Три сестры. Любовь не пощадила. Часть 2

Потом они с Сарой долго гуляли по набережной, она даже позволила поцеловать себя около своего дома. Другие важны  дела тут же показались незначительными. Он влюбился без памяти. Известный ловелас, по которому страдало половина их южного города, пропал навсегда! Для него не стало человека главнее Сары.

Каждый божий день, набирая по карманам  последние монеты, чтобы купить хотя маленький букет фиалок или ландышей, Он с громко бьющимся сердцем  бежал к дому Сары. С ним начали здороваться все соседи на улице, и однажды он услышал, как одна мегера, которой боялся даже бывший полицейский, говорила своей соседке в открытое окно:
— Повезло же этому дураку Карпу: три дочери у него — и все удачные. Но одна... та, что средняя, Сара — бриллиант!

Подшучивая над поклонником, Сара притворялась, что ревновала его к младшей сестре. Она была молчалива, как пушкинская Татьяна, у неё был взгляд затуманен грёзами, но она всегда смотрела на молодого кавалера сестры Сары с восхищением. Он же ревновал Сару по-настоящему — ко всему и всем: к проходящим мимо незнакомцам, листку, случайно запутавшемуся у нее в волосах, к своим весёлым друзьям… Он готов был исполнить любое желание Сары. Например, прыгнуть с парашютом с вышки. Впрочем, то же самое наперегонки старались делать и другие наши общие знакомые молодые парни.

Однажды большой компанией они с Сарой ехали в битком набитом трамвае, и Сара жалобно простонала:
— Вот бы все куда-нибудь провалились!
Услышав такое,  мой друг Макс, будущий известный автор военных рассказов, тут же вскочил на лавку, сдернул с головы бейсболку и радостно закричал:
— Господа! Поздравляю — террористы снова в нашем городе!

«Господа-пассажиры» моментально попрыгали с подножек, опасаясь взрыва, а веселая компания еще полчаса радостно смеялась, усевшись на лучшие места. "И Сара смотрела на моего смелого друга сияющими глазами.- Записал Автор у себя в дневнике.- Какая же она легкомысленная, моя любимая..."

Вечером того же дня после пляжа он долго целовался с Сарой в парке отдыха на колесе обозрения. Он никогда не смог бы рассказать насмешливым друзьям, что именно сама Сара, взяла у подруги ключ от квартиры уехавшей в деревню тетушки для их первой ночи , но это произошло только через месяц после знакомства. Ей было всего семнадцать, и ни о каком замужестве она не хотела даже думать. Да и Он не хотел пока жениться, если честно.

— Ну что ты, заяц, какая из меня жена!— смеялась она, когда он, шутя после бокальчика шампанского предлагал ей руку и сердце,  а потом (О, времена, -О, нравы!) встревоженно спрашивала: — Неужели тебе плохо со мной просто так?

В ответ он целовал ее удивительные с хитрым блеском глаза и никогда не рассказывал о том, что да, ему, действительно, бывает плохо. Он  мечтал завести семью. Он хотел, чтобы Сара была его женой, но он боялся, что будет страдать ещё больше, потому что она поглотит его время  целиком, и он не сможет серьёзно ни работать, ни сочинять.
В тот год от сердечного приступа умерла его старшая сестра,прожив всего 35 лет, а мать словно сошла с ума.
— Из этой проклятой страны надо бежать, — твердила она день и ночь.
Как всегда покорный воле деятельной и энергичной супруги, отец не возражал. Они начали готовить документы для отъезда в Польшу.

В угаре любовного романа автор не воспринимал всерьез эти суетливые хождения по инстанциям и сбор бумаг для выезда, но поздней осенью мать сказала:
— Мы можем через неделю ехать.

— Куда? — машинально переспросил сын, на секунду выведенный из блаженных воспоминаний о прошлой ночи, которую они провели с Сарой.
— Как куда?! — закричала мать. Она  с ужасом поняла, что единственный сын не собирается бежать из страны Советов — он остается, ибо в будущем намерен стать Великим писателем, как Гоголь или парочка их земляков Ильф и Петров.
— Отец, ради бога хоть ты ему объясни, что здесь нельзя стать Великим писателем и кем-либо еще стоящим, эта страна проклята. Он увидел, как рыдала обычно сдержанная мать, но утешать не подумал.
Автору тогда было всего двадцать два года, и он еще не знал, что такое тяжелая жизнь, кризисы экономики, преследования властей и одиночество. Переубедить его было невозможно!

