободы. Нальчик, 17 августа 2020 г. [71,].

1. Попытки поменять имя Жабагъы на Жабаги или Джабаги;
2. Показать, что Казан улу Жабагъы вовсе не подкидыш к балкарским чабанам, а благородного кабардинского происхождения из дворян, рода Казаноковых из Западной Черкесии;
3. Игнорирование факта расселения кабардинского этноса в период 1685-1750гг.;
4. Игнорирование расселения балкарского народа в этот же период -1685-1750гг.;
5. Не привлечена обширная русская и советская историческая литература в освещении политической истории Кабарды и Балкарии;
6. Отсутствие публикаций балкарских авторов, балкарского фольклора;
7. Отсутствие исследования истории установления памятников, их характеристики, сравнительного анализа текстов;
8. Не проведена экспертиза внешних параметров существующих памятников с их характеристикой культуры надгробных памятников, стиля;
9. Нет сравнительного анализа правил размещения тамги на надгробном памятнике;
Работа весьма поверхностная. Предмет экспертизы не исследован в полной мере. Кроме того копии памятников не могут быть предметом культурного наследия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абаев М.Балкария-1911 г.,журнал "Мусульманин"- Париж, Т.Ш.Биттирова, Х.-М. А. Сабанчиев «Мисост Абаев. Историк, публицист, общественный деятель», Нальчик, ООО «Печатный двор», 2017г., с. – 224.
 2. Абазов А.Ч. Каншаоби Гуашагаг: фольклор и действительность-Анкара,2014. с.– 376.
3. Алфавитный список населённых мест Терской области,по данным 1900 года. Владикавказ, Типография Терского Областного Правления, 1901.
4. Бларамберг Иоганн "Историческое,топографическое,этнографическое и военное описание Кавказа"- 1834., Балкария страна гор и ущелий, том 1, Нальчик, издательство М. и В. Котляровых, 2009. с. – 518.
5.Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - М.: Типография С.Селивановского,1823.с. – 385.
 6.Беланский И.Л.,Усеинов С.М. "Словарь ойконимов Крыма".
7.Возгрин В.Е. История крымских татар. Очерки этнической истории коренного населения Крыма в четырех томах, том 1.,Нестор-История, Санкт-Петербург, 2013. с. – 872.
8.Бутков П. Материалы для истории Кавказа . Ч.1.СанктПетербург,1869. с. – 586; Ч.2. с. – 612.
 9. География Кабардино-Балкарии- Нальчик,1971 г., раздел 10(пособие для учащихся средней школы). с. – 120.
10. Гербер И.Г. История, География и Этнография Дагестана XVIII-XIX вв., - Академия наук СССР Дагестанский филиал, Архивные материалы/ под редакцией Косвена М.О. и Хашаева Х-М., Издательство Восточной литературы, Москва, 1958. Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. - 1728 г. //ИГЭД. М., 1958. ;
11. Гильденштедт И.А. Путешествие по России и Кавказским горам.
12. Гильденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа в 1770-1773. Санкт-Петербург, 2002. с. – 512.
13. Джуртубаев М.Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев. Нальчик, Эльбрус, с. – 256.
14.Дубянский В.В. На восточной вершине Эльбруса. Известия Кавказского отдела Императорского Русского Географического Общества, том 21 (1911-1912), №. Антология Экспедиционного очерка.
15. Дубянский В.В. На Эльбрус по Баксану. 1910. Очерки Экспедиционного очерка.
16. Жемухов С.Н. Кабардино-Крымская война в 1720-1721 г.г.и её историческое значение. Канжальская битва и политическая история Кабарды"-Нальчик,2008,с. – 495.
17. Зубов Платон "Картина Кавказского края,принадлежащего России,и сопредельных оному земель..."- С.-Петербург,1833.
 18. Загазежев Т.Р. "Старинные намогильные памятники"- журнал КБИГИ "Археология и этнография Северного Кавказа",2012.

