Трагедия офицеров России. Часть 2

Продолжение
Часть 1. http://proza.ru/2020/10/14/470

Во второй части моего повествования речь пойдем о судьбах офицеров царской армии после Великой Октябрьской социалистической революции.  Как известно, Россия продолжала участвовать в Первой мировой войне, на неё наступали немецкие войска, и уже это одно требовало иметь армию, а не сброд солдат, которым дали большие права во время Временного правительства приказом № 1, где власть командиров существенно урезалась.  А даже началось противостояние новой власти с представителями прежней,  которая создавала свою армию. Произошло разделение на Красную и Белую армии, воевавших друг с другом, и часто по разные стороны баррикад воевали люди одного сословия и даже близкие родственники.

Наиболее ценной частью офицерства для строительства армий Гражданской войны являлись кадровые офицеры, а также технические специалисты с дефицитной квалификацией – генштабисты, артиллеристы, инженеры, летчики, а также офицеры военного времени, которые приобрели боевой опыт.

В Гражданской войне офицерский корпус разделился на три части: одни вступили или были призваны в Белую армию, другие - в Красную, а третьи постарались уклониться от участия в этой войне.

Количественные оценки участия в Белой и Красной армиях разнятся у разных исследователей, но в целом речь может идти о том, что в Красной армии было несколько менее 100 тысяч бывших офицеров, а в Белой армии 110-130 тысяч бывших царских офицеров. Еще не менее 27 тысяч бывших офицеров вступили в национальные армии различных государств, которые после революции в большом количестве образовались на территории Российской империи.

Однако есть весьма значимый показатель того, как разделился царский офицерский корпус после революции. Так, например, кадровый состав казаческого офицерства почти в полном составе был в антисоветских вооруженных формированиях.  А  вот офицеры Генерального штаба, особенно Главного артиллерийского управление и Главного разведывательного управления, почти в полном составе вступили в Красную армию.  А вообще в Красной армии было не менее 2,5 тысяч бывших генералов и штаб-офицеров, т.е. полковников и подполковников.

Советскую власть безоговорочно поддержали многие офицеры, авторитет и заслуги которых также безоговорочно признавали даже офицеры Белой армии. Так, например, на сторону советской власти перешел самый выдающийся генерал Первой мировой войны Алексей Алексеевич Брусилов. Это был известный всей армии России человек – генерал от кавалерии с 1912 года, генерал-адъютант с 1915 года, с мая 1920 года возглавлял особое совещание при главкоме вооруженными силами Советской Республики, разрабатывающее рекомендации по укреплению Красной армии. В 1923-24 годах – Главный инспектор кавалерии РККА, с 1924 года состоял при Реввоенсовете для особо важных поручений. Скончался в марте 1927 года в Москве от воспаления легких в возрасте 72 лет.

А.М.Зайончковский еще один русский генерал, который сразу поддержал Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Генерал от инфантерии, он был не только выдающимся военным, но и крупным военным историком и военным теоретиком.  Также на сторону советской власти перешел начальник Главного артиллерийского управление генерал от артиллерии А.А.Маниковский, который в РККА занял аналогичную должность. Во Временном правительстве Маниковский одно время был военным министром. Он и его предшественник в этой должности А.И.Верховский были членами Временного правительства в период подготовки Октябрьского  переворота, а сразу после того, как он случился, оказались в руководстве РККА.

К успеху Октябрьского переворота, как называли революцию сами большевики, имеет прямое отношения царский генерал-майор Н.М.Потапов. Профессиональный разведчик,  он много лет был за границей – во многих странах Европы, включая Францию, Англию, Германию, Сербию, Черногорию, Грецию.  Затем был отозван в Россию и, по сути, после Февральской революции являлся одной из ключевых фигур в российском военно-политическом руководстве, не понаслышке знал и понимал роль и место иностранных государства, их спецслужб, в политической жизни российского общества и управления российским государством.  Он принимал активное участие в подготовке и реализации Октябрьского переворота, тесно взаимодействовал с Военной организацией при Петроградском совете РСДРП(б), а через него со Сталиным и Дзержинским, которые впоследствии возглавили непосредственный штаб осуществления переворота  - Петроградский военно-революционный комитет.  Троцкий произносил речи, под шум которых трудяга Сталин с помощью Потапова и преданных России офицеров Генштаба занимали ключевые учреждения в Петрограде.

