Односменная, двух поточная. Стабильная

"Наконец-то нам дали приказ наступать!

Отбирать наши пяди и крохи!"

В.С. Высоцкий


Но если Вы думаете, что на этом мы закончили, то Вы глубоко ошибаетесь! Мы ещё толком и не начинали!

В Приказе №2 так много тонкостей и нюансов, что в них непосвящённому легко утонуть!

И вот Вам вопрос «на засыпку». Отчего «Ответственность за ход и результаты эксперимента возложить на директора СШ №4 тов. Уфимцева А. И.»? С каких щей Александр Иванович Уфимцев должен отвечать за безобразия, творимые по воле какого-то заезжего идиотика с ненормальным фейсом неустановленного лица?

К слову сказать в реальности Александр Иванович не дожидаясь конца этого позорнейшего события в его богатой педагогической и руководящей жизни подал заявление об увольнении в связи с состоянием здоровья. И первым испарился не токмо из экспериментальной школы, но и из Урая!

Но вопрос висит в воздухе!

Уже тридцать второй год!!

Эксперимент ведёт «лженаучный лжеруководитель», очевидный проходимец и негодяй, пока не разоблачённый мошенник и очковтиратель, а отвечает за его разнообразные художества почему то педагог с дореволюционным педагогическим стажем!

Что это за финт ушами?

К чему бы это?

Более того, помимо непосредственно ответственного назначена и ответственная от УПВО!!!

К аббревиатуре УПВО город в те славные дни ещё не привык. Это спустя несколько месяцев все выучили и саму аббревиатуру и её непростую расшифровку: учебно-производственное воспитательное объединение.

Обратите внимание на общие оценки Евгения Борисовича в связи с его уходом из жизни.

Оба процитированных автора отмечают именно это:

«стал генеральным директором того, чему аналогов в истории, кажется, до него не было» и

«Среди многих ярких образовательных экспериментов в финале 1990-х годов урайский стал одним из самых удивительных»

Да! Да! И еще сто тысяч раз «Да!»

Всё объясняется запредельно просто: я был одним из самых удивительных и аналогов мне в истории точно не было!

И вот именно моим Генеральным директором назначил себя Евгений Борисович Куркин.

Таким образом он стал моим персональным социальным лифтом!

А при чём здесь Уфимцев и Андреева?

А вот при чём.

Куркин понимал дело так: вся эта мутотня с «модульной технологией» окажется очередным мыльным пузырём и бесспорно очень быстро станет очевидна её полная несостоятельность.

А ведь кто-то должен прикрыть солидного всесоюзного экспериментатора от страшного и неминуемого педагогического позора.

Вникать в мои тексты у него не было ни малейшего желания, ни сил.

Но был очень скользкий момент во всей этой истории.

Днепров обязался до конца декабря 1988 года предоставить новую альтернативную «академической от АПН» Концепцию и Программу реформ советской системы образования.

Куркин был выдвинут на острие управленческого «прорыва».

Он по сути прикрывал движения самого Днепрова, который в любой момент мог прикрыться неудачами Куркина – вот – доверились аферисту, а он подвёл!

Куркин взял с собой Ноздрина именно для того, чтобы в случае неудачи всё списать на него, то есть Ноздрин подставился по полной, прикрывая Евгения Борисовича.

И вот тут подвернулся идиот, который согласился прикрывать и Евгения Борисовича и Виталия Степановича и самого Эдуарда Дмитриевича Днепрова!!!

В случае провала – а он считался неизбежным! -текст прозвучал бы такой: вот в число «новаторов» затесался ненормальный дебил – слова говорил красивые, а на деле оказалось… только время на него зря потратили… и народные деньги!

То есть успеха от моего «эксперимента» никто не ждал, а ждали грандиозного провала и готовили соответствующие тексты и постановления.

— Вот, дали проходимцу шанс отличиться!

Почему следующие три Приказа без дат?

А потому что Евгений Борисович потерял дар речи!

И не только он.

Дар речи потеряли все ведущие педагогические управленцы города Урая!

То, что происходило на их глазах в Школе номер четыре было НЕМЫСЛИМО!

Невероятно!

Непредставимо!

Непредсказуемо!

Непонятно!

Школа расположенная в старом здании устаревшего проекта, перегруженная на триста детей, двусменная заработала как швейцарские часики в ОДНУ СМЕНУ!!!

Без «пристроев».

Дети пошли в школу без портфелей!

Оценки на уроках им более не выставлялись.

Появились непонятные никому тогда «рейтинг-листы».

