Зонтик для мошенника. Гл. 26. А вы жалуйтесь

   Моросит мелкий дождик. Анна мокнет на остановке и корит себя за оплошность. "Что ей мешало взять зонт? - Ах, спешила. А когда она не спешила…"
  У нее на руках повестка на 9:30 в коллегию МГС на предмет обжалования решения Н-ского суда по истребованию от ТСЖ нормативных актов для устранения повреждений коммунального имущества и защиты, нарушенных жилищных прав. Рассмотрение ее жалобы затянули на три месяца. Беспричинно переносили и путали сроки. Это были недобрые знаки.
  Автобус некстати запаздывал. Но когда он все же подрулил к остановке, то водитель не открыл переднюю дверь. Три человека поспешили к задней двери. Анна сумела кое-как поставить ноги на последнюю ступеньку и, ужимаясь донельзя, «приклеила» тело в узкой щели между двумя женщинами.
  Через остановку два пассажира вышли, и дышать стало легче. Анну Сергеевну протолкнули в глубину салона, и она оказалась за спиной у молодого человека, который расторопно поднялся с места: — Садитесь…

   Автобус натужно гудел и совсем не крутил колеса. Мимо мелькали большие машины и маленькие транспортные средства, а их автобус на фоне общего движения издавал на постоянном торможении рыкающие звуки.
 - Еще не хватало опоздать в суд.Анна позвонила адвокату.— Игорь, я в пробке. Больше стоим, чем едем. И совсем точно я опоздаю. Придется тебе просить о перестановке очереди.
 — Понял.
  В девять часов она вошла в метро. Еще сорок минут подземки и минут пятнадцать быстрой ходьбы до суда. Когда она поднялась на лифте на четвертый этаж и подошла к нужной двери, вышел Игорь. — Мы следующие.
  Их вызвали сразу. И Анне показалось, что даже ждали.
  Уютный кабинет примерно восемнадцати квадратных метров с кафедрой вдоль левой стены. Стол секретаря, двухместный стол и трибуна для выступлений.
  Анна сразу обратила внимание, что количество мест ограничено тремя, в то время, как по делу проходило четверо плюс адвокаты. Напрашивался вывод: суду известно, что ответчика и третьих лиц на Коллегии не будет. Для Анны это уже был сигнал того, что рассмотрения ее апелляции в рамках Процессуального кодекса тоже не будет.

  За кафедрой трое. Все среднего возраста. По комплекции — худая, упитанная и толстая дамы. Лица серые, мрачные, и все «ели» глазами Анну.
  Одна из них, видимо старшая, быстро начала листать дело.— А почему исковое заявление подписано только одним лицом, когда истцов трое? — И она начала беспричинно шуметь, нагнетая нервозность.
 — От двух членов семьи есть доверенности на третьего с правом подписи, — пояснила Анна. — В дело она вложена.
 — Слушается дело, — начала председатель тройки с прической от «Красной шапочки» и скороговоркой, сумбурно, заглатывая слова, принялась излагать дело.
 — Игорь! Она излагает дело с чуждым моему заявлению содержанием. Надо ее остановить.
 — Уважаемый суд! — сказал адвокат. — Текст, который вы читаете, не имеет отношения к нашему делу и апелляции.  Предмет жалобы изменен. В апелляционной жалобе и самом заявлении в суд не стоит вопрос ремонта квартиры Максимовых. Они требуют предоставления нормативных актов о состоянии поврежденной недвижимости, в частности строительных конструкций, поврежденных во время переустройства за пределами их квартиры и подлежащих восстановлению. До тех пор пока нет информации по объемам повреждений, сметы работ, данных о материальном ущербе и тому подобного, говорить о восстановлении конструкций преждевременно.