Потапов после революции занимал ряд важных и ответственных должностей в РККА, после Гражданской войны занимался военно-научной и преподавательской работой. Принимал участие в разгроме контрреволюционных организаций за рубежом, сыграл ключевую роль в операции «Трест», о которой я уже писал, и о которой был поставлен фильм.

Первым главнокомандующим РККА должен был стать царский генерал-майор М.Д.Бонч-Бруевич (ему Совнарком официально предложил эту должность), но сложившаяся политическая обстановка обусловила то, что Бонч-Бруевич отказался от предложения в пользу компромиссной политической фигуры – прапорщика-большевика Н.В.Крыленко.

Причины, по которым большевики пошли на то, чтобы назначить главнокомандующим прапорщика, а не генерала Генштаба, просты. Дело в том, что в результате проведения в жизнь указа императора Александр III в России просто не было не то что специалистов, просто грамотных людей, чтобы можно было обеспечить функционирование государства на  современном уровне. Война же истощила и без того скудные резервы образованных хоть в какой-то степени людей.

В то же время все революционное движение в России было инспирировано извне, а потому лобовое столкновение русских большевиков с другими революционными партия в России вызвало бы исключительно негативную реакцию со стороны надгосударственной закулисы, которая в действительности управляла всеми без исключениями политическими партиями в России.

Все это означало, что большевикам необходимо было пройти  «между Сциллой и Харибдой», т.е. не вступая в открытое противоборство с надгосударственным управлением, использовать возможности этого управления для спасения и возрождения России.

Таким образом решались две задачи:
- через максимальное широкое сотрудничество с российскими политическими партиями обеспечить лояльность с советской власти как можно большего количества специалистов, а через международное сотрудничество привлечь в страну иностранных специалистов, симпатизирующих российской революции;
- через максимально неконфликтные отношения с надгосударственным управлением блокировать или хотя бы минимизировать участие других государств в Гражданской войне в России на стороне антисоветских сил, которые, по сути, являются всего лишь марионетками именно иностранных государств.

Обе задачи большевики блестяще стали решать фактически уже первым ходом, назначив на должность главнокомандующего компромиссную  политическую фигуру.  Если бы большевики этого не сделали, то:
- кадровая база внутри России, на которую они могли бы рассчитывать для управления государством и функционирования экономики, резко стала бы заведомо недостаточной для функционирования государства;
- резко бы сократились возможности привлечения специалистов из-за рубежа, а приезд в Россию тех, кто хотел бы помочь большевикам, мог бы быть невозможным, потому что
- надгосударственное управление вместо блокирования участия иностранных государства в Гражданскую войну в России, наоборот, стимулировало бы этот процесс.
В этих условиях у России было просто не хватило ресурса, особенно кадрового, противостоять совокупному ресурсу государств-интервентов и  остального мирового сообщества.

А так большевики, сделав первую незначительную уступку, поскольку вскоре управление Красной армии было построено так, что главнокомандующий был одним из механизмов управления армией, и, постоянно маневрируя под давлением надгосударственного управления, добились от него того, что в России оно не препятствовало максимальной консолидации национальных кадров, и при этом было направлены из-за рубежа революционные кадры – специалисты в разных отраслях, и таким образом, была обеспечена победа большевиков в Гражданской войне и начало восстановление экономики страны.  И глобальное надгосударственное управление, как минимум, не препятствовало советскому руководству воспользоваться экономическим кризисом на Западе, чтобы массово рекрутировать западных специалистов для проведения индустриализации СССР. Всего этого большевики не смогли был добиться, если бы сразу вступили в конфликт с надгосударственным управлением.