Стоя у вагона, навсегда увозившего родителей, юноша почему-то едва сдерживал слезы. Они никогда надолго не расставались. Отец обнял его дрожащими руками и попросил беречь себя, писать письма, как можно чаще, и поскорее приехать к ним. Мать не проронила ни слезинки. Гордо выпрямившись во весь свой небольшой рост, она напоминала каменное изваяние. Для непокорного сына у нее не было слов. Вместо «Прощай» она прошептала потрескавшимися губами:
— Ходи на могилу сестры, чтобы она... не затерялась. Если разбогатеешь, поставь мраморный памятник.
Паровоз дал прощальный гудок, поезд медленно двинулся вдоль платформы. Вскоре силуэты родителей в окне исчезли, и Автор остался один.
Сдерживаемые слезы снова полились из глаз. Прячась от сочувственных взглядов прохожих, он перебежал вокзальную площадь, забился в какой-то двор и там долго рыдал, дав себе обещание явиться к родителям непременно со своей книгой, успешным и богатым. А завтра же (обязательно!) сходить на кладбище на могилу сестры.
Но на следующий день нужно было бежать в редакцию, где опять митинговали, И он призывал всю компанию перебраться в Москву: только в столице, по Его мнению, можно было сделать себе имя в журналистике и отлично зарабатывать.

Собственно, в их приморском городе их ничто не держало, и, подхватив Сару, Он уехал вслед за своим другом, который первым решился покинуть родные места. Сходить на кладбище времени так и не нашлось. Могила сестры без памятника, цоколя,ограды, наверно, осела и  затерялась со временем. И муки совести терзали его сердце много лет…
В Москве на первых порах пришлось туго: ни денег, ни работы, ни нужных знакомств… Вот тут-то и произошла одна история. Через тридцать лет она казалась потом смешной, а тогда… Боже, какие были муки ада! Ведь ни в ту пору, ни сейчас он не мог ответить на простой вопрос: было ли его чувство к Саре взаимным? Любила ли она его по-настоящему хоть немножко?
Молодой автор постоянно спрашивал у Сары: «Ты ведь моя, а я твой единственный?!», а она только целовала его в ответ. Мой лучший друг и компаньон по книжному бизнесу Макс всегда уверял, что современные женщины вообще не способны любить, а уж Сара — и подавно. И она подтвердила правоту моего друга.

На одном из литературных вечеров к их компании подошел какой-то немолодой мужчина. По их тогдашним меркам, любой человек старше тридцати воспринимался, как старик. Мужчина представился бухгалтером одной крупной торговой фирмы и большим поклонником творчества молодых авторов.
Новый знакомый, пригласил ребят в гости, а они, конечно, взяли с собой сестер — Сару и самую младшую Варю. О том, что Макс женат на старшей сестре, а наш герой живет со средней, из чисто коммерческого смысла решили не говорить. Мало того, для полного розыгрыша представили Макса глухонемым. И он мог спокойно есть все подряд молча, не вступая в беседу. Мы всегда были тогда очень голодные, и нам было не стыдно "упасть кому-то на хвост и отобедать безвозмездно".
Бедняга бухгалтер весь вечер, как завороженный, не сводил глаз с Сары. Друзья отлично тогда провели время, наелись, но никто не мог и предположить, что «любитель литературы» начнет всерьез ухаживать за Сарой. Бухгалтер Томас  тогда влюбился до потери памяти и вскоре, как оказалось, сделал официальное предложение.
…И вот как-то, в один из вечеров, Сара пришла домой к Автору и спокойным голоском заявила, что они с Томасом только что расписались, и она теперь — настоящая жена… У нашего героя потемнело в глазах. А Сара как ни в чем не бывало чмокнула его в щеку и убежала к поджидавшему ее на улице бухгалтеру, законному супругу.

В срочном порядке на совещании друзей было решено — любой ценой вернуть беглянку Сару. Молодой герой грозился убить Томаса, и Сару. Но постановили сделать иначе. Макс сам отправился к молодым супругам и до смерти напугал бухгалтера своим видом:офицерский френч времен афганской войны, гремевшие деревянные сандалии на босу ногу и дымившаяся трубка создали устрашающий образ. Поправив на бритой голове лихо сидевшую восточную феску с черной кистью, без всяких пояснений и извинений парламентер Макс велел Саре немедленно идти за ним.
Шутка друзей с маскарадом настолько удалась, что, пробормотав какие-то извинения, Сара ушла с Максом, прихватив с собой два огромных баула. Один был набит продуктами, другой — одеждой, которую успел приобрести для нее законный муж-бухгалтер.

И Сара с Автором стали жить вместе, без всяких официальных процедур, правда, Сара всё же через месяц развелась с мужем.  Снова наш юный тогда автор гладил мягкие волосы Сары и спрашивал, любит ли она его хоть немного…
«Неужели ты меня до сих пор не простил?»-Отвечала вопросом на вопрос хитрая Сара.

Годы летели быстро, в жизни героев происходили большие перемены. Наши друзья менялись вместе со страной. Неизменной была только дружба и любовь к сестрам.

