Прощёное воскресенье

    
     Так и не смогла она вспомнить, от кого вчера на работе впервые услышала о прощёном воскресенье. Тема эта висела в воздухе словно воздушный шарик, подбиваемый вверх лёгкими толчками разговоров. И только сегодня, заходя в магазин, она вдруг стала её осмысливать.
    Вот, что за дата такая? Как прощать и кого? Частично или полностью? И всех ли прощать? А себя можно? И как это сделать? Ведь грех её давний, многослойный, запутанный...

   Мартовский снег мягко проседал под ногами, фиксируя поступь и приглашая безопасно идти дальше, по дорожке. По той, что вела к низенькому дому, прячующемуся под пушистой елью.
   Первые дни весны. Так легко дышится. А после того, что она решила сегодня сделать, дышаться должно стать ещё легче.

    Когда-то она не знала об этом дне ничего. Как и вообще - о жизни. О любви. Знала только о её красивой стороне. Мужчины - прекрасные рыцари, способные  на добрые и самоотверженные поступки. Волшебные чувства, нежные слова, кружение в танце. А потом постель. Непристойные позы, движения. Может, это только первый её возлюбленный был таким? И она ошиблась в своём выборе. Нет, и второй... И третий... Наконец, она поняла. Всем от неё нужно было именно это.

    Она не пыталась винить родителей, которые не говорили всей правды о любовных делах. Сами всегда были такими романтичными друг с другом, такими влюблёнными. Такими лёгкими в отношениях с окружающими. И совсем не практичными. Наверное стеснялись говорить об этом с дочерью.
  И когда она, растерянная и недоумевающая, поняла, что беременна, совсем не представляла, как скажет родителям. Как расстроит их, даже шокирует. Ведь прежде никогда не давала повода так думать о ней, подозревать в чём-то похожем.  Теперь вот даже не знает от кого ребёнок. А ещё сильно беспокоится за слабое мамино здоровье.

    Пытаясь найти хоть какую-нибудь поддержку, она вспомнила о Лёше. О том, который молча и безответно любил её всё это время, ещё со школьных лет. Про то, что они дружили, знали все. О его любви знала только она. Он нравился её родителям и слова, что ребёнок от него, воспринялись бы ими вполне терпимо. О его родителях она тогда почему-то не подумала. Но Лешка сразу заверил, что они, как минимум, не будут сильно удивлены. И вообще, он сразу согласился на этот обман. Более того, позвал замуж. Официально.

   Она переехала жить к нему. Тем более, что живот уже возвещал всему миру о их "отношениях". Они не сговариваясь продолжали всех обманывать. Наверное, больше всего самих себя. Все разговоры на эту щекотливую тему обоюдно были только мысленными. Хотят разговаривали они много, старательно обходя область, хоть как-то касающуюся беременности. Целовал он её только на людях. Для поддержания легенды.
"Человек не должен страдать от грехов родителей", - словно объяснял эти поцелуи его молчаливый взгляд.
"Вот родится ребёнок, непохожий на тебя... Как станешь объяснять?" - также молча пугала она его в ответ.
" Всё будет хорошо", - успокаивали его глаза.

   Через месяц он погиб. Разбился на мотоцикле, когда ехал на дополнительную работу где-то за городом. Нужны были деньги, чтобы их будущий сын ни в чём не нуждался.
 А ведь у неё уже начинали пробуждается к нему чувства. Ошеломлённная его смертью, она совсем растерялась. И совершила ещё один грех. Не смогла признаться его родителям, что их будущий внук на самом деле им внуком не является. А ещё и осталась жить у них. В первую очередь, чтобы поддержать их в горе. И это сработало. Всю свою любовь к единственному умершему сыну они перенесли на родившегося внука. Трогательно искали и с радостью находили в нём черты своего дорогого сына. И заботились о нём изо всех сил.
   Ольга мучалась, глядя на это. Ведь у неё с Лёшей, кроме нескольких показательных поцелуев, ничего не было.

     И вот уже двенадцать лет она собирается сказать им правду. Услышав про прощёное воскресенье, решила сделать это сегодня. Именно для этого купила в магазине в качестве поддержки сложного разговора бутылку вина. Для всех троих.

    Своих родителей она похоронила два года назад. Некоторое время вместе с сыном жила у них, помогая отцу ухаживать за больной матерью. А когда отец, убитый горем от смерти жены, ушёл вслед за ней, вернулась к родителям Лёши.
   И теперь, изо всех сил сохраняя решительность, она опять входила в этот дом под елью. Внутри пахло свежей древесиной, смешанной с запахом готовившегося ужина. И так не хотелось своим запоздалым признанием нарушать такой привычный уют.
- Ольга, смотри, - вышел навстречу взволнованный хозяин дома, держа в руках два одинаковых с виду кусочка фанеры. -  Вот это Лёша когда-то вырезал. Думаю, хотел тебе подарить... А над этим наш Митенька сегодня трудился. Видишь, совершенно одинаковые фигурки. Подарок тебе готовил. И этого он точно раньше не видел. Словно папка с того света подсказывал. Вот что значит родная кровь. Держи!

    Она замерла, глядя на два маленьких кусочка дерева, колящих руки необработанными гранями. В голове, занятой поиском решения, мелькали кадры событий из прошлой жизни. Сердце отчаянно стучало от наплыва противоречивых чувств. Насколько убийственной будет для стариков эта её правда? Насколько широко раскидывает крылья эта святость лжи, что жизненно необходима для их счастья. Прикроет ли она страдающую много лет совесть? Отец Лёши ушёл к внуку, а Ольга всё не решалась войти в комнату. Наконец, вошла, по очереди обняла своих дорогих мужчин и поспешила на кухню к свекрове, незаметно спрятав по дороге вино. Может быть, до следующего раза...