Перечень выдающихся генералов и штаб-офицеров, вставших на службу советской власти и внесших огромный вклад в укрепление и развитие русского государства, очень большой. В этом смысле Красная армия вообще не оставила Белой армии никаких кадров.  Активные участники Февральской революции после свержения царя были устранены их зарубежными партнерами, поскольку они слишком много знали о тайных махинациях государственного переворота, и поскольку перед ними зарубежные партнеры имели обязательства, которые выполнять они не собиралась априори.

Можно вспомнить генерала Крымова, который после разговора с главой Временного правительства Керенским застрелился без малейших к тому оснований. Или генерала Духонина, исполнявшего обязанности Верховного главнокомандующего  в конце 1917 года, убитого  на вокзале неизвестным.  Активно участвовал в свержении царя генерал Рузский, который вместе с генералом Алексеевым организовали сам факт отречения царя.  Вскоре ушел в отпуск по болезни и уехал в Кисловодск на лечение, где и был взят в качестве заложника и расстрелян Кавказской Красной армией в 1918 году.

Главкомом Красной армии Северного Кавказа был есаул Сорокин. Командуя Кавказской Красной армией, поднял мятеж против советской власти, и расстрелял работников ЦИК партии большевиков, и  ряд царских генералов, в том числе Рузского, Радко-Дмитриева и других.  А генерал Алексеев, который принимал отречение царя Николая Второго, неожиданно скончался от воспаления легких.  И адмирала Колчака его зарубежные покровители в лице французского генерала сдали революционным властям, где ведущую роль играли совсем не большевики.

Хотя в Белой армии было много достойных людей, таких, как генерал Деникин, но хватало и мерзавцев, подлецов, которые хотели установить в России иностранное господство. Это генералы Краснов, Шкуро, Семенов на Дальнем Востоке.  Все они после Второй мировой войны были осуждены советским трибуналом и повешены как изменники Родины.

Обычно сотрудничество представителей Белой армии с врагами России объясняется тем, что они воевали не против России, а против «антирусского большевистского  режима», и что их коллаборационизм естественным образом вытекает из их участия в Гражданской войне в составе Белой армии. Но такая аргументация не выдерживает никакой критики, поскольку реальная история противостояния Белой и Красной армии совершенно другая.

В ходе самой Гражданской войны достаточно широко был распространен переход из одной в другую. Так, офицеры, мобилизованные в Красную или Белую армии, но придерживающиеся противоположных идеологических взглядов, просто при удобном случае переходили к своим идеологическим сторонникам.

В Красной армии офицер, перешедший из Белой армии, как правило,  и без особых проблем назначался военспецом на должность, соответствующую его званию.  В Белой армии всё обстояло совершенно иначе. Нередко офицеров, которые служили в Красной армии, а затем попадали в плен, банально расстреливали. Причем подчас жертвами становились те офицеры, которые, будучи искренними сторонниками Белого движения, сами организовали разгром той части, которой они командовали в качестве военспецов. Офицеры, перешедшие из Красной армии или каких-либо национальных армий, подвергались различного рода преследованиям, разжалованию в рядовые, были вынуждены проходить многомесячные унизительные проверки, которые часто превращали искреннего сторонника белого движение в его ярого неприятеля.

Генерал фон Дрейер в 1918 году проживал в Москве и был одним из тех офицеров, которые по идеологическим соображениям организовали антисоветское подполье с целю нанесения вреда Советскому государству. Весной 1919 года сбежал из Москвы и прибыл в Екатеринодар, где хотел вступить в Добровольческую армию, но ему в этом было отказано по причине того, что он был заподозрен в работе на Германию. Несмотря на то, что Дрейер был оправдан по суду, командующий Добровольческой армии Деникин запретил его зачислять в свою армию.  В эмиграции фонДрейер выпустил мемуары, в которых он на фоне событий Гражданской войны изложил свои мытарства по вступлению в Добровольческую армию, как типовые для всех офицеров, которые до вступления в Белую армию проживали на территории, хотя бы временно бывшей подконтрольной советской власти.