    Пауза сменилась криком:
 — Какую информацию вы хотите получить?
 — Ту, что определена Правилами содержания общего имущества дома и нормами эксплуатации жилищного фонда, а в Гражданском Кодексе — как относимые и допустимые по делу доказательства. — И адвокат уточнил правовые основания. — Сюда относятся: акт осмотра перекрытия, осветительной электропроводки и…
  На этом, голос с кафедры оборвал адвоката:— ТСЖ образовано в 2009 году, и у него нет такой информации.
 — Уважаемый суд! К заявлению в суд были приложены заключения и акты о порче силовой линии электропровода внутри дома и предписание его восстановить, — вступила в разговор Анна. — Но это только часть документов. Главных, подтверждающих порчу перекрытия, объем и характер повреждений всех частей его заделки и материальный ущерб, нет. И то, что было внесено в журналы инженерных служб, оказалось уничтожено.
 — А причем здесь ТСЖ?
 — ТСЖ — сторона, которой передавалось общее имущество дома по реестру, с отражением его фактического состояния. И если руководство ТСЖ своевременно не заметило изъянов дома и их отражения в документах при передаче дома, то семья Максимовых — члены ТСЖ — комиссионно 14 января сего года повторно зафиксировали факты повреждений коммунальной недвижимости за пределами своей квартиры и сообщили об этом председателю ТСЖ. Руководствуясь Жилищным Кодексом по управлению многоквартирным домом, тот был обязан провести ряд действий, направленных на защиту коммунальной инфраструктуры, и в первую очередь организовать осмотр места повреждения перекрытия в квартире, где прошел капитальный ремонт и допущены разрушения.

   — Он вам предложил ремонт квартиры? — спросила у Анны старшая тройки.
   — А ремонт нужен за пределами моей квартиры. В моей квартире доля общего имущества находится в исправном состоянии. Ремонт нужен общей недвижимости коммунального назначения, залегающей в квартире уровнем выше. В соответствии с законом, поврежденная общая недвижимость следует судьбе своего владельца. Так определяют правовые отношения между жильцами и органами власти Гражданский и Жилищный Кодексы. Приводить коммунальные объекты в первоначальный вид можно только после обследования межэтажного перекрытия и выявления объема ремонта. Запрос на нормативные документы о состоянии ограждающих конструкций и внутридомового провода, подводящего энергоресурс к пользователям, находящихся за пределами моей квартиры, но определяющих жилищные условия в ней, и является предметом моего обращения в суд и жалобы в Коллегию. Из ваших слов следует, что Коллегия городского суда приступила к рассмотрению моей жалобы без проверки законности решения суда первой инстанции. Как такое может быть!
  Анне никто не ответил на пояснение, и она продолжила мысль:— Какой смысл вы вкладываете в апелляционное обжалование, если не читаете жалобу, а повторяете надуманные доводы суда первой инстанции?
 — Пошли, обсудим, — сказала старшая дама коллегам.
 — Зачем обсуждать за закрытыми дверями? — возразила Анна. — Обсуждение ведется в присутствии заявителя жалобы. Вы не уделили и минуты внимания моей жалобе на отказ суда выдать акты для защиты нарушенных жилищных прав.
  Однако черные тени уже скрылись за дверью совещательной комнаты.

    Через пару минут они вернулись, и председатель Коллегии объявила, что решение суда первой инстанции остается в силе.
 — Позвольте, — возразила Анна. — На каком основании и для кого вы вынесли свое Определение? К жалобе приложено признание судьи, что мои требования не нашли разрешения и она вынесла дополнительное решение из семи строк, не имеющее содержания и убедительно свидетельствующее, что мое заявление в суд о предоставлении документов, для защиты нарушенных жилищных прав, оставлено без рассмотрения. Решения суда первой инстанции по моему обращению нет! Что в таком случае утверждает Судебная коллегия? – Миф о решении! Это же нарушение закона о суде и отказ в правосудии.
 — А вы жалуйтесь, — спокойно ответила председатель Коллегии.
  Анна запомнила эту реплику. Суд второй инстанции ясно выразил свою позицию. Нарушения сделаны Коллегией осознанно. Мотивация не называется. Заявителя жалобы направляют по коридору процессуального обжалования. Но когда изменены предмет и основания заявленных требований, обжалование становится бессмысленным. По смыслу это все равно что переливать «из пустого в порожнее».