Виталий Степанович Ноздрин проверял каждое моё слово и наконец сообщил изумлённому педагогическому совету, что слово «конъюнкция» придумано не Ратушным и действительно существует в учебниках Логики!!!

В четвёртой школе стояла мёртвая тишина!

В школе дети не опаздывали на уроки.

За всю вторую четверть было сорвано ровно ДВА урока и по обоим случаям был проведен капитальный и всесторонний разбор с оргвыводами.

Для сравнения в этой же школе до Модульного расписания было сорвано за первую четверть 560 уроков.

И это было вполне обычным делом!

Детей во время эксперимента – старшеклассников – приглашали в военкомат для осмотров и постановки на учёт. Обычно мальчики с удовольствием исчезали с уроков.

Но на этот раз случилось невообразимое: мальчики не пожелали пропускать уроки!

Короче!

Булгаковская Москва отдыхает, по сравнению с тем, что творилось с героями четвёртой школы во второй четверти 1988/89 учебного года.

Куркин решился на переворот.

Теперь его уже не устраивала «Справка», каковой всем и предлагалось ограничиться в Приказе №2.

В первую неделю января состоялась двухдневная организационно-деятельностная Игра в четвёртой школе посвященная подведению Итогов эксперимента.

Ошеломлённые Куркин и Ноздрин с ужасом осознавали, что Ратушный выиграл!

Что продемонстрировано нечто, не поддающееся их мгновенному осмыслению и маркировке.

Оказалось, что механизм стабилизации расписания учебных занятий в школе реально создан!

Восемь лет Куркин изучал отчеты восьми Харцызских школ и в каждой ежеквартально срывались сотни уроков, а по городу речь шла о тысячах не проведённых в назначенное время занятий.

По всей стране это были миллионы уроков ежеквартально!

Никто в СССР и в мире не верил, что можно жить со стабильным расписанием.

Происходившее в четвёртой школе сводило педагогов Урая с ума.

И встал перед Куркиным страшный вопрос.

Школа номер четыре на итоговой игре попросила превратить её в постоянно действующую локальную экспериментальную площадку!

Высказался не Ратушный.

Высказался почти весь педагогический коллектив!

В умах педагогов школы произошел натуральный переворот!

Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда!

Но это было!

И Евгений Борисович вынужден был что-то отвечать людям.

Поскольку всё это решительно не вписывалось в первоначальный замысел главного архитектора перестройки системы образования в городе, было решено поэтапно эксперимент в четвёртой школе придушить и разрушить.

Первым делом «учителя истории» из коллектива изъяли.

Как раз Александр Евгеньевич Путилов заказал доктору архитектуры Валентину Ивановичу Степанову проект комплекса Урайской новой школы и тот захотел лично пообщаться с разработчиком Модульной школы для понимания существа технологии, под которую предполагалось построить комплекс.

И под таким благовидным предлогом я был командирован в Москву на две недели для общения с архитекторами на Дмитровском шоссе.

Альбину Вениаминовну Евгений Борисович вызвал к себе и задал простой и понятный вопрос:

- Всё зафиксировали?

- Всё.

-Разобрались?

-Разобрались.

-Отправляйтесь в пятую школу и составьте с завучами проект такого расписания там на четвёртую четверть. Трёх недель хватит?

-Хватит.

-Приступайте!

Бедная Альбина Вениаминовна и дружный коллектив из трёх завучей пятой школы Урая приступили к выполнению невыполнимого.

Откуда было знать наивным администраторам с урайским педагогическим опытом, что Алексей Алексеевич Ратушный всё детство болел воспалениями легких и подолгу лежал на больничных койках в больничных палатах? Не знали! И потому решительно не понимали и понять при всём желании реально не могли. А когда ваш противник делает непонятные вам ходы за доской вы неизбежно проигрываете. Ибо выигрывать можно только если пересчитываешь партнёра, то есть понимаешь, что и зачем он делает.

И вот Альбина Вениаминовна снова перед руководителем Всесоюзной экспериментальной площадки.

- Расписание готово?

- Нет.

- Почему?

- Оно невозможно в пятой школе в принципе!

И что же делает Экспериментатор?

Правильно!

Он вызывает меня и говорит: повторить эксперимент четвёртой школы в пятой!

-Сможешь?

-Без вопросов.

-Приступай!

Четвёртую четверть пятая школа отработала как часы с расписанием, в котором был применён «плавающий» урок. В двух поточном односменном режиме. Без проблем.

И завершила учебный год с победной реляцией – расписание было стабильным!