Обычным делом было, что офицеры, хоть какое-то время проживали на такой территории, попадали под суд, а обычным приговором судов была смертная казнь, заменявшаяся разжалованием в рядовые или каторжными работами.  Большую известной приобрел случай с царским генералом Болховитиным, которые имел богатый боевой опыт. Он попал в РККА по мобилизации, а при переходе в Белую армию за службу в Красной армии был приговорен к смертной казни, которую Деникин заменил разжалованием в рядовые, и бывший генерал больше года  служил рядовым дивизии, которой командовал полковник Дроздовский.  Лишь затем Деникин восстановил его в звании. После разгрома Белой армии Болховитин оказался в Болгарии, где застрелился.

Совсем по другому дело с офицерами обстояло в Красной армии. Введенный Декретом Совнаркома РСФСР от 26 марта 1918 года, утвержденный ВЦИК Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов 9 апреля 1918 года институт военных комиссаров в РККА должен был выполнять две задачи:
- оберегать военспецов от солдатской мятежной массы, разъяснять бойцам смысл и значение бывших офицеров в новой армии, а также
- осуществлять политический контроль за военспецами и предотвращать измену.
Однако с последней задачей комиссары, как правило, не справлялись в силу отсутствия у них специальных военных знаний, которые бы могли правильно ценить то или иное решение командира. Зато в первой задачей комиссары справлялись хорошо.  Очень наглядно все это показано в фильме советского периода «Красная площадь», где командира играл  Шалевич,  его жену Малеванная, а комиссара Любшин.

Надо отметить, что «эксцессы» в отношении бывших офицеров и членов их семей были не вследствие чьего-то «недомыслия», но проявление сознательной деятельности по уничтожению русских национальных кадров, которую осуществляли комиссары-троцкисты, сторонники мировой революции. Однако комиссары-большевики в целом смогли подавить вредоносную деятельность троцкистов, как в отношении Красной армии, так и в отношении России.  Именно благодаря институту комиссарства в Красной армии и комиссаров-большевиков РККА к конце Гражданской войны превратилась в мощную силу, что вынуждены были признать даже противники.

«Большевистский режим» обеспечил настоящую свободу творчества вообще и военного, в частности.  Так, например, в 1918-1020 годах в Москве издавался военно-научный журнал «Военное дело», в котором публиковались статьи, как по актуальным событиям Гражданской войны, так и исследования по военно-теоретическим и военно-историческим темам.  Причем беспартийные военспецы не только имели возможность свободного выражения своих взглядов, но даже вступали в полемику с высшим партийно-государственным руководством по принципиальным для строительства вопросам.  Так, например, в одном из номеров журнала была опубликована статья бывшего генерала Свечина «Милиция как идеал. – Критика тезисов Троцкого». И всесильному наркомвоенмору была только одна возможность воздействовать на военспеца – опубликовать в том же журнале ироничный ответ «Программа милиции и её академический критик». Статья Свечина более никак не сказалась на его службе.  Пока в 30-е годы троцкисты не отомстили за его большевизм. Но расправа со Свечиным произошла в ходе схватки большевиков и троцкистов, а не из-за того, что он публично спорил с одним из руководителей государства. А вот в Российской империи сама возможность публичного спора по теории управления страной между представителем высшего руководства и каким-либо техническим специалистом была в принципе невозможна. Штаб-офицер или даже генерал, вступивший в подобную полемику, например, хотя бы с военным министром Российской империи – это явление из области фантастики, так как в реальной жизни это означало конец карьеры.

После Гражданской войны всем военнослужащим Белой армии были предоставлены возможности остаться в России, в том числе и продолжая военную службу, но уже в рядах Красной армии. Главным критерием оценки людей был их искренний патриотизм по отношению к России.  Поэтому 3 ноября 1921 года, в годовщину взятия Крыма, ВЦИК РСФСР объявил амнистию участникам Белого движения вообще, а не только участникам Белой армии.  В СССР был наложен негласный запрет на то, что участие в Гражданской войне на стороне Белого движения, само по себе, по факту такового, было основанием для каких-то репрессий. При этом, в случае репрессий по другим основаниям, это участие в Белом движении было  отягчающим обстоятельством.