    Обжалование мифических решений — по сути, продолжение мошеннической схемы, внесенной в суды коррупционными отношениями. По этой схеме процедура обжалования в судах второй инстанции поставлена на службу интересов правонарушителей, а искатель справедливости — на бесконечную тропу виртуального обжалования.
  Анна уже не удивилась, когда получила на руки Определение коллегии Московского городского суда без печати. Судебный акт не имел юридической силы. Его заверяли только нечитаемые подписи, среди которых стояла фамилия судьи, начинающаяся с буквы «О».
   Знакомая фамилия. Анна подняла картотеку судебных коллизий, опубликованных в центральной прессе. Мир, действительно, тесен. Перед ней очерк о судьбе федерального судьи «О» из сибирского региона. Автор очерка подавал «О», как хорошего специалиста и страдалицу, которую злоумышленники пытались отравить прямо в рабочем кабинете. «О» выжила, но долго болела. Злоумышленников не нашли. Затем в адрес судьи последовали новые угрозы, и ее перевели в другой регион. По роли «О» в лишении Анны жилищных прав становилось понятно, что угрозы судье были не беспочвенны. Вероятно, «О» творила чудеса в сибирском городке сродни тем, что делала с псевдорешениями по иску Анны. Иначе кто бы перевел ее в Москву с повышением? Чаще всего такие переводы диктует удобная для высшего руководства позиция претендента, а не его честность и объективность. От таких, наоборот, принято избавляться.
  А вот, и наша очная встреча с «О» в Судебной коллегии городского суда по обжалованию отказного решения районного суда по восстановлению системы жизнеобеспечения. Это ее завитушка стоит на Определении Судебной коллегии. Анна открыла память для выхода позорного инцидента в стенах городского суда. Три тучных женщины в мантии, одна из которых была «О» — председатель Судебной коллегии, — специально продержали ее в коридоре три часа. Не проронили не единого слова по делу. Вся процедура обжалования состояла из проверки ее личности по паспорту и стандартного заключения: «Рассмотрев дело, Коллегия решила оставить решение суда первой инстанции без изменения».
Теперь вот, в очередной раз, судья «О» своим вердиктом - «В предоставлении сведений отказать», оставляла в силе отсутствие самого решения по обращению Анны в суд. Очевидно, что закон для нее был пустым звуком. Анне стало ясно, почему рассмотрение ее жалобы в городском суде шло так сложно и долго. Кто-то, заинтересованный в отрицательном исходе дела, искал беспринципный состав Коллегии, способный выносить решения по отказу в правосудии. «О» была таким человеком.

    Еще раз со служанкой Фемиды по фамилии «О» Анна встретилась случайно, когда ехала на дачу. На одной из остановок к ней подсела миниатюрная женщина с изможденным лицом и запавшими глазами. Они разговорились, а потом и подружились. Женщину звали Валентиной, и она оказалась бывшей женой депутата. При разводе ей достался дом. Но жить в нем она не смогла. Продала и заложила для себя новый дом в ближнем Подмосковье. Средств на него не хватало. Продала свою авторскую мастерскую по дизайну верхней одежды, несмотря на то что в бизнесе была успешна. У нее заказывали наряды жены депутатов и артисты Большого театра. И, все же, решила отойти от дел, а деньги с любовью вложила в собственный проект. Строительство подходило к концу. Заказала пластиковые окна. Сумма на окна трехэтажного особняка была внушительной. Окна привезли в ее отсутствие и сразу стали вставлять, не дожидаясь приезда хозяйки. В это время она закупала отделочные материалы. Вечером во время уборки строительного мусора случайно обратила внимание на упаковку от пластиковых окон и пришла в ужас. Ей вставили окна, стоимость которых была на порядок ниже тех, что она оплатила. Фирма менять окна отказалась. Она вызвала экспертизу. Подала на фирму в суд. Та откупилась в суде первой инстанции, и женщине отказали в иске. Подала апелляцию. В городском суде Валентина буквально ходила по пятам за представителями фирмы пластиковых окон, которые легко открывали двери в любой кабинет. На апелляционную жалобу получила отказ. В Определении, которое она показала Анне, председательствовала судья «О». Содержание определения было далеко от проблемы истицы. На юристов уходило много денег, а результат был нулевой. Суд не реагировал.