И вот наступил он, день очередного званого семейного обеда. Автор обещал жене быть не поздно, но весь день просидел в кафе «Манон». Открывшая дверь жена предпочла сделать вид, что не замечает ни запаха алкоголя, ни неуверенной походки супруга.

— Милый, я сегодня забрала из ателье твой новый костюм, — проговорила она. — Сделай одолжение, надень его.

"Милый" молча кивнул и отправился к себе в кабинет. Переодевшись, вышел в коридор, в ту же минуту раздался звонок: пришла старшая сестра жены - САРА, а еще через минуту явились и остальные гости…

Зоркий взгляд нашего героя отметил, как вызывающе
смотрятся на вешалке новенькая, благоухающая дорогими духами норковая шубка Сары и добротное пальто её спутника — среди их с женой очень поношенных вещей.

За беседой сёстры наперебой хвалили со вкусом сервированный стол, отчего жена нашего героя радостно зарделась и заговорила о новом рецепте французского соуса, который приготовила собственноручно.
— Давай вначале попробуем твой хваленый соус, а уж потом ты расскажешь, из чего он сделан, — строго прервал ее муж. — А то на прошлой неделе мы уже "угощали" наших приятелей «кусочком мяса» из лучших кулинарных книг.
И в ответ на недоуменные взгляды и смех гостей пояснил:
— Моя жена вместо мяса купила свою любимую ретро-пластинку с песнями Утёсова! Как бы чего не вышло и с этим хваленым соусом.
— И соус, и курица настоящие! — засуетилась жена нашего героя. — Рассаживайтесь, пожалуйста, поудобнее!
Сама она заняла место рядом с мужем, краем глаза отметив, что он недовольно хмурился. Она поняла, что причина его раздражения не в ней, а  в Саре, вернее, в том заботливом внимании, с которым сестра Сара суетится вокруг своего очередного нового супруга, накладывая ему на тарелку лучшие куски.

Как всегда прямая и резкая, жена Макса предложила первый тост: выпить, не чокаясь, за тех, кого с ними уже нет. Их сын, едва ушел в армию и  погиб в чеченскую войну. К горлу сестры совсем некстати подкатил комок. Боль отразилась на лице и младшей сестры - Сары, после чего жена Макса перевела разговор на другую тему — о сборнике стихов своего погибшего сына, который готовится к печати.
Но разговор явно не клеился. За семейным столом повисла пауза. Не зная, о чем говорить дальше, жена Макса невпопад сказала:
— Редактор книги не возражает против эпиграфа...
И тут же в волнении прикусила губу. Но было уже поздно. Жена нашего героя Автора с тревогой посмотрела на мужа: Он судорожно сжал вилку и побелел. Это и для них были тяжелые дни и воспоминания. Они тогда похоронили маленького сына, которого сбила машин.
Чтобы прервать молчание, друг Макс тихо произнес:
— А помните, как наш любимец публики Виконт читал стихи? Совершенно гипнотизировал публику своим тягучим голосом и таким же ритмом строк.

Сара пулей вылетела из-за стола. «Вот и пообедали…» — пронеслось в голове у нашего героя. Он укоризненно посмотрел на старшую Лару и, как гостеприимный хозяин, поспешил за гостьей. А та уже рыдала на кухне. Так же, как раньше, Автор выбежал за Сарой. Не говоря ни слова, Он прижал голову Сары к себе.

— Ну, зачем, зачем она так? — горестно всхлипывала женщина, которою он любил всю жизнь. Сара посмотрела ему в глаза.
— Господи, неужели ты меня до сих пор не простил? Неужели вы все меня презираете? — простонала она.
Автор опустил голову, он простил, конечно, простил своего мучителя Сару. Но ничего не забыл.

«Я не могу допустить, чтобы из-за меня произошло самоубийство!»- Сказала когда-то Сара.
…Тогда, в Москве они всей редакционной компанией познакомились с уже знаменитым и признанным тридцатичетырехлетним поэтом Виконтом. Его личность и весь облик производили на окружающих сильное впечатление. В восемнадцатилетнем возрасте после болезни ему ампутировали пятку, навсегда сделав хромым. А в результате покушения бывших соратников по партии он лишился кисти левой руки.
Все это наложило определенный отпечаток на его манеру держаться. А дружба с богемой в петербургский период жизни довершила восхитительно-жуткий образ, который так пленял окружавших поэта дам. Виконт на одном вечере в доме Журналиста показывал восхищенным Автору и Саре единственный уцелевший экземпляр сборника своих революционных стихов, запрещенный самим президентом Горбачевым, и смеялся каким-то особенным, зловещим смехом, рассказывая, как ярко горел тираж…
(продолжение следует)