 19. Иванов В.И. – Из Сванетии в Балкарию. Кабардино-Балкарское Государственное Издательство. Нальчик – 1941., - 64 с.;
20. Информатор – Абаев Мухадин Азретович, 1651 г.р., Лашкута.
21. Информатор – Ахматов Хамзат Алиевич, 1951 г.р., Быллым.
22.Кудаев Джагафар Ибрагимович – 1928 г.р. Быллым,
23.Информатор – Тетуев Хадис Инзрелович, 1959 г.р., Нальчик.
Он же: Х.И. Тетуев «Канжальское сражение. Миф или реальность?», © Copyright: Хадис Тетуев, 2020, Свидетельство о публикации №220091700775.
24. Информаторы – Узденов Хызыр Чукаевич, 1933г.р., Абдуллаев Исмаил Конакович, 1939г.р., Верхний Баксан.
25. Источник drevlit.ru›docs/kavkaz/XVIII…Territorija…kabard/1…
1846 года августа 28 Полковника Петрусевича временно командующемувойсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанту и кавалеруЗаводовскому о переселении Анзоровских аулов в другие места, сприложением сведения о землях Большой Кабарды
  Командиру Отдельного Кавказского корпуса господину генералу от инфантериии кавалеру Головину 1му Кабардинского
 временного суда. 31 января 1839
27. Кабанов Нальчик-столица Советской Кабарды- Кабардинское Государственное издательство-Нальчик,1950.
28. Кабардинский фольклор- Академия,М.-Л.,1936.
29. Кабардинская правда, 12.08.1955,- статья А.Шортанова, Жабаги Казаноко.
30. Кабардино-русские отношения XVI -XVIII вв. Т. 1. Издательство Академии наук, М.,1957 г., с. – 424.
31. Керейтов Р,  Червонная С. Татарская археология. 2002-2003, №1-2(10-11) - http://tataroved.ru
32.  Керейтов Рамазан, Светлана Червонная в работе Эпиграфика Ногайской степи.

33 Клапрот Юлиус "Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807-1808 г.г.",  Балкария страна гор и ущелий, том 1, Нальчик, издательство М. и В. Котляровых, 2009. с. – 518.
34. КРО – 1т. Кабардино-русские отношения XV -XVII вв. Т. 1. Издательство Академии наук, М.,1957 г., с. – 478.
35. КРО –  2 т. Кабардино-русские отношения XVI -XVIII вв. Т. 2. Издательство Академии наук, М.,1957 г., с. – 424.
36.Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI - 30-е годы XVIII века)—  М.: Издательство Академии Наук СССР – 1963. — 372 с.;
37. Коков Дж.Н.-Избранные труды, Т.1.Нальчик, Эльбрус, 2000, с. – 486.
38. Кокиев Г.А. История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева, сборгик статей и документов. Нальчик, Издательский центр Эль-Фа., 2005.
39. Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа
XVIII – XX вв. Издательство Наука. – М.1968. – 242 с.
40.Лавров Л.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках, Часть1, надписи X - X V I I вв., изд. «Наука», М.
41. Люлье Общий взгляд на страны,занимаемые горскими народами,называемыми черкесами(Адыгее),Абхазами(Азега) и другими,смежными с ними. apsnyteka.org›Избранные работы.

42. Малкандуев Х.Х. Казан улу Жабагы. Материалы региональной научной конференции Жабагы Казаноко(30-31 октября 1958 года)-Нальчик,1987.
43. Малкандуев Х.Х. Карачаево-Балкарское Тёре и духовенство. Вестник Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук. Ч.Э. Ахриева № 1 – 2017, Магас, 2017.