   Четвертая встреча Анны с «О» исключала вывод о случайности. «О» была звеном коррупционных отношений и раскрывала зонтики безопасности для мошенников.
Обжалование требует денег, а их у Валентины уже не было. От постоянного стресса начались проблемы с давлением и сердцем. Скорая помощь каждый день дежурила у ее дома. И только когда Валентина впала в кому, ее увезли в больницу, где она тихо ушла из жизни. Никто и не заподозрил, что причиной ее смерти стали несправедливость и отказ в правосудии.
  Псевдорешения районного суда «взорвали» в сознании Анны и без того хрупкое и ненадежное федеральное законодательство по управлению общим имуществом многоквартирного дома. Субъективная лирика служанок Фемиды вместо серьезного обсуждения порчи капитальных конструкций, сомнительные судебные разбирательства, наполнение бумаг мутной информацией вне связи с предметом заявлений и нормативных требований по содержанию коммунальной недвижимости. Ну, что это за мотивация: «Истец провел в своей квартире электрические работы» — для отказа человеку, обратившемуся к органам власти с требованием восстановить систему жизнеобеспечения в составе двух ограждающих конструкций и силового провода, залегающего за пределами его квартиры?-  Какие работы?- С чем, когда, и какое это имеет отношение к порче конструкции в квартире соседа уровнем выше?
  Или: «Дирекция выдала предписание Татикам о восстановлении освещения; следовательно, меры ею принимались». А на каком основании гражданскому лицу выдали предписание выполнить обязанности аварийной службы, да еще в чужой квартире?
  Ил, вот еще: «Поскольку у префектуры нет денег, истец просит суд обязать ее восстановить...» И весь этот бред и слезы несет служанка Фемиды, вместо того чтобы просто применить конституционное положение прямого действия и обязать надлежащих лиц исполнить закон.

   Квартира — та часть жизни, которая, как пуповина, связывает людей с государством. И пока эта пуповина есть, будет и государство. Подрезая пуповину, чиновники сокращают жизнь людям и государству. И не от большого ума суды помогают чиновникам обходить жилищное законодательство и держат над ними зонтики безопасности. Как только мошенники во власти заходят в тупик, они обращаются за поддержкой к суду. И, нате вам, пожалуйста, — спасительное «решение» на руках!
 — А у тебя есть доказательства этому выводу? — услышала Анна голос Закона.
 — Безусловно. Вся история с порчей конструкций и восемь судебных актов — прямое тому доказательство. Неисполнение Закона, сокрытие порчи дома, фальсификация документов, подмена форм собственности, эксплуатация поврежденной электропроводки, гибридные иски от суда, перестановка местами причины повреждения и его следствия, организация притворных судов, мифические судебные решения, использование чужой печати, давление на потерпевшего, сокрытие информации и, наконец, время тянущегося правонарушения. Все это — реальные факты и свидетельство правонарушений и преступлений.
  А фантазии служанки Фемиды с изготовлением отказных псевдорешений вместо восстановления верховенства Закона!.. Вопреки реальному состоянию конструкций, заявленных к восстановлению, суд позволяет взять себя в плен лживых мыслей по предметам, регулирование отношений по которым лежит в другой области права! Принимает от должностных лиц отказы в правомочиях, заданных основами жилищного законодательства!-
  Кто подсказывает служанке Фемиды такие повороты?- Кто подталкивает ее нарушать Закон о суде?
  В сфере управления ЖКХ очевидные системные факты нарушения нормативных требований по содержанию и эксплуатации дома являются основным доказательством преступления. Да, это совсем не то, на что рассчитывают правоохранительные органы, организуя слежку за передачей денежных средств. ЖКХ — не кабинетная система услуг, и подсмотреть, как утекают государственные средства, иначе как по фактам нарушения закона и нормативных требований обслуживания, невозможно. Эту особенность мошенники тоже просчитали… Только вот факты нарушения жилищного законодательства оказалось некому рассматривать. В судебных актах и мифических решениях о них нет ни слова. Суд не рассматривал обстоятельства, указанные заявителем, не читал приложенные к иску документы, не слушал аргументы, не исполнял закон о суде. Заявления суд коснулся лишь для того, чтобы использовать имя обратившегося и его лексику для составления псевдорешения. Недуг шельмования реальности поразил мозговые извилины и отключил правовое сознание стряпчего. Эдакое своеобразное замыкание совести.
  Гром небесный! - Простой человек лишен судебной защиты!
  Продолжение следует.