Именно поэтому в СССР офицеры Белой армии вполне могли сделать свою карьеру в Красной армии.  Наглядный пример этому царский капитан, подполковник Временного правительства,  генерал-майор в армии Колчака Краузе  через 30 лет после этого был произведен в генерал-лейтенанты Красной армии,  пройдя славный путь  в годы Великой Отечественной войны.  Судьба Краузе уникальная, но вот примеров перехода офицеров Белой армии в Красную армию и успешной службы в её рядах множество.  Прапорщик Временного правительства, колчаковский подпоручик Говоров смог дослужиться до маршала и был отмечен многочисленными наградами.

Так же маршалом Советского Союза и дважды Героем Советского Союза Иван Баграмян, бывший прапорщик  Временного правительства и командир сабельного эскадрона армянской национальной армии по Октябрьской революции. .

У тех же, кто после разгрома Белого движения ушел в эмиграцию, былт возможности вернуться в Россию.  Единственный критерий возврата – патриотизм. Самый известный из «возвращенцев» - генерал Слащев, прообраз генерала Хлудова в пьесе Булгакова «Бег» и одноименном фильме, вышедшем на экраны в 1970 году.  Слащов был патриотом России и принял предложение советского правительства. За него поручился Фрунзе, знавший не понаслышке  о военных талантах Слащова. Слащов не только вернулся в Россию, но и обратился к другим участникам Белого движения с призывом возвращаться на родину.  Это обращение прославленного генерала Белой армии всколыхнуло русскую эмиграцию, и участники Белого движение начали массово возвращаться в Россию.

В переписке руководителя II отдела (разведка) Генерального штаба Верховного командования Воска Польского  Матушевского, в письме от 22 февраля 1922 года содержится свидетельство, что примеру Слащова последовали многие офицеры бывшей Добровольческой армии, интернированные в Польше:
«В последние месяцы в лагерях для интернированных заметно сильное влияние т.н. «слащевизны», то есть повторения пути генерала армии Врангеля Слащева, который выехал из Константинополя в Совесткую Россию и служит в Красной армии. Под воздействием большевистской  пропаганды многие интернированные, особенно из молодых «белых» офицеров и солдат, выезжают в Россию».

С июня 1922 года Слашов приступил к преподавательской деятельности – преподавал тактику в школе комсостава «Выстрел». По воспоминаниям известного полководца РККА Батова, который был курсантом в школе комсостава №Выстрел» и так тику ему, как и другим прославленным командирам Великой Отечественной воны, преподавал именно Слащов.

Однако далеко не все участники Белого движения, искренние патриоты России, последовали примеру и призыву Слащова. Причины, по которым искренние патриоты не вернулись в Россию, разные, но все они базировались на единой концептуальной основе – они не поняли и не приняли саму концепцию Великой Октябрьской социалистической революции. Но, когда объединенная Третьим Рейхом Европа напала на СССР, русские патриоты стали всем, чем могли, помогать Советскому Союзу в отражении агрессии. Одни вели информационную работу в странах пребывания с целью склонить население и руководство этих стран к союзу с СССР против Третьего Рейха, другие стали сотрудничать с советской разведкой, третьи вступили в армии стран-союзников по антигитлеровской коалиции.

Вот такая трагическая судьба офицеров царской России, на долю которых выпало немало испытаний и на Родине, и на чужбине. Большинство из офицеров в странах пребывания забыли о своем дворянском происхождении, работали водителями такси, на всяких вспомогательных работах, тоскую по Родине,  в которую хотели вернуться. Помните знаменитый фильм про резидента, роль которого сыграл Жженов? Как его отец, высокопоставленный работник разведки, мечтал поехать в Россию и половить окуньков в тихой речки, в окружении родных березок и близких людей.  Но ему, как и многим другим, это не удалось сделать. 

У меня есть рассказ о потомке таких русских  иммигрантов, который все же имел возможность  ездить в Россию,  и где нашел свою вторую половину. http://proza.ru/2018/08/26/540. Но это уже совсем другая история.

Продолжение следует