44. Налоев З.М.,Гутов А.М. "Сказание о Жабаги Казаноко"-издательский Центр "ЭЛЬ-ФА"-Нальчик,2001 г., с. – 330.
45. Налоева Е.Дж. Документальные данные о Казаноко Жебаги. Материалы региональной научной конференции Жабагы Казаноко(30-31 октября 1958 года)-Нальчик,1987.
46. Ногмов Ш.Б. "История Адыхейского народа"-Нальчик,"Эльбрус",1994, с. – 232.
47. Очерки истории Балкарского народа. Кабардино-Балкарское Книжное издательство. Нальчик, 1961. с. – 218.
48. Паштова М.М.(Мижаева) Жабаги Казаноков в фольклорной культуре черкесов Турции".(Материалы экспедиций 2009 и 2011 г.г.). Вестник Института гуманитарных исследований Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского Научного центра Российской академии наук. 2014
49. Поггенполь, К вопросу об устойстве горной метеорологической станции на склонах Эльбруса и о восхождении, предпринятом с этой целью на седловину Эльбруса,21 августа 1898 г. Антология экспедиционного очерка.
50. Покровский М.В.  Кавказский Этнографический Сборник, Издательство восточной Литературы, М.1958., с. – 142.
51. Полиектов М., Посольство Стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имеретию 1650-1652. 1926г., Тифлис.
52. Рахаев Дж.Я. «Политика России на Северном Кавказе в первой четверти XVIII в. Архивные и нарративные источники 1699-1725гг. Российско-Османские и Российско-Персидские договоры первой четверти XVIII в.», М.2012г., с. – 784.
53. Сербина К.Н. "Книга большому чертежу"-Ленинград:Издательство АН СССР,1950.
54. Сокуров В.Н. Жабаги Казаноко. Материалы региональной научной конференции Жабагы Казаноко(30-31 октября 1958 года)-Нальчик,1987.


55. Студенецкая Б.Н. Сборник статей по истории Кабарды.Выпуск 3 (историко-этнографический очерк). Кабардинское Книжное Издательство, Нальчик, 1954., с. – 216.
56. Темукуев Б.Б. Балкарская общественная колёсная дорога. Нальчик, Издательство М.и В. Котляровых, 2008., с. – 672.
57. Халим Гирай-Султан Розовый куст ханов или История Крыма/ под общ. ред. Сейтягьяева Н.С.  — Симферополь: РИА «АЯН»; ИД «Стилос», 2008. — 192 с.;
58. Хан-Гирей Султан. Записки о Черкесии. Форум Читающая Черкесия.VK. COM CIRCASBOOK
59.Фелицын Е. Д. Сборник тамг, или фамильных знаков, западно-кавказских горцев и племени Кабертай Адыгского народа // Записки Одесского общества истории идревности. Одесса, 1889. Т. 15. Тамги и происхождение фамилии.
aulassoki.ucoz.ru›load/ehtnografija_i…tamgi…15.
60.Фрешфильд Д.  Исследование Кавказа. Лондон, Нью-Йорк, 1902.
Перевод с английского МОС ТЭУ ВЦСПС. Клуб туристов. Антология Экспедиционного очерка.
61.Фотографии. Приложение – Фотографии: 1В, 2Ш,3Л, 4Т, 5П,  6, текст, скол, №7-11, увеличенное фото надписей Казан улу Жабагъы, №16-Б.,  №17-А, Ахматов.
62.Шарданов Я.М.  Материалы по обычному праву кабардинцев первой половины XIX века. Издательство, Эльбрус. 1986.
63. Шаова С.Д. "История кабардинцев бассейна р.Сунжа в 16-середине 18 в. и их взаимоотношения с вайнахами"- Армавир,2003., с. – 172.
 64. Шаханов Басият "Избранная публицистика"-Нальчик,Издательство "Эльбрус",1991., с. – 288.
65. Шишкович Ф. Историографические записки о странах, лежащих между морями Черным и Каспийским. В Санктпетербург, В типографии Шнора.1810., с. – 72.
 66.Шортанов А.Т. Жабаги Казаноко. Нальчик, Издательство, Эльбрус,1985., с. – 152.
67. Эвлия Челеви «Книга путешествия»
  09reg.ru›…evliya_chelebi_v_strane…balkartsev/
68. Жабаги Казаноко (300 лет), Материалы Региональной  научной конференции (30-31 октября 1985 года), Нальчик, 1987 г. – с. 142.
69. Документы по истории адыгов 20-50 – х годов XIX в. Нальчик.
 2011. с. – 201.
70. Северный Кавказ. Государственное Издательство Географической Литературы. М.1957.
71. Бзаров Р.С. АКТ государственной историко-культурной экспертизы выявленного культурного наследия «Памятник Жабаги Казаноко и его жены, расположенного по адресу: Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, ул.Кешокова, б/н, сквер Свободы. Нальчик. 17 августа 2020., с. –24.